Алена Фадеева
Оксбридж

– Простите, что так неожиданно ворвалась на ваш праздник. Том, да?

– Да, – на выдохе ответил Том.  И про себя добавил, – «О Боже, она запомнила мое имя!»

– Ну что же, Том, с днем рождения. У меня нет для вас подходящего подарка. Но я сидела, думала, и надеюсь, вы любите сладкое, – сказала она и достала из глубины сумки небольшой сверток.

Том поставил тарелку и чашку на столик в прихожей, и подошел ближе к девушке, чтобы забрать сверток из ее протянутой руки.  Он приблизился, и тут неожиданно для него, она сделала резкий шаг в его сторону, встала на цыпочки и коснулась своими теплыми губами его левой щеки. От этого он весь напрягся как струна, она же была расслаблена и непринужденна. Но когда девушка отступила от него на несколько шагов, Том заметил, что ее лицо пылает, и она так же, как и он «выбита из колеи» своим неожиданным поступком. Он ждал оправданий, но она лишь тихо сказала:

– Прощайте, и еще раз с днем рождения.

А потом просто открыла дверь и скрылась в пустом и мокром вечере.

Том был растерян. «Она» исчезла, вот так просто, словно ее и не было. Он, на автомате, закрыл входную дверь, отнес тарелку и кружку обратно в кухню, и вернулся в гостиную. Гости уже хотели расходиться, время по их меркам, было уже позднее. Том старался всех проводить добрым словом, благодарил всех за поздравления. А когда Рикман уже надел пальто, и направился в холл, Том, набравшись смелости спросил:

– Тедди, ответь, если не секрет, зачем она сюда приезжала?

– О, Алли? Мы с ней так сказать коллеги. Я собираюсь кое-что передать в дар Лондонской библиотеке, только это пока тайна, – Тедди, улыбаясь, поднес указательный палец к своим губам, – Она в прошлом году выпустилась, а теперь занимает маленькую должность, но ее отец у меня в долгу. Так что Алли, вроде как, «лицо» библиотеки в нашем «сговоре».

– Как, ты сказал, ее зовут? – неожиданно бойко, спросил Том.

– Алли, она любит, что бы ее называли так, хотя ее зовут Алисия.

– Алисия, – тихо, почти неслышно повторил Том. Но профессор уже заметил это.

– Так, так, мой дорогой друг, кажется, эта прекрасная особа заинтересовала вас? И побила свой личный рекорд.

– Что простите? Какой рекорд?

– Она покорила меня уже на второй встрече, с тобой же это произошло в два раза быстрее. Она прекрасный и удивительный человек. Ты тоже, я смотрю, вызвал у нее живой интерес.

– Вряд ли, – Том был явно смущен, он повернул голову в сторону гостиной, боясь, что Диана услышит их разговор, и тихо добавил, – я слишком зауряден для таких как она.

– Но не для меня, мой друг, не для меня, – Теодор затих, а потом резко добавил, – Спасибо, я передам кусок пирога Аните.

– Передавайте ей сердечный привет от всех нас, и благодарность за подарок.

Все рано отправились спать. Ди устала так, что оставила мытье посуды на завтра. И через полчаса после ухода последнего гостя, она уже готовилась ко сну. Лили и Тони уснули в гостевой комнате. Дом погрузился в полную тишину. Том выпил еще пару бокалов бренди, принял душ и лег в постель далеко за полночь. Но сон никак не хотел идти к нему. Он все время переворачивался, боясь разбудить Ди. Когда стрелки на часах подошли к трем часам ночи, а он все еще не спал, ему ничего не оставалось делать, как встать с постели, пойти на кухню и сделать себе горячего чаю с мятой, обычно это помогало ему.  И вдруг он увидел, что на кухонном шкафчике, прямо рядом с холодильником, лежит тот самый сверток, что подарила ему ОНА. Сгорая от любопытства, он взял, развернул его и очень удивился. Там были лакричные конфеты.

Том, который никогда не любил лакрицу, съел все конфеты до одной, запил горячим чаем и только тогда смог отправиться спать.

3.

Неужели так бывает всегда? Ты всю неделю ждешь наступления выходных, и вот, когда они, наконец, наступают, погода портится и уже не хочется ни прогулок, ни посиделок с друзьями, ни отдыха вообще. Но стоит снова выйти на работу, как погода налаживается, дождь резко прекращается, солнце выходит из-за казавшихся непроглядными туч, и настроение зовет убежать от привычной рутины.

Том не знал, как обстояли дела у других, но у него всегда было так. Вот и сегодня, после затяжных трехдневных дождей и мокрого снега, в этот обычный рабочий понедельник, когда настало время для проведения уже третьего подряд семинара, солнце резко вышло из-за темных облаков и осветило большой, но немного мрачноватый учебный класс.  И оно не только ярко светило, но и невероятно грело, так что Тому, который все это время стоял около окна, стало немного жарко в плотном строгом пиджаке. Он, стараясь не привлекать, зевнул, но это не осталось незамеченным, и по аудитории пролетел легкий смешок. Не хватало только того, что бы он прослыл самым ленивым преподавателем!

Он вообще-то никогда не был особенно активным, все приходило к нему как-то само собой, и доставалось слишком просто и легко. Первые годы учебы в колледже, магистратура, получение докторской степени, преподавание – всего этого он не добивался специально, не мечтал об этом бессонными ночами в своем отрочестве. Но так уж сложилась жизнь, и теперь Том пожинал плоды своего «высочайшего» образования зевая, скучая и при этом, пытаясь вложить в голову студентам хоть немного знаний.

Немного времени оставалось у Тома на Диану и его немногочисленных друзей, еще меньше (почти совсем не оставалось) на себя самого. Свое свободное время он предпочитал проводить за чтением, не брезговал интересоваться современными авторами, не забывая о проверенных временем произведениях. Когда-то в детстве он занимался конструированием масштабных моделей, но с годами совершенно забросил это занятие.

В минуты отдыха он был нелюдим, мог часами просидеть в одиночестве в своем кабинете, или же в саду, если погода располагала к этому. Диане всегда стоило огромных трудов «вывести» его в люди, но она старалась не расстраиваться, если дружеским посиделкам он предпочитал вечер наедине с ней. По ее меркам они проводили достаточно времени вместе, чтобы быть по-прежнему близки, но при этом не доставать друг друга всякими глупостями. Она терпела его «затворничество», он терпел ее излишнюю эмоциональность и нетерпение. В целом их союз был идеален, и не нуждался в клятвах, признаниях, и сторонних подтверждениях. Том и Диана были двумя людьми, которым просто было хорошо вместе. И этого им хватало. Пока…

Время сегодня тянулось необыкновенно долго, но это, похоже, примета всех понедельников. Том чувствовал себя хуже любого студента, считал каждую минуту до окончания очередного занятия, то расстегивал, то снова застегивал верхнюю пуговицу на своей рубашке. После занятий он никак не мог отделаться от небольшой группы студентов, которые, как оказалось, не совсем поняли лекционный материал. Пока он пытался снова, в достаточно короткой форме пересказать им все то, что они упустили, Том ощутил острую, как никогда, усталость.

Его что-то терзало, но он пока так и не мог понять, природу этих терзаний. Скука накатила на него после празднования дня рождения. Он стал чувствовать себя более раздражительным. Всю прошлую неделю он провел словно в меланхолии. Быть может, он вступил в период "кризиса среднего возраста"?

Взбодрить его смогла только поездка в Лондон, к родителям. Но вчера, после того как они с Ди вернулись в Кембридж, Том неожиданно почувствовал, что ему отчаянно чего-то не хватает и теперь все свои усилия он направил на то, чтобы узнать, чего именно.

Он освободился уже в половине четвертого. Быстро собрав со своего стола вещи, сложил их в кожаный портфель и направился к выходу. Уже у дверей колледжа, Том столкнулся с Теодором, который торопился на очередное «секретное» собрание. Они друг другу улыбнулись, Теодор вскинул в приветствии свободную руку, Том ответил тем же. И на этом их пути снова разошлись. Они часто виделись именно таким образом, при их распорядке дня было удивительным, что они вообще пересекались.

Том вышел с территории колледжа привычной манерой, оставив позади себя живописный пруд, в котором уже начали плескаться утки, миновал входной двор, бросив мимолетный взгляд на часто фотографируемую часовню работы знаменитого архитектора Кристофера Рена, и сквозь арку вышел на переполненную людьми и велосипедами Сент-Эндрю-Стрит. Он медленно побрел по прямой в сторону заметного ориентира, гордо возвышающейся над низкими домами, церкви «Девы Марии и английских мучеников», к которой примыкала улица, на которой он жил.

Они с Ди жили в доме, который находился на «городской» территории, территории «town», то есть район фактически не принадлежал университету. Когда Том получил докторскую степень, и стал преподавать, ему предложили занять несколько комнат, из тех, в которых прежде обитала университетская профессура. Но предложенное жилье на самом деле было очень маленьким, и находилось в ужасном состоянии, да и сам Том был не в восторге от этой «пещерной традиции» всем селиться в одном месте. Поэтому поднакопив средств, и при финансовой помощи родителей, они вскоре смогли себе позволить приобрести небольшой двухэтажный таунхаус с маленьким земельным участком позади дома, и узкой подъездной дорожкой спереди. Да, они сильно потратились на покупку и были в необъятном долгу, но теперь Том и Диана могли спокойно жить, не боясь, что однажды «срок их аренды может закончиться». Да и мысль о том, что у них есть собственная недвижимость, невероятно грела душу.

До дома не нужно было добираться на автобусе, он находился всего в полумиле от его колледжа. И Том любил свои ежедневные прогулки, они давали ему время немного поразмыслить, понаблюдать за жизнью, и выпить стаканчик хорошего кофе, что он обычно брал на углу в кофейне с каким-то «эльфийским» названием.

Когда он открыл входную дверь, в доме было непривычно тихо. На самом деле, Том редко приходил домой раньше Дианы. Лишь по пятницам ему удавалось покинуть колледж засветло.  Сегодня ему пришлось коротать время до ужина в одиночестве. Поэтому он решил заняться мелкими делами. Разобрался с бумагами, которые уже несколько месяцев скапливались на его столе, вынес мусор и почистил гриль, который он так и не отмыл с прошедшей субботы. Том включил компьютер и вышел в сеть, но не найдя ничего стоящего его внимания, быстро выключил его, поднялся наверх, и одолеваемый усталостью, прилег на нерасплавленную кровать и вскоре уснул.

Том проснулся сам, а не потому что, его что-то или кто-то разбудил. За окном было уже очень темно, снизу доносился тихий звук включенного телевизора. Он лежал на своей половине кровати и был укрыт покрывалом с половины Ди. От этого ему было неудобно и жарко. Том сбросил с себя плотное покрывало, и, пролежав с закрытыми глазами еще пару минут, вдруг почувствовал острый приступ боли в желудке. Он успел даже немного испугаться, а ему, всего на всего, хотелось поесть. Он несколько раз моргнул спросонья, сел на кровати, запустил теплые ступни в свои прохладные тапочки и спустился вниз.

Оказалось, что Диана давно успела поужинать и теперь сидела в гостиной и смотрела очередное вечернее шоу.

– О, ты встал! И что теперь? – Ди даже не посмотрела на него, когда он вошел в комнату.

– В смысле, что?

– Ты теперь полночи будешь слоняться по дому, а утром тебя будет не разбудить.

– Я сам встану, и не надо будет меня будить – довольно грубо ответил ей Том.

Диана никогда не любила ночные «посиделки» Тома, считала это очень странным. Сама она любила лечь спать пораньше, перед сном прочитать пару страниц книги или журнала. Том же был «ночным животным», именно в это время суток он ощущал прилив сил и появление вдохновения. По ночам он мог плодотворно работать. Порой он до двух-трех часов ночи сидел в своем кабинете, заваривал одну чашку чая за другой, и только когда небо начинало светлеть от наступающего рассвета, отправлялся спать. Наутро Диана тратила десятки минут, чтобы разбудить его, и только после того, как он начинал что-то невнятно бормотать, она понимала, что теперь он встанет сам, и оставляла его в покое.

 Том понял, что еще немного и Ди устроит настоящий скандал, поэтому просто развернулся и ушел на кухню, ведь он по-прежнему оставался голодным. Без ужина Диана, конечно, его не оставила. На плите, дожидаясь Тома, стояла мясная запеканка. Он положил себе на тарелку довольно большую порцию, налил в большую чашку горячего крепкого чая, и уже был готов сесть за стол, когда из коридора послышался голос Дианы:

– Уже половина десятого. Я спать. А ты убери со стола и помой свою тарелку. Я за тебя делать этого не собираюсь.

– Хорошо, я все уберу. Спокойной ночи.

– И да, долго не сиди за компьютером, а то совсем не сможешь уснуть.

Она поднялась наверх, и как только Том услышал звук льющейся воды в ванной, то тут же взял тарелку и чашку в руки, и пошел ужинать в свой кабинет. Диана приходила в бешенство, когда он так делал. Она постоянно боялась, что он испачкает ковер или обивку на кушетке. Но, несмотря на это «ужасное обстоятельство», Том частенько проделывал такое, в особенности, когда Ди не было дома. Вот и сегодня он «на свой страх и риск» решил поужинать за монитором компьютера.

Для начала он проверил свой ящик электронной почты, ответил на пару важных писем. Затем нашел какой-то сайт, продающий онлайн садовую технику. А потом…

Он вспомнил о Ней как-то неожиданно, нечаянно. В его голове в одно мгновение возник образ Тедди, пробегающего по коридору колледжа, а потом вспомнилась промокшая насквозь девушка, невольно оказавшаяся на его празднике. Алисия…

Он знал только ее имя и место ее работы. Он быстро ввел в поисковой строке слова «Лондонская библиотека» и ее имя «Алисия», но потом вдруг остановился. Что-то мешало ему нажать на эту маленькую зеленую кнопку с надписью «поиск».

Нет, Диана не проверяла его, она ни за что не стала бы лезть в истории поиска, чтобы уличить его в чем-то постыдном. Том просто не захотел, чтобы таинственная фигура Алли, приобрела человеческие черты. Том закрыл окно поисковика, откинулся в кресле и вздохнул. Вскоре он выключил компьютер и ушел спать, так и оставив грязную посуду на столе в кабинете.

Неделя тянулась долго, даже слишком. А ведь это было только начало апреля, шла вторая неделя пасхального триместра, а Тому уже хотелось, чтобы поскорее закончился этот учебный год. Для него он казался каким-то особенно трудным, и эти трудности не заключались в чем-то определенном, они просто навалились все и сразу. Тома одолевало постоянное чувство усталости, ему вдруг резко надоели студенты, преподаватели, горы книг и учебных пособий, и английские весенние затяжные дожди, к которым он уже должен был привыкнуть за свою долгую жизнь. Периодически Том мечтал о каких-нибудь переменах, хотя бы о полноценном отпуске. Взять с собой Диану и уехать на пару недель к теплому морю. Он уже три года мечтал об этом, но пока дело, дальше мечты, не продвинулось.

Вот и сегодня, он сидел на кафедре после занятий и думал о том, что возможно месяца через три сможет полежать на песке, погреться на южном солнышке, поесть свежих фруктов, и отдохнуть от бесконечных жалоб и вопросов студентов.

Погрузившись в раздумья, он на минутку-другую словно выпал из реальности, но его довольно резко вернули обратно. Дверь комнаты смежной с его аудиторией, резко открылась, оттуда показалась секретарь кафедры, и немного писклявым голосом сообщила Тому, что его зовут к телефону. Он удивился. Но когда достал из кармана пиджака свой мобильный, который был выключен, удивление уступило место озадаченности. Если кто-то смог «достать» его даже через стационарный телефон, значит, он был кому-то нужен.

На другом конце провода был Тедди. Он тихим и даже немного больным голосом просил Тома приехать к нему домой, и сделать это как можно скорее. Том, выслушав его, пообещал приехать через несколько часов, как только закончит свои университетские дела.  Он повесил трубку, но, только закончив разговор, осознал, что не видел Теодора уже несколько дней, да и по его кафедре поползли слухи, что профессор впервые за много лет, кажется, заболел. Последующие несколько часов Том провел в раздумьях о том, что Тедди могло понадобиться. И как только часы в кабинете пробили шесть, Том встревоженный и совершенно озадаченный, почти бегом направился к городскому автобусу.

– Тебе что-нибудь нужно? Я постараюсь помочь.

Профессор Теодор Рикман лежал в своей постели, обложенный подушками и укрытый теплым одеялом. Два дня назад то, что начиналось как легкая простуда, перешло в полноценную пневмонию. И так как Тедди наотрез отказался от госпитализации, теперь его жена, как только могла, заботилась о муже. Когда Том постучал к ним в дверь, она почти сразу же открыла ему и спокойно проводила его в спальню к Тедди.

Несмотря на приключившуюся с ними болезнь, Тедди выглядел неплохо. Вот только лицо его стало бледнее прежнего, да и руки потеряли привычную силу. Но его глаза, которые сейчас скрывались за толстыми линзами очков, засияли при виде доброго друга, улыбка озарила лицо, а голос заметно приободрился. Он полусидел на кровати, в стороне от него был раскрытый ноутбук, а телевизор, висевший на противоположной кровати стене, показывал сводку новостей. Он позвал Тома, чтобы попросить о помощи. Дело было небольшим, но Том не сразу понял, чего от него хотят.

– Мне нужно, чтобы ты съездил в Лондон, вместо меня. Я, как видишь, этого сделать не могу. Завтра у нас что? Какой день недели?

– Суббота – не задумываясь, ответил Том.

– Значит завтра. Сегодня уже поздно. Я знаю у тебя занятия, я позвоню, договорюсь, тебя подменят. Ты согласен поехать?

– Конечно, если тебе это нужно, – с решимостью сказал Том. Ведь он просто не мог отказать Теодору, тем более, когда тот был в таком положении.

– Ты должен увидеться с ней.

– С кем?

– Ты знаешь ее. Я запомнил, как ты смотрел на нее весь вечер во время твоей вечеринки. Она запомнилась тебе, наверняка.

– Алисия, – тихо произнес ее имя Том.

– Да, она. У нас завтра должна состояться встреча. И хотя у нее по субботам выходной, она будет ждать меня. Ее фамилия Фаулер, Алисия Фаулер. Она работает в отделе хранения Лондонской библиотеки; спросишь, тебе там помогут. Я пытался дозвониться до нее, но безрезультатно. Но она наверняка помнит, что у нас назначена встреча. Алли конечно не обрадуется, что я вместо себя прислал тебя, но ты хоть сможешь увидеть ее еще раз, – Тедди расплылся в широкой улыбке и веселым и немного хитрым взглядом поверх очков посмотрел на Тома. Отчего тот, даже смутился.

Том попытался запомнить все то, что сейчас сказал ему Тедди, но в его голове словно на повторе звучало ее имя – Алисия Фаулер. Оно невероятно подходило ее внешности, такое же невероятное и милое.

Оказалось, что Алли от Теодора нужны были какие-то документы, и нужны были срочно, а сама приезжать в Кембридж она впредь отказывалась. Так что Тедди передал Тому непрозрачную толстую папку с документами и тысячу добрых пожеланий хорошей дороги до Лондона.

– Он же тебе не приказывает, а просто просит. Мог бы и отказаться, – услышав, что Том завтра поедет в Лондон, Ди не испытала особого восторга.

– Нет, я не мог отказаться, он болен и ему нужна помощь. Тем более, теперь он будет моим должником, и, если мне что-то понадобится, например, его протекция, он будет мне обязан.

– Тоже верно, – поддавшись его доводам, согласилась Диана.

Том, конечно опустил подробности о том, с кем именно он должен встретиться в Лондоне, боясь вызвать у Дианы приступ ревности, которые все же имели место в их жизни.

Сегодня он рано отправился спать. Чтобы успеть на экспресс, ему нужно было проснуться не позже семи тридцати. Диана пыталась как-то намекнуть ему, что они уже слишком давно не занимались любовью, но как только ее руки проскользнули к нему под футболку, Том притворно громко зевнул, и сказал, что слишком устал. Он повернулся на другой бок и притворился спящим. Но так и не смог быстро уснуть. Он смотрел на танцующие тени на стене (деревья на улице сильно раскачивались под порывами ветра) и думал о том, что завтра он снова встретится с этой чудной девушкой. Увидится с Алисией Фаулер.

4.

До Лондона Том добрался быстро, всего час на поезде. Приехав на вокзал Кингс-Кросс, он спустился в метро и доехал по голубой линии прямиком до станции «Грин-Парк», прошел всего один квартал и очень скоро оказался у главного входа в Лондонскую библиотеку. Незатейливый маршрут, но в нем он отозвался чем-то приятным.

У него никогда не было абонемента сюда. Так что, он впервые оказался здесь. Тяжелые двойные деревянные двери, высокие потолки и немного тусклое освещение фойе не смутили его. Здесь царила атмосфера похожая на университетскую, и вообще он уже давно заметил, что места, в которых сосредотачивались знания, были внешне очень похожи друг на друга.

При входе, за высокой деревянной стойкой сидела женщина, среднего возраста, с очками в аккуратной металлической оправе.  Она сразу же, как он вошел в дверь, встретилась с ним взглядом и не сводила его, пока Том не подошел к ней. Он улыбнулся самой очаровательной улыбкой, чтобы сразу расположить к себе, и спокойным и расслабленным голосом спросил, где он может найти Алисию Фаулер. Разглядев в ее взгляде некое недоверие к нему, Том тут же добавил, что он преподаватель Кембриджского университета и Алисия нужна ему по исключительно важному деловому поводу. Женщина, наконец, улыбнулась ему в ответ и ответила, что ему нужно подняться на несколько этажей вверх.

Том поблагодарил ее, и уже очень скоро стал подниматься по старинной лестнице и остановился только у двери с табличкой «Отдел хранения». Когда он открыл дверь, и прошел внутрь большого помещения, на самом конце которого виднелись огромные закрытые стеллажи со старыми книгами, его ждала плохая новость. Молодая девушка с растрепанными черными волосами и пирсингом в носу, несколько отстраненная и, казавшаяся испуганной, сказала ему, что у Алисии сегодня выходной, но она была здесь сегодня утром, сделала пару звонков и расстроенная и даже немного рассерженная уехала обратно домой. Тому, конечно, ничего не оставалось делать, как попросить дать ему домашний адрес «мисс Фаулер».

Тому снова пришлось спускаться в метро, проехать несколько станций на север, пересесть на другую ветку, проехать еще несколько остановок и выйти в город на станции «Кэмден-Таун».

Жизнь еще никогда не заносила его в этот район, хотя в свое время отсюда родом была пара его друзей. И теперь, когда он постарался сориентироваться, все его попытки оказались напрасными. Он пошел на восток, но уперся в блошиный рынок, направился на север и вскоре окончательно потерялся в бесконечных переулках и тупиках. Он почувствовал себя по-настоящему беспомощным – взрослый мужчина, и не способен найти какой-то адрес.

Проходящая мимо по улице женщина подсказала, где он может найти нужное ему здание, поскольку по ее заверениям то, что скрывалось за этим адресом, "жилым домом" было сложно назвать. И Тома это не на шутку обеспокоило. Ведь он в своей голове уже «нарисовал» симпатичный многоквартирный дом, с маленькими балконами, уставленными многолетней зеленью, но то, что он увидел, когда все же добрался по заданному направлению, было абсолютно не похоже на жилище девушки.

Дом, номер которого совпал с тем, что был написан на записке, которую Том держал в своей руке, был одним из цехов старой текстильной фабрики. Центральный широкий вход был закрыт на большой замок, опечатан, и для пущей уверенности в безопасности еще и заварен. Том понял, что наверняка должен быть еще один вход и даже не один, иначе "плакала вся противопожарная безопасность".  Слева от главного входа находились большие автомобильные ворота, в которых была небольшая калитка с человеческий рост. И когда Том подошел к ней и слегка толкнул, то к его удивлению она с легкостью поддалась его прикосновению. Он прошел сквозь нее и, пройдя несколько шагов под краснокирпичным сводом, оказался во внутреннем дворе. Здесь было очень чисто, чего он никак не ожидал от заброшенного места. Или оно было не настолько заброшенным?

Этот двор был достаточно необычным, он образовывал собой так называемый «колодец», вокруг были только фабричные стены. На уровне третьего этажа через весь двор тянулся толстый провод, с тремя квадратными фонарями. На двух противоположных стенах стояли почти незаметные камеры наблюдения.

Главной и самой приметной частью двора была большая чугунная кованая лестница, ведущая на третий этаж, где наверняка во время былого расцвета этого места, находились кабинеты правления и казначея. И это была бы просто красивая старинная лестница, если не ярко-синий мопед, который был пристегнут к ней серебристой цепью. Он не был старым. Напротив, он был достаточно новым и так же достаточно дорогим, насколько Том мог судить. Этой вещи попросту здесь не было бы, если это место пустовало. И конечно – «волшебное» транспортное средство могло принадлежать только Ей.

От мысли об этом Том невольно улыбнулся и поднял взгляд вверх. Сегодня был достаточно пасмурный день, солнце за эти часы так и не показалось из-за кучных облаков, но, несмотря на это, Том сейчас испытывал такое невероятное тепло на душе, словно этот двор заливали лучи яркого весеннего солнца. Он прислушался, и вдруг ему показалось, что он расслышал какую-то мелодию, которая доносилась сверху.

 Том с опаской поставил свою правую ногу на первую ступеньку, затем приставил левую. И только убедив себя в том, что эта лестница настолько крепкая, что выдержит не только его, но и десяток людей с таким же весом, он стал подниматься дальше. Когда он добрался до самого верха, то оказался перед дверью похожей на те, что были внизу, но куда новее. Она была недавно покрашенной, со старой причудливой ручкой. В нее были врезаны два современных замка, было отверстие для почты.

Том занес руку и постучал в дверь, в ответ – тишина. По-прежнему играла музыка. Том постучал снова, ответа не последовало. И только, когда он трижды постучал кулаком, что есть мочи, музыка резко стихла, вместо нее послышался тихий ворчливый голос и звук быстрых шаркающих шагов. Пока замки с грохотом открывались, он пытался различить что-то знакомое в этом голосе. Как только дверь открылась, он даже не успел разглядеть ее, Алисия громко, слишком громко и грубо, сказала:

– Кого принесло?!

В ту самую секунду, когда она поняла, что на ее пороге стоит тот, кого явно не ожидалось увидеть здесь, ее лицо резко переменилось. От легкого стыда она немного покраснела, две морщинки на лбу, что появились у нее от некой злобы, разгладились, взгляд потеплел, а скулы расслабились. Казалось вот-вот и она улыбнется своему нежданному гостю, но этого не произошло. Вероятно, вместо того, чтобы добродушно приветствовать Тома, она отчаянно пыталась вспомнить, где она могла его видеть. Алисия точно понимала, его лицо ей невероятно знакомо.

– Про-сти-те. Это я не вам. Я думала это…, – она развела руками.

Сейчас Том стоял напротив нее и вспоминал, как две недели назад, она точно также неожиданно появилась на его пороге, промокшая, замерзшая и растерянная. Нужно было что-то сказать, молчание явно затянулось. Иначе Алисия приняла бы Тома за редкостного глупца. Но ему никак не удавалось найти нужных слов, и поэтому он просто спросил:

– Кто?

– Да так, никто. А вы…?

– Вы помните меня? – неуверенно спросил Том, про себя умоляя о том, чтобы она дала утвердительный ответ.

– Мне… мне кажется, я вас знаю. Но никак не могу вспомнить, – Алли была очень смущена.

– Я Том, профессор Томас Хейнс. Мы познакомились пару недель назад.  Вы были у меня дома.

– А-а. (Это было самое милое долгое «А», что Тому приходилось слышать). Тот самый, у которого я была на дне рождения, – ее лицо резко преобразилось. Она широко улыбнулась ему, глаза наполнились блеском. Но Алисия до сих пор не имела, ни малейшего представления о том, что привело его, на порог ее дома. – Вы тот самый парень, которому я подарила самые невкусные лакричные конфеты.

– Не согласен. Они были самыми съедобными, что я пробовал в своей жизни, – Том улыбнулся ей в ответ. Ему невероятно польстило то, что она назвала его «парнем».

Сейчас, при дневном освещении, она показалась ему какой-то другой. Нет, перед ним стояла все та же девушка, которую он увидел тогда, но теперь ее лицо казалось ему намного милее, фигура более утонченной, а звук ее голоса стал самым приятным из тех, что он слышал. С такой сложно держать себя в руках.

– Так, что вам нужно?

Том не сразу понял, что Алли спросила его о причине его приезда. А он никак не мог оторвать от нее своего взгляда.  На ней было очень милое платье, с юбкой до колен из ткани с белыми и красными квадратами. Могло показаться, что из соседнего итальянского ресторана со столов сняли скатерти, чтобы сшить его. Длинные волосы были убраны назад и собраны на макушке. Он видел ее лишь второй раз в своей жизни, но уже понял – наряды подбирать Алисия умеет.

Его привел в себя заливистый приятный смех. Она смеялась так громко, что если бы они стояли посреди улицы и вокруг были люди, то все наверняка бы обратили на них внимание.  Том резко «очнулся», и как ни в чем не бывало, спросил:

– Что такое?

– Я и забыла, что вы ведете себя странно. Ну что же, проходите, раз приехали.

Она отошла в сторону, пропуская его внутрь. И Тому оставалось только войти, и продолжать удивляться.

Несмотря на то, что он видел уже достаточно, в его голове никак не могла укрепиться мысль, что она здесь живет. Все это было похоже на шутку. Красивая, умная, невероятная девушка живет в здании старой текстильной фабрики. Это полный бред! Но когда он прошел внутрь, оказалось, что все это было обманкой. То, что примерно лет сто назад было чередой кабинетов и хозяйственных помещений, теперь превратилось в большую квартиру-студию. Все стены были сохранены в первоначальном виде, краснокирпичная кладка. Пол перестелили так, что теперь здесь можно было ходить хоть босиком. Потолок был очень странным. На высоте примерно в три метра над головой, лежали толстые деревянные балки, и только в двух метрах от балок располагалась сама крыша.  Над спальной зоной был наикрасивейший стеклянный потолок – гордость хозяйки.

Когда Том вошел, Алли сразу же предложила ему разуться, хотя, даже не предложила, а невербально потребовала, поставив прямо перед ним пару мужских, почти не стоптанных, тапок.  Том тут же подчинился ее «требованию», стащил с себя ботинки, не расшнуровывая, и переобулся. А потом все началось сначала…

 Они безмолвно смотрели друг на друга, но теперь уже стоя по одну сторону порога. Алисия снова тихо засмеялась, усмехнулся и Том.