Автор, пиши еще!
Авторская жара 2023
Водитель припарковал автомобиль у многоэтажки, называемой местными жителями «человейником», и с трудом растолкал пассажира. Гоша вяло поблагодарил, расплатился и побрел домой, спотыкаясь на каждом шагу.
Солнце светило прямо в глаза. В квартире одновременно орал телевизор, шумела стиральная машинка, пылесос и кофеварка. Гоша еле разлепил глаза. Голова нещадно болела. Ясно. Ленка мстит за вчерашний загул.
Кое-как сполз с дивана. Видимо, жена не пустила его на кровать. Вид у него был помятый и виноватый. Бочком протиснулся мимо воинственно пылесосящей жены в ванну. Отражение в зеркале не радовало, как и настроение жены. Отпуск обещал начаться скандалом.
Игорь потихоньку оделся и выскользнул из квартиры. Уже из коридора крикнул:
– Зай, я на работу!
Лифт бесшумно и быстро спустил пассажира на первый этаж, отчего у Игорька даже закружилась голова. Он открыл входную дверь. Та противно запищала домофоном. Вышел на крыльцо подъезда, оглядел припаркованные автомобили. Не увидев своей машины, пошел вдоль дома. Дойдя до последнего подъезда, развернулся и обратно бросился почти бегом.
Машины нигде не было.
Он еще раз прошелся около дома, обошел его вокруг. Машина так на стоянке и не появилась. Игорь стал лихорадочно вспоминать, где он ее оставил. Помнил, что приехал на машине на работу, поставил на привычное место. Но окончание вечера, увы, из памяти стерлось.
Немного поразмыслив, решил, что оставил машину у работы. Не мог же он вчера приехать домой в таком состоянии. Игорь вызвал такси.
Однако его ждал сюрприз. Ни на парковке у места службы, ни у соседних домов машины не было.
– Все, капец! – Игорек трясущимися руками вытер пот с лица и набрал номер.
– Дежурная часть. Слушаю.
– У меня ночью угнали машину, – сообщил Игорек в трубку.
Дежурный записал координаты потерпевшего и велел ждать. У Игорька затеплилась надежда. Случай для их маленького городка нестандартный. Машины угоняли только подростки по шалости. А бравые полицейские находили и тех, и других. Правда, машины были разной степени сохранности. Вот о последнем Игорьку думать не хотелось.
Предупредив дежурного на вахте, Игорек пошел в свой кабинет ждать. Сотрудники ГИБДД приехали быстро. Игорек проводил их в свой кабинет, немного раздуваясь от важности. Полицейские начали дотошно расспрашивать Игорька об обстоятельствах пропажи машины. Но в силу своего состояния, Гоша мало что мог пояснить. Твердил только одно:
– Мужики, найдите машину! В долгу не останусь!
Те заверили, что город оснащен камерами, которые не только на штрафы настроены, но и за порядком следят. Машину его найти – раз плюнуть.
Расставались стороны примечательно. Игорек долго тряс руки сотрудникам и все повторял, что для «коллег» и «смежных органов» он сделает все, что угодно, лишь бы нашли его машину.
Работалось Гоше плохо. Болела голова. Осознание полного попадоса не отпускало. Завтра они с женой собирались ехать на море. А сегодня он обещал свозить ее на дачу. Не такси же вызывать. Да и как родителям и тестю он будет объяснять, что случилось с машиной?
«М-да. Неудачно начался отпуск, – думал Игорек. – Еще этот отчет не сходится!».
Провозился с отчетом Игорек полдня. Кое-как свел концы с концами и только собрался выходить, как позвонила жена.
– Ты на работу ушел пешком?
Игорек аж вспотел, хотя в кабинете работал кондиционер.
– А-а-а, да. Что-то прогуляться захотелось. А что?
– Да я пошла в магазин, смотрю, машина стоит, а тебя дома нет. Еще удивилась. Думала…
Ленка и дальше что-то щебетала в трубку, но Игорек ее перебил:
– ГДЕ стоит машина?
– Ты чего, Гош! Да вот она, прямо перед подъездом.
Игорек бегом сорвался из кабинета, на ходу вызывая такси. Такси приехало быстро, водитель оказался понятливым и гнал на возможных скоростях.
Выскочив из машины, Игорек уставился на свою Тойоту, которая как ни в чем не бывало стояла перед самым подъездом. Ему даже показалось, что она ехидно подмигивает ему фарой.
Гоша потряс головой, решив, что это от жары и вчерашнего коктейля ему мерещится. Это надо же так напиться, чтобы не узнать свою машину. Ведь и утром она была здесь! Он четко помнил, что смотрел на нее, но не узнал.
Игорек схватился за лицо рукой, провел пальцами по щекам и подбородку. Он прекрасно понимал, чем ему грозит ложное сообщение о преступлении, и как ему придется отмазываться. Перед начальством и родителями. Но больше всего его страшило то, как объяснить жене, что им придется задержаться в городе.
Тут из подъезда вышла Лена с большой сумкой в руках.
– Гош, уже полдня прошло. Родители звонили, ждут нас, за стол не садятся. Ты забыл, что сегодня у папы юбилей?
Игорек оказался в западне. Если Ленку еще можно было как-то уговорить, успокоить, то как объяснить все родителям и тестю, он не представлял. Тестя Игорек боялся.
Тогда он принял решение.
– Так садись скорее, – Игорек выхватил из рук жены ключи, – поехали, раз опаздываем.
От дома он стартанул так, будто за ним гнались. Он старался выехать из города по маленьким улочкам, где точно нет камер.
«Пока суд да дело, – подумал Игорек, – придумаю, как отмазаться».
Пропетляв по улицам, Игорек выехал на трассу и нажал на газ.
«Проскочу»,– решил он.
Вскоре его телефон зазвонил. Номер незнакомый, но Игорек не стал брать трубку. Телефон звонил снова и снова. Игорек летел по трассе, лихорадочно вспоминая, где можно свернуть и проехать к даче полями. Но, увы, такой возможности не было.
Вскоре показался пост ГИБДД. Игорек взмолился, чтобы ориентировки на его машину еще не разослали. Как законопослушный гражданин, Гоша проехал мимо поста на разрешенной скорости, отвернувшись по возможности в сторону. Вдруг в зеркало заднего вида он увидел, что полицейские у машины засуетились. Гоша не стал дожидаться и дал по газам.
Но не прошло и пары минут, как он услышал то, от чего его прошиб холодный пот.
– Тойота 417! Примите вправо и остановитесь! Тойота 417! Примите вправо и остановитесь!
Мечты об отпуске умерли после полудня.
Море, жди!
Александра Старикова
«Нет любви более искренней, чем любовь к еде».
Джордж Бернард Шоу
– Мам!
«Нет».
– Ма-а-ам! Ты где?
«Нет меня».
– Ну, мама-а! – Сонька, наконец, сбросила босоножки и заглянула в комнату. – Фу-х, я испугалась. Ты молчишь…
– Хочу и молчу, – огрызнулась Татьяна, не отрываясь от монитора.
На экране энергичными перебежками двигалась эффектная красотка в сверкающем латном облачении с двуручным топором за спиной и на высоченных шпильках. Ярко-рыжие длинные волосы воительницы прыгали по металлическим плечам чуть ли не со звуком, на склонах розоватых снежных гор разлеглись фантастические развалины. Татьяна сильно надеялась, что за разноцветной мечущейся картинкой дочь не заметит покрасневших материнских глаз.
– А, ты играешь? Пардонь, – встрёпанная голова скрылась за дверью от греха подальше.
Красотка на секунду замерла и козой запрыгала по ледникам прямо к сияющей вершине, одной левой снося черепушки бодрым скелетам и больше не останавливаясь ни на секунду.
С одной стороны, Татьяна порадовалась, что дочка вспомнила золотое правило: когда мать работает или играет, трогать её нельзя. С другой стороны, почему-то стало грустно: внимания тоже хотелось. Особенно в нынешней трудной ситуации.
Лето явилось как факт – говаривал кто-то из классиков, – но лишние килограммы, пришедшие с богатым новогодним столом, прижились и даже не думали уходить. Что бы Татьяна ни делала, как бы ни меняла пищевые привычки, насколько усердно ни считала бы калории – весы не показывали меньше семидесяти, как будто издеваясь над усилиями. Было отчего поплакать!
За окном бесилось лето. В этом году оно наступило рано, и уже к середине июня от жары изнывали не только старушки и меховые собаки, но и вполне молодые женщины вроде Татьяны и её подруг. Правда, конституция последних была ещё мобильной, то бишь позволяла им кардинально менять объёмы от пышных зимних к незаметным летним. Татьяна же, как самая старшая, подобной мобильности организма уже лишилась, а потому страдала непомерно. Единственным для неё способом преодолеть страсти по фигуре было плотное погружение в любимую компьютерную игру, но – увы! – уже и оно не помогало. Ведь приходилось отвлекаться на простые жизненные действия: спать, заботиться о детях (слава Богу, уже подросших!), морально поддерживать мужа – и, как результат, постоянно возвращаться мыслями к неумолимому дисбалансу желаемого и реального. А летнее солнце просовывало лучи сквозь неплотно задёрнутые шторы и звало, звало, звало на море.
Татьяна психанула и злобно убила красотку, сбросив её с горы на головы овечьего стада. Затем выключила комп и вышла к Соньке на кухню. Дочь радостно уминала вторую тарелку плова, чем немало поспособствовала активному развитию материнской депрессии.
– Вкусно? – стараясь, чтобы не дрожал голос, поинтересовалась Татьяна.
– Угу-м-м, – ответствовала Сонька, продолжая орудовать ложкой.
– Салатику? – ехидно предложила Татьяна.
– Не, фух, спасибо. Я лучше чайку наверну с конфетками, – Сонька наконец отвалилась от стола и довольно похлопала себя по животу. Половина объёмной кастрюли растворилась в молодом растущем организме, никак не визуализируясь.
– Вот не стыдно тебе?! – упоминание о конфетах стало последним гвоздём в крышку лета для Татьяны. – Как можно столько лопать и оставаться в форме? Могла бы молча всё это съесть?
– Мам, ты чего? – непонимающе уставилась на неё Сонька.
Но шлюзы рухнули под напором действительности.
– Лето на дворе! Лето! А я жи-ирная, – Татьяна опять залилась слезами.
Сонька участливо подскочила, обняла крепко:
– Ну какая ж ты жирная, мам? Ты просто жирных не видела. Ты очень хорошенькая: мягкая, уютная, родная. А пузико – что пузико? Оно у всех есть.
– У тебя нет.
– Сравнила! Я ж девчонка. Я о дамах твоего возраста – у них, кстати, ещё и задница свисает, а у тебя попка миленькая. И ноги стройные – ух, загляденье! – скопировала она интонацию отца.
– Спасибо, дорогая, утешила, – язвительно прохрюкала Татьяна сквозь слёзы. – Как я с таким «пузиком» на море пойду? Оно же свиса-ает!
Дочь на пару минут задумалась.
– Закрытый купальник? – деловито предложила она.
– Н-нет, – судорожно вздохнула Татьяна, – в нём я, как курица на пенсии. Купальник же тонкий, и всё, что хочется спрятать, только на виду оказывается. Ну что за невезуха: опять всё лето дома сидеть.
Сонька подняла голову, сочувствующе поглядела на мать и снова спрятала хитрую юную мордашку в тёплом материнском плече.
– Мам, а ты попробуй вечером не есть. Говорят, при твоей проблеме помогает.
– Говорят ей…
Татьяна всхлипнула. Она честно старалась взять себя в руки. Не годится подгружать подростка собственными проблемами. Вот пройдёт тридцать лет, дорастёт доченька до них – тогда и будет решать. По мере поступления калорий в организм. А сейчас надо срочно успокоиться.
Вспомнилось золотое правило мужа: не можешь спорить – переведи в шутку.
– Я вечером и не ем, – уже спокойнее ответила Соньке, шварценеггерским усилием воли останавливая дрожь в голосе.
– Я знаю, – тщательно попадая в тональность, продолжила успокаивать дочь и процитировала:
– Ты ешь только по ночам, и то – потому что на всех зла не хватает. А это другое, я понимаю.
– Да бл… – еле сдержалась Татьяна, чтобы от души не потрясти «добрую» доченьку. – Успокоила.
– Прости-прости-прости-прости, – хихикнула та, засуетилась и крепче сжала пухлые материны бока. – Я больше не буду.
– Я знаю, – Татьяна тоже нервно захохотала. – Жить-то хочется? Ну вот.
Понимая, что гроза, к счастью, пронеслась неподалёку и улетела безвозвратно, Сонька оторвалась от материнского «пузика», посмотрела ей в глаза. Обе рассмеялись.
– Что за шум, а драки нет? Ужин будет?
Долгожданный глава семейства, неслышно вошедший в дом, уже некоторое время наблюдал за происходящим на кухне и решил, что пришло время для личного вмешательства.
– Папка! – Сонька радостно заорала и повесилась теперь на отца.
Татьяна быстро пробралась к крану и ликвидировал остатки депресснявого водопада.
– Конечно, будет тебе ужин. Иди переодевайся, руки мой, а я накрою. Сонька уже поела, твоя очередь.
– Есть, шеф! – шутливо откозырял муж и скрылся.
Подмигнув, дочка исчезла в своей комнате.
День заканчивался. Жара стояла невыносимая. При одной мысли о том, что нужно доставать какие-то кастрюли, разогревать ужин, возиться с ним в принципе, Татьяне стало плохо.
– Ва-ась, а Вась! – позвала она. – Может, дошик? И жареную рыбку в микроволновке погрею, а? Мне так лень с горячим возиться!
– Хватит дошика, Танюша, – откликнулся муж. – Мне сегодня даже ужинать лень. Но для порядка надо, – и он тем же жестом, что и Сонька, похлопал себя по тому месту, где у нормальных людей находится животик.
Татьяна сразу окрысилась:
– И ты туда же! Вы что, сговорились?
– Не понял? – Василий посмотрел на свою руку, на живот – и вдруг понял:
– Оу, прости, дорогая! Ни намёком, как-то само получилось.
– Само у него. У тебя всё само, – Татьяна частично понимала, что несправедлива, но удержаться уже не могла. – А про меня подумал? Мне каково на вас, уродов стройных, смотреть?
Голос предательски задрожал. Третья партия невыплаканного активно стремилась на волю.
– Стоп, ты из-за чего реветь собралась?
Деловитый голос мужа слегка остудил накалившиеся страсти.
– Из-за лета, – убитым голосом призналась Татьяна. – Я никак не могу постройнеть, а лето вот оно, и море рядом. А я как на пляж пойду? Со свисающим пузом?
– Пф-ф… Подумаешь, – спокойно фыркнул Василий, сноровисто запаривая лапшу. – Помнишь, ты рассказывала о своей юности? Футболку натяни да и купайся, сколько влезет. Только найди длинную, чтобы как будто суперкороткое мини. Мне так ужасно нравится, – промурлыкал он, подобравшись к ушку любимой женщины.
«Футболка, точно!»
– Васька, ты гений! За то и люблю, – смачно чмокнула Татьяна мужа в небритую щёку. Невыплаканные слёзы растерянно застыли на глазах. – Вот как ты всё помнишь?
– Люблю, – пожал плечами Василий. – Кофейку забацай!
Прошло около часа. Довольное сытое семейство отдыхало по разным углам уютной квартирки. И только Татьяна копошилась у шкафа. Она пыталась найти длинную футболку времён юности, но, к сожалению, современная мода предлагала только укороченное до середины свисающего пузика убожество.
«Да что ж такое? Нет, я не сдамся!» – женщина лихорадочно перебирала полки. – Я точно помню, была такая… Сиреневенькая».
– Сонька! Ты брала мою футболку, ту, которая с замком и эльфами на пузе?
– Ой, да, – активировалась дочь из соседней комнаты. – Минутку! Сейчас верну. Прости, пожалуйста, я думала, ты такие не носишь.
– Это ты такие не носишь, – с облегчением выдохнула Татьяна, конфискуя вожделенную футболку из рук дочери. – А я так даже очень. – И она прижала эльфов прямо к сердцу.
«Море, жди! Я иду».
