Бруно Бабушкин
Двенадцать разбитых сердец, или Уехал восточный экспресс
Глава 19. Содержимое ящика
Была суббота. Егор Викторович летал по небу и ел парящие там вареники. Вот словил с вишней – надкусил – понял, что вишня-шоколад вкуснее. Надкусанный вареник с вишней остался недоеденным, а Егор Викторович уже поедал вареник со сладким творогом. И всё же Егор Викторович предпочитал простые, без выкрутасов, вареники – с картошкой. Но учитель не мог его найти. Вот – со сладким творогом и цукатами, вот – просто со сладким творогом, вот – с квашеной капустой… «Ну где же ты, мой малыш, картофельный вареник?!» – думал Егор Викторович. Неожиданно Ковалёв увидел Его. Мужчина с трепетом подхватил Вареник и надкусил… Какое блаженство! Боже мой… Как вдруг Егор Викторович проснулся и столкнулся с суровой реальностью…
А тем временем трое мужчин с подозрительным ящиком 2:1 метр подошли к вагону машиниста поезда Сапсан, отбывающему из Москвы в Хельсинки. Машинист недоверчиво посмотрел на мужчин, но решил их выслушать.
– Здравствуй! У нас тут к тебе дело есть. Тайное. Никому ни слова! Заплатим тебе тридцать тысяч рублей! – начали мужчины.
– Я заинтригован. Что за дело? – спросил машинист.
– Нам надо переправить в Финляндию, конкретно, в Хельсинки, этот ящик. Его там встретят. Придёт мужчина. Фамилия – Дудкин. Только мы не поедем. Ты будешь ответственнен за то, чтобы груз дошёл целым. Согласен? – предложили мужчины.
– Нет! Я грузы без пассажиров не вожу. А вдруг там бомба? А вдруг там…? Не знаю, что! Нет. Нет! Точно нет! – последовал решительный отказ.
– Ну и дурак. Дело хорошее. Ладно, пошли, ребята! – сказал самый высокий мужчина.
И тогда они ушли в поисках других способов переправить свой ящик в Финляндию. Решили перевезти на такси…
– Здравствуйте, Вы – таксист? – спросили Хасана трое мужчин с подозрительным ящиком 2:1 метр как раз тогда, когда Хасан довёз очередного клиента до места его назначения и уже собирался ехать за другим.
– Таксист. Что вам надо? – нетерпеливо спросил Хасан.
– Есть выгодное предложение. За границу можешь ездить? – спросили мужчины.
– Нет. Мне запрещают власти… – ответил Хасан.
– О-о! Это уже интересно. Расскажи, – заинтересовались мужчины.
– Однажды мне предложили ввязаться в одну аферу – заняться контрабандой кокаина в Россию. Я согласился. Но оказалось, что я купился на полицейских. С тех пор я невыездной… – рассказал Хасан.
– Эх ты…– разочарованно протянули мужчины и ушли.
Хасан расстроенно плюнул на асфальт и сел в автомобиль. Наверное, стоящее дело…
А тем временем Артамон Фёдорович судорожно искал информацию. Дело в том, что он только сейчас вспомнил о деле Элеоноры Фёдоровны. После того, как директор школы 1775 простила его, сыщик ушёл в запой. И только сейчас вспомнил о задании. Но уже смеркалось, а детектив всё еще не мог найти зацепок (искал он в списке недавно погибших). Тогда он плюнул, вышел из дому и поехал в кафе «Пётр Катранов-младший». Сидя в такси, он вслух перебирал те немногочисленные факты, которые имелись у него по этому делу. Таксист, услышав это, заметно приободрился и спросил сыщика:
– Деньги есть? Я обладаю информацией по Вашему делу.
Артамон Фёдорович, даже не ожидавший получить факты из такого источника, обрадовался страшно, и поэтому с приятным предчувствием сказал:
– Есть-есть. Расскажите мне об этом. Но для начала представься!
– Меня зовут Хасан… – начал таксист…
Ковалёв-старший тоже искал факты. После телефонного разговора с Элеонорой Фёдоровной прояснились многие подробности, например, обнаружились враги Егора Викторовича. Но никаких фактов относительно местоположения сына не было. Виктор Сергеевич оказался в тупике. Поэтому он, отчаявшись, лёг на диван и заснул. Спи, Виктор Сергееевич! Утро вечера мудренее!
А тем временем трое мужчин с подозрительным ящиком 2:1 метр подошли к дальнобойщику Артуру:
– Слушай, дело есть. Нас вместе с этим ящиком надо переправить в Хельсинки. Дадим пятьдесят тысяч. Согласен?
Артур подумал и согласился. Мужчины загрузили в его фуру ящик, сели сами, и они все поехали в Финляндию…
Артамон Фёдорович вышел из такси и ещё раз вспомнил то, что рассказал ему Хасан. Жаль, что Хасану не сказали сразу, куда надо везти ящик. Но у Артамона Фёдоровича теперь было хоть что-то. Теперь Элеонора Фёдоровна его не изобьёт. Поэтому Белокапустенко зашёл в кафе «Пётр Катранов-младший» и заказал рюмочку, а потом – другую…
– Зачем Вы едете в Финляндию? – спросил Артура пограничник.
– К тётушке Кларе,– соврал Артур.
– Паспорт и приглашение! – приказал пограничник.
– Паспорт-то я Вам дам, а приглашения нет. Видите ли, я хочу сделать ей сюрприз! –отвертелся Артур.
– Ладно, давайте паспорт! – попросил пограничник.
Артур дал паспорт пограничнику и последний пошёл проверять действительность документа. Прошло полчаса. Три мужчины на заднем сидении спросили Артура:
– Артур! Чего так долго? Ты что, сидел? Или другие проблемы?
– Да нет… – недоумевающе ответил дальнобойщик.
Тут вернулся пограничник.
– Срок действия Вашего паспорта закончился ещё год назад. Поэтому мы просто проверим содержимое Вашей фуры и отправим Вас обратно – оформлять новый паспорт! – заявил он.
Не успел Артур и глазом моргнуть, как фуру обыскали и, естественно, нашли подозрительный ящик 2:1 метр. Когда его вскрыли, там обнаружили мужчину без сознания. Через некоторое время он смог говорить:
– Меня зовут Егор. Викторович. Ковалёв.
Глава 20. После вскрытия…
Воскресенье. Артамон Фёдорович (детектив-алкоголик) сидел в ресторане «Синяя корова» и ожидал родственника исчезнувшего. В голове было мутно после вчерашней попойки, поэтому детектив попросил официанта принести ему ещё чуть-чуть водки. Когда официант принёс напиток, сыщик выпил его залпом. Стало легче! Но родственник всё не приходил. Может, Артамон Фёдорович невнятно объснил этому родственнику, что он – детектив, лицо официальное, никакого криминала… Но такие мысли одолевали детектива недолго – наконец появился Виктор Сергеевич Ковалёв.
– Здравствуйте! Вы, как я понимаю, отец исчезнувшевого? – начал Белокапустенко.
– Да, – коротко ответил Виктор Сергеевич.
– Вы не знаете, есть ли у него враги? – спросил детектив.
– Да, есть. Такой человек, Вы его, может быть, знаете… – начал было рассказывать отец, как вдруг ему кто-то позвонил на мобильный телефон.
«Алло?» – спросил Ковалёв-старший. На другом конце провода кто-то быстро затараторил, но невнятно, поэтому Артамон Фёдорович не разобрал, что говорили. Но Виктор Сергеевич разобрал, поэтому он сказал: «Неужели… Выезжаю сейчас же!»
– Что случилось? – настороженно спросил детектив.
– А то, что тебя, горе-сыщик, опередили! Сына моего нашли! На финской границе! – ответил радостно Виктор Сергеевич.
Оба они вскочили и выбежали на улицу. Но каково же было изумление Артамона Фёдоровича, когда Ковалёв подвёл его к верблюду, привязанному к фонарному столбу и сказал: «Садись, если тоже на границу надо!»
– Вы на нём ездите? – спросил детектив.
– Да, а почему бы и нет? – удивился Виктор Сергеевич.
– Это медленно. Неудобно. Вонюче, – ответил Белокапустенко.
– И так говорят все. Медленно. Неудобно. Вонюче. Все говорят так. А раньше… Он нас выручал. Корабль пустыни. Кони – никогда не относились к нам хорошо, не было у них любви к нам, верности, твари! А ослы – тоже. Да и остальные, если подумать, готовы были уйти от нас в любой момент. Пусть мы и умираем там, но нет, свобода для коня, осла и остальных важнее! Ну а верблюд… Он через пустыню нас проводил! Ради нас он не жил, как все нормальные звери! Ради нас он не пил воду каждый день. Нет, он копил её в своих горбах. Ради нас тюки тяжелые возил он! Он всегда выбирал то, что лучше для нас, а не для него… – начал было Виктор Сергеевич монолог про верблюдов.
– А Вы думаете, у него был выбор? – прервал его Артамон Фёдорович.
– Конечно, был! Он мог уйти! – воскликнул Ковалёв.
– А если бы он ушёл, мы бы его убили! Вот тебе и выбор… – сказал сыщик.
– Не хотите ехать на верблюде – не надо! – сказал обиженно Ковалёв.
– Да! Не хочу! Я не хочу эксплуатировать труд верблюдов! – торжественно заявил сыщик и ушёл.
Правда, через пять минут он вернулся, так как никто не согласился его подвезти. Виктор Сергеевич и Артамон Фёдорович сели на верблюда и поехали в сторону финской граници. Доехали через три с половиной дня. На границе им сказали, что их ещё давно опередили какие-то двенадцать женщин и, что Егора Викторовича здесь уже нет. Поэтому сыщик и отец Егора Викторовича направились в школу 1775. На дорогу ушло тоже три с половиной дня. Но когда они приехали, их ожидал небольшой сюрприз…
Школа 1775 решила устроить внештатный рабочий день.
Элеонора Фёдоровна листала новости. Неожиданно она увидела интересный заголовок и решила прочитать эту статью: «Бандиты бесчинствуют!!! Честного гражданина Российской Федерации Егора Викторовича Ковалёва пытались переправить в Финляндию в ящике. Но сделать это не удалось, и сейчас он ожидает родных и близких на финской границе…» Элеонора Фёдоровна резко прервала чтение и вслух сказала:
– Голубчик! Егор Викторович! Только я одна есть у тебя родная и близкая! Далеко же тебя занесло… Финская граница. Ну ничего. Я всё равно тебя спасу!
С этими словами она выбежала из кабинета на улицу, села на мотоцикл и поехала в сторону финской границы в надежде, что её соперницы не узнают о местонахождении Егора Викторовича. Но у окна её подслушивала Полина Егоровна…
Когда через несколько часов Элеонора Фёдоровна приехала на границу, она обнаружила там одиннадцать своих соперниц, устроивших в честь Егора Викторовича пир. Виновник торжества энтузиазма по этому поводу не выказывал, а пытался дозвониться Розе. Возможно, вас удивит наличие телефона у Егора Викторовича, но этому есть причина. Дело в том, что когда Роза заставила Егора Викторовича купить велосипед, она решила, что надо найти средство связи, которое поможет Егору Викторовичу связаться с Розой, если он упадёт с велосипеда. Тогда Роза купила ему и себе по кнопочному телефону. Егор Викторович, узнав об этом приобритении, сказал, что этой современной техники в доме его не будет, и хотел их выкинуть. Но Роза пригрозила ему, что перестанет готовить и только будет варить ему пельмени. Тогда Егор Викторович смирился с этим и стал носить с собой телефон. Но вернёмся к теме. Элеонора Фёдоровна быстро соорентировалась и присоединилась к пиру. Присоединилась эффектно – она подняла тост:
– Я хочу поднять тост за замечательного мужчину, красавца, харизму… В общем, за Егора Викторовича!
Все (естественно, кроме Егора Викторовича) восторженно поддержали этот тост и осушили свои бокалы с вином. Тут Элеонора Фёдоровна краем глаза заметила, что Егор Викторович наконец дозвонился до Розы («Алло? Ты слышишь? Это я!» – начал было он). Естественно, Элеонора Фёдоровна не понимала, что её возлюбленный звонит своей супруге, но зато понимала, что он отвлекается от главного, то есть от неё, красавицы, и это плохо! Поэтому она потянулась за кусочком пирога и вылила на телефон мужчины вино из своего бокала. Телефон перестал работать и начал издавать неприятные электрические звуки. Элеонора Фёдоровна сделала вид, что очень расстроилась и сказала:
– Егор Викторович, простите меня, я не хотела! Извините! Что же я наделала…
– Ничего страшного! Телефон для меня – только средство связи. Я не расстраиваюсь. Но я буду вообще счастлив, если Вы дадите мне на пару минут свой телефон, мне надо позвонить моей супруге! – совершенно искренне сказал Егор Викторович.
– Опять Вы за своё! Ну какая супруга?! Вы пытаетесь от меня отвертеться! Почему? Ну я же Вас люблю… – возмутилась директор школы 1775.
– Поверьте мне! Я женат! – взмолился Егор Викторович.
– Ни слова больше! Иначе мы поссоримся! – заявила Элеонора Фёдоровна и налила в сок Егора Викторовича немного вина.
– Ну зачем же Вы так? Испортили мне сок… – расстроился Егор Викторович и попросил официанта принести ему новый стакан.
– Эта дура весьма неуклюжа, не правда ли? – ухватилась за ситуацию Елена Николаевна Петрова, учитель по таджикскому языку.
– Да нет, я не виню Элеонору Фёдоровну ни в чём, – растерялся Егор Викторович.
Тут Елизавета Петровна решила спасти ситуацию (помочь Егору Викторовичу, чтобы он обратил на неё внимание) и сказала:
– Дорогие друзья! У меня созрел тост! Давайте выпьем за замечательный дар Егора Викторовича как учителя, за то, как он умело учит наших учеников информатике!
– Выпьем! – хором сказали все и выпили.
– У меня тоже созрел тост! – неожиданно заявил Егор Викторович.
– Какой? – удивлённо спросили учителя.
– Давайте выпьем за добро! – сказал мужчина и поднял стакан с соком.
Этот тост всех ошарашил. Быстрее всех соорентировалась Полина Егоровна и сказала:
– Браво! Какой Вы молодец, как хорошо придумали! Выпьем за добро!
И все выпили за добро. Обиженная директор сказала:
– Мне кажется, мы засиделись, пора и по домам!
– Согласен! Моя супруга меня уже заждалась! – согласился Егор Викторович.
Элеонора Фёдоровна развела руками, и все учителя вынуждены были уехать по домам, ведь этот вариант поддержал мужчина их сердца, Егор Викторович Ковалёв. Элеонора Фёдоровна предложила Егору Викторовичу отвезти его домой, но он отказался и улетел на воздушном шаре…
Перед тем, как поехать домой, Элеонора Фёдоровна решила заехать в школу – посмотреть, вдруг что-то не так. Какого же было её удивление, когда у ворот школы она обнаружила чёрную машину. Из неё вышел мужчина и сказал:
– Здравствуйте! Меня зовут Август Шиллерман. Я из министерства образования.
– Позвольте?! К нам уже приходил с проверкой Губайло Уткин! Я, кстати, директор этой школы, Элеонора Фёдоровна! – сказала женщина.
– Дело в том, что Губайло Уткин отошёл в лучший мир… – заявил Август.
– Но он же уже дал оценку нашей школе, пусть умирает себе на здоровье, нас это уже не касается! – возмутилась Элеонора Фёдоровна.
– Кажется, Вы не понимаете! Губайло Уткин был обнаружен сегодня мертвым у себя в квартире в Хельсинки. Смерть наступила не сразу – сначала были нанесены двенадцать ножевых ранений. Но Уткин, к счастью для нас, пользовался несгораемым ящиком. Преступники не смогли его вскрыть и ушли, так как спешили. А мы тщательно обыскали всю квартиру, нашли ключ, открыли сейф. И что же мы видим? На протяжении пяти лет Уткин получал от Вас деньги! Причём, кругленькие суммы. Тут не надо быть великим детективом, чтобы понять за что – это были взятки. А ещё Уткин вёл дневник. Из этого замечательного документа мы узнаём, что в какой-то момент Вы отказываетесь платить, но запугиваете его, и он в панике ставит Вашей школе пять звёзд и уезжает в Хельсинки. Там он продумывает план мести. Он нанял трёх головорезов, они выкрали одного из Ваших учителей, Егора Викторовича, если я не ошибаюсь. У Уткина был на него зуб. Но вот незадача: перевезти пленённого учителя через границу не получается, их садят в тюрьму на серьезные сроки. Но они звонят Уткину, в надежде, что тот их выручит. Не выручил. Тогда они звонят своим коллегам в Финляндии и говорят: «Уткин больше нам не нужен!» Ну, дальше всё понятно. Я, узнав об этом, мчусь к Вам, в школу, проверяю её и понимаю, что это не пять, не четыре и даже не три! Это школа, которую надо закрывать. У Вас и Ваших коллег есть время до конца месяца, чтобы закрыть школу, по окончании месяца мы пришлём технику для сноса здания. А Вас, господа хорошие, мы будем судить за взяточничество! – объяснил Август.
– Ну зачем же Вы так? Может, Вы испытываете финансовые стеснения, мы Вам поможем! – испугалась Элеонора Фёдоровна.
Но Август Шиллерман захлопнул дверь автомобиля и уехал.
Глава 21. Нет худа без добра
Был понедельник. Элеонора Фёдоровна созвала внеплановый педсовет в актовом зале. На нём присутствовали уборщица и все учителя, кроме Егора Викторовича. Они расселись по местам, а Элеоноры Фёдоровны всё не было. Учителя недоумевали: созвала внеплановый педсовет, а потом сама же на него опоздала. Но Элеонора Фёдоровна опаздывала не просто так. Она делала копию какого-то документа в учительской. Наконец она вошла в зал. Первым делом директор школы 1775 закрыла двери в помещение на ключ и занавесила окна. Стало темно. Тогда она включила свет. После этого Элеонора Фёдоровна взошла на сцену, но начинать не спешила. Повисло гробовое молчание.
– Здравствуйте! – наконец начала Элеонора Фёдоровна, – Сегодня я хочу рассказать вам грустную новость: наша замечательная школа должна закрыться до конца месяца!
– Какой ужас… – расстроенно протянули учителя.
– Да, это ужасно. Но у меня есть предложение. Я составила некий документ. Для родителей. Сейчас я его вам зачитаю! – заявила Элеонора Фёдоровна и сделала паузу.
Учителя переглянулись. И директор школы 1775 зачитала: «Уважаемые родители! Просим вас до завтрашнего дня заплатить за:
Следующий месяц обучения ваших детей в нашей школе
Ремонт наших санитарных узлов: унитазов, которые ваши бешеные дети портят, кидая туда вейпы, упаковки от них и прочую мерзость; умывальников, на которые они облакачиваются; дверей, которые они просто выламывают, и прочее. Также нужны средства для генеральной уборки санитарных узлов, которые ваши маленькие чертята, по которым давно плачет исправительная колония, засоряют как свиньи
Ремонт классов и коридоров. Это тоже обойдётся вам в копеечку, ведь ваши уроды не умеют не сорить, а тем более, за собой убирать
Ремонт кабинета информатики. Про это скажу отдельно, ведь ваши малолетние преступники недавно устроили там погром в попытке свергнуть меня с поста директора этой школы
Нанесенный мне моральный ущерб, когда меня пытались свергнуть с поста директора
То, чтобы мы продолжали готовить еду вашим детям, совершенно не заслуживающим этого блага
Увечия, нанесенные нашим учителям во время усмерение ваших идиотов-детей
Чтобы избавить Ваш мозг от сложных подсчётов, мы всё подсчитали за вас. Если из одной семьи в нашей школе обучается один человек, то с каждого члена его семьи (включая дальних родственников) мы берём по десять тысяч. Если из одной семьи в нашей школе обучается два, три, четыре человека, то с каждого члена их семьи (включая дальних родственников) мы берём по двадцать, тридцать, сорок тысяч. Если некий родственник неплатёжеспособен, вы должны сами заплатить его сумму. Как вы будете распределять его сумму по платёжеспособным родственникам – нам плевать. Платите! Платите! И ещё раз платите! Наличными!»
– Суть в чём? В том, что ремонтировать мы ничего не будем. Через пару дней мы уйдём из школы вместе с деньгами и разделим их поровну. Егор Викторович денег не получит, ведь он слишком честный, может сорвать дело! – объяснила директор школы 1775.
– А как же дети? Обучения же не будет проходить? Что, если они пожалуются родителям? – предположила Наталья Ивановна Бум, учитель математики.
– Дети будут только рады не учиться. А тем, кто учиться хотят, первые заткнут рты, в опасении, что придётся заниматься своим образованием! – заявила Элеонора Фёдоровна.
– Элеонора Фёдоровна, можно вопрос? – спросила Елена Николаевна.
– Спрашивайте! – разрешила директор школы 1775.
– А если родители будут расстороены Вашими оскорблениями в адрес их детей и откажутся платить? Вы об этом подумали? – резко спросила Елена Николаевна.
– Нет, – честно ответила Элеонора Фёдоровна.
– Давайте тогда немного изменим текст документа! – предложила Елена Николаевна.
– Ну ладно, давайте изменим, – согласилась директор.
В итоге обзывательства детей убрали и пункты, за которые надо было заплатить, стали выглядеть так:
«Уважаемые родители! Просим вас до завтрашнего дня заплатить за:
Следующий месяц обучения ваших детей в нашей школе
Ремонт наших санитарных узлов
Ремонт классов и коридоров
Ремонт кабинета информатики. Про это говорю отдельно, ибо он находится в наиболее плачевном состоянии
Нанесенный мне моральный ущерб, когда ваши дети неподобающе общались со мной, то есть: пользовались нецензурной лексикой по отношению ко мне, угрожали мне физической расправой и прочее
Питание для ваших детей на следующий месяц
Медицинскую страховку для членов нашего дружного коллектива
Благотворительный хоккейный матч
Чтобы избавить Ваш мозг от сложных подсчётов, мы всё подсчитали за вас. Если из одной семьи в нашей школе обучается один человек, то с каждого члена его семьи (включая дальних родственников) мы берём по десять тысяч. Если из одной семьи в нашей школе обучается два, три, четыре человека, то с каждого члена их семьи (включая дальних родственников) мы берём по двадцать, тридцать, сорок тысяч. Если некий родственник неплатёжеспособен, вы должны сами заплатить его часть суммы. Как вы будете распределять его сумму по платёжеспособным родственникам – неважно. Платите наличными!»
– А зачем благотворительный хоккейный матч? – удивилась Элеонора Фёдоровна.
– Чтобы было больше пунктов и меньше вопросов! – ответила Елена Николаевна.
Учителя поставили под этим документом свои подписи и раздали по ученикам. Ученики разнесли их по родителям, и родители начали обзванивать родственников с просьбой прислать денег…
Так как учителя большую часть учебного дня занимались документами, Егор Викторович провёл этот день чудесно, без приключений. После того, как он провёл свой урок, он пошёл домой, к Розе – праздновать своё счастливое появление…