Борис Зыков
Там, где нас нет
СУРОВАЯ ЗОНА ОТДЫХА
Слоёные скалы, словно бабушкины оладья, среди соснового леса выглядели очень даже привлекательно. Сам лес, ещё не хоженый, был полон грибов и ягод, а по логам разрастались буйные кусты черёмухи. Ну и рыбы здесь было, хоть отбавляй! Клевало на всё, даже на согнутый палец.
Сначала сюда приезжало только начальство. Потом, а это произошло довольно-таки быстро, об этом месте прознали чиновники помельче, потом и рабочий люд попёр. Сразу стало ясно, что теплоход не резиновый. Его разобрали и пустили на домики. Конечно, домиков получилось раз-два и обчёлся, но, что немаловажно, был отстроен и запущен в эксплуатацию директорский домик. Это сейчас он выглядит, как собачья конура среди «хозяйских» домиков. Вот и получалось, что работа директора была собачьей должностью. Тем более что при всём великолепии домиков для отдыхающих, директорская конура до сих пор радует глаз стариной трухлявого прошлого.
Ну, казалось бы, какая мне разница, где прозябает директор? Как бы не так! Что прикажете делать, если вас посылают в командировку в этот суровый край, на всё лето?! Попробуйте прожить здесь с мая по сентябрь, когда дует из всех щелей и окна не открываются вообще. В мае – холодрыга! Всё лето – днём донимают мухи, оводы и претензионные отдыхающие. Ночью достают пьяные и страдающие от пьяных. В одной комнате орёт музыка, в другой укладывают младенца спать. Беги, директор, успокаивай!
Честное слово, я бы не справился, если бы не договорённость с милицией. На базе постоянно проживали два её представителя. Месяц одна пара, месяц другая. Эти ребята службу знали. Спасибо им!
Где-то после десяти вечера ко мне зашёл Синельников Володя. Это вечный завхоз и охранник турбазы. Он был возбуждён.
– Иваныч, побежали! Наш крайний домик ограбили!
Вот так! Мне нужно было проверить, как вымыты туалеты, а тут… Ладно, заодно проверю верхний туалет, на горке.
Мы подошли к домику, принадлежащему цеху контрольноизмерительных приборов. Точно, стекло из окна выставлено, а замок цел. Не хватало несколько матрасов и одеял. Куда идти, где искать? Пошёл за милицией. Мы обошли округу и никого не обнаружили. Свои это сделать не могли, потому что незачем. Значит, чужаки!
Я предложил подняться на горочку и оттуда посмотреть, нет ли где костра? Ведь, если украли спальные принадлежности, значит, собираются на них спать.
Действительно, стоило нам подняться на горочку, как мы тут же увидели в лесу отблески огня. Везде таблички висят, запрещающие разжигать огонь в лесу, а они? Ладно. Добрались до места, подкрались и выглядываем из-за камня. Батюшки святы!
Стоит себе скромный шалашик из наших одеял, а по обе стороны костра, на матрасах, в полный рост идёт «утеха»!
– Бог в помощь, молодые люди!
Одна из девиц мельком глянула в нашу сторону и продолжила «общение» с напарником. Дубинки милиционеров моментально привели страждущих любви в полное сознание и осознание ситуации. Нет, никто никого не бил. Им были просто предъявлены дубинки на обозрение. При детальном рассмотрении, выяснилось, что молодые люди кроме водки и рыбных консервов ничего с собой не взяли. Поэтому и свистнули из домика ножи, вилки и ложки. Мелочь? А Синельникову придётся оправдываться и платить из своего кармана. А то, что они сказали, что всё вернули бы на место – враньё. Надо им рисковать и снова выставлять окно в домике? Поэтому, они всё побросали бы в лесу. Проверено!
Милиция нервно поиграла дубинками и, вдохновлённые собственным энтузиазмом, с комсомольским задором и молодецкой удалью, ребята подхватили награбленное и рысью кинулись к обворованному домику. После возврата вещей на место, блюстители порядка вывели похитителей далеко за пределы «суровой зоны отдыха» и направили в сторону посёлка Бухтарма. Больше мы их не видели.
Ну, и как вы думаете, после подобной прогулки можно спокойно уснуть? Раньше мне доводилось слышать про собачью должность, но я не представлял себе этого в полном объёме. А это значит, что нужно уметь: отбрехаться от начальства за упущения, которые оно же и допустило, не выполнив чего-то в прошлом году; облаять нерадивых отдыхающих (но вежливо); сцепиться с наглыми нарушителями и преданно лизнуть руку дающего. Ой, забыл! Ещё надо усиленно мести хвостом перед всякими комиссиями!
Вот ещё случай. Раннее утро. База сладко спит. Стук в дверь. На пороге две заплаканные девчушки.
– Что случилось?
– Нас обокрали.
Посылаю кого-то из обслуги за милицией, а сам иду к домику девчонок. Выясняется, что девочки были с вечера на дискотеке и там «чуть-чуть» выпили. После дискотеки были приглашены в гости к столь же выпившим пацанам в соседнюю турбазу. Там снова веселились до утра. Утром пошли к себе в домик, где и обнаружили факт ограбления. Ключи от домика целы.
Явилась милиция и говорит:
– Профессионал не стал бы на дискотеке вытаскивать у девчонок ключи, ради дешевого магнитофона и десяти рублей. А потом снова подкладывать в сумочку. Дело рук малолеток. Надо идти к соседям в «Тихую бухту»
Приходим и видим спящий молодняк. Магнитофона нет.
– Рота, подъём!
Вывели с десяток ребят на улицу и построили в шеренгу.
Поигрывая дубинкой, милиционер начал обход с краю.
– Ты брал магнитофон?
– Нет.
Переходит к следующему и тот же вопрос:
– Ты брал маг…?
– Нет.
И так до последнего. А вот последнего и не спросил ни о чём, просто сказал душевно так, по-человечески:
– Вот видишь, мальчик, все твои друзья сказали «нет» и я им верю. Ты последний, а значит, это ты обворовал девчонок. Пойдём, я тебе объясню, что воровать не хорошо.
И ткнул меж лопаток дубинкой, направляя за ближайший домик. Я сам было поверил, что он будет бить мальчишку, но другой милиционер незаметно успокоил меня взглядом. Забегая вперёд, скажу, что милиционер, как только завёл пацана за угол, врезал дубинкой в стену над его головой. Пацан, и без того ожидая побоев, заорал и пригнулся. Все слышали этот крик и замерли с искажёнными лицами. Тут же раздался рёв милиционера и снова удар по стене. После чего милиционер вышел из-за угла и подошёл к следующему «пациенту».
– Один готов! – сказал он, – Но он не воровал. Так что, твоя очередь!
Этот парнишка заревел по-настоящему:
– Да не я это! Витька взял. Я только ключи вытащил из сумки.
– Хорошо, стой на месте. Пока стой. Витька, ко мне!
Из шеренги выпал еле живой Витька:
– Я всё отдам, не бейте!
Милиционер оглянулся на домик и позвал:
– Эй, пострадавший, давай сюда.
Из-за домика виновато выполз целый и невредимый мальчишка. Второй милиционер повёл всю группу к их домику, в «Тихую бухту». Вскоре они стояли перед нами с сумками и рюкзаками. Принесли магнитофон и сорок рублей, вместо десяти украденных. Их построили попарно и скомандовали идти так до самой Бухгармы.
– Шаг влево, шаг вправо – побег.
Милиционеры обещали стрелять без предупреждения. Так попарно они и скрылись за горизонтом. Дети, ей Богу!
Хочется рассказать о том, как я мирил милицию с предпринимателями. Тот заезд отдыхающих ознаменовался тем, что милиционеры были из патрульно-постовая службы (далее ППС). Серик, в звании старшего лейтенанта, и Коля, лейтенант. Дело было в начале девяностых. Коля не любил спекулянтов, а Серик их люто ненавидел. И вообще, мне показалось странным, что в ППС не сержанты, а офицеры. Может быть, провинились в чём-то?
Так вот. Куда ни сунься, всюду барыги. И к нам на «суровую зону отдыха» прислали вместо обычных кухработников и буфетчицы, четверых парней. Один из них имел корочки повара. Вот они-то и осуществляли изъятие дензнаков у населения. Дискотека – плати, видиофильмы – плати, игровые приставки к телевизору – плати! Да не копейки, как при просмотре художественных фильмов, а немалые рубли. Ставка на то, что народ ещё тёмный и любопытный. Я уж не говорю о детях. Вот с этого и началось противостояние между бизнесом и правоохранительными органами. Серик готов был дневать и ночевать возле буфета, лишь бы найти повод для очередной нелицеприятной беседы. Он твёрдо верил, если человек занимается бизнесом, он уже расстался с совестью и способен на любые низкие поступки ради наживы. Я и сейчас с ним согласен!
Представьте себе раннее утро. Солнышко едва коснулось зеркальной глади залива и одинокий рыбак, ещё не совсем проснувшись, лениво разматывает удочку. Тишина, благодать. Люди, ещё вчера обгоревшие до черноты и накупавшиеся до одури, натанцевавшиеся на дискотеке до изнеможения, спят крепким сном. Ни листик не шелохнётся, ни ветерок не дыхнёт. И вдруг.... Представьте себе, в такое тихое утро на вашей веранде раздаётся громкая барабанная дробь. Да такая, что люди вскакивают в чём мать родила и бросаются на веранду – что там? А там ничего! Это стадо козлиное пришло в гости на вашу веранду, и всё. «Да мать, перемать»! Козы россыпью грохочут по ступенькам и теперь уже из других домиков выскакивают полуодетые люди. Крики возмущения! Жалоба директору. Письменная!
А я что поделаю? Козы эти принадлежат директору соседней, опять же Тихой бухты (чтоб она утопла). Сколько раз пытался с ним говорить, бесполезно! Всё так же выгоняет коз по утрам, а те лезут к нам. Почему? Потому что «Тихая» стоит на лысом пригорке, и на её территории нет зелени, а наши домики в зелени утопают. Вот козочки и обгладывают все кусты подряд на высоту своего роста, когда они на дыбы встают. К концу лета и наша база станет лысой. Обидно, что все новопасаженные сосёночки подвергаются нападению коз.
А вот директор «Тихой» не реагирует никак. Он, конечно, обещает принять меры, но не принимает. Что остаётся мне? И я заявил: «Если на моей территории окажется хоть одна коза, отключу фидер, и твоя база останется без света»! Но он, как и я, прекрасно понимал, что холодильники отключатся, и люди потеряют продукты. Вот тогда он напишет петицию моему начальству и предъявит, какой ему заблагорассудится, счёт за несанкционированное отключение фидера. Так что, следующее утро база встречала снова с козами. Теперь я был настроен более решительно. Утром я застал его за завтраком из водки и огурцов, и произнёс всего лишь одну фразу: «Если завтра козы будут на моей территории, то у нас будет шашлык из козлятины, но тебя я не приглашу»! Он рассмеялся.
Утро следующего дня ознаменовалось небывалым собранием. Я объяснил милиции, как обстоят дела, и попросил принять участие в охоте на одичавших коз. Те прониклись и обещали помочь. Мы пошли искать место козлиной стоянки. Это утром они лезут на веранды, пока люди спят, но после уходят за базу. Коз мы увидели в глубоком лоту, стены которого круто обрывались вниз. Стадо цепочкой шло по тропинке далеко внизу. Стрелять из пистолета на территории базы никто бы и не стал, это понятно, но что делать? Тогда я взял хороший булыжничек и, взяв упреждение, навесом кинул его вниз. Ну, надо же! Попал! С первого раза! Камень описал дугу и точнёхонько угодил крупному самцу прямо между лопаток. Козёл зарылся носом в траву. Милиционеры посмотрели на меня с уважением. Потом спросили: «Ну что, потащим куда-нибудь»? Я сказал, что тащить не надо. Я сообщил нашим буфетчикам, что на тропе лежит козёл и его надо пустить на шашлык. Вечером будет небольшой праздник. Парни так и не узнали, кто угрохал этого козлика. Милиция не выдала. А буфетчики скрыли, что козлика они разделывали. Получается, что я тут совсем ни причём. Поэтому, мною был предложен тост «за слияние бизнеса и правоохранительных органов»! Водки было совсем мало, но буфетчики подсуетились и её стало много. Вскоре милиция и буфетчики окончательно признали друг друга и стали даже вместе распевать застольные песни. Вот так произошло примирение сторон!
Козы исчезли с нашей базы на время, но через пару недель объявились снова. Тогда исчез молодой барашек, которого раньше в стаде не было, а теперь появился. И опять у нас был шашлык. От директора «Тихой бухты» – ни слуху, ни духу. И снова козы исчезли. А мы только-только начали привыкать к халявному шашлыку!
Через неделю, гляжу – опять эти черти рогатые! Вот тут я решил, что хватит с нас шашлыков! Дело-то подсудное. Да и не гоже чужую скотинку изводить. В общем, наконец-то проснулась совесть. Теперь нужно было действовать иначе. И однажды утром, отдыхающие в «Тихой бухте» обнаружили, что света-то нет. Воинственно настроенный директор прибежал к нам на «Суровую зону отдыха» и застал мою команду за ремонтом фидера. Как раз того фидера, от которого была запитана его база. Мы провозились день и под вечер включили автомат. На следующее утро всё повторилось, но.... Теперь уже мы не трогали фидер. Пошли по линии и обнаружили, что в распределительном пункте перегорел предохранитель. Его заменили. И пошло-поехало! Что ни утро, то сгорают предохранители. К обеду мы их меняем. Отдыхающие бегут к директору, он бежит к нам, мы бежим к распределительному пункту. Нет-нет, предохранители не сгорали. Просто утром мы меняли целый предохранитель на сгоревший, а в обед делали наоборот. Но заявляли, что в «Тихой бухте» слишком большая нагрузка, вот предохранители и «летят». Директор пытался сам менять сгоревшие или хотел разобраться, – почему они горят? «Да хтож ему дасть»? Согласно правилалм техники безопасности, наш распределительный пункт был закрыт на замок, чтобы исключить попадание посторонних лиц в электроустановку. В общем, «дошло» до директора! Он увёз козочек на далёкий остров и снял, тем самым, проблему с повестки.
Как-то, в середине лета, прибежал к нам на базу директор базы отдыха «Борок». Его левый глаз горел кроваво-красным праведным цветом, отливая снизу синей одутловатостью. Если учесть, что лицо подчеркивала мертвенная белизна, то получался триколор, флаг Российской империи. Мужчина полноватый, лет шестидесяти, он пробежал бегом три километра и теперь еле переводил дух. Оказывается, к нему на базу, без путёвок прибыли на неопределённый срок отдыхающие. Не спросив разрешения, поставили палатки прямо на пляже и стали отмечать собственное прибытие. Когда директор попросил их удалиться вместе с палаткой на положенный километр от базы, они ответили, что являются десантниками и позиций не сдадут! А тут им на глаза попалась лодка на берегу, и они решили, что на базе всё для народа и для их полноценного отдыха. Подбежали с гиканьем к лодке, а в ней нет вёсел. По правилам, если человек берёт на день или сутки плавсредство, то ему на руки выдаются ключи и вёсла. Отец семейства, взявший лодку, спрятал вёсла под домик. Разгорячённые спиртным, десантники потребовали ключи и вёсла, на что получили отказ. Не желая терпеть такого несправедливого отношения к Советской Армии, десантники дали хозяину в глаз. Подоспел директор. Его тоже не обошли вниманием, наделив «приварой» в глаз. Тогда, с криком: «Ждите милицию», директор рванул за помощью на «суровую зону отдыха».
Я достал ракетницу и сделал выстрел в небо. Эта зелёная ракета являлась знаком для милиции. Вскоре к нам прибыли на ниве два гаишника. Мы, захватив с собою ещё двух милиционеров, поехали в «Борок». Бравых солдатиков там уже не оказалось. Мы их догнали только на дороге в Бухтарму. Завидев милицейскую машину, четверо вояк рванули в лес. Машину пришлось оставить и догонять их пешком. Куда там?! Наши вояки оказались грамотными и резво разбежались на все четыре стороны. Я и один из гаишников выбрали для себя жертву и бросились вдогонку. Бежали долго. Наконец, водочка сделала своё дело, и наш беглец начал сбавлять ход. Видимо, он не ожидал, что за ним будут бежать методично и напористо. Только и гаишник начал сдавать. А что поделаешь, если он привык гоняться за нарушителями только на машине. Впереди была, круто уходящая вверх, каменистая осыпь. Беглец с трудом полз по ней вверх, помогая себе руками. И тут.... Гаишник выхватил из кобуры пистолет и с криком: «Стоять, стреляю!», дал предупредительный выстрел в воздух. Зря он это сделал! Мы впервые в жизни имели честь лицезреть, какой у человека энергетический запас, и как включается форсаж! Камни из-под рук и ног убегающего, просто летели струёй! Мгновение, и он исчез за горой. Всё! Гаишник рухнул на землю от усталости. Я тоже последовал его примеру.
И всё-таки, одного задержали наши милиционеры! Надели наручники и доставили на «суровую зону отдыха», где нас ожидал директор «Борка». Увидев пойманного десантника, он расплылся в такой добродушной, я бы сказал, отеческой улыбке, что я подумал было, что они родственники. Но дело обстояло иначе. Он подошёл к вояке и так двинул ему в глаз, что тот расцвёл таким же, как и у самого директора, триколором! «Это сдачи, – молвил довольный директор и с чистой совестью направился к себе на базу. Солдатика гаишники отвезли и сдали в милицию Бухтармы, а что там стало с остальными, меня лично не интересовало.
СУРОВАЯ ЖИЗНЬ ЖИВОТНЫХ
«Таки, вы хочете иметь большую природу? Оно вам будет»! – так говорил небольшой, лысенький и пожилой человек, поддерживая под локоток свою спутницу. Акцент выдавал в нём одессита. Я удивился. Немцы на нашей «суровой зоне отдыха» были, швейцарцы были, даже голландец один был, а вот одессита вижу впервые. Это, прямо скажем, удивляло даже больше, чем всё вышеперечисленное. Но не согласиться с ним я не мог: чего-чего, а природы здесь будет «вам не пересмотреть»!
Начало лета. Новорожденная зелень, пока ещё не знавшая летнего зноя, словно отливала изумрудным глянцем. Молодая травка, хоть и поднялась сантиметров на тридцать, но всё равно тянулась вверх, словно пытаясь разглядеть в вышине нечто для себя новое и неизведанное.
Прямо за домиком директора, скрытый от посторонних глаз, прямо между скал расположился махонький огородик. Собственно, ничем особым не выделяющийся для глаз человека. Однако были и другие глаза, которые ежедневно изучали этот огород. Это были глаза белки Маньки и сусличихи Багиры. Так я их назвал. Манька была совсем ручной и с весны подпускала человека только на расстояние метра. Обвыкнув, и не видя в людях врагов, она, начиная с середины лета, уже могла брать с ладони хлеб. Иногда позволяла себя чуточку погладить. Правда, сразу же удирала. Багира не позволяла к себе приближаться. Она, наоборот, сама выбирала расстояние для общения и, стоило его пересечь, тот час же пулей улетала в расщелины между камней. Но! Она-то и удивила меня своим доверием.
Однажды утром, Багира, как всегда, вылезла на камень, чтобы погреться в тёплых лучах восходящего солнца. И… О, чудо! За нею следом на белый свет выползло шесть её щенят! Маленькие такие сусличата, все в мать! Пришлось замереть и посмотреть, что же будет дальше? А дальше она повела выводок вниз, к моему домику. Уже внизу, вскочила на деревянные мостки и оглянулась на семейство. Эти глупыши тотчас последовали за мамой и уселись, подобно ей на задние лапки. Она знала, что здесь её ожидает ежеутренний кусочек хлеба. Не успела мамаша прикоснуться к нему, как эта развесёлая компания облепила кусок плотной копошащейся массой. Они пищали, кусались, отскакивали и вновь налетали. Но, стоило мамаше свистнуть, как все застыли, словно по команде, и только рты всё так же перемалывали пищу. Наблюдать за ними было крайне интересно.
Однажды, когда солнце обрело-таки зенит, я заметил в конце огорода какое-то движение. Хоть огородик был метров десять в длину, но среди скальника я не стразу рассмотрел мальчишку лет десяти-двенадцати. Он целился камнем в маленьких сусличат. Я окликнул его и погрозил пальцем. Он в ответ показал мне кулак. Тогда я окольным путём, чтобы не вспугнуть сусликов, направился к мальчишке. Его моё появление ничуть не смутило.
– Нельзя в них кидать, – сказал я, – они почти ручные.
– Ну и чо?
– Кирпичо! Отведу к отцу, узнаешь «чо»!
– А отец в городе, – и тут же без перехода заорал: – Ма-а, чо ко мне мужик пристаёт?
Откуда-то сверху, с пешеходной тропы, стала спускаться дама.
– Что вам от ребёнка нужно?
– Да вот, у меня тут выводок сусликов прирученный, а ваш мальчик камнями в них бросить собирается.
– Какие суслики?
– А вон, смотрите.
Женщина всплеснула руками:
– Ой, какие хорошенькие!
– Это малыши, а вон там, на скале повыше, сидит их мама Багира.
– Ух, ты. А они, правда, ручные?
– Не совсем. Вот в конце лета точно будут из рук есть. Посмотрите сами.
Я вернулся на своё место и сел на стульчик. Перед собою поставил чашечку с водой и позвал:
– Багира! Баги-Баги, пить, пить!
Сусличиха сделала несколько прыжков в мою сторону и остановилась. Затем что-то свистнула на своём языке, и весь выводок припустил за мамашей. Когда до меня оставалось пара метров, щенки разом присели, а мамаша нерешительно сделала ещё три прыжка.
– Багира, пить, пить!
Она почти на животе подползла к чашечке и стала лакать воду, не сводя с меня глаз. Я не шевелился. Попив, она опрометью кинулась на скалы, выводок последовал за ней. Теперь я налил в большую миску воды и отнёс на скалу, где сидело семейство. Стоило мне отойти на безопасное расстояние, как вся орава кинулась к миске. Что они вытворяли! Хоть места было много, но они пищали и старались отогнать друг друга. Иногда кто-то влетал в миску, но сразу выскакивал.
Я посмотрел на женщину. Она сложила на груди ладошки и с восторгом наблюдала за сусликами. Я подошёл к ней:
– Вот видите? А мальчик хотел их камнем.
Женщина строго посмотрела на отпрыска и процедила сквозь плотно сжатые губы:
– Если ещё хоть раз....
– В общем, – она посмотрела на меня, – не стесняйтесь, если что. Хватайте его за ухо и ко мне.
Затем посмотрела на Багиру и сказала то, чего я никак не ожидал:
– Я тоже мать, и я её понимаю!
Утром следующего дня, когда я вышел на веранду, мальчик сидел на моём месте и ждал, когда суслики выйдут на прогулку. Он приготовил для них гостинец – пирожки и ватрушки. А я кивнул ему головой и не стал мешать.
И вообще, это так приятно, дружить с животными. От них знаешь чего ожидать и, поэтому, не даёшь повода себя цапнуть. То есть, у каждого есть свои права и обязанности, и каждый их выполняет. Тогда дружба получается необременительная и не становится обузой. Не то, что у людей, которые во всём ищут корысть. Даже если дружба с животным становится не в радость, то виноват в этом только человек. Думай головой. Чего можно ждать от животного плохого? Если согласен на это плохое, тогда бери. А взял, не ной. Животные живут по своим примитивным законам, отточенным веками. Тут появляешься ты и начинаешь, а точнее пытаешься, втюхивать ему своё видение взаимоотношений. Ну, прямо сейчас!
С животными иначе: пришёл, увидел и подмёл. Или помыл, или зашил, отремонтировал, выбросил, в конце концов. И покормить не забудь!
Случайно услышал разговор двух дам:
– Не поверишь, я недавно отстегала прутиком свою Чапу (собачку), так она на меня обиделась. Даже колбаску не взяла. Ну, думаю, подожди! Что-что, а подход к животным у меня есть. Я сутки ей есть не давала. Утром гляжу, – вот она, стоит у моей кровати и хвостиком метёт.
Хотелось мне сказать: «А давай, дрессировщица, я тебя прутом отстегаю, а потом три дня кормить не буду? На четвёртый ты не только обиду забудешь, но ещё и руки мне лизать согласишься»! И это хитрая, продуманная жестокость. Животные на это не способны. Чем выше организовано животное, чем ближе оно к человеку, тем злее оно становится и изощрённее. Человек – вершина бесчеловечности! Вот и весь парадокс.
Прямо возле веранды стояла бочка. Видимо кто-то, кто любит возиться в огороде, придумал эту конструкцию. Столитровая бочка без крышки. В неё вставлена железная труба с множеством отверстий. Пространство между трубой и стенками бочки заполняется землёй. Труба возвышается над бочкой сантиметров на тридцать. Теперь надо воткнуть тонкие рейки по периметру бочки и натянуть крепкие капроновые нити. После этого, в землю высаживаются цветы или огурцы, или помидоры. По натянутым ниткам растения пустят усики, и плоды будут красиво висеть на вертикальной зелёной «клумбе». А труба служит для полива. В неё наливается вода и через отверстия попадает в почву. Правда, в эти же отверстия осыпается в трубу земля. Так что, чистить надо. Хотя бы раз в год.
Теперь вернёмся к этой бочке. Стал я замечать, что при моём приближении к бочке, из трубы вылетает большехвостая синица. Или большая, или мясник. Почему мясник? Просто раньше, когда не у всех были холодильники, мясо и сало оборачивали бумагой и вывешивали в сетке-авоське за форточку, на холод. Так эти пичуги, словно знали, что там. Они проклёвывали бумагу и «тырили» продукты. Мы только посмеивались, – много ли птахе надо?
Я решил проверить трубу. В свете фонарика моему взору предстало гнездо с яичками этой синицы. И тут я задумался: как же птенцы вылетать будут? Чтобы вылететь из трубы, надо уметь летать, а чтобы научиться летать, нужно вылететь из трубы. Потом решил посмотреть, что же предпримет синичка? Даже если не сможет выудить свой выводок на волю, то я наклоню бочку и вытряхну этих бедолаг. Так что вопрос был решён.
Вскоре птенцы «возвестили миру» о своём появлении. Немного погодя, я рассмотрел, что они покрыты оперением. Значит, скоро на вылет. Только, к сожалению, этого не произошло. В один из дней я заметил, что птенцы не пищат, а их мамаша носится над бочкой с тревожным криком. Я схватил фонарь и осветил внутренность трубы. Увы! В гнезде едва шевелились какие-то тёмные комочки, а по периметру скрутилась маленькая гадюка.
Выудив змею проволочным крючком, я не пожалел её. За птенчат! Да ещё за то, что она может запросто кого-то цапнуть, ведь рядом остановка, да и по тропе люди ходят. Затем достал рукою птенцов. Двое погибли, но третий был жив. Птенцы были все измусолены. Видимо, змея пыталась их заглотать, но они оказались слишком крупными для неё.
Я нашёл жестяную банку, положил на дно сухой травы, а сверху накрыл наждачным кругом с дырочкой посередине. Чтобы мамаша могла навещать своё чадо. Насыпал зернышки, крошки, семечки. Дал воды в маленькой чашечке. Конечно, я подсматривал за птенцом в течении дня. Заметил, что воды стало заметно меньше. И тут я сообразил, что этого птенца змея укусила последним. Не хватило ему яда, чтобы сразу скончаться. Раз уж он так активно пьёт, значит, яд всё-таки проник в организм. Утром я увидел нахохлившуюся синичку, которая не летала, не щебетала. Я бросился к банке и… Всё кончено – птенец не выжил. Вот такая у животных жизнь, простая, бесхитростная и суровая.
