Артемида
Поветрие немой розы
В самых корнях
Женские вопли, крики раздора доносились из старого уже полу дряхлого дома, готового пасть под натиском времени в любую секунду:
–Проваливай отсюда, мерзавка! Лучше б я родила тебя мёртвой, меньше проблем бы было! – Кричала женщина. Больной голос, ещё хриплый, явно пришлось говорить через силу.
Отворилась скрипучая дверь, из которой выпрямив спину вышла молодая девушка с каштановыми волосами в порванном в нескольких местах платье, волочащееся за ней прямо по каменной, пыльной дороге города.
– Если бы так и случилось… Эх, если бы. – Тихо сказала девушка, обернувшись на свой дом.
Не смотря на вечер, люд выходил из своих домов и бродил по своим делам ещё больше поднимая пыль дорог. Укромные тени в углу стен, хранящих покой города, имели свои глаза, направленные прямо на неё. Может это и не тени вовсе, а кто-то затаился, следя за очередной жертвой, так или иначе глаза уже давно канули в глубокий покой.
Небольшая ссора матери и дочери, между ними такое бывает не часто из-за редких визитов Клацирии. Она надеялась может сейчас обойдётся, ведь так давно не виделись, но судьба не была благосклонна к ней. Отношения были поганые, но как дочь, Клацирия, очень волновалась за свою матушку, ведь болезни, бушевавшие по округе, затронули и её. Клацирия рада каждой встречи с ней, даже такой. Внутри становилось спокойней, будто шторм мыслей и беспокойств в голосе утихал, превращаясь в озеро с тихими волнами и даже гроза ссор не трогали этот участок, оставляя в спокойствие.
Не обращая внимание на людей, толкающих её плечи, она продолжала идти к тому самому углу, откуда ранее на неё пялились знакомые очи. Дома слева клонились в её сторону, будто намеревались рухнуть в туже секунду, как она окажется перед ними, свет в них горел и даже виднелись образы людей, хоть снизу разглядеть что-то нормально было сложно.
– Праздник у них какой-то, радуются… – Мысли Клацирии это были или зависть захватывала голову, сложно сказать. Хотела бы она иметь семью, муженька и детей, хоть сама и не особо любила терпеть компанию других, но такое желание выкинуть из себя не просто.
Как на зло сегодня на пути попадаются слишком много людей с детьми, счастливые семьянины в пёстрых одежонках. Разоделись будто шутами себя представили, готовых плясать и шутить. Розовые и красные перья в шляпах, фиолетовые длинные куртки из кожи очередной дикой твари чуть ли не до земли, собирающие пыль, как и её платье, которое она не любила, но это часть её прошлого и оставлять в помоях его нельзя. Портки мужчин, проходящих мимо, будто надутые, имели пузыри в нескольких местах, в её глазах это выглядело нелепо. Кольца на шеях девушек и женщин говорили о них гораздо больше, чем цены, которые они устанавливают на себя за ночь.
Перестав следить за ногами, неожиданно захрустело стекло, на которое Клацирия наступила. Выбитое окно дома, вчера вечером были слышны крики из этого района, никто не обратил внимание на них, тогда происходило типичное ограбление. Кто-то ворвался, скорее всего несколько человек, перерезали всех внутри, забрав добычу просто выпрыгнули в окно и скрылись. Это нормальная ситуация, люду не на что жить и вот к чему это приводит: разбои, нападения на беззащитных, изнасилования. В таких условиях эти высокие стены города не кажутся защитниками, они уже не держат зло снаружи, не подпуская его сюда. Всё, наоборот, зло внутри, а стены не выпускают его в остальной мир. Осознавая ситуацию, любой здравомыслящий человек будет поглощён этими мыслями, вскоре погрузившись в себя станет унылым, более депрессивным.
– Долго же ты идёшь, как мулл тащащий на себе гору.
– Мог бы и сам подойти, а не ныть как баба. – Злобно пробурчала Клацирия.
– Я просто пошутил, на хрен сразу на такой тон переходить. – Борлен сидел на ближайшей крыше уже давно заброшенного дома, разве что крысы единственные там жильцы. – Красивое платьишко, не мог и подумать, что увижу его на тебе снова.
– Если бы судьбу этой тряпки решала только я, то оно давно бы висело прибитой к стене, заменяя мне картины.
Борлен, молодой парень семнадцати лет, младше Клацирии всего на три года. Его чёрные, почти угольные, короткие волосы привлекают взгляды людей днём, а ночью сливаются с тьмой. Из-за сломанного носа, благодаря брату в шуточной драке, приходилось дышать чаще ртом, даже сейчас, пока они спокойно идут по улицам к своему старому знакомому, можно заметить его слегка приоткрытый рот, заглатывающий воздух. Узкий лоб и впалые щеки обычно смотрятся нелепо при манере Борлена носить толстые виды одежды из-за его вечно мерзнущего тела. Хоть по его вытянутому, худощавому телосложению сложно сказать, что он может взбираться достаточно высоко на стены, цепляясь за различные выступы, но так оно и есть. Годы сомнительной практики сделали возможным ловко передвигаться там, где другие оступятся или споткнутся об очередной, неожиданный камень или доску.
Дорога, выложенная из серого камня, уже давно стала черной от грязи и помоев, прилипающих к платью. Очень часто Клацирия то и дело смотрела вниз, оценивая чистоту одежды и каждый раз недовольно бурчала под нос. Наконец её мучения закончились, они стояли перед высокой башней, построенной из брёвен. Площадка, пристроенная к ней, на которой обычно орал и бил в колокол глашатай, толкуя волю своего “недобога”, но сейчас единственное, что он делал это валялся пьяный в грязи недалеко. Некоторые из окон были выбиты, башня всецело выглядела заброшенной, но лишь внешне. Скрипучая дверь распахнулась вовнутрь от тяжелого толчка Борлена. Темнота и холод нижнего уровня так и предупреждали, почти кричали: “ Не входи!”. Писк крыс, тяжелые выдохи, прогибающихся от шагов, ступеней вели к свету множества свечей наверху.
– Эй, Длуцез! – Крикнула Клацирия задрав голову вверх. – Ты там не сдох ещё?
– Тебе назло ещё живу. Быстрее, вы явно по делу. – Голос мужчины был странным. Одновременно говоря, будто шепотом, но так громко как обычной речью он вызывал ощущение нахождения рядом. Вот-вот и он окажется за спиной.
На верхнем уровне, среди множества свеч сидел старец. Сгорбленный, с длинными седыми волосами, полностью закрывающие его спину. Из-под волос выглядывал черный кожух с серой мехом, на концах рукавов длинными нитями, подобно пальцам, выглядывал мех. Мерзнущий старик повернулся к гостям, морщинистое лицо, густые, черные брови нависали над глазами абсолютно белого цвета.
– Длуцез, ты наверняка, уже должен знать зачем мы пришли. – Клацирия обратилась к старику с большой уверенностью.
– Ты смеёшься? Делать мне больше нечего, кроме как смотреть, что от меня хотят. – после этих слов Длуцез кинул лёгкий смешок.
Уверенность Клацирии легко было объяснить. Знак на шее старика – глаз, извергающий щупальца из зрачка, напрямую говорил о его способностях захватывать ближайшее будущее, позволяя его видеть. Эмблема, дарованная мифическим существом, благословившем его, взамен на верность. Когда Длуцез смотрел в будущее, знак загорался, а дополнительные, еле заметные глаза на висках, спрятавшиеся под волосами, открывались, извергая фантомные щупальца. Видеть будущее людей, обратившихся к нему и всего на несколько дней вперёд.
– Боже… Мне нужно узнать, где будет определённый человек. – Обходя старика по кругу говорила Клацирия. – Рыцарь, спасающий детей, выродок… Ты понял о ком я.
– Так ты всё ещё этим страдаешь?! Столько лет уже прошло, могла бы и забыть. – Борлен был удивлен причиной, по которой они сюда пришли.
– Да заткнись ты, я же не с тобой разговариваю! – Сказала Клацирия, отмахиваясь от Борлена ладошкой.
– Ммм… Я вижу кого ты ищешь! – От старика повеяло запахом соли, фиолетовая дымка начала окутывать его. – Услуга за услугу, так?
– Говори, чего хочешь.
– Отправьте групку людей в лес, что под землёй прорастает, пускай добудут для меня маску. – Не успел старик договорить как Клацирия протянула ему руку для заключения сделки. – Торопиться – плохая привычка.
– Да как хочешь, закончим уже, и я пойду найду тех дураков, которые пойдут.
Весь разговор Борлен стоял в стороне, сторонясь Длуцеза. Его вид пугал его, слишком уж старик был неестественным, не похожим на простого человека. Вблизи него Борлен начинал дрожать от страха и волнения, а заключить с ним хоть какой-либо договор ну уж нет. Но Клацирия не разделяла страха перед стариком, рукопожатие состоялось.
Как только они оказались на улице Борлену стало гораздо спокойнее, но напряжение в теле и разуме оставалось:
– Не надо было обращаться к нему! Почему ты не попросила меня о помощи? – Беспокойство за Клацирию окутывало Борлена с ног до головы. Он хотел бы знать многое, что происходит в её жизни.
– Я не хотела тебя беспокоить по таким пустякам. – Робко ответила Клацирия. – Я думала тебе будет плевать на мои проблемы.
– То есть все те несколько лет, что я помогал просто забылись!?
– Да нет же! Ты и так настрадался из-за меня, больше я не желаю смотреть на тебя избитого, в синяках и крови.
– Ладно… – С тяжелым вздохом начал Борлен. – В следующий раз попроси меня для начала. Мой брат собирался в поход, вроде в тоже место куда надо старикашке, пошли я поговорю с ним.
Клацирия взяла за руку Борлена, чувствуя некую вину, хотя, казалось бы, за что… На правой руке Борлена было всего три пальца, остальные были отрублены ещё много лет назад, за помощь в побеге Клацирии. Вышвырнут со службы и гонимый некоторыми людьми, но Борлен знал на что себя обрекает, так и до сей поры он продолжает ей помогать, желая лишь найти покой для неё, чувствуя ответственность за свою подругу. Его брат, Лукко, не особо приветствовал Клацирию, зная, что отдал Борлен за эту девушку. Она испытывала те же ощущения, которые ощущает Борлен вблизи Длуцеза, боится его.
Густой дым табака и различный трав заполнил собой небольшую комнатушку, занятую группой Лукки и его друзей. По сравнению с шумом в зале, вне этой мрачной комнаты, здесь стояла могильная тишина, планы, которые они возможно обсуждали, быстро прикрылись по приближению Клацирии. За круглым, деревянным столом сидел брат Борлена, серые волосы, достающие до плеч, небольшая борода, похожая на крысиную, удивительно хорошие, белые зубы. Его говор был быстр, чтобы с ним разговаривать требовалось улавливать его быстро пролетающие слова и додумывать смысл фраз, если пропускал несколько. В сочетании с высоким, по сравнению с другими парнями его возраста, голосом он и правда был похож на крысу. Порванный синий китель, висящий на его плечах, прятал несколько кинжалов, которыми Лукко умело орудовал. Не высокий рост помогал ему прошмыгнуть мимо своих соперников ловко и быстро.
Предшествуя подвигу
* Тринадцать лет назад *
– Клациресса! Доченька, не уходи далеко! – Голос её молодой матери был жизнерадостен, ещё не упал морально и не поражен болезнями.
Окруженная пышным лесом, из которого каменная тропа ведёт к большому озеру, Клацирия собирала грибы и ягоды для матери. Легкий, теплый ветер нёс за собой редкие зелёные листья, заодно подгоняя её в спину. В дали на холме показался высокий, статный олень с ветвистыми, черными рогами, озираясь по сторонам он оглядывал территорию, а приметив мелкую девчушку застыл.
– Мама, мама! – Радостно несясь кричала Клацирия в желании показать лесного зверя матушке. – Смотри кто там!
– Красивый, правда? – Теперь её несли на руках, обняв, как единственное сокровище.
– Угу, а почему он стоит?
– Любуется тобой, конечно же! – Подбирая брошенную корзинку с грибами, ответила её мать.
– Может пойдём к озеру? Я ещё ни разу не видела её.
– Сейчас туда нельзя, Клацирия. – Она настороженно озиралась по сторонам. – И к воде одна не подходи, поняла?
– А почему?
– Если подойдёшь к воде, то тебя утащит под воду лесное чудовище. Сначала оно выплывет из воды, будет похоже на змею, на спине куча тины, а на голове рога! Ты даже не заметишь его в воде, а оно уже начнёт вылазить на землю, топая своими копытами подбежит к тебе и заберёт тебя!
Моршир – детская страшилка, которую рассказывают взрослые в этих краях, чтобы дети не совались к водам. Никто и не помнит откуда взялась эта сказка про зверя из воды, но его описание хорошо помнят: только его оленье тело угольного цвета высотой больше чем любой всадник на коне, твердая как ветви шерсть прикрыта накинутой сверху змеиной кожей, которая облегает в воде полностью, длинная шея и несколько голов, на самом верху змеиная со светящимися золотом глаза, между двух рогов, а снизу вытянутая, чем-то похожая на лосиную морда, огромные ноздри, несколько мелких глаз. Помимо привычных четырёх копыт он прячет ещё несколько человеческих рук, которыми и хватает своих жертв. Говорят, что это дух озера, готовый утопить любого, кто потревожит его покой. Некоторые сумасшедшие и правду верят в него, строя алтари, поклоняясь как некому божеству. Некоторые считают его и хранителем лесов ведь иногда он бродит по ним, оглядывая и обыскивая свои владения из-за этого его называют лесным чудовищем.
– Нет! Ты же не отдашь меня ему?
– Что ты! Я буду тебя охранять ото всех опасностей, ты же моя малышка, как я могу тебя отдать кому-то, но к озеру, пожалуйста, не подходи. – Как настоящий страж, как дракон из старых историй, защищающий свои сокровища, она была готова отдать свою жизнь, лишь бы сберечь своё единственное чадо.
Деревянный, маленький дом, отстраненный от остальной деревни. Красивый цветущий сад, в котором нашлось место и деревьям с фруктами, сладкими и сочными, так и колючим лозам, украшенные красными бутонами. Солнце давно зашло за горизонт, сменив внимание людей со столь красивых цветов, растущих под ногами, на не менее красивые звёзды, расцветающих во тьме. Над огнём в котле готовился суп, нарезанные грибы, редкие куски мяса мелкого зверя кружились в водовороте танцуя на пару с мелко рубленными овощами. Аромат стоял невероятный, вызывал слюни и животный аппетит. Пот поступал со лба матери, мешающей бульон, а её малышка в это время смотрела на чёрное поле, замечая фигуры людей, направляющихся в лес.
– Мама, там люди какие-то ходят! – Крикнула Клацирия, обернувшись к матери.
– Охотники, наверное. Капканы ставят, им также хочется кушать, как и тебе.
– Непохожи они на охотников. – Уткнувшись в согнутую руку подбородком пробурчала Клациресса.
– А как ты их в темноте-то узнаешь – послышалось после тихого смешка. – айда, кушанье готово!
Приятный вкус грибов, тающих на языке, аромат мяса и трав выбивали из головы любые плохие мысли, оставляя лишь напоминание о уюте родного дома, нахождение рядом любимого и дорогого человека. Теплый свет огня убаюкивал, а треск брёвен заменял музыку самых лучших виртуозов. Пели свой припев, скрывающиеся среди деревьев, птицы, а ветер подвывал под их ритм. В такие моменты начинаешь любить ночь больше, чем любое другое время. Столь прекрасное, в удовольствие заставляет просто наслаждаться моментом.
Мягкая кровать, момент сна, но детское сознание уже сегодня было растревожено. В мыслях только и делал, что вырисовывался Моршир, то и дело добавляя деталей к нему, выдумывая себе кошмары, всё глубже и глубже погружаясь в них. Но даже таким беспокойным снам всегда есть конец.
Всё та же кровать, только тепло из неё пропало, оставив холодное беспокойство, Солнце блещет всей силой, пробуждая ото сна. Снаружи снова незнакомые люди ступали в лес, в их постоянном оглядывании по сторонам, блуждающему взгляду, пытающемуся что-то да выцепить среди всех деревьев, выдавалось, что они ищут что-то. Сейчас их четверо, маленькая группа по сравнению с той, что была ночью. Кошмары забылись и Клацирия бодро подскочила, направившись к выходу. Маленькая комнатка, украшенная глиняными горшками с цветами, светло коричневые, деревянные стены украшены листьями, растущими на длинной лозе, охватившей все стены. Небольшая свеча, уже давно потухшая, по ночам придаёт этому месту немного света. Совсем маленький сундук, в котором хранились вещи Клацирии, стоял у ног кровати. Небольшое наполнение для комнаты, но в ней уже оставалось слишком мало места. Пройдя сквозь плотную ткань в дверном проёме, заменяющую дверь, она оказалась и в кухне, и в другой спальне сразу. В самом тёмном углу большой комнаты стояла кровать, закрытая свисающей тканью. Камин в стене, а рядом высокий стол и несколько стульев из светлого, плохо зачищенного дерева, занести занозу было проще некуда.
Над головой повиснув на веревке свисали сушеные грибы и травы, собранные в пучки. У выхода из дома стояла плетённая корзина с ягодами, по которым всё ещё ползали жучки. Куча посуды в другом углу, аккуратно составлена, но всё ещё просто куча. Её матушка уже была в саду, полезная привычка вставать ещё до появления Солнца помогает заняться своим садом ни на что не отвлекаясь. Взяв ломоть хлеба и кружку с соком из ягод, смешанный с фруктами для большей сладости, Клацирия отправилась прогуляться по округе, по крайней мере так было сказано матери, когда та её обнимала. Эти люди не давали покоя, притягивая внимание маленькой девочке, пошедшей по их следам.
Специальные тропы, на которых местные охотники не ставят капканы, вели Клацирию вглубь леса, куда направлялись эти странники. Сломанные ветки, притоптанная трава и оставленные куски ткани от одежды, порвавшиеся по неосторожности в темноте, вели её в сторону озера. Детское любопытство затмевало предупреждения об опасности местных вод. Совсем скоро показалось место ночлега когда-то проходивших здесь. Потухший костёр, обглоданные кости, даже одно одеяло осталось.
– Это точно не местные! – Подумала Клацирия, чувствуя триумф своей победы, ведь она оказалась права. Зачем охотникам из деревни устраивать ночлег, если до их домов часа полтора шагом.
Пройдя не так далеко, земля стала мягкой, будто на болоте. В этот момент еле заметная тревога дала о себе знать, заставляя задуматься о правильности идти дальше. Настолько далеко она никогда не заходила, оставаясь так долго не изученной эта часть леса прямо звала. Повернув голову немного вбок за толстым деревом, стала виднеться свалка камней вперемешку с глиной. Не просто гора камней сложенных беспорядочно – это алтарь! Кто-то и вправду поклонялся чудовищу, но его не разглядеть отсюда. Окончательное решение ещё не было принято, Клацирия снова и снова оборачивалась, размышляя повернуть назад или нет.
Наконец она сделала шаг вперёд, ноги понемногу дрожали, а ступни слегка приминали землю. Холодный ветер дул в лицо, замедляя её поступь, впереди слышались голоса, но до них было ещё слишком далеко, чтобы хоть что-то разобрать. Дуб, величественный, древний и такой большой послужил укрытием. Выглядывая, Клацирия, смогла увидеть алтарь: круглые камни сложены в форме большой волны, под которой лежал череп оленя, несколько ягод и тушка кролика Его кровь оставила след на глиняном основании, эта глина и позволяла камням держать такую форму.
Приобретая славу
Опушка леса, не так далеко начиналось озеро. Фантазируя какое, оно столь запретное, насколько красивое или уродливое Клацирия двинулась дальше, позабыв предупреждения матери. В этой части леса было гораздо тише, птицы встречались реже, как и вся остальная животина, может и вправду стоит опасаться здешних мест? Заприметив людей краем глаза чуть дальше, она сразу же пригнулась, спрятавшись в высокой траве, подкрадываясь всё ближе, чтобы послушать что они говорят.
– И когда эта хрень появится? – Высокий парень стоял над бедолагами, стоявшими перед ним на коленях.
– М-мы не знаем! Пожалуйста, отпустите нас. – Просящая девушка была в синяках, она говорила сквозь слёзы, некоторые слова не получалось сказать с первого раза.
– Уверена? Вроде как вы изо дня в день кружитесь здесь, рядом с тем алтарём. – Замахнувшись для удара, его остановил второй мужчина стоявший сзади.
– Остынь, может и правду говорят.
– И че нам делать с ними?
– Знаю я один способ вызывать некоторых чудовищ – Мужчина вынул из-за спины небольшой одноручный меч. – как показало правило, твари любят кровь!
Одним ударом он обезглавил старика, скинув его голову и тело в воду. На лице девушки застыл ужас она сразу же рванула в сторону Клацирии, в надежде укрыться в лесной чаще. В спину ей начали лететь стрелы. Первая – мимо, вторая, третья все они не оказались в нужной цели, позволив девушке скрыться.
– Идиоты! Полудурки! Кто вас учил стрелять. Позже каждый возьмёт выпущенную стрелу и засунет себе в задницу! – Орал тот мужик, который обезглавливал старика. Судя по всему, он был командиром отряда. – Когда там примчится Пелагор?
– Сир Пелагор прибудет сюда прибудет сюда совсем скоро.
– Быстрее бы, посмотрите! Тело пропало, где оно?
Черноволосый, с густой бородой мужчина невысокого роста в лёгкой, коричневой кожаной броне, под которой виднелась кольчуга, прятал окровавленный меч в ножны и начал понемногу отступать от воды, приказав делать тоже самое своим людям. В некоторых местах штаны, обтягивающие его ноги были порваны твердыми ветками. Послышалась лошадь за деревьями, немного дальше от этого места, через минуту на серой со светлыми пятнами кобыле скакал всадник.
Короткие золотые волосы, торчащие словно иглы ежа, острые черты лица, вольный подбородок, но всё портил большой нос формы картофелины. Статное, мускулистое тело, держащее королевскую осанку в седле, закрывала бригантина. Волнистые узоры были золотого цвета, а для большей подвижности стальные пластины под тканью были достаточно малы, руки закрывали стеганные рукава, поверх которых экипировалась кольчуга. Большие круглые глаза красного цвета, осматривали место пребывания своих партнёров. Спрыгнув с коня, его кольчужная юбка зазвенела, затыкаясь об стеганные штаны, Клацирии понравился шов в виде ромба.
– Я поймал девку! – Из леса шел бугай, видимо из отряда, неся на плече сбежавшую девушку. – В капкан попалась. Как удачно они поставили их здесь.
Он надвигался прямо на Клацирию, если пойдёт таким путём и дальше, то скорее задавит её своими ногами, чем заметит, но бежать ей некуда, приходиться уверовать в чудо. Несмотря на прохладу она вспотела, волнуясь всё больше по мере приближения врага.
– Опа! Ещё одна, вот так сюрприз. – Голос как у огромной болотной твари и запах изо рта точно такой же. Гнилой, только вдохни и сразу в гроб.
– Что ты сказал? Хватай её выродок! – Командир отряда заорал на всю округу, что даже под водой это было легко разобрать.
Клацирия попыталась убежать, несколько метров было преодолено, но слишком длинные руки позволили схватить её. Грубый жилет из мешковины, защищающий тело этой горы, царапал щеки пленницы, повисшей на его плечах.
– Умудриться кого-то упустить, так ещё и шпионить за собой… – Голос всадника был холодным, чем-то даже мертвым, сдержанным и предвкушающим.
– Теперь уже нет! – Ответив, командир начал заливаться смехом. Удачно исправленный провал, видимо лучшая шутка для подобных людей. – Так что, Пелагор, ты вроде как говорил, будто здешний монстр крайне агрессивный, но…
– Вы ему тело скормили, так, Тегон? С чего вдруг сытому зверю вылезать из своей норы.
Пелагор начал ходить по пляжу, немного проваливаясь в серый песок, сначала осматривая тихое озеро, а после и пленниц. Озеро было красивое, голубая вода и небольшие волны отражали Солнце как чистый металл. Бежавшая была без сознания, бугай вырубил её одним ударом по голове, принёс сюда даже не потрудившись снять капкан с её правой ноги. Кровь текла рекой, она уже была обречена.
– Положи её, быстрее! – На живот лежащего тела он привязал багровый кристалл, который он достал из кожаной сумке на поясе. – Теперь положи её в воду.
– Что ты хочешь сделать?
– То, до чего вы не додумались бы никогда. – Сказал Пелагор уже сев на коня.
Взяв в руки длинный лук и стрелу с золотым наконечником он прицелился в кристалл. Остальные начали переглядываться между собой, Клацирия попыталась хоть как-либо вырваться из плена, но этот здоровяк даже бровью не повёл, настолько она была для него слаба. Охотничий нож на его поясе бросился в глаза.
– Вытянуть его сейчас, а воткну потом. – Подобие плана быстро придумалось в её голове.
Медленно, под гробовую тишину и направленные на озеро взгляды, Клацирия отодвинула ремень, держащий нож, повезло, что он был не особо затянут. Держа в руке ключ к побегу, она спрятала его, прижав между рук.
Под водой началось движение, легкая рябь дала это знать. Тетива лука натянулась, деревянные плечи слегка задрожали. Даже дыхание всадника стало медленным, полное сосредоточение на цели промах был удалён из этого выстрела, так по крайней мере думал Пелагор. Тело девушку гладко, медленно, не тревожа воду начало погружать, в этот момент тетива понесла стрелу вперёд. Пронзив полу погрузившийся кристалл произошёл взрыв! Куски мяса разлетелись по сторонам, кровь забрызгала всё побережье, наблюдавшие за этим вздрогнула от этого, но при этом даже восхитившись зрелищем.
– Это всё что ли? – Спросил Тегон.
– Готовьтесь к бою! – После этих слов Пелагор начал движение на лошади чуть дальше, планируя всё сражение кружить вокруг монстра.
Из кровавых вод показалась окрасившееся тина, рога, а после и змеиная голова. Чудовище направилось к берегу, недовольное трюком оно явно хотела растерзать этого шута. Золотые глаза бегло осмотрели всех. Когда на тебя смотрит столь огромные глаза кровь стынет от страха. Единственный кто был действительно готов к бою, так это сам рыцарь, остальная группа всего лишь разведчики, нанятые для поиска этого существа. Несколько стрел вонзились прямо в череп, пока ещё не вылезшего зверя, но нанести хоть какой-либо урон не смогли. Тина расплылась по воде, определить, где его тело стало невозможным, а гибкость позволяла извиваться подобно многоножке. Отряд обнажил мечи и луки в этот момент лапы начали ступать на берег. Возвышаясь над Пелагором на несколько голов, монстр застыл, готовясь к атаке. Грязно-коричневое тело начало медленно извиваться, черные слюни закапали из его пасти. Двое из разведчиков бежали, бросив оружие. В этот момент и начался бой.
Стрелы не имели и шанса на пробитие змеиной чешуи. Дерганная походка, как у человека в агонии и размер туши подсказывали, что лучше бы отступить, но Пелагор уже настроен на ближнюю схватку. От удара хвостом, конь отлетел в дерево, но всадник успел спрыгнуть с него.
– Не стойте столбом, помогите же! – Махом руки рыцарь зазывал в бой оставшихся, стоявших в стороне от испуга разведчиков.
Оглядев своих подчиненных, Тегон махнул головой в знак наступления. Быстрым рывком рыцарь оказался рядом с одним из копыт, только он начал замах для удара мечом так сразу же из-под шкуры появилась обугленная рука, летевшая в него. Мощный удар пролетел перед лицом, неся за собой сносящие с ног потоки ветра. После такого дыхание Пелагора участилось, сейчас он был действительно напуган, но придя в себя в развороте нанёс рубящий удар. Меч застрял в плоти монстра, но пустил кровь. Вой моршира был слышен даже в деревни, народ в которой запирался в домах. Вытащив меч с таким трудом, будто тот застрял в камне сразу бросился назад, чтобы не быть затоптанным. Стрелы, выпущенные в место, где торчала шерсть, наносили урон, немного отбрасывая его назад. Бугай, держащий Клацирию двинулся вперёд всё не отпуская её.
– Куда ты меня несёшь, идиот! – После этих слов она вонзила нож в плечо захватчика, даже такой скале как он стало больно.
– Твою мать! Ах ты маленькая тварь. – Вслед летящей вперёд на пляж сказал громила.
Монстр понёсся на лучников, огромными шагами взял разбег, замахиваясь для удара. Пелагор вместе с громилой побежали ему на перерез.
– Нак! Врежься в его копыто! – Кричал рыцарь.
Нак, тот самый здоровяк, врезался, как и было сказано, выбив из моршира из равновесия, заставив того повалиться прямо на Клацирию. Пелагор подхватил на бегу девочку, помчавшись дальше, чтобы не быть задавленным:
– Такая милая принцесса, а находится в таком ужасном месте – Говорил запыхаясь, жадно глотая воздух ртом. – не бойся, я гарантию тебе защиту!
Песок поднялся при падении огромной туши, забивая глаза, вызывая слёзы. Рыцарь быстро положил на землю Клацирию и рванул, занеся над собой меч. Его план был нанести удар по шее, отрубив голову, и он сработал. Клинок вонзился в плоть, разрезая мясо и кости, наконец изматывающая схватка была закончена.
