Артем Савенков
Пьющая страна
AVSavenkov95@gmail.com
Депутат
– Ну что, Володя, долго нам ещё стоять тут? – сказал Иннокентий Семёнович, переведя глаза со своего планшета на дорогу.
– Шеф, ну сами видите, пробка! Навигатор говорит, ещё час точно простоим… – с деревенским выговором ответил водитель. Он рад был небольшому диалогу, так как по инструкции это был единственный способ хоть как-то себя занять во время нудного ожидания.
Владимир был с окраины города, поэтому было странно слышать его деревенский диалект. Как он сам неоднократно пояснял, это ему передалось по наследству от родителей, которые за почти 30 лет жизни в городе так и не смогли перестроиться на новую для них речь и по старинке разговаривали «на своём, уметском» диалекте. Оттуда они, собственно, и перебрались в надежде на перспективы и хорошую жизнь. Но как оказалось, здесь их никто не ждал и умеют они не так много, чтобы «жить красиво», поэтому отец работал обычным слесарем, а мать не нашла ничего лучше, как пойти воспитателем в детский сад.
Сам Владимир прожил в селе почти до своего пятилетия. Собственно, он и был одной из причин раннего переезда. Пока родители работали изо всех сил, маленький Володя, посмотрев на взрослых дядек, решил научиться курить. Сначала старшие этого не заметили, так как за ним особо не успевали следить. Пользуясь этим, он успевал воровать из отцовской пачки по паре сигарет в день. Он выкуривал по одной трети и «бычковал», чтобы оставить себе удовольствие на следующий раз. Через некоторое время ему стало мало, и мальчик начал «стрелять» папироски у ребят постарше, которых очень веселило такое зрелище – четырехлетний ребенок выкуривал «Приму» и даже не кашлял. Когда аттракцион всем уже надоел, Володя решил пойти на отчаянный шаг, стащил дома деньги, пошёл в магазин и купил сигарет. Казалось бы, кто продаст четырёхлетнему пацану сигареты? Но парню даже не пришлось врать, продавец сразу подумал, что ребёнок пришёл по прихоти отца, и без вопросов продал товар.
Так повторялось несколько раз. Никто бы и не заметил, но растущее чувство наглости из-за безнаказанности привело к тому, что Володя уже не скрывался по подворотням, чтобы полакомиться очередной дозой дыма, а курил у всех на виду. Сначала многие думали, что им показалось, но эта картина повторялась почти ежедневно, и стали ходить слухи. А так как в селе живёт не так много людей, они дошли и до родителей. Они сильно отругали пацана, отец даже заставил сына выкурить целую пачку. Итогом стала только напрасно потраченная пачка сигарет – герою этот урок ничего не внушил, зато авторитет родителей в глазах общественности сильно упал. Несколько мамаш даже хотели обратиться в комитет по опеке, чтобы там оценили такое поведение и сделали что-нибудь для исправления ситуации.
На фоне всего этого родители решили в ускоренном режиме переехать в город, куда они так долго собирались. Теперь приятным дополнением стало ещё то, что сельские пересуды их там не достанут. К слову, Володя так и не бросил курить, оставив эту привычку до настоящего дня.
В городе они жили в «чудесном» районе, где герою часто приходилось вступать в драки. Благодаря веселой жизни он и приобрёл хорошие навыки обращения с ножами, битами и прочими орудиями, был даже опыт общения с пистолетом, однако сам Володя об этом не распространялся. Этот багаж знаний впоследствии понравился будущему работодателю, и теперь Владимир исполняет две функции: водителя и телохранителя.
– Дааааа… Как же я не люблю эти внеплановые совещания, – протяжно сказал Иннокентий Семёнович, уставившись в окно и смотря вдаль через затонированные окна. Он позволил себе лёгкую слабость – в течение пары минут ни о чём не думать, а просто наблюдать.
Володя стал легонько молотить пальцами по рулю. Ему было неловко – час назад, вопреки мнению шефа, он настоял именно на этой дороге, а теперь думал, что подводит его.
– А что, по встречке не вариант? – вернувшись в себя, проговорил пассажир, намекая, что водителю надо бы постараться сократить время пребывания в пробке.
– Тут и на встречке полно машин! Да вы же и сами говорили, что в этом месяце лучше так не делать, был же уже скандал… – медленно проговорил водитель.
Он намекал на случай двухнедельной давности, когда они так же решили объехать пробку по двойной сплошной и наткнулись на полицейских. Всё бы ничего – с помощью «корочек» и вложенных в них бумажек, на которые можно купить множество лакомств, героям удалось отвязаться от представителей закона, но они не учли, что найдётся ненавистник власти, вооружённый телефоном с отличной камерой, и заснимет происходящее. Саму взятку не удалось записать, но вот пересечение сплошной и лояльность полицейских в этом видео возмутили общественность в интернете. Хоть депутат и объяснял, что спешил на важное заседание, критики в его адрес было достаточно.
– Да помню я! Помню! – с некоторой усталостью сказал Иннокентий Семёнович. Он перевёл взгляд на часы Rolex, других он не носил, не хотел выделяться, и парировал: – Видимо, на заседание мы не успеем! – опять протянул он и уставился на происходящее в другом окне, на этот раз справа от него.
Там стоял семейный пикап, в окнах виднелась обычная семья. За рулём отец, бодро наблюдающий за дорогой, на соседнем сиденье мать, с усталым видом и лёгкой задумчивостью, а на заднем сиденье – мальчишка лет пяти с собакой, совсем щенком. Оба детеныша резвились, и их совсем не заботил тот факт, что они стоят в пробке, улыбка не сходила с лица малыша.
«Когда-то и я был таким… – подумал про себя Иннокентий Семёнович, погрузившись в воспоминания о детстве. – Только у меня не было собаки!»
Громкий сигнал. Звук мотора и проезжающего по обочине мотоцикла.
– Едем! – радостно сказал водитель и переключился на первую скорость.
Шеф, вернувшись из воспоминаний, разблокировал планшет и продолжил мониторить новости.
***
– Знаешь, Петрович, что-то всё меня это достало, хочу как следует отдохнуть! – шёпотом проговорил Иннокентий Семёнович соседу, Ромашкину Станиславу Петровичу.
Ромашкин имел славу знатного кутёжника, бабника и игромана. Не раз он попадал в различные сводки новостей, но умел всё элегантно замять. Особенно его любили за то, что он сначала брал вину на себя, а уже потом отмазывался. Своим друзьям объяснял он это тем, что за свою карьеру у власти «накопил» достаточно денег, которые поделены на множество частей и распределены по различным европейским банкам на имена друзей, знакомых и просто подставных лиц, которых он даже и не помнит. В связи с этим отставка ему не особо страшна, чем в последнее время и начали пользоваться некоторые очень богатые, но не шибко умные коллеги. Такое поведение не сильно сочеталось с человеком, представляющим коммунистов, однако идеи партии ему были далеки, находился он здесь только ради карьеры. Хотя если бы ему предложили перейти в другую, он бы, скорее всего, отказался. «Уж больно я привязался к коммунистам», – говорил он.
Друзей у Станислава Петровича по факту-то и не было, по крайней мере, он так считал. Но вот Иннокентий Семёнович – это другое. Как он иногда шутил: «Сколько лет мы с тобой за одной партой! Ни один одноклассник со мной столько не сидел!». Они часто вместе собирались, обсуждали какие-то важные вопросы, да и личное друг от друга не скрывали. Мысль о том, что они могут друг друга предать, проскальзывала, но это не имело большого значения в их отношениях. Хотя у них и была разница в двенадцать лет – Иннокентию Семёновичу 56, Станиславу Петровичу совсем недавно исполнилось 44 – их интересы во многом совпадали. Даже женщины нравились одного типа, что в особенности их сдружило.
– Что это, даже те выходные в Ницце не помогли? – ответил сосед, продолжая делать вид, что внимательно слушает повестку сегодняшнего дня. Одним глазом он смотрел в телефон, где по сети играл с кем-то из присутствующих в дурака.
– От такого отдыха надо бы ещё отдохнуть! – с улыбкой сказал Иннокентий Семёнович, забыв, что находится на заседании. Он вдруг перешёл с шёпота на бас, чем обратил на себя внимание нескольких коллег.
– Ты бы, Иннокентий Семёнович, потише говорил, а то мы опять попадём в тройку самых обсуждаемых персон собрания! – не отвлекаясь от экрана, сказал сосед.
– Да, забылся… – покаялся депутат.
– И что, говоришь, прям так надоело, что хочешь обломать меня с поездкой в гольф-клуб? – слегка сердитым голосом сказал Станислав Петрович, но не из-за огорчения другом, а из-за игры в карты.
– Ой, какой там гольф-клуб? Баня, проститутки и бухло? Ты бы хоть для приличия клюшку с шариком купил, а то, наверное, не знаешь, как они выглядят, – пошутил Иннокентий Семёнович, изображая серьёзное лицо и нажимая на кнопку для голосования.
– А вот тебе и шестёрки на погоны! – еле слышно ответил сосед и повернулся к кому-то, представлявшему другую партию, и показал пальцами, что тот ему должен денег.
Они обычно играли на пять тысяч долларов. Станислав Петрович редко кому проигрывал, если, конечно, не делал этого специально, чтобы заманить оппонента на более крупные ставки.
– Ромашкин, Фетисов, опять в карты играете? – громко сказал председатель, заметив жест Станислава Петровича.
– Никак нет! – ответил Фетисов Николай Борисович, бывший военный. Его погнали из войск за взятку, теперь он обосновался тут, без сомнения, по блату.
Теперь все взоры упали на Ромашкина.
– Да как вы могли такое подумать? – артистично ответил Станислав Петрович, как старшеклассник перед юной учительницей. – Один раз оступился, а вы уже клеймо повесили!
Председательствующий оставил объяснения без ответа и продолжил читать доклад, чтобы не разводить лишнюю болтовню. Те из присутствующих, кто знал «знаменитого депутата», ехидно посмеялись, зная, что обвинения были небеспочвенные, остальные с важными лицами продолжили внимать речи оратора.
– Ну ты даешь… – воодушевлённо сказал Иннокентий Семёнович.
– Ты там давай не злорадствуй! Ну и про наш гольф особо не распространяйся, а то Морозов уже вторую неделю к нам просится. Говорит, что в детстве в Англии неплохо играл, а правду ему рассказать не могу – мутный он! Вот и приходится привирать, что мы, мол, с тобой знатные игроки, на двенадцатой лунке застряли, дуэль, так сказать, – очень тихо сказал Станислав Петрович, наклоняясь к уху приятеля, чтобы ни один человек не услышал это.
– Да, поняяяятно… – протянул его друг, словно ребёнок, который устал слушать наставления родителей и пытается прекратить разговор. – Ну, ты это… короче, на меня не рассчитывай завтра!
– Ну ты лиса! В последний момент обламываешь! Я уже настроился! Ладно, придётся к Фетисову тогда на рыбалку идти. Опять эти скучные истории слушать… – со вздохом сказал Станислав Петрович, параллельно достав телефон и принявшись писать своему карточному другу.
– Прям-таки на рыбалку? – выкупая обман, спросил Иннокентий Семёнович.
– А что? Я разносторонняя личность, не то что всякие! – ответил собеседник, дописывая сообщение. Для окраски своих слов посмотрел на пухлого депутата в правом углу. Тот явно страдал от похмелья, но видимо, был новенький, потому что со столь опасным недугом пришёл на заседание.
– Ага, с виду разносторонняя личность, а по факту тот же алкодрон! – подытожил Иннокентий Семёнович.
– Попрошу! Не алкодрон, а увлёкшийся дегустациями вполне уважаемый юноша! – парировал обвинения сосед, и они оба рассмеялись, одновременно нажав на кнопки, голосуя за поправки.
– И кто же у нас «за»? Ромашкин? Ну-ка поясните, представитель коммунистической партии, почему это вы проголосовали «за»? Вы поддерживаете однополые браки? – внимание председателя было опять обращено к уже ставшему сегодня популярным человеку. Вокруг пронеслась волна смешков.
– Я-то лично – против, да вот подумал, что у нас все проголосуют так же, и в графе «за» будет «0». А как же толерантность и всё такое? Вот мы бы проголосовали единогласно, в отчёте бы это и указали, а мировое сообщество? Что они скажут? Варвары! Не даёте всяким содомитам и шанса! А тут один голос «за», то есть какая-никакая полемика по этому вопросу, и Европа галочку поставит, – в очередной раз попытался выкрутиться Станислав Петрович. И получилось у него неплохо.
– И это делает представитель коммунистов? Заядлых консерваторов! – возмутился председательствующий.
– Какая разница, из какой я партии? Главное – результат! А то, что за это не голосует тот, от кого этого ждали… – говорил Станислав Петрович, усиленно пытаясь направить взор наблюдающих за ним глаз на депутата правящей партии, о котором ходили нелестные слухи, связанные с его нетрадиционными сексуальными предпочтениями, – вот это серьёзный вопрос!
Депутата, на которого упали все взгляды, – даже сам председательствующий осмотрел его и где-то в глубине души согласился – прошиб пот от внезапной популярности. Достав платок из кармана, он стал вытирать лысину, не найдя и слова, чтобы парировать оскорбление.
– Понятно, в чём-то вы и правы, но впредь прошу не выделяться! – сделал замечание оратор и жестом предложил «обвиняемому» вернуться на свой стул.
Заседание продолжилось.
– Ну я и задвинул! – шёпотом сказал Станислав Петрович, всем видом показывая, что находится в небольшом шоке.
– Ты-то мастер! – похвалил друга Иннокентий Семёнович.
***
– На гольф? – с улыбкой проговорил водитель и посмотрел в зеркало, чтобы увидеть своего босса.
– Не сегодня! – пригладив седые волосы руками, Иннокентий Семёнович посмотрел в заблокированный экран телефона, чтобы вспомнить дату, и задумался. Минут семь они сидели в тишине, как вдруг депутат выровнялся и проговорил: – Есть одно местечко – поехали!
***
Владимир открыл пассажирскую дверь, перед этим тщательно оглядев местность. Это была окраина, здания тут сохранили дух давно ушедших лет. Если бы не машины и не пластиковые окна, можно было представить, что они приехали в прошлое.
– Дальше я сам! – проговорил Иннокентий Семёнович и пошёл в сторону одной забегаловки из 90-х.
– Но там же может быть опасно… – быстро проговорил Владимир, но осёкся, увидев жест босса. Тот приставил указательный палец к губам, показывая, чтобы собеседник был тише.
– Я сам! – уверенно повторил начальник и пошёл к заведению с незамысловатым названием «Пивная». По виду, она стояла тут ещё со времён СССР и ни капли не поменялась.
Мужчина остановился у входа, осмотрел дверь, прикоснулся к ней, будто пытаясь впитать в себя какие-то воспоминания, и вошёл внутрь.
– Ничего не поменялось!
– Давно тебя не было! – прозвучал голос из-за стойки.
Он и вправду тут не был очень долго – десять, а то и двадцать лет минуло точно, поэтому Иннокентий Семёнович немного удивился такой фразе. Да и на «ты» с ним давно никто не разговаривал. Депутат решил, что его перепутали с кем-то, поэтому особого значения словам не придал.
– Как обычно? – снова раздалось из-за стойки. В это мгновение Иннокентий Семёнович понял: не перепутали.
– Как обычно!
Месть больного
– Ну, Игорь! Хватит так говорить, ты лучше подскажи, как мне быть. Кого выбрать? – с умилительным выражением лица сказала Алина и слегка ударила своего коллегу по плечу.
– А что я могу тебе сказать? Сама выбирай, не маленькая уже! Если хочешь мое мнение, то найди нормального парня, а не этих… Женатые, старше тебя… такие к счастливой женской мечте тебя не приведут, – ответил Игорь, пытаясь вразумить свою подругу уже в сотый раз.
– А что ты предлагаешь? Жить с таким же красивым, как ты, стирать вручную, потому что на машинку денег нет, самой всё убирать и раз в два года ездить в Геленджик? Эээ неее! Лучше уж быть любовницей, чем нищей! – с некой злостью ответила девушка, но быстро остыла, зная, что Игорь не хотел её обижать, а лишь в очередной раз пытался внушить свои «ханжеские» мысли.
– И тебе нравится, когда тебя трогает старик и дает за это деньги, ну или что-то из ценностей? Неужто лучше так, чем находиться с любимым человеком? – пытаясь затронуть за живое, сказал парень.
– Знаю я вас, «любимые человеки», проходили! Думаешь, ладно, люблю – не могу, начнём подниматься снизу, может, что и получится… Но нет же! Через полгода узнаёшь, что он изменяет тебе с твоей лучшей подругой, причём на вашей же кровати. Зачем мне эти интриги? Поэтому у меня нет ни парня, ни подруг! – опять зло сказала Алина. На неё нахлынули старые эмоции.
– Зато есть несколько любовников, которые в любой момент могут узнать друг о друге! – торжественно вставил Игорь, пытаясь подчеркнуть всю абсурдность ситуации, в которой находится его подружка.
– Не узнают! У них жёны, дети – они все молчат, даже друзьям редко говорят, у нас, так сказать, конфиденциальность. Да даже если и так, я неплохо с этого поимела! Каждый подарил мне по квартире, Дима вообще дом построил, от каждого машина, денег немало, я даже через знакомого часть за границу вывела, а то вдруг что! – чуть тише сказала она, чтобы босс не услышал. Он запрещает ей такие отношения, боясь, что она может выдать его тайны.
Однако это было напрасно – Алина не выделялась сообразительностью. Если и узнавала какую-нибудь тайну, то сразу же её забывала, ну, или могла изложить в таком ракурсе, что те, кто замышлял бы против её босса недоброе, сами бы пострадали от её историй.
– И сколько у тебя таких квартир? – очень удивлённо спросил Игорь.
– Тебе-то какая разница? – ответила Алина, хотя в глубине души очень хотела поделиться этой информацией. Ей не с кем было это обсудить, а другу она могла довериться, зная, что он не выдаст её секреты.
Он и так знал про неё слишком много – про её любовников, знал, из какого они круга и их положение. Иногда она рассказывала, а местами и сам замечал, как её усаживает в машину какой-нибудь дяденька, то и дело мелькающий по телевизору в обзорах политических новостей.
– Да так, интересно! – проговорил Игорь. Он медленно подошёл поближе к Алине, наклонился, так что их лица поравнялись, приблизился к её уху, слегка касаясь щекой её щеки, и шёпотом сказал: – Я никому не скажу! – у неё аж мурашки побежали по всему телу, а небольшие волосики на руках встали дыбом.
Он ей сильно нравился и догадывался об этом. Игорь испытывал те же чувства к девушке, только вот его смущала её жизненная позиция и толпы ухажёров, поэтому отношений с ней он не хотел, точнее, не только поэтому. Однажды Игорь пытался приударить за красавицей, ему даже это удавалось, но один из любовников узнал об этом, и охранники чётко дали понять, что это не его территория. Того любовника уже нет, возможно, даже в живых, но осадочек-то остался. Алина про эту историю ничего не знала, поэтому просто обиделась на Игоря, когда он стал к ней холоден. Но однажды случайно услышала в бане, как её любовник (он же обидчик Игоря), в красках рассказывал другу о некоем «чипушиле», который хотел у него отжать «деваху», и как он мужественно разобрался с ним с помощью нескольких амбалов. Скандал устраивать по этому поводу своему любовнику девушка не стала и Игоря извинениями тоже не вознаградила, просто начала восстанавливать общение.
Алина с детства не любила никаких скандалов. Как-то она увидела, как родители очень сильно ругались, и в пылу пьяной страсти мать ударила отца ножом в живот. Этот фрагмент сильно на неё повлиял, девочке казалось, что в тот злосчастный день она вылила все слёзы, и стала совсем другой. Тогда удалось замять проблемы с полицейскими и органами опеки, но вот нормальную психику ребёнку уже не вернёшь. С тех пор она никогда не плакала, а в любой тяжёлой ситуации погружалась в какой-то транс. Никто не знает, что у Алины в голове в такие моменты, даже она сама, но, как она иногда признавалась сама себе – там что-то зашкаливающе страшное, и она очень не хотела, чтобы этот ужас вышел наружу. Именно поэтому она не переносит ссоры, и если они случаются, то пытается первой выйти из них и вывести всё на положительный лад.
Сейчас ей двадцать пять – брюнетка с чарующей улыбкой, вызывающей только положительные эмоции, ростом 170 сантиметров, а её фигура даже не близка к «идеальной», она и есть идеальная. В меру глупая для окружающих и что-то скрывающая ото всех, эта дама завораживала любого, кто входил в кабинет её шефа, очищая их карманы от тяжёлой ноши в виде денег, акций и прочих богатств.
– Ладно-ладно, расскажу… – ответила девушка с приятной улыбкой.
Обычно это действовало как гипноз, но Игорь знал противоядие и готов был выслушать.
– Если честно, я не все помню. Их достаточно, и я просто их сдаю, а сама живу там, где и жила. Нельзя к себе внимание привлекать, я ведь простая секретарша, а не бизнесвумен, – Алина медлила, хотела посмотреть на реакцию друга, специально не говорила информацию прямо в лоб, чтобы понервничал. – Ну если с домом, то… – девушка сделала вид, что задумалась.
На самом деле она прекрасно помнила, но раздумывала, стоит ли говорить реальную цифру или немного приврать. Ведь такое количество недвижимости сообщит о том, сколько у неё было любовников, и это не считая тех, кто давал только деньгами. Ещё подумает, что она проститутка, если уже не подумал. Хотя на пять больше, на пять меньше – какая разница?
– Ну, наверное, их… – она не успела договорить, в коммутаторе раздался голос, и девушка отвлеклась на свою работу: – Да, Виктор Сергеевич! – звонко прозвучал голос секретарши.
– Приглашай Игоря, – монотонный голос начальника перебил столь интересную тему.
Алина светилась улыбкой, она уже передумала говорить о своём состоянии и специально тянула время. Собеседник, понимая это, с грустной гримасой пошёл в кабинет босса.
***
– Да, Виктор Сергеевич! Вызывали? – спокойным голосом сказал Игорь.
– Да… звал. Отчёт, который я тебя просил, сделал? – медленно выговаривая слова, сказал начальник, всем видом показывая, что он позвал его не из-за этого, но не знал, как начать.
– Часа два как готово, у вас на почте, – ответил Игорь, серьёзно глядя на него. Он понимал, что шеф хотел от него чего-то другого.
– Я тебя позвал, конечно, не за этим. Тут такое дело… – проговорил Виктор Сергеевич и выждал небольшую паузу. – Слухи ходят, что ты к моей секретарше неровно дышишь… и это не очень хорошо. Поэтому предупреждаю: я не должен тебя с ней видеть, вообще никто не должен вас вместе видеть, понял?
– Но я не… – попытался перебить Игорь, но резко прервался, увидев поднятую руку, означавшую, что ему следует замолчать.
– Никаких «но» – просто услышал и усвоил! А чтобы у тебя был ещё стимул, лишаю тебя премии за проект с японцами! – Виктор Сергеевич был окрылён собственным всесилием, ведь он тут бог и власть, и подчинённому придётся поумолять его, чтобы тот снизошёл и дал хоть какие-то деньги. Он хотел было улыбнуться, но сдержался.
– Виктор Сергеевич, вы же знаете… – начал было подчинённый, но был снова перебит поднятой рукой.
– Нечего размусоливать, идите! Надеюсь, вы всё поняли! – грозно сказал начальник и указал на дверь, пытаясь что-то сказать в коммутатор, но там была тишина.
Игорь с обреченным видом стоял на месте, он был сильно ошарашен, был позыв всё бросить и уйти, но ему мешали несколько факторов.
– Виктор Сергеевич! Вы же знаете моё положение, мне сейчас сильно нужны деньги, и та премия мне просто необходима! – судорожно говорил Игорь, напоминая шефу о разговоре месячной давности, в котором объяснял, что его мать при смерти и ей нужен дорогой аппарат.
На него, собственно, он и просил у шефа деньги. После недолгих раздумий шеф сказал, чтобы парень брал кредит (который ему ни за что не выплатить), а он в свою очередь за хорошо проделанную работу с японцами, где они совершили крупнейшую сделку в истории компании, выдаст премию, которая покроет все расходы на лечение матери. А теперь все перевернулось с ног на голову.
– Я всё знаю, это будет тебе жизненным уроком! – говорил шеф, давно забыв о том разговоре и в голове представляя, куда он денет свою новую прибыль.
– Нет, вы не поняли, моя мать умирает, ей это на лечение нужно. Да и эту сделку я сам нашёл, работал над ней сутками, чтобы только получить премию! – повысив голос, говорил Игорь. Его лицо выражало полнейшую безнадёгу, ещё чуть-чуть – и он упадёт в обморок.
Он уже потерял своего отца, в тот раз им пришлось продать квартиру, чтобы как-то бороться, но всё оказалось напрасно. Невзгоды начались с того, что его младшую сестру сбил какой-то мажор, сын именитого государственного служащего. Это даже по телевизору показывали, но связи и рычаги давления – и этот мажор, не выходя из наркотического опьянения, продолжает гонять по улицам, ни капли не переживая о случившемся, а девочку уже не вернуть. Родители тогда были повержены не только фактом смерти малышки, но и тем, как смешно это выставили. В конце всех фальсифицированных расследований к ним подошёл отец этого «бедного» мальчика, которому помяли машину – а ущерб, по его словам, был больше, чем стоимость халупы, в которой они живут – и пригрозил, что если они продолжат искать правду, то им будет хуже.
В тот момент семью это не остановило, и они пытались найти справедливость через телевидение. Родители пошли на ток-шоу одного из федеральных каналов и рассказали свою историю. Присутствующие высокопоставленные люди пообещали разобраться, а то, что этот выпуск покажут по такому каналу, вообще сулило успех. Появилась крохотная надежда на то, что можно добиться справедливости, но всё оказалось тщетно. Выпуск сняли с эфира по настоянию высокопоставленных персон, все знали каких, но сделать уже ничего не смогли, те звезды, которые обещали помочь, неожиданно растворились. «Зачем помогать, если это никто не увидит? Да даже и увидит – зачем рушить себе карьеру ради простолюдина?» – ответил по телефону один из юристов, который пытался найти славу на той передаче. Завершилось всё апогеем – несколько накачанных мужичков вломились в квартиру к семье и жёстко избили всех, не брезгуя сломать матери семейства руку и пару пальцев. После того случая мать и сын восстановились, а вот у главы семейства начались проблемы со здоровьем, что и привело к смерти. Именно поэтому двадцатисемилетний Игорь в своём, относительно небольшом возрасте уже имел парочку седых волос и жуткую ненависть к государственным деятелям. Если бы не мать, давно бы ушёл во все тяжкие, но эта ниточка держала его, а после разговора с шефом могла оборваться очень скоро.
– Я всё понял! Это будет вам уроком! – нелепо ответил Виктор Сергеевич, уже свыкшийся с новыми прибавлениями в кошельке и ни капли не сочувствующий горю подчинённого.
– Ну я же… – промямлил Игорь.
Погружённый в тяжёлый транс, еле передвигая ноги, ставшие ватными, он побрёл на своё место. Из последних сил открыл дверь кабинета начальника, не сумев её как следует закрыть, плыл, подчиняясь потоку, мимо всех, никого не замечая, только вперёд.
– Игорь, Игорь, что с тобой? – говорила Алина, махая перед лицом друга руками, пытаясь понять, что произошло.
Он продолжал брести, не замечая препятствий.
– Игорь! Игорь! Тебе не дозвонились, и решили попробовать через меня… возьми трубку.
Он шёл, будто в замедленной съёмке, однако взял телефон, который ему всунула в руку секретарша, и поднёс к уху, пропуская слова мимо себя.
– Это Игорь…
– Алё, Игорь, это беспокоит врач вашей матери. Тут пришли какие-то люди и забирают аппарат, мы вынуждены будем отключить вашу маму от…
– Что? Кто? Еду! – неожиданно вернувшийся в реальность Игорь, то ли на аффекте, то ли открыв второе дыхание, резко восстановил силы, память и, забыв про всё, побежал в больницу, даже не вознаградив секретаршу взглядом.
***
– Молодой человек, вы куда? – раздался голос уже издалека.
Игорь бежал, не чувствуя усталости, в голове проносилось – «только бы успеть». Люди, попадавшиеся навстречу, расступались, двери с грохотом бились о стенки, к которым были прикреплены, казалось, даже стена не смогла бы его остановить.
– Что случилось? – произнёс Игорь, теперь уже понимая, что у него кончаются силы, одышка подступила к горлу, пот начал скапливаться и ручьём потёк по лицу.
– Тут вот говорят, что забирают аппарат. Вы же за него заплатили? – спокойным голосом произнёс врач, указывая на мужчину, стоящего рядом с ним.
– Конечно, заплатил, ещё месяц назад! На каком основании забирают? – Игорь с удивлением смотрел на мужчину, ожидая, что тот объяснится.
– Понимаете ли, вы… – начал мужчина, сделал пару шагов навстречу Игорю, ухватил его за плечо и отвел в сторону, чтобы их разговор не был услышан врачом. – Тут такое дело… Нам срочно потребовался этот аппарат… А как выяснилось, он единственный достойный в городе и находится тут, поэтому мы его забираем!
– Как забираете? Во-первых, без него моя мать долго не продержится, а во-вторых, я его купил, вы не можете просто так забрать чужую вещь! – переходя в состояние гнева, сказал Игорь.
– Как не можем? Можем! Этим мы сейчас и занимаемся! Знаете, кому он нужен? Знатному человеку из правительства! А вы и без него хорошо справитесь! – всё так же артистично отвечал лысоватый мужчина в чёрном.
Несмотря на натянуто весёлое поведение этого человека, Игорю в душе всё больше становилось не по себе, как будто кто-то изнутри поедал, не оставляя шансов на выживание. Лысый показывал пальцем на палату, где лежала мать Игоря, и через приоткрытую дверь можно было разглядеть, как несколько мужчин в чёрных костюмах пытаются собрать аппарат.
– Да как вы… – возмутился Игорь. Он уже собрался бежать в палату, чтобы остановить людей, которые наглым образом пытаются украсть жизненно важное для его матери оборудование, но его остановила рука недавнего собеседника. Рука эта весьма ощутимо вцепилась в него и едва не повалила на грязный пол, который, судя по ясно различимым следам грязи, не мылся недели три-четыре.
– Постойте, куда это вы собрались? – произнёс мужчина с выражением, всё ещё играя в любезность.
– Как куда? Вы не понимаете, что если вы отключите мать от аппарата, то она умрёт! – на всю больницу прокричал Игорь. Почти все люди, что были в зоне видимости, повернулись посмотреть, что там происходит.
– Понимаю! И искренне вам сочувствую, но ничего поделать не могу! – голос было почти приятельским, но содержание фразы – просто ужасное.
Затем он с улыбкой посмотрел на Игоря, и жестом показал своим подчинённым продолжать работу – те остановились посмотреть, что происходит.
– Не позволю! – крикнул Игорь, оттолкнув мужчину подальше от себя. Не пробежав и пары метров, он был встречен огромным амбалом, который одним движением заставил героя потерять равновесие и грациозно упасть на старый больничный пол.
Пока Игорь приходил в себя, к нему подбежал мужчина, которого он оттолкнул, выражение его лица резко изменилось с улыбчивого на очень злобное, и такое подходило ему намного больше. Следом подбежал врач – однажды он клялся помогать всякому нуждающемуся, но сейчас не спешил это делать, ибо самому в таком случае могла бы потребоваться помощь, а боли медик не переносил с детства. Именно поэтому он просто стоял и ждал, чем все это закончится.
