Astra Maore
Мой идеальный дракон
Мы медленно прогуливаемся по дорожкам сада, не считая времени и наслаждаясь видами, когда в отдалении показывается рослая фигура Доргориона.
По мере того, как дракон приближается, я все четче могу рассмотреть перстень Ралькариона на серебряной цепочке в его руке.
Если перстень кто-то подделал, то цепочка та самая… О ней вряд ли кто знал, кроме тех, кто меня ограбил.
Доргорион подходит ко мне и широко улыбается.
– Ты прекрасна, Аурика. У тебя тонкий вкус, и ты сделала замечательный выбор. И даже Эндельви сегодня оказался сговорчивым. Он отдал мне этот перстень, чтобы я мог тебя порадовать. Позволь? – Доргорион берет меня под руку и уводит по дорожке.
Динара остается на месте вместе с моим кульком драгоценностей.
Доргорион рассказывает:
– Представляешь, Эндельви обмолвился, будто Арделия предала тебя. Она спелась с Мориаллой и открыла защиту замка серокожему наемнику. Я считаю, что это очень подло, хотя род Мориаллы повыше твоего. Вы же так дружили…
Наемника я не помню.
Вот то, что меня выкрали из замка матери Ралькариона и его сестры – помню.
Получается, Арделия «помогла» этому случиться?
Или Доргорион нас стравить хочет? Не понимаю.
Зато понимаю, что Доргорион все время называет Ар-Эндельви просто Эндельви. И живьем так же обращался.
Может, «Ар» – это что-то типа «господин»?
Ошибаться мне нельзя.
Отвечаю:
– Эндельви говорит какую-то дикость. Хотя что еще ждать от эльфа…
– Но его украшения тебе явно понравились. Дорогая моя, добрая Аурика. Ты, как всегда, не желаешь верить, что не все такие милые, как ты. Наемник явно не герой легенды, способный пройти сквозь драконью защиту. Арделия сама отключила ее. Но все уже позади. Дай-ка свой пальчик.
Мы останавливаемся, я подаю правую ладонь.
Ралькарион обхватывает золотое кольцо двумя пальцами, но не стягивает его.
Он что-то шепчет, и кольцо просто растворяется.
– А теперь восстановим справедливость, – Доргорион надевает мне на шею цепочку с перстнем Кариона. – Скоро Ралькарион поймет, где ты гостишь, и придет отвести тебя домой. Намного приятнее увидеться с женихом, чем с родителями, правда?
Не знаю, к чему он клонит. Просто киваю.
– Что ж, милая моя Аурика. Тогда ты должна знать, что Ралькарион тяжело ранен и находится при смерти. Сейчас он получит сигнал и прилетит вызволять тебя, он же такой благородный. А я его встречу полный сил… И тоже весь из себя благородный, ведь я отлично развлекал его невесту.
Меня будто бьют со всей силы.
Становится нечем дышать.
Доргорион продолжает:
– Дрожишь, маленькая? Не надо. Ралькариону будет очень приятно узнать, что ты охотно принимала все мои дары и даже поддерживала меня. «У тебя все получится, принц. Я в тебе не сомневаюсь» звучало так сладко… Если перетасовать эти слова с другими… Кто знает, может, ты поддерживала идею убийства Ралькариона? Вдруг ты решила отдаться сильнейшему? Кстати, я могу быть очень нежным. Но тебе лучше, чтобы я был грубым. Только так Ралькарион еще поверит, что ты жертва, а не гнусная предательница. Да ты у нас еще любишь украшения эльфов. Ооо…
Я еле стою на ногах от ужаса.
Если Ралькарион прилетит сюда, это будет верная смерть.
Серьезные раны помешали ему прийти за мной к Эндельви.
Мое «предательство» тем более его убьет, и не важно, каким именем я назвалась.
Доргорион все еще рядом.
– Поцелуй меня, девочка. У нас пока есть время на долгие нежности. Драконица ты или нет, фигурка у тебя что надо.
– Нет…
– Ну, как знаешь. Я все равно возьму тебя после победы. Но тогда я буду очень резок. А сейчас у меня есть острейшее желание понежить тебя. Ты ведь такая умница, исполнила все мои планы на отлично!
Глава 17. Поединок
– Не хочу. Спасибо за… гостеприимство.
– Слово дамы – закон. Динара, проводи госпожу в покои.
Я невольно смотрю на служанку, бережно держащую мои богатства.
Н-да. Даже кулечек с эльфийским добром меня подвел.
Неудивительно. Это я интриганка так себе, учусь на ходу.
А драконий принц даже с самыми дурными манерами не разбойник. Он стратег. Его лучшие учителя учат искать и находить выгоду в любой ситуации.
Единственное, что я сейчас могу – надеяться на Ралькариона. На его навыки и благоразумие.
Вот на его самолюбие совсем не надеюсь. Ралькарион прятал меня от Доргориона хотя и не себе в ущерб, но близко к тому.
Взгляд темно-карих глаз Доргориона прожигает мне спину сквозь одежду.
Так подумать, если Ралькарион при смерти… как он прилетит? Наверняка Доргорион просто меня запугивает.
Зачем – не ясно. Ралькарион мое состояние всяко не чует. Или чует?
Или Доргориону просто хочется поглумиться над кем-то дорогим для брата?
А у меня появляется вопрос. Лучше или хуже ответ никому не сделает, зато я узнаю…
Я останавливаюсь, прошу Динару подождать и подхожу к Доргориону.
Его взгляд мне не чудится: дракон стоит, скрестив руки на груди, и смотрит прямо на меня. Приподнимает бровь.
– Что случилось, Аурика? Ты передумала? Я внезапно тебе понравился, или ты решила попробовать ласково и нежно? Боишься боли?
Я мотаю головой.
В то, что он меня Аурикой считает, совсем не верю, но играю ее до конца.
– Я хотела спросить о Ралькарионе… Если он откажется от королевства в твою пользу, согласишься ли ты оставить его в покое?
Лицо Доргориона темнеет.
– Нет. Аурика никогда не задала бы этот вопрос, Верена. Ее я не любил, а ты мне нравишься. Ты очень вкусная, а еще смелая и разумная. Больно со мной тебе не будет, обещаю. Моя будущая жена тебе тоже не навредит. Ралькарион отнял у меня детство, отнял юность и не остановится, пока не отберет жизнь. Я не могу пощадить его, Верена. Иди.
Он что, мне покровительство предлагает?
Я замираю, глядя в абсолютно серьезное лицо.
Вот и ответ. Этот дракон видит во мне меня. Не Аурику.
Я ему всерьез нравлюсь? И потому он сравнительно мил со мной? Более мил, чем мог бы быть с девушкой врага?
Я ни на миг не верю, что Карион проиграет. Он победит.
А если нет… Я все равно не чувствую к Доргориону ничего… кроме сочувствия.
Возможно, он не самый плохой дракон. Жил себе как единственный сын, все лучшее ему… А потом внезапно родился Карион и принес кучу проблем.
Я могу понять. И это все, что я могу.
– Я пойду.
– Иди.
В своем зале я сажусь на подоконник, вглядываясь в небо.
Странная уверенность Доргориона, что Карион вот-вот прилетит, передается и мне.
Может, я чувствую мысли?
Я скоро увижу Кариона…
Но если он болен и ранен, кто признает их поединок законным? Это же дикость!
Или признают.
Вызволение человеческой игрушки – для драконов что-то совершенно нелепое. Будто кто-то решил биться насмерть за таракана или мышь.
Если Карион скажет что-то такое при всех, его сочтут настолько сумасшедшим, что может, даже не захотят видеть королем…
Значит, драконы однозначно решат, что он нагло напал на брата.
А ранен ли, болен ли – напал-то он.
Ужас кромешный…
А я в любом случае просто предлог.
Избавиться друг от друга – дело жизни обоих драконов.
Их схватка только вопрос времени.
Как и Синий замок, дом Доргориона располагается прямо на горе. Вокруг одни камни и, сколько видит глаз, никаких драконов.
Значит Доргорион тоже не хочет иметь под крылом предателей и лазутчиков.
Общее у братьев есть… Если бы они только могли договориться…
На камни я смотреть не могу. Тошно. Смотрю в небо.
Каждый раз вздрагиваю, видя движущуюся точку.
Выдыхаю с облегчением, когда понимаю: птица.
Но тот, кто стремительно летит сюда прямо сейчас, птицей быть не может.
Мой Синий Дракон. Строгий, прекрасный и восхитительно сильный.
Он не кажется больным. Сердце сдавливает от радости и дикого страха одновременно.
– Скучаешь, куколка? Дай-ка я тебя развлеку… – Доргорион неожиданно возникает из воздуха и обнимает меня за талию.
– Ай!
– Не бойся, девочка. Я тоже люблю широкие подоконники. Давай-ка вместе посидим и посмотрим, как Ралькарион сделает самую большую глупость в своей жизни, – Доргорион просто поднимает меня, как пушинку, сам садится на подоконник и сажает меня к себе на колени. Я сижу на драконе, как в кресле. – Не самый живописный вид из окна, зато практичный. А на зелень мы полюбуемся в саду, правильно?
Хм… Мне казалось, что драконы должны биться в драконьем обличье? То есть Доргорион выйдет на улицу, обратится и встретит Кариона в воздухе…
Но получается, Доргорион хочет, чтобы Карион получил от защиты замка и ослеп?!
– Защита замка не пропустит Ралькариона? – поворачиваю к дракону голову.
Я вся в его запахе. Мы сидим слишком близко. Слишком развязно.
– Еще как пропустит. Что я, изверг какой, родного брата бить? Маленькая просьба, Верена… Смотри, целый драконий принц тебя просит. Говори мне «ты» всегда? Для тебя такая малость, а для меня… ты единственная человечка, кто мне «ты» говорит. Да и немногие драконы так обращаются. Мне… приятно.
Не понимаю, зачем это ему? Неужели он действительно влюбился? Или снова играет?
Доргорион говорит:
– Что-то странное в тебе все же есть, Верена. Твой разум абсолютно закрыт для чтения. Я хорошо читаю мысли и пытаюсь узнать тебя получше при каждой встрече, но все время вижу экран. Ну, как стенку. Что бы это значило, а? – и он начинает меня целовать.
Темечко, виски, затылок – все, до чего может дотянуться.
Я уворачиваюсь.
– Прекрати издеваться! – я вся на нервах.
Если Карион увидит это все живьем, а не на карточках, то озвереет!
– Я не издеваюсь. Просто ты – прелесть. Ты мне действительно очень нравишься. Когда уже Ралькарион разберется с планировкой замка, а? Якобы такой умный, а на деле недогадливый. Или он поглупел от болезни?
Наши силы неравны. Увернуться от мужчины, когда фактически утопаешь в нем, нереально.
Надо его мысли срочно переключить.
– Твое самообладание меня поражает, Доргорион… Вы будете биться насмерть, а ты…
– Весел, спокоен и увлечен красавицей? Ну не плакать же мне. Я долго к этому шел и пожинаю плоды своих трудов. А когда ты в чем-то уверен, страха нет, Верена. А я уверен, что ты замечательная.
Я понимаю, что раньше он просто играл… Его губы безошибочно находят мои, а теплые руки ложатся мне на грудь.
Это не то, что было раньше – это очень мягко, нежно и ласково.
Но вырваться я не могу. Я сдавлена, хотя не чувствую ни капли боли.
Доргорион сам прерывает поцелуй.
– Ммм, ты такая сладкая и вкусная, я хочу еще… Ралькарион, невежливо нам мешать. Моего письма тебе было мало, и захотелось лично все проверить? Ты не умеешь обращаться с женщинами, а я вот легко нашел к ней подход.
Я поворачиваю голову и обмираю под ледяным взглядом страшных голубых глаз.
В них… отвращение. И что-то еще более жуткое.
А у меня глупая надежда: может, Карион решит, что я предательница, и передумает сражаться?
Его холодный, глубокий и звучный голос разбивает мою надежду:
– Мне нет дела до женщины, брат. Развлекайся. Однако поединок чести перечеркнет все твои мечты. Потому на него я тебя и не вызываю.
Это, наверное, игра. Так, наверное, надо говорить…
Но после страшных слов Ралькариона что-то во мне умирает.
– Ты надеешься сломать мне шею, Карион? Дракон со сломанной шеей не умирает, но теряет способность оборачиваться, а потому не может быть королем драконов, Верена, – голос Доргориона доносится до мне как сквозь воду. Надо же, он думает обо мне в такой момент, объясняет, когда Карион после всех этих дней встретил меня с отвращением… – Любые другие повреждения мы, Верена, восстанавливаем. Ну что ты такая нежная, маленькая. Не грусти.
– Я просто тебя предупреждаю, – голос Ралькариона ровный и спокойный. Ледяной.
– Хорошо, не вызывай меня на этот дурацкий поединок. Кому он нужен? Я вот совершенно не настроен драться, когда такая куколка рядом. Давай вместе поиграем с ней, братик? Она такая ладненькая, нам очень понравится…
Доргорион не договаривает из-за сильнейшего удара в лицо.
Он ссаживает меня с колен и нехорошо улыбается.
– Жадный братик, ты не хочешь делиться со мной хорошей игрушкой? Пойдем-ка поговорим об этом на улице. Правда, морок тебе не поможет, ты же у нас только выглядишь здоровым.
Ралькарион фыркает, и оба мужчины растворяются, оставив меня в комнате одну.
А за окном появляются два дракона: синий и бордовый, и бордовый лишь немногим уступает синему размером.
Они пару мгновений висят в воздухе – и бросаются друг на друга.
Все происходит настолько быстро, что я не успеваю понять, кто из них атакует.
Укусы, удары шипастыми хвостами и мощными лапами сливаются в страшное представление.
Ослепительное пламя мешает рассмотреть детали.
Но я знаю одно: чтобы сломать шею, надо в нее вцепиться и повернуть. Одних ударов в воздухе мало.
Пока драконы просто изматывают друг друга.
Из каких сил держится Карион, не знаю.
Он выглядел абсолютно здоровым, но Доргорион прямо заявил, что это обман.
Верить Доргориону или нет, вопрос. В конце концов, Ралькарион тоже стратег и мог его тоже обмануть…
Я прилипаю лбом к стеклу. Смотрю и не верю в то, что происходит.
Драконы двигаются не быстро, а запредельно быстро.
Тактика боя уже другая: они пытаются протаранить друг друга, повалить на скалу и…
Взмахи крыльев Ралькариона все тише. Он как будто устал…
А Доргорион безжалостен. Жжет его огнем, подпаливая и застилая ему обзор.
Нет…
Синий дракон оступается. Покачнувшись, медленно оседает вниз.
Бордовый зависает на ним. Он будто не верит тому, что видит.
Как и я.
Меня почти тошнит от ужаса. Сердцебиение чувствуется прямо в горле.
Ралькарион ударяется спиной о камни и неподвижно затихает.
А я не могу сделать ничего. Совсем ничего.
Беззвучно кричу, а все лицо мокрое от слез.
Доргорион быстро спускается.
Пару мгновений осматривает Ралькариона, а затем хватает клыками за его голову и дергает.
Я кричу вслух.
Я хочу куда-то бежать, бить, драться, что угодно. Только не сидеть взаперти в каменном мешке, пока урод медленно, словно наслаждаясь властью, ломает шею моего любимого.
Смазанное движение, переворот, что-то такое – как именно Доргорион вдруг оказывается распростертым на земле, не понимаю.
Крик замирает у меня на губах.
Теперь Доргорион пригвожден мощными лапами Ралькариона, а его шея – в острейших драконьих зубах.
Короткий рывок – я почти слышу, как хрустят позвонки – а затем голова Доргориона оказывается неестественно вывернутой.
Ралькарион, он…
Падает. Как подкошенный падает прямо на поверженного брата.
Светлые боги… Он вложил все свои силы в победу и…
Нет. Нет! Только не это.
Я затравленно оглядываюсь, а потом ору:
– Динара! – служанка возникает, словно из-под земли. – Веди меня к драконам срочно!
– Но, госпожа Аурика…
– Живо!
Служанка вытягивается струной и вдруг «отмирает».
– Пойдемте.
Мы идем, точнее почти бежим по каким-то немыслимым переходам.
Где же лифт?! Нужен лифт – мои покои сильно выше плато, где драконы сейчас!
Карион, милый, живи, пожалуйста.
Я должна хотя бы проститься с тобой.
Не умирай, пожалуйста, родной мой, я сделаю все, только живи, прошу, умоляю тебя, живи!!
Сердце уже не выдерживает, отчаянно молотится в ребрах. А дурацкая Динара ведет меня куда угодно, только не вниз.
– Да где же лифт в конце концов?! Ты намеренно меня запутываешь?! – я хватаю служанку за руку, но она ловко выворачивается, а мою ладонь сводит от боли.
– Простите, госпожа… – Динара отпрыгивает в сторону.
Ближайшая к нам дверь с грохотом распахивается, и в проеме я вижу Арделию.
Разъяренную и дико, нечеловечески страшную.
Ее голубые глаза побелели от гнева, а распущенные волосы развеваются за спиной, как ядовитые змеи.
Я цепенею от одного ее вида.
Лицо Арделии искажает ненависть.
– Из-за тебя одни проблемы, мерзавка! Ты подставила Кариона и решила выйти невредимой, гадина?! Ну уж нет!
Драконица выставляет ладонь, слегка растопыривает пальцы, и… меня ослепляет смертоносная вспышка белого света.
Ложбинку груди обжигает, будто в нее плеснули кипятком.
Больно.
Нечеловечески больно.
Я захлебываюсь от своего раздирающего легкие крика.
***
Боль расходится тяжелыми волнами.
Глаза невыносимо щиплет, но когда я решаюсь их открыть, замираю от изумления.
Я вся окружена стеной голубого света. Свет исходит из перстня Кариона на моей груди.
Арделии рядом нет.
– Динара! – мне нужно срочно попасть к Кариону.
Предательница не отзывается.
Так и не понимаю, человек ли она, или магическая служка, которая подчиняется невесть кому.
Лифт. Где же этот проклятый лифт, когда он так нужен?!
Я бегаю от одной двери к другой, тщетно вглядываясь в металлические ручки и украшения.
Не то, все не то. Все простые двери.
Ужасно.
Каким-то чудом очередная дверь оказывается лифтом.
А внутри панель со множеством кнопок.
И я понятия не имею, на какую нажимать!!!
Светлые боги, Карион там умирает, а я тут…
В отчаянии бью в лакированную стену кулаком.
Мне слишком больно…
За спиной раздаются чьи-то тяжелые шаги. Резко оборачиваюсь.
Голубое сияние вокруг меня так и сияет.
Приближающийся мужчина – дракон. Что-то гордое в посадке головы, хищное в развороте плеч, стремительное в походке и резкое в чертах лица.
Я его не знаю. Еще один убийца?
Не дойдя до меня около трех шагов, мужчина останавливается.
– Господин Ралькарион велел доставить тебя в его замок, Верена.
Он жив…
Светлые боги, Карион жив, или же он распорядился… заранее… На случай, если....
Глядя в бесстрастное холодное лицо, я не могу задать вопрос…
Дракон знает, что я человек.
Я не имею права разговаривать с драконами на равных, что-то требовать и даже проявлять чрезмерное любопытство. Я могу подставить Кариона перед слугой, если начну слишком вольно разговаривать с ним…
Надеюсь, этот дракон не врет и служит действительно Кариону, а не Арделии…
Иначе не представляю, сколько еще перстень будет меня защищать…
Дракон говорит:
– Подойди ко мне ближе, не бойся. Портал работает на маленьком расстоянии.
Меня почти колотит от нервного напряжения. Тяну время.
– Вам не повредит моя магия, господин?
– Не повредит. Она работает против огня, ну же, Верена.
Испытывать его терпение дольше нет смысла.
Я подхожу к незнакомцу вплотную, а он неожиданно не сильно, но крепко сжимает мои плечи.
– Люди не очень хорошо переносят переход, часто теряют сознание. Я поддержу тебя. Не бойся.
Поддержи, дракон, потому что мне очень страшно и одиноко.
И полная неизвестность впереди.
До куда я докатилась, что стала спокойно принимать заботу… нечестивых ящеров?
Кажется, именно так я думала о драконах в иной, прошлой жизни. Она закручивается в воронку странных цветных пятен, размывая очертания мира.
Прочь, все прочь…
Карион жив, меня ведут к нему домой, и все у нас с ним будет хорошо, правда?
Я так устала…
Веки смежает тяжестью, а пугающий мир окончательно теряет четкость.
***
Прохладные и мягкие ласковые руки.
Запах апельсинового масла в воздухе.
Кто-то нежно поглаживает мой лоб, вселяя уверенность одними своими прикосновениями.
Только одна женщина способна на такое. Я недоверчиво распахиваю глаза.
Точно. Альнара.
Она приветливо улыбается.
– У вас было множество потрясений за ничтожный срок, госпожа. Отдыхайте.
– Альнара, что с Ралькарионом?
– Господин Ралькарион жив, в меру здоров и отдыхает в своих покоях. Теперь ему неизбежно предстоит стать королем и нужно набраться сил для важных решений.
Мое сердце подскакивает и начинает биться в два раза быстрее.
– Я могу его увидеть?
– Позже, госпожа. Сейчас его и ваше состояние нестабильно. Господин даже отложил все свои официальные встречи на трое суток.
– А неофициальные? Его мать и сестра, а может, сам отец, они здесь?
Альнара заботливо поправляет мое одеяло.
– Здесь, госпожа. Даже господин Ранварион прилетел проведать сына. Не бойтесь: вас тщательно охраняют от госпожи Арделии. Большего, к сожалению, сделать нельзя – драконы вольны свободно распоряжаться жизнью людей. Но ваше похищение налаарном с позволения сестры и ее последующее нападение на вас господин Ралькарион не простит.
Сейчас это все не важно.
– Скажи мне, когда все драконы улетят. Когда я смогу увидеть господина.
– Обязательно, госпожа. Драконы выздоравливают быстро. А теперь, когда вы нашлись и находитесь дома, господину станет намного спокойнее.
Я вспоминаю ледяное выражение строгого лица.
Не представляю, как Ралькарион ко мне теперь относится. После того, как он увидел мои поцелуи с Доргорионом на подоконнике…
– А что принц Доргорион? Он мертв?
– Нет, госпожа. Он жив, опозорен и глубоко несчастен. Он потерял часть себя, но сам пошел на это. Ему некого винить.
Значит, Доргорион теперь не может оборачиваться…
Он больше не опасен для Кариона.
Его можно только пожалеть, хотя он реально сам выбрал свою судьбу. Или так было предначертано.
Сердце сжимается от странной грусти.
– Скажи прямо, Альнара, Доргорион опасен для меня? Захочет ли он отомстить мне за свой провал? Считает ли он меня виновной в нем?
Альнара качает головой.
– В вашем положении, госпожа, стоит больше беречь себя, а не думать о врагах. Принц Доргорион может плести против вас козни, но большую опасность для вас представляет скорый брак господина Ралькариона.
