Бренда Джойс
Темное обольщение
– Расскажите мне о «Кладихе»! – попросила она. Малкольм устало прищурил глаза:
– Фергюс МакЭрк привез книгу в Даннад. Когда святой Колумба заложил на Айоне монастырь, ее поместили в раку вместе с «Катахом». Эта книга была украдена у бенедиктинцев, – объяснил он.
Клэр облизала губы, чувствуя, как гулко стучит в груди сердце. Он определенно безумен, ибо верит в каждое свое слово.
– Если вы пытаетесь уверить меня в том, что ваша рукопись старше «Катаха» и даты закладки монастыря Святого Колумбы на Айоне, то, боюсь, вы заблуждаетесь.
Его глаза недовольно потемнели.
– Ты снова обвиняешь меня во лжи?
– Я не знаю, что и думать! До времен святого Колумбы у кельтов не было письменной традиции… никакой! – воскликнула Клэр. – Друиды запрещали книги. Все передавалось из уст в уста.
– Неправда, – снисходительно улыбнулся Малкольм, как будто удивляясь ее наивности. – Книги у них были, потому что так хотели Древние.
– Древние?
– Да, древние боги, – понизив голос, добавил он.
Да! Другого такого безумца еще надо поискать. «Господи, и за какие такие грехи он на меня свалился!» – сокрушенно подумала Клэр.
Она пристально посмотрела ему в глаза:
– Хорошо. Вы меня убедили. Я всего лишь торгую книгами, поэтому не исключено, что могу ошибаться. – Она улыбнулась. – Мне холодно. Я поднимусь наверх, что-нибудь надену и вернусь к вам. А вы пока продолжайте искать нужную вам страницу. Я вернусь и вам помогу. – Клэр не стала говорить ему, что если такая страница и существует, то от нее остались жалкие клочки. Время и условия хранения наверняка сделали свое дело.
Малкольм улыбнулся ей, но в глазах застыла настороженность.
Он явно догадывался, что она что-то задумала. Впрочем, какая разница. Главное, чтобы он не стал мешать ей уйти отсюда. Клэр медленно вышла из помещения магазина. Она старалась шагать спокойно, хотя ноги просились пуститься бегом. Спиной она чувствовала его взгляд – тот едва не прожигал ее насквозь. А вот и ее кабинет. Клэр остановилась перед письменным столом, выдернула провод из розетки и схватила ноутбук. Со стороны магазина не донеслось ни единого звука. Прижимая компьютер к груди, Клэр, спотыкаясь, бросилась по лестнице наверх.
В спальне она запрыгнула на кровать и приподняла крышку ноутбука. Вся дрожа, чувствуя, как от волнения кружится голова, она вошла в Интернет и вбила в поисковую строку слово «Кладих». Затем схватила телефонную трубку.
Но не успела она набрать три цифры – 911, – как на экране портативного компьютера появилась нужная ей информация. Клэр тут же забыла о звонке в полицию.
Как она и предполагала, «Кладих» оказался мифом. Практически не было никаких доказательств его существования, за исключением упоминания о священном манускрипте, найденном в усыпальнице в крошечной шотландской деревушке под названием Кладих. Трое ученых мужей считали, что рукопись была. Они полагали, что она составляла часть книги по врачеванию, принадлежавшей некоему тайному обществу воинов-язычников. Однако в дальнейших версиях они расходились во мнениях. Один утверждал, что это тайное братство и манускрипт относился к раннему Средневековью. Второй настаивал на том, что братство существовало уже в эпоху Христа. Точка зрения третьего была такова: тайное общество просуществовало до позднего Средневековья, но в священную книгу он не верил.
Вскоре Клэр уже трясло от возбуждения. Ей пришлось даже одернуть себя, напомнить, что книга – всего лишь легенда. Но Сибилла и Малкольм почему-то считали, что страница находится в ее магазине. Что, если это все-таки не миф, а реальность?
Клэр еще раз пробежала глазами статью на экране и в следующий миг почувствовала его присутствие Малкольма. Она медленно подняла взгляд и увидела. Неподвижный как статуя, тот застыл в дверном проеме спальни. Взгляд его был устремлен на нее.
Клэр была не в силах пошевелиться. Не могла отвести от него глаз, забыв о «Кладихе» и пропавшей странице. Взгляд Малкольма, в свою очередь, скользнул по ее лицу, груди и ногам. У нее возникло ощущение, будто в следующую секунду ее кожа воспламенится. Смутно осознавая, что утрачивает над собой контроль, она медленно откинулась на подушки. В это мгновение ей был не нужен никто. Только он.
Его голос вывел ее из транса, словно удар хлыста:
– Вставай!
Клэр вскочила с кровати. На лице его читалось такое напряжение, что казалось, оно вот-вот пойдет трещинами. Сам он шагнул мимо нее.
– Кто ты? – спросила Клэр, чувствуя, как бухает в безумном ритме сердце.
Его рука скользнула по ее любимой подушке. Затем он повернулся к ней. В его глазах сверкнула ярость.
– Проклятье! – воскликнул он. – Неужели Эйдан спал здесь? В твоей постели?
Боже, о чем это он?
– Тут был кот… приблудный… но я уже давно не видела его, – пролепетала Клэр. Сердце, казалось, было готово выскочить из груди в любую секунду. Но что хуже всего, тело по-прежнему требовало сексуальной разрядки.
– У меня нет времени! – пророкотал Малкольм и суровым взглядом оглядел ее с головы до ног. – Переоденься в другое платье и спускайся вниз. Ты пойдешь со мной, красавица! – Его слова прозвучали как приказ. Сам он быстро вышел вон.
Клэр застыла на месте, потрясенная таким поворотом событий. Прежние страхи вернулись к ней с новой силой, а вместе с ними растерянность. Он явно куда-то спешит. Как будто чувствует угрозу, реальную или вымышленную. Но ведь и он сам являл собой угрозу, разве не так? И кто такой Эйдан, черт побери?
Ощущение было такое, будто она оказалась на пути сокрушительного урагана, который вот-вот сметет ее как пушинку. Клэр выбежала на лестничную площадку:
– Никуда я с вами не пойду!
Увы, как она ни упорствуй, этот упрямец все равно настоит на своем. Но зачем ему понадобилось ее куда-то тащить? Как бы там ни было, Малкольм ничего не ответил и, не включая свет, зашел в кухню.
Клэр бросилась назад в спальню. Захлопнув за собой дверь, метнулась к телефону и набрала 911. Оператор был спокоен, как танк, и явно не торопился, что мгновенно ее взбесило.
– Тут у меня ограбление! – крикнула она в трубку и резко бросила ее назад на рычаг. Что бы ни случилось, но полиция будет здесь минут через пять – десять.
Подбежав к чемодану, Клэр сбросила с себя шорты и топик и быстро натянула стринги и бюстгальтер. Руки дрожали. Лишь с третьей попытки ей удалось справиться с застежкой. Чем, интересно, он сейчас там занимается? Нет, в кухню лучше не соваться. Главное, дождаться прибытия полиции. И как только копы его заберут, она приступит к поискам.
Схватив из открытого чемодана первое попавшееся из одежды, она быстро облачилась в джинсовую мини-юбку и футболку. Засунув ноги в поношенные ковбойские сапоги, набросила трикотажный жакет и метнулась к прикроватному столику. Схватила смертоносный тазер, сунула его в карман и помчалась вниз по лестнице.
В кухне было темно, если не считать света из открытого холодильника. Ее «горец» стоял к ней спиной и разглядывал его содержимое. Клэр нажала на включатель.
Малкольм резко обернулся и со звоном вытащил из ножен меч.
Клэр отпрянула так стремительно, что налетела спиной на плиту и больно ударилась. Ей не доводилось слышать натуральный звон клинка, но она тотчас поняла: оружие настоящее. Малкольм занес меч высоко над головой. Глаза его потемнели от ярости, как будто Клэр была его заклятым врагом и острая сталь через мгновение рассечет ее надвое.
– О боги, красавица! – хрипло произнес он, опуская меч. – Никогда не подкрадывайся ко мне со спины!
Клэр нервно облизала губы, не в силах отвести взгляд. Сердце вновь бешено застучало в груди. Она все еще не отошла от испуга – ведь он только что был готов убить ее.
Безумец с мечом в руках. Да, вляпалась она основательно!
– Я никогда не причиню тебе вреда, – опуская меч, произнес Малкольм. По его лицу скользнуло странное выражение. Он в очередной раз посмотрел на ее ноги.
– Ты напугал меня, – только и смогла произнести Клэр, чувствуя, что ее бьет дрожь. Напугал – это еще мягко сказано. Если меч настоящий, то что же можно сказать о его владельце?
– Ты что, нищая? У тебя нет достойной одежды, кроме этих жалких лохмотьев? – поинтересовался он, вновь глядя ей в глаза.
Клэр даже не попыталась ответить ему. Она стояла молча, ошеломленная тем, что подсказывал ей разум.
– Не бойся, красавица. Скоро я позабочусь о достойном тебя наряде, – ободряюще улыбнулся ей Малкольм.
Правда, Клэр это обещание не успокоило. Его взгляд скользнул куда-то в сторону, за ее спину. И прежде чем Клэр успела что-то заметить в коридоре, Малкольм довольно грубо оттолкнул ее назад и прикрыл своим телом.
– Назад! – скомандовал он.
Клэр едва не потеряла равновесие от его тычка. В следующее мгновение перед ней вновь сверкнула сталь клинка. Зловещим эхом на звон меча ответил точно такой же звон, как будто еще один человек вытащил из ножен стальной клинок. Клэр обернулась и вскрикнула от страха и удивления.
Перед Малкольмом, угрожающе сжимая в обеих руках меч, стоял великан в точно таком же костюме горца. Он был темноволос, но со светлой кожей. Этот второй «горец» был невероятно красив, но вот глаза его сверкали недобрым огнем.
– Hallo, a Chaluim! – с явным вызовом произнес он по-гэльски. – De tha doi?
– A Bhrogain! – проревел Малкольм.
Это, несомненно, был древний боевой клич. Оглушительный и варварский, он резал ухо. Клэр вновь сделалось не по себе. Малкольм нанес противнику удар. Клэр вздрогнула. Он наверняка снес бы незнакомцу голову с плеч, если бы тот с равной силой и ловкостью не парировал удар. Клинки скрестились, раздался лязг металла.
И Клэр поняла: тут все настоящее. Эти двое пытались убить друг друга, и это точно было всерьез.
Улыбки очередного ночного гостя как не бывало. Ее сменил злобный оскал. Схватка продолжилась. Стоило Малкольму нанести очередной удар, как противник неизменно удачно его парировал. Похоже, что драться на мечах для обоих противников – привычное дело, подкрепленное опытом настоящих сражений. Нет, это не ряженые фехтовальщики, а самые настоящие, средневековые, привыкшие проливать кровь и сеять смерть.
В ее магазинчике витало столько тестостерона, что Клэр едва не сделалось дурно.
Звонкие удары следовали один за другим. Клэр понимала: одного из противников ждет верная смерть. Боже, только не Малкольма! Она тотчас вспомнила о «беретте», валявшейся в коридоре. Поединок в данную минуту происходил в самом центре кухни. Обойдя обеденный стол, чтобы не оказаться в опасной близости от сверкающей стали, она приблизилась к двери и юркнула в коридор.
За ее спиной звон клинков достиг смертоносного крещендо.
Заметив «беретту», Клэр тут же схватила пистолет с пола. Может, стоит распахнуть входную дверь и, пока не поздно, унести отсюда ноги? Вместо этого она заставила себя вернуться в кухню, где нацелила пистолет в спину противнику Малкольма.
– Прекратите! – крикнула Клэр, чувствуя, как от страха стучат зубы.
Малкольм бросил в ее сторону изумленный взгляд:
– Нет, красавица, нет!
– Я буду стрелять! – пригрозила Клэр. – Малкольм, скажи ему, чтобы прекратил, иначе я в него выстрелю!
Противники сцепились клинками, не желая уступать друг другу.
– Ты слышал, что сказала моя красавица, Эйдан? – Малкольм одарил врага ледяной улыбкой. – Сдавайся, прежде чем она убьет тебя из своего оружия!
Клэр мысленно взмолилась, желая, чтобы этот самый Эйдан все-таки сдался. Она не знала, кто он такой, и не понимала, почему, наблюдая за их поединком, заняла сторону Малкольма. Тем не менее она была готова, если это потребуется, выпустить в Эйдана пулю. Обычно рука у нее была твердая, но ей еще ни разу не приходилось стрелять в подобных обстоятельствах, тем более в состоянии панического страха, который владел ею в эти минуты. Рука предательски дрожала, и хотя в планы Клэр не входило убивать этого второго, кто поручится, что дело закончится только ранением?
Темноволосый соперник Малкольма слегка расслабился, хотя еще какое-то мгновение противники пребывали в статичной позе, сцепившись клинками. В следующую секунду они расцепились и отскочили друг от друга.
Клэр робко, бочком, проскользнула мимо Эйдана. Тот с улыбкой обернулся к ней. При виде такой сильной мужской красоты у Клэр екнуло сердце.
– Красавица, подари мне еще один такой день! – вкрадчиво произнес он и довольно усмехнулся, явно красуясь перед ней, словно никакой схватки на мечах не было. – Пусть я негодяй, но я с радостью буду ждать новой встречи! – добавил он.
Но Клэр пропустила его реплику мимо ушей и бросилась к Малкольму. Тот сделал шаг вперед, словно хотел прикрыть ее грудью. Теперь Эйдан был вне поля ее зрения.
– Другого раза тебе не представится! – рявкнул Малкольм Эйдану и повернулся к хозяйке магазина: – Он тебе ничего не сделал?
Клэр тряслась, как осиновый лист. Она уже собралась сказать, что с ней все в порядке, но тут поняла, что Эйдан куда-то исчез.
– Куда он делся? – растерялась она.
– Отдай мне оружие, красавица, – ласково попросил Малкольм и осторожно забрал у нее из рук «беретту». Он положил пистолет на кухонный стол, а сам привлек ее к себе и обнял.
Клэр мгновенно почувствовала себя в безопасности. От его крепкого мускулистого тела исходило ощущение силы и надежности.
– Кто это был? Куда он исчез?
Его взгляд утратил прежнюю суровость, черты лица смягчились. Огромной рукой он провел по ее волосам до самой поясницы, и все мгновенно изменилось. Его тело было таким мужским, таким сильным и сексуальным, а его запах таким возбуждающим, что ноги Клэр тотчас сделались ватными. Его обнаженные бедра прижимались к ее обнаженным бедрам, а чуть шершавая кожа сапог приятно щекотала голени. Она, даже в своих ковбойских сапожках, все равно была ростом ниже Малкольма. Ее груди прижимались к твердой стене его груди. Он сильно возбудился, и она явственно ощущала, как его мощный член крепко прижимается к ее бедру.
Между ног тотчас сделалось влажно. Она хотела этого мужчину, и это не имело ничего общего с гипнотическим трансом.
– Не бойся, красавица. Этот негодяй ушел. – Его рука скользнула ниже по обтянутым юбкой ягодицам и крепко их сжала. – Я хочу тебя, красавица!
– Знаю, – ответила она и, облизнув губы, набралась смелости добавить: – И я тебя тоже.
Малкольм улыбнулся. Его сильная рука, прокравшись ей под юбку, ласкала ее ягодицы.
– Ты согласна подождать часок-другой? – проворковал он.
На Клэр нахлынула пульсирующая волна желания. Обычно ее было нелегко удовлетворить, но сейчас она понимала: стоит ему прикоснуться к ней – по-настоящему, там, между ног, – и она испытает мощный оргазм. Наверное, ее возбудил поединок, свидетелем которого она только что стала.
– Отнеси меня наверх! – шепнула она, едва ли отдавая себе отчет в своих действиях.
Такое с ней происходило впервые. Ладно, у нее еще будет время подумать о том, кто он такой и откуда здесь взялся. А пока они сполна, до пресыщения, насладятся друг другом.
– Ты не слышала меня? Здесь небезопасно, и я не смогу защитить тебя. Но я все равно возьму тебя под защиту. Отныне ты будешь моей Невинной!
– Ты о чем? – прошептала в ответ Клэр, еще крепче прижимаясь к нему. Впрочем, она поняла: он отказывает ей. Чувствуя, как желание затмевает собой все вокруг, она уткнулась ему лицом в грудь. Ее тело терзал неутолимый, всепоглощающий голод страсти. Ее руки скользнули к его талии, с губ едва не сорвался стон. Его реакция на ее возбуждение не вызывала сомнений – его член сделался тверже, а сам он еще крепче сжал ее аппетитные «булочки».
– Прости, красавица, – прошептал он.
И снова Клэр не поняла его. Казалось, они родом из разных миров и говорят на разных языках, за исключением одного языка их разгоряченных страстью тел. Этот оба понимали с полуслова. А затем их как будто катапультой метнуло через всю комнату, и они, пробив стены, устремились к звездам.
Из горла Клэр вырвался пронзительный крик.
Глава 3
Это был его четвертый прыжок. И все равно он оказался не готов к боли. Пытаясь вынести мучительную пытку, он сжимал в объятиях истошно кричащую женщину. Казалось, с него живьем сдирали кожу, срывали с головы скальп, выламывали из суставов конечности. Но разве это главное? Главное – приземлиться целым и невредимым. А боль – потерпеть, и она пройдет.
Если честно, он еще ни разу не испытывал таких мук. Да что там! Он даже не подозревал, что такая боль бывает. Он сам с трудом подавил в себе рыдания.
В следующий миг они приземлились.
Ощущение было такое, будто их сбросили вниз с высокого утеса на острую, зазубренную поверхность скалы. Малкольм застонал, чувствуя, как боль пронзает тело, взрываясь в спине и голове ослепительными белыми вспышками. Однако женщину из объятий он не выпустил. Более того, он тотчас вознес благодарность Древним за то, что те позволили ей остаться с ним и что она сама оказалась достаточно сильна, чтобы совершить прыжок сквозь время.
Кстати, сейчас она прижималась лицом к его груди и тихо всхлипывала.
Магистр не должен использовать данную ему силу к собственному благу.
Он напрягся. Муки слегка отступили, но окончательно не исчезли.
Ему говорили, что это состояние неопределенности, сочетание слабости и беззащитности, длится лишь считаные минуты, и будь он один, то проявил бы терпение. Но он был не один. В его объятиях была женщина, и, когда боль наконец отступила, его тело напряглось.
Он хотел ее.
Но ведь он перенес эту женщину в свое время не потому, что хотел ее. Он последовал за Сибиллой в будущее, охотясь и за ней самой, и за страницей. Эта женщина была Невинной, она попала в ловушку между добром и злом. Он не мог оставить ее в ее времени, оставить одну, без всякой защиты, тем более в опасной близости от Сибиллы и Эйдана. В свое время он дал обет во все века защищать Невинных. Его собственная жизнь ему больше не принадлежала.
Три года назад он попал в число избранных. Его вызвали в монастырь на острове Айона, где он с удивлением узнал, что никакого монастыря не существует. На самом деле за каменными стенами обитало тайное Братство. Ему сказали, что он происходит из древнего рода, берущего начало от древних кельтских богов. Поэтому он должен пойти по стопам своего отца и защищать человечество. Он дал священный обет, который безвозвратно изменил его жизнь. Защищать Бога. Хранить Веру. Охранять Невинных. Борьба, которую он вел, была направлена не против королей и кланов. Это была борьба со злом. Тогда это явилось для него потрясением, но одновременно и облегчением тоже, как если бы он заранее знал, что в один день будет призван. Ибо теперь его жизнь обрела смысл. Его необычайная сила, острый разум, способность к состраданию, стойкость и выносливость неизменно внушали окружающим трепет. Его же не покидало ощущение, что он не похож на других, даже на свой собственный народ. Что с самого своего рождения ему была предначертана иная судьба.
С благословения аббата он тогда прочел ритуальные страницы и обрел дарованную ему силу. Этой силой не обладал ни один смертный. Прочие дары созреют в нем чуть позже. Временные рамки обычной человеческой жизни для него расширятся. И хотя принесенный им обет был прост и понятен, сам Кодекс был длинным и допускал самые разные толкования. Однако самый главный догмат Кодекса недвусмысленно требовал, что ни один Магистр не имеет права использовать дарованную ему силу в своекорыстных целях.
Новая сила включала в себя и повышенную мужскую силу.
Ему хватило одного взгляда на женщину, которую он держал в объятиях, чтобы понять: она не только красива, но и неуловимо отличается от тех, которые до этого бывали в его постели. Ему хотелось взять ее прямо сейчас. Он мог бы без труда это сделать и доставить удовольствие и себе, и ей. Природа щедро наградила его мужскими достоинствами и столь же завидным сексуальным аппетитом. Впрочем, это стало для него едва ли не проклятием. Похоже, все Магистры страдали от избытка мужского начала. Плотские удовольствия не возбранялись, да и никакой Магистр не согласился бы на воздержание. Но существовали и такие виды утех, которые возбранялись, ибо имели темную суть. Малкольм вновь посмотрел на нее – ее рыдания сделались тише и глуше. Женщина подняла на него глаза.
Они были изумительного зеленого оттенка. Он окинул ее пристальным взглядом. Ей сделалось легче, и он не видел особой причины отказать себе в удовольствии. Терпение редко изменяло ему в политике, дипломатии и на полях сражений, но в отношениях с женщинами оно было ему неизвестно. Да и с какой стати? Он представитель рода Маклинов и притом Магистр. Кроме того, он еще не встречал женщин, которые не пожелали бы разделить с ним ложе. Тех, кто пытался оказать ему сопротивление, нетрудно было заворожить.
Он уловил мгновение, когда она подумала про его объятия, про его тело, про то, какие ласки он был способен ей подарить. А когда уловил, ощутил ее возбуждение. Странно, но желание почему-то ее удивило. Cудя по всему, сила страсти была для нее в новинку, и тем не менее она страстно желала его ласк. Малкольм довольно улыбнулся.
Ее глаза удивленно расширились.
Он улыбнулся и нежно погладил ее обнаженную руку, успокаивая и как бы обещая подарить ей неземное наслаждение. Даже не глядя на черное небо Северного нагорья, он знал: они одни и им ничто не угрожает. Близость зла неизменно приносила с собой лютый холод, который не спутать с легкой прохладой летней северной ночи. Опасность была далеко. Пока что далеко.
– Ты молодец, красавица! – Он склонился над ней, чувствуя, как по его телу пробежала дрожь. Предвкушение блаженства было столь велико, что он сам был на грани обморока. – Опасности больше нет. Сейчас здесь никого, кроме нас с тобой.
В ее глазах он прочел неутолимый голод.
Сам он был возбужден, но возбуждение продолжало нарастать с каждой секундой. Никогда еще он не встречал такой высокой женщины с такими длинными – «бесконечными», как он назвал их про себя, – ногами и стройным мускулистым телом. Последнее особенно восхищало его. Ему ужасно хотелось, чтобы она обвила его талию этими восхитительными ногами – прямо сейчас.
– Красавица! – вкрадчиво прошептал Малкольм. Он проник в ее мысли и потому знал: мужчины у нее не было целых три года. Он прекрасно разбирался в женщинах и умел безошибочно распознать их самые заветные желания. Эта женщина отчаянно жаждала секса, и он ее отлично понимал.
Он провел пальцами по ее руке, окинул жадным взглядом ее почти ничем не прикрытый живот и край жалкой юбчонки, что лишь на длину ладони отделяла его от влажного сокровища, в которое он вот-вот проникнет и счастливым обладателем которого станет. Женщина ответила ему пристальным взглядом. Его рука приблизилась к подолу юбки и остановилась. Их взгляды встретились, и он ощутил в сердце неведомый ранее трепет.
– Я рад, – прошептал он, – что ты выжила при прыжке.
Она, все еще дрожа, сделала глубокий вдох. Ее рука легла ему на грудь. На щеке застыла слезинка. Она приглушенно всхлипнула и переступила с ноги на ногу. Он тотчас понял: она готова отдаться ему. И возбудился еще сильнее.
Малкольм намеренно пошевелился. Край рубахи задрался, и его мощное мужское достоинство обрело долгожданную свободу. Рука скользнула сначала вниз по ее бедру, затем вверх, под подол куцей юбчонки. Он прижал женщину к себе, чтобы она почувствовала его напрягшийся член. Женщина ахнула и посмотрела ему в глаза.
– Я хочу доставить тебе, красавица, радость, в которой ты себе давно отказывала. Позволь мне войти в тебя, – произнес он и прильнул поцелуем к ее губам.
Насладившись ее ртом, он нежно пощекотал губами ей ушко.
У нее тотчас перехватило дыхание. Ощутив бедром его мощную эрекцию, женщина негромко простонала, а затем расслабилась и подалась навстречу ему, уступая его желанию. Именно этого отклика он и ждал. Он приподнял ей ноги и положил себе на талию. Чресла невыносимо пылали. Казалось, еще мгновение, и его налитый кровью член взорвется фонтаном семени.
Он лег на нее, приподняв жалкое подобие одежды, не прикрывавшее даже бедер. Она же вцепилась ему в плечи и потянулась губами к его губам. Но поцелуи сделались ему не нужны – ибо тело требовало большего. С едва ли не животным стоном он подался вперед. Ее плоть была влажной, и он мощным движением погрузился в нее на всю глубину. Его тотчас с головой накрыла волна наслаждения. С губ женщины сорвался сладостный крик.
Боже, какое наслаждение! Рассудок отступил, остались лишь потребности тела. Ему не терпелось увидеть, как она кончит. Он медленно еще глубже вошел в нее и на мгновение застыл, словно дразня, и приласкал рукой между ног. С ее губ слетели рыдания. Он победоносно улыбнулся и вновь с силой пронзил ее своим трепещущим копьем.
Она приняла его так, как может принять самца изголодавшаяся самка, и он ощутил, как голод многолетнего воздержания превратил ее в кипящий сгусток энергии и страсти. Впрочем, он с самого начала знал, что все будет именно так. Посмотри на меня, красавица!
Она послушно выполнила его мысленное пожелание. Тело ее содрогнулось в пароксизме страсти. Он сам уже почти достиг пика. Мгновение, и он извергнул в нее струю горячего семени. Из горла его вырвался торжествующий крик, и он понял, что неподвластен самому себе.
Желание сделалось темным. Дьявольским. Это было желание отведать ее всю, а не одно только тело. Ибо наслаждение можно усилить – сделать это легко и просто, нужно лишь отведать ее жизненных сил.
Его разум оцепенел, в то время как тело заходилось страстью.
Ничто не могло сравниться с восторгом такого восхитительного соития.
Он посмотрел на нее, рыдавшую от страсти в его объятиях, и пришел в ужас от собственного желания.
Но это запрещено. Ведь он Магистр, а не демон. Он поклялся защищать Невинных, а не причинять им зло.
И Малкольм отстранился от нее. Шатаясь, он отошел в сторону и прислонился к дереву. От продолжительного оргазма кружилась голова, но что еще страшнее, он испытал соблазн совершить зло.
– Нет! – выкрикнула она и потянулась к нему.
И в следующий миг упала навзничь и закрыла глаза.
Она лежала неподвижно, как мертвая.
Но он не сделал ничего дурного, лишь подарил им обоим наслаждение. Малкольм быстро опустился на колени и заключил женщину в объятия. Его возбуждение еще не улеглось, но это уже не имело значения. Он отказывался поверить в то, что едва не поддался поползновению отведать ее жизнь. Да что там, темное желание по-прежнему владело им.
– Красавица!
Ее ресницы затрепетали. Она лишилась чувств от перевозбуждения, от слишком мощного оргазма. Он нежно прижал ее лицо к своей груди, в которой гулко ухало его испуганное сердце. Нет, с ней все должно быть в порядке. Чего не скажешь о нем самом. Ужас не отпускал его. Желание также отказывалось отступать. Он все еще хотел ее, хотел лечь и снова овладеть ею. Но как, если он не доверяет самому себе?
А затем он ощутил дыхание холода. Тот налетел внезапно, как студеный ветер с вершин северных гор. Приятный летний вечер тотчас обернулся зимней стужей. Инеем покрылась трава и полевые цветы. Малкольм застыл, как каменный, пытаясь не столько увидеть, сколько почувствовать суть перемен.
Над горной долиной опустился ледяной холод. И Малкольм понял: зло вновь ведет на него охоту.
До Клэр постепенно дошло, что она в объятиях мужчины, который куда-то быстро ее отнес и положил на землю. Лежать было жестко и холодно. Она чувствовала себя разбитой и не понимала, где находится. Что случилось? Где она?
– Тсс, ничего не говори и не двигайся! – предупредил ее мужчина. – Оставайся на месте и прислонись спиной к камню. Поняла?
Клэр поняла. Ее спина больно упиралась в твердую поверхность, пальцы впились в холодную влажную землю. Она осмотрелась по сторонам и вместо выложенного плиткой пола кухни увидела траву, сломанные ветки и листья. В ее голове теснились самые разные мысли, ощущения и образы – звезды, боль, какая-то жуткая сила, Малкольм, неведомое ей ранее наслаждение.
А затем Клэр услышала леденящий кровь боевой клич: «A Bhrogain!»
Она невольно вскрикнула, услышав, как звякнули вытаскиваемые из ножен клинки, и с трудом, пошатываясь, поднялась на ноги.
Мгновенно запаниковав, она попыталась нащупать пистолет, и в ее сознании возник образ Малкольма. Вот он стоит посреди ее кухни, отодвигает пистолет в сторону. Кстати, а где кухня, черт побери? Почему сейчас она в каком-то лесу?
Прислонившись к дереву, Клэр сжала в ладони висевший на шее кулон. Сердце бешено стучало в груди – настолько она была напугана. Воздух был ледяным, камень – горячим. В следующее мгновение она увидела Малкольма. Он застыл всего в нескольких шагах спиной к ней, сжимая в руке огромный сук. Поза была одновременно и оборонительной, и наступательной. Взгляд Клэр заскользил немного в сторону, и она с трудом подавила в себе крик.
Перед Малкольмом выстроилась примерно дюжина рыцарей – гиганты в кольчугах, железных перчатках и наколенниках. На голове – шлемы с опущенным забралом, что придавало им зловещий вид. Все как один вооружены копьями, мечами и боевыми топорами. Мощные боевые кони под ними нетерпеливо фыркали и пританцовывали. И Клэр поняла: дело происходит на поляне посреди дремучего леса. Вдали за верхушками деревьев она разглядела очертания гор.
Ночное небо было в ослепительной россыпи звезд. Клэр невольно ахнула.
– Возвращайся к скалам! – бросил ей Малкольм не оборачиваясь.
Клэр не сдвинулась с места. Неужели он считает, что способен выстоять перед дюжиной вооруженных воинов? У него ведь нет даже щита! Не успела она до конца представить возможные последствия такого столкновения, как несколько воинов двинулись вперед. Ночь огласилась жуткими боевыми кличами.
Клэр быстро нагнулась и схватила с земли первый попавшийся камень. Затем подбежала к Малкольму и встала рядом. Тот, не глядя на нее, пробормотал проклятие. И в ту секунду, когда первый всадник, зажав под мышкой копье, бросился галопом прямо на них, Клэр не раздумывая швырнула в него камень. Малкольм тоже пустил в ход свою импровизированную дубину.
Всадник пригнулся, и камень пролетел мимо. Тем не менее Малкольму удалось выбить его из седла. Взмах меча, и голова противника покатилась по земле. Сделано это было с такой легкостью, будто перед ним была тряпичная кукла.
Клэр спряталась за деревом и принялась шарить по карманам в поисках тазера. Между тем Малкольм своим «оружием» вывел из строя еще одного противника, воина в кольчуге, сбив его с лошади. В следующее мгновение резким ударом меча он обезглавил и этого, второго. Клэр в ужасе зажала руками рот. Затем он повернулся к другому противнику и, отбросив дубину в сторону, скрестил с ним меч.
– Красавица!
Но Клэр уже успела заметить третьего воина-рыцаря. Он мчался прямо на нее с явным намерением затоптать конем. На нем был жутковатого вида шлем с опущенным забралом. Чувствуя, что в это мгновение смотрит в лицо собственной смерти, Клэр бросилась вперед и ткнула «тазером» в грудь лошади. Животное от боли встало на дыбы и заржало. Воин занес копье, но Клэр ловко увернулась, чувствуя, как ее охватывает ярость.
