bannerbannerbanner
полная версияЗащитники Веры

Артур Самвелович Шахпар
Защитники Веры

Глава 7. Старый друг

Утро было прохладным, дуло свежим ветром с юго-востока. Только пара облаков вышло в этот день на небосвод и кружились по началу вокруг солнца, пытаясь затмить его собой, но потерпев поражение, ушли. Сеней и Маргарита пробудились, и счастливые от наладившейся жизни, собрались в путь. За завтраком они решили ехать строго рядом с морем, потому что посчитали сегодняшний день чересчур жарким. Оседлав Артея, они медленно тронулись в путь, найдя вблизи моря старую дорогу, по которой уже по всей видимости мало кто ездил, ведь Рим строил новые и более мощные во всех концах своих владений, чтобы объединить одной дорогой все главные города своих провинций. Постепенно жара начала усиливаться и когда она начинала постепенно подходить к пику, Сеней и Маргарита решили остановиться под одинокими деревом, рядом с морем. Оба соскочили с коня решили, что было бы неплохо искупаться, и оставив на себе как можно меньше одежды, побежали в голубое царство воды. Здесь Средиземное море было кристально чистым. Оно сияло под лучами солнца, и любой проходящий мимо захотел бы окунуться в него. Сеней и Маргарита были теми людьми, кто насладился морем сполна. Но спокойное плавание сегодня точно было не про них. Сеней видя всю красоту Маргариты в воде, решил, что пришло время сыграть с ней в одну детскую, но забавную игру. Подойдя к ней на расстояние в два шага, он улыбаясь смотрел на недоумевающую Маргариту и резко направил руками воду прямо в Маргариту. Ошеломлённая и удивленная она стояла, раскрыв рот, но быстро пришла в себя. После очередного удара волны Сенея, Маргарита нырнула в воду и выйдя из неё застала его врасплох. Она обрызгала его со всей силы и даже не думала останавливаться. Под брызгами и волнами Маргарита уже не видела ничего перед собой, как вдруг ее что-то схватило за ноги и окунуло в воду. Сеней ее крепко поцеловал и резко поднял вместе с собой на поверхность. Оба смеялись и радовались моменту. Они были счастливы и под светом солнца, окружённые блестящей водой, они словно сами стали частью этого сияния. Но их смех прервал подошедший к берегу, бородатый мужчина, который что-то жуя крикнул им:

– Эй, вы там! Да, да вы, молодой человек с женскими руками и его прелестная спутница! Не хотите перекусить с нами? А то наверняка с голоду умираете раз отчаялись тут рыбу ловить!

– Геворг! – крикнул радостно Сеней, – Всё ещё ворчишь будто не выиграл четыре сражения подряд?

– Выйди на берег и посмотрим кто будет ворчать, Сеней! – отвечал Геворг.

– Скоро приду! – засмеялся он и поплыл вместе с Маргаритой в сторону берега.

Два друга, Сеней и Геворг обняли друг друга, радуясь такой удивительной встрече и направились к дереву, где изначально остановились влюблённые. Под деревом уже была телега с конём и четверо людей.

– Сейчас я вас со всеми познакомлю, – сказал Геворг и подозвал всех членов семьи., – Я же говорил, что это его конь! Ха-ха! А он ничуть не изменился! – он обернулся обратно к влюбленным, – Сеней! Позволь представить тебе мою семью. Вот эта, – он указывал своей твёрдой и крупной рукой на высокую, но уже состарившуюся от материнских забот, женщину, – Моя жена Эвелина, а это, – он показал на мальчика лет пяти, который хмуро держался за ногу матери, – Мой младший сын Персей, хорошее имя не так ли? Ну так вот, смотри, эта красавица, – Геворг указал на светловолосую, но в большей степени русую, худую, но стройную девушку с голубыми как море глазами. Она стояла склонив голову перед новыми знакомыми и лишь изредка поглядывала на прекраснейшую Маргариту, у которой были мокрые волосы, что предавало ей ещё большую привлекательность,– это моя дочь Селения, а вот этот юнец, мой сын Лакрос,– этот молодой мальчик был одного возраста с Сенеем, но в своём телосложении явно уступал последнему,– А это, семья моя, Сеней и Маргарита, я вам рассказывал про них!– и на этом окончил Геворг свою речь.

Познакомившись и поздоровавшись со всеми, старые герои отправились переодеваться, чтобы в приличном виде присоединиться к обеду с семьей Геворга. Тем временем Эвелина и Селения начали готовить место для трапезы, а Геворг и Лакрос принялись выгружать продукты из телеги. После того, как мужчины окончили свою работу, женщины начали готовить еду. К этому времени уже вернулась Маргарита и начала помогать Эвелине и Селении. Когда же вернулся Сеней, то он сразу начал готовить место для костра. Геворг помогал ему, а Лакрос направился с Персеем к морю.

Волны тихо сталкивались с берегом и отступали обратно в свой дом. Лакрос стоял на берегу и с любопытством наблюдал каждый дюйм моря. Оно сияло. Лёгкий ветер дул в сторону Рима и нёс за собой запах нежного морского бриза. Лакрос, закрыв глаза, наслаждался этим моментом. Персей же напротив хмуро сидел на берегу. Ему не нравилось море, ни бриз, он любил только горы. Большие зелёные горы, которые он всегда представлял, но никогда не видел. Любовь к горным массивам родилась, когда, живя в Петре, к ним домой зашёл странник из Великой Албании и начал рассказывать о своих родных краях.

Долгое время провели два брата на берегу моря, оставаясь в том же положении что и были пока их не позвала Эвелина. Тихо встав Персей сразу же с радостью побежал к одинокому дереву, а Лакрос будто не слыша криков Эвелины, продолжал стоять неподвижно. Спустя несколько минут после прихода Эвелины, за ним пришёл Сеней и в отличии от сестры Лакроса, он подошёл к нему.

– Ты в порядке ?– спросил Сеней положив руку ему на плечо.

– Да, – тяжело вздохнув, отвечал Лакрос не отрывая взгляда от моря.

– Пойдём, тебя заждались,– сделав шаг назад, сказал Сеней.

Лакрос сделал шаг вперёд, приподнял голову и, не моргнув, посмотрел прямо на солнце. Постояв так несколько секунд, он, вздохнув, склонил голову, повернулся к Сенею и вместе с ним пошёл к одинокому дереву. Сеней снова положил руку на плечо Лакроса и, прошептав ему что-то, пошёл дальше, а сын Геворга сначала удивился, а потом с улыбкой побежал за другом своего отца, который уже достаточно отдалился от замершего Лакроса.

Под деревом уже разложили одеяла и плащи. Эвелина сидела вместе с Маргаритой, Персеем перед собой и Селенией справа от древа, где тень была больше чем с левой стороны. Там сидел Геворг и пришедшие позднее Сеней и Лакрос. Все дружно принялись кушать только что приготовленное мясо и фрукты, запивая это всё водой, которая уже начинала кипеть от жары. Во время трапезы никто не проронил ни слова. Лишь только когда все наелись, Геворг начал расспрашивать Маргариту, ведь он видел её только раз в Петре и то, тогда они толком не успели поговорить, лишь обменялись своими именами.

– Откуда ты? – спросил Геворг.

– Я родом из Кифера, мой отец был рыбаком, родом с Крита, а мать была некоторое время жрицей Диониса, пока не встретила моего отца в Эпире, но сама она говорила, что родом из Карии. – ответила Маргарита

– Как же ты попала в руки к Сенею? Да ещё и в Александрии, – продолжал расспрашивать Геворг.

– Мне было 8 лет, когда моя мама спрыгнула с обрыва. Отец увёз меня в Рим, но не смог там долго жить.

– Почему же?

– Саламандрис хотел купить меня у него, но отец не отдал меня. Спустя 6 лет у Саламандриса кончилось терпение. Его люди схватили моего отца и увезли куда-то, а потом вернулись за мной. Четыре года он пытался меня совратить, но в конце концов решил продать меня. Так меня привезли в Александрию к какому-то центуриону, который и не видел меня никогда в жизни.

– Тебе, наверное, больно это вспоминать. – раскаялся в своих расспросах Геворг.

– Нет, не беспокойтесь. Я получила ценный жизненный урок, да и самое главное я познакомилась с самым дорогим в моей жизни человеком.

– С человеком всё понятно, а какой урок? – взбодрился Геворг.

– В Риме живут трусы, и когда-нибудь этот город падёт от своей жадности и силы храбрецов.

– Гай Юлий Цезарь не был трусом, как и Октавиан прозванный Августом…

– Нет, конечно они были бесстрашными, но это лишь редкие исключения, к тому же они не росли в большей части в Риме, а воспитывались за его пределами. В каждом городе есть трусы, вопрос в том сколько их.

– А в Риме их много? – уже почти заканчивал допрос Геворг.

– Достаточно. Больше чем в Греции, хотя в Риме утверждают иначе. Проблема римлян и греков в первую очередь в том, что они все до единых трусов, прячутся за своими стенами. Лишь изредка появляются поистине великие полководцы, которые воодушевляют эти рабские народы и ведут их к великим завоеваниям, которые запомнит история. Простой для тебя пример, Геворг. Почему Греция сейчас не свободна? Потому что она испугалась римлян. Как Рим, когда задрожал от Карфагена, пока Сципионы не показали свой поистине волчий характер. Мы помним только определенных людей. Мы не можем сказать про всех, что они были бесстрашны, потому что это будет враньё. В ту ночь, когда увели моего отца, никто из его друзей не помог ему. Когда я сидела в клетке на рынке, они смотрели мне в глаза, но и не пытались мне помочь, потому что боялись. Когда спартанцы выходили против персов, они знали, что проиграют, но сражались до последнего, потому что они не боялись умереть ради своего народа. Ради тех, кого любят. А друзья моего отца даже ради него не поднялись против беззакония Саламандриса… Когда говорят, что в Риме есть закон, они лгут. Никто даже не появился на улицах. Ни один страж. Эти глупые сенаторы хотят подчинить себе всё, что приносит прибыль, и конечно же принести такую благую весть как римское право, хотя сами они его не соблюдают…

– Да уж…– вздыхая проговорил Геворг, – Не ждал я такого от самого Рима. Обычно люди говорят об его величии, что это центр мира, место, где закон действует со всей силой, я впервые вижу человека, который совершенно обратного мнения о нём.

– Единственное безопасное место в этой империи, – продолжала говорить Маргарита, – Это маленький неприметный домик далеко от городов и деревень. Там ты никому не нужен. По крайней мере пока цивилизация сама не дойдёт до тебя. А откуда ты родом, Геворг?

 

– Я родился в Массилии, отец мой из Арреции, а мама родом из Артаксаты, что на востоке. -отвечал Геворг.

– И как же тебя занесло так далеко на восток, да и плюс ко всему этому, как познакомились твои родители? – по примеру Геворга начала расспрашивать Маргарита.

– Мой отец служил в армии Октавиана Августа, когда он воевал в Египте, его решили оставить там же. Он отслужил еще год и наконец решил найти себе спокойное тихое место. Сначала он поселился в Фивах на Ниле. Там он и встретил мою маму, которая рабыней была привезена в Египет. Он женился на ней, и, когда мне уже исполнилось 17, мы переехали жить в Петру. Там я вступил на службу, ну и дальше вы все знаете, что было…

– Что же твоему отцу не понравилось в Фивах? – улыбаясь спросила Маргарита.

– Память. Мой дядя Латай был на стороне Антония. Отец убил его во время битвы. За это его наградили золотым мечом и даровали звание почетного солдата, который мог пользоваться какими-то там огромными свободами в Риме, но нигде более, потому что в те времена власть Рима не была настолько глобальной, а лишь формальной. Октавиан конечно всё изменил и после его смерти все эти нововведения в жизни провинций продолжились. Хорошо хоть мы теперь гражданами Рима считаемся… После войны отец сожалел о содеянном и пытался найти тело своего брата, но уже было поздно. В конце концов, когда отец окончательно сошёл с ума от горя, внезапно настигшего его пятнадцать лет спустя, мать увезла нас в Петру, но только после смерти отца мы узнали об этом. Все считали, что мы уехали по решению отца и никто не знал этой истории прежде.

– Мне очень жаль…, – проговорила грустным голосом Маргарита.

– Ну что, пора в путь, – вставая сказал Сеней пытаясь сменить грустную для всех тему, что подловили остальные не участвующие в беседе и быстро подхватили эту идею, начав собираться к отъезду. Геворг встал и ушёл к морю. Скрестив руки за спиной, он стоял неподвижно.

Сеней усадил всех в телегу и сказал, чтобы те ехали, а они с Геворгом их позже догонят. Лакрос взялся за поводья и легким взмахом тронул телегу в путь. Когда они уехали, Сеней подошёл к Геворгу. Положив свою руку ему на плечо, он попросил своего друга не переживать по поводу родителей.

– Я боюсь не за себя, Сеней, ты же знаешь, – со слезами на глазах сказал Геворг и повернулся к Сенею лицом, – Я боюсь, что моих детей ждёт тоже самое. А я не хочу, чтобы у них была такая же участь…

–Этого не случится, я тебе обещаю. Твои дети не такие, как их дед. Они добрые. -сказал Сеней.

–Надеюсь…

Вытерев слёзы, Геворг сел на коня вместе с Сенеем, и они вместе поскакали вслед за телегой. Солнце блистало над спокойным морем. Телега и всадники ехали весело и беззаботно. Ничего не предвещало для них беды, и они, шутя, рассказывая истории и просто смеясь друг над другом ехали в Антиохию. Дул свежий морской ветер. Облака постепенно надвигались на синее небо. Уже наступил закат, поэтому путники решили остановить и уснуть под спокойным звёздным небом…

Глава 8. Гости

Антиохия! Колыбель ближнего востока! Ты стоишь по среди двух земель! Ты славишься своей торговлей! В твоём городе кого только нет…

Если бы в мире не было Рима, Эфеса и Александрии, то был бы ты, о город Селевкида, центром мира, великим городом всех лет. Тебя забрать мечтает каждый, но не каждому это суждено. Лишь Рим стал над тобою властен и даже он признал твоё величие, даровав тебе дворец наместника над Сирией. Антиохия делилась на 4 части, каждая из которых разделялся собственной стеной и выполнял определенные функции. Единственное, что объединяло эти части города, так это огромная стена, которая укрывала весь город от нашествия врага.

Наши путники зашли в город через восточные ворота, в одну из частей, которая была самой большой. Целый день они потеряли в поисках жилья, но так и не смогли его найти. Улицы темнели. Солнце уходило в сон, а бедные путники, измученные дальней дорогой, ходили по улицам восточной части. Но не все было для них потеряно. Боги улыбнулись им, и когда они проходили мимо домов, из одного из них, вышел старый знакомый Сенея и Геворга, чье имя было Парис.

Это был худой, но мускулистый мужчина лет 28, с небольшой щетиной и длинными волосами, уложенными назад. Парис стоял, скрестив руки за спиной, с серьезным лицом, о чем-то задумавшись и не отводя взгляда от какой-то точки на стене противоположного дома. Вдруг он повернулся на звук приближающейся телеги. Лицо его наполнилось улыбкой. Он достал маленький ножик, подаренный ему Сенеем и крикнул:

–Думаю его надо подточить Сеней!

Люди в телеге немедленно подняли свои головы и устремили взор на мужчину, стоявшего на небольшой лестнице. Сеней и Геворг склоняя голову переглянулись между собой, убедившись, что им не показалось. Остановив телегу и выдержав небольшую паузу, Геворг сказал:

–Точить не надо, просто у кого-то сил маловато.

–Ты хочешь потягаться со мной, Геворг? – спросил, улыбаясь, Парис.

–С радостью! – крикнул в ответ Сеней, резко подняв голову, да так что капюшон слетел с его головы.

Друзья, немедленно, после этого направились к друг другу и крепко обнялись.

–Что привело вас в Антиохию? – спросил их Парис.

–Это долгая история, друг мой, – ответил Сеней, – нам бы сначала найти ночлег…

–Так проходите же! – радостно прервал Парис, и стал звать всех в дом, не забывая выгрузить их вещи.

Это был двухэтажный, с тремя комнатами на обоих этажах, дом. У него так же был и свой небольшой сад. В прихожей стоял маленький стол, а вокруг него три дивана, на которых и устроились путники. Телегу и лошадей завели в сад и доверили их охрану собаке. Уютно усевшись на диванах, Парис угостил гостей сладким вином и разными закусками. Они провели в беседе не меньше чем два часа, девушки и дети пошли спать. Семью Геворга разместили в самой большой из комнат второго этажа, но Лакрос спал отдельно, в самой маленькой. Сеней и Маргарита же должны были спать в средней по размеру комнате. Парис же решил спать на первом этаже, в комнате для гостей, которых он не очень любит. Пожелав друг другу спокойной ночи три друга остались наедине, и, сидя на диванах начали беседу.

–Ну что Парис, – начал Геворг, почёсывая свою бороду, – Ты узнал о нас всё, а о себе ничего не сказал. Давай рассказывай, чем ты тут занимаешься и почему не обзавёлся семьёй с таким-то домом, – засмеялся Геворг.

–Занимаюсь я торговлей, мой друг, – заговорил Парис, подливая вино в стаканы, – Через меня проходит один из шёлковых путей с Востока. Тут я его принимаю и отправляю своему знакомому, и вы его, между прочим, знаете.

–Кто же это? – удивленно спросил Сеней.

–Феб, – ответил Парис, взяв стакан в руку, – Я отправляю телеги с шелком Гектору – моему брату, он же грузит на корабли и отправляет их в Афины, Феб встречает и в ответ направляет кувшины с вином, которые я отдаю людям, продавшим мне шёлк.

–То есть, те люди, что продают тебе шёлк, – уточнил Сеней, – ждут пока Гектор отвезёт товар в Афины и вернётся обратно?

–Так было в первый раз, – ответил Парис, – потом же они появлялись почти в тот же день, когда приезжал Гектор, с возможной разницей в 2-3 дня.

–Это всё конечно хорошо, – вдруг склонившись вперёд, заговорил Геворг, – Но где твоя семья? Почему ты ещё не женился?

–Мама скончалась полгода назад, – допивая ещё один стакан вина, говорил Парис, – А жену я так и не смог себе найти. Нет подходящих. Да и зачем мне уже семья? Я иногда забочусь о детях Гектора. Точнее заботился…

–Что случилось? – удивленно спросил Сеней.

–Какой-то солдат. решил, что она, жена Гектора, теперь его. Лида не согласилась и попыталась сбежать… Он сжёг ее заживо, а детей заставил смотреть на это. Гектор лишь сохранил кусок ткани от её платья… Тело где-то закопали вместе с детьми, и никто до сих пор не знает где… Гектор узнал об этом только от свидетелей. Я не успел приехать в Селевкию, когда мой брат, сам лично, среди бела дня ворвался в дом убийцы своей семьи и перерезал всю его родню, как и самого солдата. Об этом, конечно же, узнал сам прокуратор…

–И поэтому тебе запретили торговать, – закончил мысль Геворг.

Парис, с застывшими глазами, допил последний стакан, медленно положил его и вытер рот левой рукой. Он пристально посмотрел на Сенея, а потом перевёл взгляд на Геворга.

На рынке уже все от этом знают – ответил Парису Геворг.

–Да это так… Мне запретили торговать, точнее нам, Фебу, Гектору и мне. Прокуратор решил, что это лучшее наказание, чем казнь. Он оставил нам право подработать. То есть работать или торговать, только при условии, что мы будем работать только на какого-то человека. Пока мы не знаем, что делать.

–Нам надо съездить в Селевкию завтра. – решительно произнёс Сеней.

–Зачем? – осведомился Парис.

– Во-первых, встретиться с Гектором и Фебом, а во-вторых, посмотрим на ваши корабли.

– И всё же я не понимаю зачем тебе это, Сеней, – задумчиво сказал Парис.

– Скоро узнаешь, мой друг, а пока пора спать, я устал после дороги, завтра у нас много дел, – и встав с дивана продолжал прощаться Сеней, – Спокойной ночи. Советую вам тоже лечь, потому что вы будете мне нужны утром. – и он ушёл к себе в комнату, оставив Париса и Геворга одних внизу. Оставшиеся друзья изумленно смотрели друг на друга.

– Что с ним? – спросил Парис.

– Я не знаю, – отвечал Геворг, – честное слово, не знаю.

Допив последний кувшин вина оба друга решили идти спать и разминулись около лестницы. Тучи медленно закрывали звезды. О луне же не было ничего слышно. Она словно исчезла. Парис много наблюдал за поведением неба и понимал каждый раз что их ждёт завтра, но сегодня он не понимал, что завтра будет, лишь только дождь с утра. Как только он это узнал, сразу же вспомнил о том, что в доме нет еды, а завтра из-за погоды могут не открыться лавки с продуктами. Парис стал думать, что ему делать и чуть поразмыслив, предсказав, когда начнётся дождь и закончится, он решил встать рано утром и отправиться за продуктами, при этом постараться вернуться до того, как Парис вернётся. Твёрдо установив план действий, он лег и крепко уснул.

Глава 9. Sanctus, sancta, sacrum

Пасмурный день настал в Антиохии. Все небо было покрыто серой пеленой. Ветра нет, есть дождь. Капли бьются об землю в надежде её пробить, но каждый удар равен битве муравья с человеком. Как долго может прятаться человек от природы? День? Месяц? Год? А может вечность? Он может это делать в своём убежище, пока у него есть все, чтобы выжить. Но стоит припасам кончиться, как все сразу меняется. Тоже самое было и с Парисом. Молодой лучник уже к своему небольшому возрасту привык к такой жизни и ему хватало одного куска хлеба, чтобы прожить, а вот сейчас осознание, что в его доме наконец-то гости, пробудило в нем желание есть нормальную еду. Тучи только начали сгущаться, когда Парис вскочил с кровати, и быстро одевшись, глотнул вина, выбежал из дома и умчался куда-то, в глубину города. Дождь начал идти, он выбежал и продолжал идти, когда, крепко спящие, путники пробудились поздним утром. Первым встал Сеней, после него Маргарита и Геворг с Эвелиной. Дети продолжали сладко спать, несмотря на шум и грохот от дождя с улицы. Пока все просыпались, разговаривали между собой, а после спускались на первый этаж и сев на те же диваны, что и вчера, продолжали болтать, не понимая где Парис. А сам хозяин дома тем временем решил прибавить ещё одну историю к своим рассказам…

Подбегая уже к последнему дому, который был в его списке, Париса резко схватили. Но стало понятно, что человек не осведомлён о боевых качествах лучника. Резко перехватив руку ловца, у стены уже стоял не Парис, а какой-то худощавый молодой парень.

–Ты кто ещё такой?!– грозно спросил Парис, прижимая запястьем горло, а второй рукой, собрав в кулак кисть, удерживал над землёй юнца, давя на его солнечное сплетение.

–Прости, я не хотел тебя пугать, – кричал он от боли, – Я от Гектора и Феба.

–Что случилось? – резко поменявшись в тоне и лице спросил Парис.

–К нам пришёл странник, он просит тебя и твоих гостей прийти к нему, к пустынному озеру.

Не успел Парис отпустить юнца и прийти в себя от удивления, как мальчишка рванул за угол и скрылся. Ошеломлённый внезапностью, друг Сенея немедля побежал обратно домой, совсем позабыв зачем приходил в эту улочку.

Сменялись люди и дома вокруг. Брызги разлетались от стоп Париса и ругань летела в него от горожан, но лишь одно оставалось неизменным. Облака темнее ночи наполняли землю водой и капли, понимая, что исчезнут в одну секунду, мчались вниз так, словно ангелы падают с небес. Грохот усиливался и падших становилось в тысячу раз больше. Парис уже еле разглядывал, что перед ним, завернув ни туда и наткнувшись на какую-то женщину он извинился, развернулся и побежал уже наконец, в верном направлении. Уже около дома, он внезапно споткнулся на лестнице и упал, обронив тем самым все купленные продукты в грязь. Злостно оглядев их, Парис ворвался в собственный дом, и оглядел всех изумленно сидящих гостей, еле перевёл дух. Все были в недоумении что происходит, и первые секунды молчали. Наконец, придя в себя Парис рассказал все, что с ним приключилось. Но не успел он завершить свой монолог рассказом о его героическом марафон до дома, как в дверь постучали. Сидящие замерли. Несмотря на все краски, рассказ Париса их насторожил, ведь нет дыма без огня. Сеней медленно встал и, взяв меч, бесшумно подошёл к двери, в которую так же неустанно стучали, как и дождь бил об землю. Сеней взялся за мраморную ручку, явно привезённую с Востока друзьями Париса, и так же медленно, как подходил к двери, приоткрыл ее. Пред ним была завеса дождя и человек, что телом своим словно создал дыру в этой водяной стене.

 

–Вы уронили, – протягивая сетку с продуктами, прозвучал женский голос, – возьмите.

Сеней открыл дверь чуть больше и, протянув руку, увидел пред собой женщину в белоснежной вуали, но лицо он так и не смог разглядеть, были видны только ее зелёные, как летние поля, глаза, ее идеальной формы лоб, что придавал ещё большей красоты. Это всё, что смог увидеть Сеней. Все остальное было укрыто от глаз людских синим платком, прикрывающим нос, губы и все оставшееся лицо вместе с шей. Сеней изумленно забрал сетку и закрыл дверь.

–Кто это был? – спросила Маргарита, не понимая, почему она сидя так далеко, услышала очень родной для себя голос.

–Не знаю, – ответил недоумевающий Сеней, – Я разглядел только глаза, всё остальное было закрыто, и я не уверен, что ее глаза были такими, как я их увидел.

–Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?!– не выдержал вдруг Лакрос, встал и дерзко посмотрел на всех.

–Чтобы в этом разобраться, нам следует поехать к пустынному озеру, – словно не замечая слов сына, объявил Геворг.

–Собирайтесь, -внезапно для всех встала Маргарита, – выезжаем немедленно.

–Стоп, стоп, стоп, стоп, – набрав духу в груди своей, высказалась Селения, – Для начала нужно поесть, а уже потом куда-то ехать. На улице дождь, а путь, как я понимаю, не близкий. К тому же с нами дети, нужны припасы.

–Я не ребёнок! – возразил Лакрос.

–Для начала вспомни, что у тебя есть младший брат, а во-вторых, пора бы уже понять, что без еды никуда нельзя. Да и откуда нам знать, что нас там накормят? Как вы сказали? «Пустынное озеро»? Явно неплодородное название… – парировала Селения, сделав вид, что спор с братом ее интересует меньше всего.

Она понимала, что ее слова сейчас прозвучали слишком несдержанно и своевольно, что ей было новым, ведь воспитана она совершенно иначе. Селения почувствовала вину перед отцом и, сразу же, в миг своего осознания, снова села и склонила голову. Все молчали. Сеней смотрел сквозь старое сирийское окно и хмуро наблюдал за дождём и растекающейся по дороге воде. Маргарита после слов Селении снова села и не двигалась все это время. Ее голова склонилась к сжатым воедино рукам и взявшим для себя опорой ноги Маргариты, они локтями легко придерживали ее голову от падения. Четные попытки определить, показалось ей или нет, привели Маргариту в отчаяние. Парис же тем временем не садился, а лишь ходил по комнате, заново перематывая все события в голове. Лакрос молча гневался себе в руку, а мать его, Эвелина, в страхе хотела было взять руку Геворга как свою защиту, да вот муж ее тоже, глубоко в мыслях своих, пытался вспомнить что-то похожее в его жизни…

Дождь не собирался отступать. Тучи все сгущались и о присутствии солнца на небе речи уже не шло. Яркий свет зажегся над крышами домов, и после прогремели тучи. Герои словно очнулись после этого и начали оглядываться друг на друга.

– Селения права, – встала Маргарита, – Быстрее кушайте и отправимся в путь. Поедем я, Сеней, Геворг и Парис. Мы не знаем, что ждёт нас и не можем рисковать всеми.

– Так нельзя! – возразил Лакрос.

– Маргарита права! – вставая согласился Геворг, – Сядь Лакрос, ты ещё слишком молод, чтобы понять.

– Я могу биться! – уже разрывая глотку возмущался он.

– Лакрос! – ещё громче сказал Геворг, при этом никак не напрягая своё горло. Смущенный и подавленный авторитетом отца, Лакрос немедля удалился в свою комнату, злобно скребя зубами и бормоча себе под нос. Эвелина ушла за ним. Селения же удивлялась глупостью своего брата, который до этого был очень смышлёным. Но ее возмущение прервал плач Персея, и Селения побежала к нему, заменяя младшему брату мать.

– Нам нужно ещё две лошади, – наконец начал Сеней, – Так мы успеем к закату. А домой думаю вернёмся к восходу. Медлить нельзя. В дорогу возьмём хлеба и немного воды. Под дождем пить не захочется, да и времени у нас ни так много. Оставим все запасное оружие в доме и возьмём с собой основное. Надеюсь никто из вас ещё не забыл, что для него «основа»? – улыбаясь подчеркнул Сеней.

Улыбнувшись, все дружно кивнули и в приподнятом уже настроении начали готовится к отъезду. Маргарита позвала Эвелину, и вместе они начали готовить еду. Геворг принялся готовить оружие и доспехи. Сеней изучал карту Сирии, чтобы знать все пути отступления. Сам Парис же, хозяин дома, отправился за лошадьми…

Вскочив на Артея, Парис умчался в сторону Южной части города. Проскакивая дома, улицы и перекрёстки, добравшись наконец до ворот лошадиного стоила, он привязал поводья Артея в тёмной улочке и надев капюшон, и обмотав ткань вокруг своего лица, чтобы скрыть его от посторонних глаз, Парис двинулся к углу дома. Легионеры, уставшие и промокшие, сторожили эти конюшни. Понимая, что ему так просто туда не попасть, Парис решил использовать свою знаменитую ловкость…

Тем временем в его доме во всю кипела работа. Увлекшиеся женщины готовкой еды, не заметили, как приготовили на целый легион (если быть точнее, то по расчётам Селении, 20-25 человек спокойно бы получили по порции из всего этого и были бы сыты). В прочем дочь Эвелины привлекло не только количество еды, но и сам процесс приготовления. Вместе с Персеем, Селения села на тахте возле левой стороны окна и с боку наблюдала за всем процессом. За все время знакомства Эвелины и Маргариты, Селения насчитала порядка 43 слова, сказанных друг другу в личной беседе каждой, а в диалогах, когда присутствовали три и более людей порядка 12. Исходя из этого, она сделала вывод, что они не могут идеально взаимодействовать, и именно это мышление опровергли Маргарита и Эвелина на глазах самой Селении. Любой человек, живой или мертвый, присоединившись к просмотру процесса приготовления еды этими девушками, сразу бы подумал, что эти люди вместе чуть ли не с самых ранних лет. Но это не так. «Поразительно!»-подумала про себя Селения и продолжала наблюдать. Сильная и быстрая рука Маргариты разрезало все, что попадалось ей под руки. Она это делала с такой мимикой, будто она рубит врагов на поле боя. Но при этом Маргарита сохраняла свою врожденную грациозность и женственность, в которую было попросту невозможно влюбиться. Чем и занялась Селения. Она попросту наслаждалась и влюблялась. Селения чувствовала, что постепенно в ней растёт та самая любовь к Маргарите, но при этом понимала, что это чувство глубокое и совершенно ненужное ей. Ах эта сладкая любовь, с горьким привкусом боли. Не каждому из нас дано быть взаимно любимым, и не всегда эта самая взаимность превращается в нечто большое. Люди могут любить друг друга, быть одним целым, но не быть вместе. Нет, нет я не говорю об обычной близости, я лишь упомянул близость в браке, которую люди иногда так легкомысленно воспринимают. Селения считала так же. Она была молода, но так мудра и умна, в чем ей явно уступал Лакрос. Мысли Селении были ей как другом, так и врагом. Она любила своих родителей, но при этом понимала, что любовь ее матери к её отцу больше, чем у Геворга к Эвелине. Это очень сильно угнетало Селению ведь ее отец, можно сказать, практически не любил свою жену. Но при этом она понимала, что Геворг в первую очередь воин и у таких людей, видящих смерть каждый день, понятие «любовь» растворяется и застывает, как пролитая в бою кровь. Конечно это было огромным минусом в отношениях Геворга и Эвелины, но несмотря на все это, они продолжали счастливо жить. Мать Персея, Лакроса и Селении, в отличии от Маргариты, занималась исключительно домашними делами и никогда в своей жизни не вступала в бой. Да и не смогла бы, если бы захотела, потому что выросла она жизнью мирной. Родители Эвелины всегда занимались выращиванием зерна, а после того как они переехали в город, только торговым промыслом. Её отец любил Геворга и с радостью согласился с их решением пожениться. К сожалению Селения, не очень хорошо помнит своих бабушек и дедушек. Тем не менее смерть родителей Эвелины была серьезной тайной, о которой жена Геворга все ещё не знала. Именно смерть ее родителей заставила отца Селении переехать со своей семьей из Петры в Антиохию, место где никого бы не знали и не сообщили бы Эвелине о смерти ее родителей. Это была ложь во благо…

Рейтинг@Mail.ru