Crazyoptimistka
Сваха против Разлучника
Глава 19.Хардин
Зачем я только послушал Эдди и пришел в тот бар? Ну, улетели бы пацаны и хрен с ними, но нет же, вцепились и чуть душу не вытравили своими уговорами. Мол, видимся в последний раз и напьемся вместе тоже в последний раз. Что ж, обещание было выполнено, и я с трудом разлепил свои веки. Голова гудела так, словно знатно получил в бубен в пьяной драке. Если бы не светло-серые стены и постер "Queen" напротив да женская голова, что покоилась на соседней подушке, подумал бы, что реально попал в больничку. Приподнимаю одеяло и удовлетворенно вздыхаю. Хвала моим мозгам, но я в трусах. Пусть даже и со стояком. И аппетитная попка в пижамных штанах провоцировала мой член еще больше.
Звонок будильника звучит резко и на мгновение я даже зажмурился. Как же чертовски разрывается голова от боли!
– Что, совсем хреново? – Слышится хриплый от сна голос. Очень знакомый голос.
– Выруби его, пожалуйста, – приоткрываю один глаз и вижу ухмылку на лице Эммы. – Ты вообще в курсе, что нельзя быть такой довольной по утрам?
– Нельзя бухать до такого состояния, как твое. А все остальное можно. – Парирует девушка и спрыгивает с кровати. – С тебя кстати завтрак.
– Пощади, – мычу в подушку.
– О, дорогой, – Эмма обходит постель и сдергивает с меня одеяло, – нет-нет, тебе придется отработать свой ночлег. Мой дом не приют для алкашей, понял?
– Ты злая.
– А ты повторяешься. Аспирин на кухне и давай, в темпе, а то я опоздаю на работу. – С этими словами Эмма скрывается за дверью, откуда чуть позже слышится звук воды.
Я же реально едва ползу в другую комнату и припадаю к крану, жадно глотая холодную воду. Пусть делает со мной, что хочет, но я даже не в состоянии клацнуть на кофеварке кнопку для запуска. Все-таки идея смешать текилу с абсентом была весьма и весьма паршивой. От одного только воспоминания желудок отзывается волной тошноты.
– Воу, парень, не смей блевать на моей кухне, – Эмма вовремя подставляет мне под нос глубокую тарелку, – так, в душ и ни слова!
И, главное, она ведь меня тащит туда! Без единого возражения даю ей стянуть с меня футболку, а вот на боксерах ее руки медлят. Но лишь на секунду и затем она сдергивает их вниз.
– Нежнее, – бурчу, – если бы не похмелье, я бы показал тебе ого-го.
– Вижу я твое ого-го и честно говоря, оно меня не впечатляет. – Эмма настраивает поток воды и подталкивает меня к душу.
– Здесь просто холодно.
– Ну да, а у меня грудь маленькая, потому что капусту не ела.– Усмехается девушка и направляет на меня воду. Бл*дь ледяную воду на мое израненное сознание!
– Ненормальная! А если со мной что-то случится? Переохлаждение или что-нибудь страшнее?
– Брось, Хардин, тебе, как и таракану даже атомная война не страшна. Давай, шустрее, а то твое ого-го уже к кадыку подкатило.
– А ты так и будешь здесь стоять?
– Да, чтоб ты ненароком не убился. Хочешь, могу отвернуться?
– Не надо. – Соплю и делаю воду теплее. – Я все равно не настроен тебя соблазнять. У меня вообще на злых теть не стоит.
– Я это как-нибудь переживу. – Эмма отворачивается к зеркалу и начинает наносить макияж.
Все-таки душ и горячий чай делают из человека… человека. Хотя само настроение желает лучшего. Нет, таблетка окончательно стирает все признаки похмелья и когда мы прибываем на последнюю репетицию свадьбы Ариель, я почти огурчик. Но, во-первых, мы с сестрой до сих пор не разговариваем и я даже неуверен, хочет ли она меня видеть здесь. А во-вторых, меня напрягает какой-то холеный перец, который увивается за Эммой и поглаживает ее у всех на виду. Мне не нравится то, как она смотрит на него. Вроде бы как и напряженно, но в то же время с толикой интереса. Но от более детального наблюдения меня отрывает приехавшая родня.
– Привет, дорогой, – мама попадает в мои объятия, – давно ты здесь?
– Нет, недавно только приехал.
– Удивительно, что вообще явился, – Ариель не скрывает своего сарказма, – наверно, дождь с грозой пойдет.
– Сестренка, я тоже рад тебя видеть, – отпускаю маму и поворачиваюсь к девушке. Несмотря на ее протест, так же заключаю в объятия и едва слышно шепчу на ухо, – прости меня, я полный идиот.
– Хуже. – Тоже едва слышно отвечает она.
– Насколько?
– Дай подумать, – она на мгновение отстраняется, – дом в Аспене?
– Ариель, имей совесть. Для того чтобы отдать тебе этот дом, я минимум должен убить твоего Майка.
– Ладно, – Ариель морщит нос, – тогда два танца с бабулей Фэллон и мы в расчете.
– Ты точно моя сестра? Мне кажется, что в роддоме случилась подмена и моя добрая сестренка уехала жить в другую семью, а нам взамен отдали такого монстра как ты.
– Договоришься и придумаю что-нибудь ужасней.
– Уговорила. – Вздыхаю. – Но если она будет снова пытаться ущипнуть меня за зад, я тебе этого никогда не прощу.
И на этом мы оба засмеялись, потому что бабуля Фэллон всегда домогается моей пятой точки. И не только моей.
– Выглядишь помятым, – Ариель отходит от меня к столу и просматривает карточки с именами гостей, – все в порядке?
– Ну да, а что?
– Не было проблем с Эммой в связи с тем, что я рассказала?
– Пока что нет. – Снова смотрю на то, как Эмма плавно перемещается по залу и просматривает готовность столов. – Ты случаем не в курсе, что это за хмырь рядом с ней?
– Который? – Сестра поднимает голову. – А, этот денди со стрелками на брюках? Кажется, он наш флорист.
– Флорист значит? – Повторяю следом.
– Угу. А еще парень Эммы.
Ах, вот оно что! Ну, и куда смотрели глаза моей прекрасной подруги, когда она подпустила его к себе? Вылитый маменькин сынок с дебильным пробором на башке и в накрахмаленной рубашке. А ей нужно что-то другое. Кто-то другой. Даже, допустим, такой как я. Да черт, Эмма была бы счастливей рядом со мной, а не с этим пижоном! Да, это ревность и спорить с этим не стану. Такая себе дружеская ревность. Она же тоже может быть, верно? К тому же этот тип ее явно чем-то обидел. Не надо быть слепым, чтобы увидеть то, как она держится от него чуть подальше и прерывает любые намеки на более близкий контакт. А этот хахаль все никак не уймется. Ох, возможно, я сейчас выхвачу по первое число, но…
– Эмма, солнце, когда начнем, – подхожу к ним и как бы невзначай опускаю свою руку ей чуть ниже талии.
– Гхм, – парень откашливается, – вы немного не вовремя. Подождите чуть-чуть, погуляйте по залу, оцените флористику и прочее убранство.
– Уже оценил, – ага, ты смотри, как вежливо хочет меня сбагрить.
– Оскар, сейчас мы этот вопрос решать не станет, – Эмма холодно смотрит на парня, который не сводит взгляда с моей руки у нее на теле. – Чуть позже.
– Что позже, дорогая? – Вновь вклиниваюсь в их разговор.
– Простите, но это личный разговор. – Тип нервничает. – И он вас не касается.
– Кажется, нас забыли представить друг другу, – меняю тему и протягиваю ему руку, – а это очень неудобно при общении.
– Оскар, – нехотя отвечает он на мое рукопожатие, – а вы?
– Хардин, – улыбаюсь, – муж этой прелестной девушки. Так что все, что вы ей говорите, в какой-то мере касается и меня.
Та-дам! Фанфары, аплодисменты и непередаваемые эмоции на их лицах. Оскар бледнеет и сжимает челюсть так, что я реально беспокоюсь за сохранность его зубов. Эмма лишь прищуривает глаза и качает головой. Наверняка уже придумала план как с особой жестокостью будет резать мои яйца. А я стою и улыбаюсь как дурак. Наверно потому, что таким и являюсь. Дурак-смертник, честное слово.
Глава 20.Хардин
– Добрый день, мои хорошие, – плавно опускаюсь на свое излюбленное место и обвожу взглядом своих подопечных. – Как вы сегодня прекрасны.
И это не банальный комплимент, который делают на отстань. Это реальная констатация факта. Какими они были, когда впервые переступали порог моего класса? Куклы с безжизненными глазами. Куклы, которых по ненадобности засунули на верхнюю полку и припорошили пылью. Женщина ведь как цветок, ее нужно удобрять лаской, поливать комплиментами и создавать комфортные условия для жизни так, будто она капризная орхидея на твоем подоконнике. А без всего этого они гибнут. А сейчас? Глаза горят, осанка королевская, хорошее настроение. Ну разве не прелесть?
– Куда нам до тебя милашка, – Бонни подмигивает, – номерок своего стилиста не подскажешь?
– Все сам, дорогая, все сам, – шутливо поднимаю руки вверх.
– Обалдеть, – Мэри закатывает глаза, – ты точно не гей? Нереально же иметь такую внешность и вкус да еще быть при этом свободным. Скажи, в чем подвох?
Многозначительно улыбаюсь. Ну не отвечать же правду? Типа, да Мэри, есть такой себе незначительный минус. Трахаю неверных баб за бабки. Дело это уже приелось и стало однообразным, хочу выйти из игры. Но, сука, гребаная привычка не дает это сделать. Кстати, мысль эта давно витает в моей голове, но почему-то вечно от нее отмахивался. Одно дело, когда тебе восемнадцать или чуть больше двадцати, когда в голове ветер и ты особо не заморачиваешься. Куражишься, когда накатывает адреналин. Наказываешь грязных сучек и чувствуешь себя героем, спасшим чуть ли не всю планету. А когда тебе уже за тридцать, хочется какой-то стабильности. И в собственных глазах ты уже не герой, а какая-то дешевая шлюха, которую морально поимели.
– Нет, Мэри, – наконец-то выныриваю из своих мыслей, – подвоха нет. Просто я еще не встретил ту, которая приняла бы меня таким, какой я есть. Не просто смазливую мордашку и тело, но и всех моих демонов внутри. А их, поверьте, очень много. И не все связано с порочность, так что не вздыхайте так мечтательно, я не герой книжного романа, которого надо приручать.
И пока они пытались оспорить мои слова, я понимаю, что кого-то не хватает. Евы. Внутри все как-то странно напрягается. Конечно же, она могла спокойно не прийти сюда по каким-то своим личным причинам. К тому же у нее подготовка к свадьбе. Стоп. Свадьба. Эмма. И в голове проносится ее уверенный голос с одним повторяющимся вопросом.
Где Ева, Хардин?
Почему она считала, что я провожу с ней вечер?
Но от дальнейших размышлений меня отрывает стук в дверь и напряженное лицо Лоры.
– Хардин, можно тебя на минуточку?
– Дамы, прошу меня извинить, – шутливо кланяюсь и выхожу из класса.
Однако настроение меняется сразу же, как только я вижу эту парочку. Черные официальные костюмы, галустки – удавки и солнцезащитные очки на их квадратных рожах.
– Хардин Блумвуд? – подает голос первый мужик.
– Да, это я. – Хмурюсь. – А вы?
– Вам придется проехать с нами.
– Простите, но вам тогда придется предъявить хоть какие-то документы, чтобы я сдвинулся хотя бы на шаг со своего места.
Второй деловито цокает языком и лезет во внутренний карман пиджака, при этом, не стесняясь светить кобурой. И через мгновение перед моим носом распахивается корочка с нужной информацией.
– Что ж, детектив Рамирес, чем могу быть полезен для нашей доблестной полиции?
– Это конфиденциальный разговор.
– Это задержание?
– Что вы, мистер Блумвуд, пока только разговор. – Кривая и очень неприятная улыбка появляется на губах говорившего. – Но я бы посоветовал бы вам согласиться на него.
– Лора, будь добра, закончи все мои дела. – Оборачиваюсь к девушке и ловлю ее обеспокоенный взгляд. – Все хорошо, просто выполни мою просьбу, ладно?
И только после утвердительного кивка, я шагаю вместе с этой парочкой к лифту. В железной кабине становится тут же некомфортно. Даже не видя их глаз за стеклами очков, чувствую, как они сканируют меня взглядом. И что-то мне подсказывает, что вряд ли они ответят на мой вопрос, пока мы не доберемся до пункта назначения. Но попробовать стоило.
– Куда мы направляемся? В участок?
– Нет. – Следует исчерпывающий ответ.
– Я как минимум имею право знать, куда мы едем. И это уже не говоря о том, по какому поводу.
– Не переживайте, все будет в рамках дозволенного, – детектив распахивает дверь машины и кивком указывает занять одно единственное свободное место. Почему одно? Потому что на втором уже сидит обозленная и в то же время испуганная Эмма. Непонимание ситуации зашкаливает.
– Хардин? Что происходит? – Девушка косится на наших сопровождающих.
– Пока что мне известно столько же, сколько и тебе, – вздыхаю, – то есть ничего.
И всю оставшуюся дорогу мы проводим в полном молчании до тех пор, пока Эмма не придвигается ближе к окну. Миновав оживленные улицы города, машина ехала в сторону элитных домов, находящихся вдали от шумного мегаполиса.
– Что за черт? – тихо ругается Эмма.
– Знакомые места? – так же тихо спрашиваю ее и вижу утвердительный кивок.– Куда нас везут?
– К имению Вэллсов. – Глаза девушки расширяются. – Хардин…
Но я обрываю ее, чуть сжав ее ладонь и выразительно указав взглядом на своих спутников. Эмма понимает все без слов и лишь поджимает губы. Не одобряет, но подчиняется. И вовремя, так как машина тормозит у дома и нас приглашают зайти внутрь.
Плевать на убранство, плевать на учтивость прислуги. Я шагаю вместе с Эммой по направлению рабочего кабинета и чувствую, как холодный пот прошибает тело. Отчасти я понимаю, почему я здесь. А вот зачем привели Эмму? Мне инстинктивно хочется защитить ее, отгородить от неприятностей. Хотя, когда ты сам являешься проблемой, какой толк от этого?
– Спасибо, Родригез, дальше я сам. – Вэллс восседает во главе стола и даже не встает со своего места.
Затем он кивает детективу и тот вместе с напарником исчезает за дверью. А мы так и продолжаем стоять перед его столом, словно провинившиеся школьники. А Вэллс продолжает рассматривать какие-то бумаги и будто забывает о нашем присутствии. Но я знаю этот маневр, когда ты показываешь своему собеседнику его незначительность и то, что сценарий уже давным-давно разыгран. И он явно не в нашу пользу.
– Итак, – он наконец-то отрывается от бумаг и пристально смотрит на меня, а затем на Эмму, – вы же понимаете, что стоит мне сделать всего один щелчок пальцем и вы сядете за решетку? По крайней мере, один из вас точно.
Мужчина швыряет в нашу сторону пухлый конверт из которого тут же высыпаются фото по всему столу. На негнущихся ногах подхожу ближе и беру первый снимок в руки. На нем Ева с одурманенными глазами и в полураздетом виде. Чья-то рука ласкает ее оголенную грудь. На втором снимке рука опускается ниже и орудует у нее в трусиках. На третьем снимке… черт… достаточно лишь одного взгляда на фото, где пойман удачный ракурс и чей-то оголенный зад. И голова Евы с чьим-то членом во рту. Позади слышится сдавленный вскрик Эммы и я отбрасываю фото обратно.
Глава 21.Хардин
– Не понравилось? – Звучит холодный комментарий со стороны и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с взглядом Филиппа.
– А должно? – Отвечаю ему в той же тональности.
– Не понимаю, что это такое? – оживает Эмма.
– А это, мисс Блум, явный компромат на мою дочь. И мне крайне важно знать, какая сука позволила перейти мне дорогу именно таким образом.
– И вы подумали, что я как-то могу быть замешана?
– Вы? Нет. А вот ваш благоверный почти на сто процентов. – Вэллс подается вперед. – Так что Хардин, тебе лучше все рассказать. И если меня удовлетворит твоя история, я разберусь с тобой сам. Тихо и мирно. Возможно, ты даже останешься жив. Решение за тобой.
– Я абсолютно чист. Хотите – проверяйте, но вы ничего не найдете.
– Ева говорит, что ублюдков было двое.
– И каким макаром это относится ко мне?
– Ты бл*дь, издеваешься надо мной?! – срывается на крик мужчина. – Ева поехала в тот вшивый бар для встречи с тобой! В номере нашли твою визитку! Кто был твоим сообщником, а?! Кто посмел тронуть мою дочь??!
– Ее мог подбросить любой человек.
– А что ты скажешь по поводу этого? – Вэллс швыряет браслет из кожи в мою сторону. Я на автомате ловлю его одной рукой и чувствую, как в ладонь впивается рельефный значок. Даже не глядя, я знаю, что там изображено. Браслет авторский и сделан по индивидуальному эскизу. По моему эскизу.
Мысленно возвращаюсь в тот день, когда встретили своего друга. Помню, Эрик говорил о том, что нашел способ привлечь внимание Евы. Помню, что он убеждал в идеальности своего плана. Сууука! Он выманил ее на мое имя. И не только на него. Но зачем? Зачем он подставил меня? Получается, что Ева считает… что это я сотворил с ней такое. Полный пиздец! Но у меня точно есть алиби и я с легкостью могу его подтвердить. А вот откуда взялись эти фото… вопрос занятный. Они явно не должны были всплыть на следующий день. А это значит, что Эрику удалось скрыться, а вот фотографа перехватили. И теперь Вэллс будет рыть землю пока не достанет всех, кто причастен к этому.
– Я еще раз повторяю, – мой тон чуть напряжен, – я не имею никакого понятия о том, что вы сейчас говорите. Я был в баре с друзьями и мы можем позвонить прямо сейчас, чтобы они подтвердили мои слова.
– Я их проверю, не беспокойся. Ну а потом, Хардин, где ты был? Ты же не бухал всю ночь, верно? Может ты для вида сначала побыл с друзьями, а потом поехал развлекаться с моей Евой?
– Я дам вам адрес бара, можете допросить и бармена. Он вызывал такси для меня. Уж поверьте, я был в такой некондиции, что едва двигал ногами. Так что и речи не может быть о каких-то плотских утехах.
– Знаешь, что я слышу? – Вэллс не сдерживается и закуривает. – Просто слова. Которые можно опровергнуть. А факты? Где они?
– А я вот тоже слышу только слова и не вижу никаких прямых доказательств, так что Вэллс придержи свои обвинения. – Терпение на исходе, боюсь, что ляпну что-то лишнее, но мне на плечо ложится рука и немного сжимает.
– Мистер Вэллс, простите, но Хардин говорит правду. – Эмма откашливается. – И ночь после бара он провел у меня. Пьяный, едва держащийся на ногах, но он был со мной. Я думаю, мне не стоит вам отвечать, что мы делали. Судя по вашим принципам и замашкам, вы успели собрать досье на нас с мистером Блумвудом и точно знаете о нашей связи.
Мужчина докуривает и злостно втирает окурок в пепельницу. Затем встает с места.
– Да неужели? – Едко протягивает он. – Все-то она знает. Но, видимо, в мои данных есть ошибка, ведь там указано, что вы уже давно не общались. Что это тогда? Ложь во спасение?
– Нет, нахлынувшая страсть, – Эмма, не мигая смотрит на меня, – разве такого не может быть? Или нам нужно доказать это? Прямо здесь, на вашем столе?
Последняя реплика ударяет точно в цель и Вэллс багровеет.
– А если я скажу "вперед", не побоитесь этого сделать?
– Нет. – Девушка качает головой. – Но, боюсь, что после этого на наших с вами рабочих отношениях можно смело поставить крест.
– Ты или очень глупа девочка, или просто не знаешь, во что ввязываешься. Но. Благодаря моим людям, которые успели перехватить снимки, никому ничего не досталось. Так что свадьбе быть. Надеюсь, сегодняшний разговор никак не повлияет на рабочий процесс. А ты, Хардин, ходи и оглядывайся по сторонам. Понял?
– Это угроза?
– Нет, совет. – Вэллс возвращается к своему креслу. – Я уверен в том, что ты замешан в этом. И поверь, тебе лучше бы со мной сотрудничать, а не прикрывать свою верхушку. Я до нее все равно доберусь, в этом ты можешь не сомневаться.
На этом наш разговор заканчивается и нас провожают к все той же машине, где нас ожидает Рамирес и его напарник. Они везут нас обратно в город и высаживают аккурат там же, откуда и забрали.
Я настолько погружен в свои мысли, что забываю о том, что со мной Эмма. Спешу подняться к себе в кабинет за вещами, но и здесь меня ожидает весьма неприятный сюрприз. Стоило переступить порог, как я попадаю в какой-то бедлам. Повсюду развороченные коробки, валяющиеся на полу листы бумаг и судорожно всхлипывающая Лора. Которая спешит кинуться в мои объятия сразу же, как только видит меня.
– Хардин, я не могла их остановить. У них было постановление из департамента юстиции, понимаешь?
– Понимаю,– крепко удерживаю ее на ногах, – успокойся.
– Нет, не понимаешь. Они явились сразу же после твоего отъезда и распугали весь класс. Ты представляешь, какие сплетни нас ожидают? Хотя… какая теперь разница? Они все равно нас закрыли! Ничего не осталось…
– Я разберусь.
– Правда?
– Правда. – Киваю. – Едь домой и ни о чем не беспокойся.
Лора настороженно соглашается и косится на Эмму, но не говорит ни слова. Та, кстати, тоже ничего не комментирует.
– Набери меня, если вдруг что-то понадобится, – с этими словами она целует меня в щеку и идет на выход.
И лишь после того, как дверь за девушкой закрывается, я со злостью начинаю крушить то, что осталось целым. Ах, ты ж тварь Филипп Вэллс! Первое предупреждение с твоей стороны? Отлично! Но если этот ублюдок думает, что прикрыв мое дело, сможет меня как-то припугнуть, то он глубоко ошибается.
– Эй, хватит! – вклинивается Эмма и тянет меня за руку. – Хватит, Хардин. Не уничтожай то, что тебе еще пригодится. Вещи не виноваты в случившемся.
– Ты бы лучше не лезла. – Огрызаюсь и отнимаю свою конечность обратно. – Уходи, Эмма, тебе не нужно здесь быть.
– Не нужно прогонять меня. – Девушка наоборот ставит свою сумку на край стола и закатывает рукава рубашки. – И если ты еще не понял, то мы теперь в одной лодке.
– Я не просил твоей помощи. Я вообще не хотел, чтобы ты вмешивалась.
– Думаешь, я хотела? Мне, по-твоему, жилось скучно? Как видишь, обстоятельства так сложились и это не мое решение. К тому же, я говорила правду.
– Мне раскланяться в знак благодарности?
Девушка быстрым шагом подходит ко мне и дергает за футболку так, что я вынужден нагнуться. И теперь ее глаза оказываются на уровне моих глаз.
– Засунь свою благодарность куда поглубже. Мне будет достаточно и правды.
– Нет.
– Блумвуд, не беси меня.
– Меньше будешь знать – пробудешь дольше молодой. Ясно? И вообще, не твоего ума это дело.
Отцепляю ее пальчики от ткани и хватаюсь обеими руками за затылок. Столько дерьма навалились, хоть бери маску с ластами и ныряй по самое не балуйся. И я совершенно не знаю с чего мне начать. И, главное, как это дерьмо побыстрее разгрести, чтобы не захлебнуться самому.
– Хардин. – Эмма останавливается у меня за спиной.
– Ты еще здесь?
– Я никуда не уйду, пока ты не объяснишься.
– Не вижу на тебе рясы священника, чтобы исповедоваться во всех грехах. Чего ты хочешь, Эмма, а? – Устало смотрю в ее глаза. – Узнать, как я докатился до такой жизни?
– Почему Вэллс считает, что ты скрываешь что-то? Ты, правда, замешан? Ты был в курсе того, что произойдет с Евой?
– Да, был.
– Почему ты допустил это? – Гневно шепчет Эмма.
– Потому что я отошел от дел.
– Дел… – она эхом повторяет за мной слово, – сдается мне, что я догадываюсь, о чем речь. Сколько ж свадеб вы нам сорвали! Это ведь были вы, да? А мы и понять не могли, что за чертовщина творится. А тут все сходится: фото, компромат и слабые на передок девушки.
Девушка горько смеется и падает на стул.
– Вот только Ева не была такой, как все остальные. Это жестоко, Хардин, даже для тебя.
– Жестоко? – оборачиваюсь. – То есть, мои действия попадают под эту категорию, а Вэллс нет?
– Его можно понять и оправдать каждое действие. Будь ты на его месте, ты бы поступил так же.
– Я бы в жизни не стал использовать свою дочь в качестве наживы и добровольно отдавать ее на растерзание! – Рявкаю в ответ.
– О чем ты сейчас говоришь?
– Эмма, ты разве не поняла? Ева постоянно была под контролем отца и без его ведома никуда не выезжала. Ее каждый шаг контролировала охрана и ты сама это прекрасно знаешь. А теперь подумай сама, как так получилось, что Ева смогла уехать куда-то поздно вечером? Кто бы ее отпустил, а?
– Нет. – Эмма отрицательно качает головой. – Этого не может быть. Ты хочешь сказать, что Вэллс собственноручно позволил так поступить со своей дочерью?
– Именно. Когда речь идет о дележке места в высшем обществе, то многие идут на любые меры.
– Но не на такие же!
– О, ты даже не представляешь, на что они способны.
– Ну да, тебе ли не знать? – Каждое слово Эммы пропитано злобой.
– Да, дорогая, я вот такой вот мудак. Который испортил жизни многим ради наживы. Ты ведь так думаешь, верно? Но мне реально сейчас не до твоих оскорблений в свой адрес. Если ты еще не поняла, то меня подставили!
Судя по ее широко распахнутым глазам, Эмма абсолютно об этом не задумывалась.
– Ладно, отложим этот разговор, но не надейся, что я спущу тебе все с рук. – Она встает с места. – А теперь нужно подумать над тем, зачем на тебя хотят повесить это дело.
– Ты хочешь мне помочь? Зачем? Оставь так, Вэллс неплохо и сам разберется.
– Знаешь, – Эмма берет в руки сумку и подходит ко мне впритык, – что-то мне подсказывает, что он тебя закопает живьем. А мне бы этого не хотелось. Конечно, я была бы рада, если бы справедливость восторжествовала. Но не таким способом. А теперь, собирай вещи и поехали отсюда. В конце концов, у твоей сестры завтра свадьба и мы должны к ней подготовиться.
