Белый Саша
Одинокая трубка
Сзади хлопнула кукушка на часах – пора. Нужно идти.
Он взял добрую трость, на исхудалом стуле подобрал и надел кожаную куртку. Трубка, слабо дымясь, провалилась в карман. Ноги стопорились на месте. Ветер всё подзывал и насмехался. Дождик с силой налёг на грустный лес, а гром бил об крышу.
Старичок вновь вдохнул освежающий мысли воздух и ступил на ступеньку. Та отдалась треском и сразу же провалилась. Он упал и покатился вниз. Голова облилась грязью, капли обволакивали куртку и престарелое лицо.
На крыльцо выбежала такса. Звали её Костерок. Старичок неумело поднялся, проговаривая:
– Всё хорошо, Костерок, всё хорошо…
Такса хотела подбежать к своему другу, но обрыв ступеньки на крыльце помешал ей. Ноги были мелковаты и неумелы, поэтому пришлось грузно глядеть на обливающегося сверху чьими-то слезами старичка.
– Я скоро вернусь, подожди немного, – будто самому себе проговорил он, не оглядываясь на таксу.
Трость бесстрашно продавливала грязь. Ноги, незаметно тряслись вместе с руками, пытались держаться уверенно и не показывать погоде свой страх. Старичок старался идти и не думать. Если размышлять сейчас, то будет в разы труднее. Главное пробраться через лес к ней… Она ждёт ведь, долго ждёт. А если не дождётся? Нет, не бывает такого…
Зелёный, многослойный навес из листьев частично скрывал блуждающего по лесу старичка. Тропинка была скользкой и топкой. Грязь под ногами, будто с каждым шагом становилась всё гуще. Гром начал сильнее издавать свой несокрушительный залп, будто предупреждая старичка. Может, в этот раз остаться дома? Посидеть возле грустной книжки и пару раз вздохнуть на облегчение?
Но старичок шел. Он не глядел, не думал и не боялся. Главное не слушать никого, ничего не слушать. Ветер, гонимый страхом окружающей действительности. Капли дождя, которые словно пулями громоздились на теле. Спустя некоторое время лес стал гуще, и ветки тоже встали против старичка. Они то и дело били по телу, лицу и ногам.