Бог Алгебры
Как Анаган, известный более как Анар Гайдарович, портрет писал
– Ту э комплетемент фуо?!
Эйлин отскочила как можно ближе к выходу из гостиной от рассвирепевшего Гантлоса, но после подумала и стала поспешно собирать лежащие на полу листы. К ней присоединился Думан, постоянно поправляющий чёлку своего разделённого пополам ирокеза. Сам виновник «торжества» направился к углу комнаты, где стоял книжный шкаф, и стал собирать художественные принадлежности, в том числе и запокованный в плотную ткань мольберт.
– Ты ничего сказать мне не хочешь, абрути?! – продолжал маг, пока Анаган клал краски и кисти в кулёк к мольберту. Наконец, завязав на нём узел, он поднялся и произнёс:
– Да, хочу, – и после на одном дыхании продолжил: – У-меня-срочный-заказ-который-надо-выполнить-вот-прямо-вот-сегодня-может-даже-придёться-остаться-там-ночевать-меня-не-ждите-Эйлин!
– Да?! – девушка встрепенулись и встала ровно.
– Кровать не расстилай! – послышалось уже из коридора у выхода на улицу. Второго шторма не случилось, но на некоторых бумагах остались примечательнейшие следы ботинок, случайным образом идеально подходившие под модель обуви Анара Гайдаровича.
– Да ты!.. Ты… Ты!!!
– Митруша, трогай к Грачевской – и быстро!
Лишь одному богу известно, как Думан и Алина Фёдоровна отскочили с пути разъярённого мага, направившегося к входной двери. Оттуда слышались грубейшие ругательства на французском, пока, видимо, объект ругательств не скрылся вдали. Отголоски грозного голоса разнеслись по округе – даже рыбы в реке стали внезапно для себя самих двигаться против сильного течения!
Лучше никогда не злите мага разрушений.
Дмитрий Алексеевич очень аккуратно принял бумаги из рук служанки, пока та застыла в неподвижном ужасе. Ей понадобилась минута, чтобы оценить всю ситуацию, вновь собрать свои мысли в порядок и… Начать посмеиваться?
К этому моменту Гантлос вернулся за стол, где уже услужливо и с максимально послушным видом сидел Думан. Услышав негромкие смешки, оба мага обратили свои взоры на бледную женщину, раскрасневшуюся и взлохмаченную. «Всё, – подумали оба мага, – пора искать новую, эта сломалась-таки.» Но не успели они мысленно попрощаться с такой надоедливой и не самой лучшей в плане работы служанкой, как Эйлин поинтересовалась:
– Я ведь правильно услышала – Грачевская? Ведь верно, да?
Гантлос посмотрел на девушку и вновь уткнулся в бумаги, разбирая их по известному ему одному порядку. Думану, в принципе, сейчас делать было нечего, пока старший товарищ сортировал листы, и он ответил вопросом на вопрос искренним удивлением:
– А ты, Эйлин, что-то о ней знаешь?
– И очень многое! Как о такой не знать? – и, присев на подлокотник кресла, Эйлин продолжила: – Например, Олег Никодимович сегодня утром так носился, и всё время: «Юлия Павловна! Юлия Павловна!..» Будто других имён и нету на свете!
– Нет такого слова «нету»…
– Ой, Гришака, помолчи и пиши лучше! – Думан вновь обратил свой взор на Алину Фёдоровну, осознав безрассудность данной фразы лишь к концу их разговора. А девушка продолжила:
– Так вот, её девчата говорят, что она охмурила чуть ли не всех мужчин нашего городка! А она и в браке, и сынок с дочуркой есть, обоим по семнадцать-восемнадцать лет. Не по закону Божьему она живёт, я хочу сказать. И если она кого-то пригласила, будьте уверены – это очень не спроста!
Боль в правой руке, всё-таки, доконала Григория Анатольевича, и тот, потирая ладонь и кисть, присоединился к слушанию. Алина Фёдоровна всё щебетала:
– Говорят, муж у неё тоже не самого робкого десятка был, а оно и понятно – он раньше на Вашем месте работал, Григорий Анатольевич. И тоже солдат, и сына науськивал в армию идти. И донауськивался, я чувствую. Сегодня, вы думаете, почему госпожа Грачевская пригласила ваших друзей? У неё же проводы сыночки случились недавно буквально! И Анар Гайдарович три дня назад к ней уже ходил – даже мольберт не распаковал с последнего раза. А что будет сегодня…
– Погоди-ка, – прервал Гантлос, – хочешь сказать, она пригласила их обоих на сегодня?
Эйлин хотела было ответить, но её опять перебили:
– Так, я запутался, – юный метаморф приставил пальцы к вискам. – Госпожа Грачевская пригласила их обоих на… Назовём это пьянкой, верно? – девушка кивнула. – В один день?
Старший маг стал рыться среди разложенных в беспорядке бумаг на столе, в то время как Эйлин отвечала:
– Вы, Дмитрий Алексеевич, ещё не знаете, как она за день умудрилась с тремя… Эм, устроить пьянку, причём со всеми раздельно, и все были довольны. Да! И не смотрите на меня так: чистейшая правда! Её извозчик рассказал, а Прохору Феоктистовичу за рубль на водку верить можно безоговорочно!
Под конец этой речи Думан полулежал на столе, подперев голову рукой. Подумать только! Такая жаркая женщина живёт в этом городишке, вся такая доступная… А её первыми заметили эти двое… Может, он был бы и не прочь, как среднестатистический представитель типа нахлебнических взаимоотношений, подобрать «пищу» за более сильными сородичами – но даже у него была гордость. В отличие от некоторых, мерзопакостных и не в меру удачливых…
Внутреннюю тираду зависти прервал внезапный удар носом об поверхность стола, возникший от сильного выдёргивания какого-то конверта из-под локтя поэта. Тот немного поскулил и злобно посмотрел на Гантлоса, не обращавшего на него совершенно никакого внимания. От звука резкого удара остановилась даже Эйлин, которая, видимо, любила провести вечер-другой со служанками и крепостными из других домов и пообсуждать самые горячие сплетни за стаканом горячительного. Старший маг, под пристальными взглядами обоих, достал из порванного ранее конверта три листа, пробежался быстро по ним глазами и, положив основную часть письма так, чтобы остальные тоже увидели, указал на нужную строчку. Эйлин, будучи необразованной в плане букваря, наморщила лоб от потугов прочитать то, что никогда бы не сумела; глаза Думана раскрылись шире от изумления:
– Не-ет…
– Ага, – возразил Гантлос, улыбнувшись лишь одними губами.
– Не-не-не, это же… Ха… Ха-ха. Ха-ха-ха! Ой, не могу-у-уых!.. Да быть не может!
– Не думаю, что о таком шутят, мон шер ами. Ха!
– А я не верю! Не ве-рю! Такое только в книжках и бывает!
– Уверяю тебя, это правда, вон, даже печать стоит!..
С непониманием в глазах, Алина Фёдоровна, не смея что-либо спрашивать, наблюдала за этим странным диалогом, за лицами её господ, становившимися всё более весёлыми и будто немного пьяными. Когда те стали откровенно ржать, служанка поспешила ретироваться с места событий. Мало ли, что ещё учудят!
Светлый лёгкий день начинал переходить в томный вечер. Небо краснело под шалью белых перистых облаков, окрашивая их в тёмные цвета. На горизонте словно горел пожар, поджигая своим светом всё то, чего касался. Широкая река, подгоняемая ветром, несла по своей водной глади этот пожар по направлению к югу, не переменяя своего быстрого течения. Никто и ничто не могло передать красоту вечернего алого зарева, окутавшего небольшой городок в преддверии окончания осени. От выпавшего снега на дорогах появились лужи, начинающие покрываться тонюсенькой корочкой льда – вся природа начинала готовиться к долгому зимнему сну…