Старшинство – с 1796 г.
Права Старой гвардии – с 1796 г.
Прикладной цвет – черный.
Внешность – легкого сложения с любым цветом волос.
Полковой храм – церковь во имя святого мученика Мирония л-гв. Егерского полка (наб. Обводного канала, 99). Полку благоволил император Николай I. На собственные средства он повелел построить для егерей полковой храм во имя святого мученика Мирония между казармами и Обводным каналом. В 1849–1854 гг. храм построен по проекту А. К. Тона в память о победе соединенных сил русской и прусской армий над Наполеоном под г. Кульмом 17 августа 1813 г. в день памяти Св. Мирония. Церковь закрыли в марте 1930 г. и взорвали в 1934 г. Сейчас на этом месте пустырь и автомойка.
Гренадеры и мушкетеры рвут на штыках, а стреляют егеря.
А. В. Суворов
Егеря (от нем. jager – охотник, стрелок) – разновидность легкой пехоты. В середине XVIII в. в прусской армии создаются специальные команды стрелков – егерей из бывших лесничих. Егеря вооружались нарезными ружьями, кинжалами или ножами. Действовали рассыпным строем, вели прицельный огонь; использовались для поддержки кавалерии, охвата и обхода противника, прикрытия своих флангов.[26] В отличие от линейной пехоты в егеря набирали людей низкорослых, ловких, способных к индивидуальным боевым действиям или действиям в небольших группах. В обучении егерей отдавалось предпочтение стрелковой подготовке, перемещению на местности и маскировке. А. В. Суворов, будучи шефом финляндского егерского корпуса, заложил основы стрельбы, а его ученик М. И. Кутузов, заменивший впоследствии своего учителя на этом посту, создал первый в мире стрелковый норматив, который позднее лег в основу стрелковой подготовки русских стрелков.
Гвардейцы пехоты в походе. Литогарфия
В русской армии первый батальон егерского типа сформирован П. А. Румянцевым в 1761 г. при осаде крепости Кольберг (Колобжег). В Русско-турецкую войну 1768–1774 гг. все пехотные полки русской армии имели команды егерей. В 1770 г. из них созданы отдельные егерские батальоны. В 1785 г. они сведены в корпуса 4-батальонного состава, которые в 1791 г. были переформированы в егерские полки.[27]
Лейб-гвардии Егерский полк вел свое начало от сформированной в 1792 г. Павлом I в составе Гатчинских войск роты легкой пехоты под названием Егерской. Форма егерей отличалась от прочих Гатчинских войск зеленым камзолом. Высочайшим приказом 9 ноября 1796 г. все Гатчинские войска получили права Старой гвардии, и существовавшие в лейб-гвардии Семеновском и Измайловском полках егерские команды, вместе с егерской ротой Гатчинских войск, образовали лейб-гвардии Егерский батальон 3-ротного состава.
Первым командиром л. – гв. Егерского батальона стал Рачинский, в 1800 г. место его занял князь П. И. Багратион. Первым боевым делом егерей стало Аустерлицкое сражение.
10 мая 1806 г. л. – гв. Егерский батальон удвоился в своем составе и стал именоваться лейб-гвардии Егерским полком.
В 1828 г. из-за урона, полученного 10 сентября 1828 г. близ Варны при нападении турок, второй батальон сформирован заново из частей, отделенных от 13-го и 14-го егерских полков.
Офицеры и нижние чины лейб-гвардии Егерского полка, награжденные медалями
В 1835 г. во время освящения на полях Кульма памятника император Николай I, желая подчеркнуть особые заслуги лейб-гвардии Егерского полка в этот день, повелел егерям праздновать свой полковой праздник 17 августа, в день Великомученика Мирона. В 1855 г. лейб-гвардии Егерский полк переименован в лейб-гвардии Гатчинский, но 17 августа 1870 г., в день полкового праздника, полку возвращено его прежнее название.
«Петербургские квартиры» Егерского гвардейского полка в течение ста лет находились у Семеновского плаца. В столице Егерский полк сначала занимал семеновские казармы на Звенигородской улице (позже названные «староегерскими»), а затем переехал в специально построенные для него «новоегерские» казармы на Рузовской ул., 14, 16, 18.
Генерал от инфантерии, шеф лейб-гвардии Егерского полка, главнокомандующий 2-й Западной армией в начале Отечественной войны 1812 г.
Представитель побочной ветви грузинского царского дома Багратионов. Ветвь картлийских князей Багратионов (предков Петра Ивановича) была внесена в число российско-княжеских родов 4 октября 1803 г. при утверждении императором Александром I седьмой части «Общего гербовника».[28]
Детские годы Петр Багратион провел в родительском доме в Кизляре.
Военную службу Петр Багратион начал 21 февраля (4 марта) 1782 г. рядовым в Астраханском пехотном полку, расквартированном в окрестностях Кизляра. Первый боевой опыт приобрел в 1783 г. в военной экспедиции на территорию Чечни.
В неудачной вылазке российского отряда под командованием Пиери против восставших горцев шейха Мансура в 1785 г. адъютант полковника Пиери унтер-офицер Багратион был захвачен в плен под селением Алды, но позже выкуплен властями.
В июне 1787 г. ему присвоено звание прапорщика Астраханского полка, который был преобразован в Кавказский мушкетерский.
В Кавказском мушкетерском полку Багратион служил до июня 1792 г., последовательно пройдя все ступени военной службы от сержанта до капитана, в которого был произведен в мае 1790 г. С 1792 г. служил в Киевском конно-егерском и Софийском карабинерном полках. Участвовал в Русско-турецкой войне 1787–1792 гг. и Польской кампании 1794 г. Отличился 17 декабря 1788 г. при штурме Очакова.
В 1797 г. – командир 6-го Егерского полка, а в следующем году произведен в полковники, в феврале 1799 г. получил чин генерал-майора.
П. И. Багратион
В Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова в 1799 г. генерал Багратион командовал авангардом союзной армии, особенно отличился в сражениях на реках Адда и Треббия, при Нови и Сен-Готарде. Этот поход прославил Багратиона как превосходного генерала, особенностью которого являлось полное хладнокровие в самых трудных положениях.
После Швейцарского похода Суворова князь Багратион приобрел популярность в высшем свете. В 1800 г. император Павел I устроил свадьбу Багратиона с 18-летней фрейлиной, графиней Екатериной Павловной Скавронской. Венчание состоялось 2 сентября 1800 г. в церкви Гатчинского дворца. Вот что писал об этом союзе генерал Ланжерон:
«Багратион женился на внучатой племяннице кн. Потемкина… Эта богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был черен; она была красива, как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем…».
В 1805 г. легкомысленная красавица уехала в Европу и с мужем не жила. Багратион звал княгиню вернуться, но та оставалась за границей под предлогом лечения. В Европе княгиня Багратион пользовалась большим успехом, приобрела известность в придворных кругах разных стран, родила дочь (как полагают, от австрийского канцлера князя Меттерниха). После смерти Петра Ивановича княгиня вышла замуж за англичанина, но брак был недолгим, и она вернула себе фамилию Багратион. В Россию она уже не вернулась. Князь Багратион, тем не менее, любил жену; незадолго до гибели он заказал художнику Волкову два портрета – свой и жены. Детей у Багратиона не было.
В высшем свете ходили слухи о любви дочери царя, великой княжны Екатерины Павловны к Багратиону, что вызвало раздражение в императорской семье. Н. Ф. Ковалевский пишет в «Истории государства Российского»: «Ему не дали передышки не столько из-за трудностей в борьбе с турками, сколько в силу привходящих обстоятельств: знаменитым „генералом-орлом“ увлеклась молодая великая княжна Екатерина Павловна (сестра Александра I), и члены Императорской фамилии сочли необходимым побыстрее удалить от нее Багратиона». Опала произошла незадолго до 1812 г.
Активный участник войны против Наполеона 1805–1807 гг. В кампании 1805 г., когда армия Кутузова совершала стратегический марш-маневр от Браунау к Ольмюцу, Багратион возглавлял ее арьергард. Его войска провели ряд успешных боев, обеспечивая планомерное отступление главных сил. Особенно прославились они в сражении при Шенграбене.
В Аустерлицком сражении Багратион командовал войсками правого крыла союзной армии, которые стойко отражали натиск французов, а затем составили арьергард и прикрывали отход главных сил.
В ноябре 1805 г. получил чин генерал-лейтенанта.
В кампаниях 1806–1807 гг. Багратион, командуя арьергардом Российской армии, отличился в сражениях у Прейсиш-Эйлау и под Фридландом в Пруссии. Наполеон составил мнение о Багратионе как о лучшем генерале Российской армии.
В Русско-шведской войне 1808–1809 гг. командовал дивизией, затем – корпусом. Руководил Аландской экспедицией 1809 г., в ходе которой его войска, преодолев по льду Ботнический залив, заняли Аландские острова и вышли к берегам Швеции.
Весной 1809 г. произведен в генералы от инфантерии. Во время Русско-турецкой войны 1806–1812 гг. – главнокомандующий Молдавской армией (июль 1809 – март
1810 гг.), руководил боевыми действиями на левом берегу Дуная. Войска Багратиона овладели крепостями Мачин, Гирсово, Кюстенджа, разгромили у Рассавета 12-тысячный корпус отборных турецких войск, нанесли крупное поражение противнику под Татарицей.
С августа 1811 г. Багратион – главнокомандующий Подольской армией, переименованной в марте 1812 г. во 2-ю Западную армию. Предвидя возможность вторжения Наполеона в пределы России, выдвинул план, который предусматривал заблаговременную подготовку к отражению агрессии.
2-я Западная армия в начале Отечественной войны 1812 г. располагалась под Гродно и оказалась отрезанной от основной 1-й армии наступавшими французскими корпусами. Багратиону пришлось с арьергардными боями отступать к Бобруйску и Могилеву, где он после боя под Салтановкой перешел Днепр и 3 августа соединился с 1-й Западной армией Барклая-де-Толли под Смоленском.
Багратион выступал сторонником привлечения к борьбе с французами широких слоев народа, был одним из инициаторов партизанского движения. В своих письмах к руководству разыгрывал «русскую карту», настаивая, что генералы-немцы погубят Россию, а военного министра Барклая-де-Толли, приказывавшего отступать, прямо называл изменником. Возглавлял партию «горячих голов», требовавших дать Наполеону генеральное сражение; имел огромную популярность среди офицеров.
При Бородино армия Багратиона, составляя левое крыло боевого порядка русских войск, отразила все атаки армии Наполеона.
На Бородинском поле 7 сентября (по новому стилю) около 12 часов дня осколок ядра раздробил генералу большеберцовую кость левой ноги (или, как указано в официальном донесении, «в средней трети левой голени»). Утверждается, что с поля боя генерала вынес офицер А. Д. Олсуфьев.
Когда его везли мимо идущих в бой полков под предводительством Барклая, Багратион приказал вестовому передать дословно: «Багратион просит у Михаила Богдановича прощения…». Он понял, какая чудовищная сила обрушилась на Отечество и как прав Барклай.
Как говорится, случайно совершить великий поступок способен и невыдающийся человек, а вот признать свои заблуждения, сломить гордыню и попросить прощения у вчерашнего недруга может только человек великий!
На следующий день раненый Багратион вместе с докторами Говоровым и Гангартом был отправлен в Москву. 9 сентября у генерала начался жар. С 10 сентября началось нагноение раны. Лишь 12 сентября, после врачебного консилиума, стало ясно, что осколок ядра по-прежнему находится в теле Багратиона. 14 сентября у Багратиона диагностировали сепсис. 15 сентября по прибытии в Сергиев Посад при осмотре раны врачи соглашаются с фактом перелома большеберцовой кости. В тот же день по окончании консилиума было принято решение о безотлагательной ампутации. От предложенной врачами ампутации князь отказался.
19 сентября Багратион прибыл в Симу. 21 сентября в Симе провели операцию расширения раны, и только по ее результатам врачам с необратимым опозданием удалось понять полную картину ранения.
В ходе операции из раны удалили инородные тела, в том числе и осколок ядра. В современной литературе принято считать, что смерть генерала стала следствием неправильно поставленного первоначального диагноза.
22 сентября у Багратиона началась гангрена. Утром того дня Багратиону вновь предложили ампутацию, однако вечером врачи сами отказались от операции. 23 сентября Багратион, понимая свою обреченность, продиктовал завещание. 8 сентября Багратион упомянул в своем донесении царю Александру I о ранении: «Я довольно нелегко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но ни малейше не сожалею о всем, быв всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту Отечества и августейшего престола…».
Полководца перевезли в имение его друга, также участвовавшего в Бородинской битве генерал-лейтенанта князя Б. А. Голицына, в село Сима Владимирской губернии. 12 (24) сентября 1812 г. в первом часу пополудни Петр Иванович Багратион умер от гангрены, спустя 17 дней после ранения. Согласно сохранившейся надписи на могиле в селе Сима, он скончался 23 сентября.
В службе:
21 февраля (4 марта) 1782 г. – сержант;
с 1782 по 1792 г. – прапорщик, подпоручик, поручик и капитан в Кавказском мушкетерском полку;
28 июня (9 июля) 1792 г. пожалован секунд-майором в Киевском конно-егерском полку;
26 ноября (7 декабря) 1793 г. – премьер-майор;
4 (15) мая 1794 г. переведен в Софийский карабинерный полк;
15 (26) октября 1794 г. произведен в подполковники;
13 (24) февраля 1798 г. – полковник в Егерском полку его имени;
4 (15) февраля 1799 г. – генерал-майор;
9 (21) июня 1800 г. назначен шефом лейб-гвардии Егерского полка;
8 (20) ноября 1805 г. произведен в генерал-лейтенанты; 20 марта (1 апреля) 1809 г. – генерал от инфантерии;
19 (31) марта 1812 г. высочайшим приказом утвержден в звании главнокомандующего 2-й Западной армией;
20 сентября (2 октября) 1812 г. высочайшим приказом исключен из списков умершим от полученной раны.
В 1839 г. по инициативе поэта-партизана Дениса Давыдова прах князя Багратиона перенесен на Бородинское поле. В торжественной церемонии перезахоронения принимали участие многие видные государственные и военные деятели, включая императора Николая I. В 1932 г. уничтожен монумент на батарее Раевского, могила Багратиона разрушена, а его останки выкинули.
В 1985–1987 гг. памятник восстановили, среди мусора обнаружили фрагменты костей Багратиона, которые перезахоронили 18 августа 1987 г. незадолго до празднования 175-летия Бородинского сражения. Склеп полководца расположен рядом с монументом на месте батареи Раевского. Пуговицы и фрагменты мундира полководца стали экспонатами Бородинского военно-исторического музея-заповедника.
Адреса в Санкт-Петербурге: 1801–1803 гг. – Большая Морская ул., 23; 1808 г. – дом Одоевских (Большая Морская ул., 63); декабрь 1810 – июнь 1811 гг. – дом Д. Фаминицына (Невский пр., 92).
У бригадира Василия Денисовича Давыдова (1747–1808), служившего еще под командованием А. В. Суворова в Москве, было три сына. Самый знаменитый – поэт-гусар Денис,[29] средний – Евдоким и младший – Лев. Значительная часть детских лет Дениса и Евдокима прошла в военной обстановке на Украине (Слобожанщине), где служил их отец, командовавший полтавским легкоконным полком, и где была родина их матери. Денис рано приобщился к военному делу, хорошо выучился верховой езде. Но его постоянно мучила его невзрачная внешность: маленький рост (в отца, который был заметно ниже матери) и маленький курносый нос «пуговкой».
В конце XVIII столетия по всей России гремела слава великого Суворова, к которому и Денис относился с необычайным почтением. Когда Денису было девять лет, А. В. Суворов приехал к ним в имение в гости. Оглядев двух сыновей Василия Денисовича (третий – Лев тогда еще не родился), он сказал, что Денис – «этот удалой, будет военным, я не умру, а он уже три сражения выиграет», а Евдоким пойдет по гражданской службе. Прозорливость генералиссимуса оказалась не вполне точна. Все три брата стали военными, и не просто военными, а прославленными героями. Правда, самым известным действительно оказался Денис.
В. Д. Давыдов
Когда на престол взошел Павел I благополучию Давыдовых пришел конец. Проведенная ревизия Полтавского полка, которым командовал отец, обнаружила недостачу в 100 000 руб. Давыдова-старшего уволили и по суду обязали выплатить эту сумму. Пришлось продать имение. Со временем, выбравшись из долгов, отец купил небольшую подмосковную деревню около Можайска – Бородино! (В 1812 г. во время Бородинского сражения деревня вместе с барским домом сгорела.) Так что на Бородинском поле три брата Давыдовых дрались не просто за Отечество, а за собственный отеческий дом в самом прямом и конкретном смысле!
Отец решил определить сыновей в соответствии со словами Суворова: Дениса – в кавалергарды, а его брата Евдокима – в архив Иностранной коллегии.
В 1801 г. Денис Давыдов поступил на службу в л. – гв. Кавалергардский полк, находившийся в Петербурге. Ничего более нелепого представить невозможно. Сначала дежурный офицер наотрез отказался его принять из-за его маленького роста в полк, где солдаты не ниже 180 см, но тем не менее Денис добился своего – его приняли. За обаяние, остроумие и скромность вскоре в полку его полюбили.
Д. В. Давыдов
28 сентября 1801 г. получил чин эстандарт-юнкера.[30] Позднее в автобиографии он весело обрисует себя в сей знаменательный час (ведя речь о собственной персоне в третьем лице): «Наконец привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою».
В сентябре 1802 г. Денис Давыдов произведен в корнеты, в ноябре 1803 г. – в поручики. В это же время он начал писать стихи и басни, и в баснях стал очень едко высмеивать первых лиц государства. Принято считать, что именно за это последовал перевод Дениса из гвардии в Белорусский гусарский полк с дислокацией в Подольской губернии на Украине с переименованием в ротмистры («Старая гвардия», к коей относился Кавалергардский полк, имела преимущество перед армейцами на два чина). Но так с кавалергардами поступали очень редко и только за большие провинности – трусость в бою, казнокрадство или шулерство в картах. Скорее всего, причина было в ином. Кавалергардский полк, стоявший в столице, оказался Денису Давыдову не по карману.
Служба в гвардейской кавалерии обходилась офицерам очень дорого – все обмундирование, снаряжение и лошади приобретались ими за собственный счет. Лейб-гусар Г. А. фон Таль писал: «Форма (…) была очень дорогая. Офицерский ментик был обшит бобром, и парадная бобровая шапка стоила 5 тысяч рублей золотом! Я получал тогда от матери 500 рублей в месяц, и это считалось не много, а жалованья своего никогда не видел. Оно уходило всецело на вычет. Конечно, сверх того моя мать меня одевала и платила за мою квартиру в Царском Селе, где стоял полк». Служба в кавалергардах была еще разорительней. Не сравнить с затратами в армейском гусарском полку, где многие офицеры с семьями жили только на офицерское жалованье.
Однако Денису в гусарах понравилось. Там он познакомился с героем своих «зачашных песен» поручиком Бурцевым. Лихие пирушки, буйные шутки – все это он теперь воспевал в своих «зачашных песнях», оставив писание басен.
Плохо было только то, что Денис Давыдов чуть было не пропустил первую войну с Наполеоном. Гвардия принимала участие в сражениях с французами, а его гусарский полк – нет. Молодой кавалерийский офицер, мечтавший о ратных подвигах и славе, был вынужден оставаться в стороне от этих событий. А вот его брат Евдоким, которого отец определил в Иностранную коллегию, бросив гражданскую службу, поступил в кавалергарды и успел прославиться под Аустерлицем. Как же так? Из той же небогатой семьи – и в кавалергарды?
В том-то и дело, что не на службу в столицу, а сразу на войну! А там все по-другому. Кроме того, в отличие от брата, рослый Евдоким вполне подходил для тяжелой кавалерии.
Денис во что бы то ни стало решил попасть на фронт. В ноябре 1806 г. Давыдов ночью проник к фельдмаршалу М. Ф. Каменскому, назначенному в это время главнокомандующим русской армией. Каменский, маленький, сухонький старичок в ночном колпаке, чуть не умер от страха, когда перед ним появился Денис и потребовал отправить его на фронт. Только все это оказалось зря, так как Каменский всего неделю командовал армией. Он был снят, так как помутился рассудком. Вышел к войску в заячьем тулупе, в платке и заявил: «Братцы, спасайтесь кто как может…». По одной из версий, он спятил после появления перед ним ночью Дениса Давыдова.
Но слава о таком отчаянном гусаре дошла до Марии Антоновны Нарышкиной, фаворитки государя. И она помогла ему в его желании воевать. В начале 1807 г. он назначен адъютантом к генералу П. И. Багратиону. В свое время Давыдов в одном из стихов вышутил длинный нос Багратиона и поэтому немножко побаивался первой встречи с ним. Багратион, завидев Дениса, сказал присутствующим офицерам: «Вот тот, кто потешался над моим носом». На что Давыдов, не растерявшись, ответил, что писал о его носе только из зависти, так как у самого его практически нет. Шутка Багратиону понравилась. И он часто, когда ему докладывали, что неприятель «на носу», переспрашивал: «На чьем носу? Если на моем, то можно еще отобедать, а если на Денисовом, то по коням!»
О славе и подвигах гусара знаменитого армейского Ахтырского полка Дениса Давыдова будет отдельный разговор, замечу только, что хлопоты его в 1839 г. об увековечивании памяти Багратиона вполне закономерны. Давыдов заботился о славе своего любимого командира!
А вот о третьем Давыдове, Льве Васильевиче, в главе, посвященной лейб-гвардии Егерскому полку, говорить уместно – он служил в егерях, в том числе и в гвардейских.
Лев Васильевич в службу вступил 12 августа 1808 г. юнкером в 26-й Егерский полк, в рядах которого в 1809 г. принимал участие в сражениях против шведов при Лаппо, Кауртике, Нилистере и при взятии Улеаборга. После командирован к генерал-майору Кульневу с которым находился в продолжение всей Аландской экспедиции и при переходе на шведский берег у Пристельмона, за что и получил медаль.
В 1810 г. Давыдов находился в войне против турок в Молдавии, где за отличие, оказанное при крепости Силистрии, произведен из портупей-юнкеров[31] в прапорщики, а потом был при осаде крепости Шумлы.
В 1812 г. Давыдов находился в сражениях против французских войск при Островне, Бородине, во всех арьергардных делах до Тарутина и при Малом Ярославце и за отличие награжден орденом Св. Владимира IV степени с бантом.
В октябре того же года Давыдов поступил в партизанский отряд генерал-майора Давыдова (к своему старшему брату), с коим участвовал в делах при с. Мерлине, г. Копысе и за отличие в оных произведен из подпоручиков в поручики;
14 ноября при Бельгницах Давыдова ранило пулей в левую ногу, и за проявленное отличие он награжден золотою шпагою с надписью «За храбрость»; в конце года переведен в лейб-гвардии Егерский полк, в котором в 1813 г. за отличие, проявленное в деле при Лейпциге, награжден орденом Св. Анны II степени.
В 1814 г. при г. Бар-Сюр-Обе Давыдов произведен в штабс-капитаны, а 25 августа 1818 г. с производством из капитанов в полковники переведен в 22-й Егерский полк, из которого 12 мая 1820 г. в таковой же 7-й, но, не прибывая к оному, за болезнью уволен от службы с мундиром.
В 1826 г. Давыдов вновь принят на службу тем же чином, с назначением состоять по армии, а 31 декабря 1829 г. вторично уволен в отставку за ранами, генерал-майором, с мундиром и пенсионом полного оклада.
В 1838 г. Давыдов опять определен на службу с назначением состоять до открытия 2-го Московского кадетского корпуса при главном начальнике военно-учебных заведений.
В 1842 г., по Высочайшему повелению, назначен председателем в Строительном комитете 1-го округа Корпуса инженеров военных поселений по делам, касавшимся устройства помещений вышеупомянутого кадетского корпуса.
В 1843 и 1844 гг. Давыдов заведовал 1-м Московским кадетским корпусом.
Такая любовь
В 1956 г. великая русская балерина Ольга Васильевна Лепешинская вышла из Кремля после концерта. Был поздний вечер, собственно, уже ночь. Шел дождь… А машину то ли не прислали, то ли она ушла к другому подъезду… Растерянная женщина не знала, что ей делать. И тут какой-то военный, тоже вышедший из Кремля, предложил ее подвезти. Ни она не знала, кто это, ни он не представлял, кто перед ним.
В пути они разговорились. И возникла удивительная любовь с первого взгляда, которая случается раз в сто лет и одна на миллион… Они словно опознали друг друга, ведь в сущности, при всей успешной и славной жизни в СССР, родом то они оба были оттуда – из Императорской России. Ольга Васильевна происходила из старинного дворянского рода. Ее отец в молодости увлекался либеральными и даже революционными идеями, но, как большинство молодых людей того времени, с возрастом отошел от них и занялся делом – был выдающимся инженером путейцем, руководил строительством КВЖД. В детстве мечтала стать инженером (как отец) и Лепешинская, но ее позвал талант. Она из созвездия великих балетных имен, в честь которых называют звезды.[32]
А. И. Антонов
А офицера звали Алексей Иннокентьевич Антонов. Рассказ о нем уместен в этой книге, потому что воинскую службу он начинал в лейб-гвардии Егерском полку. Оттуда, из гвардии его стать, благородство, деликатность и иные достоинства, коими славны были русские гвардейцы.
Семья Антоновых была обыкновенной семьей командира батареи с небольшим доходом. В 1915 г. Алексей поступил в Петербургский университет, но вскоре из-за материальных трудностей был вынужден прервать учебу и пойти работать на завод.
В 1916 г. Алексея Антонова призывают в армию и направляют в Павловское военное училище. По окончании курса обучения новоиспеченного прапорщика назначают в лейб-гвардии Егерский полк и сразу отправляют на фронт.
В боях Первой мировой войны А. Антонов был ранен и награжден орденом Св. Анны IV степени с надписью «Захрабрость». Солдаты избирали его помощником полкового адъютанта. В мае 1918 г. прапорщик Антонов уволен в запас. Учился на вечерних курсах Лесного института, работал в продовольственном комитете Петрограда, а в апреле 1919 г. опять мобилизован в армию – теперь в РККА.
Начал службу в должности помощника начальника штаба 1-й Московской рабочей дивизии, сражавшейся на Южном фронте. После тяжелых боев в июне 1919 г. остатки этой дивизии передали в состав 15-й Инзенской стрелковой дивизии. В этой дивизии А. И. Антонов прослужил до августа 1928 г., занимая различные штабные должности.
В 1928 г. поступает в Академию им. М. В. Фрунзе, по окончании которой его назначают начальником штаба 46-й стрелковой дивизии в городе Коростень. В 1933 г. окончил оперативный факультет этой же Академии и вновь уехал на прежнюю должность. В октябре 1934 г. А. И. Антонов – начальник штаба Могилев-Ямпольского укрепрайона, а в августе 1935 г. – начальник оперативного отдела штаба Харьковского военного округа.
В октябре 1936 г. открывается Академия Генерального штаба РККА. В числе первых слушателей этого учебного заведения – А. М. Василевский, Л. А. Говоров, И. Х. Баграмян, Н. Ф. Ватутин и А. И. Антонов. По окончании Академии в 1937 г. Алексей Иннокентьевич был назначен начальником штаба Московского военного округа.
В конце 1938 г. А. И. Антонова назначают старшим преподавателем, а через некоторое время – заместителем начальника кафедры общей тактики Военной академии им. М. В. Фрунзе. В феврале 1940 г. ему присвоено ученое звание доцента, а в июне этого же года – воинское звание генерал-майора. В марте 1941 г. А. И. Антонов назначен на должность заместителя начальника штаба Киевского Особого военного округа.
Началась Великая Отечественная война. В августе 1941 г. генерал-майор А. И. Антонов – начальник штаба Южного фронта. К этому времени войска фронта велинапряженные оборонительные бои. В ходе этих боев штабом Южного фронта подготовлена и в ноябре проведена Ростовская наступательная операция, в результате которой разгромлена 1-я немецкая танковая армия. Освобожден Ростов-на-Дону, а противник отброшен от этого города на 60–80 км. С июля 1942 г. Алексей Иннокентьевич последовательно возглавлял штабы Северо-Кавказского фронта, Черноморской группы войск и Закавказского фронта. В декабре 1942 г. приказом Ставки Верховного Главнокомандования Алексей Иннокентьевич назначается первым заместителем начальника Генерального штаба и начальником Оперативного у правления.
В январе 1943 г. генерал А. И. Антонов в качестве представителя Ставки направлен на Брянский, а затем на Воронежский и Центральный фронты. Воронежско-Касторненская операция, в ходе которой Алексей Иннокентьевич занимался координацией действий войск, была успешно завершена, освобождены города Воронеж и Курск. Первой большой стратегической операцией, в планировании которой А. И. Антонов принимал участие, стала Курская битва.
20 мая 1944 г. генерал армии А. И. Антонов представил на рассмотрение Ставки план этой операции, получившей кодовое наименование «Багратион»[33]. В результате мощных ударов четырех фронтов советские войска разгромили группу армий «Центр», освободили Белоруссию, часть Литвы и Латвии, вступили на территорию Польши и подошли к границам Восточной Пруссии, продвинувшись на 550–600 км и расширив фронт наступления более чем на 1000 км.
Командующие войсками, приезжавшие в Ставку, прежде чем идти к Верховному Главнокомандующему, шли к А. И. Антонову и советовались с ним по своим планам и всем вопросам подготовки боевых действий. Представители Ставки, направляя свои доклады И. В. Сталину, непременно адресовали их копию «товарищу Антонову», зная, что генерал предпримет по этим докладам все необходимое точно и в срок.
Маршал Советского Союза А. М. Василевский писал: «Генерал армии Антонов А. И., будучи Первым Заместителем нач. Генштаба, фактически с весны 1943 года несет на себе всю тяжесть работы нач. Генштаба при Ставке Верховного Главнокомандования».
8 мая 1945 г. Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции, а через несколько дней советские войска разгромили группировку немецко-фашистской армии в Чехословакии. 4 июня 1945 г.: «За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования в деле проведения боевых операций большого масштаба» генерал армии А. И. Антонов награжден высшим полководческим орденом «Победа».[34]
В первых числах июня 1945 г. Генеральный штаб под руководством А. И. Антонова вместе с А. М. Василевским завершил разработку плана войны с Японией. 7 августа И. В. Сталин и А. И. Антонов подписали приказ о начале боевых действий против Японии с утра 9 августа. Советскими войсками полностью освобождены Маньчжурия, Ляодунский полуостров, Северная Корея, южная часть острова Сахалин и Курильские острова.
В течение 1945 г. расформированы все фронты и многие армии, корпуса и отдельные части, сокращено количество военно-учебных заведений. На Антонова была возложена ответственность за исполнение Закона о демобилизации. В течение 1945–1948 гг. демобилизовано 8 млн человек, кадровые войска организационно сведены в военные округа.
14 мая 1955 г. Советский Союз и его союзники подписали в Варшаве Договор о дружбе, сотрудничестве и военной помощи, т. н. Варшавский договор. А. И. Антонов избран Генеральным секретарем Политического консультативногокомитета и назначен начальником штаба Объединенных вооруженных сил.
Это была удивительно гармоничная пара, Алексей Иннокентьевич и Ольга Васильевна. Потянутый, с гвардейской выправкой еще царских времен генерал и тоненькая стройная балерина, которая была моложе мужа на двадцать лет. Они резко отличались от всех красотою и достоинством, трепетным отношением друг к другу и даже тем, что, разговаривая между собой, легко переходили на французский…
Алексей Иннокентьевич любил людей прямых, открытых, превыше всего ценил в них самостоятельность, преданность своему делу. Его возмущали грубость, недобросовестность, ложь, неуважение к человеческому достоинству. Краткую, но в то же время емкую и высокую оценку А. И. Антонову дал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: «Алексей Иннокентьевич был в высшей степени грамотный военный, человек большой культуры и обаяния».
Он умер на службе 18 июня 1962 г. Похоронен он на Красной площади в Москве. Ольга Васильевна ослепла от горя, с большим трудом врачам удалось отчасти вернуть ей зрение. Она пережила супруга на 46 лет.
Имя выдающегося военачальника[35] присвоено Санкт-Петербургскому высшему военно-топографическому командному училищу.
«Мужицкий царь» – это кличка не Пугачева, а… Павла I. Так презрительно именовали его царедворцы и в конце концов убили, этого странного государя, который мечтал и пытался самовластье уравновесить высокими