Артур Самвелович Шахпар
Защитники Веры
– Держитесь и будьте осторожны, – сказал, прощаясь Петр, – сердце мое не чувствует ничего хорошего, эти слуги тьмы ещё вернутся.
– Что нам делать, когда они придут? – спросил Сеней.
– Езжайте сразу к нам, туда они не пройдут.
– Хорошо, -ответил Сеней, и они крепко обняли друг друга.
Когда Апостолы уехали, все уже вставшие от тяжёлого дня собирались идти спать. Тяжёлыми уговорами удалось отвести Селению к себе в комнату, после чего все разошлись, оставив Геворга одного сидеть рядом с телами. Он не хотел спать и не собирался изначально, когда Парис начал думать, где всех разместить. Тишина окутала весь дом. Ночь просочилась в окна, и прохлада совместно с ночным запахом влились в дом. Геворг сидел, склонившись к полу, опираясь локтями об свои колени, он сомкнул свои руки у рта, будто придерживая тем самым голову и все остальное тело. Геворг сидел мрачно и в глубоких думах, пока наконец слеза не протекла по его щеке, и он резко поднялся с места, тяжело вдохнув и выдохнув. Боль от потери, боль от того, что он не смог защитить свою семью. Мучало Геворга, и вот, что приносило ему столько боли в груди. Мысли его не останавливались и даже доходили до сумасбродных идей. «Я должен отомстить за них- думал он про себя, – найти ублюдков и разорвать их челюсть пополам. Наточу свой клинок настолько остро, чтобы он даже просить о пощаде меня не успел… Нет, так нельзя… Нужно взять меч, который самый тупой в этом доме! Тогда они будут умирать мучительно, и я смогу насладиться их болью. Тогда и моя совесть будет чиста и месть моя осуществлена! Но как же остальные? Дочка… остаться ради своей дочери или уйти в погоню за убийцами. Да кто я такой? Нет больше Геворга. Я проиграл… не смог защитить свою семью! Какой я после этого мужчина? Селения! Не отдам я тебя никому в руки! Ни другу, ни врагу! Никому нельзя верить! Я стар. Мне пора умирать…». После долгих и мучительных дум, Геворг, не замечая этого, уснул прямо на диване рядом с телами погибших. Тучи постепенно разошлись, и свет луны начал всецело озарять белым светом всю комнату…
– Как ты поняла, что кто-то нападет на нас? – спросила, расстилая кровать Маргарита.
– Я долго искала тебя и по пути видела много странных людей. -ответила Алкис, помогая сестре готовить постель ко сну, – Они и привели меня сюда. Я увидела вас, когда вы проезжали мимо рынка и проследила за вами. На следующий день Парис побежал за продуктами, и я последовала за ним. Я видела, как какой-то молодой мужчина разговаривал с ним и, благодаря своему умению читать по губам, узнала, о чем они говорят. Только Парис не был тем человеком, который держал тебя за талию. Мне нужно было взглянуть по лучше на этого человека, а Парис своей неуклюжестью помог мне в этом. Кто этот Сеней? И, неужели, ты не узнала мой голос?
–Узнала, но я подумала, что мне лишь показалось. Ты же должна быть сейчас в Британии?
– Планы резко изменились, когда до меня дошли страшные новости… – Алкис хмуро замолчала.
– Что случилось? Я давно не получала вестей из Греции. – подойдя ближе к сестре своей, спросила Маргарита.
– Наш дом сгорел и полностью разрушен. Меня тоже пытались убить, когда я плыла по Рейну в Северное море. Те же что и напали на Антиохию. Я направилась искать тебя там, как только уехала из Олимпа, когда это случилось… – слеза прошла по щеке Алкис.
– Что? Что случилось? – в растерянности спрашивала Маргарита.
– Руины, – поднимая голову и смотря влажными глазами на сестру, отвечала Алкис, – Никого не осталось в живых, хотя и тел некоторых наших братьев и сестёр вместе с их семьями я не нашла. Я похоронила их всех, придав их дух и тело ветру и природе. Наша семья вся погибла, Маргарита, скорее всего мы остались одни. – и тут же заметив, как хочет расплакаться ее сестра, Алкис обняла Маргариту и посадила на кровать. Объятия Алкис всегда успокаивали Маргариту и ей больше не хотелось плакать, она словно заражалась холодом своей сестры. – Я начала искать убийц. Оказалось, что мы не единственные подверглись нападению. Наши союзники на севере Дуная тоже были уничтожены, я нашла единственного выжившего, который рассказал, как тьма и огонь обрушились на них внезапно, они ничего не могли сделать. То же самое и в землях Понта, Армении, Албании, во многих городах, где существовали отдельные семьи, не связанные ни с какой из главенствующих родов. Немедленно я отправилась в Вавилон, но там никого не было, хотя дворец стоит нетронутый. Сегодня утром мы узнали, что из них тоже остался только один.
– Может стоило расспросить его поподробней? Зачем мы его так легко отпустили? – прервала рассказ Алкис, Маргарита.
– Нет, он бы не рассказал ничего нового, да и не видел он ничего, ему просто было поручено прийти за телами, если никто не вернётся в течении двух дней. Он это и сделал.
– Как ты это узнала?
– На них нет ни царапины, а щит царя Вавилона был полностью разодран, меч сломан, очевидно, что была битва, а они в ней не участвовали…
– А вдруг была битва один на один? Как раньше решали споры выставляя своих лучших воинов.
– Конечно, может я и ошибаюсь, но я почувствовала это во взгляде, разве ты нет?
– Я тоже, ведь это больше моя среда, чувствовать людей, а не читать их. – улыбнулась Маргарита, и Алкис, поддержав шутку своим смехом, сняла напряжение в комнате.
– Тем не менее в Египте тоже всех убили, как и Сирии, как и в пустынях. Единственное, что я не знаю, как обстоят дела на Западе, потому что я была поглощена уже поисками твоего тела. Я, кстати, была в Иерусалиме. И у меня есть подозрения и факты, что в гибели стольких людей виноваты именно эти псы из Израиля.
– Не говори так, они хорошие, не плохие.
– Ты так говоришь, потому, что провела долгое время на Востоке, среди таких же как они.
– Они спасли жизнь Сенею…– отлучившись из объятий Алкис, сказала Маргарита, ровно продолжая сидеть на кровати.
– Правда? И как же? – удивилась Алкис.
– Когда распяли Иисуса, что-то странное начало происходить в Иерусалиме, и Сеней был на грани от смерти. Но ему помог Иаков.
– Какой из?
– Который старший брат Иоанна, как их там, грозовые эти, Зведеевы.
– Интересно. – задумалась Алкис.
– Мне кажется не они виноваты в случившемся, раз они второй раз уже пытались спасти нас.
– Да, ты права, но есть одно но, все началось, как только появились они. И все убийства и нападения начались сразу после того, как казнили Иоанна, крестившего Иисуса, может днями раньше, может днями позже, но все же я нашла эти совпадения и у меня все ещё держится чувство, что они с этим связаны не косвенно, а как раз-таки прямо, и я уверена, что Пётр и Павел, как одни из главных, точно знают ответы на мои вопросы.
– Я рада, что ты с нами. – сказала скромно Маргарита.
– Я рада, что нашла тебя живой, – улыбаясь ответила Алкис, – ну что же, пора спать, завтра будет сложный и тяжёлый день.
Сестры поднялись со своих мест, затушили огонь в светильнике и принялись снимать с себя одежду.
– Так что за Сеней? – спросила Алкис, снимая с себя верх.
– Мой будущий муж, – улыбаясь ответила Маргарита, – Мы познакомились в Александрии у маяка.
– Как мило, но мне интересно, откуда он и как ты могла пустить его в свою жизнь?
– Он сын славного солдата из Греции, но служившего в римской армии. Мать его из Афин, тоже гречанка. Сам Сеней милый и добрый, всегда думает о благе всех, редко унывает и когда это необходимо, до невыносимости серьёзный, – Маргарита рассмеялась, а затем продолжила, – Я люблю его, сестра, и он меня тоже.
– Он мне тоже показался не плохим, кажется я впервые в жизни одобрю твой выбор. Но он знает правду о том, кто ты?
– Сеней, да, остальные нет.
– Думаю появится много вопросов у остальных, но мне все равно. Пойдём спать.
Вместе они легли на одну кровать и разделили между собой одно одеяло. Пожелав друг другу спокойной ночи, сестры уснули, повернувшись в разные стороны. Луна пробралась и в их комнату, но это не помешало им заснуть. Поразительно как ярко может светить луна, отражая в себе лучи ушедшего солнца, словно давая надежду людям и говоря: «солнце обязательно появится, друзья».
Но эта ночь не всем дала спокойно заснуть. Селения пыталась это сделать на протяжении нескольких часов и, наконец, решила спуститься вниз и попить воды, потому что ей уже не хватало сил перебарывать себя, чтобы уснуть. Когда она была внизу, Селения увидела спящего отца и накрыла его одеялом, продолжая смотреть на него, своего героя.
– Не спится? – резко из-за спины спросил Селению Феб, так, что бедная девушка чуть сознание не потеряла от испуга. Она обернулась, дрожа к нему, и поняв, что это Феб, успокоилась.
– Ты зачем так пугаешь??– все ещё испуганным голос спросила Селения.
– Прости, – еле сдерживая смех, ответил Феб, – я не хотел тебя пугать. Не понимаю почему люди так вскрикивают, ведь я считаю, что мои шаги достаточно хорошо слышны.
– Ошибочное мнение у тебя! У меня чуть сердце не остановилось! – пыталась шёпотом кричать от недовольства Селения, но так, чтобы не разбудить отца.
– Прости, я правда не хотел. Так тебе не спится?
– Да, – уже успокоившись и так же шёпотом ответила Селения, – все что можно было испробовала, ни в одном глазу сна не вижу. А ты?
– О, это хороший вопрос! Меня уложили в одну комнату с двумя крупными скотами, один из которых храпит ужасно громко. – шёпотом ответил Феб.
– Ты это выдумал! – улыбаясь смотрела на него Селения.
– Что-то да, а что-то нет. – так же улыбаясь ответил Феб.
– Что-то нет, это до того, как тебя уложили в одну комнату, после уже все относится к чему-то да? – все так же уже широко улыбаясь спрашивала Селения.
– Это столь важно?
– Ничуть. – обиженно ответила Селения.
– Пойдём лучше присядем, и я тебе отвечу на все твои вопросы. – сказал Феб, положив свою руку ей на плечо, и они вместе пошли присесть на диване, на кухне. Лунный свет из окна освещал их затылки и всю кухню.
– И так, отвечая на твой вопрос о моем сне, – начал Феб, – я редко сплю ночью, а если и сплю, то просыпаюсь очень рано.
– Почему? – спросила Селения.
– Я прошёл много трудностей, и сон длительный, для меня, был сравним со смертью.
– И что же такого было в твоей жизни?
– Страны, города, множество разных мест и приключений. Ночи не хватит рассказать тебе обо всём, – улыбаясь отвечал Феб, – единственное, что я могу тебе сказать, это то что сейчас, в этом доме, этой ночью, спят, наверное, лучшие из лучших убийц в моей жизни.
– И кто же у нас тут «великий убийца»? – смеясь, спросила Селения.
– Ну мы можем только начать с кого-то. – рассмеялся Феб, – самый главный, наверное, Сеней, идеальный лидер, которого любят, уважают и боятся все. Хотя по силе он явно уступит Гектору и будет на ровне с твоим отцом, Геворгом. Что касается Маргариты и Париса, то они прекрасные лучники и наездники. У каждого из нас есть свои особенности и недостатки.
– Расскажи мне о них, ведь ты знаешь их всех дольше меня. – попросила Селения.
– Ну что же. С кого желаешь начать? – весело, словно его попросили сделать то, что он любит делать и ждал такого вопроса всю жизнь.
– Хм, ну давай начнём с Маргариты и Алкис. – улыбаясь и подойдя ближе к лицу Феба, попросила Селения.
– Алкис я знаю столько же, сколько и ты, поэтому о ней я сказать пока ничего не могу, но без сомнения, она, возможно, ещё поразит нас всех своей силой, потому что-то мне подсказывает, что она в силах одолеть каждого из нас. Хоть Алкис и представляется, как гордая и независимая женщина, все же я уверен, что у неё очень тонкая душа, несмотря на всю оболочку воительницы.
– Я так не думаю, она мне показалась очень холодной к людям, точнее к мужчинам, ко мне и Маргарите она относится по-другому.
– Возможно я не прав, но все же. Перейдём к Маргарите. Добрая, пока не злится. Короткое и понятное описание. Хочешь обидеть Сенея? Она вонзит стрелу тебе меж глаз быстрее, чем ты успеешь вообще подумать об этом. Нет никакого сомнения, Маргарита любит Сенея и очень переживает за каждого из нас. В отличии от Алкис, Маргарита хоть и показывает себя сильной, но она очень мила, и защищает добро и любовь всеми своими силами. Кстати, для сравнения, Алкис и Маргарита очень умные и рациональные девушки, и что-то мне подсказывает, они сестры.
– Тоже это заметил? – прервала Феба, Селения.
– Да, есть какая-то неуловимая схожесть, трудно сказать какая именно.
– Расскажи мне про Париса и Гектора, пожалуйста. – попросила Селения.
– Хорошо. – утвердительно кивнул Феб с серьёзным лицом. – Два брата с разницей в возврате в два года, хотя так и не скажешь. Гектор, сколько я его помню, всегда был таким огромным и сильным мужчиной. Он никогда ничего не боялся, отслужил аж в трёх армиях – римской, армянской и парфянской. Ты скажешь, что он перебежчик, нет, это не так. Он воевал не против этих трёх стран. Когда эти страны шли против тех, кто ему не нравился, он шёл в бой. Тем самым он так же научился всем стилям ведения боя этими тремя державами Востока. Но не только в силе мышц он хорош. Прекрасный логический ум ему помогал выстроить связи, но проблема была в том, что он является планировщиком, но не торговцем. А вот в этом уже хорош Парис. Они вместе воевали, после чего Парис приехал в Антиохию, где вступил в ряды сирийских лучников. Два года охранял город, а после, когда Гектор рассказал о друзьях своих, они приехали в Петру, на встречу с ними. Где мы все и познакомились, точнее я всех познакомил, как единственный кто знал каждого по отдельности. Ты думаешь, твой отец ехал в Антиохию полагаясь на удачу? Нет, милая, мы заранее это спланировали, ещё 5-6 лет назад. Ох какие же были полгода в Петре… Мы действительно стали очень близкими друзьями, практически как одна семья.
– Почему же вы уехали? – спросила Селения.
– Я не мог больше задерживаться и мне пришлось уехать в Вавилон, а после в Афины. Парис и Гектор вернулись в Антиохию и выстроили свою систему торговли, которая сделала их богатыми за очень короткий срок. Гектор женился, кстати, еще до того, как приехал в Петру, а вот Парис нет. Парис – гуляющий, он не может привязать себя с кем-то из женщин больше, чем на месяц. Хотя была одна на месяца три или четыре. Если Гектор – семейный человек, то Парис никак нет. Вот, кстати, у Гектора судьба действительно тяжёлая, он потерял всех и у него остался только один брат Парис. Не представляю, как он смог это все пережить и оставаться таким же весёлым.
– Весёлым? Он мне кажется серьёзным.
– Сейчас, в связи с обстоятельствами, он серьезный. Гектор – прекрасный, душевный человек, в ком не увидишь лукавства. А вот Парис – дипломат. Он прекрасный политик и торговец. Хитер, но при этом добр. Больше всего к своим друзьям, то есть к нам. Парис не сделает ничего лживого и предательского в отношении нас, будь уверена, а вот до остальных ему нет никакого дела.
– Хорошо, а что насчёт Сенея и моего отца?
– Твой отец – истинный воин. Сдержанный, серьёзный, умеющий вовремя пошутить и задушить. Преданный своему слову и делу. Я бы сделал твоего отца командующим всей армией с такими способностями, но есть одно но, если он будет зол, в ярости, вся его сдержанность теряется, и он становится безрассудным убийцей, который не страшится ничего. И ещё, он не доверяет людям. Война показала ему, что вокруг только предатели, и он не доверит свою жизнь или жизнь кому-либо ещё. Поэтому он, кстати, хотел вернуться к вам. Чувство опасности в нем обостренно во всей красе, опять же спасибо солдатским качествам. А вот что касается Сенея… Лидер. Любит всех подряд и не относится к кому-то плохо, пока не увидит своими глазами его гнойность. А вот если ты тронешь кого-то из наших или, ещё хуже, Маргариту, тебя повесят словно тушу животного. Но Сеней уверенный, решительный, здравый и добрый лидер. Мы все его любим и уважаем. Перейдём к тебе.
– Ко мне? – удивилась Селения.
– Да, к тебе, – улыбаясь отвечал Феб, – откуда ты умеешь держать в руках меч? Я так понимаю, что Лакроса обучал отец.
– Он всех нас обучал, но Лакроса больше всего. Отец говорил, что он превосходит даже его.
– И тем не менее, ты выжила, а значит ты оказалась сильнее, по крайней мере в защите.
– Если бы не Алкис, я бы погибла вместе с остальными, – глаза Селении резко намокли от слез, и Феб обнял ее и прижал к себе, – Меня отделяли секунды…
– А теперь выслушай меня, – прервал ее Феб, – не важно, как ты выжила, главное результат. Ты считаешь, что ты проиграла одиночную битву, всего одно практическое поражение, я их терпел в реальной жизни раз десять. Ты победила, потому что выжила, а он проиграл, потому что недооценил тебя и то, что тебе могут помочь. Не расстраивайся и не плач, я с тобой, и ты сильнее всех!
– Правда? – поднимая голову с груди Феба, спросила Селения, смотря ему прямо в глаза. Их лица находились очень близко к друг другу, так, что свет от луны пробирался через небольшую линию, разделяющую их. Ночь начала дурманить. Повеяла атмосфера желания и любви в доме. Они смотрели друг на друга в нерешительности, но в наслаждении. Селения начала медленно приближаться к Фебу, который сиял в свете луны. Он ещё пристальнее посмотрел на Селению и опьяненный ее лунной красотой тоже двинулся чуть ближе.
– Правда. – сказал Феб и резко поцеловал Селению, чья левая рука уже поднялась к щеке Феба.
После первого поцелуя они резко отлучились друг от друга. Смотря друг другу в глаза, они были в шоке от такой ситуации, но ночь и луна делали своё дело, они отбросили мысли неправильности из головы Феба и Селении, и пустив свежий ночной ветерок в дом, вонзили в их сердца неудержимое желание. Селения снова поднесла свою руку к лицу Феба и он, взяв ее шею, приблизил к себе. Они снова поцеловались, но теперь ещё крепче, при этом выдохнув так сильно, будто успокоившись от неловкости. Селения взяла лицо Феба в обе руки и села прямо на него. Феб обнял ее за талию. Они снова оторвались друг от друга и посмотрев, улыбнулись. Без слов, они поняли желанные мысли и соединились в еще один поцелуй переходящий в следующий и следующий. Страсть и желание возгорелись в них, и они уже не обращали внимание, что они на кухне, рядом с залом, где лежат три мертвых человека и отец Селении, который мог в любой момент проснуться. Феб повалил Селению на спину, и только он хотел было снять с неё одежду, дочь Геворга остановила его.
– Тут нельзя, пойдём лучше ко мне. – прошептала она на ухо Фебу и начал расцеловывать его шею.
Феб взял ее на руки и унёс в комнату. Опустив медленно на кровать, они быстро сорвали с друг друга одежду и утонули в желании любви. Никто кроме ночи, со всеми своими друзьями, не знал, что сейчас происходит. В доме никто не реагировал на эти звуки, словно все уснули мертвым сном. Селения никогда не испытывала такого, как этой ночью. У неё был только один раз с каким-то глупым парнем, который обманул молодую девушку своей милостью и любовью. Она держалась за Феба, целовала все его тело, до которого могла дотянуться. Особенно она обожала его губы, которые целовала с неистовой жадностью. Ночь все сильнее давила на них, вызывая в них бурю страсти. Наконец, когда они закончили, Селения в последний раз крепко поцеловала Феба и притянув его к себе, уснула в его объятиях. Долго и упорно Феб пытался уснуть в объятиях Селении, представляя, как они могли бы счастливо жить вместе, переживая такую ночь раз за разом, но резкое чувство отвращения к таким мыслям заставило его уйти из постели Селении. Накрыв ее одеялом, он бесшумно исчез.
Глава 12. Похороны
С первыми лучами солнца в дом Париса вернулся Феб. На уличной лестнице сидела Алкис и с удивлением посмотрела на него.
– Ну и где ты был? – спросила она его.
– Решил прогуляться по городу, погода была прекрасной. – ответил ей, подходя и улыбаясь, Феб.
– А сейчас что в ней плохого? – чуть приподняв подбородок, спросила Алкис.
– Ничего, ты к каждому слову придираешься?
– К каждому твоему слову? Да. – ехидно улыбнулась Алкис.
– Позволишь присесть? – спросил Феб, чуть поднявшись на ступеньки.
– Если хватит смелости. – так же улыбаясь, ответила она.
– Ну смерти я не боюсь, а тебя тем более. – рассмеявшись сказал Феб и присел рядом с ней, – Почему не спишь? – спросил он.
– Потому что я уже выспалась.
– Ты мало спала, как ты могла выспаться?
– Так же легко, как ты находишь тему для разговора.
– Скоро приедут Апостолы, надо их встретить. – меняя тему, произнёс Феб.
– Теперь ты ответил на свой вопрос, почему я не сплю. – засмеялась Алкис.
– Ты встала, чтобы встретить их? – удивился Феб.
– Какой догадливый! А ты не так глуп, как я предполагала. – продолжала издеваться Алкис.
– Значит ты считала меня глупым? Я, напротив, считал тебя умной, но немного женщиной.
– Женщиной? – не понимая шутки, спросила Алкис.
– Женщина- существо без логики, если и есть логика, то она не понятная людям. – начал ехидничать Феб.
– Давно тебе язык вырывали? Ещё одна такая шутка и окажешься на колу. – резко ответила Алкис.
– Какая ты грубая, тебе все равно не справиться со мной. – дерзко ответил Феб.
– Ты хочешь проверить?!– внезапно встав, крикнула Алкис, с злым взглядом на лице.
– Давай! – так же внезапно встал злой Феб и они оба сцепились грозными взглядами, как вдруг послышался топот копыт.
– Апостолы едут. – спокойно сказал Феб.
– Оставь меня с ними наедине. – коротко ответила Алкис и повернулась в сторону гостей. Феб ушёл в дом, оставив ее одну на улице.
Четыре всадника уже подъезжали к дому Париса и остановились на расстоянии десяти шагов от Алкис, которая спустилась с лестницы на дорогу. Воительница показательно выпрямила правую руку перед собой и сжала ладонь в кулак. Апостолы внимательно следили за ней. Чуть подержав в таком положении руку, Алкис согнула ее и прислонила свой кулак к сердцу и гостеприимно указала лёгким движением левой руки на дверь. Апостолы тут же смягчились и поняли, что к ним относятся уже не так враждебно. Подскочив ближе, они слезли со своих коней, и таким же жестом Алкис, поприветствовали ее кулаком у сердца. Это означало, что они так же сердечно рады встрече. Пётр подошёл и протянул ей руку, на что Алкис ответила крепким рукопожатием, взяв за предплечье и показав, что в ее жесте нет лжи и она встречает их с миром. То же самое сделали и остальные всадники, показывая, что они пришли с добром и без войны.
– Я думала, вы приедете позже. – обратилась к ним Алкис.
– Мы прибыли ровно в то время, когда большинство из вас уже проснулись. – сказал, улыбаясь Пётр.
– Боюсь, вы просчитались. Только я и Феб сейчас не спим. – уверено ответила воительница.
– Ты слишком долго не была в доме, подожди секунду и убедишься сама. – так же улыбаясь и по-доброму ответил ей Пётр.
Внезапно открылась дверь и на улицу выбежала Маргарита, а в след за ней Сеней, Геворг и Парис. Пока они выходили, Алкис успела заметить Феба и Гектора, которые беседовали между собой. Удивлению ее не было предела. Ещё пару минут назад все спали мертвым сном, а сейчас все бодрые и весёлые вышли на улицу. Маргарита первая принялась обнимать Петра, Павла и Луку вместе с молодым учеником, чьё имя им ещё не удалось узнать. Следом уже Сеней всех горячо поприветствовал рукопожатием и полуобъятием. Геворг же сдержано пожал всем руки, как настоящий солдат, а Парис произнёс гениальное приветствие в виде: «Добро пожаловать в дом Париса и его друзей, друзья Париса», на что Апостолы пожелали счастье хозяину и дому того, кто с душой и сердцем встречает их. Маргарита спешно пригласила всех внутрь и все, кто выбежал на улицу так же быстро вошли в дом. Первым пошёл Петр и следом хотел было пойти Павел, но его остановила Алкис.
– Как это возможно? – все ещё удивлено спросила она.
– Святой Дух разбудил их пока мы ехали. – ответил Павел с добротой в голосе и продолжил свой путь в дом. Следом шёл Лука.
– Я сам свидетель, он явился пред нами и сказал, что проснутся живые в доме, как только вступим мы на земли Антиохии, что начинаются за камнем. – сказал ей Лука и тут уже ушёл за своим учителем. Следом шёл молодой ученик, который бросил короткий взгляд на Алкис и хотел было уйти, но она его остановила.
– Я нигде тебя не могла видеть, юнец? – спросила она. Молодой ученик снял с себя капюшон и снял с лица платок, после чего обернулся к Алкис.
– Могла. – ответил коротко он. Алкис была в оцепенении.
– Ты же не Иисус? – приходя в себя, спросила она.
– Нет, но все говорят, что я чем-то похож. – смиренно ответил ученик.
– Как тебя зовут?
– Иоанн. – склоняя своё красивое лицо, ответил он.
– Брат Иакова?
– Да. – так же смиренно ответил ученик.
– Мои соболезнования, твой брат был очень храбрым человеком. – снова прижав руку к сердцу и чуть опустив подбородок, сказала Алкис.
– Спасибо. – так же приложив руку, грустно ответил Иоанн.
– Я хотела поблагодарить его за помощь мой сестре в Иерусалиме, – подойдя ближе, начала Алкис, – но раз его уже нет в мире живых, то прими ты мою благодарность, я в долгу перед тобой.
– Не нужно таких слов, Алкис, – подняв голову и уже уверенно отвечал Иоанн, – Мой брат делал это не для долга с твоей стороны или кого-либо. Он делал это, потому что это есть истина его и смысл его жизни. Нам не нужно, чтобы вы были в долгу перед нами, нам ничего не нужно, мы нуждаемся лишь в вере в Господа нашего и учителя нашего, Иисуса из Назарета. Пойдём в дом, нас уже заждались.
– Сильны слова твои, и не каждый поймёт их, для возраста своего больно умён ты, уверенна в тебе есть то, что скрыто от глаз всех. – ответила Алкис и поднялась в дом. Следом за ней пошёл с улыбкой на лице Иоанн.
Когда все наконец были в доме, не хватало только одной Селении, и пока Феб уходил ее будить, Апостолы беседовали со всеми о их ночи. Удивительно было то, что все увидели один и тот же сон, как горят города, и они в цепи ничего не могут сделать с этим. А после к ним явился кто-то и всем сказал только одну фразу: «выбор за тобой». Пётр и Павел были готовы к такому вопросу, ведь и они видели этот сон, а вот Лука и Иоанн насторожились, как бы сон не был вещим, и судьба мира не зависела от этой горстки людей. Тем не менее, чуть по размыслив, Иоанн понял смысл послания и рассказал, что он действительно видит в этом сне.
– Каждый из вас, – начал он, – Пережил нечто ужасное в своей жизни. Кто-то прожил ее не подобающе, а кто-то боится так прожить. Горящий мир во сне вашем, это ваша душа и мысли. Коли вы хотите продолжать так же гореть и гнить душой своей, вы останетесь сидеть и смотреть, а после того как обратимого не избежать, даже если вы захотите, вы не сумеете исправиться и спасти себя. Выбор вам дан, что будет дальше, решит каждый сам, но помните, от этого может зависеть жизнь каждого из вас.
– Воистину прав ты! – воскликнул Пётр, – Как сам я не дошёл до этого, истинно говорю вам, Иоанн мудрейший из учеников Иисуса, не даром ты был его любимым учеником!
– Не нужно речей таких, брат мой. – ответил ему молодой ученик.
– Скромности тебе тоже не занимать, но ежели ты сказал то, к чему не пришли наши старые умы, то будь готов принять похвалу такой, какая она есть. – объяснил ему Павел.
Разговор продолжался ещё некоторое время, пока все ждали Феба и Селению с не менее интересным диалогом у себя в комнате.
– Так ты не спишь? – спросил Феб, входя в комнату и видя бодрую и выспавшуюся Селению.
– Нет, но спала. – ответила она.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, даже очень. – в этот момент к ней на кровать подсел Феб и прижал к себе. Селения поцеловала его губы и потянулась ладонью к его лицу, но после резко вырвалась из объятий Феба.
– Что такое?
– Феб, прости, – начала Селения, – но мы не можем быть вместе, и то, что произошло этой ночью это большая ошибка! Я не знаю, что теперь делать.
– О чем ты? Что было ночью? Ты же просто спала! – подмигивая и чуть улыбнувшись ответил ей Феб.
– Позволь последний поцелуй и более не будем об этом. – грустными глазами и голосом, попросила Селения. Феб потянулся к ней, и они сомкнулись в крепком и страстном поцелуе.
– Идём, нас ждут. – сказал Феб, когда они оторвались друг от друга.
– Да-да, идём. – спешно ответила Селения. Оба они вышли из комнаты и пошли к лестнице, чтобы спуститься к остальным.
– Тебе бы идеально подошла Алкис. – сказала Селения подходя к лестнице.
– Что? – удивился Феб.
– Задумайся над этим! – и Селения спешно спустилась вниз, оставив Феба одного.
Ошарашенный, он не очень понял смысла этого предложения, но постарался быстро оторваться от дум и спуститься вниз. Когда он это сделал, Селения уже со всеми радостно поздоровалась.
Петр, увидев, что все уже собрались, предложил встать вокруг тел. Так и поступили. Как только круг был образован, Пётр начал петь и вслед за ним, подняв руки на уровне груди и создав ладонями лодочку, запели остальные Апостолы. При каждом слове «амэн», всем становилось все грустнее и грустнее. У Маргариты и Селении потекли слезы, но они из-за всех сил держались, чтобы не нарушать круг и не прерывать пение Апостолов. Наконец пение прекратилось, и Пётр сказал своё последние слово.
– Да услышит зов мой и молитву мою, – начал он, – Святой Дух и расскажет о нем Господу нашему, и Сыну Его, Иисусу. Пусть примут они души сии и будут прощены они за грехи свои. Да будут они в сердцах наших и за спинами нашими, оберегая от зла и лукавого, дабы не ступили мы на путь не чистый, а продолжили жизнь свою устами светлыми и благими, освещенными и крещеными Духом Святым, Амэн.
– Амэн. – хором произнесли все без исключения.
– Каждый, ежели желает, может подойти к телам и попрощаться с ними, после мы отправимся на кладбище, отдавать тела их земле, а души Богу. – сказал Петр и первый вышел из круга. Его примеру последовали все остальные Апостолы.
Только Феб и Алкис не подходили к телам, остальные же подолгу стояли рядом с ними. Геворг с красными опухшими глазами стоял над телом Эвелины и бормотал что-то про себя. Селения и Маргарита отошли чуть поодаль от тел и там смиренно плакали. Остальные, так же поникшие, остались стоять вокруг тел. Апостолы, заметив свободно стоящих Феба и Алкис подозвали их к себе.
– Ступайте на рынок и купите несколько цветов на ваш вкус. – сказали Пётр.
– Цветов? – удивилась Алкис.
– Эвелина и Персей любили цветы, им будет приятно, если у их могил они будут. – заявил Лука.
– Хорошо, – ответил Феб, – но какие?
– Что посчитаете нужным, Феб. – строго сказал Павел.
Утвердительно кивнув, якобы понимая, что от них хотят, Феб и Алкис оседлали лошадей и поехали на рынок.
– Я так и не понял, что за цветы. – сказал Феб.
– Я тоже. – серьёзно ответила она. Прошло около трёх минут, как они посмотрели друг на друга и засмеялись. – Послать меня за цветами. – не могла успокоиться Алкис и продолжала смеяться она.