Айза Блэк
Рабыня для чудовища востока
Глава 9
До самой Шантары, как оказалось, нам еще предстоит несколько часов пути. Самолет приземлился на границе. Серж и охранники выглядят помятыми. От этого еще больше срывают злость на нас. Ругаются между собой.
С самолета нас сразу загрузили в грузовик. Железная клетка, перетянутая темным брезентом. Внутри даже лавочки нет. Со скотом и то обращаются лучше. Дорога очень тяжелая. Жутко хочется пить. Желудок сводит от голода. Запах потных тел. Мы с Марысей ухватились за прутья решетки, и сквозь маленькие дырочки смотрим на окружающую нас местность. Жадно ловим воздух.
– Ничего, это недолго. Чуток потерпим и все. Главное, попасть в хорошие руки. Скрестим пальцы наудачу, – девушка еще умудряется смотреть на все с оптимизмом.
– Потерпим тут, а потом что? Сказки не будет. Очередная бездна… – меня охватывает тоска. Наваливается безысходность. Хотя знаю, что не время раскисать. Но каменистая дорога, ухабы, запахи страха, боли, немытых тел, все это усиливает состояние дичи, загнанной в тупик.
– Попасть в логово к их Владыке нам не светит. А остальное, тьфу, прорвемся. Главное, из тюряги вырвались, и тут освоимся. Где наша не пропадала! – подмигнула мне.
– А что у этого Али… страта, фата… или как там его… совсем плохо?
– Алифар Суад аль-Фалих, – поправляет, голос моментально меняется, там появляется страх. – Он главное чудовище. По слухам, ему доставляют самых лучших девушек. И все они исчезают после ночи, проведенной с ним. Он жаждет не столько секса, сколько убийств. Он обручен со смертью и служит ей. А если есть шанс выжить, то, – вздыхает, – это не жизнь. Если его оборотни боятся без разрешения дыхнуть, то, что о нас говорить, – в глазах Марыси плещется суеверный ужас.
– Но ты же не знаешь наверняка. Ты тут не была. И это всего лишь слухи, а нам ли не знать, как люди умеют все преувеличивать и приукрашивать, – вот не верится мне, что все так ужасно, или я снова пытаюсь подсознательно отгородиться от действительности.
– Когда столько народу рассказывают одно и то же, как тут не поверить. Я в свое время про Шантару столько инфы перелопатила. Даже говорила с теми, кто вернулся.
– А такие есть?
– Ага, – кивает. – Но ты не дрейфь подруга. Считай, к Владыке нам путь закрыт. А там прорвемся!
Я же воспряла духом именно от слов подруги по несчастью про возвращение. Значит, все же есть шанс! Маленький, но он есть!
Нас привезли к какому-то двухэтажному дому. Навстречу вышли трое бородатых мужчин, хмыкнули, оглядев нас сальными взглядами. Обстановка в доме была привычная. Ничего не напоминает, что мы совсем в нескольких шагах от варварской страны.
– В душ. Быстро. Встали в очередь, – Серж ходит, высоко задрав голову. Орет, матерится. – Живо двигаемся. Не задерживаемся. Потом за новым тряпьем к Юрику.
Охранник стоит и разбирает мешки с красочными блестящими вещами. После душа, предварительно окинув обнаженных девушек взглядом, выдает новые наряды.
– А ты куда собралась, мразота? – Серж выталкивает меня из очереди. – Обойдешься. Не заслужила привилегий. Так хоть грязь твое уродство скроет, – и хохотнул, в восторге от своей шутки. – Времени мало, до заката, нам надо пересечь границу. Шевелимся! – снова заорал, обращаясь к девушкам.
У меня нет слез. Нет даже воспоминаний о прошлом. Я сижу, забившись в угол, и представляю, как он будет ползать передо мной на коленях, моля о пощаде. Только эти мечты мне сейчас, как обезболивающее на кровоточащую душу. Я заставлю его почувствовать себя ничтожеством. И с каждым взглядом, на когда-то обожаемое и любимое мной лицо, растет ненависть и жажда мести. Она проходится по заледенелому нутру, бежит по холодной крови, дает осознание – ради этого момента, я готова выживать.
Девушек даже покормили. Дали фрукты, хлеб, воду. Я же так и осталась сидеть в углу. Глядя с жадностью, как прохладная вода льется им в рот, как они пьют, причмокивая. Потом отвернулась, чтобы не агонизировать и не усиливать пытку.
Нас снова загнали в грузовик. Девушки заметно повеселели.
– На… перекуси, – Марыся достает из своего бюстгальтера, расшитого жар-птицами, яблоко. – Для тебя припрятала, – заговорщически подмигивает.
– С… с… спасибо… – вгрызаюсь в угощение. Кажется, ничего более сочного и вкусного я сроду не ела.
Ехали мы не очень долго. Когда грузовик остановился, все мигом затихли. К нам заглянул огромный бородатый мужчина. Длинные волосы убраны назад. Белая развивающаяся сорочка, а глаза… там нет ничего человеческого. Принюхался. Осмотрел нас. И исчез.
– Оборотень. Мы на границе… – шепнула Марысе.
Она лишь кивнула. Призывая меня хранить молчание.
Снаружи фургона раздались голоса. Из всех выделила Сержа, его голос, как лезвие по венам. Сколько ни прислушивалась, не смогла разобрать, о чем они говорили.
По всей видимости, границу мы пересекли без проблем. Особых вопросов у оборотней не возникло, раз мы очень быстро снова тронулись в путь.
И тут даже ничего толком не видя, поняла – это Шантара. Тут совсем другой воздух. Раскаленный. Кажется, что делаешь вдох, и легкие обжигает пламя. Причем перемена произошла сразу, как граница осталась позади, как по щелчку пальцев.
Нас уже накрыли сумерки, а ощущение, что мы едем по разгоряченной лаве, только усиливается. Земля горит, а вместе с ней и мы. Только вот жары не чувствую. Мне все равно холодно. Никакому пеклу Шантары не растопить лед внутри меня.
На ночлег мы остановились в пустыне. Вокруг только песок и бескрайнее небо. Оно в Шантаре почти черное и звезд нет. Охранники разожгли костер. Разложили для себя палатки. А нас сковали цепью, прицепили ее к грузовику. Так и оставили лежать всем в куче, на песке. Мы же товар для них.
Надо поспать. Набраться сил, неизвестно что завтрашний день для меня приготовит. Так пытаюсь заглушить мысли и страхи. Мне необходимо просто отключиться. Прилегла, закрыла глаза, и тут словно меня током ударило, подскочила. Села. Все девушки спят. Протираю глаза. Смотрю вдаль. А там за песчаной насыпью горят два оранжевых солнца. Маленькие, едва заметные вдали, но я каждой клеточкой кожи ощущаю их. Они проходятся по мне, ощупывают, изучают, парализуют. Замерла. Не могу пошевелиться. Только смотрю, на эти два солнца.
С опозданием до меня доходит – глаза. Или нет? Таких же глаз не бывает? Пытаюсь разглядеть еще что-то. Кому принадлежат солнца. Вырисовывается темный силуэт. Волк. Какой-то слишком огромный. Нечеловеческих размеров.
Он не двигается. Как статуя замер. Смотрит только на меня. Хочет разорвать? Съесть? Что ему нужно? И тут глаза начинают менять свой цвет, из ярко-оранжевых плавно перетекают в лазурные. Словно тут посредине пустыни образовался оазис кристально чистой водой. Я слышала, что у людей в пустынях бывают галлюцинации, может, и у меня так?
Лазурное сияние, оно манит, зазывает, проникает куда-то в меня, насыщает влагой. Очень странные ощущения. Я почему-то не хочу их прогонять. Желание поспать как рукой сняло. Мне хочется и дальше смотреть в эти две лазурные точки. Очертания волка, песок, небо, все исчезло. Осталась только лазурь, дивный непередаваемый цвет, дарящий новые странные будоражащие ощущения.
Сколько это продолжалось, не знаю. Время остановилось. А потом внезапно все исчезло. Словно и не было ничего. И я провалилась в сон. Впервые мне так хорошо спалось. Посреди пустыни, закованной в цепи. Когда меня разбудили криками и матом, я решила, что это все мне приснилось.
Глава 10
Мужчины завтракали, а мы смотрели на них голодными глазами и облизывались. Я наблюдаю за девушками, некоторые становятся и молят хотя бы о глотке воды. Пропускают мимо ушей обидные реплики. Предполагаю, они готовы на многое, лишь бы удовлетворить обычные людские потребности. Вот так, теряется человеческий облик. Вот так ломают. Жутко. Даю себе обещание, что приложу все возможные усилия, но не буду вот так унижаться. К бездомным собакам и то отношение лучше.
Пока идем к грузовику, смотрю на небо. Оно тут темно-синее, отчего все вокруг выглядит намного темнее, даже утром. Тут нет облаков. А солнце, кажется, очень низко, оранжевое, пылающее, как вчера эти глаза, точь-в-точь. Раскаленный воздух уже воспринимается легче. Более привычно. А жара, она меня не смущает, хоть девочки все обливаются потом.
– Настал наш день икс, – Марыся то и дело крутится, вертится, то пытается разглядеть что-то через дырочки, то опускается на корточки, – Волнительно-то как!
– Нас везут продавать, – морщусь, сама эта фраза уже режет ножом.
А еще мне паршиво, от того, как вольготно себя чувствует Серж. Он сейчас выручит деньги и преспокойно вернется на родину. Ни капли не заботясь сколько судеб он сломал, сколько девушек найдут тут свою погибель. Нет. Не может это остаться безнаказанным! Ведь он будет продолжать. Все так гладко идет. Бизнес налажен. Тут вспоминаю старую поговорку: «Сколько веревочке не виться, а конец будет».
– И я дождусь твоего конца…
– Чего? – Марыся дергает меня за плечо. – Чего ты там бормочешь?
– Да… так… мечты…
– Ты это, подруга, послушай меня… – становится очень серьезной, – Забей на него. Выкинь из головы, тут надо думать, как свой зад пристроить и сохранить. А он… – показывает жест средним пальцем.
Киваю. Спорить смысла нет. Ей не понять. У нее совсем иное отношение к жизни.
Через какое-то время мы едем все медленней и медленней, а потом и вовсе останавливаемся. Серж открывает клетку, окидывает нас презрительным взглядом.
– Мы приехали. Ловить каждую мою команду. Одно неверное движение и откручу голову. Без шуток, – буквально выплевывает слова. Но по бегающему взгляду понимаю – нервничает. Он боится оборотней.
А у меня тут же злорадная мысль в голове, вот бы ему кто-то из волков на моих глазах голову открутил. Хотя нет… для него это будет слишком быстрая смерть. Надо чтоб помучился. Невольно улыбаюсь своим фантазиям. Они настолько красочные, что на миг даже показалось, что все происходит в реальности.
Подбегает ко мне, чуть ли пар из ушей не валит.
– Смешно тебе, мразота! – пощечина обжигает щеку.
– Ну чего ты, красавчик, – Марыся встает между нами. – Не трать нервы попусту, – прижимается к нему, трется грудью.
– Да пошли вы… – отталкивает ее с такой силой, что девушка отлетает к прутьям клетки.
– Все нормалек, – подмигивает мне.
– Спасибо… не стоило… из-за меня…
– Тьфу, пустяки, – говорит нарочито весело, хотя нотки переживания ей скрыть не получается.
Мы выходим из грузовика по одной. Нам снова заковываю руки, а потом ноги. Так что теперь можно передвигаться только маленькими шажками.
С недоумением оглядываюсь по сторонам. Пустыня осталась позади. Мы в городе. Строения тут странные, похожие на низкие купола, с огромными пиками на крышах. Очень ухоженные, блестящие, ярко-оранжевые. Когда строение освещает солнце, кажется, что город горит. Есть в этом какое-то дикое великолепие, архитектура, душа. У меня даже появляется желание просто погулять по городу, осмотреться. Только кто мне позволит?
Нас заводят в одно из зданий. Полутемный коридор, мозаика на стенах, снова только все оттенки оранжевого. Дальше мы выходим в круглый двор, окруженный со всех сторон клетками. Тут пять ярусов, некоторые заполнены девушками, стоящими на возвышениях. Прикованные цепями, они смотрят вниз, кто-то призывно улыбается, кто-то стонет. Клетки поделены на отсеки с номерами. Как я поняла, каждый отсек, для одного торговца. Вот он невольничий рынок в наше время. Жуть.
Нас заводят на второй этаж. Охранники расставляют девушек по возвышениям. Спорят, кто и где лучше всего будет смотреться. Как товар по полочкам, иначе и не скажешь.
К нам заходит оборотень, его можно определить сразу, по нечеловеческим глазам, по расшитой узорами просторной белой одежде. На голове белая ткань, обмотанная оранжевой лентой.
– Вам запрещено начинать торги, – голос звучит четко, властно. Без эмоций. Как работ.
– Почему? У нас все бумаги есть? И разрешение… – Серж пищит, куда-то пропала вся его бравада. Он сейчас выглядит ничтожеством. Хотя почему выглядит, он им и является.
– Его Сиятельство Басир аль-Ганаш приедет лично осмотреть товар. Когда он сделает выбор, остаток вы сможете продать, любым заинтересованным, – он говорит о нас как о бездушных игрушках. И мы даже пикнуть не можем. Ждем своей участи.
– Но… ведь…это низший сорт… отребье…зачем… – Серж мямлит так, словно проглотил язык. Его это имя явно напугало. Такого покупателя он явно не ожидал.
– Указ Повелителя. Рискнете оспорить, – голос оборотня не изменился. Никаких видимых угроз, а у Сержа затряслись руки, он побледнел как полотно.
– Нет…что… вы… Мы всегда рады угодить Повелителю. Желания многоуважаемого Алифара Суад аль-Фалиха для нас закон, – его голос и вовсе превратился в писк. Оборотень повернулся и не сказав больше ни слова вышел, а Серж продолжает семенить за ним следом и сыпать лживые комплименты.
Охранники тоже как-то побледнели. Осунулись. Что-то идет не по плану. Хотела спросить у Марыси, но девушку уже выставили вперед на один из помостов. А я так и осталась стоять сзади. Вскоре вернулся Серж, теперь его кожа приобрела зеленый оттенок.
Вошел к нам, встал рядом с охранниками, словно прячется. Взгляд затравленный, грызет ноготь на указательном пальце.
– Че уставились тварины! – рявкает на девушек, которые все как одна смотрят только на Сержа.
– Так я не вкурил, ну, приедет тот чувак и что? Он же бабки платит? – говорит один из охранников, ковыряясь зубочисткой в зубах.
Тут же получает кулаком в нос от Сержа. Удар слабый. Мужчина даже не пискнул. Только потер перегородку.
– Рот прикрой, помои свои попридержи. Только по милости Алифара Суад аль-Фалиха, с его великодушного разрешения, – он наигранно повышает голос, говорит с придыханием. Видимо, работает на публику, чтобы его услышали. Зарабатывает очки, во благо спасения своей лицемерной задницы, – Мы находимся в Шантаре. А сейчас нас удостоит визитом его правая рука, многоуважаемый Басир аль-Ганаш. Мы сделаем все, чтобы его не разочаровать, – выразительно окидывает нас всех взглядом, показывает кулак. – Почтение и уважение, и рот никто, вы меня слышите, никто не открывает. Говорю только я, – теперь он шипит, сжимая руки в кулаки.
На лбу выступили вены, лицо искажено. Смотрю на него, и ком к горлу подкатывает. Неужели я действительно любила вот это нечто? Не видела его нутра? Что со мной было? Гипноз? Слепота? Боль осталась, к ней примешивается омерзение. Я не боюсь этого Басира. На меня точно не посмотрят. К счастью. К этому владыке их мне точно не надо попадать. Судя по рассказам, он же самое кровожадное чудовище. Там я найду только свою смерть. А мне надо выкарабкаться. Необходимо раздать долги своим обидчикам на родине. Еще я переживаю за Марысю, она очень красива, как я поняла, оборотни тут особое предпочтение отдают блондинкам. И если ее выберут, то… не хочу для нее подобной участи.
Еще минут пятнадцать они суетились, расставляли девушек, меняли, снова расставляли, говорили какую позу занять. Я стояла в сторонке в дальнем углу. Меня поставили так, что почти не было видно. Так даже лучше. Хотя после того как этот Басир уйдет, неизвестно кому меня Серж продаст. Он уж постарается добить. Как же жутко не быть хозяйкой своей жизни. Когда ты ничего не можешь изменить, как бы сильно душа не протестовала. Ничего придет час, когда мы поменяемся местами. Я верю, а с верой крепнет сила духа. Одно желание, самое главное в моей жизни должно осуществиться, никак иначе.
Что прибыл загадочный Басир, я ощутила еще до того, как увидела его. Наступила такая тишина, что даже было слышно, как мимо проползает паучок, и этот звук казался невероятно громким. К раскаленному воздуху добавилось дикое напряжение, запах страха.
Оборотень появился в сопровождении по меньшей мере десятка волков. Все одеты в белую свободную одежду, головы покрыты платками, такие похожие, что их и не отличить. А вот Басир заметно отличается. Он в черных шелковых шароварах, в рубашке расшитой золотом, голова не покрыта, и медные волосы обрамляют лицо. Короткая ухоженная борода, очень густые брови, длинный массивный нос, широкий рот. А глаза желтые-желтые, даже неоновые, странные, загадочные и цепкие.
Движения медленные, спокойные, властные. Он хозяин положения – это понятно без слов. Серж залебезил, поклонился, его примеру последовали и охранники.
– Мы так рады, для нас это великая честь, – продолжает лепетать, – Многоуважаемый Басир, только скажите, все, чем располагаем к вашим услугам.
Оборотень на него даже не смотрит. Даже жужжащей мухе и то больше внимания. Подходит к девушкам, глаза приобретают кислотный оттенок, показывает пальцем на одну, потом на вторую, третью.
– Возьму их, – грубый низкий голос, лишенный любых эмоций.
Охранники подходят к девушкам, забирают их.
Басир резко поворачивает голову и смотрит на меня, нет, не смотрит, хватает взглядом как щупальцами. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Замираю. Хочу превратиться в мышь и спрятаться в норку, сбежать от этих ядовитых глаз.
– Я куплю ее, – показывает пальцем в мою сторону.
Нет! Только не этот страшный оборотень, пожалуйста! Немой крик разрывает душу. Я не хочу туда. Не к ним. Отрицательно мотаю головой, молю взглядом. Пусть уйдет, пусть оставит меня в покое!
– Эту? – Серж недовольно поджимает губы. Вижу, как в глазах вспыхивает ненависть и отчаяние. Он почему-то страшно не хочет, чтобы меня забрал Басир. И на удивление именно в этом наши желания совпадают. – Это плохой товар…
– Погрузи ее к остальным, – кидает мимолетный взгляд на Сержа. Подходит ко мне и проводит пальцем по щеке, – Повезло тебе, кукла, попадешь в гарем к самому Владыке пустыни.
У него очень шершавые пальцы, они царапают кожу, пробуждают во мне дикий, первобытный ужас.
– Я не поеду к этому чудовищу! – отшатываюсь от его руки. Смотрю с презрением. Страх оказаться в их лапах, убивает инстинкт самосохранения. Я сейчас готова наброситься на него и расцарапать лицо. Нет, только не к главарю этой шайки! К помешанному на убийствах психопату.
– А кто тебя спрашивает, – ухмыляется, – Ты вещь, не более…
– Многоуважаемый Басир, правда, это отребье недостойного замка Владыки. Существо безликое, грязное, присмотритесь, у нас еще много красавиц. А ее разве что на корм псам можно пустить, – голос дрожит, но он продолжает говорить, сгорбившись, осунувшись.
И тут мой глаз не улавливает движения оборотня. Слишком быстро, молниеносно. Только слышу вопль Сержа. Он хватается за щеку, рука тут же окрашивается в алый цвет.
– Презренный, ты высмеиваешь выбор Великого Алифара? Подвергаешь сомнениям наши решения? – он ни на грамм не повысил голос, говорит все так же ровно. На лице нет гнева.
– Нет, конечно, нет… Что вы… – блеет Серж, ползая по полу в ногах у оборотня. – Прошу меня простить, я неправильно выразился, раз вы сделали выбор – это закон.
– Еще одно слово и ты больше никогда ничего не скажешь, – пинает его носком мягкой кожаной туфли, с загнутым вверх кончиком. – Отметина на морде останется на всю жизнь, как напоминание – вякать шавке не дозволено.
Басир выходит. Серж поднимается. Хватает меня за шиворот, тащит следом за волком. Бросает злобные взгляды, но и правда молчит, не произносит ни слова. На щеке его красуются три глубоких борозды. И я ощущаю темное удовлетворение. Вот и первая кровь Серж, но далеко не последняя.
Глава 11
Поворачиваю голову в сторону клетки, там в первом ряду осталась стоять Марыся. Смотрит на меня сочувственно, пытается улыбнуться, но выходит слишком грустно. Дорога сблизила, а сейчас судьба нас разводит по разным сторонам. Я очень надеюсь, что ей повезет, и она попадет в более-менее нормальные руки, насколько это вообще тут возможно. Она хваткая девчушка, бойкая, верю, не должна пропасть, не сгинет тут.
Серж сжимает мое плечо. Так сильно, что в глазах темнеет. Терплю, и мысленно записываю еще один плюсик к его долгам.
Нас вывели к оранжевому сверкающему лимузину. Огромный, переливающийся в лучах солнца, с колесами больше обычных и украшенных странными вензелями. Вычурные фигурные дверцы, окна маленькие в форме капель, он явно отличался от тех машин, что я видела на улицах нашего города.
Серж издал мычащее удивленный звук. Глаза его округлились, он даже забыл про меня, открывает и закрывает рот, что-то хочет сказать. Только страх остаться без языка на какое-то время сделал его немым.
– Документы на них, – Басир обращается к Сержу, а при этом не сводит цепкого взгляда с меня.
Мучитель, показывает знаками, подождать, раскланивается, чуть ли в ноги не падает. Убегает.
– Оборванки, – волк говорит беззлобно. Подходит к автомобилю, дверь мгновенно открывается, очень плавно поднимается вверх, пропуская хозяина внутрь.
Моими подругами по несчастью оказались три блондинки. Во время нашего пути, я практическими с ними не общалась. Даже не знаю их имен. Мне уже не хватает Марыси. С ней все же было спокойней. А теперь я осталась одна в жестокой и непонятной стране.
Оборотни подводят нас к задней двери автомобиля. Мы садимся внутрь, и я тут же утопаю в пушистом мягком сиденье. Такое расслабление, что сразу хочется закрыть глаза и немного поспать. Басир сидит на огромном диване с другой стороны. Его оборотни усаживаются на диван напротив. Автомобиль внутри, кажется, еще больше, чем снаружи. Тут жить можно. Мы все уместились и еще осталось столько места.
Серж принес документы. Напоследок я увидела лишь его дрожащую руку. Машина плавно тронулась с места. Неслышно шум мотора, мы передвигаемся так, словно плывем.
Оборотень курит кальян и продолжает сверлить меня взглядом. От этого все ощущение уюта и комфорта пропадает. Хочется выпрыгнуть на ходу из движущегося автомобиля. Только бы не ощущать, как ядовитые желтые щупальца исследуют меня.
– Почему вы так на меня смотрите? – выкрикнула, когда терпеть его взгляд стало невыносимо. Все внутри взбунтовалось, и я не смогла сдержать порыва.
– Тебе кто-то разрешал говорить? – глаза его заблестели еще ярче, а взгляд стал еще более изучающим. Так что кожа стала печь и зудеть.
– Мне и не запрещали, – поднимаю голову вверх, смотрю на него с вызовом. Омерзительные ощущения придают смелости, но эта бравада на границе с безумием. Открутит мне голову, и этим все закончится.
– Вещи не позволено открывать рот, если она не слышит прямого обращения хозяина, – затягивается и выпускает ровное кольцо дыма, оно летит в мою сторону, окутывая меня ароматом персиков.
– Я не вещь! Мы люди! Понимаете, ЛЮДИ! – срываюсь на крик, нервы сдают. Слишком много всего пережито за последнее время.
– Ты утратила право называть себя этим словом. Сама подписала бумаги. Если тебе не объяснили правил, то… как там у вас говорят, – скалится, показывая ряд белоснежных крепких зубов. Клыков не вижу. Они, скорее всего, появляются, когда он принимает волчью форму, – Незнание закона не избавляет от ответственности.
– Меня загнали в тупик. Подставили. У меня не было выбора!
– Мне ли не все равно. Зачем ты мне это говоришь? Я приобрел товар. Теперь твоя задача – покорно служить Владыке пустыни.
Понимаю, насколько глупо выглядят мои попытки. Ему-то что до моих переживаний? Он вообще не знает, что такое сочувствие. Бездушные оборотни. Даже не хочу представлять, каким чудовищем окажется их главарь.
Машина останавливается. Нас заводят в низкое куполообразное здание. Ноги утопают в коврах. Царит полумрак. На стенах вышитые полотна. Все так же преобладают желто-оранжевые цвета.
Нас встречает оборотень в красном балахоне, расшитом золотом и серебром. Завидев Басира, падает на колени, рассыпается в поклонах. Отворачиваюсь. Мерзко смотреть на подобострастное преклонение.
– Святейший Басир, благодарю, что удостоил своим визитом, – не поднимает головы, смотрит в пол.
– Приведи их в нормальный вид. Отмой. Не пристало таким оборванкам появляться во владениях Владыки, – волк горделиво прошествовал дальше по коридору, даже не взглянув на все стоящего на коленях оборотня.
И я застыла, ошарашенная странным открытием. Между собой оборотни говорят на незнакомом языке. Я раньше подобной речи не слышала. Но я понимаю их. Каждое слово, так отчетливо, словно оно звучит на родном языке. Как? Это невозможно. Абсурд. Я перегрелась на солнце или от всего пережитого схожу с ума?
Оборотень в пестром халате поднялся с колен. Посмотрел на нас, нахмурив брови. И уже на нашем языке произнес:
– Прошу следовать за мной, – вежливо, почтительно.
А я все еще в ступоре. Не могу найти объяснение происходящему. Может, мне действительно показалось? Логически или как-то еще это объяснить нельзя.
Это место напоминает лабиринт, множество закоулков, помещения без дверей, закрыты золотистыми плотными шторами. Оборотень раздвинул перед нами одну из шторок, пропуская нас внутрь. Я замерла как вкопанная, девушки не смогли сдержать восторженных возгласов.
Все пространство в комнате увито зеленой листвой. Из огромных листьев выглядываю ярко-оранжевые цветы, напоминающие орхидеи. Из этих зарослей с журчанием льется вода в бассейн, что стоит посредине комнаты. Помещение наполнено дивными пьянящими ароматами.
– Вот там, – показывает в угол комнаты, – Вы можете совершить первичное омовение. А после завершить его под струями родниковой воды.
– Спасибо… не знаю… как к вам обращаться…
– Зухар, – легкий кивок, – Когда завершите, потяните за этот шнур, и я тут же возникну, к вашим услугам.
Он еще раз кивнул. И бесшумно удалился. Странно он к нам обращается с уважением, хотя еще несколько минут назад Басир утверждал, что мы просто вещи. Как понять этих оборотней? Но я решила, что раз дают шанс отмыться, то надо им пользоваться. После всех унижений, тюрьмы, Сержа, сейчас мне, кажется, я нахожусь в раю. Пусть это кратковременная передышка перед новыми испытаниями. Но она просто необходима.
За дверью, на которую указал оборотень, находились душевые кабинки, украшенные мозаикой. Как только я вошла, тут же включилась вода, тысячи микроскопических струек, вонзаются в тело. Они расположены по всему периметру кабинки. Остается просто стоять и наслаждаться своеобразным массажем.
Фрагменты мозаики справа от меня начинают двигаться, выезжает полочка, на которой стоят разноцветные баночки причудливой формы. Беру одну, осторожно открываю, в нос ударяет запах сандала смешанный с цветочным ароматом. Другие баночки тоже имеют свои, удивительно приятные запахи. Это как я понимаю их вариант шампуней, мыла и кремов, и он мне безумно нравится. Волосы становятся послушными шелковистыми. Кожа бархатной и невероятно гладкой.
Косметические средства у них определенно опережают время. Не отказываю себе в удовольствии. На несколько минут забываюсь, отгоняю тревоги.
После восхитительного душа мы с девочками плаваем в бассейне, в окружении оранжевых цветов. У нас столько эмоций, что сдержать их не получается. Впервые за долгое время мы искренне улыбаемся. Кажется, вода очищает, обновляет, своего рода возрождает. Это ощущается снаружи, внутри, как что-то чистое и светлое, заслоняет собой все пережитые ужасы. Мгновение останавливается, и очень не хочется снова запускать ход времени.
Но все же вволю наплававшись, мы закутались в найденные тут цветастые халаты и позвали Зухара. На этом чудеса не закончились. Оборотень привел нас в другую комнату, и тут нам пришлось громко сглотнуть и облизнуться. На резном мраморном фигурном столе красуется еда. Ее так много, что глаза разбегаются. Когда ты столько времени не ешь, один лишь запах пищи сводит с ума. Мотаю головой. Не верю. Я сплю. Мы так и замерли в углу, боясь пошевелиться.
– Трапеза накрыта для вас, – оборотень сделал приглашающий жест.
Мы осторожно умостились на мягких, пушистых полукруглых пуфиках. Пока я судорожно выбирала, чтобы первым попробовать, а выбор действительно огромен, от красочных фруктов, многие из которых я так и не смогла определить, до мяса, сыров, еще каких-то неизвестных нам блюд, девушки набросились на еду. Голодные они стали без разбору хватать все подряд. В спешке. Словно у них отберут. И при этом мычать от восторга.
– Осторожно. После долгого воздержания от пищи, ее неумеренное количество может привести к болям и плохому самочувствию, – в комнате непонятно, как и когда, словно материализовался из воздуха, возник Басир.
– Откуда столько заботы, если как ты сам выразился мы только вещь? – смотрю на него, приподняв бровь, и пью удивительно вкусный сок.
– Хозяин всегда заботится о своей вещи. Неухоженная собственность кидает тень на самого хозяина, – и снова этот цепкий взгляд желтых щупалец. – А вот длинный язык у куклы, вполне можно и укоротить. Если она продолжает игнорировать предупреждения.
– Так насколько я понимаю, не ты наш хозяин. И укорачивать языки или нет, не тебе решать, – не смогла я вот так просто игнорировать. Его желтые глаза действуют на меня как красная тряпка на быка.
– Игрушки имеют свойство надоедать, – становится сзади меня. Его близость жутко раздражает. Хочется вскочить и бежать как можно дальше. – Их дарят. Их ломают и выкидывают за ненадобностью… произойти может все что угодно, – он говорит очень медленно, растягивая каждый слог, спокойно, тихо, как наждачной бумагой по нервам.
Сама понимаю, что лучше его не злить. Мне надо выжить и выбраться, а не искать новых врагов и усложнять свое существование. Но я так долго глотала обиды, шла на поводу у предателя, что сейчас во мне проснулся дух протеста. И я пока не научилась его контролировать.
После ужина. Мы оказались в зазеркалье. Так можно назвать комнату, в которую нас привели оборотни. Зеркала с радужным переливом окружают нас со всех сторон. Тут стоят еще два волка. На мраморных подставках невообразимое количество красок, баночек и предметов, для которых у меня нет названия.
Одну из моих подругу по несчастью, усаживают на пуф и начинают колдовать над ее прической, наносить макияж. Оборотни делают все так ловко, что думаю, их мастерству бы позавидовали наши именитые профессионалы.
– А эта, – Зураб кивает в мою сторону, – Святейший Басир, тут даже мы бессильны. Природа обделила ее своим вниманием, – он говорит на их языке.
Нет, это не иллюзия я действительно их понимаю. Стараюсь не смотреть в сторону оборотней, чтобы никаким образом себя не выдать. Не знаю, что за магия, но это определенно должно сыграть мне на руку.
– Оставь как есть. Выдай самую неприметную одежду, – голос Басира такой же безэмоциональный, грубый, – Безликая оборванка, что в грязи, что отмытая.
– Простите, Святейший Басир, но для чего было покупать, сей непотребный товар? Простите, мое любопытство. Простите, что поставил под сомнение ваш выбор, – в зеркале, краем глаза вижу, как Зураб падает на колени.
