Артем Савенков
Пьющая страна
Разговор по душам
– Ну и что сидим? Как будто проблем ни у кого нет! Пивная с давних пор – место, где тебя выслушают и дадут совет получше всяких психологов! – сказал бармен, меняя кружку пива у депутата.
Каждый из присутствующих решил, что это не ему. Но когда работник заведения всех оглядел, то точно так же каждый воспринял реплику на свой счёт. Ведь проблем на один квадратный метр стало слишком много.
– Хотелось бы, да вот не то время. Это раньше мы приходили сюда, брали пару кружек и рыбу на двоих. Стукнешь ею пару раз по столу, да тут и начнётся дискуссия. А сейчас… Одним словом, молодёжь! – парировал Иннокентий Семёнович и оглядел посетителей, которые скромно стояли по своим местам и пили пиво.
Поняв намёк, бармен притащил несколько сушёных вобл и газетку, кажется, чуть ли не ровесницу некоторых из присутствующих. Весь это реквизит он положил на стол депутату, давая ему шанс сотворить тот самый ритуал и начать полемику, что последний и сделал.
– А знаете… – вступила в разговор Мила, словно забыв про свои проблемы, и подошла поближе, за соседний столик, чтобы быть в центре дискуссии, – зря люди недооценивают психологов. Это целая наука, которую если постичь, можно вытащить человека из любой депрессии. Правда, у нас таких маловато, да к тому же люди выбирают страдать, но никому не говорить. А излить душу психотерапевту и получить качественную помощь было бы здорово. Мы же когда сломаем себе что-нибудь, идём к врачу! Почему же когда мы ломаем душу или получаем в неё ранение, не идём к доктору? Ведь он так же может вправить мозги и облегчить боль.
– Интересно, но это не наш путь! – вступил в разговор Сергей, присоединившись за стол к депутату. Взяв одну из рыбин, перед этим получив разрешение на это мимикой и жестом руки, стукнул ею пару раз по столу и продолжил: – Все эти ваши психологи и психиатры полноценно у нас никогда не приживутся! В нашей стране лучший психолог – это бутылка водки и сосед по лестничной клетке. И там, и там ты просто выскажешься, различие лишь в том, сколько заплатишь!
– Фу, водка! – воспротивилась Мила.
– Ну а что, как говорится, дама с рюмкой тоже дама! – сделал ремарку депутат.
– Согласна с вами! – сделав несколько робких шагов за столик к девушке, Лена вступила в обсуждение, поддержав Сергея. – И там, и там вы просто выскажете всё, что было у вас на душе, иногда для облегчения только это и надо. А вот если по сути тяжёлая проблема, ну, или вы не знаете, как её решить, то сосед может оказаться тем, кто поможет решить, ну, или знает тех, кто поможет.
– Ну а ты, парень, что думаешь? – поинтересовался депутат у стоявшего в одиночестве Игоря и жестом пригласил его за свой стол.
Но Игорь не сильно желал присоединяться, однако, выждав паузу и сделав глоток, повернулся к основной группе людей.
– А я считаю, что это всё нытьё и надо решать проблемы самому, а не жаловаться кому-то на свою жизнь! – дерзко ответил парень, заставив остальных несколько погаснуть.
– Ага, именно поэтому ты сейчас стоишь в одиночестве и злишься на весь мир, когда остальные как раз выговариваются, – подшутил над Игорем Иннокентий Семёнович и сделал глоток, чтобы избавиться от соли на губах от рыбы.
Парень взял кружку и переместился за стол к женщинам, там больше места и контингент поприятнее.
– А вот ты, депутат! Тебе легко говорить, все твои проблемы решаются подкупами и угрозами, и размер всего этого зависит от количества украденного у страны. А ведь когда-то был честным, о народе думал, а сейчас… – обвинил Иннокентия Семёновича Игорь и, не отрывая от него глаз, ждал ответа.
– Да толку от этой честности? – отвечал депутат, вытерев руки о газету и хлебнув немного, чтобы смочить горло. – Может быть, я и до сих пор был бы честным, но там построена система и в одиночку её не поменять! Вот пришёл я, как ты говоришь, честный, посмотрел в бюджет, думаю – да, финансов хватит, чтобы из вверенной мне территории сделать конфетку, из Лос-Анджелеса бы приезжали посмотреть, поучиться, но мы живём в реальности! Раздается звонок сверху: «Иннокентий Семёнович (показал пальцем на потолок), говорят, мол, каждый месяц ждём такую-то, такую-то сумму, туда-то и туда-то. Выполнишь – сработаемся, не выполнишь – неожиданно умрёшь». Вот ты и думаешь: лучше живой, но не совсем честный, чем мёртвый, но гордый.
– Так были же личности в истории, которые народу помогали. Например, полицейский, где-то в Италии, Неаполе, что ли, неважно… Главное, что он один шёл против целой мафии и купленного начальства. В итоге более двухсот людей посадил и освободил город от этого гнёта, убили потом, но всё же – вот пример слуги народа. А не то, что ты… – продолжал обвинять депутата Игорь.
Все остальные пристально смотрели и, не отрывая взглядов от говорящего, заворожённо поглощали слова.
– Такие личности рождаются один на сто миллионов. И если ты в голове представляешь, что ты один из них, то глубоко ошибаешься. Тебя сломать – ничего не стоит. Да и не только тебя, и меня, и его, и её. Я сразу это знаю и не лезу на рожон. А вообще, вам легко говорить «отдай жизнь за то, за это», вообще легко говорить, а когда тебя коснётся, то все твои смелые рассуждения просто прахом разлетятся, оставив лишь вонь, которую ты издашь от действительно серьёзной ситуации, – пытаясь не оскорбить, а вразумить с высоты прожитых лет, говорил депутат.
– А что дальше? Ну, с распилом денег. Вы ведь не всю казну отдали! – сказала Мила, пытаясь понять, как всё в действительности происходит, устав слушать о том, кто круче.
– Ну так вот, отдал я эти деньги и смотрю опять в казну. Так, ну не Лос-Анджелес, но достойно сделаем, во всей стране примером будем. Думаешь, ладно, прорвёмся, но тут стук в дверь – бандиты. Им тоже деньги нужны, но не напрямую, а в виде всяких привилегий и прочего, объяснять не буду, всё равно не поймёте. Хорошо, ужались, справимся. А потом смотришь – а казна-то всё меньше и меньше, хотя уже никуда не отстёгиваешь, а потом смотришь, а в системе вообще пробоина. Как пиявки присосались и воруют, да так ещё нагло. Одного посадишь, другого, на их места приходят новые, хлеще старых. Казалось, у тебя есть авторитет и силы это остановить, но невозможно, я даже не могу объяснить этот феномен. А строительство! Вообще больная тема! Допустим, со своим уже скудным бюджетом решил построить детский сад. Посчитал – укладываемся. Я даже лично знаю несколько фирм, которые честно и дёшево всё сделают, даже скидку дадут на такую-то цель, но законы… И вот ты выбираешь строительную фирму не по совести, а по закону. А в законе говорится, что нужно выбрать самый дешёвый вариант. И ведь ты знаешь, что он прям сильно дешёвый для такого объекта, и что там мошенники, ну, или кто-то из родственников того, кто в аппарате, те же мошенники, но под прикрытием, но вот не выбрать не можешь, так как будет нарушение и вообще сядешь. Вот вроде стройка пошла, но неожиданно заморозилась, деньги на ветер, ищем нового подрядчика, такое повторяется снова и снова, и на детский сад уже денег и нет. Собираешь последнее, строишь из чего попало, из поганых материалов, но всё же выполнил обещание. А потом через год уже надо ремонтировать… И по той же схеме, потратив денег в три раза больше, а по сути, получается тот же шалаш, только из камней. Самое обидное – что всё это знаешь, но сделать ничего не получается.
– А полиция? – спросила на эмоциях Лена, но поняла по выражению лиц окружающих, что это слишком глупый вопрос.
– А что полиция? Там все завязаны, где ни возьмись, всегда круговая порука. Возьми, например, любой провинциальный город. Глава полиции, ну, или прокуратуры, обязательно знает верхушку уголовного мира и даже чаще всего отдыхают вместе и имеют общие дела. Я только одного представителя власти такого уровня видел, который идейно живёт. Но, как говорит практика, при каком-нибудь серьёзном деле окажется, что его застрелил какой-нибудь бомж, и всё замнут. Редко когда посадят кого-то действительно серьёзного. В основном это либо подставные лица, либо те, кто не нужен уже этой системе.
– Я вот слушаю, ты такой правильный, а сам ездишь на крутой машине, живёшь в хоромах, откуда у тебя столько богатств? – спросил Сергей, явно не веря в слова соседа по столу.
– Тут всё просто! Все воруют и у всех всё хорошо. Вот и ты думаешь – а почему бы и мне не взять? А то зам недвижимость купил, счетовод – вообще боюсь узнать его схемы, говорят, что он какой-то гений и наверняка имеет за границей чуть ли не собственную страну. Вы думаете, я один ворую себе в карманы, и бюджет страдает, но нет, моя доля настолько мизерная, что если сравнить её с общим количеством, то покажется, что вообще почти не беру.
– И не боишься такое нам рассказывать? Вдруг мы запишем и в Сеть выложим? – поинтересовалась Мила, пытаясь блефовать.
– Не особо страшно. Ну что вы сделаете? Где-нибудь на ютубе выложите? Не беда, у нас народ отходчивый, может и потерпеть. А видео там долго не задержится, исчезнет. Ну а если и пойдёт ход, и вся страна узнает обо мне, то всё просто – дадут условку, переведут на другую должность и всё. А вот у того, кто запишет, жизнь может оборваться странным образом, заусенец воспалится, и патологоанатом это подробно распишет. А если уж решат гонения за мной устроить, у меня же неприкосновенность, я об этом сразу же узнаю и исчезну из страны. У нас всегда эти ходы расписаны, – депутат, совсем не выдавая эмоций, раскрывал схемы, и эти откровения ввергали в шок даже самых морально устойчивых из присутствующих.
– А почему вы нам это говорите? Люди вроде вас обычно скрывают это, – поинтересовалась Лена, озвучив вопрос, терзавший всех.
– Ну, раз мы начали говорить по душам, почему бы и не выговориться? Как в церковь сходил! – спокойно ответил Иннокентий Семёнович, глубоко вздохнул и почувствовал облегчение.
– Так вы после всего этого ещё и в церковь ходите? – удивлённо спросил Игорь, думая, что это шутка.
– Ходить-то, не хожу, но строю, большую! – гордо произнёс депутат.
– А сами-то верите? – вступила Мила.
– Да не особо! Я так, на всякий случай. Вдруг там что-то есть, а у меня, считай, индульгенция! – подняв указательный палец вверх и опустив голову вниз с соответствующей гримасой Иннокентий Семенович как бы показал, мол, знает, что это за слово, но не до конца разбирается в нём.
– А я таких, как вы, убиваю! – грозно сказал Игорь, и все резко повернулись к нему, ожидая какой-либо провокации, девушки невольно сделали пару шагов в сторону.
– Ну и как ты это сделаешь? У меня охрана при одной твоей мысли в узелок тебя свяжет, и будут врачи потом думать, как развязать. Решишь где-нибудь подловить без охраны, допустим, убьёшь, что дальше? Тебя посадят, а там уже будет всё проплачено, чтобы превращать тебя из мужика в певучую даму. И так, пока СПИДом не заразят в один день… – уверенно говорил депутат, словно по этой схеме уже был опыт действий.
– Уже! – гордо произнёс оппонент.
– Что уже? – удивлённо спросил Иннокентий Семёнович.
– Уже болен СПИДом! Пожертвовал жизнью, чтобы убивать немного изощрённее. И, к разговору, смог бы я умереть за идею? Получается, смог, ведь я осознанно пошёл на этот шаг! – уверенно говорил Игорь.
Стоявшие рядом дамы немного расслабились, но всё же настороженно озирались, чтобы не касаться парня на всякий случай.
– И как же ты заражаешь? Подставляешься всем подряд? Скажу так… Из таких, как я, – депутат поднял по два пальца с каждой стороны и согнул пару раз, изображая кавычки, – насколько мне известно, только один, ну, может быть, пара, и мы с ними не особо…
– Я делаю немного изобретательнее! – прервал мужчину Игорь. – Я знаю девушек, с которыми многие, сами того не зная, встречаются и делят их с такими же, как и они. Заразить одну или нескольких – и болезнь естественным путем передастся остальным. Надо только выбрать ту самую жертву, а дальше само, как вампиры – один укусит другого, и так в прогрессии.
– Умно! – проговорил депутат в замешательстве, и начал вспоминать последних своих дам, перебирая их в голове, пришёл к выводу, что ему срочно стоит провериться.
– Ой как запереживали, а парень-то в точку попал, видимо! Вот таких наберёте себе проституток на должности, которые ничего не умеют, получают большие деньги, а в итоге, вон, волноваться заставляют! – как бы пытаясь упрекнуть Иннокентия Семёновича, говорила Мила, не скрывая удовольствия.
– Ну рассудите, кто на меня просто так позарится? Только такие, а чтобы свои деньги постоянно не платить, так как разорюсь, то плачу государственные. А так, считай, и кадр есть, хоть и плохой. Получается, и я не потерял, и она не проститутка, а менеджер по туризму. Кстати, она про путешествия многое может рассказать, правда, не в нашей стране, но всё же, опыт есть.
– А что, самому такую девушку заполучить никак? Нормальную, и жить с ней? – с некоей претензией спросил Сергей.
Бармен поменял ему пустой стакан на полный.
– А как так? Все они в итоге денег хотят, а у меня хороший вариант, и никому платить не надо. А ты будто знаешь, как это делать, по тебе же видно, что женат лет с восемнадцати, – обратился депутат к оппоненту.
– Да тут смекалку надо иметь. А сам-то я и женат на красотке! Правда, думаю разводиться и уйти к другой. Но вот, посмотрев на меня и на них, вы ни за что не поверите, я этим женщинам нравлюсь. У мужика главное не внешность! – гордо проговорил Сергей, понимая, что выиграл в этой схватке у противника.
Все на время задумались.
– Извините, что очередной вопрос к вам, но вы когда-нибудь за свою политическую карьеру чувствовали сожаление? Ну или сочувствие к кому-нибудь? – спросила Лена, пытаясь найти хоть какое-то белое пятно в карьере депутата.
– Постоянно. Вот недавно один случай заставил меня прям задуматься о жизни. На одной вечеринке я споил водителя, и он уже не мог ходить. В один момент мне стало скучно, и я поехал домой пьяным. Еду, в машине бухла на роту солдат, сам попиваю вискарь. В такие моменты не думаешь, что можешь кого-то сбить, просто едешь на автопилоте. Всё ничего, но вижу: на обочине женщина с таким потрёпанным видом стоит и ждёт, видимо, автобус или ещё чего-то, и я решил подвезти. Она хотела выпить, я ей благодушно протянул бутылку и повёз к себе. Дальше не помню, очнулся утром, голова болит, чувствую, кто-то рядом, а я совсем забыл про девушку. Оглядев комнату, увидел такое старое и потрёпанное нижнее бельё, что мне стало страшно. Кого я привёл? Бомжиху? Подняв одеяло, увидел вполне красивую голую женщину. Ну вот если бы не знал, подумал бы, что модель. Потрёпанная, без косметики, но модель. Она умылась, оделась, и вот странная фигня. Одежда на ней действительно какой-то бомжихи, а лицо такое хорошее, если убрать опухоли от похмелья, так вообще – чудо. Она рассказала историю, как у неё все погибли и в какую ситуацию попала. Некоторые бы боролись, а девушка сдалась и, подчиняясь потоку, пошла по накатанной. Вы не представляете, как мне стало стыдно. Именно мне, ни кому-то ещё. Тогда я подумал, что всё, что я делаю – такая ерунда… Я шёл в политику, чтобы именно таких защищать, а получается… В итоге я взял её под своё крыло. Купил более-менее годную квартирку, устроил на работу, не сказать, что крутую, но ей будет достаточно, специально сходил с ней в магазин, лично выкинул её старое бельё и накупил много нового, дорогого. Все её проблемы решил, там решать-то было нечего, пару людей наказать, и всё. Вот навещаю иногда, проверяю, не сорвётся ли ещё раз. Вроде держится, – душевно говорил депутат.
Можно было даже увидеть, что он говорит искренне, так как виднелись слёзы, которые он ловко смахивал.
– Ну так вот, это же женщина, с которой вы могли сойтись, и не нужны были бы всякие проститутки! – вдохновившись историей, подвела итог Мила.
– Я, если честно, думал об этом, но боюсь. Нет, не её статуса, не её прошлого, а того, что я чувствую перед ней вину. Как будто я виноват во всём, что с ней случилось. Именно поэтому пока просто наблюдаю, даже тронуть боюсь, в том смысле, что вы подумали… Как-то нечеловечно это.
– Вам ли говорить про человечность! – возмутился Игорь.
Миле начали приходить сообщения от Антона, но она решила игнорировать их, было слишком больно.
– Вот молодёжь, сидите вечно в своих телефонах, тратите на них кучу денег, для чего вам это? Неужто обычным не можете обойтись? – возмущённо произнёс Сергей, глядя на Милу.
К его мнению присоединился Иннокентий Семёнович, махнув указательным пальцем в знак согласия.
– Ну не скажите! Сейчас телефон у людей большую часть жизни занимает! Он уже, можно сказать, заменил в повседневности компьютер. Посмотри на народ, особенно на молодых – вся жизнь там. Вот и покупают, хоть это и стоит кредита на несколько лет, – ответила Лена, зная, как в её жизни важен телефон, особенно он спасает, когда сидишь с ребёнком.
– Ну что в этом телефоне хорошего? Такой же размер, те же функции, зачем платить неслыханные деньги, когда можно купить такой же, но дешевле! – проговорил Сергей.
Он хоть и чувствовал поддержку депутата, но понимал, что у последнего достаточно денег и с плохим смартфоном он ходить не будет.
– Ну вот, например, вы обустраиваете дом. Вы там будете часто находиться, соответственно, делаете ремонт хороший, даже иногда люди под это деньги заимствуют. Вас же вряд ли устроит, например, кровать на пружинах, вы же купите большую, просторную, с ортопедическим матрасом. А по сути – одни и те же функции, в чем же тогда разница? Купили бы дешёвую и радовались! Но вы же возьмёте более дорогую и удобную! – привела пример Лена, чувствуя, что побеждает.
– Конечно, ведь от пружин потом спина будет болеть и скрипят они сильно! А телефон-то что? Звонит и звонит! – не понимая аналогии, отвечал Сергей, на этот раз не увидев поддержки прежнего союзника.
– Ну вот, и тут «пружины спину калечат»! Например, в новых телефонах, как правило, лучше батарейка, которая позволяет дольше обходиться без зарядки, новые экраны, которые чуть-чуть, но лучше предыдущих, даже прикасаться приятнее, камеры делают такие, что некоторые фотоаппараты позавидуют, ну и функции всякие, тут много можно назвать всего. И вот вещь, в которой ты проводишь иногда больше времени, чем дома, не заслуживает ли достаточно денег? – добивала женщина.
– Ну, я хоть не сильно молодой, но и не старый, но у меня такая позиция, что телефон должен соответствовать владельцу, как и любая другая вещь. Мы работаем за деньги, а на работе тратим время, а время – это наша жизнь. Купив себе какую-то вещь, я прежде всего думаю, сколько я на неё потрачу времени. Мне бы хотелось купить хороший телефон, но я думаю, что он не достоин больше десяти дней моей работы, вот вы и можете увидеть мою зарплату в руках. Я вообще считаю, у нас многое нечестно! Например, квартира: люди тратят по двадцать-тридцать лет на то, чтобы её купить, и эта сумма зачастую складывается супругами, соответственно, умножаем на два. Конечно, если моей логике следовать, то люди тратят не двадцать лет чистого времени, а семь-двенадцать, но всё же это очень много. Ты тратишь больше десяти лет жизни на каменный островок где-нибудь на окраине, чаще всего, какого-нибудь Саратова и понимаешь, что этот кусочек стоил многого в твоей жизни, а за него ещё придётся платить ежемесячно, и не так уж и мало. Вот и думай, что хорошо, а что плохо! – выложил Игорь.
Слушая его, все уже и забыли о его болезни.
– Не знаю, как насчёт квартиры и машины, но с некоторыми вещами я согласен! Например, часы должны стоить одну-две твои месячные зарплаты… – начал говорить депутат, и все заметили, что часы на руке есть только у него.
– Не вижу смысла тратить столько денег на часы! Так говорят те, у кого они есть, нам же, обычным людям, такая мысль чужда. Тем более девушкам, ведь нам платят ещё меньше, чем вам! – пожаловалась Мила.
– Ну а как вы хотели? Вы и работаете меньше! – вступил Сергей.
– Нет, вы не поняли, при одинаковой работе мы зарабатываем меньше. У меня на работе мужчина на аналогичной должности получает на несколько процентов больше, чем я, а задачи одинаковые. Ну допустим, тут решают знакомства, но возьмём более глобальные профессии! Спорт, например. Волейболисты получают денег больше, чем женщины в том же спорте! Или недавно я читала статью, что лучший футболист планеты этого года имеет в двести пятьдесят раз больше, чем лучшая футболистка за тот же период. Я, конечно, не сильно разбираюсь в футболе, но это нечестно! – апеллировала Мила, чувствуя поддержку от стоящей рядом Лены.
– Ну этому есть простое объяснение – зрелищность! Не знаю, как в волейболе, его я не смотрю, а в футболе всё ясно. Сколько людей ходит на матчи женских команд? А сколько на мужские? Там примерно и будет соотношение один к двухсот пятидесяти. А это мы ещё не берём продажу всяких футболок и аксессуаров. Вот ты наверняка знаешь Криштиану Роналду, а слышала ли ты про Алекс Морган? Вряд ли! А топишь за женский футбол, хотя девушка, которую я сейчас назвал, самая известная футболистка, так как самая красивая. В женском командном спорте больше запомнят ту, которая более красивая, чем ту, которая хорошо играет, если такие есть. В мужском же спорте это не главное. Это, конечно, играет роль, когда они получают рекламные контракты, но чтобы стать известным, надо быть талантом. Все ведь слышали о «зубастике» Роналдо и его друге по сборной Роналдиньо. Сверхталанты, однако внешность, мягко сказать, не модельная. Но их все знали и любили!
– Допустим, вы правы, но почему тогда почти все директорские или начальствующие должности у мужчин? – включилась Лена.
– Да потому что мы работаем, можно сказать, пашем! Вот и должности мужики занимают выше. Вы много видели женщин среди научных деятелей? Или ведущих глав государств? Они есть, но их мало, так как мужчины больше расположены к умственному труду, а женщины больше – очаг дома, присмотр за детьми. Ведь вы действительно многое переживаете, когда рожаете ребёнка, и так решил не человек, а природа, – пояснил Сергей.
– А потом, как ребёнок вырастет, мы работаем на равных, но вот дома вы после работы отдыхаете с бутылкой пива у телевизора, а мы готовим, убираем, стираем, да ещё и ребёнку с домашним заданием помогаем! – возмутилась Мила.
– Так мы вас и обеспечиваем, чтобы было, на что купить одежду ребёнку в школу, покупаем стиральную машину, чтобы вам облегчить жизнь, приобретаем последнюю технику, которая вам освобождает много времени… – продолжал Сергей.
– А если женщина зарабатывает больше? – предположила Лена.
– Тогда мужчина активно помогает ей по дому. И это ещё зависит от того, как много она зарабатывает, я знаю таких, которые точно не делают домашнюю работу, а занимаются этим их мужья-жиголо. Кстати, к вопросу о вашем равноправии, почему-то мы этих парней называем жиголо, а дам в таком же положении – нет?
– Потому что такие феномены очень редки, и люди уже не знают, как к этому отнестись, поэтому вешают ярлык, – вступился депутат, добив женскую часть аргументами.
– А вот насчёт равноправия в мире я очень не согласен! Почему в условной Европе или Америке вроде бы все равны, а кто-то более равен? Я говорю про всякие социальные группы. Вот у нас раньше их всех гоняли, да и до сих пор это считается зазорным, а в Европе, нетрадиционные встали как будто на ступеньку выше и создали там всяких трансгендеров. По телевизору показывали, что обычного белого парня не взяли в полицию из-за того, что он обычный, не чёрный, не гей, прости Господи, не какой-то там женщина-мужчина или как там их! С каких пор законы, которые как-то защищали эти группы людей, стали обращены против обычных граждан! Мне как бы плохо тут ни жилось, но в такой цирк я не хочу, у нас-то поспокойнее! – вылил Сергей то, что у него было на душе и не с кем было поделиться.
– Ну не скажи. У нас это потихоньку тоже проскакивает, и со временем также будем трепетать перед ними. Например, у нас есть закон о защите прав верующих, то есть законодательно запретили как-то открыто их оскорблять. Казалось бы, просто защитили религиозных людей от нападений по этому признаку, но нет! Всё настолько вывернули, что теперь этот закон является не орудием защиты, а наоборот, служит для нападения. Теперь любой атеист может пострадать. Я лично видел спор людей. Один из коалиции был приверженцем чего-то типа буддизма, а двое остальных христиане, оппонентом их был атеист. Диалог дошёл до того, что верующие сошлись в мысли, что сам факт того, что атеист не верит, а соответственно, отрицает существование бога, оскорбляет их чувства. То есть само существование оппозиции в данном вопросе уже наказуемо? Как бы это странно ни было, но я склонялся к стороне атеиста. Не потому, что поддерживаю или не поддерживаю его сторону, а потому, что он вносил вполне объективные доводы и видно было, что он не глуп, а довольно-таки начитанный. А его противники были отнюдь не такими образованными. Буддист чуть ли не первый раз в жизни прочитал книгу, и то, наверное, полностью не смог осилить. Увидел, что успешные люди медитируют и верят в своё божество, и после этого решил последовать их примеру и тупо повторять, говоря при этом всем, что познал нечто более высокое, и цитата: «Был таким же глупым, как и атеист, но прочитал книгу и просветлел». Остальные были тоже очень странными. Один из христиан уверял, читает только книги теологов и презирает чужую точку зрения в данном вопросе, потому что она бред, а другой – наш стандартный верующий, которому в детстве сказали, что надо верить в такого-то бога, он и уверен, что это единственная правильная религия, даже не пытаясь понять другую. Чем закончился этот спор, где большинство посчитало себя победителем, наверняка не знаю, но они вроде были намерены засудить атеиста, а с нашими законами это проще простого. Так к нам пришло «неравное равенство» в религии, а дальше придёт и во всём остальном. Ведь если посмотреть на новые законы, то и геи, и национальные дифференциации уже входят в наши законы, и через года будут нас душить, – выговорился Игорь.
Депутат, услышав эти доводы, прекрасно понял, о чём речь. Он сам так убрал нескольких неугодных людей, заставив полицию возбудить на них дела, но признаваться не стал, решил, что это лишнее.
– Ох уж эти геи, попали бы они в нашу тюрьму, там бы их вразумили! – улыбнувшись, сказала Лена.
– А вот тема, достойная обсуждения. Почему так сильно тюрьма влияет на сознание обычного человека? В нашей стране все знают о том, что чуть ли не у каждого есть вероятность попасть туда, даже поговорка ходит: «От сумы, да от тюрьмы…». Некоторые люди даже гордятся, что у них есть родственник за решёткой. Уголовные авторитеты имеют власть и в повседневной жизни, зачастую продолжая находиться там же. Депутат, ведь тебе эта тема близка, объясни! – попросил Игорь.
– Ну это как параллельная вселенная. Если вы думаете, что у нас власть одна, то искренне ошибаетесь. Немногие знают, но политика и уголовный мир тесно скованы. Мы управляем обычными людьми, а они своими. Помните чемпионат мира по футболу в России? Думаете, почему все такие радостные были, почему ни у кого ничего не украли? Да потому что команда сверху была! В каждом регионе, где будут иностранцы, запретили вести свою деятельность. Надо было показать миру, что у нас всё хорошо. За ослушание наказывали не по юридическим законам. Были, конечно, залётные, они и должны были быть, но это не часть уголовного мира, а обычные люди, желавшие поживиться. А если и сравнивать эти два мира, то скажу, какой честнее. Многие говорят, что в девяностые крыши там всякие были, они и до сих пор есть. С ними иногда даже проще. Вот владеешь ты магазином, а к тебе врываются дядьки с оружием и говорят, чтобы ты всё им отдал, ты и подчиняешься, жить-то хочется. Звонишь в полицию, говоришь, что тебя обокрали, и они якобы должны восстановить справедливость. Повезёт, если они всё-таки решат помочь и найдут жуликов, но тебе достанется лишь информация, что их посадили. И возможно, твой ущерб будут с них взыскивать – по мизерной части, раз в месяц. По идее, за всю жизнь их и их детей они не выплатят. А то, что награбили, либо заберут менты, либо бандиты это всё сбудут, и концов никто не найдёт. Вот и останешься ты без денег, но полон радости, что жулики за решёткой. Но они выйдут лет через пять и снова займутся своей деятельностью, а ты так и будешь без денег. Теперь рассмотрим другую ситуацию. Ты платишь бандитам, и они тебя берут, так сказать, под своё крыло. Ограбят тебя те же жулики, но ты обращаешься не к полиции, а к своим бандитам, которые не забьют на твоё дело, а обязательно займутся им, так как получают за это деньги. Через свои каналы найдут тех самых грабителей и вернут твои деньги, наказав последних иной раз серьёзнее, чем государство. Вот и думай, кто лучше, – раскрыл правду Иннокентий Семёнович.
– А как же насчёт того, что те бандиты, которые «крыша», и сами однажды вступили на свой путь, обокрав кого-то или ещё как-то навредив людям? – поинтересовался Игорь.
– Насколько я знаю, те, что крышуют, зачастую и не сидели в тюрьме. Это, я так скажу, другой мир, другая культура, издержки профессии, – грустно ответил депутат, сам порой иногда думая об этом феномене.
– Вот ещё одна причина, почему многие, кто связан с этим миром, не любит полицейских. Конкуренция! – пошутил Сергей.
– Кстати, этот вопрос не такой простой! Вообще, сами сидельцы виноваты в том, что полицейские нынче такие. Точнее, не сидельцы, а их коллеги из прошлого. Эволюция долго делала из обезьяны человека, так и заключённые, однажды совершив, так сказать, одно действие, повлияли на методы полицейских в настоящем. Дело таится в истории. Однажды в годы войны было решено дать заключённым шанс искупить свои грехи и пойти на фронт. Многие заядлые сидельцы отказались, некоторых насильно послали на войну, были и те, кто сам захотел. Речь идёт не о простых гражданах, а о тех, кто придерживался определённой социальной группы, хоть это было и позорно в тех кругах, люди шли по зову сердца. Так вот, как говорится, такие солдаты были не самыми перспективными, зато с давно устоявшимися правилами, отличавшимися от общепринятых. Другими словами, эти граждане стали устраивать дедовщину, которая дошла до нас в несколько изменённом виде, но сохранила ту же смысловую нагрузку. А как у нас в армии принято? Принеси «деду» сигарету. А как? Твои проблемы – убей, укради, но принеси. И так во всем. Не хочешь работать – заставь другого, и прочие ценности, чуждые для гражданского общества. Спросите вы: и что тут такого? Всё просто! Каждый полицейский обязан побывать в армии. Условие у них такое, ну, или закончить школу милиции, ну, или как там сейчас… неважно… В этих местах всегда царила дедовщина, не знаю, как сейчас в специализированных заведениях, но в армии она точно есть. Так вот, будущим хранителям порядка прививаются эти ценности из года в год. А дальше, имея их в голове и не желая думать по-другому, они применяют их в своей работе. Например, когда патруль должен осматривать места, где может произойти нарушение порядка, они сидят в каморках и пьют чай. Ибо не след господам напрягаться. Избить беззащитного бомжа – без проблем, ведь он не будет жаловаться, а если и станет, то ему никто не поверит. Так и до более серьёзных вещей доходит. Сказали раскрыть в этом месяце десять преступлений, а доблестный сотрудник смог сделать только три. Как справиться? Легко! Ведь в армии учили: «убей, укради, но роди», вот по незабытым правилам они берут и сажают невиновного, подставив так или иначе под статью. Полицейский повышен, статистика не страдает, незаконно осуждённый ненавидит власть. Проканало – повторили, все счастливы, кроме одного, но должен же быть козел отпущения, как гласит старая армейская притча! Не говорю, что так работают все полицейские. Даже я видел нормальных, честных, но и они, так или иначе, нарушают закон, – ошеломив познаниями окружающих, депутат заставил компанию замолчать.
