Олег Авраменко
Реальная угроза

2

Все корабли ютландского флота жили по поясному времени Свит-Лейк-Сити, так что я, хоть и находился в увольнительной, по привычке проснулся в полседьмого утра.

Элис и Лина, после бурно проведённой ночи, спали как убитые. Я же, к собственному удивлению, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Осторожно, чтобы не разбудить девочек, я выбрался из постели, принял холодный, освежающий душ, оделся и спустился на первый этаж, чтобы позавтракать – есть хотелось ужасно.

В столовой меня ожидал сюрприз – я увидел сидевшего за столом Павлова, который пил кофе и курил сигарету. Главным образом меня удивило не его присутствие у нас дома в такую рань, хотя и это было странно. Куда больше я поразился тому, что он был одет в адмиральский мундир с четырьмя звёздами на погонах.

– Здравствуй, Александр, – сказал он. – Очень рад тебя видеть.

– Здравствуйте, сэр, – ответил я и на всякий случай встал по стойке «смирно».

– Ай, не надо, – отмахнулся он. – Рабочий день ещё не начался, так что давай пока без формальностей. Тем более, что ты в увольнительной.

– Отец здесь? – спросил я, усаживаясь за стол.

– Нет, остался ночевать в Доме Правительства. Он просил не будить тебя, пока ты сам не проснёшься. Но раз ты уже встал, то поедем к нему вместе.

Между тем расторопная миссис Эпплгейт подала мне завтрак, и я принялся за еду, то и дело вопросительно поглядывая на Павлова.

– Мой мундир? – понимающе улыбнулся он.

– Да, – ответил я. – Ваш мундир. Девочки мне ничего не сказали.

– Они и не могли сказать. Я принял это назначение только вчера вечером.

– Начальником космических операций?

Он кивнул:

– Ситуация изменилась, и я больше не могу оставаться в стороне. А твой отец дал мне слово, что отказывается от планов государственного переворота на Октавии.

– Ну и что теперь? – спросил я. – Как я понимаю, ваша идея с концессией тоже с треском провалилась.

Павлов нахмурился.

– И не говори. Я до сих пор в шоке. Никогда бы не подумал, что фармацевтические компании окажутся такими прожорливыми... гм...

– Акулами капитализма, – добавил я.

– Да. Твой отец был прав, а я ошибался. Но хуже всего то, что тайна Ютланда уже перестала быть тайной. Её знают в тяньгонском правительстве и в руководстве земного фармацевтического консорциума. Скоро о ней проведают и другие планеты – а тогда начнётся настоящая охота. Твой отец уже отправил курьерский корабль, чтобы предупредить Фаулера и ещё троих адмиралов, которым известно, где расположен Ютланд. Им придётся скрыться вместе с семьями, пока до них не добрались тяньгонские агенты, наёмники консорциума или сообщники Гарсии. Но, на мой взгляд, это мало поможет. Единственная возможность и дальше держать в секрете местонахождение Ютланда – полная и абсолютная самоизоляция, прекращение любых контактов с внешним миром.

– Но это неосуществимо, – сказал я.

– Совершенно верно. Ютланд, хоть и незримо, но тем не менее довольно прочно интегрирован в межпланетную экономику. Он экспортирует эндокринин, а импортирует не только корабли и вооружение, но также и другие товары – от высоких технологий до банального ширпотреба. Прекращение торговли ввергнет планету в экономический кризис. В первую очередь это коснётся флота, который существует исключительно на средства, вырученные с продажи эндокринина. И не важно, сколько уже накоплено этих средств. Если не будет торговли, то инопланетные деньги, лишённые товарного обеспечения, превратятся в пустые бумажки. Рано или поздно флот выйдет из-под контроля – а достаточно одного корабля-дезертира, чтобы весь остальной мир узнал путь к Ютланду. Так что полная изоляция исключена – с этим согласны все в правительстве и генштабе.

– А открыться миру, значит, навлечь на себя агрессию, – заметил я. – Получается тупик.

– Похоже, что так. Правда, генерал Хаксли... Кстати, ты знаешь, кто он?

Я коротко кивнул. Конечно, я знал. Генерал Хаксли был самым высокопоставленным военным из числа коренных ютландцев. Он возглавлял Планетарную Армию – то есть, все вооружённые силы наземного базирования, руководство которых почти на сто процентов состояло из местных уроженцев. В ВКС ситуация была совершенно иная – в их высшем командовании доминировали бывшие эриданские офицеры. Впрочем, это и понятно – ведь ещё пятнадцать лет назад у Ютланда не было ни одного космического корабля, а за этот срок не могло появиться достаточное количество «доморощенных» адмиралов. Единственным ютландцем, носившим три звезды на адмиральских погонах, был командующий Седьмой эскадрой, тридцатисемилетний вице-адмирал Бенсон – и как раз он, а не четырёхзвездный генерал Хаксли, являлся самым популярным после отца человеком на планете. Поговаривали даже, что отец готовит его себе в преемники на посту императора.

– Так вот, – продолжал Павлов. – Генерал Хаксли предложил план, как избежать агрессии. План отвратительный, надо сказать, даже гнусный.

– Сдаться на милость консорциума? – предположил я.

– Вот именно. Заключить с фармацевтическими компаниями соглашение, которое полностью удовлетворит их аппетиты. Фактически продать планету с её населением в обмен на долю в прибыли. Предложить своего рода разделение труда: консорциум будет контролировать производство и сбыт эндокринина, а правительство с вооружёнными силами – держать народ в повиновении, чтобы он не рыпался и не требовал своей части доходов. Ну, каково?

Я был ошеломлён.

– И такое предложил ютландец?! Поработить своих соотечественников?.. Вот это уже настоящий фашизм!

Павлов покачал головой:

– Опять ты ошибаешься, Александр. То, что предлагает Хаксли, не фашизм, а олигархический режим.

– Да какая, к чёрту, разница! Хрен редьки не слаще... – Тут я с опозданием притормозил. Хоть и в неформальной обстановке, но я всё же разговаривал со своим главнокомандующим. И об этом не следовало забывать. – А что отец?

– Он сильно разозлился и даже прогнал Хаксли с совещания. А потом, в беседе со мной, признал, что погорячился. Теперь он будет вынужден отправить генерала в отставку.

– По-моему, это правильно.

– Может быть, правильно, а может, и нет. Зависит от того, насколько серьёзен был Хаксли в своих заявлениях. Возможно, последние известия сильно подействовали на него, выбили из колеи, и он наговорил глупостей, о которых сейчас уже сожалеет.

Я хотел было возразить, что человек, предлагающий подобные «глупости», пусть даже сгоряча, не имеет права занимать такой высокий пост. Но затем я передумал – в конце концов, это дело отца и его правительства.

– Так какое же решение было принято? – поинтересовался я. – Или это секрет?

– Какой там секрет! Выход один – начать переговоры с Землёй, как единственной силой, способной гарантировать безопасность Ютланда, и тем временем продолжать готовиться к войне. Если повезёт, сам факт переговоров остудит пыл потенциальных захватчиков, а нет – будем защищаться своими силами. Главное – отбиться от первого агрессора. Этим мы подстегнём земное правительство, покажем ему, что не являемся лёгкой добычей. А длительный конфликт вокруг Ютланда будет не в интересах Земли – ведь это приведёт к снижению поставок эндокринина и повышению его стоимости.

– Вы говорите «мы», – заметил я. – Какой смысл вы в это вкладываете?

Я спросил отнюдь не из праздного любопытства. Мне самому хотелось разобраться в своём отношении к Ютланду.

– Какой смысл я вкладываю? – задумчиво повторил Павлов. – Вряд ли такой же, как ты. Насколько я понимаю, ты уже начинаешь чувствовать себя ютландцем. Хотя бы потому, что твой отец – правитель планеты, и к тебе здесь относятся как к своему. А я... я, пожалуй, наёмник. В лучшем понимании этого слова. Мне предложили работу, которая, после обещаний адмирала Шнайдера оставить Октавию в покое, больше не вступает в конфликт с моей совестью. Работу, к которой я стремился всю свою жизнь и которую на родине получить не мог. – Он немного помолчал. – Видишь ли, Александр, я всегда оставался кадровым военным. Это вовсе не значит, что служба в Астроэкспедиции была мне неинтересна, исследование Дальнего Космоса – увлекательное занятие. Однако я хотел командовать флотом, именно командовать – а в Корпусе флотом руководят. Исследовательские корабли обычно действуют в одиночку, реже – группами по два, по три судна. Поэтому адмиралы в Астроэкспедиции больше чиновники, чем офицеры. Меня никогда не прельщала такая карьера. Другое дело – военный флот.

– Да, понимаю, – сказал я.

– Надеюсь, что понимаешь. Но боюсь, что большинство наших меня не поймут. – (Я догадался, что под «нашими» Павлов имеет в виду команду «Марианны».) – Даже Яна, и та назвала меня предателем... досадно, чёрт возьми! Я, впрочем, ожидал от неё чего-то подобного, поэтому спешил вернуться, пока ты с девочками не лёг спать. Тогда бы всё обошлось мягче. Но я опоздал – а твоя сестра, когда мы наедине, бывает очень язвительной. Вот так и вчера. Едва я появился на пороге, она смерила меня презрительным взглядом и сказала: «Ну всё, дожилась! Теперь я не только дочь фашиста, но и жена изменника родины». А дальше было ещё похлестче.

На эти слова я едва не опрокинул чашку с кофе и уставился на Павлова широко распахнутыми глазами. Тот был очень удивлён:

– Так ты ещё не знаешь? Тебе ничего не рассказали? Мы с Яной женаты уже полтора месяца. Ты, конечно, извини, что не подождали тебя, но свадьбы как таковой не было. Мы просто зарегистрировали наш брак в мэрии, и всё. В моём возрасте уже не до народных гуляний.

Я прокашлялся и в растерянности тряхнул головой.

– Ну и ну! Не думал, что между вами... э-э... что-то есть.

– Я тоже не думал. Мне давно нравилась твоя сестра, но я был её командиром, к тому же она на пятнадцать лет моложе меня... В общем, я никак не мог решиться.

– Боялись злоупотребить служебным положением? – понял я.

– Вроде того. А потом, когда мы оказались на Ютланде, я стал опасаться, что Яна может истолковать мои ухаживания как попытку угодить вашему отцу. В конце концов я напрямик, без всяких прелюдий, попросил её выйти за меня замуж.

– И что же Яна?

Павлов ухмыльнулся:

– Первым делом она влепила мне пощёчину. Сказала, что больше трёх лет ждала, когда я об этом заговорю.

3

Мне пришлось просидеть в приёмной более получаса, ожидая, когда отец освободится.

Наконец из кабинета вышел генерал Хаксли – бледный, нахмуренный, с плотно сжатыми губами и сердито сверкающими глазами. Я поднялся и поприветствовал его; в ответ он лишь кивнул мне на ходу и исчез за дверью в противоположном конце приёмной.

Секретарь поднял трубку интеркома, несколько секунд что-то слушал, затем сказал: «Да, сэр», – и обратился ко мне:

– Проходите, капитан Шнайдер. Его превосходительство ждёт вас.

В кабинете отец был один. Упреждая формальности, он взмахом руки указал на кресло и произнёс:

– Присаживайся, Алекс. Рад твоему возвращению. Извини, что не смог встретиться с тобой вчера. Сам понимаешь, какие возникли проблемы... – Отец устало вздохнул. – А тут ещё этот кретин!

– Генерал Хаксли? – догадался я.

– Он самый. Вижу, тебя уже ознакомили с положением дел. Этот сукин сын упорно настаивает на своём, и самое скверное, что он непоколебимо уверен в собственной правоте, искренне считает, что только таким образом можно спасти наш народ от чужеземного порабощения. Боюсь, мне всё-таки придётся его уволить. Хотя сейчас для этого не самый удачный момент, и так проблем хватает... Впрочем, ладно. Что делать с Хаксли – моя забота, а с тобой я хотел поговорить о другом. Павлов рассказал тебе, что мы намерены предпринять?

– Да, в общих чертах. Договариваться с Землёй и готовиться к возможной войне.

– Не «возможной», а скорее «неотвратимой». На сей счёт я не питаю никаких иллюзий. Как только начнутся переговоры с земным правительством, тайна Ютланда станет известна всему миру. Поэтому мы решили одновременно увеличить объёмы закупок кораблей и вооружения, отказавшись от привычных посреднических схем, и начать вербовку наёмников.

– Наёмников? – удивлённо переспросил я. – По-моему, это не лучший вариант. Наёмники – потенциальные предатели. Насколько я помню, капитан... то есть адмирал Павлов три месяца назад говорил мне, что в этом вопросе вы с ним вроде бы придерживаетесь одного мнения.

Отец кивнул:

– Всё верно, если говорить о профессиональных наёмниках. В основном это авантюристы, изгои, преступники и просто искатели острых ощущений – с такими и впрямь лучше не связываться. Но есть ещё одна категория людей, которых наёмниками, как правило, не называют. Это бывшие звёздные пилоты, военные и гражданские, которые к сорока пяти годам не сумели дослужиться до командных должностей, однако не захотели переходить на кабинетную работу или переквалифицироваться в каботажники. Их отправляют на пенсию с приличным окладом, материально они вполне обеспечены, но многие из них по-прежнему не мыслят своей жизни без полётов. Они готовы летать даже бесплатно, лишь бы им позволили. Таких отставников можно встретить в любом космопорту на любой планете; обычно их нанимают на один рейс, когда в лётной команде корабля, по той или иной причине, возникает временная вакансия. Эти пилоты, конечно, не асы, да и реакция у них уже не та, что у молодых, зато они обладают богатым опытом – именно тем, чего так не хватает нашему флоту. Некоторые из них даже смогут стать капитанами или старшими помощниками. Далеко не блестящими – но выбирать нам не приходится. Главное, что они будут верны Ютланду; верны не из-за денег, а по той простой причине, что мы вернём им их любимую работу.

– Гм-м, – протянул я. – Раз так, то почему же раньше никому не приходило в голову вербовать отставников?

– Приходило, – ответил отец. – Но всё дело в том, что они – не обычные наёмники. Тем всё равно, кому служить, лишь бы платили. А эти на сомнительные сделки не пойдут, им нужно знать, кто их нанимает и с какой целью. Раньше мы не могли рисковать, хоть частично раскрывая им нашу тайну, а теперь... теперь уже всё равно.

– Да, пожалуй, – сказал я, начиная подозревать, что весь этот разговор затеян со мной не зря, отнюдь не ради удовлетворения моего любопытства. – И какая же роль в этом деле отводится мне?

– Самая главная. Ведущая. У тебя будет ровно неделя отпуска, а через семь дней ты отправишься на Вавилон, возьмёшь под свой контроль наши тамошние активы, и в дальнейшем все финансовые операции будут осуществляться через тебя. Нынешняя многоступенчатая система расчётов была необходима для сохранения анонимности, но она слишком громоздка и медлительна, а сейчас для нас главное – время. К тому же, когда откроется существование Ютланда и запахнет войной, многие посредники наверняка попытаются нагреть руки за наш счёт – а этого ни в коем случае нельзя допустить.

Я почувствовал, как у меня закружилась голова. Чёрт возьми, ведь речь шла о сумме, эквивалентной десяткам, а скорее даже сотням триллионов эриданских марок!

– Но... но почему я?

– Потому что ты мой сын, – невозмутимо ответил отец. – И уволь меня от возражений типа того, что это слабый аргумент. Как раз наоборот – это веский аргумент. Только три человека на свете – я, ты и Яна, – могут быстро и эффективно собрать воедино средства, рассредоточенные по множеству банковских счетов на Вавилоне и ещё на десятке планет. Любому другому, даже обладающему всеми необходимыми реквизитами, для этого понадобится несколько недель.

– Генетический код? – предположил я.

– Верно. Одиннадцать лет назад я инкогнито побывал на Вавилоне и всё устроил. Причём, по условиям депозита, прямой и непосредственный доступ к активам открыт не только для меня, но и для моих биологических потомков – я никогда не терял надежды разыскать тебя. Сам я сейчас не могу покинуть Ютланд, а Яна пока не готова к такому ответственному заданию... гм, и это ещё мягко сказано. Так что остаёшься ты.

– Но я тоже не готов. Я... я совершенно не разбираюсь в финансовых операциях. Да и в вооружении тоже. С кораблями дела обстоят немного лучше – и то не совсем. А что касается вербовки наёмников...

– Насчёт этого не беспокойся, – перебил меня отец. – Тебя будут сопровождать министры финансов и ВПК с помощниками, а также группа сотрудников кадрового управления генштаба. За тобой останутся сугубо контрольные функции.

Это другое дело, подумал я. Я буду контролировать их, а они – меня. Плюс ещё взвод космических пехотинцев под видом телохранителей. Всё предусмотрено. Хотя... Насколько я знаю вавилонские порядки, достаточно мне оказаться в одном из банков и утвердиться в правах владельца кругленького счёта, то по моей просьбе тамошняя охрана мигом оградит меня от всех «сопровождающих лиц». А потом, обладая таким громадным состоянием, я смогу без проблем улизнуть, сменить имя, внешность, отпечатки пальцев, рисунок сетчатки глаза – и поминай как звали. Мне даже не понадобятся все деньги, а лишь их малая часть, которая всё равно будет огромной. Разве отец этого не понимает?..

Нет, конечно, он всё понимает. Он знает, что я ни за какие сокровища мира не брошу Элис. Лину, может быть, и бросил бы – но не Элис. Оставаясь здесь, на Ютланде, она будет гарантией моей лояльности.

Словно прочитав мои мысли, отец сказал:

– Полагаю, ты захочешь взять с собой своих девушек. Я не против. К тому же Элис тоскует по космосу... Кстати, тебя устраивает лейтком Купер в качестве старшего помощника?

– Да, вполне. Я уже подал в штаб дивизиона рапорт о его утверждении в постоянной должности. Первым пилотом я хочу назначить лейтенанта Дэвис, а лейтенанта Прайс – старшим навигатором.

– Значит, место оператора погружения в Первой группе остаётся вакантным, – заметил отец. – Думаю, его может занять Элис. Я смотрел бортовые записи её лётных вахт – она хороший пилот. Ещё неопытный – но хороший. Очень талантливая девочка.

– Но ведь тогда... тогда я могу... – Я прокашлялся и собрался с мыслями. – Кто мне помешает прихватить деньги и смыться вместе с Элис и Линой?

– Твоя совесть, Алекс, – ответил отец. – Чувство долга. Я уверен в тебе. Ведь ты – мой сын.

4

В течение следующих минут сорока отец детально инструктировал меня по поводу предстоящего задания, но закончить не успел – на пульте его стола внезапно замигал красный огонёк экстренного вызова. Отец нажал кнопку ответа и недовольно осведомился:

– Ну, что там ещё? Я же приказал не беспокоить меня.

– Прошу прощения, ваше превосходительство, – прозвучал из динамика голос секретаря. – Здесь адмирал Павлов, адмирал Биргофф и генерал Хаксли. Они настаивают на немедленной встрече.

– Хорошо, впустите их, – сказал отец и выключил интерком.

Через несколько секунд в кабинет вошли Павлов, Хаксли и Биргофф – главнокомандующий Звёздным Флотом, который на Октавии занимал должность аналогичную своей нынешней и был главным сподвижником отца во время путча. Как я уже знал, два года назад он отказался от поста начальника космических операций, ссылаясь на свой возраст и недостаток стратегического мышления, и именно ему принадлежала идея переманить на Ютланд Павлова.

Оба адмирала выглядели взволнованными; генерал был подавлен и растерян.

Я собирался было уйти, но отец жестом велел мне оставаться на месте и обратился к троим вошедшим:

– Присаживайтесь, господа. Я вас слушаю.

Павлов расположился в соседнем со мной кресле и заговорил:

– Боюсь, сэр, что в случившемся немалая доля моей вины. Изменения в структуре командования ВКС, связанные с учреждением моей должности, привели к кратковременной дезорганизации в работе генштаба, что позволило капитану Вильямсу, командиру корвета «Нью-Огден»...

– Стоп! – сказал отец и посмотрел на Хаксли. – Если не ошибаюсь, капитан Вильямс, Джошуа Вильямс, – ваш зять. Так, генерал?

– Да, сэр, – ответил тот, не поднимая взгляда.

– И что же сделал капитан Вильямс?

– Вчера поздно вечером он организовал фальшивый приказ главного командования и отправил его по шифрованному каналу связи в штаб своей Второй эскадры. Ночью команда «Нью-Огдена» была срочно отозвана из увольнительной, а шесть часов назад корвет под командованием Вильямса отправился якобы для выполнения секретного задания. По моим расчётам, вот уже час, как он перешёл на сверхсвет. Недавно адмирал Биргофф обнаружил копию этого приказа и обратился ко мне за подтверждением. Вот его текст, сэр.

Павлов достал из папки листок с распечаткой и передал отцу. Тот быстро пробежал его глазами и выругался:

– Будь я проклят!..

– Мне очень хотелось бы ошибиться, сэр, – продолжал Павлов, – но я почти не сомневаюсь, что «Нью-Огден» направляется к Земле, где капитан Вильямс намерен вступить в переговоры с фармацевтическим консорциумом.

Отец грозно воззрился на Хаксли:

– Ваши проделки, генерал?!

На сей раз Хаксли поднял глаза и ответил отцу угрюмым, но прямым и открытым взглядом.

– Нет, сэр. Клянусь честью офицера. Я по-прежнему убеждён в необходимости диалога с консорциумом – но не таким образом. Для этого нужно решение правительства, а сепаратные переговоры ни к чему хорошему не приведут.

Тут отозвался адмирал Биргофф:

– Генерал, повторите то, что вы говорили нам с адмиралом Павловым.

Хаксли нервно пожевал губы.

– Вчера днём я рассказал зятю о предательстве пилота Гарсии... и о сумме, которую консорциум готов заплатить за информацию о местонахождении нашей планеты. – Он пару секунд помолчал. – А ещё я поделился с ним своим убеждением, что переговоры с правительством Земли – крупная ошибка, которая приведёт к завоеванию Ютланда.

– Как говорили в старину, – мрачно подытожил Биргофф, – крысы первыми покидают тонущий корабль. А самая первая из крыс решила ещё и заработать на своём бегстве крупное состояние.

– Но экипаж, – невольно вырвалось у меня. – Разве... – Я осёкся. Негоже капитану вмешиваться в разговор четырёх высших офицеров.

– Вряд ли кто-то из экипажа в курсе планов своего командира, – заметил Павлов. – В команде «Нью-Огдена» нет ни одного опытного эриданца, все сплошь молодые ютландцы. Не думаю, что они заподозрят неладное. В конце концов, они получили приказ из штаба и, небось, очень гордятся, что им доверили секретную миссию. Остаётся лишь офицер службы безопасности лейтенант Гриффит – но он либо в сговоре с капитаном, либо и его одурачили. Лично я склоняюсь ко второму варианту – он тоже новичок. Я сделал запрос в СБ, но ответа ещё не дождался.

– Кажется, – произнёс отец, глядя на вновь замигавший огонёк экстренного вызова, – ответ уже пришёл.

Включив интерком, он спросил у секретаря:

– Это Григорьев?

– Да, ваше превосходительство.

– Пусть войдёт.

Бывший полковник Григорьев, а ныне бригадный генерал, недавно назначенный новым начальником военного отдела СБ, подтвердил подозрения Павлова. Лейтенант Гриффит действительно получил по шифрованному каналу отдельный приказ, в котором говорилось, что корвет «Нью-Огден», в числе других кораблей (но каких именно, не уточнялось), направляется в Солнечную систему с целью обеспечения прикрытия для предстоящей дипломатической миссии.

– Глупый мальчишка, – прокомментировал Григорьев. – Он должен был сообразить, что такие серьёзные задания поручают лично, а не через шифровку.

Отец смерил всех присутствующих в кабинете тяжёлым взглядом.

– Так, – произнёс он. – Адмирал Павлов, адмирал Биргофф, генерал Григорьев – вы получаете выговор за служебную халатность. Генерал Хаксли – вам самое время писать рапорт об отставке. Капитан Шнайдер – к сожалению, я вынужден прервать ваш отпуск. Вы отправляетесь на Вавилон уже завтра.