Бруно Бабушкин
Двенадцать разбитых сердец, или Уехал восточный экспресс
Глава 13. Урок НЕинформатики
В понедельник, после того, как в школе 1775 отмечали приход Губайло Уткина, популярность Элеоноры Фёдоровны среди школьников (если это можно было назвать популярностью) резко упала. Директор ситуацию мониторила: Устинчик летал по школе с включённым диктофоном на шее и записывал разговоры учеников, после этого директор прослушивала запись – результат работы агентов, как говорила она. Собрав информацию, директор решила сделать воистину ход конём. Вместо того, чтобы жестко покарать учеников, она решила повысить общественное мнение о себе – пригласила в школу кумиров современной молодёжи…
Весть об этом её намерении застала Егора Викторовича в кабинете информатики перед его уроком. К нему пришла сама Элеонора Фёдоровна и сказала: «К вам на занятие сегодня один за другим придут два кумира нынешней молодёжи: Борис Шронов и Екатерина Псович. Один согласился прийти лишь потому, что я подарила ему свой фирменный рецепт манной каши, а другая – потому, что я разрешила снимать её блоги в школе. Но не суть! Итак, они сорвут ваш урок, не волнуйтесь! Во-первых, это детям радость, а мне популярность! А во-вторых, откройте глаза! Я не знаю, как в других, а в нашей школе уже давно никто не учится, и я их не осуждаю… Так что уроком больше, уроком меньше – какая разница? Ну, я ушла! До свидания!»
Ковалёв расстроился. В тот день у него был запланирован только один урок, через несколько минут, и Егор Викторович надеялся провести его тихо, без происшествий, и пойти домой. Но теперь было понятно: этот урок будет одним большим кошмарным происшествием! И вот прозвенел звонок. Егор Викторович вздохнул и приготовился к сорокаминутному мучению. В класс забежали девятиклассники и расселись по местам. Учитель информатики, понимая, что сегодня урока не будет, кинул папку с материалом, который он собирался изучать с детьми в тот день, на середину класса: «Ваша взяла, можете растерзать ненавистную папку!..» Благо, копия того материала находилась у Егора Викторовича дома, ибо от папки за секунду не осталось и мокрого места. Дети разорвали все листы в клочья, потом эти клочья сожгли (зажигалка оказалась у Безымянного ученика, малолетнего курильщика). Пепел же развеяли по ветру, предварительно открыв окно. Егор Викторович смотрел на это, скрестив руки на груди. Подождав пару минут, он обратился к классу:
– Дети, сядьте на места! Скоро к Вам придёт Борис Аркадьевич Шронов.
Дети с радостными воплями расселись по местам и приготовили тетради для автографов.
Шронов не заставил себя долго ждать. Дверь в класс открылась, и он вошёл. Глаза его закрывали темные солнцезащитные очки, а одет он был в деловой костюм. Дети стали лезть к нему, в надежде, что он даст им автограф. И Шронов автографы раздавал. Вот что он писал: «Пошёл к чёрту, маленький идиот! Подпись: Борис Шронов». Увидев это, Егор Викторович хотел было заступиться за детей, заставить Шронова извиниться, но дети умело использовали против него навыки, полученные ими на «Истории русского мата», и учитель отступил. Тогда Борис Аркадьевич презрительно посмотрел на Егора Викторовича и громко, торжественно спросил у ребят, находившихся в классе:
– Дети! Кто из вас знает более великого поэта, чем я?
– Мы не знаем! – ответили дети не менее торжественно.
Егор Викторович возмутился:
– А Пушкина вы не знаете? А Лермонтова? Маяковского? Блока? Ахматову? Нет? А Шронова знаете! Да ваш Шронов и в подмётки им не годится. И вообще, у вас уже есть литература?
– Да что ты говоришь, жалкий, ничтожный учителишка?! Каких-то бездарностей перечисляешь? Дебилов каких-то?! Только Великий Борис Аркадьевич Шронов умеет хорошо писать! И за его оскорбление ты ответишь! – обозлились дети.
Шокированный Егор Викторович только растерянно пробормотал:
– Значит, Пушкин – бездарность?..
Тут Шронов залез на стул и неожиданно заявил:
– Дети! Школа вам не нужна совсем! Лишь стихи мои читайте, будете умными и красивыми! Дети, встаньте (дети встали)! Сделайте шаг вперед те, кто знает наизусть мой белый стих «Школа» (все дети сделали шаг вперёд)! А теперь! А теперь читайте хором!
И все дети начали читать хором этот стих:
«Дети, школа – место странное, старое и ветхое! Дети, в школу не ходите! Лишь стихи мои читайте! И учителей ругайте! И бунтуйте против них! Корень, синус, плюс и минус, прочая ерунда – в жизни нужна? Нет, нет, друзья! Вы что, в магазине, покупая картошку, будете читать Пушкина продавщице? Или ей нужен этот ваш морфологический разбор? Так зачем они вам в жизни? Вы читать лишь научитесь, чтобы стихи мои воспринимать! Больше вам не надо знать! Меньше знаешь – лучше спишь! Так мудрец один сказал. Я его тут поддержу!»
– Это не стих… Это революционная статья! – в ужасе воскликнул Егор Викторович. И это было последнее, что он сказал, ибо в нос его ударил Борис Шронов, хороший боксёр. Учитель потерял сознание. А Шронов спросил у ребят:
– Дети! Где тут ваша безвкусно одетая директор? Будем её свергать!
Но агенты работают быстро. Устинчик записал это, и Элеонора Фёдоровна, услышав речи Шронова, направила в кабинет Полину Егоровну и учителя физкультуры, Лилию Антоновну. Они пришли через пять минут и увидели настоящее войско девятиклассников, вооружённое дубинками из ножек от стульев: дети времени не теряли! Увидели и Егора Викторовича, лежащего на полу без сознания, и Шронова. Моментально оценив обстановку, они скрутили последнего и сказали:
– Элеонора Фёдоровна просила тебе передать: «Пшёл к чёрту, козёл! Никогда не прощу тебе то, что ты сказал, что я безвкусно одета! Стишки твои запрещаю в школе читать, за чтение таковых буду принимать высшую меру – исключать из школы!»
Девятиклассников увели в карцер, Шронова оштрафовали и выгнали, Егора Викторовича привели в чувство, но он очень обиделся на них за это. Дело в том, что ему снился розовый слон, и Егор Викторович не успел разглядеть, какие у него были глаза: карие или голубые. На место прибыла Элеонора Фёдоровна и сказала ему обнадеживающе:
– Я уверена, у него были карие глаза, как у меня!
– Почему Вы так думаете? – удивился Егор Викторович.
– Потому, что это и была я! Вы просто не разглядели, а это была я в розовом платье! Вы просто в меня влюблены! Поэтому я Вам так часто мерещусь! – так она это объяснила.
Егор Викторович только устало вздохнул.
– Но я к Вам по делу, – продолжила директор, – посидите, пожалуйста, с пятиклассниками. Это не просьба. Так как Лилия Антоновна занята успокоением девятиклассников, проведите у них урок физкультуры! А потом придёт Катя Псович, и Вам останется только следить, чтобы не велось никакой антишкольной пропоганды!
Егор Викторович ещё раз вздохнул и пошёл в физкультурный зал. Там его ожидали пятиклассники. Но проводить урок физкультуры ему не пришлось – через пару мгновений вошла Катя Псович. Внешность её описывать не стану, ибо выглядела она, как самый обычный тик-ток блогер. Когда она зашла, дети в восторге закричали. Катя Псович сказала:
– Привет! Кто подписан на мой канал в тик-токе?
– Мы все! – ответили ребята.
И начали петь хит Кати Псович: «Накормили меня виноградом, напоили меня вином, чувствую я себя очень странно, Боже мой!» Хит состоял из бесконечного повторения этих двух строчек. После этого Катя Псович сказала им:
– А вы, я смотрю, крутые! Доучились до пятого класса. А я в середине первого бросила. И теперь супер-блогер. Учиться – противная штука. Вот я живу без этих косинусоидов – и люкс!
Но Егор Викторович пресёк антишкольные разговорчики на корню:
– Будете дальше говорить про обучение в школе плохо – запрещу видеосъёмку!
– Хорошо, красавчик! – ответила Катя Псович и подмигнула, чего учитель не заметил, но заметила Элеонора Фёдоровна, глядя на камеры, и поэтому решила отомстить…
Дальше разговор Псович и детей был безобиден и состоял исключительно из современных словечек, поэтому приводить его здесь я не буду. А после они и учитель информатики пошли в столовую, где гостеприимная Элеонора Фёдоровна угостила всех чаем. Но вдруг появился неприятный запах. «Газовая атака!» – крикнула Элеонора Фёдоровна и принялась раздавать всем противогазы. Но тот противогаз, который предназначался Кате Псович, директор случайно (или нет!) уронила, одно из стекол в его очках треснуло. Псович начала синеть и надуваться. А Элеонора Фёдоровна тихо, чтобы слышала только блогер, шепнула ей на ухо: «Чтобы не приставала больше к Егору Викторовичу! Стерва!» Газовая атака закончилась, и Катю Псович увезла скорая. Когда пятиклассники и Рома Петян решили позвать врачей, чтобы понять, откуда шла атака, Элеонора Фёдоровна дала всем по сто рублей, чтобы забыли о том, что случилось. Об этом действительно вскоре забыли. Приход кумиров современной молодёжи не прошёл бесследно – в школе начались беспорядки…
Глава 14.
Хулиганы
После того, как из школы одного за другим выгнали их кумиров, дети начали роптать. Этим бы оно и ограничилось, если бы не Безымянный ученик. Безымянный был главным адептом учения Шронова. Он был не просто адептом, он был фанатиком. И когда Шронов дал понять, что пора, Безымянный приступил к действиям. Начал действовать довольно безобидно: бил окна, лампочки, сдувал футбольные мячи в зале физкультуры… Это привлекло внимание остальных ребят, и ученик разослал начинающим адептам Шронова приглашения на тайное собрание. Собрание должно было проводиться в школьном подвале. Придя в подвал, ребята обнаружили там облаву, их скрутили и увели в карцер. На них донёс все тот же Безымянный ученик. Дело в том, что он понимал, что вызывает подозрения у учителей. Тогда он решил пожертвовать пешками, чтобы не попасться самому. Этот ход удался, и директор перестала его подозревать. И Безымянный ученик устроил настоящее собрание с самыми ярыми адептами. Вот что он им сказал:
– Друзья мои! Борис Аркадьевич нам больше не поможет! Его сломали. Но есть мы. И мы уничтожим школьную диктатуру. Я пожертвовал пешками, чтобы меня перестали подозревать. Теперь ситуация наиболее благоприятна для нас. Время действовать. Я написал манифест. Подпишите его! И мы предъявим его диктатору. И если она не согласится со всеми его пунктами, мы убьем её. Таков мой план. Кто со мной?
И тогда дети гордо, торжественно ответили ему:
– Мы с тобой! Мы свергнем диктатора! Ура! Ура! Ура!
И тогда Безымянный ученик сказал им, нет, приказал:
– Несколько человек должны обеспечивать напряженную, недоброжелательную к любым действиям верхов атмосферу. И чтобы ни одного сторонника школы не было среди учеников! Будьте готовы в любой момент драться. А пока хулиганьте и протестуйте. Назначаю главой в этом деле достойнейшего – Петю Белишенского. Зверствуй, Петя!
Петя вышел вперед и отобрал пятерых самых диких ребят. После этого они подписали манифест и ушли выполнять приказ. Последним подписался Безымянный ученик. Вот текст того манифеста:
«Мы, адепты учения Бориса Аркадьевича Шронова, требуем от директора школы 1775 безоговорочного выполнения нижеследующих пунктов по порядку:
1. Переименовать школу 1775 в школу 1742, ибо негоже называть школу датой скорби – гибели славного Емельяна Ивановича Пугачёва, а правильно бы назвать датой его рождения;
2. Распустить весь учительский состав и уборщицу по домам;
3. Передать бразды правления Великому Борису Аркадьевичу Шронову».
Далее следовали подписи. Бунтовщиков набралось сорок пять человек, к ним присоединился Петя Белишенский, и все они пошли к кабинету директора. В кабинете сидели Егор Викторович, Элеонора Фёдоровна, Полина Егоровна и Елизавета Петровна. Остальные устраняли беспорядки. В кабинет пустили только Белишенского и Безымянного ученика. Они зашли и торжественно вручили манифест Элеоноре Фёдоровне. Прочитав его, Элеонора Фёдоровна сказала Безымянному:
– Во-первых, кто такой этот ваш Пугачёв? Во-вторых, я не собираюсь принимать эти пункты! И в-третьих, мы вас не выпустим!
– Что?! Мы же послы… – возмутился Безымянный ученик.
– Вы ослы, а не послы, – зло процедила директор.
Безымянного вместе с Белишенским увели в соседнюю комнату. Вскоре к ним зашёл Егор Викторович. Взглянув на него, Безымянный ученик сказал:
– А-а! Пришли нас перевоспитывать. Не выйдет. Скоро наши почуют, что что-то не так и придут за нами. И тогда вам несдобровать. Бегите, пока можете! И соглашайтесь на наши условия. Или вас всех убьют! Так сказал Великий Шронов. Магистр Шронов! Школа – зло.
Тут Егор Викторович прервал его и произнёс Речь. Её я не буду приводить здесь, чтобы она не потеряла эффект в глазах премногоуважаемого читателя. Достаточно сказать, что прослушав её, Петя Белишенский перестал быть адептом учения Шронова. А Безымянный ученик только притворился, что отрёкся от Магистра. Но хорошо притворился, ибо обманул он наивного Егора Викторовича! И тогда их повели к директору – извиняться.
– Я вижу, Егор Викторович заставил вас поменять своё мнение… – начала было директор.
И тут произошло ужасное… Безымянный выхватил револьвер и выстрелил в Элеонору Фёдоровну! Но в последний момент его толкнул прозревший Белишенский, и Безымянный ученик промахнулся. После этого он ругнулся, швырнул тяжелый револьвер в закрытое окно, стекло разлетелось по всему кабинету, и Безымянный выпрыгнул из окна (кабинет директора находился на первом этаже). Больше его в школе 1775 никто не видел. Но я знаю, что случилось с этим бунтовщиком. Он пошёл в магазин за жвачкой, а денег в кармане не оказалось. И тогда он украл её. Но проходивший мимо полицейский словил его и отправил в колонию строгого режима до совершеннолетия. Этот полицейский, сам того не зная, словил гениального малолетнего преступника и бунтовщика. Через три года уже не Безымянный ученик, а Безымянный братан, вышел на свободу… Но мы сейчас не об этом. Итак, Безымянный ученик скрылся, к счастью, никто не пострадал, и в этот самый момент в кабинет ворвались разъяренные бунтовщики. Но Егор Викторович произнёс перед ними всё ту же Речь! И дети сами пошли в карцер. И с ними пошёл Белишенский. Когда дверь за ними закрылась, Элеонора Фёдоровна торжественно сказала Егору Викторовичу:
– Егор Викторович! Вы – наш герой! Опять Вы нас спасли! Спасибо Вам огромное! Предлагаю отметить это в ресторане «Синяя корова!»
– Нет, спасибо! Я не пью алкоголь… И вообще, мне пора домой! – вежливо отказался он и ушёл.
А учителя решили без него не праздновать.
Школьный день закончился как обычно. Настал поздний вечер. Егор Викторович уже давно спал, а районный психолог Авраам Николаевич Лысюк выходил на ночную смену. Вдруг к нему зашла женщина в пальто:
– Здравствуйте, Вы Авраам Николаевич Лысюк?
– Авраам Николаевич Лысюк. А Вы кто?
– Рувер Мария Джоновна. Вы знаете, я думаю, не сошла ли я с ума? Я не могу здраво мыслить, когда он рядом. Я хочу, чтобы он был со мной! Я…
– Вы влюблены? – спросил прямо Лысюк.
– Да! Помогите мне, пожалуйста! У меня одинадцать соперниц. И они тоже влюблены. Я должна их опередить или умру от горя, что он любит другую. Помогите! Он такой чудесный… Сегодня всех нас спас… Боже мой… – взмолилась она.
– Вы здоровы, но если хотите совета, вот он: прочитайте книгу Арнольда Фильфигера «Сто способов влюбить в себя представителя противоположного пола»! Я её читал. Но стало только хуже, так как оказалось, что я перепутал и прочитал его книгу «Сто способов заставить разлюбить Вас представителя противоположного пола». Так что – не запутайтесь!
– Но я плохо читаю по-русски. Я, если Вы не заметили, англичанка.
– Тогда прочитайте книгу Арнольда Фильфигера «Сто способов научиться читать по-русски»! Написана замечательным, простым языком.
– У меня нет времени читать эти его бесконечные руководства!
– Тогда прочитайте его книгу «Сто способов освободить немного или много времени»!
– Достали Вы уже со своим Арнольдом Фильфигером! Какие руководства он ещё не написал? Ну ладно! А есть ли перевод его книг на английский?
– Да, переводил он сам! Замечательный перевод. Советую.
– Спасибо, Вы помогли! – сказала Мария Рувер-младшая и ушла.
В тот день у Авраама Николаевича Лысюка было ещё одиннадцать пациенток с таким же диагнозом…
Егор Викторович проснулся. На часах второй час ночи. Почему же он проснулся? Ему приснился кошмар! А что именно? Ковалёв не помнил… Но что-то ужасающее, заставляющее содрогаться его до сих пор… Егор Викторович теперь не мог заснуть. Не помогало даже то, что он недавно прочитал книгу Арнольда Фильфигера «Сто способов заснуть». И только через пару часов обессиленный Ковалёв заснул. Спи, Егор Викторович, ибо тебя ждёт множество бессонных ночей…
Глава 15. Страшная месть
Егор Викторович проснулся. Семь пятнадцать. Пора вставать. Егор Викторович встал. Через десять минут он уже завтракал. Во время завтрака его не покидало предчувствие чего-то ужасного, поэтому, когда Ковалёв уже собирался выйти из-за стола, он сказал Розе:
– Роза! Я хочу, чтобы меня похоронили рядом с моим прадедом. Это моя последняя воля.
– Неужели опять дело государственной важности?! – ахнула Роза.
– Да нет… Просто плохое предчувствие, – вздохнул он и пошёл (пешком) на работу.
Через пятнадцать минут он уже подходил к школе, как вдруг послышался звон разбитого стекла, и фонарь, освещавший ему путь, перестал светить. Егор Викторович ускорил шаг. Вдруг сзади кто-то прохрипел:
– Эй! Братан! Дай семок, не то на райончик не пущу!
Егор Викторович ускорил шаг. Сзади послышался громкий мужской смех. Неожиданно из-за угла выехал велосипедист в медицинской маске и капюшоне и остановился прямо на пути бедного учителя.
– Можете, пожалуйста, отойти? Я спешу, – промямлил Егор Викторович.
– Я тоже! – ответил велосипедист и спешился.
Егор Викторович повернул было вправо, чтобы обойти велосипед, но упал на асфальт, получив удар в челюсть. К велосипедисту подошли ещё двое, и все втроём принялись бить Ковалёва ногами. Егор Викторович только дрожал. Вскоре он потерял сознание, его засунули в мешок и увезли в неизвестном направлении…
Прошло три часа. Егор Викторович не пришёл на свой урок. Учителя начали волноваться. И Элеонора Фёдоровна созвала внеплановый педсовет.
– Дорогие друзья. Егор Викторович исчез. Либо он сбежал, что маловероятно, ведь мы держим в плену его голубя, либо с ним что-то случилось. Предлагаю устроить голосование, чтобы понять, что случилось на самом деле!
Провели голосование. И поняли, что с ним что-то случилось. Эти их мысли подтвердила анонимная записка. Вот её текст: «Ваш Егор Викторович Ковалёв у нас. И мы его вам не отдадим! Ха! Подпись: Реальные пацаны». Тогда Элеонора Фёдоровна решила привлечь к поиску Егора Викторовича частного детектива. Вскоре он был обнаружен. Звали его Артамон Фёдорович Белокапустенко. Выглядел детектив довольно подозрительно, но Элеонора Фёдоровна в ответ на озабоченность учителей заявила, что Шерлок Холмс тоже был весьма подозрительным типом. Поэтому, никого не слушая, она дала ему в качестве аванса две тысячи рублей. Он же, заверив, что проведёт своё расследование, ушёл. Дальше школьный день продолжался как обычно. Через несколько часов Артамон Фёдорович вернулся, сильно шатаясь.
– Была перестрелка… – заявил он, перехватив язвительные взгляды учителей.
– Вы узнали что-нибудь о местонахождении Егора Викторовича? – спросила директор.
– Да! Он находится у Реальных пацанов! – ответил Артамон Фёдорович.
– Мы Вам об этом сказали с самого начала! Идиот! Дыхните! – приказала Элеонора Фёдоровна.
Артамон Фёдорович дыхнул. От него пахло перегаром.
–– Ах ты жалкий алкоголик! Весь аванс пропил! – возмутилась директор, с презрением покачала головой и треснула его альбомом с фото Ковалёва.
– Я не то, чтобы там сильно пил! Я просто рюмочку для бодрости… А там всё так заманчиво оказалось… И я там потом другую… А потом и третью… – начал оправдываться сыщик.
– Я Вам не для того деньги дала, чтобы Вы рюмочку, а потом другую! – возмутилась Элеонора Фёдоровна и плюнула ему в лицо.
– Ну я же понял, они там как будто бы бандиты… Разве это не замечательно? – пробормотал пристыженный Артамон Фёдорович.
– Это не замечательно! Давай сюда две тысячи из своего кармана, и я тебя не нанимала! – взбесилась директор.
– А у меня их нет, там этот шулер Макар… – начал было сыщик.
– Там ещё и шулер?! Ладно! Дарю тебе те две тысячи, только убирайся вон! – повернулась к нему спиной Элеонора Фёдоровна.
Но тут неудачливый детектив обмяк и упал на пол. Рюмочка, а потом другая, сделали своё дело. Его пришлось приводить в чувство. Но детектива не брала ни холодная вода, ни громкий шум… Тогда его, как спящего красавца в ожидании поцелуя, положили в чулан. Через несколько часов Артамон Фёдорович очнулся, и его повели к Элеоноре Фёдоровне на повторный разговор. Как только он вспомнил, что с ним хотят распрощаться, возопил от ужаса:
– Не велите казнить! Бес попутал! Я хочу продолжить расследование! Могу без аванса! Готов на всё! Честное слово! Простите меня!
Дело в том, что его детективное агенство не страдало обилием клиентов.
Элеонора Фёдоровна медлила. Она думала. Услуги Артамона Фёдоровича были самыми дешёвыми из всех возможных. Можно было немного сэкономить. Но правильно ли экономить на Егоре Викторовиче? Этот вопрос очень беспокоил Элеонору Фёдоровну. В конце концов она решила, что можно, и разрешила сыщику продолжить работу. Правда, уже без аванса. Детектив был счастлив.
– Спасибо! Я счастлив работать с Вами! Сегодня вторник. Я приду к Вам с новыми подробностями в понедельник. Ждите меня! – сказал он и ушёл.
Элеонора Фёдоровна печально вздохнула.
– Как же мы без Вас?! Егор Викторович! – и схватилась за голову.
А в школе шли занятия. И вот уже к Элеоноре Фёдоровне ведут малолетнего курильщика с обнаруженными у него в рюкзаке кубинскими сигарами. И вот уже зашёл он в кабинет директора, в ожидании воспитательной беседы. «Дай закурить!» – неожиданно просит Элеонора Фёдоровна. Ошарашенный школьник даёт ей сигару и, чиркнув спичкой, поджигает её. «Фу! Какая гадость! Переходи на вэйпы!» – советует директор, попробовав, и даёт знать, что аудиенция закончена. А вот приходит Полина Егоровна и сообщает, что в мужском туалете взорвался унитаз в средней кабинке. Из-за самодельной бомбы, сделанной семиклассником Арианом, одним из последних адептов Шронова. И вот уже Элеонора Фёдоровна звонит сантехнику, и вот уже мчится на место преступления, и вот уже жизнь школьная поглощает её, требуя полной отдачи…
А тем временем в ресторане «Синяя корова» за барной стойкой сидел милого вида старичок. Его звали Виктор Сергеевич Ковалёв. Пива он не пил, но пил молочный коктейль. Казалось бы, что делает он в таком мрачном месте? А вот и причина его пребывания тут: к нему подошёл молодой человек.
– Вашего сына выкрали Реальные пацаны. Есть сведения о его местонахождении!
– Где? Где он? – спросил Ковалёв, не повернувшись.
Однако молодой человек не ответил. Дверь в бар открылась, вошли два гопника. У одного в руках был револьвер. Им он и воспользовался. Молодой человек упал замертво. Гопники подошли к старику, он так и не обернулся. Тогда тот, что был с револьвером, сказал Ковалёву:
– Дай куртку, пацану холодно.
– А если не дам? – спросил Виктор Сергеевич.
– Тогда на райончик не пущу! – ответил бандит.
Виктор Сергеевич понял, что гопникам нужна не его куртка. Поэтому он сказал:
– Ребята, по хорошему говорю: идите гулять!
Сзади послышался громкий смех.
Виктор Сергеевич резко вытащил мачете, развернулся и перерубил сначала одного, а потом другого. Оба они были из Реальных пацанов, и Виктор Сергеевич был нужен им не живым, а мёртвым… Ковалёв-старший встал, расплатился и вышел из бара. Вслед ему сыпалась ругань бармена, которому не хотелось убирать трупы…