Берк Джеймс
Дар топора
Это издание стало возможным благодаря финансовой поддержке Муниры Рахимовны Джасыбаевой
Проводники, повелители наших талантов,
Зоркие надсмотрщики, распоряжающиеся нашим трудом,
Ростовщики, искусно отпускающие нам время в рост,
Мудрецы, в предвидении своем контролирующие все события,
Они проложили для нас дорогу
И заставят по ней двигаться,
Подобно машинам…
Уильям Вордсворт. «Прелюдия», книга V
Пролог
«В “Бустане” Саади из Шираза утверждает важную истину, рассказывая такую притчу:
Один человек встретил другого, красивого, умного, изысканного, и спросил, кто он такой.
– Я – Дьявол, – ответил встречный.
– Не может быть! – воскликнул первый. – Ведь Дьявол порочен и отвратителен.
– Друг мой, – сказал Сатана, – вы слушали моих клеветников».
Идрис Шах. «Размышления»
Эта книга о людях, которые дали нам мир в обмен на разум.
Это – Создатели топора, чьи открытия и изобретения тысячелетиями поддерживали власть во всех ее проявлениях. Императорам они давали власть смерти, врачам – власть жизни. Каждый раз, когда Создатели топора предлагали новый способ разбогатеть, защититься от опасности, стать непобедимыми или познать новое, мы принимали дар и пользовались им, чтобы изменить мир. А изменяя мир, мы меняли свое мышление, потому что каждый дар воздействовал на наши мысли, заново определял жизненные ценности, ради которых мы жили, и истины, ради которых умирали.
И каждый дар Создателей топора был таким заманчивым, совсем не отвратительным и не страшным, что мы всегда возвращались за следующим, не думая о цене. Каждый раз нам ничего не оставалось, как приспособиться к последствиям, вызванным даром перемен. Это верно в отношении всех поколений наших предков с самого начала процесса, продолжающегося более миллиона лет. Когда мы воспользовались первым орудием, чтобы взять у природы больше пищи, чем она была готова отдать, мы изменили будущее. В результате нас стало намного больше. И по мере того, как возрастала наша численность, возрастала власть тех, кто лучше всех владел топором. Они становились вождями. Основная часть группы шла за топором.
На первых порах воздействие новых орудий на мир было незаметно. Первобытные люди жили небольшими разрозненными группами и, вооруженные примитивными топорами и копьями, охотились и обрабатывали землю, пока она не оскудевала, после чего двигались дальше. Столь обширна и богата была Земля, что долгое время вред, причиняемый неразборчивым топором, оставался незначительным. Но такое положение изменилось уже 12 тысяч лет назад. Число людей и орудий труда достигло критической массы, и наше присутствие стало ощущаться все явственнее. Темп перемен ускорился.
Конечный результат процесса можно наблюдать сейчас на улице любого перенаселенного города развивающихся стран. Если 12 тысяч лет назад нас было 5 миллионов, то сегодня столько же человек появляется на свет каждые две недели. К 2100 году итогом такого роста численности населения вполне может стать невосполнимая потеря половины существующих на планете биологических видов.
Почему это произошло? Потому что Создатели топора были слишком «хороши», чтобы в этом не оказалось подвоха. Их дары предлагали лидерам и организациям возможности для самореализации, увеличения влияния, самообогащения, удовлетворения личных амбиций и потакания собственным слабостям – все это оказывалось настолько соблазнительным для тех, кто жаждал власти, что они пренебрегали возможными последствиями.
Сегодня это невнимание проявляется самым удручающим образом. В то время как некоторые празднуют незначительные успехи в деле защиты окружающей среды, миллионы людей голодают. Развитые государства используют свои невероятные технические и научные возможности для того, чтобы закатать асфальтом половину своих плодородных земель. Хотя кое-где пытаются восстанавливать лесные массивы, исчезла уже треть лесов Земли, численность населения возрастает взрывными темпами, океаны настолько истощены, что в некоторых районах уже запрещено рыболовство, а атмосфера остается сильно загрязненной. Знания Создателей топора и разрушение окружающей среды неразрывно связаны.
В далеком прошлом, когда мы вышли из Африки и начали шествие по планете под руководством племенных вождей, которым Создатели топора дали возможность покорять и использовать мир, мы не понимали (или не задумывались), насколько близки к концу пути. Десятки тысяч лет мы привычно пользовались дарами Создателей топора, чтобы бесплатно брать у планеты то, что нам нужно. Нас занимал только возрастающий уровень жизни.
В результате мы, живущие в индустриально развитых странах, здоровее, богаче, лучше накормлены, лучше образованы и более мобильны, чем все остальные. Тот факт, что прогресс не обходится без разрушения и разорения, не должен нас удивлять, поскольку мы с самого начала шли вперед, уничтожая. Лишь изредка – если такое вообще случалось – мы оглядывались назад, чтобы оценить последствия нашего шествия по миру. Прогресс вечно увлекал нас вперед – к горизонтам, достичь которых мы и не мечтали. Благодаря топору прошлое умерло, а будущее мы создавали сами.
Только сейчас, в самом конце пути, мы стали задаваться вопросом, откуда взялись нынешние трудности. Возможно, мы слишком поздно осознали уроки причинно-следственной связи. Если сейчас не понять, что дары Создателей топора всегда высвобождали ту силу, которая изменяет умы, то мы никогда не признаем, что само наше выживание теперь зависит от обуздания этой силы ради собственного спасения. Если нам действительно необходимо новое мышление, то средства для его создания у нас есть. Нужно лишь как следует осмыслить, как это делалось всегда, и совершить то же самое над собой. В этом цель данной книги.
Кто такие Создатели топора, герои нашей повести? Первоначально это были гоминиды, высшие приматы, которые могли придавать камню требуемую форму и создавать таким образом орудия труда, которые впоследствии сокрушали мир. Способность Создателей топора организовывать свой труд – одно из природных качеств разума. Эта способность используется каждый раз, когда человек изящно двигается, рассчитывает траекторию полета брошенного мяча (и ловит его) или соотносит высоту звука с нажатием клавиши фортепиано.
Однако разные умы проявляют себя в разных сферах. Древний талант Создателя топора – совершать серию точно рассчитанных, последовательных действий, которыми создавался топор, позднее – привел к точному и последовательному выстраиванию мыслительного процесса. Это, в свою очередь, породило язык, логику и правила, которые со временем структурировали и дисциплинировали само мышление. Став доминантным, этот новый, логический талант мозга позволил употреблять способность «разделять и контролировать природу» для получения все больших знаний и применения их в целях дальнейших перемен. Благодаря способностям и дарам Создателей топора, мир и все, что его составляет, уже никогда не будет прежним.
Создатели топора, люди, использующие этот талант, сегодня встречаются повсюду. Возможно, вы знаете таких или живете с ними, а может быть, вы и сами из их числа. То, что знают Создатели топора и как они это выражают, недоступно пониманию большинства людей. Как правило, они чаще всего остаются в тени, в задней комнате истории, откуда выходят лишь для того, чтобы сделать свой дар достоянием всего общества или отдельных личностей. Вот только некоторые из множества ролей, которые Создатели топора играли на протяжении тысячелетий: шаман, астроном, печатник, кардинал, инженер, философ, специалист по квантовой физике.
Наша книга начинается с первых из них: Создателей топора древней Африки.
Часть I
Обретение острия
Глава I
Обретение острия
Откуда столь чудесное взялось искусство
Изображенья речи, с глазом говоренья?
Что мы, магические линии чертя,
Расцвечиваем воплощенье мысли?
Томас Эсл. «Происхождение и развитие письменности», 1803
Создатели топора появились около 4 миллионов лет назад, здесь, на единственной планете Солнечной системы, способной обеспечить их существование. Их всемирную систему жизнеобеспечения поддерживала энергия солнца, создававшая вокруг планеты (как тогда, так и теперь) турбулентную сеть сложных взаимодействующих энергетических циклов. Эти циклы варьируются от крупных, континентальной ширины, атмосферных возмущений до микроскопической бактериальной активности в корнях растений. Постоянное и порой интенсивное взаимодействие циклов повсеместно и непрерывно, так что мы остановимся только на некоторых его элементах.
Солнце инициирует первичный цикл, когда его радиация обрушивается на верхний слой атмосферы с энергией атомного взрыва на каждый квадратный километр. Часть этой энергии уходит в космическое пространство, но все же поверхности Земли достигает достаточное для поддержания жизни количество. А так как Земля вращается вокруг своей оси, то пульсация энергии в каждой точке поверхности изменяется от максимума к минимуму за двадцать четыре часа.
Поскольку Земля движется вокруг Солнца под наклоном, энергетическая пульсация на экваторе в три раза сильнее, чем на полюсах. Такое различие в распределении энергии порождает следующий цикл: циркуляцию атмосферы.
Проходя над океаном, воздух отдает часть энергии воде в виде поверхностных течений, или волн, которые взаимодействуют с приливами, возникающими под действием солнечных и лунных циклов. Все эти океанические движения воздействуют на морской температурный цикл, потому что океан подобен атмосфере – глубинные холодные воды идут от полюсов на юг, поднимаются у экватора и возвращаются на север уже в поверхностных слоях. Периодические глубоководные шторма взрывают огромные пространства океанического дна, поднимая и перенося тысячи тонн донных отложений и морской живности.
Океан и атмосфера запускают атмосферные газовые циклы. Тот, что поддерживает наше дыхание, называется кислородным. Кислород присутствует в атмосфере и океане и вырабатывается тремя разными производственными циклами. Первый проходит в верхних слоях атмосферы, где солнечная энергия расщепляет молекулы воды и высвобождает из них кислород; второй – в растениях, где происходит двадцатичетырехчасовой процесс фотосинтеза; и третий – долговременный цикл разложения умерших морских организмов, при котором высвобождаемый кислород попадает в атмосферу напрямую из моря.
Атмосферный цикл вызывает испарение и выпадение осадков, обмен между океаном и атмосферой, следствием чего становится пресноводный цикл. Тринадцать тысяч кубических километров пресной воды хранятся в атмосфере в виде водяного пара, который, поднимаясь, конденсируется на частичках пыли. Так возникают облачные циклы, проходящие под воздействием количества пара, местной температуры, давления воздуха или количества тепла в облаке. Когда перемещаемый ветром пар идет в сторону суши, он поднимается в более холодные слои атмосферы и выпадает в виде дождя, который, в конце концов, возвращается в океан (испаряясь через почву, с растений, рек, озер или самого океана) либо путем просачивания, инфильтрации в подземные водоносные слои и источники, либо через дренаж и непосредственный сток.
Дождь тоже порождает сложные микроциклы, включающие электрохимические реакции в горных породах, разрушая их и высвобождая содержащиеся в них элементы. Часть последних растворяется в текущей воде, часть всасывается корнями растений и позднее возвращается в почву в опавших листьях; другие, попадая в цикл пресной воды, уходят в подземные водоносные слои.
В такой постоянно меняющейся среде организм выживает только в том случае, если способен брать энергию отовсюду. Вот почему удачливые виды при развитии учатся пользоваться той формой пищи, которая доступна в местах их обитания. Другие избирают иной путь: стоять на месте или не приспосабливаться, и тогда они умирают.
Наглядный пример адаптации – некоторые растения, открывающиеся и закрывающиеся в зависимости от времени суток. Но они взаимодействуют с окружающей средой и другими, гораздо более сложными способами. Так, иные растения в Намибии, чтобы не быть съеденными, маскируются под камни; мимоза при прикосновении уменьшается в размере, становясь менее заметной; некоторые орхидеи, похожие на самок насекомых, привлекают самцов, которые, в попытке совокупиться с ними, забирают пыльцу.
Однако природа – не бесплатный завтрак. На любом уровне иерархии жизни каждый раз, когда организм подключается к энергетическому запасу, лишь десятая часть доступной на данном уровне энергии переходит на более низкий. Общее количество энергии, произведенной путем фотосинтеза зелеными растениями и водорослями, уменьшается, проходя через полмиллиона видов растений, тридцать миллионов видов беспозвоночных, сто миллионов разных насекомых и более пятидесяти тысяч видов позвоночных. До тех несчастных микроорганизмов, которым выпало оказаться в конце этой цепочки, доходит лишь одна десятитысячная от первоначальной энергии, полученной с неба хлорофиллом.
На всем пути,– от всепланетного атмосферного энергетического цикла до микросистем у корней растений – великое прохождение энергии по цепочке жизни создает постоянные подциклы. Например, в Северной Америке живущие на корнях растений бактерии содействуют росту листьев, служащих основным источником пищи для белохвостых оленей. Поедая листву, олени оставляют богатые азотом отходы, которыми в свою очередь питаются бактерии. Но когда популяция оленей увеличивается, они становятся объектом охоты со стороны волков, а если у волков дела идут хорошо, численность оленей начинает сокращаться, и тогда уже голодают волки. Им приходится искать добычу поменьше, например овец. Когда же и овец становится меньше, волки возвращаются к восстановившим численность оленям, возрастающая масса отходов которых способствовала увеличению служащей им пищей растительности.
Этот и другие подобные бесчисленные циклы постоянно случайным образом возникают и завершаются. Комбинация циклов порождает множество разнообразных форм используемой энергии, которая обеспечивает поддержание на Земле великого разнообразия видов. Это разнообразие придает долгосрочную устойчивость всей экосистеме, потому что комбинированная система лучше приспособлена к адаптации перед лицом всех естественных перемен. Кто-то находит, кто-то теряет.
В первобытный период, благодаря бесконечным изменениям, жизнь миллиарды лет циклично развивалась, постепенно приспосабливаясь к переменам климата или внезапным катастрофам вроде падения метеорита. Но затем неотъемлемая способность природы к адаптации столкнулась с изменениями, которые система не могла компенсировать и от чьих последствий она никогда не оправится окончательно, потому что случившееся было новым типом перемен. Не цикличным, а последовательным и кумулятивным.
Вот как это произошло. Примерно 13 миллионов лет назад леса в Восточной Африке серьезно пострадали от продолжавшейся несколько столетий засухи. Эта причуда погоды положила начало цепи событий, в результате которых вся экосистема оказалась во власти одного вида особей. Полученной властью эти особи воспользовались для того, чтобы оборвать связи с природой и в конце концов привести планету на грань уничтожения.
Более засушливый климат вынудил обитающих на деревьях приматов искать новую экологическую нишу в расширявшихся саваннах. Оставшиеся в лесу особи со временем стали шимпанзе, гориллами и недавно открытыми промежуточными видами. Те, что спустились с деревьев, стали нами. А некоторые из них стали Создателями топора.
Установить точно, откуда и когда мы вышли, трудно. Не так легко найти свидетельства того, что случилось миллионы лет назад. Вот почему научное представление о наших предках постоянно меняется. Например, находка, сделанная в 1993 году антропологом Ген Сува в центральной части Эфиопии, заставила всех пересмотреть временную шкалу человеческой истории. Ген Сува нашел ископаемый зуб, принадлежавший, как оказалось, древнейшему из открытых предков человека. Ученые дали ему имя Рамидус.
Рамидус, кто бы он ни был, жил около 4,5 миллионов лет назад, был чуть выше 120 сантиметров ростом и обладал признаками как обезьяны, так и человека. Мы не знаем, был ли он прямоходящим. Вопреки прежним представлениям Рамидус, вероятно, жил в лесу, потому что его останки были найдены вместе с семенами деревьев, окаменелой древесиной и ископаемыми антилопами и белками. Скорее всего, он занимает промежуточное место в эволюции. Его назвали «утерянным звеном» между прямоходящими двуногими, существовавшими миллионом лет позже, и жившими на 6 миллионов лет раньше обезьянами. Так что процесс проходил медленно.
Данных пока слишком мало, но если Рамидус действительно был лесным жителем, поднявшимся на задние ноги, чтобы сорвать с дерева плод, то этот простой факт заставит биологов-эволюционистов пересмотреть прежнее объяснение происхождения двуногих. В любом случае переход к прямохождению, похоже, произошел либо во времена Рамидуса, примерно 4 миллиона лет назад, либо в эпоху другого предка, жившего на несколько сотен тысяч лет позже. Главное не то, когда именно это случилось, а то, что это вообще случилось.
Обнаруженный Мэри Лики в Восточной Африке отпечаток ноги, оставленный 3,5 миллиона лет назад, указывает на то, что к тому времени наши предки уже определенно отделились от обезьян. След однозначно принадлежит существу, стоявшему на двух ногах. Переход с перемещения на четырех конечностях на прямохождение означал повышение роли зрения и освобождал передние конечности для другой работы, например изготовления орудий или переноски предметов. Центр тяжести тела, прежде опиравшегося на четыре конечности, сместился на ноги и таз, который укрепился для удержания веса туловища. Это в свою очередь отразилось на деторождении – теперь дети рождались менее зрелыми.
К тому моменту, как мы знаем, наши предки жили уже не в лесах, а на территории, схожей с современной восточноафриканской саванной. В новой для них среде обитания естественный отбор благоприятствовал тем, кто умел передвигаться на двух ногах в высокой траве и кустах, потому что они скорее замечали хищников и пищу (обеспечивая выживание) и, скорее всего, лучше переносили жару. Если раньше, при жизни на деревьях, важную роль играли пальцы ног, то теперь возросло значение чувствительности и подвижности пальцев рук. Соответственно пальцы становились все более гибкими, все более способными к тонким манипуляциям, включая умение резать.
Такое развитие привело к асимметрии конечностей. У четвероногих, птиц или водных млекопитающих асимметрия по вполне очевидным причинам была бы серьезным недостатком, поскольку более сильные конечности на одной из сторон приводят к движению по кругу, и животные просто не смогли бы перемещаться. Смещение ответственности за передвижение с передних конечностей на задние позволило первым развиваться независимо, а с этим пришли и различия умений и силы правой и левой руки.
Такая способность оказалась чрезвычайно важной в поведенческом наборе ранних гоминидов, потому что асимметрия рук сопровождалась асимметрией головного мозга. Уже 3 миллиона лет назад левое полушарие крохотных австралопитеков, ответственное за тонкие манипуляции и способности к изготовлению инструментов, отличалось от правого и было несколько больше.
Руки могли теперь совершать более точные, более сложные движения. Глаза могли смотреть вдаль и координировать движения рук. Это привело к увеличению информационной емкости мозга. Работающий мозг должен быть большим, поэтому уже 2,5 миллиона лет назад его объем у гоминидов удвоился. Двурукость в сочетании с возросшей способностью перерабатывать информацию привели гоминидов на следующую стадию эволюции. Новый тип получил название Homo habilis, человек умелый. Homo habilis – главное действующее лицо в нашей истории.
Человек умелый изменил ход истории, потому что мог обрабатывать камень, изготавливать орудия, которые помогали ему быстро и эффективно воздействовать на окружающую среду. Именно эта способность первых Создателей топора прервала цикл, связывавший нас с природой, и за последующие 2 миллиона лет создала угрозу всей жизни на планете.
Первые примитивные орудия труда, простые камни, обработанные методом скола, использовались более 2,5 миллионов лет назад как скребки и ножи. Они были обнаружены на территории современной Эфиопии. С появлением острия, режущей кромки Homo habilis не только смог изменять окружающую среду, но и обрел независимость от медленного развития природных процессов. Орудия заменили биологическую эволюцию в качестве главного источника перемен.
Топоры дали возможность строить жилища и создавать примитивные поселения; они физически – раз и навсегда – изменили мир. Соответственно изменились и поведенческие модели гоминидов – орудия позволили Человеку умелому заниматься охотой. Более того, охотились люди группами, а это имело самые разные последствия. Прежде всего, изменились рабочий день и меню. Раньше сбор плодов, фруктов и ягод в количествах, необходимых для пропитания небольшого сообщества, занимал большую часть времени. Теперь группа вооруженных охотников могла принести за один раз столько мяса, что его хватало всем на несколько дней.
Обеспеченность продовольствием подтолкнула Homo habilis к большей оседлости и созданию общества. Способность разума к подобным процессам непосредственно связана со способностью охотиться группами. Охота требует не только быстроты и точности движений, но и, что еще важнее, способности планировать, общаться, сотрудничать. Эти коммуникативные способности помогли Человеку умелому лучше организоваться и подготовили почву для более значительных перемен, потому что заложили ментальную матрицу, необходимую для развития мышления, логики, языка и культуры.
За тысячелетия эволюции новый вид распространился по Африке и за ее пределами. Приблизительно 2 миллиона лет назад потомки первоначальных гоминидов плотного сложения и полутора метров роста, получившие название Homo erectus – человек прямоходящий, населяли прохладные холмистые равнины Восточной Африки, занимались охотой и проникали все дальше в поисках пищи.
Понадобилось от 6 до 9 миллионов лет, прежде чем мозг предков человека увеличился достаточно для появления совместного проживания и изобретения и использования орудий. Но как только эти орудия и общественные системы возникли, они начали взаимодействовать и спровоцировали новые перемены в мире, следствием которых стал новый образ мышления.
Самые ранние из каменных орудий, относящихся к периоду Homo erectus, найдены на территории Кении и Танзании. С их помощью раскалывали и резали плоды, разделывали мясо, расщепляли кости, чтобы добраться до костного мозга. Их также использовали для заточки костей животных, которыми раскапывали землю в поисках съедобных корней.
В конце этого периода наши предки изобрели двусторонние ручные топоры. Возможно, к тому времени топор уже привел к разделению труда, впервые дав мужчинам возможность охотиться и присваивать добычу крупных хищников. Женщины, вероятно, тоже в этом участвовали, но, несомненно, проводили больше времени, занимаясь собирательством, откапывая корневища и заботясь о детях.
На протяжении следующего миллиона лет процесс создания топора постоянно усложнялся. 700 тысяч лет назад наши предки освоили тип каменного топора, который находят не только в Африке, но и на Ближнем Востоке, в Европе, Индии и в некоторых частях Юго-Восточной Азии. Сделанные в Киломбе, Кения, открытия позволяют предположить, что к этому времени Создатели топора уже освоили способы массового производства. Они использовали некий шаблон для изготовления топоров одинаковой длины, но разной толщины. Такой тип работы предъявлял все более высокие требования к памяти и вниманию обучающегося, так что жестов и нечленораздельных звуков на определенной стадии оказалось явно недостаточно. Неадекватность имеющихся средств подталкивала учителей к более тонкому и усложненному употреблению уже имевшейся у них анатомической способности. Они могли издавать голосовые звуки.
Орудия содействовали эволюции речи еще и другим образом: благодаря появлению у Homo erectus огня. 600 тысяч лет назад, когда объем мозга снова удвоился, изготовление орудий часто сопровождалось использованием губ, зубов, языка и даже дыхательных путей, например, чтобы раздувать уголья. Устройство гортани и носоглотки у Homo erectus указывает на то, что в период особенно напряженной деятельности они пользовались ротовым дыханием. Употребление приготовленной на огне, то есть более мягкой пищи вело к уменьшению размеров коренных зубов и изменению формы рта и гортани.
Благодаря новым способам размельчения и растирания пищи, большие зубы и сопутствующие сильные челюстные мышцы и крепления костей стали не нужны и уменьшились. Снижение веса костей черепа привело к увеличению места для мозга, и вполне вероятно, что именно это обусловило развитие речи. Язык тоже стал более подвижным, что в сочетании с другими новыми характеристиками создало условия для контролируемой артикуляции голосовых звуков.
Это отразилось на анатомии, потому что помимо изменений гортани и языка применение голоса требовало еще и лучшего контроля за диафрагмой и ребрами, для чего в свою очередь требовалось расширение нервных каналов спинного мозга. После всех этих перемен мозг ранних гоминидов смог впервые генерировать сложные мысли и простые звуки.
Воздействуя с помощью орудий на нас самих и окружающий мир, Создатели топора радикально изменили способ восприятия мира. Орудия повлияли на физическую форму мозга. За миллионы лет процесс эволюции отобрал ту фундаментальную структуру мозга, которая не меняется уже тысячи лет, способную распознавать детали, наиболее необходимые для выживания и воспроизводства, по крайней мере в той окружающей среде, которая существовала в период эволюции мозга. Именно поэтому мы замечаем одно и не замечаем другое. Мы, например, опознаем электромагнитные волны длиной от 400 до 680 нанометров (и называем это «светом»), но не воспринимаем гораздо более широкий диапазон других волн, таких, например, как «радиоволны» или «микроволны».
Мозг, развивавшийся для управления миром во всей его сложности, стал системой, способной интегрировать одновременное восприятие реальности всеми чувствами. К примеру, приближение медведя требовало немедленной реакции. Сигналом к такой реакции мог стать вид самого медведя или его детали, звук его шагов, рычание или хруст ломающихся веток, даже запах. При получении одного или нескольких таких сигналов наш предок срочно снимался с места, что было важно для его выживания.
В этом древнем мире мгновенных реакций все происходящее поддавалось легкой и простой интерпретации: гроза означала необходимость искать укрытие; огонь представлял смертельную опасность. Однако, как правило, в жизни наших предков было мало изменений, поэтому нервная система эволюционировала таким образом, чтобы не реагировать на постоянные характеристики среды и отмечать только новые. Следовательно, в естественном состоянии мы либо готовы к немедленному действию, либо пребываем в полудреме. Постепенные изменения могут пройти почти незамеченными, внезапные перемены воспринимаются всегда.
Некоторые элементы восприятия неизменны с рождения: способность различать световые волны определенной длины (цвет); реакция на давление воздуха в пределах от 20 до 20 000 волн в секунду (звук); способность ощущать присутствие некоторых химических веществ с помощью рецепторов носа (запах) и языка (вкус); возможность различать предметы при непосредственном контакте (осязание) и при движении тела (проприоцепция) и ощущение определенного физического дискомфорта (боль).
Мы используем эти чувства для ориентации в мире для того, чтобы обнаруживать опасность или общаться с другими, избегать физического вреда, искать и выбирать пищу. Но чувства – гибкие навигаторы. Когда мир меняется, сигналы и признаки опасности становятся другими, чувства – благодаря землетрясениям, эволюции или Создателям топора – меняются тоже и настраиваются на новые факторы. Сто лет назад мы могли отличить коровью «лепешку» от конского навоза. Сегодня мы отличаем «Роша» от «Шанели № 5». Такая адаптация к миру начинается с момента рождения, потому что без нее человек не смог бы вписаться в свою среду обитания.
С точки зрения нейрофизиологии, это происходит удивительно просто. Связи в головном мозге при рождении шире, чем в более позднем возрасте, и обучение младенца, как можно догадаться, не увеличивает количество нервных связей, а наоборот, сокращает их. Важные для человека связи активируются, а те, что используются редко, в конце концов атрофируются. Влияние локальной окружающей среды, требующее наличие тех, а не иных связей, в значительной степени определяет работу мозга, а в более глубоком, фундаментальном смысле – то, как человек воспринимает мир. Шоу продолжается, и мы не стоим на месте.
Первый намек на ключевую роль окружающей среды в развитии восприятия дало изучение кошек. Котята, проведшие, по условиям эксперимента, первые месяцы жизни в местах, где видели только горизонтальные линии, так и не смогли потом воспринимать вертикальные. Из-за того, что в критический период познания мира животные не видели вертикальных линий, их мозг просто закрыл большинство связей, отвечающих за распознавание этих линий. В естественных условиях, если котенок не видел вертикальных линий в первые месяцы жизни, он, скорее всего, уже никогда их не увидит, поэтому его мозг приспособится различать больше оттенков и нюансов горизонтальных линий своего мира.
Создатели топора, чьи дары изменяют мир, проводили подобные опыты на человеческом обществе все то время, пока совершали противоестественные действия вроде строительства убежищ и возделывания земли. В результате восприятие мира современным западным человеком отличается от его восприятия другими людьми. В современной западной культуре строители используют много прямых линий, преимущественно вертикальных и горизонтальных: прямые улицы, вытянутые на большие расстояния, прямоугольные здания и помещения, квадратные окна, экраны телевизоров и компьютеров. Взросление в прямоугольном мире, где преобладают верх – низ и право – лево, влияет на нашу способность видеть линии. Так, проводившееся исследование показало, что учащиеся западных городов хуже различают наклонные (диагональные) линии, чем индейцы племени кри, в домах которых есть линии разной направленности, не только вверх и вниз. Напротив, у индейцев возникли трудности с прямолинейными фигурами.