Артём Яковлев
Реально махнуть до Луны
Пролог
Это казалось смешным, потому как даже идея попытаться сделать такое для непосвящённых виделась безумием. Когда Антон попытался довести это друзьям, Сашка рассмеялся ему в лицо и покрутил пальцем у виска. И остальные его поддержали. Юрка вспомнил что-то тупое по Фрейду, и все стали кататься от хохота.
Но Антон тогда к ним не за помощью шёл. Ему необходима была поддержка моральная. Расчёты расчётами, но теорию практикой испытать предстояло самому. После того, как Ник-Ник не вернулся из командировки и программист Антон остался единственным жильцом его коттеджа, всё наследство вместе с этой удивительной машиной досталось ему. Так случилось, Авдеев оставил ключи, отправился за материальной поддержкой и больше не вернулся.
Первое время Антона поддерживала надежда, что это какая-то ошибка. Казалось, Авдеев жив и скоро вернётся. Но дни уходили и надежда таяла.
Потом были похороны и сомнения утихли. Николая Николаевича привезли из Москвы к нам только потому, что был он когда-то большим человеком, главным инженером завода, составлявшего славу города. Мэрия оплатила семье расходы по погребению и помогла материально в тяжёлом положении. И может поэтому к его загородному дому никто пока не присматривался. И новоявленный хозяин мог какое-то время бесправно владеть коттеджем и лабораторией. Владел, пока была возможность испытывать изделие в реальном полёте.
Первую неудачную попытку Антон сделал давно, в конце марта, сразу после отъезда Авдеева.
ГЛАВА 1. ДЕНЬ ПРИШЕЛЬЦА
В тот день, 25 марта, ничто не предвещало неудачи. Утро выдалось погожим, непогода с осадками ненадолго покинула регион. На безоблачном небе сияло весеннее солнце и ветер стих.
Но это было лишь с утра. К вечеру снова подул сильный ветер и нагнал плотные облака. Как ни странно, такая погода была более благоприятной для раннего старта, но стартовать раньше расчётного нельзя. Луна ближе к зениту будет только ночью. Тогда же ожидался и дождь.
Чтобы не тащить «Кузнечика» в слякоть по грязи, перевозкой Антон занялся вечером и через полчаса аппарат стоял уже на штатном месте, на Лысой полянке, как её называл Авдеев.
Там они вдвоём почти два года занимались экспериментами и в этом месте даже перестала расти трава.
«Кузнечика» на полянке Антон замаскировал ветками берёзы, а закончив, вернулся в дом отдохнуть перед ожидавшимся приключением. Лёг и незаметно уснул.
Разбудил оглушительный хлопок.
На часах половина одиннадцатого. Антон чуть не проспал время старта. Торопливо накинул куртку, запер Авдеевскую дачу и под ливнем бросился к Лысой полянке.
В этот день Антон готовил свой главный полёт с «Кузнечиком». Раньше он несколько раз поднимался вместе с Ник-Ником, но летали относительно низко и недалеко. И, как решил Антон, пришло время настоящего дела, выйти и испытать машинку с её фантастическим потенциалом на пределе возможностей.
Антон гордился собой, этот полёт должен был принести славу. Первый и, в своём роде, единственный, неповторимый и уникальный перелёт готовился долго и скрытно!
«Кузнечик» тяжёлый. Только аккумуляторы весят больше тонны. И такой же массы комплект авдеевских твердотопливных бустеров для подпитки, плюс сама кабина с тележкой. А также системы навигации, управления и жизнеобеспечения с экипажем из единственного пилота.
В прошлом году Авдеев и создал электрическую тросово-блочную систему для вывоза на тяжёлого аппарата на полигон. Всё потому, что старт с участка ввиду «эффекта аленького цветочка» невозможен.
Эффект этот первый раз был замечен, когда прошлым летом неожиданно зашла соседка по участку. А Антон с Ник-Ником в комнате на столе первый раз испытывали новые тяговые излучатели. О том, что это может быть опасно оба понимали только теоретически.
Соседка Ольга заглянула и спросила спички. Ник-Ник пошёл их искать, а Ольга, увидев наш рабочий технологический беспорядок, неожиданно заявила:
– Как вы можете так жить? Грязь, беспорядок… Вам необходимо в себе всё менять.
И, не дождавшись спичек, ушла. Но через минуту вернулась, принесла цветок и поставила его на окно. Пояснила, что за цветком надо ухаживать, поливать, удобрять. А это заставит следить и за порядком в доме.
– На рабочем месте. – поправил её Авдеев, передавая спички.
– Это всё равно! – напоследок сказала Ольга и ушла.
Цветок будет напоминать о чистоте. Неадекватно парадоксальная логика. Можно подумать, что двое здесь занимались свинством, а она одна пришла и их спасла.
Но «аленький цветочек» стоял на окне недолго. Следующим утром фиалка оказалась безжизненно жёлтой и отправилась в мусорную кучу вместе с ненужным уже цветочным горшком.
Авдеев это объяснил тем, что тяговый излучатель, закреплённый в тисках на столе, был направлен рабочей областью в сторону окна с цветком. Пожелтение он связал с воздействием электромагнитных полей системы. И тогда же пошутил про «эффект аленького цветочка». С тех пор у нас и повелось все странности привода объяснять именно этим эффектом. Все растения, подвергшиеся воздействию облучения становились жёлтыми и отмирали. Особенно заметным это стало на Лысой полянке, там даже трава выгорала до корней и не росла.
Когда Антон добежал до полянки ливень принял угрожающий характер. Лил как из ведра! Антон мокрый забрался в кабину и торопливо захлопнул фонарь. Ориентировался теперь по частым вспышкам молний, не зажигая внутри свет. До старта двадцать минут и старт в грозу небезопасен.
В случае попадания молнии электроника скорей всего откажет и потерявший управление «Кузнечик» разобьётся, рухнув с высоты. Но всё-таки это меньшее из зол. Много непредусмотренных опасностей и без этого ждали в той дали. По крайней мере, это уже попытка и ход в партии Антон сделает первым!
В 23.00 затянул крышку, включил электронику, выждал когда запустится стартовая программа, легко выдохнул и скомандовал сам себе по-гагарински:
– Поехали!
«Кузнечик» загудел и вздрогнул. За шумом непогоды едва слышно зарычавшие излучатели. Сверху стали медленно надвигаться облака, подсвеченные вспышками молний. Казалось, вверху стоит какая-то грозная преграда, через которую предстоит пролезать. Но момент прохождения облака Антон даже не заметил. Если бы в это время не полыхнула вспышка и не прорвал тишину оглушающе гулкий и раскатистый удар.
Когда Антон окончательно пришёл в себя, гроза с облаками осталась где-то внизу, а впереди, за лёгкой туманной пеленой разрасталось звёздное небо с Луной. И ОНА, ставшая крупной, летящей и зовущей протянула к Антону руки.
Чтобы не сдуло наружные приборы и не опалило фонарь, автомат сдерживал скорость у верхнего предела. Был уже опасный опыт полёта с большой скоростью в плотном нижнем воздушном слое, тогда сильно нагрелся материал фонаря и безвозвратно сдуло закреплённый на втором левом кронштейне карманный анемометр.
На высоте пятнадцать появилось ускорение, автомат посчитал, уже сопротивление среды падает и пора набирать ход. Ещё немного и космос! И Антон сам перевёл на мониторе движок ускорения на ступень вверх. Хватит осторожничать!
Но что-то пошло не так, вскоре стала заметна лёгкая дрожь аппарата. До сих пор такого не случалось. Импульсы излучателей синхронизированы так, что амортизаторы полностью гасят биения даже на полной тяге. На старте лишь двадцать процентов от полной, это различить и пальцами невозможно. Высота свыше сорока, а скорость, похоже, собралась замерзать на отметке 230 метров в секунду. Ползёт, конечно, вверх, но всё медленнее и медленнее.
И вот пришёл момент, когда скорость начала падать. Лишь миг держалась в верхней точке 230,7 и пошла убывать. Ну, этого допустить нельзя! Антон переводит ползунок ускорения вверх до предела… По понятиям автомобилистов: педаль в пол!
Излучатели ревут, но как-то безжизненно. Да что такое происходит? Какая-то несусветность!
Ускорение возле нуля и аппарат уже не просто дрожит, он раскачивается, виляет из стороны в сторону. Так плохо летать вовсе не хотелось!
И Антон выключает привод и остатки опоры проваливаются куда-то вниз, руки ищут за что бы ухватиться. В кабине невесомость!
За стеклом на западе тонкая прослойка синего неба окрасилась ярким рыжим цветом. Антон чуть было не догнал закат покинувшего дня.
Потерявший и тягу и управление «Кузнечик» неспешно поворачивался вокруг всех осей. Желание включить привод снова Антон в себе подавил. Рваться вперёд на неисправном «Кузнечике» было бессмысленным. Опора, на которую приходилось рассчитывать на всём полёте, внезапно растаяла на не такой уж большой высоте. Радиодальномер, когда «Кузнечик» разворачивало колёсами к Земле, показывал от 65 до 87 километров. Высота высокого вакуума, но далеко не космоса.
От вращения, или от невесомости, но скорей всего от того и этого, в голове был неприятный кавардак. И, чтобы справиться с головокружением, Антон покрепче ухватился за ноутбук и, закрыв глаза, стал глубоко дышать. Головокружение не прошло, но больше не отвлекало мелькание в глазах. Теперь нужно решить, как справиться с опасностью разбиться при приземлении.
Верными надо считать самые минимальные цифры дистанции, и даже меньше минимальных. Безопасней предположить, что сейчас кабина находится на сорокакилометровой высоте. Если бы не было атмосферы, падение отсюда будет длиться полторы минуты.
Атмосфера внизу конечно снизит скорость падения и даст возможность немного подумать. Потому что падать Антон не собирался. Нужно запустить тягу задолго до падения. Чтобы программный интеллект успел сориентировать аппарат и запустить программу посадки, не дав средству стабилизироваться вверх тормашками от имеющих большое сопротивление в быстром потоке бустеров. Из такого потока их вывести будет трудно. Главное, выбрать удачный момент.
Подъём по инерции закончился и падение уже идёт полным ходом. Антон открыл глаза, перед фонарём быстро пролетает полная Луна. В следующий раз она проходит в стороне, но Антон всё равно запускает программу посадки! Ждать, когда Луна в следующий раз безопасно пройдёт через центр может не хватить времени.
После запуска приходится терпеть сокрушительные удары со всех направлений. Программа не разбиралась в удобствах пилота, была лишь идея остановить беспорядочное кувыркание, стабилизировать аппарат и, погасив скорость падения, плавно коснуться поверхности планеты всеми четырьмя резиновыми точками опор.
После болтанки наконец пришёл покой. Кабина успешно вошла в режим посадки. Антона слегка придавило к ложементу, и он глянул на монитор. Программа подключила картинку с нижней камеры в отдельном окошке и там зияла чернота.
Сперва решил, что забыл снять с объектива защитный колпачок, но тут черноту прорезала вспышка. Гроза! Под «Кузнечиком» по-прежнему была гроза и чёрные ночные тучи затягивали землю.
Чтобы правильно сориентироваться к месту посадки, включил навигатор. Небольшое смещение и «Кузнечик» на новом курсе. Звёзды прокрутились вокруг какой-то своей оси и затуманились. Ушли за тучу.
Ускорение ослабло, внутренность кабины погрузилась во мрак. Мелькнувшее внутри тучи пламя вспышки, выглядело сказочно фантастически! Это было волшебством! И видеть такое мало кому выпадало. Оглушительный удар грома долетел уже в полной темноте. Небольшие искорки рассыпались по наружной поверхности стекла и волосы на руке зашевелились от статики разряда.
Некоторое время Антон ожидал повторения феерии, но, по-видимому, такой близкий удар молнии был достаточно редким явлением. Туча поприветствовала и сочла свой долг выполненным. До самого конца посадочных манёвров «Кузнечика» сумрака больше ничто не нарушало.
Даже когда «Кузнечик» после торможения встал на траве, герою продолжало казаться, что спуск не кончился. Устойчивая опора, потоки воды и сумрак…
Странно, что аппарат вышел из-под облаков удивительно точно! Последняя корректировка произошла на большой высоте, но автопилот включил собственные коррекции и привёл аппарат невероятно близко к точке запуска.
Вернувшись в садовый дом Антон, чтобы немного просохнуть, затопил камин припасёнными ещё хозяином дровами, снял намокшую одежду и откинулся на спинку в кресле перед камином.
Результат вышел намного хуже ожидаемого. Подняться не вышло даже до условного космоса, «Кузнечик» смог прыгнуть высоко, но лишь до пятидесяти километров. Теперь Ник-Ник будет вправе сказать: «Я же тебя предупреждал!». Ведь считается, что не судят только победителей. А в победители выходит Антон мордой не вышел. Поэтому предстоит серьёзная работа над ошибками, но ещё есть время добиться своего!
Авдеев свой просторный гараж давно превратил в лабораторию, где они вдвоём готовили это чудо техники: летательный аппарат удерживаемый усилиями мощных полей бортовых излучателей. То есть это было что-то новое в физике: опора на электромагнитные поля без реактивной отдачи.
Современная физика для реактивных полётов использовала силу истечения расширяющегося за критическим сечением рабочего газа. Для излучателей Авдеева рабочий газ было ненужным. Так считал он сам и это казалось Антону незыблемым до самого последнего момента, пока тяга излучателей не стала снижаться на большой высоте. Теперь оказалось, что это усилие зависит от каких-то параметров, находящихся в плотной атмосфере возле земли. От давления воздуха, например, или содержания в воздухе каких-то компонентов. Каких-то веществ типа азота, кислорода, углекислого газа.
И, пока не установлено что это, отправляться в полёт по задуманному маршруту не стоило. И значит до возвращения Авдеева совершить полёт не вышло.
Было в планах Антона путешествие на всю ночь, но ночь только началась. Вечером Антон выспался и всё было впереди. Пошёл в кабинет Ник-Ника разобраться где была допущена ошибка. Все его труды по этому вопросу были в трёх тетрадях. Антон их никогда не открывал, основывался только на устном изложении самого Авдеева. Но теперь имело смысл восполнить пробел и разобраться в принципах работы чуда техники. Почему независимый от воздуха прибор не мог работать при низком атмосферном давлении?
Что-то в теории не так! И в лаборатории, и невысоко над землёй, интенсивность тяги зависела не только от выходной мощности магнитного прибора, но и от чего-то разлитого в атмосфере и не учтённого теорией… Такой прекрасной теорией… Но красивая теория при столкновении с реальностью получала удар от самой себя и оказывалась ошибочной.
Брать с собой воздух для полёта в космосе, разрушало всю химеру рассуждений Ник-Ника и волшебные планы Антона. Потому что там, в космосе, воздуха не было. А привязывать к аппарату газгольдер, тяжёлую ёмкость со сжатым воздухом портило всё и требовало полной переделки «Кузнечика». И, значит, отменяло полёт!
Первая игрушка Авдеева три года назад очаровала Антона наповал! Он, по приглашению Ник-Ника, оказался свидетелем нового слова технической мысли. Левитации в чистом виде!
Авдеев тогда снарядил батарейкой маленькую модель, надавил включение, поднял рукой и отпустил. Игрушка покачиваясь осталась висеть в воздухе. Никаких потоков рядом с ней не замечалось. Игрушка висела около минуты, потом батарейка окончательно разрядилась и устройство стало опускаться.
Двухсотграммовая «Бабочка», как называл её автор, была только игрушкой. Она, кроме минутной левитации над столом была не способна больше ни на что. А Авдеев нуждался в приборе, способном летать, перемещаясь в пространстве. Поэтому он и пригласил программиста Антона помочь с созданием цифрового управления, пока он сам улучшал свои излучатели.
Построенный позже «Мотылёк» был следующим этапом разработки. Больше трёх месяцев он отнял у своих создателей и подарил в конце великолепный полёт! Работа создателей была не только с исполнительными приборами. Они улучшали характеристики управляющих сигналов и нюансы передачи их к исполнительным органам. Даже когда начались испытания, пришлось всё переделывать снова, не согласовывались параметры взаимодействия. Вообще вся регулировка никуда не годилась. Запустив «Мотылька» с этими параметрами, в худшем случае они бы отправили его «за бугор», в лучшем «Мотылёк» завалился бы на старте.
Излучатели крепились неподвижно, Антон был ограничен перераспределением усилий между четырьмя точками подвеса.
Ещё ушло время на доводку ПО, программное обеспечение должно было соответствовать новым требованиям. Авдеев это время использовал для наращивания полезного действия излучателей, чтобы поднять тяговооружённость выше единицы, потому как потяжелевший аппарат не смог даже оторваться от земли. Про управляемость в таких условиях говорить не приходилось.
Они бились за каждый грамм тяги и веса. Подняли мощность излучателя в полтора раза и снизили общую массу аппарата. В конце тяга выглядела уже достойно, тогда и пришло время проверки автопилота.
Начало было впечатляющим, они стояли и смотрели на подъём тяжёлого «Мотылька» затаив дыхание. Триумф продолжался минут десять и весь блеск кончился, когда стало падать напряжение заряда. Аппарат стал в воздухе неустойчивым и, перевернувшись, с большой высоты рухнул на землю, разбившись на мелкие кусочки!
Но Авдеев был счастлив. Он заявил, что теперь пора работать над пилотируемым вариантом. И нарёк ему, ещё не созданному, имя: «Кузнечик»!
Пилотируемый! Это слово подействовало на Антона так, будто на обалдевшего кролика заглядывающего в пасть большого голодного удава. Все устремления были в одном направлении, очень хотелось попробовать. И сразу появились новые идеи, зовущие к действию… Чтобы отрываться с пилотом от земли и летать, необходимо было многократно увеличить и запас носимой энергии, и снова довести мощность излучателей до приемлемого уровня. «Кузнечик» планировался двухместным, то есть приходилось рассчитывать не только на пилота, но и на пассажира на борту.
Антон был сражён тем, что Ник-Ник решился создать что-то вроде глобального транспортного средства.
Авдееву тогда не нравилось у Антона всё: замечал все мелкие ошибки, считал, что Антон слишком затягивает расчёты, когда Антон стремился учесть всё. Ник-Ник даже угрожал найти другого программиста.
У Антона действительно не всё получалось, быстрый переход от беспилотного варианта к пилотируемому заставил решать задачи, которых Антон никогда не планировал и поставил всё вверх тормашками.
По требованию Ник-Ника рабочий ноутбук управления «Кузнечиком» надо было заменить комбинированной системой со штурвалом, педалями, ручками управления и прочей лабудой, используемой для пилотирования вручную. И это при том, что никто не снимал ограничений по весу оборудования. Трёхкилограммовый ноут с пятнадцатью единицами веса дополнительных и промежуточных систем – это было всё, что допускалось. При попытке создать ещё нечто для рук, ног или голоса, вес увеличивало запредельно. И надёжность, оказавшаяся рядом с нижним, недопустимым пределом, пыталась уже нырнуть под него. В таких условиях необходимо было по крайней мере двойное или тройное дублирование систем, чтобы в случае одиночного отказа была возможность перейти на резерв.
Когда Авдеев собрал первый излучатель к новому «Кузнечику», исполнителю пришлось менять всю систему управления полностью. То, что хорошо проявило себя на предшественнике, на новом аппарате вообще не работало. Изменения требовали новых технологий. Всё пришлось начинать сначала.
Но к тому времени и возможности Ник-Ника, как бездонного кармана подошли к концу. Им вдвоём стало не хватать то одного, то другого. И только в марте прошлого года творцы концептуально сумели довести «Кузнечика» до стадии испытаний. Проверяли, доводили до ума конструкцию и параметры. Авдеев заряжал старенькие свинцово-кислотные аккумуляторы. По расчётам с полной зарядкой экипаж мог бы слетать куда-нибудь до Урала и при этом возможно даже вернуться назад. Тогда это казалось супер крутым. Но к этому следовало так или иначе всё опробовать.
Первое испытание случилось в субботу 10 октября, как принято было у них, поздним вечером. «Кузнечик» был подготовлен и они выкатили его вручную на полигон, без помощи созданного позже тросового привода.
Погода стояла первый сорт: низкие облака до самого горизонта, сильный порывистый ветер. Временами моросил мелкий холодный дождь. Это очень хорошо потому, что любителей погулять и поглазеть на небо в свободном доступе не стало.
Испытатели нелегально пользовались воздушным пространством над городом, закрытым даже для лёгких квадрокоптеров. Им не нужны были свидетели. Мрачная погода диктует свои правила!
Авдеев непременно хотел участвовать сам и Антон был бессилен отговорить. Около восьми, когда на поляне уже царила тьма, вдвоём забрались в тесную кабину, устроились и пристегнулись к ложементам. Антон обосновался справа, подключил к бортовой сети и запустил ноутбук, ставший пультом управления для игрушки.
Ник-Ник тут же съязвил про японскую машинку, мол, как у японцев, пассажир слева, а водитель, в смысле пилот, справа…
Вскоре все рабочие приложения были запущены и Антон протестировал состояние аппарата. Заряд полный, система жизнеобеспечения заряжена до конца поглощающим реагентом и сжатым воздухом с водой.
Опустили тяжёлый и мокрый фонарь, затянули уплотнение, создавая герметичный объём. Авдеев кивнул и Антон начал подъём.
Поднялись, и заняли высоту около километра. Облачная поверхность совсем рядом. Кажется, вытяни руку и коснёшься. И летунов с земли на фоне облаков не видно: мелкое серенькое на тёмно-сером.
Картинка земли с воздуха была вообще сказочной: чёрная земля с пятнами и полосами огней глубоко внизу, а сверху безграничное туманное поле без просветов. Вибрации нет, слышится только жужжание генераторов. «Кузнечик» будто говорит: «Всё нормально!»
– Наверно теперь опускаемся? – предложил Авдеев, увидев довольное лицо Антона и неверно рассудив, что этого будет довольно.
Мнение самого Антона было другим:
– Попробуем подняться выше!
И, не ожидая ответа, передвинул на мониторе фишку тяги вперёд до упора. Полёт, так полёт! Ускорение притопило нещадно, даже дышать стало трудно.
Слой облаков на деле оказался тонким, хватило пяти секунд и за облаками открылось чёрное ночное небо с россыпью звёзд и тонким рогатым полумесяцем над горизонтом. Всё шло великолепно, «Кузнечик» поднимался всё выше. В памяти осталось то фантастически чёрное небо, близкие звёзды и ладья Луны над горизонтом…
И сразу начались сюрпризы. Оргстекло перед лицом стало горячим. Расследовать причину этого дедуктивным методом не стоило. Всё разогрелось от трения о воздух. Антон сразу убрал тягу и их двоих легонько подкинуло. Только ремни не позволили приложиться к твёрдому фонарю. Сопротивление атмосферы, не компенсированное тягой, создало ощущение отрицательного ускорения, которое, впрочем, быстро выдохлось.
– Ну ты меня и напугал! В космос захотелось? – это сказал Авдеев, когда всё прошло.
Воздух от горячего фонаря быстро нагрелся. И Авдееву пришлось сделать прокачку атмосферы кабины сжатым воздухом: минуя редуктор, открыл вентиль баллона, клапан для сброса избыточного давления, защищённый ручным затвором тоже пришлось открыть. И он трудолюбиво зашипел, стравливая наружу избыток воздуха. Уши от перепада заложило, пришлось усиленно глотать.
Опускались уже не контролируя полёт, «Кузнечик» самостоятельно выбрал и стал отрабатывать программу посадки. Опустились до облаков и мягко окунулись в их туман. Когда под туманом проявилась земля, определились, что находятся над фарватером ночной реки. Только где это место? Оно могло быть как вблизи точки старта, так и очень далеко. Тогда выходило, что программа требовала перенастройки.
Помог определиться навигатор смартфона. Их снесло не больше пары километров на северо-восток.
– Давай-ка снизимся и вернёмся по-над водой! – предложил Авдеев. – Будто на лодке!
Вечно в голову ему приходят авантюрные идеи. Мне лично такая перспектива казалась очень сомнительной:
– А если нырнём излучателями?
– Нырнём?.. – выходило, что Авдеев об этом и не думал. – Не знаю, надеюсь, ничего страшного… Но ты всё равно будь осторожен!
Излучатели под водой вряд ли станут работать, а пузырь кабины не сможет удержать на поверхности перегруженный поплавок «Кузнечика», и мы тут же пойдём, как говорится, пускать пузыри. Там, под поверхностью отворить придавленный водой герметичный фонарь будет вообще нереально, и нас ожидает неприятность надолго поселиться на дне.
Авдеев так и не понял отчего Антон так волнуется:
– Ну что уже?.. Давай! – бодрым голосом скомандовал он.
Сначала необходимо было определиться с нашим положением. Если спуск не остановлен и расстояние до воды небольшое, аппарат не избежит коснуться волны. Определить это можно лишь визуально, но ночной подсветки было недостаточно и Антон мудро решил поступить по-своему, поднял «Кузнечика» повыше и задал параметры поиска и возвращения.
Вышли к точке старта почти идеально. Сели на Лысой полянке, подняли фонарь, отстегнулись, вылезли, вручную загнали «Кузнечика» в стойло и вернулись в дом.
Авдеев, как понял Антон, должен был остаться недовольным. Но случайно увидел как тот улыбается и облегчённо вздохнул. Эти: «…вернёмся по-над водой» были просто капризами довольного всем человека!
