Айриш Крим
Ключ от чужой двери
Неторопливые субботние утра Айрис плавно перетекали в полдни. После обеда она ехала на встречу с подругами или в салон красоты. Работающая на износ женщина имеет полное право почистить «пёрышки». Да и неработающая – тоже.
Сейчас, оглядываясь назад, Айрис понимала, что непозволительно долго шла к самой возможности позволить себе час-другой в неделю, чтобы немножко больше полюбить себя. Это оказалось так сложно: признать за собой право быть не только дочерью, мамой, женой (пусть и бывшей). Колесо женских обязанностей издавна бежит по кругу жёстко регламентированных ролей, из года в год повторяясь в каждом дне, и женщина теряет себя, постепенно растворяется в близких, забывает, что она – особенная, уникальная, отдельная – тоже есть.
И что она не просто есть, но и имеет право быть разной. В том числе и неудобной.
Правда, в эту субботу уже привычный распорядок Айрис дал сбой, и всё пошло не так. Майкл уже с восьми утра заявился к дочери – и заявил с порога, что покупать форму для занятий они поедут вместе.
«Да, папочка, конечно, папочка, тебя мне только и не хватало – особенно после вчерашнего заявления, что в седле я сижу чуток получше мешка с картошкой», – подумала Айрис, до сих пор переживающая недавний позор по вине несдержанного отцовского языка.
Накануне Полли настояла, чтобы «мамочка попробовала покататься на Дикси». Айрис было уперлась, но дочь взглянула на неё с нескрываемым детским горем, словно отказ разделить новую радость ранил её в самое сердце. И Айрис, незаметно вздохнув, решила, что улыбка дочери дороже вероятных рисков.
Но тут же выяснилось, что Айрис не под силу самостоятельно забраться на спину неспокойной кобыле. Посадочный блок тоже был бесполезен, потому что при виде него Дикси пучила глаза и отпрыгивала так резко, будто её этим пластиковым предметом били каждый день.
– Будешь запрыгивать на неё с забора! – энергично объявил Майкл.
Айрис закатила глаза.
– Пап, мне тридцать восемь лет, я – аудитор, банковские аудиторы не прыгают с забора на полоумных лошадей!
– Пф-ф! – Ничто на свете не могло изменить планов упрямого Майкла Керука. – Ничего, лезь давай. Мы её придержим.
Придерживать Дикси было жизненно необходимо: противная зверюга то и дело поворачивалась к забору мордой. Майклу вместе с Шерил пришлось подпереть её сбоку, пока Полли висла у неё на поводьях. Ухватившись за гриву, Айрис осторожно перебралась с забора на лошадиную спину. На всякий случай прошипела кобыле грозно: «Убью, стерва!».
Полли отпустила повод…
Вот тут и выяснилось, что Дикси не желала передвигаться каким-либо другим аллюром, кроме рыси. Шаг? Какое там! Айрис натягивала поводья, кобыла задирала голову, широко открывая рот, но продолжала бежать вдоль стены манежа, будто карусельная лошадка.
– Как её остановить? – крикнула Айрис, чувствуя, как ноет уже отбитый копчик.
– Никак, – Полли словно бы извинялась. – Мамочка, я с неё обычно на ходу спрыгиваю.
Майкл с довольным видом подтвердил: так и есть, внучка у него настоящая золотая девчушка Дикого Запада, сразу видно, что его родная кровь. Да чего тут сложного: спрыгиваешь, не отпуская поводья, и кобыляка сама встаёт рядом как вкопанная. Только следить надо, чтобы зубами за плечо не прихватила.
Айрис, продолжая безнадёжно трястись на бешеной зверюге, краем глаза заметила, как кто-то вбежал в ворота и, дождавшись, когда лошадь с ним поравняется, ухватился за повод.
– Адам! Слава богу!
– Слезайте! – Новый знакомец выглядел если не рассерженным, то не на шутку встревоженным.
Айрис, счастливая уже от того, что не пришлось изображать из себя каскадёршу, немедленно провозгласила Адама настоящим рыцарем и своим спасителем. А папаша Керук… Он недолго думая заявил, что Айрис, сидевшая в седле – да-да, как мешок с картошкой, именно! – особо ничем и не рисковала.
Заметив, как раскраснелась раздосадованная Айрис, Адам милосердно увёл тему разговора и назначил время первого занятия.
И что, сегодня виновник её позора сидит на её же кухне и диктует какие-то там условия? Вот уж дудки!
Через полчаса энергичных препирательств, пары глотков кофе и наспех проглоченного бутерброда Айрис выскочила из дома, так резво хлопнув дверью, что пресекла папашино напутствие. Наверняка он желал хорошего дня, просто очень витиевато, в его фирменном стиле. И список покупок не успел всучить, какая печаль, можно подумать, Айрис бы им воспользовалась.
Её рыжий кот Ханни, растянувшийся поперёк подъездной дорожки, шевельнул драным ухом и утробно мяукнул в знак согласия. Уж он-то хорошо знал характер хозяйки и пределы её терпения. Айрис ласково почесала коту подбородок: явился, пропажа! Сутки пропадал, пожалуйте, вернулся – отощавший и довольный. Вот уж кто не страдает от недостатка свиданий, да и недосып у него явно слаще хозяйкиного.
Навигатор, гнусавя больше обычного, посоветовал сначала занять левую крайнюю полосу на пятиполосном шоссе, потом напомнил, что через триста метров надо повернуть направо. Естественно, поворот Айрис пропустила, после чего занудное устройство не преминуло разразиться очередными бесполезными советами. Прокляв трижды идиотский навигатор (ну не признаваться же, что сама запуталась?), минут через сорок петляний по закоулкам она всё-таки доехала до магазина.
Честно сказать, Айрис ожидала большего. Может, зеркальных стекол этажа в три или там мускулистых ковбоев на входе – но нет, всё здесь выглядело просто и скромно. Магазин спортивного конного инвентаря оказался всего лишь длинным деревянным павильоном под белой крышей.
А вот внутри оказалось неожиданно много места, и хорошо пахло – кожей. Айрис с детства любила этот запах. Когда ей было три года, и отец, такой огромный, внезапно объявлялся после долгого отсутствия и подхватывал её на руки, от него пахло именно так: сыромятной кожей и лёгкой горчинкой парфюма.
– Добрый день, – немного протягивая гласные, мелодично проговорила возникшая перед Айрис продавщица. – Могу я вам что-то подсказать?
И тут до Айрис дошло, что подсказывать ей придется всё. Вокруг было столько секций, рядов, полок и вешалок, заставленных и увешанных бесконечным количеством товаров, что она поняла – в одиночку ей отсюда и до вечера не выбраться.
Набрав полную грудь воздуха, Айрис шагнула в неизбежное.
Ох, какие это были сапоги… Мечта! Тёмно-рыжие, с длинными острыми носами, с небольшим квадратным каблуком и с тиснением на голенищах… Боги, да она в них сразу же влюбилась! Её даже цена не испугала; она уже прижимала сапоги к груди, представляя, как шикарно они будут смотреться с только что купленными бриджами горчичного цвета, ярко-синей рубашкой и замшевым рыжим пиджаком, как мелодичный голос продавца-консультанта вернул её на землю. Да что там вернул – вбил в почву по самую макушку!
– Вы в них выступать будете?
Всё ещё витая в мечтах и не замечая подвоха, Айрис согласно кивнула, воображая, что в таком великолепии она может именно что выступать по земле – павой, никак не меньше.
Но продавщица была неумолима и продолжила утюжить розово-зефирные замки её мечты асфальтовым катком профессионального сарказма:
– Или всё же вам для тренировок обувь нужна?
Айрис почуяла неладное.
– Ну да… Для езды… верховой…
Девушка мило улыбнулась и повела рукой куда-то в сторону, указывая на совсем другие ряды:
– Тогда позвольте предложить вам это.
«Этим» оказались чёрные, вроде бы резиновые сапоги с голенищами едва ли не под колено. Консультант Айрис почему-то назвала их «высокими кадетскими ботинками» – словно бы внушительная формулировка могла хоть как-то украсить эти во всех отношениях безнадёжные выкидыши стиля.
С такой ужасной обувкой горчичные бриджи теряли всяческий смысл. Во-первых, сапоги были не в тон всему остальному, во-вторых, скрывали ноги наполовину. Ну и вообще, как можно хорошо выглядеть в этом каучуковом кошмаре?
Настроение Айрис резко валилось вниз, как котировки биткоина по осени. Видимо, прочитав разочарование на её лице, провожатая в царстве Аида потянула клиентку дальше по ряду и сняла с полки что-то пёстренькое и вполне даже миленькое – если не сравнивать с рыжими, влекущими, невероятными…
– Вот, посмотрите, весь этот ряд отведён под цвета повеселее. Мне кажется, мы непременно что-нибудь вам сейчас подберём.
И она не ошиблась. Айрис немного утешилась, найдя сапожки с забавной расцветкой: мелкие белые собачки на тёмно-кофейном фоне. И что самое главное, подошва у них была горчичная!
Прикупив по совету консультанта ещё кучу всяких мелочей из кожи (девушка честно пыталась объяснить, что к чему, но Айрис уже мало её понимала), она наконец-то выбралась из магазина. И даже успела отъехать от парковки, как её осенило…
– Шлем! Мне нужен шлем! – Айрис ворвалась в павильон так стремительно, что все камеры наблюдения нацелили на неё красные демонские зрачки.
Консультант, убившая на неё три часа времени и кучу нервных клеток, слегка побледнела. Но она всё же была профессионалом и быстро взяла себя в руки. Айрис заподозрила, что за милой и приветливой улыбкой таились развёрстые пропасти ада – однако шлем она всё-таки заполучила. Точнее, три шлема; два из них для дочерей.
По возвращении домой похвастаться покупками не удалось. Майкл с порога заявил, что даже смотреть на эти тряпки не собирается, ясное дело, на ерунду потратила уйму бабок! Ну и кентавры с ним. Айрис подумала, что иногда он настолько невыносим, что это даже мило, и чмокнула сидящего на стуле отца в проплешину.
Позже, уже разобрав и несколько раз перемерив обновки, она с удивлением смотрела на себя в зеркало, тщетно пытаясь найти ответ на животрепещущий вопрос. Интересно, что на неё нашло, когда к основной кофейно-горчичной гамме она решила добавить шлем карамельно-розового цвета?
Даже то, что она недавно перекрасилась в блондинку, её не оправдывало. Хотя… к пшеничным волосам розовый очень даже неплохо, стоило признать… «Особенно с бело-розовым шёлковым халатиком, – согласно кивнуло отражение в зеркале. – Прям так, в неглиже, на тренировку и поезжай. Ржать будут все кобылы – и не только они».
Да, иногда Айрис вела пространные диалоги с собственным отражением. И вообще, на чей-то сторонний взгляд она наверняка выглядела странной. Ну и ладно. С некоторых пор она больше не брала на себя обязательства быть удобной. Пусть это беличье колесо вращается без неё.
«Сумасшедший день, совершенно безумный», – удовлетворённо подумала Айрис.
А ведь предстоял ещё вечер – и первая попытка договориться с вреднющей кобылой.
И это её – неожиданно – нисколько не испугало.
ГЛАВА 4. КНУТ И САМЫЙ СЛАДКИЙ ПРЯНИК
На конюшню она приехала загодя – к вечеру накрыл такой мандраж, что дома уже не находила себе места. Всякий раз, когда начиналось что-то новое, Айрис не могла собраться с мыслями и взять себя в руки. Теперь ей только и оставалось, что стоять столбом возле Дикси и разводить руками. Упрямая кобыла решила, что наступило время основательно подкрепиться – и переубедить её не смог бы даже рев шофаров Судного дня. Зловредная кобыла преспокойно щипала траву на лужайке, и Айрис ничегошеньки не могла с ней поделать. Все попытки как-то её расшевелить были бесполезны: зверюга только тупала здоровенными копытами, прижимала уши да била хвостом по бокам. Похоже, этим она давала понять, что семейный скандал не за горами. Положим, Айрис к тому времени тоже было что ей сказать, однако начинать первое занятие с мордобоя не хотелось бы – тем более что её шансы в этом неравном бою очевидно равнялись нулю.
Когда Айрис вконец отчаялась и готова была плюхнуться прямиком на траву, невзирая на новенькие горчичные бриджи, из конюшни вышел Адам.
При виде него она тут же приосанилась, откинула назад волосы, но осознав, что кокетничает, одёрнула себя: не о том думаешь, подруга!
Адам шёл неторопливо, и так же неторопливо рядом с ним вышагивал серый конь. Присмотревшись, Айрис поняла, что на коне не было лейцы, только недоуздок. Это значило, за хозяином он шёл самостоятельно. Айрис порадовалась, что не запуталась в определении снаряжения: не зря шарилась четыре часа по сайтам конников, хоть чему-то успела научиться.
В этот момент кто-то из всадников окликнул Адама. Приветственно помахав Айрис, он резко развернулся и быстро пошёл к ученикам. Конь, резво развернувшись, почти перешёл на рысь, чтобы поспеть за ним.
Айрис смотрела во все глаза. Ей доводилось видеть хорошо обученных и воспитанных собак – но никогда до сегодняшнего дня она не видела лошадь, которая вела бы себя как вышколенная собака. В голове не укладывалось: конь сам спокойно шёл рядом, слушался жестов… Какой контраст в сравнении с этой упрямой, непокорной кобылой, которая по злому замыслу фортуны оказалась её лошадью! Словно бы в подтверждение её мыслей, Дикси громко фыркнула, отгоняя мошек, и снова потянулась за травой. Она даже жевала с издёвкой. Айрис огорчённо вздохнула.
Дойдя до учеников, Адам сделал едва заметный жест – лёгкую отмашку ладонью. Питомец остановился как вкопанный в нескольких шагах от хозяина, опустил голову в жёлто-зеленый ковёр разнотравья и принялся с аппетитом уплетать одуванчики вперемешку с сочной травой. Однако стоило Адаму закончить разговор и подозвать коня движением указательного пальца, как тот мигом поднял голову и они вместе направились к Айрис.
К этому моменту она уже полностью осознала собственную бестолковость. Кобыла на неё смотрела косо и за малым не ржала глумливо, и Айрис, чего уж себе-то врать, этот злобной твари боялась.
Она принялась нервно отряхивать с рукава пиджака какого-то незадачливого клопа, но тот, брызнув на замшу вонючей струйкой, стартанул сам, и сразу в стратосферу. Айрис закатила глаза. Ну всё, пиджак отправляется догонять лаковые лоферы! Она чувствовала себя совершенно неуместной здесь. Мало того, что ничего не умеет, так ещё и оделась как идиотка. К чему ей эта синяя рубашка и замшевый пиджак, если Адам одет в обычные джинсы и серую майку, и ему всё это чертовски идёт, и…
Впрочем, какая ему разница, как она одета и насколько идиотка, если он наверняка видит в ней всего лишь очередной станок по производству денег? Опять спрятал глаза за солнцезащитными очками – но Айрис практически не сомневалась, что при взгляде на неё в каждом зрачке у него по значку доллара светится, и с каждой минутой цифра на счётчике только прибывает. Да и вообще, он слишком хорош, чтобы быть никем не занятым…
К тому же, что она, собственно, знает об этом Адаме? Ковбой? Общение с отцом должно было раз и навсегда отбить у неё любое желание приближаться к ковбоям и ранчерам. Но что греха таить, в случае Адама очень хотелось сделать исключение…
Хорошо, на минуточку допустим, у них могло бы что-то получиться. Допустим, они даже сошлись бы. Ну и о чём разговаривать с ним вечерами, когда он будет сидеть в растянутой майке перед телевизором, пить пиво и комментировать ток-шоу? Наивно ожидать, что он окажется интересным и остроумным собеседником. Да ей самой будет за него стыдно перед знакомыми! И главный вопрос: станет ли он хорошим отчимом для Полли и Шерил?
«Так, стоп! – Айрис потёрла лоб и с трудом отвела глаза от приближающегося к ней мужчины. – Господи, ну я же вправду идиотка! Уже успела мысленно с ним сойтись и почти придумала имена для наших будущих детей. Бедный мужик… Он даже представить себе не может, по какому тонкому льду только что прошёл. Он мой тренер, только тренер и ничего больше!»
Против воли она опять окинула его взглядом. Широкие плечи, красивые мускулистые руки, узкий таз, грация сильного зверя в каждом движении. Только тренер, как же…
«Да, он вполне может оказаться хорошим любовником. Пересплю пару раз и выкину из головы», – обречённо подумала Айрис и уже через мгновение опять укорила себя за дурацкие мысли. И мысленно же поиронизировала над своей скоропалительной реакцией. Как будто мало ей проблем. Какое «могло бы что-то получиться»? Какое «пересплю»? Да и не похоже, чтобы Адама она заинтересовала хотя бы для последнего…
Между тем, окинув её взглядом, он кивком указал на шлем, лежащий рядом в траве:
– Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, поднял шлем за козырёк, надел ей на голову и приподнял вверх. Потом опустил почти до самых бровей.
– Шлем вам большой. От травмы не только не спасёт – вы так себе нос сломать можете.
Это было последней каплей. Видимо, на её лице хорошо читалось, что она вот-вот разревётся от досады, потому что Адам улыбнулся и похлопал её по плечу.
– Всё в порядке, шлем поменяете, это не проблема. Все мы когда-то учились. Вот с азов и начнём, пожалуй.
– С седловки? – Айрис решила продемонстрировать свои «обширные» познания.
Её новый знакомый опять улыбнулся, помедлил с ответом. Потом кивнул в сторону Дикси:
– Нет, сперва подругу вашу надо научить относиться к вам с уважением. Вот сейчас вы ей и скажете, что пир закончен. «Морковная палочка» есть?
Морковная палочка? Айрис изумлённо приподняла брови. На днях она обнаружила в багажнике окаменевшую палку копчёной колбасы (пожалуйста, не спрашивайте, как она там оказалась, матери двоих детей доводилось находить и не такое), но от неё отказались бы даже оголодавшие после зимы крысы.
Оставив под присмотром Айрис серого коня по кличке Профессор, который едва лишь услышал команду «ешь», как сразу же присоединился к Дикси в благородном деле газонокошения, Адам быстро сходил к конюшне и вернулся оттуда с неким подобием хлыста – тростью из стекловолокна около полутора метров в длину и с яхтенной верёвкой на конце.
Дикси коротко заржала и дерзко вскинула голову, всем видом изъявляя готовность стать новой героиней «Пятидесяти оттенков серого». Айрис ей где-то даже позавидовала: самоуверенности кобыле было не занимать.
Правда, для проформы она возмутилась:
– Ну знаете, вы что, предлагаете мне бить лошадь?
Она ещё раз безрезультатно потянула за повод, но в этот раз Дикси даже ушей не прижала, только фыркнула презрительно, как будто мошек отгоняла, – настолько смешной помехой представлялась ей никчемушная хозяйка.
– Да, бить. Но зачем же лошадь?
Адам предложил Айрис отойти в сторону и отобрал повод. «Голову!» – скомандовал он спокойным голосом и тут же, резко нагнувшись, ударил по траве. Дикси вскинулась и посмотрела на них с недоумением. Задумчиво пожевала губами. Переступила с ноги на ногу, фыркнула и снова потянулась к траве. Опять прозвучала команда, и за ней последовал новый удар тростью по земле. На этот раз Дикси заложила уши, завилась и недовольно всхрапнула. Но прежде чем кобыла снова потянулась к траве, прошло секунд десять, в течение которых Адам стоял совершенно неподвижно. На этот раз оказалось достаточно его голоса для того, чтобы Дикси сочла идею набить брюхо сомнительной.
«Надо же, – мелькнула у Айрис мысль, – Ксеркс когда-то высек море, но это было вовсе не так эффективно. Да и наверняка менее эффектно…»
– Соображает.
Адам отдал ей повод и то, что он называл «морковной палочкой»:
– Вот ваше первое задание на сегодня: не давать кобыле жрать. А потом поработаете с Профессором, он много чему может научить.
Адама снова позвали. Извинившись, он направился к конюшне, а Айрис на добрый десяток секунд застыла, задумчиво изучая его крепкую мускулистую фигуру. Он красиво шёл: уверенно, спокойно, нисколько не рисуясь, и в каждом его движении сквозила сила. Вспомнив, как играли мышцы его рук, когда он замахивался тростью, Айрис ощутила сухость в горле.
Он вправду был хорош. Слишком хорош, чтобы его себе позволить.
ГЛАВА 5. ПЕРВОЕ ПРИШЕСТВИЕ КВАДРОБЕРОВ
В воскресное утро Айрис проснулась с одной мыслью: как сегодня посреди скорого и беспощадного веселья сохранить остатки своего душевного равновесия? А в том, что оно ей вскоре понадобится для спасения дома после погрома, сомневаться не приходилось.
Пару дней назад Полли разослала приглашение на детскую вечеринку чёртовой дюжине своих подружек, проживающих по соседству.
Вопреки избитой фразе о том, как быстро растут чужие дети, соседские отпрыски, которые пару раз в месяц набегают на ваш дом, оставляя холодильник пустым, словно безжизненные «моря» Луны, растут недостаточно быстро. Господи, где бы найти того растяпу-электрика, по вине которого восемь лет назад, в сентябре, в этом районе на несколько дней вырубили свет? Из-за его халатности по соседству с Айрис теперь жило слишком много ровесниц её младшей дочери.
Нельзя сказать, что чужих детей Айрис не любила. Любила. Хорошо воспитанных, ограниченным тиражом и не более двух раз в год. И желательно подальше от её дома. Словом, её более чем устроил бы выставочный вариант идеального ребёнка, способный украсить любую лужайку. Однако у этого мира были другие представления об идеалах, и налёты милейших соседских «ангелочков» случались куда как чаще, чем раз в полугодие. В разгар младшешкольных вакханалий её грела лишь мысль о неотвратимой (пусть и немного отсроченной) мести соседям. Она была хорошей матерью и знала своих дочерей. И терпения ей было не занимать, видит бог. По мнению Айрис, у всех матерей сразу после рождения первого ребёнка открывалась личная фабрика по выработке терпения, причём с круглосуточным циклом производства. Скажем прямо, так себе компенсация за лишние сантиметры в талии и потерявшую былую дерзость грудь, но… Могло и этого не перепасть.
Айрис вздохнула и подумала, как хорошо, что пару месяцев назад она начала принимать магний перед сном. Не то чтобы стала спокойной и уравновешенной, но ко многим вещам уже относилась философски. Чему быть, того не миновать, однако на время погрома она всё же запрётся в своей комнате и повесит табличку «Не беспокоить». Не факт, что это остановит орды «ангелочков», осаждающих дом, но попытаться всё же стоило.
Дверь приоткрылась. В щели показался огромный карий глаз, потом курносый нос в милых конопушках, и следом просунулась взлохмаченная головка. Убедившись, что мать уже не спит, Полли распахнула дверь, мигом пробежала расстояние до кровати и одним прыжком оказалась в объятьях Айрис.
– Мамуля-я, – заговорщицки зашептала дочь. – А Шерил с кем-то переписывалась ночью! Она думала, что я уже сплю, а я не спала и подсмотрела! Она улыбалась ещё и опять писала кому-то!
Ох. Началось. Айрис деланно нахмурилась.
– Солнышко, ты не должна ябедничать. Шерил пригласила тебя в свою спальню не для того, чтобы ты подсматривала. И да, в это время ты уже точно должна спать, чего не скажешь о Шерил. Она всё-таки старше тебя на пять лет.
«И возможно, ей уже нравится какой-то мальчишка… Не расслабишься с ними. А я сама ещё жить не начинала.». Разумеется, вслух этого Айрис не сказала. Обняв малышку, она зарылась в её пушистые волосы, пахнущие сладким детским сном и ванилью, и принялась слушать остальные важные новости. Оказалось, что на этой неделе Ханни освоил новый трюк и по лестнице вниз больше не бегал, а скатывался по перилам на собственном пузе. Айрис тихонько рассмеялась, представив себе эту картинку. Полли согласилась, что это выглядело очень смешно, но она переживала, что кот может себе что-нибудь повредить внутри. Айрис с серьёзным видом пообещала дочке непременно разобраться с этой странной привычкой Ханни. Потом они перешли к обсуждению предстоящей вечеринки, но тут в комнату заглянула Шерил, смурная, как последний день в ноябре. Впрочем, в этом не было ничего нового, обычный вид дочери-подростка.
– Ну что, мелкая, уже успела доложить? – спросила она, усевшись на краю кровати в позе лотоса.
Полли пискнула и спряталась за матерью.
Айрис вопросительно приподняла брови.
Шерил состроила злодейскую гримасу:
– Я видела, как эта ябеда подсматривала. Мамуля, чтобы ты зазря не волновалась – мальчишки меня не интересуют. Во всяком случае, пока. Мы с девочками ловили… – Шерил выдержала паузу в лучших актёрских традициях. – Короче, мы ловили педофила.
Айрис поперхнулась.
– К-кхого-кого вы ловили?!
– Дяденьку одного нехорошего. Он Доре начал писать, сказки какие-то плёл про свою дочку, типа, он ей платье хочет купить, но не знает, что лучше выбрать. Вот, решил поспрашивать у её ровесниц. Мы притворились тупенькими ко-ко-ко, поддакивали. Он стал просить фото у Доры, ну, чтобы лучше представить, как будет сидеть платье на его дочке. А мы ему написали, что зачем же фото, если Дора может сама прийти на примерку! И этот извращенец клюнул! А на примерку на самом деле пойдёт старший брат Доры со своими друзьями!
Шерил буквально сияла, гордясь своей изобретательностью.
Айрис перевела дух. Так, спокойствие, только спокойствие.
– Дорогая, но почему вы не рассказали об этом родителям Доры? Почему ты мне сразу не сказала? Вы не должны лезть в такое, это опасно! Ваша защита – это наша забота, понимаешь?
Шерил хмыкнула:
– Всё я понимаю, но вы бы сразу помчались в полицию, и это больное животное сорвалось бы с крючка. А так мы его практически вытащили. Мамуль, всё будет хорошо, не сомневайся.
О да, Айрис и не сомневалась. Самоуверенности дочери было не занимать. Но она твёрдо сказала Шерил, что родителям Доры позвонит сегодня же. Шерил, конечно, начала возмущаться, но в итоге, в очередной раз проявив чудеса материнской дипломатии, Айрис удалось с ней договориться.
Девчонки убежали к себе, и Айрис решила, что пришло время выкроить десять минут только для себя. Она быстро умылась и, уже предвкушая чашку свежесваренной арабики, спустилась вниз, на кухню.
Конечно же, едва она успела налить себе кофе, как раздался звонок. Чертыхнувшись, Айрис потянулась за мобильником и увидела, что на экране высветилось «Адвокат дьявола». Да, в этой уже проигранной войне она имела право хотя бы на сарказм. Отголоски развода слышались до сих пор, и пламя нет-нет, да вспыхивало на руинах.
Вероятно, безответственный папочка решил хотя бы через посредника-казуита поздравить свою младшую дочь с прошедшим днём рождения?
Но нет, первым, что она услышала, нажав на кнопку приёма, было:
– Мне очень жаль, Айрис…
(Всякий раз, когда она слышала вкрадчивый голос адвоката, ей с ходу хотелось пожелать ему сгинуть в какой-нибудь особенно вонючей канаве и чтобы крысы выели ему глаза, пока он ещё дышит. У неё за четыре послеразводных года много чего к нему накопилось).
– Мой клиент не будет оплачивать ваши счета на няню. Он считает, что Шерил уже взрослая и может посидеть с Полли в ваше отсутствие.
Голос его так и сочился прогоркшим елеем. Айрис всегда знала, что он получает удовольствие, принося ей плохие известия.
– Счета на няню, значит, не будет оплачивать? А что он оплачивает своей пассии? Уколы ботокса? Наращенные космы? Маникюр пять раз в неделю? Не удивительно, что на няню для родных детей у него ничего не остаётся!
Она бросила трубку, не дожидаясь ответа. Сволочь! Можно подумать, мистер Тед Бертон, бывший «твой самый лучший мужчина на свете», не знает, что Шерил всего двенадцать, и Айрис не может оставить на неё младшую дочь дольше, чем на пару часов. Можно подумать, он не знает, что его бывшая жена до сих пор работает сверхурочно, и далеко не каждая суббота у неё бывает выходным днём!
От утреннего умиротворения не осталось и следа. И тут же, по закону неприятностей, ходящих цугом, раздался новый звонок. В этот раз звонил уже папаша Айрис: он надумал забрать Полли и съездить на конюшню, навестить Дикси. Как обычно, пропустил мимо ушей всё, что она ему уже не единожды говорила по поводу поездок к Дикси. Собственно, это и разговором сложно было назвать. После пары минут энергичного отцовского монолога, изредка прерываемого её «папа, нет», Айрис нажала на «отбой».
Налицо проблема коммуникации. Ведь ясно же дала понять, что без неё девочки к этой кобыле больше не поедут. Но нет, отцу всё неймётся, и он не мытьём так катаньем хочет настоять на своём. После вчерашнего занятия Айрис была готова признать, что даже с самой строптивой лошадью, которая каждую минуту порывается снять с тебя скальп, договориться проще, чем с близким человеком. А с тем, кто уже несколько лет совершенно не близкий, видимо, совсем безнадёжно…
К сожалению, нельзя взмахнуть волшебной «морковной палочкой», чтобы бывший муж проникся сочувствием или хотя бы вспомнил, что дочери ровно настолько же его, насколько и её. Господи, да он же вообще хотел четырёх детей! И пять лет назад Айрис страдала, что не смогла осуществить его мечту, вот же идиотка какая! Нет бы ей подумать тогда, оплакивая неродившуюся двойню, сколько лет она прожила, исполняя чьи-то капризы. И что в результате? Пока она собирала себя заново после позднего выкидыша, он успел утешиться в объятьях своей инструкторши по йоге – и вопрос с дальнейшим продолжение рода стал неактуален.
Насколько Айрис было известно, за четыре года их «тренировок» детьми они так и не обзавелись. Наверное, потому, что в их паре в первую очередь исполняются желания его подруги. Как легко, оказывается, дрессируется недавний тиран… Всего-то и надо, что быть эгоцентричной стервой и держать его в напряжении, размахивая кнутом своих капризов. Айрис иронично хмыкнула. Надо же, а она его берегла! Как хорошая жена сама стирала его носки, а сейчас он счастлив стирать кружевные трусики своей подружки. Да, у лапочки Энджел было чему поучиться.
Айрис открыла ноутбук и пробежалась глазами по новостным ссылкам. Углубляться в подробности совсем не хотелось. Здесь тоже не было ничего нового и тем более обнадеживающего. Человечество складывается из миллиардов единиц, между которыми не было и нет согласия. Войны, бесконечно подогреваемые конфликты, ненависть, ксенофобия… Мужчины ненавидят и боятся женщин, женщины боятся и ненавидят мужчин. Молодые едва выносят старых, старые завидуют молодым. Бедные злы на богатых, богатые презирают бедных. Повод для неприятия всегда найдётся. Тебя могут убить за язык, за веру, за цвет кожи, за кусок земли. Земли ненасытным почему-то особенно не хватает. А вот для любви и доверия остаётся всё меньше места. Отчего этим несчастным, одурманенным людям не приходит в голову, что Земля у всех одна? Огромная – и крошечная по космическим меркам; одна на всех прекрасная планета, и другой, запасной, попросту нет. Как нет и запасного, улучшенного человечества. Но в этом хаосе всё же существуют люди, которые ищут возможность диалога с соседями по планете – не только с людьми, а со всеми живыми мыслящими существами. Айрис вспомнила, как накануне она общалась с Профессором и они понимали друг друга. Что может быть проще, чем язык тела, которым пользуется всё живое? Причём не имеет значения, к какому виду это живое принадлежит. Почему животные разных видов смогли наладить общение с людьми, а вот сами люди до сих пор не слышат хотя бы друг друга?