Артём Яковлев
Виниловый ёж
Вдруг пришла мысль, что никаких двойников не существует. Это всё непроизвольно сделал я сам, замкнув выходом из номера петлю во времени. Она сама зациклилась, когда я, убежав в ресторан, не встретился с собой.
Очумелое состояние не проходило до самой ночи. Когда всё-таки уснул, увидел сюжет напоминавший произошедшее накануне. Возвращаясь из посёлка на такси, вышел перед входом гостиницы и посмотрел на своё окно, там никого не увидел. Затем поднялся в номер, пошёл мыть руки. После встряски от контакта рук время было неотличимым от предыдущего, солнце уже зашло и за лесом пылало багровое зарево.
Дальше увидел подъезжавший по тёмной улице таксомотор и себя, выходящего у гостиницы. Он, который второй, посмотрел вверх и мы помахали друг другу рукой. Когда двойник вошёл в открытую дверь номера, он почему-то стал чужим голосом смеяться, тогда как мне хотелось кричать и ругаться на него. Прервался сон глубокой ночью. Что это было?
Открыв глаза, попытался оценить увиденное. Тот двойник был в другом настроении и говорил не моим голосом. Сразу стала понятна нестыковка: если бы мы с двойником общались, то не могли быть единым целым. Сергеем, который из одного состояния переходил бы в другое.
Тогда что-то подсказало мне уйти по дальней лестнице в ресторан. И мой двойник без помех повторил буквально всё, что делал перед этим я. Он также провёл эксперимент с переходом, оставив в будущем брошенную футболку, включенную воду и зажжённый свет. Потом оделся, запер дверь и пошёл в ресторан, из которого я вернулся на лифте.
Если бы хоть что-то из этого не срослось, Сергеев стало бы двое. Потому что второй не смог бы стать первым и замкнуть петлю! И что бы я делал после разрыва петли, трудно вообразить! Нормальная жизнь кончилась и вместе пришлось бы существовать двум дублям в единственной реальности.
Глава 3. Новая, уже разомкнутая петля
Втроём с Борисом и Антоном мы поднимались через сосновый лес, прикрытые на время нашими двойниками из будущего. Это им сейчас приходилось спасаться, именно за ними велась охота, а о нас противник даже не догадывался. Поэтому и чувствовали мы безопасность. Земля под ногами сухая. После дождливой недели тропки за несколько безоблачных дней просохли до каменного состояния. Антон шёл впереди и не оглядывался. Борис чуть за мной и старался не отставать. Похоже, ему стала ближе наша с Антоном вера в переход. О чём он думал, по лицу было не заметно, но, как видно, начинал понимать, что его теоретическая подготовка дала трещину, после которой уже не подлежала реанимации. Он надолго замолчал, что для Бориса было неестественным, но первым услышал гул. Я о чём-то спросил Антона и он мне что-то ответил, когда Боря рявкнул:
– Воздух!
Как по такой команде надо реагировать я не знал. То ли падать и закрывать руками голову, то ли искать место под ветками деревьев. Но сразу стал прислушиваться и оглядывать небо. Коптер прошёл за кронами сосен не замеченным, он по звуку двигался в направлении от города и куда ушёл потом, непонятно.
Мысли о попытке перехвата меня продолжали беспокоить. Кто они, эти люди? Чего хотят? Но мои попутчики спереди и сзади молчали. Когда прошли ещё метров сто, я догнал и тронул плечо Антона:
– Остановимся, поговорим!
Когда все собрались под ближайшей берёзкой, я, во избежание конфликтного противостояния друзей, начал первым, выдав парадоксальное требование:
– Давайте не будем молчать!
Они ожидали чего угодно, но это оказалось действительно неожиданным. И Борис и Антон смотрели на меня, как на помешанного. Что я хотел этим сказать?
– Только не надо рассказывать, что ещё не думали об этом. На нас, как на зверей охотятся именно в этот день, когда мы собирались завершить первый этап и выдать Александру Михайловичу начальные результаты!
– Результатов ещё нет! – тут же вставил Борис.
– Не понял! – меня возмутило такое заявление. Он собирался сегодня составить отчёт и передать руководству. Это с его же вчерашних слов!
– Я не готов ещё… Рано говорить о каком-то результате.
Похоже, Бориса сегодняшние события окончательно выбили из привычной колеи.
– Тем не менее… – нам не стоило обсуждать ни что рано, ни что поздно. – Кто их на нас натравил? Кто они вообще? И почему сегодня?..
– У тебя есть какой-то ответ? – выдал заинтересованный Антон.
– Я хочу понять: какие причины вызвали агрессию? – мне действительно не хватало понятия что понадобилось врагам.
– Агрессии не было! – в ответ на мои слова безапелляционно заявил Борис.
Мне кажется он тогда не разобрал, почему я крикнул: «По газам!». Сам полусонный сидел он на заднем сидении, и только с наших слов уяснил что случилось нечто из ряда вон, когда мы, после встречи с засадой, уже мчались обратно в город.
– Опять ты!.. – косо взглянул на Бориса Антон.
– Всё отлично! – я постарался утихомирить назревающий конфликт. – Я теперь тоже так думаю. Нас просто хотели испугать. Оружие показали, но ни одного выстрела не было.
– Чего тогда ты кричал? – не сдержавшись, по инерции возмутился Антон.
– Погоди! – я остановил готового вступить в спор Бориса. – У нас есть в тысячу раз более важная тема: в чём конфликт, из-за чего весь сыр-бор? О том, что в камере месяц назад произошёл интересный процесс, до сего дня знал лишь я…
– Хочешь признаться, что это ты виноват? – удивился Антон.
– Не понял! – включился и Борис. – Какой-такой интересный процесс?
Вчера вечером, когда Антон высаживал меня перед гостиницей, я ему намекнул, что эксперимент с биологическим объектом был и принёс очень неожиданные результаты, пообещав, что завтра он об этом узнает. Бориса поставить в известность не смог, мы сегодня не сумели доехать даже до лаборатории. Пришлось компенсировать недостаток обмена информацией в походных условиях. Стал рассказывать:
– Месяц назад, когда ты, Борис, в кабинете готовил отчёт, а Антон, занимался крылом своего четырёхколёсного друга, у меня было свободное время и я провёл эксперимент с живой материей в нашей камере. То, что гибридное состояние парадоксально влияет на неживую материю мы знаем. И я решил проверить всё на себе. Подготовил камеру, задал параметры и сунул в фокус кулак…
– Идиот! – выругался Боря.
Я с ним был полностью согласен. Кто меня тогда дёрнул так поступить, теперь самому перестало быть понятным. Ребячество было самой мягкой оценкой такого решения. Магнитное поле с этими параметрами должно было мой кулак, в лучшем случае, разогреть до свечения, в худшем – расщепить до атомов.
– У тебя мозгов не хватает! – покрутив пальцем у виска, добавил Борис.
– Покажи руку! – сказал Антон.
Он сразу ухватил суть. При утреннем переходе ему досталась левая, не отмеченная звездой рука.
– Ого!.. Прямо здесь?
За прошедшее время звезда начала желтеть, но точка в центре до сих пор оставалась ярко-красной с розовыми лучами.
Антона звёздочка поразила, а Борис смотрел недовольно. Видно ругал себя за медленную реакцию. Ему нужно было всё понять ещё тогда, на болоте, когда я протянул ему размеченную правую ладонь. Но я недооценил теоретика.
– Куда мы? Как только противники поймут, что потеряли, будут ловить у посёлка. Нам туда не сунуться!
Антон тут же, опередив меня, возразил:
– У нас телефоны. Охрану предупредим ещё за километр!
– Мне кажется, они и к этому подготовились! – ответил Борис. – Могут глушить связь.
Антон хмыкнул. Мне тоже поначалу показалось нереальной настолько мощная подготовка. Но была необходимость поддержать статус-кво и прекратить ненужный спор:
– По крайней мере, попытаться стоит! – выдал я независимое среднее.
Антон прав, но то, что выложил Борис, тоже могло иметь место. Слишком открыто подставили себя нападавшие, заперев нас вне зоны доступа, по-видимому надеясь на какой-то «план Б».
Да, те, кто придумал сегодняшнюю блокаду, безусловно не догадывались о скрытом в рукаве тузе, но, тем не менее, отпустили, позволили уйти. Даже если бы мы не смогли перейти во времени, то всё равно каким-то путём пытались ещё выйти в район связи. При таких обстоятельствах избежать этого абсолютно никакая существующая система не может! Даже если бы весь заповедный лес оказался заблокирован и наводнён противоборствующим контингентом, мы бы пытались пройти трясину. Даже блокировать все выходы из леса вряд ли кто смог. Это периметр в сотни километров, перехватить нас на границе зоны сотового покрытия было тем более нереально.
– Идём! Там всё будет ясно. – стоять и говорить можно было до бесконечности.
– Может быть это и было их целью, заставить нас долго топать к посёлку по лесу. – высказал интересную мысль Борис.
– Зачем? – спросил Антон.
– Пока мы идём, они там что-то вынюхивают… – это Борис.
– Без нас охрана никого не пустит. – снова Антон.
Борис:
– Это ты про того дедулю?..
– Олег Валерьевич, нюхал порох, служил в Афгане, без боя не сдаст! И там ещё есть кнопка…
Я, задумавшись, пропустил момент, когда пора вмешаться в спор. И теперь стоял с обалделым видом. Действительно, за пять-десять часов пока мы будем двигаться пешком там может произойти всё что угодно. Быть может сейчас там шёл упорный бой и шансов у нашего охранника даже с кнопкой оставалось всё меньше. Ведь у него в сейфе не склад оружия. А из города полиция и за час не доедет.
Заставив загнать автомобиль в болотные кусты, я надеялся, что смогу перескочить дальше, в более ранний час. В 6.30 в посёлок приезжал грузовик со свежим хлебом и стоило нам в полшестого выйти на трассу, мы легко добрались бы до посёлка на колёсах. Если бы не Борис с его слабым здоровьем и неуравновешенностью…
Да и Антона я зря потащил. Надо было тогда ещё идти одному. Жаль, нет часов. Как там Антон время определял?
– Мы всё неверно делаем. Но я обещаю исправить это. А вы возвращайтесь назад, выезжайте на дорогу и в город. Только постарайтесь с двойниками не столкнуться. Я в лаборатории справлюсь сам!
– Э… эй… – это было последнее, что я услыхал от Антона, когда уже сцепил руки перед собой.
Меня снова окатило мощью, оторвало от земли, и я взмыл в замерцавшую дымку. Когда через пять минут серость развеялась и подошвы оказались на земле, в мире вокруг существенно стемнело. Светлый ствол берёзки остался чуть ли не единственным ориентиром. Борис с Антоном остались где-то в светлом утреннем будущем, здесь и сейчас я один.
Первое время, вытянув перед собой руки и стараясь ступать осторожно, шёл почти наугад, в беспросветной тьме. Только через пару минут глаза свыклись с освещённостью и стали различать ориентиры пройденного маршрута. Склон, на который мы втроём взбирались, теперь мягко сталкивал меня вниз. Стволы сосен, кусты и сухая трава под ногами.
Когда вышел внизу на асфальт, в лесу стали оживать звуки. Кто-то то ли щебетал, то ли попискивал со стволов или от корней. Издалека донёсся трубный вой крупной твари. Насколько рано здесь я появился было неясно. Решил у трассы подождать минут пятнадцать, если хлебный фургон уже проехал, сделаю ещё короткий заброс и оттуда буду ждать уже до конца. Мои часы, не синхронизированные с местным временем, отмечать интервал умели.
Машина из города остановилась перед моей поднятой рукой на девятой минуте. Когда я взялся за ручку дверцы, незнакомый голос из-за руля что-то сказал. Не разобрав за шумом мотора, я спросил:
– Что?
– Сергей Анатольевич? – спросил водитель громче.
Из-за темноты после ярких фар мы друг друга не видели. Я обескуражено пробормотал:
– Ну, да!
– Садись! – сказал водитель. – Как велено, не беру никого кроме тебя.
– Кто велел? – спросил я, усаживаясь в кабине.
Но он не ответил, отпустил сцепление и прибавил газу. Лицо водителя перекосилось кривой усмешкой.
Для меня запахло чем-то предопределённым. Я собирался ехать случайным попутчиком, но оказалось, меня одного должны были забрать по какому-то странному велению. И при этом водитель на мой вопрос не ответил и откровенно насмехался.
Дорога до посёлка заняла не больше часа. Когда остановились у ворот лабораторного комплекса, я, выйдя, но придерживая открытой дверцу, снова спросил:
– Так кто велел меня забрать?
Водитель хмыкнул, сказал:
– Проверь у себя голову! – вытянул руку, поймал ручку и, захлопнув боковую дверь, тронулся по своему маршруту.
Когда после звонка ворота открылись, я спросил встречавшего меня охранника:
– Олег Валерьевич, что с моей головой?
Тот оглядел меня сверху и, не улыбнувшись, ответил:
– Вроде бы на месте!
Он был серьёзным человеком.
Лаборатория у нас на втором этаже. Я забрал у охранника ключ и по ступенькам поднялся в волшебную обитель науки. Света в конце лестницы не хватало. Обычно это не мешало, мы добирались сюда почти днём, а уезжали обратно засветло. И первый ночной визит внёс поправку. Чтобы только отыскать дверь, пришлось, осторожно ступать по скрипучему полу и руками отыскивать перила, стену и дверь.
В тёмной лаборатории было тихо. Я закрыл за собой дверь и стал водить рукой по стене нащупывая выключатель.
– Не включай! – внезапно раздался голос.
От неожиданности руку я от стены отдёрнул. Кто это здесь, в закрытом помещении, обитает? Но требование не включать свет было слишком бесцеремонным. Я в темноте чувствовал себя неуютно.
– Как это «не включай»? Может мне вообще не дышать и уйти отсюда?
– Нет, останься!
– А ты кто и что здесь делаешь? – если меня до сих пор не убили, то дали право так спросить.
– Дурак ты! – с чувством произнёс голос.
В интонации что-то было знакомым.
– А свет почему нельзя включать?
– Чтобы никто не узнал, что ты не один! – голос собеседника приближался.
– Но охранник знает. – это срабатывал инстинкт самозащиты.
Собеседник вздохнул:
– Его убьют через час. Я сам пытался и не рекомендую больше спасать. Пробовал всё, вышло только хуже!
– Это ты дурак, если считаешь, что не смогу!
В конце концов в этом времени никто не должен знать про мою звезду на правой ладони, наделяющую властью изменять время. Об этом могли знать те двое, которых я оставил в утреннем лесу и которые в этом настоящем ещё даже не проснулись, поэтому оставались не в курсе.
– Подожди секунду! – ответил он и через мгновение между нами ослепительно вспыхнул огонёк зажигалки.
Пламя чуть подсветило ближние окрестности и достаточно ясно его лицо. Язычок пламени в вытянутой руке колебался, сиял. В мерцающем его свете я с удивлением всматривался в привычные черты: нос с горбинкой, выступающие скулы и правую бровь чуть выше левой. Словно смотрелся в неправильное зеркало, в котором отражение не меняло правое на левое. Передо мной был такой же я! Точнее, мой двойник, какого я видел месяц назад, правда, с большого расстояния, поэтому хорошо не рассмотрел. Откуда же этот?
– Ты кто? Точнее, откуда?
– Перестань мучать себя глупыми вопросами. Задай главный: что ты со своими знаниями будешь делать дальше?
– Какими знаниями? – непонятно что он имел в виду.
– Неужели ещё не понял? – двойник погасил зажигалку и нас снова окутала темнота.
Что же я должен понять? Да, я беседую с самим собой, двойником, явившимся сюда из другого момента времени. И это значило, что звезда на правой ладони у него тоже была…
Но это ничего не объясняло! Что можно было в таких условиях понять?
– Не понял. Объясни!
– Попытаюсь, но у нас мало времени… Помнишь, как спасал Оксанку? Так вот, через минуту туда вломились эти придурки и никого не нашли! И один из них был ошарашен настолько, что попал к школьному психиатру с подозрением на паническое расстройство. Закрутилась карусель расследований. Полицией были допрошены все участники, и установлено наблюдение за Оксаной и мной. Оксану неделю назад приглашали в прокуратуру, она всё подтвердила…
– Откуда ты знаешь? Она бы мне сразу позвонила…
– Её убедили не звонить и она не стала. Потом они вышли на академика Сергеева и Александр Михайлович был вынужден в общих чертах рассказать, чем здесь занимаемся…
– Чем мы занимаемся?.. – я подкорректировал, сделав хорошее ударение на «мы». – Но Сергеев же не знает ничего о звезде!
– Я говорил с ним. Он знает гораздо больше, чем ты думаешь! Звезда – это просто нюанс.
– А ты выходит, знаешь гораздо больше, чем все остальные. – мне нужно было поставить двойника на место. Он намекнул на мою низкую осведомлённость.
– Я знаю также мало, как и ты! – успокоил он. – Но о последствиях осведомлён. Поэтому постарайся не перебивать!
Перебить хотелось, я покачал головой, но согласился:
– Хорошо!
– Кроме прокуратуры на мальчишку вышли и уголовники. А вот это уже не так хорошо!
– Это они убьют охранника?
– Безусловно! Я сегодня уже пытался убедить его скрыться, но он остался и сам решил принять бой. Я сделать ничего уже не мог. В прошлый раз его, безнадёжно раненного, расстреливали ещё минуту. Я это видел, поэтому стал пытаться изменить условия. Убедить ФСБ и полицию не удалось. Я выходил даже на прокурора…
Меня интересовали другие вопросы:
– Кто сегодня нас на дороге ловил в мешок? А водитель хлебовозки тоже преступник?
– Ты только не ругайся, это всё организовал я! С водителем я говорил вчера, а молодёжь участвовала в театрализованном шоу. Я убедил их, что у нас такая ролевая игра, квест, всё должно выглядеть абсолютно натурально.
– Зачем тебе это? Ты с ума сошёл? – я перестал оценивать своего двойника как нормального.
– Но ведь всё получилось! Ты здесь, а остальные сюда приедут, когда уже всё кончится и здесь будет полиция.
– Остальные приедут только завтра. – поправил я двойника.
– Ты их плохо знаешь. Примчат сегодня!
– Да, молодцы! А одного из тех ролевых игроков мы сегодня сшибли…
– Это зря…
Но меня это волновало мало. Более важным казался вопрос со спасением охранника:
– Сейчас нападут, мы с тобой выйдем и что будем делать?
– Мы вместе не можем, я иду один. А ты будешь тихо сидеть здесь и ждать. Это моё, Серёжа! Твоя задача потом вытащить всех из этого неприятного дела и спустить всё на тормозах. Я вчера постарался убедить академика Сергеева, что с биологическими объектами работа бесперспективна, это тупиковая ветвь гибридного состояния. И он согласился.
– Сколько же времени вчера ты на это потратил?
Двойник сумел за сутки организовать театрализованное шоу с автомобилями и коптером на трассе, уговорить водителя хлебовозки взять по дороге меня, пообщаться с ФСБ, полицией и прокуратурой и ещё сумел убедить академика…
– Сколько?.. Думаю, меньше суток. Потому как приходилось переигрывать много раз, чтобы всё срослось.
– Переигрывать?.. – то, что он делал, на игры совсем не походило. Только на игру актёра в придуманном спектакле.
– Ну, да! Я соображаю, что ты ещё не пробовал, но должен понимать, что один и тот же момент может быть переигран несметное количество раз, если только соблюдать определённые правила…
– Не натыкаться на самого себя? – сообразил я.
– Молодец! – засмеялся двойник. – Понимаешь уже что к чему.
Я покачал головой. Потому что двойник сам сейчас решил отступить от этого золотого правила и мы встретились! Зачем это, и к чему такое может привести? Но, ради этого не спать сутки. И я выразил это вслух:
– Ты же не отдыхал, как собрался воевать? Это я должен…
– Что не успел отдохнуть, это только ты один так считаешь. У меня в сутках может быть любое количество часов. От двадцати четырёх и до бесконечности. Я проснулся уже два часа назад, и спать больше не желаю. И ты ничего никому не должен, поэтому отдыхать твоя очередь. Сколько ты уже на ногах?
Я мысленно попробовал подсчитать, но быстро сбился. После парковки на болоте, всё дальнейшее казалось цепью нерасчётных отклонений. Но оценивать время без часов и приблизительного подсчёта, можно было другими путями. По внутренним ощущениям был уже вечер, не меньше. Не то чтобы проголодался или хотел спать, ноги и спина гудели, требуя отдыха. Так было быть может оттого, что перенапрягался, перетаскивая Бориса с Антоном в сером тумане. Что, вероятно, в мудрые планы двойника не входило. По его мнению я должен был сразу сообразить что нужно, укрыть друзей, в одиночку пройти портал, встретить на том конце хлебовозку и примчаться в лабораторию к половине седьмого, исключая все промежуточные мероприятия.
Глава 4. Наводки и помехи
Капитан Благонравов П. Г.
Из области прислали пачку документов на тридцативосьмилетнего Сергея Анатольевича Лукьянова. Мошков вызвал в свой кабинет, сунул в руки папку и сказал, что с сегодняшнего дня я обязан знать всё об этом человеке. Будто у меня других дел нет!
Но приказы не обсуждаются и этот придётся выполнять. Пришлось уже дома до часу ночи разбираться со всей этой галиматьёй. Не доверять тем, кто это писал, было нельзя. У них и звания выше и опыт работы в органах больше. Но мелькнувшее понятие «телепортация» вызывало чувство неадекватности писавшего.
Те мальчики просто увлеклись галлюциногенами, а девочку потом запугали следователи.
Но приказ есть приказ. Надо начать с выяснения, что этот человек из себя представляет. Найти, посмотреть со стороны, побеседовать с теми, с кем общается. Скукота!
Борис
Антон впереди, как показалось, шёл беспорядочно меняя направления. Дошёл до куста с увядшими листьями и свернул влево. Потом за лысым пригорком на склоне, также свернул влево. Правда, мы всё ещё спускались, но со временем такое могло привести к закольцовыванию маршрута.
Когда я уже считал, что мы совсем заблудились, он кинулся ко мне и повалил в траву. А чтобы я не мог возразить, прижал пальцы к губам. Терпеть такое я не собирался, но тут же увидел его убедительный кулак.
Таких заскоков у нас ещё не было, пришлось терпеть. Но это ненадолго…
– Смотри! – Антон показал куда-то пальцем.
Я поглядел, ничего не увидел, и уже собрался высказать всё, что думаю о нём, как послышался рёв мотора. Впереди, ниже нас была серая асфальтовая трасса. Я там разглядел троих, бегущих. Вроде как, это были мы. Первым бежал Антон, за ним Сергей, третьего разглядеть не удалось. Те трое добежали до куста и встали за ним.
И тут я различил в этой тройке последнего, самого достойного. На нём была моя шапочка с козырьком, моя жёлтая куртка с капюшоном и очки. Очевидно, мы перебежали дорогу и спрятались… А вот и автомобиль! Он промелькнул так быстро, что я успел заметить только сверкнувшие стёкла. Рёв стегнул по ушам. Шумахер бешеный!
Нам Сергей советовал не сталкиваться с этими двойниками. Это, как бы я сказал прежде, трюк ненаучных фантастов для завязки крутого сюжета с прятками, погонями и актёрским прикидом.
Теперь же я встретился сразу с двумя своими двойниками. Первого в машине разглядеть не успел, а второй, стоящий ниже за кустом, в ответ на шутку своего Антона, заржал. Не помню уже что там сказал этот придурок, столько всего случилось за последние часы! Сперва ехали работать, потом гнали обратно в город после какого-то нападения. Потом стали метаться и наконец свернули в мокрый лес. Там ткнулись в какую-то неувядающую зелень и слушали жужжание коптера.
Что было потом не помню, по-видимому, впал в бессознательность. Когда очнулся, лежал в мокрой траве. Замёрз и думал, что пролежал так до вечера, небо стало тёмным. Но эти двое силились убедить, что всё ещё то же самое утро, просто солнце к этому времени ещё не взошло. Законченные врали, солнце тогда взошло давным-давно!
Правда, потом кое-что стало убеждать, что врут не все и не обо всём. Сергею, по крайней мере, я доверял больше, и он ничуть не играл, когда говорил так. Уж я-то в людях разбираюсь! А позже он вообще исчез, ускользнул через время, подтвердив свою правоту и оставив нас вдвоём с этим Антоном.
С большим сожалением я начал сомневаться в столпах теперешней физики, том фундаменте, на котором стоит современный мир. И Эйнштейн, и все после него утверждали, что путешествия во времени хоть и возможны, но запредельно затратны и связаны с невозможностью выжить в процессе даже ничтожного перехода!
И, как это может выглядеть для наблюдателя со стороны, толком никто придумать не мог. А Сергей просто вот так, без вспышек и треска, стиснул руки и пропал. Я стоял близко и только лёгкое дуновение коснулось усов.
А теперь трое наших подобий от куста у шоссе тронулись и направились прямо к нам. Пока они поднимались глядя под ноги, Антон потащил меня в сторону кустов, растущих рядом. И мы лежали за этими жёлтыми кустами пока их спины не исчезли за деревьями выше. Тогда мы спустились к дороге и двинулись по окраине, выискивая где тогда свернули в тот мокрый лес.
Антон
Когда нам удалось разойтись с предыдущими нами, я на напарника больше терять времени не стал. Спустился, перешёл полосу асфальта и двинулся к тому месту, откуда мы выходили к дороге. Это место было наезженным давно и колеи уже не могли скрыться под травой. Я представил, что за рулём, прибавил газ и безошибочно покатил в лес.
Машина, хвала Сергею, была на своём месте. Только колёса, пока стоит, немного притонули. Рядом трясина.
Когда уже устроился за рулём и захлопнул дверь, вспомнил про напарника. Тот уж очень задерживался. Но уехать без него не удастся. Сейчас развернусь и по дороге Бориса подхвачу. А ехать в город или на работу, я определю уже сам, когда буду там, на шоссе.
Завёл движок, переключил коробку в реверс и медленно-медленно вытянул кормильца из захвата трясины. В болоте газовать нельзя, прорвёшь покрышкой подводные связи растений и машину уже ничто не спасёт. Даже если не утонет полностью, вытащить обратно на сухое никто не сможет.
Снова по едва заметным следам еду назад и посматриваю за зелёные дебри, где-то должен появиться напарник. Но Бориса не видно. Остановился только когда за листвой разглядел обочину дороги. Где же он?
Вышел из машины и пешком направился к шоссе, дойдя до дороги, громко крикнул:
– Борис!
Ответа не было. Стоило начинать волноваться.
Борис
Мы шли и шли по краю дороги, пока я не заметил, что Антон исчез. Я стоял и ждал, надеясь, что вернётся, позовёт за собой. Если, конечно, смог найти ту тропинку. Постояв, решил сам попробовать найти путь в этом промокшем и грязним лесу. После трёх попыток что-то более-менее похожее нашлось, но тропа через небольшое расстояние устойчиво нырнула в лужу, так что левый ботинок успел напиться вдоволь. И отсюда дорожка уже совсем не напоминала ту, откуда мы, вместе с Сергеем, выходили.
Чтобы вылить из ботинка воду попытался сесть на упавшее бревно, тут же провалилась сгнившая древесина и я спиной полетел в воду. Такое здесь всё ненадёжное. И почва под ногами и брёвна на земле. Не на что даже опереться. Надо выходить, сушиться и искать другую дорогу… Хотя, зачем искать? Достаточно встать у шоссе, а Антон выкатит свой драндулет и подберёт! Только будет потом ругаться, что мокрым сажусь на его персидские ковры. Там же на сиденье и водка в пакете, погреться изнутри очень неплохо!
Воспоминание о водке взбодрило. Стал оглядывать окрестности, стараясь увидеть место, откуда пришёл. Но всё было таким одинаково незнакомым, взгляду не за что цепляться. Посмотрел под ноги, но тропа исчезла, трава была примята в разных направлениях. Стоять оглядываясь тоже нельзя. Почва слабая, стала прогибаться, уходить под воду. Сперва на чуть-чуть, потом глубже. Пришлось перешагнуть на менее мокрое место, где всё тут же стало повторяться.
Антон
– Откликнись! – прозвучало оглушительно, но ответом были только негромкие природные звуки: потрескивание веток, шорох листьев, хлопанье крыльев птиц.
Борис молчал, или ушёл куда-то далеко и не слышит, или слышит и кричит, но его не слышу я.
Тогда надо, чтобы он увидел! Вспомнил, что уже два года вожу в штатной аптечке запрещённую ракетницу с тремя красными патронами. Видел однажды такое у дальнобойщиков. Пришла пора испытать это в деле.
Вернулся к машине, достал из-под кресла аптечку, осторожно распаковал и извлёк оттуда пакет с пиротехникой. Зарядил пистолет и опять вышел к дороге. Когда уже взвёл курок и приготовился стрелять, послышались звуки, какие мне сейчас слышать не хотелось. Приближаясь завыла сирена и послышался нарастающий гул мотора.
Машина пронеслась мимо, оглушив звуками. Полиция едет в сторону посёлка, куда Сергей отправился спасать проект и выяснять причину засад. Там сейчас ему нужна помощь!
Вот только бы Бориса найти…
Борис
Паника такая, что уже не стыдно завыть или закричать: «на помощь!»
Ноги на автопилоте продолжали переступать, уводя куда-то от идущего за мной провала. В это время где-то недалеко взвыла сирена. Повертел головой и определил направление откуда идёт звук. И стал переступать уже в этом направлении. Сирена на машине, значит дорога там!
Антон
Когда увидел Бориса метрах в ста вышедшего из-за кустов, мне стало неловко. Сунул ракетницу в задний карман и поспешил к нему.
Напарнику не повезло! Грязный, мокрый, с криво висящими на носу очками, он казался символом случившейся катастрофы. Я бросил его в тот момент, когда Борис больше всего нуждался в проводнике, ведущем за руку. А он, по глупости пошёл сам искать свой путь в этих непролазных дебрях, и чуть не пропал. Когда садился на заднее сиденье, спросил:
– Что, даже за грязь ругать не будешь?
– Сиди! – куда там ругать. – Только куртку сними, мокрая, замёрзнешь пока сохнет.
Потом завёл двигач, разогрел и пустил горячий воздух отопления на пассажира. И тот блаженно затих. Может он и не такой плохой, а просто недалёкий! И ругается просто из-за избытка азарта.
При выезде на трассу напугала новая сирена. Она предупредила перед самым наездом на асфальт, пришлось ногой ударно активировать тормоза. Пассажир сзади тихо чертыхнулся.
Мимо пролетела белая с красным крестиком скорая, и за ней на той же скорости молчаливо ревущая пожарка. Машин дальше не было и пришла моя пора участвовать в гонке. Отпускаю сцепление, выворачиваю руль и педаль газа в пол!
Пожарку с неотложкой обошёл уже через минуту. Они тащились под восемьдесят, а я втопил за сто тридцать. Можно было и больше, покрытие дороги хорошее, но такого потрясения охлаждение дизеля не вытянет.
Петли по этим гоночным зигзагам не давали отвлекаться ни секунды. Хоть дорогу знал по памяти, на такой скорости ехал только второй раз и боялся неверно прочитать следующий поворот.
Тормоз, скорость падает до семидесяти и левый поворот – сто двадцать. Только раз взвизгнули покрышки, но быстро выровнял, и едва не зацепив низкую обочину, снова вышел на центряк.
Дальше шёл длинный и практически прямой участок почти на семь километров. Снова педаль в пол! Дорога чистая, впереди никого…
Вспомнил о своём пассажире и мельком глянул в зеркало. Сзади пусто. Впрочем, волноваться уже и пока не стоило. Пассажир прилёг отдохнуть. Убавил на всякий случай обдув тёплым воздухом и немного опустил своё окно. Может у него шок. Не привык в болото проваливаться…
Вот и последний поворот: вправо – восемьдесят. На остатках прямой убрал газ и скорость плавно сползла к ста. Чуть притормозил и с великолепным управляемым заносом вошёл в вираж. Здесь за поворотом сегодня утром нас ждали бармалеи на двух машинах. Одного из них я всё-таки сшиб, на багажнике осталась вмятина. Надеюсь, тому было хуже.
