Айриш Крим
Ключ от чужой двери
ПРОЛОГ
Мужчина угрюмо смотрел в небо. Обычно он этого избегал, но сегодня небо говорило с ним на древнем языке знаков. Луна медленно наливалась тревожной краснотой. Сумерки плотнели, тени набирали тёмную силу. В саду под яблонями шуршала в опавшей листве мелкая живность, растаскивая добычу по ночным норам. Пёс бряцнул цепью, взвыл, но тут же замолк. В доме стояла непривычная тишина, густая, как ноябрьский туман. Они тоже что-то чуяли, но уже ничего не могли изменить. Уже? Мужчина ухмыльнулся. Да они и раньше ничего бы не изменили, потому что родились исполнить предназначенное.
Он с усилием потёр лицо грубой ладонью и поморщился. Кожа опять обгорела и обветрилась за день работы в поле, но это уже не имело значения. Ни поле, ни урожай, ни семья, которую нужно кормить, ни сама жизнь. Этим вечером во всё небо распахнулось Откровение, перед которым меркла любая земная суета. Звёзды стали в нужном порядке. Всё сошлось, как и обещала Священная Книга.
Сегодня мир изменится навсегда – или прекратит своё существование. И тот, и другой вариант мужчину устраивали. Если он после церемонии не переродится десницей Господа своего, то какое ему дело до этого мира и зачем миру вообще быть? В отличие от тех, кто в доме, он родился для великой миссии и знал это с самого детства. Впитал вместе с горьким от постоянных слёз молоком матери и ослепительным безумием отца-фанатика.
Время свершения пришло. Он ждал его много лет, и всё, что совершил, всё, что вынес на своих плечах, как Атлант, делалось ради этого великого дня. Огромное и непознаваемое замерло у него за спиной, медленно покачиваясь в гипнотизирующем танце. Ещё с минуту он слушал, как оно едва слышно шуршит, свивая в кольца свой бесконечно длинный чешуйчатый хвост, как с лёгким шипением трогает воздух несовершенного мира раздвоённым острым языком. Это ли не музыка райских кущ – тихий вкрадчивый шёпот голодного Бога, пришедшего взять своё? Конечно, это был риторический вопрос. У его древней религии ещё не было последователей: старые канули в забвение тысячи лет назад, а новых он пока не призвал. Мужчина до поры держал тайные знания при себе, потому что понимал, что глупцы никогда не слышат голос истины. Они верят только тому, что видят. Но всё впереди. Уже скоро.
Когда мерный шорох затих, он повернулся и посмотрел на дом, где лишь в одном окне на втором этаже едва теплился свет. Они были там, где он их и запер несколько часов назад, все в одной комнате. Дом выглядел внушительно: прочный, двухэтажный, построенный для большой семьи на много поколений вперёд. Построенный им, вот этими самыми руками. Мужчина поднял к лицу мозолистые, знавшие много работы ладони и медленно повернул туда-сюда, будто впервые видел. Всё лучшее, что способен сотворить человек, он делает своими руками. А вот у Бога нет других рук, кроме человечьих. И именно этим человечьим рукам будет дано сегодня отворить Дверь в новый лучший мир.
Бросив прощальный взгляд в небо, мужчина размеренно зашагал к дому. В нём не было и тени сомнения – только идеальная выверенность инструмента, с радостью подчиняющегося воле своего творца.
Он отпер тяжёлую входную дверь. Внутри царила темнота: особая, неживая. Ждущая. Он сразу её почуял и улыбнулся, как доброй знакомой. Ни разу не споткнувшись, дошёл до дубовой лестницы и уверенно поднялся на второй этаж. В свете он больше не нуждался, поскольку воистину прозрел и видел настоящую суть. Нужные ему люди светились во мраке мертвенно-серыми пульсирующими овалами. Шесть маленьких и один большой. Большой в любом случае не представлял никакого интереса. Шесть. Неправильное число. Одного не хватало. Но устранить эту ошибку времени уже не оставалось. Впрочем, тут же вспомнил он, то, что нужно Господу, у него в любом случае есть.
Они забились в дальнюю комнату и сидели тихо. За них говорил запах их страха. Точнее, вопил, и с каждой минутой всё громче. Они были готовы – и он тоже.
Мужчина резким пинком распахнул дверь и впустил тьму. Вскрикнула женщина, тонко заплакал кто-то из детей, но ему тут же зажали рот. В этом не было никакого смысла. Время пряток прошло. Глупцы. Они сбились в кучу в дальнем углу, под окном. Луна светила, как прожектор. Здесь можно было собирать иголки.
Он решительно зашагал к ним. Женщина вскочила и распахнула руки, закрывая их.
– Возьми меня! Делай что угодно, но не трогай детей!
Прочь с дороги! Взмахом руки мужчина смёл её с пути, она отлетела к стене и затихла. Дети всхлипывали всё громче, младшие пытались забиться за спины старших. Одна из девочек зажмурилась и прижала к лицу игрушечного кролика. Остро запахло мочой, самого младшего вывернуло недавним ужином, после чего он заревел в голос, растирая по лицу блевотину вперемешку с соплями. Мужчина брезгливо поморщился, продолжая высматривать нужных. Наконец выхватил взглядом из голосящей кучи-малы две пары одинаковых огромных глаз, так похожих на материнские. Он шагнул вперёд и выдернул близнецов за шивороты рубашек. Дети повисли в его руках, беспомощные, как кутята.
Женщина, до этого лежавшая грузным кулем, застонала и закопошилась. С трудом подняла голову – и медленно поползла к нему, подволакивая правую ногу. Он подпустил её поближе и пнул в лицо, с оттяжкой, так, что она распласталась без движения, потом перехватил детей поудобнее, и с удивившей самого себя лёгкостью шагнул на стул, стоявший под полуоткрытым окном. Прыжка со второго этажа он даже не ощутил – сила несла его, а потом плавно опустила на землю. Дети, до этого обмершие от ужаса, завозились.
– Папа, – прошептал один из них, – папочка, мне так страшно! Папа, я тебя боюсь!
Второй лишь обречённо заплакал.
Папа? Мужчина повторил это про себя. Слово не имело смысла, было гладким и тяжёлым, как речной голыш, и он просто его выплюнул. Время слов закончилось. Истинный язык состоит совсем из других звуков, раздвоён и жаждет крови.
Он поволок детей в центр импровизированной поляны, устроенной на заднем дворе. Круги нарисовал ещё засветло, как и подготовил необходимый для действа реквизит. Детей сразу связал по рукам и ногам. Они уже ничего не говорили, только прерывисто всхлипывали, дрожа всё сильнее. Мужчина ликовал. В сердце ширился истинный свет. Скоро, уже скоро. Круг замкнётся, альфа и омега сольются воедино, Уроборос замкнёт кольцо, и Господь примет его дар – чашу жертвенной крови невинных агнцев.
Примет дар и откроет Дверь. И навсегда воцарится в новом мире.
Он вознёс нож. В открытом окне надрывно заголосила женщина.
ГЛАВА 1. ПСИХИ И АНАЛИЗ
«Тьма кромешная…» – только и успевает подумать Айрис, как слышит шорох – справа, слева, из-за спины, словно что-то, пока безликое, сползается отовсюду, стягивается – сюда, к этой двери, за которой…
Двое. Определённо, за ней два человека. И одного из них Айрис знает – того, кто колотит в дверь, кричит сорванным голосом, зовёт её и пытается выбраться из подвала. Она не знает второго. Возможно, она никогда не узнает, кто этот второй. Возможно, для неё же будет лучше никогда его не узнать.
Она ощупывает ближнюю стену, пальцы натыкаются на кнопку выключателя. Раздаётся сухой щелчок, похожий на треск сломанной ветки, – и тусклый, еле живой свет с трудом разгоняет шипящие тени по захламленным углам.
Ненадолго.
Лампочка начинает мерцать, то вспыхивая ярче, то отключаясь на секунду.
Айрис видит только в краткие промежутки света.
Краску, свисающую лохмотьями со стен…
Рыхлую, махровую от пыли паутину, давно покинутую пауком…
Закопченную до черноты дверь…
Наконец лампочка, дзенкнув взорвавшейся спиралью, гаснет, и всё остальное время Айрис только слышит.
Удары в дверь – с той, страшной стороны…
Сдавленные крики и звуки борьбы…
Едва различимый шорох за спиной и вкрадчивый шёпот…
Но последнее ей кажется, конечно, кажется, здесь никого не может быть, уговаривает себя Айрис, медленно ведя ладонью по двери, – пока не нащупывает ключ, вставленный в замочную скважину.
Тени шипят, тени змеятся по полу – рядом, совсем рядом, всё ближе и ближе…
Айрис решительно поворачивает ключ.
Шум борьбы и крики резко усиливаются, в приоткрытую дверь с разгону врезается тяжёлое тело. Выпустив дверную ручку, Айрис со всего размаху шлёпается на пол и отползает назад, пока не упирается спиной в холодную стену.
И человек выходит… Резко захлопывает дверь, и ключ скрежещет в скважине, проворачиваясь раз, и другой, и третий.
За дверью начинают пронзительно кричать – но через секунду истошный вопль обрывается.
Приходит тишина, такая же кромешная, как тьма.
Айрис слышит лишь грохот собственного пульса в ушах, тяжёлое дыхание человека и шорох того, кто ползёт в ночи на запах страха…
Потом темнота сгущается в широкоплечий силуэт, застывший возле двери.
Кто сейчас стоит перед ней, понурив плечи и согнувшись, точно хищник перед прыжком?
Тот, кого она знает? Или тот, кого ей лучше никогда не знать?
Айрис провела по лицу подрагивающими от волнения пальцами, словно пытаясь снять паутину выморочного сновидения. Сердце до сих пор колотилось как бешеное – так всегда бывало после кошмара.
Она видела этот сон с самого детства, сколько себя помнила. Раньше он был смутным, непроявленным, сотканным из детских страхов – и повторялся нечасто. Но в последнее время, а в этом году особенно, сон словно бы набрал силу и стал убедительным и навязчивым. Айрис связывала это со стрессами четырёх прошедших лет. Тут и к психоаналитику не ходи: ясно же, что тёмный мужчина из сна – это архетип Отца. Любовь и признание, которые ещё нужно заслужить. А если глубже копнуть, то архетип Отца это ещё и та часть её личности, которая пытается добиться чего-то в этом недружественном, в общем-то, мире. И слабой быть нельзя, рассчитывать ей не на кого.
Айрис вздохнула. Что тут скажешь, с мужчинами у неё всегда было сложно. Не то чтобы она была им не интересна – скорее, наоборот. Для свободной женщины работа в мужском коллективе, состоящем наполовину из холостяков, выбор даже не столько предоставляет, сколько навязывает. Как говорится, было бы желание. Но рабочие интрижки Айрис не интересовали, впрочем, как и поиски нового партнёра где бы то ни было. После одного оглушительного облома она без малого четыре года чинила собственную жизнь, и теперь ей совсем не хотелось ещё раз ловить удачу за хвост. К своим тридцати восьми годам Айрис уже успела понять, что птица счастья под сверкающими перьями имеет всё ту же неприглядную куриную гузку.
Впрочем, после истории, недавно случившейся с её подругой, Айрис поменяла мнение о степени своей невезучести.
Иви познакомилась с Джоном в сети, незадолго до начала пандемии. Вскоре радужный пузырь всеобщего благополучия резко схлопнулся, и ещё вчера открытый мир ощерился запретами. Границы закрывались одна за другой, нарастала паника, люди оказались заперты и разобщены, но Иви, похоже, не замечала ничего вокруг. Она сияла от счастья и говорить могла только о мужчине своей мечты. Общие подружки завистливо вздыхали, когда в их «сУчК0чАте» Иви хвасталась очередным украшением, купленным для неё любимым. Не поспоришь, её избранник был практически идеален, причём даже внешне. Айрис видела его фотографии: высокий красавец-брюнет с атлетической фигурой и дерзкой улыбкой. Настолько обаятельный, что «подружился» с Айрис в соцсетях – разумеется, с разрешения Иви. Правда, один недостаток у него всё же имелся. Джон жил в другой стране и из-за ковидных ограничений пока никак не мог ни приехать к Иви, ни принять её у себя. Но Иви это не смущало, она была готова ждать хоть вечность. Они постоянно общались онлайн, по её словам, двадцать четыре на семь, засыпали и просыпались с телефонами в руках и знали друг о друге всё. Опять же, по её словам…
Вся эта волнительная идиллия длилась больше двух лет. Айрис тогда не особо вникала в подробности романа Иви – сложное было время. Всех перевели на удалёнку, многие бизнесы разорялись, и услуги аудитора на рынке фриланса большим спросом не пользовались. Ей приходилось хвататься даже за самые дешёвые предложения, чтобы прокормить детей. Лишь когда начали снимать ковидные ограничения, и фирма объявила о переходе в офлайн, Айрис смогла немного перевести дух. Подруги время от времени созванивались, а после отмены запретов смогли возобновить и встречи за ланчем, но общение их уже не имело прежней открытости. Иви стала какой-то рассеянной, настроение её часто менялось – и зависело оно вовсе не от того, что рассказывала ей Айрис. Да и поговорить им толком не удавалось, потому что Иви буквально не отлипала от телефона. То и дело тренькали входящие сообщения от Джона, и она тут же ныряла в чат, поспешно писала ответ, после чего с извиняющейся рассеянной улыбкой делала вид, что ей в самом деле интересны новости подруги. Айрис уже начала опасаться, что с Иви происходит что-то не то, да и роман её в формате вирта как-то подзатянулся. Но в один из недавних ланчей Иви, сияя как полная луна над прудом, сообщила Айрис, что Джон наконец-то назначил дату их встречи. Они вместе уже выбрали отель онлайн, и Джон забронирует номер в ближайшие дни. Роскошный номер для новобрачных! И прилетит, это произойдёт скоро, совсем скоро! Буквально через месяц! От избытка чувств Иви счастливо зажмурилась и впилась зубами в пирожное. Айрис украдкой вздохнула: вот ведь везучая! Всё у них так красиво, прямо как в сказке.
Однако недели через три волшебная сказка внезапно стала страшной. В ту субботу Айрис ещё валялась в постели, наслаждаясь заслуженным ниченеделанием, листала ленту в соцсети и внезапно наткнулась на пост, от которого у неё похолодело сердце. У Айрис мелькнула мысль, что это сообщение уместилось буквально в пару строк – но перечеркнуло жизнь Иви.
«Джон умер этой ночью. Будь проклят коронавирус». И одна реакция под постом, от Иви: рыдающий смайлик.
Айрис тут же позвонила подруге. Та ответила только после повторного звонка. Увидев в видеочате её погасшее лицо, Айрис испугалась ещё больше. Она попыталась выразить соболезнование, но Иви лишь покачала головой и попросила приехать.
По дороге к ней Айрис постоянно прокручивала в голове одну мысль. Что-то здесь было не так. Пандемия уже давно пошла на спад, и смерти от ковида перестали быть ужасающе будничной частью ежедневных новостей. Кроме того, они с Иви общались несколько дней назад, и разговора о том, что Джон болен, не было и близко. Внезапность его смерти выглядела очень подозрительно. Нужно было разобраться в этой истории.
Иви открыла ей дверь и тут же потянулась обняться. И разрыдалась в голос, как плачут незаслуженно обиженные дети. Через несколько минут, немного успокоив подругу, Айрис услышала то, от чего у неё потемнело в глазах. От ярости.
Оказалось, под утро Джон внезапно позвонил Иви. Спросонья она очень испугалась, а когда вместо него услышала в трубке голос его сестры Крис, конечно, спросила, что с Джоном. Крис вместо ответа рассмеялась. А потом, сохраняя в голосе нотки веселья, бодро сообщила ей, что никакого Джона нет и никогда не было. Впрочем, как и его сестры. Иви, дрожа от шока, слушала этот игривый голосок и не понимала, что происходит. Она чувствовала, как рушится её мир, и пыталась ухватиться хотя бы за осколки. Сбросив звонок, судорожно выпила стакан воды, твердя себе, что это какая-то ошибка. Возможно, Крис сошла с ума? Поругалась с Джоном, выкрала его телефон и пакостит теперь, устроив психическую атаку всем его друзьям и знакомым? Иви полезла в соцсети – возможно, он написал там что-то, предупредил? Однако первый же пост на его странице подкосил её ещё больше. В нём говорилось, что Джон… умер?
Тут звякнул сигнал входящего сообщения; Иви дрожащими пальцами открыла его. Сообщение было от Джона.
«Прекращай прятать голову в песок. Я сказала тебе правду. Давай говорить как взрослые люди. Я притворялась ради тебя несколько лет, но дело зашло слишком далеко. Я больше так не могу, я задыхаюсь в этом образе. Но я уверена, мы можем с этим справиться, как справлялись прежде со всеми нашими кризисами. Тебе нужно всего лишь услышать меня, принять правду, и мы сможем дальше общаться на условиях открытости и полного доверия. Да, уже без игры в любовь. Но поверь, наша дружба может дать тебе намного больше. Не убивай её, она уникальна. Подумай и прими верное решение. Я нужна тебе, не забывай это. Даю тебе сутки на ответ».
Что?.. Значит, Крис продолжает беситься? Иви ничего не стала отвечать, отключила телефон и пролежала без сна до утра, пытаясь не свихнуться.
Выслушав её, Айрис спросила, зачем, по её мнению, существуют подруги? Могла бы сразу написать, и она бы приехала намного раньше. Сходить с ума веселее вместе. Иви слабо улыбнулась, но видно было, что мыслями она далеко. Айрис потащила её на кухню, рассказывая по пути про очередную проделку своего кота. Пока готовила завтрак на скорую руку, пересказала новости общих знакомых. Болтовня на лёгкие темы давалась ей вовсе не легко, но что ни сделаешь, чтобы хоть немного переключить подругу? Лишь когда Иви нехотя начала есть, она немного перевела дух.
Выпив кофе, Айрис заявила, что готова к боевым действиям. Иви она отвела роль стороннего наблюдателя. Незачем лезть под перекрёстный огонь, ей и так уже досталось.
Для начала она написала под «похоронным» постом свои соболезнования. Рассказала, каким прекрасным человеком был «новопреставленный» и как им всем будет его не хватать. Через минуту после публикации её комментария прилетела «реакция». Рыдашки-обнимашки. От Джона. Понятно… Айрис сразу же позвонила ему в чат, и после первого гудка ей ответил энергичный женский голос. Айрис осторожно поинтересовалась, правда ли и как это случилось… После секундной заминки женщина, запинаясь, проговорила, что Джон действительно умер, информация правдивая, а сама она – кузина покойного, Джейн. (Джейн и Джон Доу, сладкая парочка из морга, злорадно подумала Айрис). Успела буквально в последний момент, несчастный испустил дух у неё на руках. Передал ей пароли от своих аккаунтов и умер. Такая трагедия… Ну да, вот так внезапно, болел уже с неделю, но никому не говорил, утаил от всех. Такой уж он был, не любил жаловаться. Но теперь он в лучшем из миров, распростёр над ними ангельские крылья и будет хранить всех своих любимых… Когда похороны? Ах, ну что вы, это ведь ковид, его сразу же забрали и кремировали, всё уже закончилось. Церемонии прощания не будет, санитарные требования. Соберёмся сегодня в узком семейном кругу, только самые близкие родственники. Да, вот так обстоят дела, увы… Деланно всхлипнув, женщина сослалась на неотложные скорбные дела и поспешно распрощалась.
Пока шёл этот донельзя странный разговор, Айрис не могла отделаться от ощущения, что над ней издеваются. Иви покачала головой и прошептала, что вообще ничего не понимает, потому что это был голос Крис. Вопросов к персоналии, прячущейся под маской Джона, появилось ещё больше. Подруга мелко дрожала и не сводила с Айрис глаз, словно та сейчас была её единственным маяком в море хаоса.
Крис, которой якобы никогда не существовало, сменила внезапная кузина Джейн, по всей видимости, «родившаяся» пару часов назад. И это не считая ставшего ангелом Джона. Которого тоже никогда не существовало, надо думать. Сколько ещё образов было в арсенале этого многоликого чудовища? Айрис решила разобраться. Что ещё ей оставалось делать? Кто бы ни стоял сейчас по ту сторону телефона, этот человек попытался сделать из Иви мишень. Значит, Айрис сделает из него «чучело».
Если Иви и была удивлена просьбой показать все фотографии и видео Джона, то виду не подала. Уже через полчаса, перебрав десятки поисковых запросов, они ошарашенно изучали аккаунт, заброшенный, судя по дате последнего визита, года три назад. Там нашлись и видео, и многие фотографии, которые Иви знала до мельчайших подробностей. Вот только человека: счастливо женатого, с двумя чудесными детьми, которому принадлежали эти фотографии, она не знала вовсе. Да и знать не могла, потому что он жил на другом континенте и звали его вовсе не Джон.
Охнув, Иви закусила губу. Плечи её дрожали, но она не издавала ни звука. Что могла Айрис? Только обнять её и ждать, когда подруга заговорит.
Тот день показался ей вечностью. Иви говорила и говорила, то лихорадочно перескакивая в самое начало своего романа, то возвращаясь в нынешний тёмный тупик, а Айрис внимательно слушала, пытаясь вычленить зерно для анализа в потоке эмоций. Вся эта история была до крайности мерзкой, и в этой мерзости прослеживалось чьё-то злое намерение. Только вот чьё? Этой непонятно откуда взявшейся кузины? Неизвестно куда пропавшей сестры? Кто из этих людей существовал в реальности? Для чего нужна была игра длиной в несколько лет, какие цели преследовал этот безумный человек? Зачем забронировал отель и купил билеты, если не собирался лететь к Иви?
Для чего всё это было нужно?
Стоп. Айрис замерла. Если человек (и с большой вероятностью, женщина) выдавал себя за другого, использовал чужие фото и видео, то как объяснить тот факт, что Иви общалась с ним в онлайне через видеозвонки? Она же видела его лицо, слышала голос, наверняка они подолгу разговаривали. Что за ерунда такая…
В её рассуждения вмешалась Иви. Она сказала, что видеозвонки Джон не особо жаловал и созванивались они буквально на пару минут, да и то не каждый день. У него часто «тормозил» интернет, картинка шла с небольшим зависанием, вот этим он и объяснял свою нелюбовь к такому виду связи. Но зато они постоянно обменивались «кружочками», так что недостатка в визуале Иви не испытывала.
Тут она оборвала себя на полуслове. Ведь они уже знали, что фото использовались кем-то пока неизвестным. Получается, это всё было враньём! Кто тогда записывал эти долбаные «кружочки», отправлял голосовые сообщения с признаниями в любви, кто писал «чем я заслужил любовь такой женщины», восхищался, обожал, минуты без неё прожить не мог? Как вся эта подмена вообще стала возможной?!
Иви снова начало трясти. Стараясь хоть немного её успокоить, Айрис стала задавать наводящие вопросы. Иви вспомнила, что подарок, который она любовно выбрала для Джона пару месяцев назад ко дню рождения, ей пришлось высылать на имя его сестры Крис. Он объяснил это тем, что должен ненадолго уехать по делам – так уж вышло, что именно в те дни, когда ожидается доставка посылки. Про сестру Джон рассказывал мало, говорил, что они не особенно близки, но выручают друг друга по мелким бытовым вопросам – вот как сейчас. Другой родни, по его словам, у них уже не было. Однако ближе ко дню их ожидаемой встречи (Иви тяжело вздохнула) он начал говорить, как было бы здорово, если бы «его любимые девочки» подружились. То есть он не сомневался, что так и произойдёт, и Иви, конечно же, горячо поддержала его идею. Она даже один раз мило поболтала с Крис, когда та ответила на звонок вместо Джона.
Иви внезапно запнулась. Потом посмотрела на Айрис расширившимися глазами и прошептала: «Я уже ничего не понимаю… Рассказываю тебе, а оно как вода между пальцев уходит. Пока мы с ним общались, всё казалось таким правильным, таким логичным, единственно возможным. До меня только сейчас дошло, что я больше двух лет по-настоящему говорила только с ним. Мы постоянно были на связи. Я спала по пять-шесть часов, лишь бы подольше с ним побыть. Меня никто не интересовал, кроме него. Я как под гипнозом была, что ли… Разве это нормально? У меня сейчас такое странное чувство… ну, словно я сама всё это выдумала, понимаешь? Что его вообще никогда не было, что он исключительно плод моего воображения. Я перестаю понимать, что правда, что ложь и что вообще было реальным. Но это же не так! Я общалась с ним по видео, мы часто созванивались. Этот человек был! Вот, подарки его, любимый браслет на мне, куча украшений в коробке – это ведь реально! Он же мне подтверждённую бронь на отель показывал, на своё имя! Но всё, что я про него знаю – это просто слова. Паутина слов, и вот все нити рвутся, прямо сейчас рвутся, вся моя реальность тоже рвётся и я теряю понимание, кто я во всём этом…„
Иви принялась раскачиваться, зажав ладони между колен.
Айрис поняла, что ещё чуть-чуть – и придётся ехать в клинику. Она энергично объявила, что с разговорами на сегодня покончено, напоила подругу успокоительным, загнала в душ, потом в кровать и, убедившись, что та погрузилась в тревожный сон, продолжила своё расследование. Через пару часов у неё стала вырисовываться общая картина. Но для полного понимания оставалось сделать один звонок.
Если после развода между партнёрами и остаётся что-то хорошее, так это дети и, если очень повезёт, общие друзья. Айрис повезло. Хоть в чём-то же ей должно было повезти? Коллега бывшего мужа звонку если и удивился, то вида не показал и более получаса с упоением объяснял ей, что современные технологии позволяют с лёгкостью не только голос подменить, но и саму внешность скрыть за любой «маской» – хоть случайного человека, хоть знаменитости. «Кружочки» такие реальные получаются, что подмену не заметишь, «маски» сидят как влитые. Правда, эти манипуляции пока не идеальны при видеозвонках: при резком движении «маски» смещаются, изображение слегка подвисает, звук может поплыть. Но прогресс не стоит на месте, и скоро в цифровом пространстве станет возможным практически всё. Айрис, к концу разговора уже сложившая в голове разрозненные паззлы, попросила приятеля ещё об одном одолжении. Да, её просьба была не совсем законна, но разве только что не он сам сказал, что в цифровом пространстве возможно практически всё? Немного поломавшись, тот согласился помочь. Ну ещё бы. Айрис и не сомневалась в таком исходе. Её друг был тем ещё авантюристом. А ещё она прекрасно знала, что всегда ему нравилась.
Минут через сорок у неё на руках оказался полный расклад. Номер телефона оставляет цифровой след в интернете покруче мифических химтрейлов в безоблачном небе. Не очень-то предусмотрительно было со стороны «покойного» раскрывать свой действующий номер. Точнее сказать, со стороны… «покойной».
Айрис переживала, как воспримет эту информацию Иви. Идеальный мир её подруги в течение суток претерпел несколько глобальных катастроф, но вот этот финальный аккорд поверг в шок даже Айрис. Сайты знакомств, форум шизофреников, LinkedIn, социальные сети… Она изучала эти аккаунты, женские и мужские, такие разные, каждый из которых был наполнен какой-то отдельной, придуманной и продуманной до мелочей псевдожизнью, и не могла понять, что это: раздвоение личности, психиатрическая патология или моральная распущенность, развившаяся от мнимой безнаказанности в интернете. В любом случае очевидно одно – Иви имела дело с психопаткой.
Её звали Джулия, и у неё никогда не было ни брата, ни сестры, ни кузена. Все эти люди были лишь очередными виртуальными фантомами, порождёнными её болезненным воображением. Скорее всего, эта нездоровая игра не вышла бы из рамок её фантазий, если бы не максимально открытое и почти безнаказанное пространство вирта. Сложно сказать, какие цели она преследовала, мороча голову Иви. Возможно, поначалу только развлекалась, и наверняка Иви была далеко не первой её жертвой. Она просто играла живым человеком, как ребёнок играет куклой: бездумно, удовлетворяя минутную прихоть. Наряжала, покупала украшения, исподволь, постепенно, всё больше просачивалась в её мысли, в её жизнь, подменяя собой многие значимые смыслы.
Завоёвывала всё больше личного пространства, упиваясь властью над другим человеком. Возможно, компенсировала в этой игре свои комплексы или мстила за нереализованное с кем-то другим чувство. А потом случился ковид, и весь мир полетел без тормозов с крутой горы прямиком в чёрную пропасть страха. Кто знает, что произошло в и без того не очень здоровом разуме этой женщины? Может, Иви стала для неё чем-то большим, чем одноразовая игрушка. Подругой – в её поломанной парадигме? Иллюзорной заменой любимого человека, с которым точно не вышло? Спасательным кругом? А может, всё проще: нашла новую, более податливую куклу, и переключилась на другой объект.
Как бы ни было, не стоило искать брод в болоте, а логику – в действиях неадеквата. Чтобы понять, как мыслит извращённый мозг, сперва надо извратить свой собственный рассудок. Пусть этой многоликой занимаются мозгоправы. Хотя вряд ли она представляет собой уникальный случай и чем-то удивит профессионалов.
Конечно, Айрис злилась. Она была человеком действия и больше всего в эту минуту хотела бы купить билет на самолёт, чтобы часов через пять позвонить в дверь и высказать этой ненормальной в лицо всё, что накопилось. Но право на такое решение могло принадлежать только Иви.
– Это… Джон?
Айрис подпрыгнула на стуле. Подруга подошла так тихо, что она до последнего её не слышала. Иви наклонилась над монитором и проскроллила страницы. В фотографии и посты разношёрстных аккаунтов она не всматривалась. Похоже, её не особо интересовала эта информация. Айрис не знала, радоваться её отношению или начинать беспокоиться. Поспала Иви совсем мало, вид у неё был измученный, но при этом она была очень спокойна. Даже слишком…
– Он… Она. Нет, всё же оно – так будет проще, чтоб не путаться, если ты вдруг захочешь поделиться со мной чем-то из прошлого. Ты чего так мало спала?
Иви пожала плечами.
– Высплюсь ещё. Я проснулась, потому что вспомнила во сне: он умер. Мне стало так плохо… Сразу, как обычно, потянулась за телефоном. А потом полежала пару минут, пришла в себя и поняла кое-что ещё. Он не умер, его просто никогда не существовало. Пустое место. Ноль. Трагедии не будет, спектакль отменяется. Это была чужая злая воля, чужая злая игра. Сейчас на месте навязанной мне больной фантазии расползается огромная чёрная клякса и поглощает всю эту долбаную фата-моргану. Словно пришли стивенкинговские лангольеры – и знаешь, я им рада. В романе они пожирали то, что уже закончилось. С иллюзиями, которые живыми и не были, тем более справятся. Пусть сожрут весь этот бред поскорее. Мне всё равно. Мне же некого терять, потому что этого человека никогда не существовало.
Айрис внимательно смотрела на неё. Она ждала чего угодно: слёз, истерики, ухода в себя. Заторможенности или, напротив, возбуждённости. Но нет, Иви была спокойна. Однако что таилось за этим спокойствием, понять Айрис пока не могла. Иви не чувствовала себя униженной или уязвлённой, она не хотела мстить. Она… отстранилась. Похоже, ей хотелось лишь одного: выйти из этой истории, как из заражённого чёрной плесенью дома – затаив дыхание и брезгуя лишний раз прикасаться к стенам. Да, Айрис предпочла бы подпереть дверь гнилого дома снаружи поленом и щедро сбрызнуть стены бензином. Она бы даже последней спички для такого дела не пожалела – но Иви решила иначе. В любом случае, для Айрис был важен душевный покой подруги, а уж как та его достигала – дело двадцать пятое.