Бирюков Артем Евгеньевич
Форточка в «Счастье»
В моменты ссор у меня стали появляться мысли употребить наркотик. Я понимал, что это всего лишь оправдание и что история повториться если я сорвусь, а ругаться мы будем еще больше. Но эти мысли с каждой новой ссорой все больше приживались во мне. Я ловил себя на мысли, что думаю об этом при любом удобном случае, когда это можно сделать и никто об это не узнает.
Вскоре я встретил старого знакомого, выходя из магазина. Я спросил у него как сейчас обстановка с этим делом, на что он ответил, что все можно организовать были бы деньги. Я записал его телефон и решил подождать более удобный момент.
И такой момент не заставил себя долго ждать, плюс я и сам естественно поспособствовал этому. Я не хотел, что бы меня кто-то видел в этих кругах, поэтому я отдал ему деньги и сказал, чтобы он позвонил, как все сделает. Через пару часов он позвонил и я уже со знакомым мне волнением во всем теле, мчался забирать наркотик.
Вот и очередной срыв, когда стали появляться какие-то сложности и ссоры! И нужно было как-то снимать стресс!
С того момента я снова начал колоться по уже накатанной схеме. Сначала когда представлялся удобный случай, затем я сам стал придумывать эти поводы и случаи. Мне естественно не хотелось, что бы это выяснилось, потому как я понимал, что даже если жена простит меня, доверия уже не будет, и я снова буду выглядеть слабаком.
Но долго скрывать употребление у меня не получилось. Снова был скандал, после которого я пару дней жил у родителей. Она все рассказала им, на что я очень злился, но меня тянуло к ней, и я снова искренне верил, что смогу не употреблять. Мы помирились с условием, что если я начинаю употреблять, то мы сразу разводимся без всяких разговоров.
***
И пошел новый отсчет времени, которое я смог не употреблять. Прошло несколько месяцев. Позвонила хозяйка дома, в котором мы жили и сказала, что ситуация изменилась и ей в кротчайшие сроки нужен полный расчет за дом. Мы попытались взять кредит, но такую сумму нигде не давали. На этой почве между нами стало возникать напряжение, мы стали какими-то замкнутыми, стали мало разговаривать друг с другом, каждый варился в себе. Возникало какое-то взаимное непонимание в результате чего, мы ругались все чаще и чаще.
Нам не удалось найти деньги и осенью пришлось переехать из этого дома. Основные вещи и мебель мы перевезли за один день, в чем нам помогли ее знакомые.
В конце дня мы закончили переезд, в двухкомнатную квартиру, которая по сравнению с домом казалась узеньким коридором, но зато она была своя, точнее моих родителей, и за нее не нужно было платить аренду, а у кого-то и такого жилья не было!
Нужно было как-то отблагодарить помощников, и мы решили устроить ужин в новом жилье, на скорую руку собрав какие-то закуски, мы естественно купили и алкоголь. Но самое опасное для меня было то, что эти ребята тоже время от времени употребляли наркотики. И не стану скрывать, даже когда мы еще только покупали алкоголь у меня уже возникло желание употребить наркотик, я был настроен на это, не рассматривая никакие знания для того чтобы не сделать этого. Ведь у меня была весомая причина для этого, мы потеряли дом, и настроение было паршивое, хотя с другой стороны я прекрасно понимал, что мы не остались на улице и у нас в принципе все нормально, и все в наших руках. Но самое главное это то, что причина и повод все-таки были, плюс ко всему рядом были люди имеющие отношение к наркотикам, т.е. мои единомышленники.
Я стал пить пиво вместе со всеми, жена лишь посмотрела на меня недовольным взглядом, но ничего не сказала. Уже через пару часов когда заканчивалось пиво и мы в очередной раз вышли покурить я спросил у них, могут ли они организовать все, что бы не отлучаться надолго и не вызвать подозрений. Они одобрили мое предложение, и мы пошли еще за пивом в процессе чего один из них позвонил и договорился, что бы нам привезли наркотик.
Я снова сорвался. И снова был скандал и выяснение отношений.
На следующий день когда я на эмоциях срыва снова собрался употребить говоря что схожу в магазин и вернусь. Жена, уже зная эту отговорку, пошла со мной, но я все же умудрился договориться и забрать наркотик. Она все поняла, и когда мы вернулись домой, ходила за мной по пятам.
На мое удивление она избрала другую тактику и теперь наоборот была ласкова и добра, пытаясь уговорить меня не делать этого больше. Даже после того как я улучил момент и употребил в ванне она не устроила скандал и просила что бы я ни куда не уходил и побыл дома. В итоге снова очередные обещания и месяц воздержания от алкоголя и наркотиков.
***
Тогда в городе, где мы жили, уже не торговали героином, а на замену ему появился синтетический наркотик и курительные смеси. В интернете есть сайты, где он называется легальным порошком, а курительные смеси «спайс». Но есть и сайты, где куча видео на эту тему, как люди под воздействием этих наркотиков ведут себя очень неадекватно, сходят с ума или выпрыгивают с балкона.
На сегодняшний день с того момента прошло примерно два года, за которые от этой дряни умерло порядка десяти человек, которых я хорошо знал. Это только так навскидку, один из них тот самый мой друг, с которым я сорвался первый раз после центра. А если взять статистику по всей России, я даже не хочу смотреть эту цифру.
Это страшно!
Этот новый наркотик я не употреблял так долго как героин, но даже этого времени мне хватило, что бы на себе почувствовать и испытать его, мягко говоря, негативное воздействие. Это действительно страшно и жутко…!
***
Была где-то середина ноября, когда я снова сорвался. Сорвался легко, и просто. Появились свободные деньги, а за ними и мысли употребить незаметно, причем, уже зная, что от этого наркотика незамеченным остаться не получится. Заснуть практически невозможно и чувствуешь себя отвратительно. Но не смотря на это все же употребляешь.
Тогда я употреблял два дня. На второй же день жена позвонила моим родителям, и я ночевал у них. Я стал агрессивным, искал в доме что-то или кого-то, спал с охотничьим ножом под подушкой, чем естественно вызывал у близких недоумение и пугал их. Такого у меня еще не было!
Наутро третьего дня, я проснулся от того, что меня кто-то тряс за плечо. Не много придя в себя, я узнал ребят из центра. Пока я спал отец, позвонил руководителю, описал мое поведение и попросил, что бы меня забрали. Сначала я разозлился на жену и родителей. Они просили меня, что бы я побыл в центре хотя бы месяц. Я на эмоциях зашел к жене, собрал некоторые вещи и сказал, что я на месяц уезжаю в центр. Еще я сказал, что это она виновата и если бы не она, то родители бы не знали, что я сорвался, и не позвонили бы в центр. Она вышла со мной на улицу, а у меня на душе была обида на всех, злость и отчаяние. Я сказал тогда, чтобы она не ждала меня, а самому хотелось плакать от обиды…
Глава 8
Дежавю
К вечеру приехав в центр, я с безразличием смотрел на людей, которых было в несколько раз больше чем три года назад, когда я в последний раз был там. Я сразу же лег спать и только утром я полностью осознал, где я, почувствовав себя одиноким затравленным зверем.
Мне дико захотелось домой, захотелось крепко обнять свою жену и не отпускать больше. Я не на минуту, не хотел там оставаться. Я просил позвонить, но мне не давали. День длился вечно. Мне казалось, я сходил с ума от мыслей о доме и жене.
Утром следующего дня я снова попросил позвонить, но мне снова отказали, более того ко мне приставили человека который постоянно ходил за мной везде, даже когда я ходил в туалет он ждал меня рядом. Чувство отчаяния наполняло и раздувало меня подобно воздушному шарику, раздувающемуся с каждым вдохом в него воздуха.
У меня моментально появилась мысль сбежать оттуда, и я стал ждать удобный момент. Во второй половине этого же дня мой наблюдатель отошел куда-то, и я не раздумывая вышел за территорию центра и побежал в сторону дороги. Бежал быстро, но не долго. Я был обут в уги, которые мне были немного большими, и мне постоянно приходилось останавливаться и поправлять их, чтобы не слетали. Пробежав примерно с километр, я выдохся, и стал бежать медленнее, я чувствовал, как быстро пульсирует кровь в висках, а ноги становятся тяжелыми и неподъемными.
Еще через пару сотен метров я услышал крики позади себя. Оглянувшись, я увидел бегущих за мной людей, человека четыре или пять. Я попытался бежать быстрее, но ноги только еще больше стали путаться, а уги будто специально почти полностью слетали с ног. У меня даже возникла мысль бросить их и бежать босиком, но до трассы было еще несколько километров, а на улице уже был мороз.
Я заметил грузовик, идущий со стороны деревни, и появилась мысль остановить его. Но они тоже видимо решили использовать этот вариант и, побежав по полю, наперерез успели догнать его, прежде чем он доехал до меня. Я понимал, что бежать от машины бессмысленно, да и сил уже совсем не осталось. Я свернул с дороги и побежал по полю, где уже лег снег, и бежать было еще сложнее. Машина быстро приблизилась и преследующие оказались совсем рядом. Я слышал, как хрустел снег позади и понимал что меня вот, вот догонят, и цель, к которой я бежал, растворялась, вместе с последними силами.
Я бежал до последнего, но теперь я не мог себе позволить останавливаться, что бы поправить обувь и уже через несколько мгновений я споткнулся и упал в снег. Поднимаясь, я слышал над собой тяжелое дыхание запыхавшихся ребят и с моих глаз непроизвольно потекли слезы. Не было ни страха, ни боли, не было ни чего кроме обиды, злости и безысходности, которые снова превратили меня в загнанного зверя, теперь уже в прямом смысле этого слова.
Да я плакал, и мне не было стыдно перед ними, мне было все равно. Они смотрели на меня, как мне показалось даже с каким-то пониманием. Немного отдышавшись, мы пошли обратно в центр. На душе было пусто и надежда попасть домой, которая еще десять минут назад была яркой и сильной, теперь пропала совсем.
Когда я зашел в дом я ощутил на себе сочувствующе – грустные взгляды. Никто ничего не спрашивал в тот момент. Я молча упал на кровать без каких-либо конкретных мыслей. Пролежав неподвижно минут десять, я услышал, как в дом зашел старший по нашему дому и сказал, что меня зовет руководитель. Я встал и с полным безразличием пошел за ним.
Но когда мы вышли на улицу, он посмотрел на меня грустно, сказав при этом «извини», в его глазах я заметил слезы. Я понял, что сейчас меня будут «отучать» бегать. Появилось неприятное волнение. Он указал на старый сарай, зайдя в который я не увидел руководителя, там было пусто и на полу валялись лишь какие-то ошметки, от соломы и навоза.
Он зашел следом за мной, и в руке у него я увидел большой обрезок железной трубы. Я понял, что это не его инициатива, и он лишь исполняет поручение руководителя. В том момент у меня вместо страха появились обида и злость на руководителя. Я ничего ни говоря стоял, ожидая удара.
Первый удар пришелся по мышце правой ноги, за ним следом второй по такому же месту левой ноги, после чего я упал, корчась от пронзительной боли. Но я не ожидал, что это было только начало. Он бил еще и еще. Бил сильно. Бил по мышцам ног и рук. Все удары были болезненными, но от некоторых я непроизвольно вскрикивал и матерился.
Боль и злость настолько сильно заполонили мое сознание, что если бы я мог тогда расправиться с руководителем я бы наверное убил его. Потому что на тот момент во всем я винил именно его. Он не дал мне убежать, тем самым преградив приближение к дому, и теперь вот меня били по его приказу. Самое главное, что он даже не подошел потом, что бы поговорить со мной.
Боковым зрением я увидел, как открылась дверь в сарай, и кто-то громко сказал «да хорош уже», после чего я получил еще пару ударов в область голеностопа по обеим ногам, и бивший меня человек вышел из сарая. Вошедшим оказался обычный «пациент» центра, здоровый такой парняга, который попытался помочь мне встать, но все тело ломило от боли, и я заорал, чтобы он не трогал меня.
Я лежал, загребая и сжимая в руках грязную солому, было больно даже шевелиться. Я чувствовал себя одиноким и брошенным, и все что было во мне это злость, боль, ненависть и слезы от обиды и беспомощности. Через некоторое время боль понемногу стала отступать и я подняв голову увидел, что парень который хотел помочь мне встать сидит рядом со мной на стуле и с грустью и состраданием смотрит на меня. «Терпи земеля, все пройдет», – сказал он тогда.
Он был не русский, и как позже выяснилось, все его звали Якутом, еще он сказал, что живет в соседнем со мной районе, поэтому он звал меня «Земеля». Исходила от него какая-то искренность что ли, и я почувствовал, что я не один, на душе стало как то теплее. Он еще раз хотел помочь мне встать, но я отказался и встал потихоньку сам. Идти было больно, я прочувствовал каждый шаг пока дошел до воды, что бы почистить одежду от сарайного навоза. Затем также медленно, будто на ходулях я дошел до кровати и пытаясь не думать ни о чем хотел уснуть, но не тут то было, ноги и руки ныли нудной болью которая не давала уснуть.
Не помню, сколько времени я так лежал, но проснувшись утром, я ощутил еще более жуткую боль. Старший по дому сказал, что я вместе со всеми бегу на пробежку и что это не его решение, что и так было понятно. Когда мы вышли за ворота он сказал, что пройдем немного пешком, и подождем, пока остальные прибегут обратно. Но даже просто идти пешком было сложно. Я чувствовал каждый шаг, боль пронизывала мышцы ног, заставляя хромать с ноги на ногу.
Я не испытывал к человеку который меня бил какой-то личной обиды и злости, понимая, что он был натравлен на меня в качестве цепного пса, но неприятный осадок все же был. Он что-то говорил мне, но мне не хотелось разговаривать, ни с ним, ни с кем-либо другим. Обида во мне стала более объемной, я четко решил для себя, что я не останусь здесь, во что бы то мне ни стало.
Я стал ждать, когда пройдет боль…
***
Теперь в центре было уже два дома, в первом жили ребята, которые прибыли в центр впервые, а во втором доме, куда меня собственно и поселили, жили те, кто уже неоднократно были во всевозможных центрах. Всего в центре было чуть более сорока человек. Первые дни я почти ни с кем не разговаривал, только по необходимости вызванной какой-либо ситуацией.
Я засыпал и просыпался с одной мыслью, я переживал за то, ждет ли меня жена или нет, ведь с одной стороны я сам сказал ей не ждать меня, но с другой стороны я думал, что она не дура, и понимает, что я сказал это на эмоциях. Я действительно любил ее тогда, и мне очень хотелось быть с ней. Это стало моей навязчивой идеей, я постоянно думал об этом.
За мной теперь еще больше смотрели, не выпуская из виду не на минуту, и этот парень уже сам был не рад, что его ко мне приставили, но все же ходил за мной по пятам.
Я наблюдал за происходящим, мне было с чем сравнивать, как было тогда и как стало теперь, какое отношение стало к людям.
Шла вторая неделя моего пребывания центре, и с каждым проведенным там днем я все больше, мягко говоря, разочаровывался в руководителе этого центра. Стало хуже во всех направлениях, начиная с самого важного это работы с психо– эмоциональным состоянием людей и заканчивая питанием и бытовыми условиями. Один раз в неделю в центр приезжал психолог, которому как мне показалось, после 3-4 часов работы с группой самому нужна было помощь. Это очень серьезный момент. К каждому находящемуся в центре человеку, на мой взгляд, нужен индивидуальный подход, чего в принципе не было, два три человека персонала не справлялись с таким количеством людей, большинство ребят варились сами в себе, не понимая, зачем они здесь находятся. Работа не велась должным образом, а деньги с людей брались такие же. Этот факт даже в большей мере поменял мое отношение к руководителю, чем тот, что меня избили. Я понимал, что за меня уже заплачены деньги за месяц, но даже не смотря на это я не хотел оставаться там ни на день.
Меня стал неслабо тревожить очень неприятный момент. Зная доверчивость своих родителей, я стал допускать такую мысль, что с ними могли провести «внушительную» работу по поводу нового наркотика и тому подобное, и они с легкостью могли согласиться на то, что бы я пробыл там не один месяц.
Но вне зависимости от того так ли это было или нет, я все решил для себя. Я стал просить позвонить жене, но мне не дали, чего я и ожидал, но сказали, что сами ей звонили и что она меня ждет и все хорошо. Мне почему то слабо верилось что ей вообще кто-то звонил. После этого разговора я решил, что нужно уходить самому и делать это нужно ночью, потому как днем мой «напарник» не отставал от меня ни на шаг.
***
Заканчивалась вторая неделя. Я начал бегать на пробежки по утрам, делать брусья и турник, хотя все это давалось еще с трудом и через боль. Внимательно осмотрев замки на дверях, я с радостью обнаружил, что первую дверь на ночь закрывали изнутри на крючок, и можно было тихо выйти. На второй двери был навесной замок, ключ от которого старший по дому держал при себе, но зато пристройка, где и был выход на улицу, была деревянной, и можно было легко вытащить крепление, на котором держался этот навесной замок. Я с иронией отметил, что у меня даже появился некий азарт сделать все грамотно и продуманно, чтобы не получилось так, как в первый раз.
На следующий день, когда велись общие работы, на которых выдавался разный инструмент, я улучил момент, взял что-то типа монтировки, и аккуратно вытащил крепление, сразу же поставив его на место, немного забив, чтобы не выпало, если кто-то резко дернет. Теперь я мог вытащить его без инструмента, приложив небольшие усилия. Я нашел другую обувь уже наученный горьким опытом с угами. Комплект одежды решил вынести и спрятать под деревянным крыльцом, перед тем как соберусь уйти, что бы ночью не шуршать в доме.
Оставалось выждать не облачную погоду, что бы ночью лучше было видно дорогу. Но как на зло второй день подряд шел снежок, и было пасмурно. Я решил не торопиться, что бы на этот раз все сделать без глупых ошибок.
Теперь ожидания стали еще более невыносимыми. Мысли сводили меня с ума. Я снова попросил позвонить жене и думал, что если откажут, то этой же ночью уйду. Но на мое удивление мне дали телефон, но с условием, что я буду разговаривать при них. Мне было все равно при ком говорить, все что я хотел это услышать от нее важный для меня ответ. Но и об этом я уже успел подумать и твердо решил, что каким бы ни был ее ответ, я здесь не останусь.
Мы вместе со старшим по дому вышли во двор, и я с волнением взял у него трубку. И прежде чем я набрал номер в силу своей великой мнительности, в моей голове возникла еще куча всевозможных вариантов как, что, где, когда и почему. И среди всего этого естественно мелькнула главная мысль того момента, как несколько лет назад я звонил с этого же центра своей бывшей подруге, и что она мне сказала. И вот теперь была очень похожая ситуация. Я набирал номер, чувствуя и ощущая всем телом, как быстро учащается сердцебиение. Через несколько гудков показавшихся необычно протяжными и долгими, я услышал ее голос и в горле появился комок. Я сказал лишь «привет» каким-то совсем не своим голосом. Прошло всего две недели, а мне казалось, что я не говорил с ней вечность. В ответ я услышал ее «привет» чувствуя, что она узнала меня, но тон ее был каким-то незнакомым и непонятным….
***
Ровно в 8 часов утра человек в сером пиджаке вошел в здание городской администрации, оставив после себя приятный легкий шлейф от хорошего парфюма. Взяв у диспетчера ключи он бодро преодолел три лестничных проема и улыбнувшись встретившейся на пути девушке вошел в кабинет. Помещение было небольшое, но уютное. За окном росли сосны, и через большую открытую форточку приятно тянуло утренней прохладой с ароматом хвои. Открыв сейф, он достал толстую папку и взял из нее какие-то бумаги. Зазвонил телефон и в трубке послышался женский голос, который сообщил, что пришли новые документы, поблагодарив за сообщение, он положил трубку и подошел к окну, где долго смотрел на прекрасную утреннюю картину. День обещал быть ясным, и было видно, как маленькие капельки воды от ночного дождя прозрачными кристалликами держаться на иголках сосен придавай им чистоту и свежесть. Немного подняв голову, он глубоко вдохнул свежесть утренней природы, поблагодарив Господа за новый день, на лице его была улыбка…
Этим человеком был я. С тех пор прошло два года и за это время многое изменилось в моей жизни. Но самое главное это то, что изменилось мое отношение к жизни… Изменилось видение многих вещей… Будто во мне родился новый человек…
***
Тогда в центре я с трудом вымолвил эти три слова : «Ты меня ждешь?». И прежде чем она ответила, повисла пауза, которая вырвала мое сердце и держала где то в воздухе, но оно явно было не на месте, оно было не во мне!
Она сказала что ждет, но когда я приеду, мы обо всем с ней поговорим. Но тон ее был какой-то неуверенный что ли, или мне так казалось, я не знаю, но после ее такого ответа появился новый барьер, который я начал ощупывать со всех сторон. Я стал думать, что сотрудники центра, возможно, специально попросили ее так сказать, что бы я успокоился и тем самым задержать меня здесь еще на какое-то время. Вместе с этим я думал, что она сама могла не говорить мне о том, что не ждет меня, что бы я не натворил ничего дурного и сказать об этом потом…И с каждой минутой новые мысли еще и еще заполняли мою голову …
В разговоре я попросил забрать меня, но она мне напомнила про месяц за который уже заплатили. Она не уговаривала меня побыть здесь, но я чувствовал по ее словам, что она в какой-то растерянности и меня еще больше это заставило волноваться. Я не знал, что думать… и как быть… Но в конце разговора она еще раз сказала, что ждет меня и что бы я не делал глупостей, и эти слова снова заставили меня сомневаться.
Положив трубку, я почувствовал себя даже нераздвоенно, а как какой-то подопытный в лабиринте, у которого было множество вариантов, но я не знал какой правильный. Еще десять минут назад я точно хотел отсюда уходить этой же ночью, но теперь я усомнился и стал думать, что если она говорит правду и действительно ждет меня, то этим я могу только разочаровать еще и все испортить. Весь остаток дня я думал, как мне поступить и решил все же в эту ночь ничего не делать, а поступить согласно хорошей поговорке утро вечера мудренее…
Я принял новое решение. Еще с вечера я долго не спал и терзался в сомнениях, и утром только открыв глаза, я решил остаться на месяц, до завершения которого оставалось ровно две недели, и если за мной никто не приедет, то я уйду уже точно.
Не знаю, зачем и почему, может чтобы мне было проще отвлечься от волнующих меня мыслей, но я посчитал этот месяц и все происходящее со мной, данное мне как наказание за мой срыв, которое нужно было принять достойно и вытерпеть как бы тяжело мне не было. И уже в это же утро, выйдя на пробежку, я понял, что это действительно так.
На улице потеплело, шел дождь, превращая уже выпавший снег в грязную кашу. Местами были большие лужи, грязь и слякоть. Пробежав пару сотен метров, я весь был заляпан грязью, которая летела из под ног во все стороны. Дождь будто специально пошел еще сильнее, бежать было тяжело, мы падали и помогая вставать друг другу бежали дальше.
Было в этой пробежке что-то необычное, знаковое, я чувствовал это изнутри. Она была похожа на мой жизненный путь, на котором я так же вляпывался в грязь, падал и снова поднимался… Мокрый до нитки по возвращении, я скинул с себя грязные вещи и пошел обливаться, внутри меня огромным пламенем горела надежда, что меня ждут и через две недели все будет хорошо…!
Этот и еще следующий день, я провел более менее нормально стараясь не думать о тревожащих меня вещах… А дальше…, дальше как-то не получилось не думать об этом. Дни потянулись медленно и казались невыносимо долгими. Я снова замкнулся в себе, сам загоняя себя в рамки нехорошего и грустного…
Я болел…. болел ею… она была нужна мне как никогда, тогда я действительно понял, что любил ее… Я молился перед сном, и утром сразу же как только открывал глаза, прося Бога, что бы мы были вместе…Чудовищно долго и однообразно тянулись эти две недели, но все когда то заканчивается, закончились и они… !
Глава 9
Кусочек Счастья
В тот день, я самого утра ждал и помнил, что у меня два варианта, либо меня сегодня забирают, либо ночью я ухожу сам. Это придавало мне некой хладнокровности. Конечно, я надеялся, что за мной все же приедут и с волнением вглядывался в появляющиеся на горизонте деревни машины… Прошел обед, а за ним и спорт час, но никто не приезжал… Началось занятие, на котором все по очереди высказывались, кто как себя чувствует, как провел день и так далее…но я был не там… голова была занята более важными для меня мыслями. Мне было обидно и непонятно почему за мной не едут. Я не стал больше думать об этом, я точно знал, что я уже завтра все выясню сам, и сегодня ночью меня здесь не будет. Я проверил навес под замком, который ослаблял две недели назад, он был не тронут и я стал ждать ночи…
Занятие заканчивалось, и впереди был ужин, но есть мне совсем не хотелось. Кто из ребят начал читать завершающие слова группы, в это время приоткрылась дверь, в проем заглянул парень из персонала посмотрев сначала на старшего по нашему дому, потом на меня он сказал : «Выходи, к тебе приехали… »
В такие моменты, понимаешь, что такое счастье…. И не передать словами, что происходит внутри тебя …!!! Конец страдания есть живейшее из человеческих удовольствий, это слова Карамзина, и я согласен с ними. Но то что я испытал тогда, мало назвать удовольствием, я был счастлив, мне хотелось выбежать из дома как ребенку, но я сдержался и с волнением вышел во двор… Я увидел Брата и его друга, мы обнялись, в глазах его были слезы… Меня напугало это, и я сразу подумал, что случилось что-то нехорошее… Но выяснилось, что это были эмоции … И у меня тоже накатили слезы, слезы радости…что все нормально…
Я спросил у него, знает ли он про мой побег и просил ли он бить меня. Он был очень удивлен и недоволен, да я и не сомневался, что он ничего не знал и тем более не говорил бить меня. А руководитель сказал мне тогда, что это Брат просил, что бы меня побили. Прикрыться хотел видать так.