Crazyoptimistka
Сваха против Разлучника
Глава 25.Хардин
– Мальчик, а ну уступи тете место, – забываюсь о своем прикрытии и говорю своим голосом.
У пацана шок. Еще бы. Стоит какая-то тетка-транс в аляповатом рыжем парике и леопардовом платье-балахоне. И еще что-то требует хриплым мужским голоском. Я бы на его месте тоже нехило обосрался, если бы такая тетя пришла по мою душу. Я, правда, пытался понять Эмму и этот странный выбор одежды. Но без крепких ругательств и дозы бухла, все это смутно получалось. Благо хоть обувь была без каблуков. Хотя на мой сорок второй вряд ли что-то нашлось кроме пресловутых леопардовых балеток. Мать их так. Все с*ука в тон, все в тон. Но, несмотря на весь этот ужас, я все же смог спокойно покинуть парк и сесть в первую приготовленную машину. Первый этап успешно пройден.
Со вторым этапом пришлось сложнее. Эрик будто растворился в неизвестности и найти его не удавалось. Это был уже одиннадцатый бар по счету и вот, наконец, я вижу знакомую макушку.
– Эй, дамочка, не видите что ли? Я общаюсь с этим пареньком, – пьяно и очень медленно поясняет мне Эрик.
– И со мной пообщаешься, не облезешь, – с грохотом опускаю сумочку на стол и обращаюсь к официанту, – бутылку вискаря и поживее.
– О, да ты умеешь убеждать, – друг расползается в улыбке. – Так как мне тебя называть, моя неизвестная гостья? Чье имя мне стонать, когда ты будешь полировать мой меч любви?
– Хар…Хармони, – отдаю купюру пацану и хватаю Эрика со стула, – пойдем-ка милый в номера.
– Хааармони, – тянет он, – надо же, такая сильная… смотри, я мальчик нежный, со мной нужно осторожно.
– Тебе понравится.
Будь Эрик хотя бы чуточку трезвее, он бы меня узнал. Но имеем то, что имеем. И в данный момент, я тяну его наверх в комнату и попутно выслушиваю всякий бред. Швыряю его на хилую кровать и защелкиваю замок на двери. Этот дебил старается расправиться с ремнем, но естественно, что без видных результатов.
– Погоди милок, – останавливаю попытки, – мы сейчас поиграемся с другой частью твоего тела.
– Мда? – снова пьяная ухмылка. – С какой же?
– С твоим мозгом, милый, – с этими словами, ставлю перед ним стул и сажусь на него. А затем снимаю парик.
– Ха…Хардин?? Это ты?? – Эрик таращится на меня так, будто у меня выросла вторая голова. – Какого черта?
– Ну, привет, Эрик. Не ожидал? Вижу по глазам, что нет. Тебя смущает мой наряд? Мешает думать? Меня тоже многое, что пугает и настораживает. А именно то, что за моей задницей начали охоту. И знаешь почему? Потому что ты козлина прокололся. Потому что все теперь отчего-то считают, что это я трахнул Еву Вэллс. Не знаешь, почему они так думают? Ах, наверно из-за моих браслетов, которые ты так чудесно умудрился подложить в номер. Я ведь все верно говорю?
Останавливаюсь, чтобы перевести дух. Если сейчас не возьму себя в руки, боюсь, что Эрик после моих кулаков перестанет быть таким красивым. Отвинчиваю крышку и глотаю пойло прямо с горла. Жмурюсь от огненной волны в моем горле и желудке.
– Мне жаль, друг. – Лепечет Эрик.
– Не хер при мне теперь разыгрывать этот театр. Я требую объяснений и поверь, хрен ты отсюда выйдешь, пока я не услышу правду.
Пока он, молча, переваривает мои слова, дважды отодвигаю от него бутылку. Если он сейчас выпьет еще, то откинется и заснет сном младенца. А я не для этого объехал весь город. Парень вздыхает и ссутуливается еще больше.
– Если я сейчас все расскажу – я больше не жилец.
– Ты и так не жилец, Эрик. Либо они достанут тебя, либо я. Но если я, то ты отделаешься больничкой и изувеченной рожей, с которой тебя возьмут только в уборщики. А если они, то отдельным участком на кладбище. Выбор не велик.
– И смысл мне тогда что-то говорить? Я ничего не знаю и ничего не видел.
– Эрик, – хватаю его за грудки, – ты не понял. Если ты мне поможешь, то я в ответ помогу тебе.
– Как? Ты выглядишь мелкой букашкой в сравнении с этими мастодонтами.
– Придумаю что-нибудь.
Он медлит. Трет шею и затылок, вздыхает и качает головой.
– Прости, Хардин. Я не могу.
– Что ж,– встаю и отодвигаю стул подальше, – это ты прости.
А я ведь хотел совершенно иначе. Надеялся, что в Эрике еще осталась хоть капля разума. И что он подставит свое дружеское плечо мне в помощь. Нет той помощи, разбежались все, как тараканы. И друга у меня тоже теперь нет. Я бью его резко и быстро, наношу удары не хаотично, а по выбранным местам. Обещал ведь, что с такой рожей его возьмут только в уборщики. Эрик сдался на шестом ударе, когда стоя на четвереньках, сплевывал кровь на вылинявший коврик.
– Хватит… хватит… я расскажу… все…
– Я слушаю, – потираю ушибленные костяшки пальцев.– Как фото так быстро оказались у Вэллса? Вас накрыли?
– Нет. – Эрик усаживается на полу и задирает голову вверх, чтобы унять кровь из носа. – Эта операция спланирована. Спланирована против тебя. Точнее, твоего отца.
– Что?! Что за х*ню ты мне сейчас вешаешь на уши?
– Я не вру!– огрызается тот в ответ. – Это правда. Крейвен и Вэллс все заранее спланировали. Все подстроили, понимаешь? Даже телка, которую все приняли за Еву и то, была подставная актриска низкого полета. Настоящая дочь Вэллса учится где-то в Европе. Ее правда никто не видел и здесь не знает, так что все купились. А фото были сделано умышленно, чтобы ты поверил, когда Вэллс начнет свой спектакль. Им нужно было спровоцировать тебя, понимаешь?
– Зачем?
– Затем, чтобы облить тебя грязью. Чтобы эта грязь попала на твоего отца. И чтобы тот масштабно провалился в глазах общества. Эта история с тобой должна была оклеветать вашу семью, поселить раздор, утопить. Мне удалось подслушать их разговор, Хардин. И дела плохи. Ты же понимаешь, что их деятельность связана. И архитектура Крэйвена, и высокий чин Вэллса, и банковские дела твоего отца. Поговаривают, что твой папаша пронюхал их темные махинации с недвижимостью и деньгами. К тому же отказался сотрудничать. Поэтому они и решили убрать его таким способом. Наказать, так сказать.
– Эмма? Свадьба?
– Подстраховка и часть их плана. Не забывай, у Эммы папа не из низкого ранга. Кажется, он военный? Хоть и бывший, но со связями. Говорят, после вашей выходки, ваше старшее поколение перестало дружить. Вот он бы и помог утопить вашу семью окончательно.
Молчу. Перевариваю все сказанное и ощущаю, как ноги становятся ватными. Как будто кто-то одним ударом выбил из меня весь воздух и теперь нечем дышать.
– Как? Как ты мог меня так подставить?
– А что мне делать? Я у них плотно на крючке. – Эрик вымученно улыбнулся. – Проигрался так, что только Крэйвен смог помочь. Точнее, выкупить мое бренное тело. Прости, но я не смог тебе ничего рассказать. К тому же, привязан я не только этим. Ты ведь в курсе был, да?
– Колеса?
– Они самые. Это старшенький Крэйвена меня подсадил. Так что я законченный ублюдок теперь в твоих глазах. Можешь меня не жалеть. Мне себя уж точно не жалко.
Едва сдерживаюсь, чтобы не ударить его еще раз. Но вместо этого, надеваю парик обратно и выхожу из комнаты. Оставляя этого урода там, в луже собственных соплей и крови. Кажется, я говорил, что помогу ему? Так вот, я передумал. Продажные твари такого не заслуживают.
Глава 26. Хардин/Эмма
Стоило мне только сесть за руль, как телефон оживает именем Эммы.
– Хардин, все в порядке?
– И да, и нет.
– Что случилось? Куда мне подъехать. – Встревожено заваливает она вопросами.
Я думаю, что она уже дома, ведь на дворе поздний вечер. Свадьба давным-давно подошла к концу.
– Хардин, ты ведь едешь ко мне?
– Нет, Эмма, не еду. И вряд ли вообще снова захочу ехать. – Набираю в грудь как можно больше воздуха. – Знаешь, с меня довольно. Поиграли и хватит. Ты снова стала такой же, как тогда, когда я уехал. Никакая, навязывающая свою помощь и себя в целом. Думал, разведу тебя на потрахушки разок и забудемся, а ты вновь стала похожа на банный лист. Не знаю, чего я от тебя ожидал. Ты ведь на большее и не подходишь. Если ты еще не поняла, то все повторяется. Я не хочу видеть твоих щенячьих глаз, не хочу снова чувствовать, будто прикован к тебе только из-за того, что присунул однажды вечерком. Прощай Эмма.
Бросаю трубку на пассажирское сиденье и чертыхаюсь от боли. Болит в районе сердца да так, что кажется, его попросту вырвали без анестезии. Эмме будет хреновей в тысячу раз, но так нужно. Главное, чтобы она отдалилась и больше не шла со мной на контакт. Оставалось придумать, как распорядится полученной информацией в свою пользу. Только вот знаете, иногда говорят, что жизнь бьет ключом. Правда не совсем понятно по голове или просто в каком-то пространственном смысле. Но вот меня она ударила прямиком по лицу и битой. Прямо в тот момент, когда я вышел из машины у своего дома. Приплыли. Здравствуй, тьма…
Эмма
Смотрю на сжатый телефон в руке и понимаю, что не чувствую пальцев. Онемели. Как и я. Как и мое сознание вместе с сердцем. Голос Хардина до сих пор назойливым гулом звучит у меня в голове. Ядом расползается по венам. Роняю голову на свои колени и зажимаю уши руками. И кричу, кричу, кричу… но безмолвно… Мне казалось, что больнее уже не будет. Однако…
В голове что-то щелкает. Что-то не то. Напрашивающиеся слезы так и остаются непролитыми. Вскакиваю на ноги и, не смотря на позднее время, выезжаю на дорогу. Ты надеялся сделать мне больно, милый? Что ж, я потом тебе это припомню. Да, после того, как попрошу о помощи. Потому что одна я не справляюсь.
Хардин
Гул в моей голове начинает звучать по нарастающей. Противно так, назойливо. Да и разлепить отяжелевшие веки оказалось не простым делом. Ладно, хрен с ними. А вот что у нас там с конечностями? Сжимаю-разжимаю пальцы и удовлетворенно вздыхаю. Хоть что-то мне подвластно. Судя по ночной прохладе и свежему ветерку, который гуляет по бетонному полу, на котором я валялся, мы где-то на высоте.
– Смотри, наша спящая красавица проснулась, – пинок под ребра заставляет меня согнуться и закашляться, – эй, Хардин, открывай глазки.
Зрение восстанавливается не сразу. Размытые кляксы постепенно превращаются в силуэты, а затем в узнаваемых людей.
– Надо же, – хриплю, – и все по мою душу?
Крэйвен стоит, спрятав руки в карманы, а рядом с ним продажный Родригез со своими амбалами.
– Хороший прикид, – кивает мой некогда наставник. – Утонченно. Смело. Неожиданно. Мой человек был неприятно удивлен твоим отсутствием на празднике. Еще более я был огорчен непутевым Эриком, который так и не научился держать язык за зубами. Чертов нарик. Кстати, хорошо ты его отделал. Жаль, что этим подпортил нам историю и вряд ли кто-то поверил в то, что красавчик просто решил свести счеты с жизнью. Но Родригез и не с таким справлялся, верно?
– Сто процентов. – Кивает тот.
– Судя по всему, – прислоняюсь виском к холодному бетону, – меня ждет та же участь?
– Увы и ах, ты слишком много знаешь. И цели, и имена. А ведь если бы ты не полез в это дело, все могло пройти иначе. Ну отсидел бы немного, перетерпел бы скандал да жил бы где-нибудь в глуши. Но зато живой. Эх, Хардин, ты был очень перспективным парнем. Жаль, что все так получается.
Прикрываю глаза и чувствую, как тело мелко потряхивает. Да, не скрываю, страшно. Особенно, когда лежишь вот так и ничего не можешь сделать. Нечестно погибать именно так. Мой взгляд наполняется ненавистью.
– Засунь свою жалость куда подальше Крэйвен. Надеюсь, твоя участь будет страшнее моей.
– Малыш Хардин, надейся, если тебе так будет легче. – Мужчина закуривает.
– Не тяжела ли должность палача? Или ты у Вэллса именно для этого и служишь?
– Ну, кто-то же должен делать грязную работу. – Крэйвен хмыкает и смотрит на часы, а затем кидает Родригесу. – Заканчивай.
Заворожено наблюдаю за тем, как детектив закручивает глушитель и наставляет пистолет прямо на меня. Непроизвольно зажмуриваюсь и сжимаю губы, молясь, чтобы все было быстро. Вот и все.
Эмма
– Эмма? – Мама Хардина все еще в нарядном платье с недоумением смотрит в мою сторону. – Что случилось? На тебе прямо лица нет!
– Хардин, – выпаливаю на выдохе, – мне кажется, что ему грозит опасность.
– Эмма, – его отец появляется со стороны гостиной. – Когда ты с ним в последний раз разговаривала?
– Минут тридцать назад. – И стараюсь максимально пересказать все, что знаю. Начиная от встречи с Вэллсом и заканчивая идиотской идеей с конспирацией и платьем.
– Черт! – Фред крепко ругается. – Майк, живо вызывай своих парней! Хардин полез к этим тварям в одиночку!
Я вместе с матерью в недоумении наблюдаю, как по лестнице скатывается парень, а вслед за ним маячит и Ариель.
– Пап, что случилось? Куда? У нас же рейс через два часа!
– Ариель, не сейчас.
– Пап!
– Дорогая, если мы не поспешим, – Майк на удивление имеет весьма приятный голос, – то вместо медового месяца будем справлять поминки твоего брата.
– Что? – восклицаем мы в один голос и я едва успеваю словить сползающую маму по стенке.
– Я вызвал подкрепление, – Майк вернулся в комнату и уже застегивал бронежилет, – они отследили маячок.
–Я с вами! – Бросаюсь следом, но крепки руки Фреда останавливают меня.
– Не надо, хватит с нас и одного храбреца. Ты только помешаешь операции.
И они стремительно уходят, оставляя нас в шоке.
Хардин
Выстрелы и жгучая боль. Вот и все, что я ощущаю. А затем начинается какая-то какофония звуков. И почему-то помещение недостроенного здания мигом оживилось.
– Лежать! Лицом вниз! Руки за голову!
С трудом фокусирую взгляд и вижу множество людей в униформе спецназа.
– Эй, ты как? – наклоняется надо мной маска и голос кажется таким знакомым. Хочу ответить, но из горла вырывается булькающий звук. – У нас раненный! Скорую срочно! Хардин, старайся не отключаться, слышишь?
Едва нахожу силы для кивка, но кто сказал, что я сдерживаю обещания? В этот раз тьма поглощает меня особенно быстро.
Глава 27.Хардин
– Мам, все хорошо, правда, – кривлюсь, – да отстань ты от подушек!
Она смахивает подступившие слезы и проходится ладошкой по моей щеке, от чего я вымученно улыбаюсь.
– Ты слишком строг с матерью, – вмешивается отец, – особенно после твоих фортелей. Шерлок Холмс хренов!
– Фред! – Мама шлепает его по плечу. – Сколько можно? Поблагодари всевышнего за то, что сын остался жив.
– Я скорее поблагодарю Майка и его отряд за такую блестящую работу, а не этого олуха, – ворчит он в ответ.
И так изо дня в день, каждый раз, как они приходят. Мама возится со мной, как с ребенком, а отец возмущается моим безрассудством.
– Это же надо было додуматься!
– Фред, если бы ты заранее его предупредил о сговоре с элитным отрядом по борьбе с преступностью, то ничего бы не было. – Вновь заступается мама.
– Спасибо, мам, – благодарно киваю. – Кстати, мне обидно, что я узнаю столько вещей в последнюю очередь.
– Тебя пасли с самого начала, так что не было возможности. И мы бы прижали Вэллса и Крэйвена в любом случае, но не ценой твоей жизни, ясно? Да если бы не Эмма…
На этом месте он обычно взмахивает руками и уходит из палаты. А мама задерживается на минуту и обеспокоенно всматривается в мое лицо.
– Не серди и не сердись на него. – Она вновь в сотый раз теребит мою подушку. – Ариель передавала тебе привет. Они с Майком обещали привезти тебе какой-то подарок с островов.
– Угу. Поблагодари от меня моего зятя. Не то хирурга, не то элитного бойца. – Бурчу и отворачиваюсь к окну. – У него хоть чувства к Ариель настоящие или тоже прикрытие?
– Самые настоящие. Так получилось, что твоя неугомонная сестра поставила себе цель и достигла ее. Ты же знаешь ее. Разве были у Майка шансы устоять?
– Ну теперь хоть понятна его вечная молчаливость.
– Издержки профессии, – мама смеется, – мы заглянем к тебе еще.
– Хорошо.
– Хардин, – зовет она меня почти у двери и ждет пока я обернусь, – она придет. Просто дай ей время, хорошо?
Но Эмма не приходит ни через неделю, ни через две. За это время у меня побывали почти все. Даже сестра с мужем, который наконец-то рассказал мне о ходе операции и о том, как наказали Вэллса и Крэйвена. Последний оказался не лучше Эрика, и стоило расследованию надавить на него, как он быстро сдал своего сообщника. Тем самым выклянчивая у правосудия поблажки. Где-то в глубине души я был рад, но это чувство омрачалось тем, что я до сих пор не слышал Эмму. И уже почти отчаялся, когда в воскресный вечер сквозь полудрему услышал осторожные шаги по плитке палаты.
– Что-то ты не торопилась, – поворачиваю голову в ее сторону.
– Привет. – Мнется она у кровати.
– Привет.
– Как ты? – Эмма осторожно присаживается на край постели и я тут же ловлю ее ладонь в свою руку.
– Уже получше. Правда я ожидал от больницы другого ухода, но что есть.
– Еда невкусная или медсестры страшненькие?
– Все вместе взятое.
– Ай-яй, – она качает головой, – какое грубое допущение.
– И не говори.
Мы замолкаем и это молчание длится долго. Ее ладонь покоится в моей руке и Эмма не спешит ее убирать.
– Прости меня. – Шепчу. – Я ведь хотел, чтобы тебя не тронули.
– Я знаю.
– И я лгал, когда говорил тебе те вещи.
– Это я тоже знаю.
– И уехал я тогда лишь потому, что ты так и не озвучила мне своих планов на нашу дальнейшую жизнь. – Признаюсь честно.
–Эх ты, а еще возомнил себя знатоком женщин, – хмыкает Эмма, – и как ты учишь своих женщин, если не разбираешься в элементарных вещах?
– Пожалуй, мне стоит пройти повышение квалификации. – Усмехаюсь и откидываю голову на подушку. – Поможешь?
– Нуу…– специально тянет она, – не знаю. Я все-таки очень занятая девушка. Знаешь ли, теперь аврал на работе, особенно после того, как будущих жен больше никто не соблазняет. К тому же, я свободная дамочка и нужно устраивать свою личную жизнь.
– Не-а, – тяну ее на себя, – последнее я все же намерен исправить.
– И чем тебе мой статус не по душе? – Девушка противится и упирается одной ладонью мне в грудь, от чего я морщусь. – Ой, прости, больно?
– Терпимо. – Все же укладываю Эмму рядом с собой. – И не съезжай с темы. Ты давно уже замужняя барышня, а я очень ревнивый муж.
– Хардин, не смешно. Мы оба знаем, что по факту той бумажкой из Вегаса можно подтереться и забыться.
– Значит, обновим клятвы. – Пожимаю плечами. – Где же ты еще найдешь такого обаятельного, умного и привлекательного парня как я?
– Не забывай, у меня глаз наметан на это дело. Я же все-таки сваха этого города. – Она хихикает мне в область шеи, чем вызывает мурашки. – Но в одном ты точно прав. Такого идиота как ты, еще стоит поискать.
– Погоди, вот встану с этой койки и тебе не поздоровится.
– Да-да, отшлепаешь меня одним из своих причиндалов из секс – шопа. Ариель вернула тебе почти всю коробку. Так что есть, чем наказывать неугодных.
И мы снова замолкаем, наслаждаясь этим мгновением. Вдыхаю запах ее волос и провожу рукой по шелковой копне завитков.
– Как ты поняла, что я тебе солгал? – Задаю тот самый вопрос, который мучил меня на протяжении всего этого времени.
– Помнишь, когда нам было по восемь лет и ты взобрался на высокое дерево у своего дома, а слезть не смог?
– Конечно, помню. Ты еще бегала вокруг и обещала поджечь его или срубить его бензопилой.
– Я подбадривала тебя.
– Ты хотела сделать это со мной на дереве. И это вместо того, чтобы притащить лестницу из гаража.
– Согласна, мотивация на подвиги была не очень. – Эмма садится. – Так вот, когда ты пытался скрыть, что тебе страшно в тот момент, твой голос очень дрожал. И даже стал немного звонче.
– И?
– Такой же голос я услышала в тот вечер и поняла, что ты в опасности.
– Я теперь твой должник, Блумвуд. – Улыбаюсь ей.
– О, нет, – она встает с постели, – я все еще Блум. И менять свою фамилию не намерена.
– Боюсь, что я нашел свой экземпляр нашего свидетельства и отнес его к юристам. Так что наш документ вполне обрел юридическую силу и по нему ты миссис Блумвуд, не иначе.
Мне нравится наблюдать за тем, как Эмма злится. Потому что знаю, что ее злость ненастоящая.
– Ну, ты и мудак!
– Люблю тебя! Жди своего мужа с больнички и будем играть свадьбу для родных.
– Да пошел ты!
– Только с тобой, милая. Кстати, еще минута и я буду готов выполнить супружеский долг. – Подмигиваю и смеюсь. – Мой боец уже готов на подвиги.
– Сейчас позову одну из тех страшненьких медсестер и они тебе помогут в этом нелегком деле, – Эмма дергает ремешок и направляется к двери.
– Злая ты.
– Звучит уже как комплимент.
– Не любишь ты меня, – выпячиваю губу и строю жалобные глаза, хотя самому охота заржать.
– Знаешь Хардин, – девушка замирает, – все-таки люблю. Но сильно не обольщайся.
И она уходит, оставляя меня в весьма приподнятом настроении с отличными планами на всю оставшуюся жизнь. А жизнь с Эммой у нас будет превосходная. За это я ручаюсь.
Конец:)
