Артем Савенков
Пьющая страна

Работяга

Единственный момент, когда Серёге, обычному российскому работяге, что отдал заводу много лет жизни и не умел хорошо отдыхать без спиртного, не нравилось пиво – это когда его показывали в рекламных роликах по телевизору. Раньше-то ещё ничего, можно было разглядеть в нём душу, когда в уголке банки виднелась цифра, обозначающая процент алкоголя. А сейчас же ввели какие-то законы и в синем ящике демонстрировали зелье безалкогольное. Это искренне не удовлетворяло заядлого любителя «Балтики 7» – хоть и на экране, но всё равно один негатив.

Так, после очередной ненавистной рекламы, перебившей очередное бессмысленное шоу, Серёга не выдержал и уверенно нажал на кнопку пульта. Телевизор издал сигнал и прекратил транслировать федеральный канал. А Серёга, собрав волю в кулак, решил пойти выкинуть мусор и заодно сделать ещё одно своё любимое дело – покурить.

– Света, а где вся моя одежда? – работяга с непониманием громко обратился к жене, которая сидела в соседней комнате, и ещё раз осмотрел шкаф.

– Я всё постирала! – безучастно ответила женщина, продолжая глядеть популярное ток-шоу.

– И в чём я теперь пойду? – пробормотал Сергей себе под нос и почесал лысеющий островок на голове.

Точнее было бы сказать, что у него островок тёмных волос, которые верно охраняют блестящую на солнце макушку. Сам он небольшого роста, в меру упитанного телосложения, которое развилось от жуткой любви к пиву, и, как говорят все, кто его знает, с золотыми руками. Если у кого-либо возникала надобность, он не жадничал показывать способности своих работящих рук.

Осмотрев ещё раз свои немногочисленные вещи, он обратил внимание на свой тёмно-синий джинсовый костюм, в котором всегда ходил на работу. Старые джинсы, чёрная майка и джинсовая куртка – вот супернаряд супергероя, воюющего с неотточенными деталями на заводе. Облачившись в знакомую много лет одежду, мужчина проверил, на месте ли пачка сигарет. Убедившись в её наличии, привычно взял ведро с мусором и знакомым путем побрёл на улицу.

Утро выходного дня. Во дворе ни единой души – все либо отсыпаются после сложной недели, либо уже уехали пополнять запасы продовольствия на предстоящую неделю, а Ивановы, наверное, опять полетели отдыхать на выходные в очередную страну. «И откуда у них столько денег?» – пронеслось в голове.

Неторопливым шагом Сергей дошёл до мусорного ящика, вывалил содержимое ведра в отсек и проверил, не осталось ли чего на дне. Отойдя несколько метров, достал сигарету, раздобыл огонь из зажигалки, прикурил, затянув дыма полные лёгкие, и задумчиво посмотрел вверх, пытаясь в очередной раз посчитать количество этажей в соседнем доме, как будто оно могло измениться за прошедшую неделю. Из-за угла, с обратной стороны мусорных баков, вышел странный тип с кейсом. Никакого интереса к этой персоне у Серёги не проснулось, и его внимание переключилось на жёлтую машину.

– Гхх… – раздался хрип, предположительно в том месте, где находился мужик с кейсом.

Звук стал продолжительным, Сергею стало любопытно, и он сделал несколько шагов навстречу, чтобы проверить обстановку. Любопытство оказалось не напрасным – взору предстал тощий мужчина в чёрном костюме, белой рубашке с расстёгнутой верхней пуговицей. Несчастный трясся в судорогах, изо рта появлялась белая пена, кейс, ещё недавно находящийся в левой руке, валялся в нескольких шагах.

Когда-то на заводе рабочим проводили инструктаж по технике безопасности, где был раздел оказания первой медицинской помощи. Сергей, как и многие его коллеги, был полностью уверен, что их это не коснётся, поэтому во время инструктажа мужики сидели в курилке и смеялись над анекдотами. Когда пришло время расписываться за прослушанный материал, они просто поставили галочки и считались обученными данной дисциплине. К счастью, Серёга часто смотрел сериалы про полицейских, в одной из серий персонажу пришлось помогать человеку с похожими симптомами. Со знанием дела рабочий перевернул больного на бок, чтобы тот не захлебнулся собственной слюной, перед этим положив ему под голову свою любимую джинсовую куртку, чтобы бедняга не расшиб себе голову в неконтролируемых судорогах.

Сколько мужчина бился в конвульсиях, Сергей не засекал, но, по его собственным ощущениям, недолго, минут пять-семь, а потом резко, в мгновение застыл, как будто устал и пытался уснуть.

– Ты как? – произнёс Сергей, приблизившись к больному и присев на корточки.

– Я? Я нормально! – как будто только что проснувшись, ответил тот и огляделся вокруг. Быстро схватил кейс и прижал к себе.

– Что-то важное там? – удивлённо спросил работяга, заметив, как мужчина волнуется за содержимое.

– А? Что? – видимо, не до конца придя в себя, переспросил собеседник.

– Говорю, что-то важное в кейсе, раз ты в него так вцепился?

Оглядев ещё раз всё вокруг, мужчина сменил беспокойное выражение лица на улыбку и попытался встать.

– Да так, мелочи! – кротко ответил он, пытаясь отряхнуть свой костюм.

– Из-за мелочей такой кейс не покупают… – на выдохе добавил Сергей и попытался пойти домой.

– Это вы правы! Как я могу вас отблагодарить? Может, я угощу вас пивом, тут как раз недалеко есть одно хорошее летнее кафе?

После такого предложения работяга сразу же стал бодрее, на лице его появилась широкая нескрываемая улыбка, глаза заискрились от радости, халявы он никогда не упустит.

– Только если вы настаиваете… – пошутил Сергей и с видом джентльмена направился в сторону знакомого заведения.

– Иннокентий! – подыгрывая, представился худощавый мужчина.

– Сергей! – ни капли не смутившись, сказал герой.

Солнце полностью выглянуло из-за облаков, озаряя своим светом просторную улицу, на которой располагалась летняя веранда кафе. Мужчины выбрали крайний столик, чтобы можно было наблюдать за проходящими мимо людьми, местами виднелись заблудившиеся туристы, небольшой фонтан в центре улицы отдавал лёгкой прохладой. Сергей, увидев перед собой меню, чтобы не показаться наглым, предоставил право выбора благодетелю, который пару мгновений назад с радостью предложил пиво за свой счёт. Однако Иннокентия начало пробивать на пот, лицо выдавало жуткое волнение, не заметить его было трудно. Спасителю показалось, что у Иннокентия опять начинается припадок, но его спонсор держался изо всех сил, стараясь не выказывать беспокойство. Кейс лежал почти в проходе, и это вызывало вопросы. Всего несколько минут назад владелец крепко сжимал портфель, боясь потерять, а сейчас всем своим видом показывает, что не дорожит им и будто даже намеренно хочет избавиться.

– Здравствуйте, что будете заказывать? – сказала официантка, неожиданно остановившаяся рядом. Казалось, будто она пыталась пройти мимо, но не получилось.

Иннокентий взвизгнул от страха, его руки начали сильно трястись. Сергей уже почти не сомневался, что что-то было не так. Конечно, он помнил, что парень только что испытал приступ, но что-то в душе кричало, пыталось вразумить и убеждало идти отсюда подальше. Однако как только спонсор показал пальцем на картинку из меню с фирменной литровой кружкой самого дорогого пива, все подозрения пропали, а вместо них стала обильно выделяться слюна. А что вы хотели? Лето. Жара.

Царило напряжённое молчание. Иннокентий был на своей волне и, кажется, не особо придавал значение этому молчанию, но вот у Сергея были старые, так сказать, неписаные понятия – он считал, что когда тебя угощают в кафе, то надо вести хоть какой-то диалог, пусть и неинтересный, но ради приличия он должен произойти. Работяга в голове перебирал фразы, с которых стоило бы начать, но ни одна не оценивалась как подходящая и сразу отбрасывалась в сторону. Ему искренне хотелось, чтобы сосед по столу сам с чего-то начал, и, может быть, разговор бы и пошёл, но никакой помощи с того фронта не следовало.

– Эм… и давно у тебя это? – найдя нейтральную фразу, нарушил тишину Сергей. Эта тема явно должна задеть собеседника, а там уже разговор можно подкорректировать на вторую кружку.

– А? Да? Да так, недавно… – на секунду вернувшись из своего мира, сказал собеседник, показывая всем видом, что пока не намерен разговаривать.

«Да… ну помолчим, так помолчим!» – про себя сказал Сергей, понимая, что диалог не завязывается и второй кружки ему не видать как собственных ушей.

Просидев так ещё несколько минут, Серёга решил, что лучшим вариантом было бы ненадолго отлучиться, дав соседу немного побыть одному, но не знал, как это лучше сделать, поэтому просто в нерешительности тёр руками бёдра, пытаясь то встать, то остаться на месте. Вся эта неурядица продолжалась ещё несколько минут, спаситель уже стал забывать, зачем они пришли. Собираясь выдохнуть и встать, Сергей заметил, как Иннокентий стал ещё серьёзнее, прижал ноги друг к другу и сжал руки в кулаки, повернул взгляд немного левее соседа и, застыв, уставился в одну точку.

Работяга расхотел куда-либо идти и решил медленно оглядеться. Справа появился человек в очках, неспешно подошёл к месту, где стоял кейс, не сбавляя шаг, плавно и четко подставил руку, которая удачно вошла в ручку портфеля, и на ходу нагло забрал чужую вещь, не обращая внимания на то, что сидящие за столом господа прекрасно всё видели, затем с той же скоростью удалился. Волна чувств, накрывшая Сергея, кажется, могла разлететься на тысячи километров, если бы была бомбой. Не в силах ничего сказать, он смотрел то на мужика, удаляющегося с чужим кейсом, то на Иннокентия, который не только ни на сантиметр не шелохнулся, но даже немного успокоился.

– Эмм, да тут же, это… – появились слова у рабочего, но из них невозможно было ничего разобрать, явно выделялось возмущение, однако более информативные слова так и не родились.

– Аккуратнее, ваше пиво! – вдруг из-за спины произнесла официантка и поставила каждому по бокалу.

На лице Сергея отразилась гамма эмоций, к прежнему удивлению, смешанному с возмущением, добавилась улыбка от созерцания любимого напитка. Пиво преподнесли прям как на фотографии, что заставляло заядлого любителя только наслаждаться.

– Чемодан… украли! – наконец вымолвил работяга и даже немного успокоился от того, что смог вымолвить желаемую фразу.

Вопреки ожиданиям, Иннокентий поднёс палец к губам, показывая, чтобы собеседник успокоился и перестал паниковать. Пока Сергей пытался осознать, что происходит, возмущённо тряся головой и приподнимаясь над деревянным столом, за которым они сидели, спонсор достал из переднего кармана пиджака ручку и принялся писать на салфетке какое-то послание. Пока тянулось это ожидание, работяга не мог и притронуться к страсти всей своей жизни. Пара мгновений – и «манускрипт» оказался в его руках.

«Всё идёт по плану. Взамен на молчание – ещё одна кружка пива за мой счёт!»

Серёга улыбнулся, осознавая, что ненароком выполнил свой план, и спокойным движением спрятал салфетку в нагрудный карман.

Впервые за весь вечер у Иннокентия поднялось настроение. Подняв вверх руку и указывая на пиво, он попросил повторить. Мужчины, посмотрев друг на друга, посмеялись, представляя, как они сейчас выглядят со стороны. Молодой тощий парень, со слегка тупеньким взглядом, и взрослый, а на вид ещё старше, годящийся собеседнику в отцы дядька – какие же ещё в нашей стране могут быть шпионы? Только такие!

Взяв стакан и чокнувшись с новым собутыльником, Сергей предвкушал аромат любимого напитка, с которого почти опала пена – всё, как он любит. В голове уже было подсчитано, что на первый глоток придётся половина содержимого. За количество можно было не переживать, ведь впереди ещё столько же, а если разговорятся, то ещё больше. Если же не получится, то, чтобы не останавливать веселья, у него про запас в кармане лежит одна купюра, которую можно будет обменять на полтора литра самого дешёвого, а вдобавок ещё и самого крепкого пива из местного супермаркета по скидке, и тогда вечер войдёт в желанную стадию, а если ещё и шлифануть это чекушкой, припрятанной от жены на балконе, то вообще блаженство. С этими мыслями в голове мечтатель не сразу услышал оглушительные крики людей, которые становились всё ближе и ближе. Попытавшись обернуться на звук, Сергей мигом потерял сознание от удара прикладом в лицо. Долгожданная кружка пенного, выпав из руки, предательски разбилась об пол. Жидкость, предназначенная для его желудка, воссоединилась с ним на одежде. Он полностью обмяк, лежа без чувств и впитывая пенное всё больше и больше, словно маринуясь.

***

– Ну что, сука! Рассказывай! – яркий свет ударил в лицо Сергею.

– А? Что? Где я? – будто пробудившись от сна, посыпал вопросами работяга, щурясь и пытаясь осознать, что происходит.

Последнее, что он помнил – это были кафе, Иннокентий, пытающийся играть в шпиона, и кружка пенного. И всё – теперь он тут. Всё это казалось какой-то выдумкой, неправдой, как будто он сейчас протрёт глаза и очнётся дома, осознавая, что вчера перебрал. Но запах, исходивший от него, бил в нос, не давая и шанса забыться и решить, что всё сон. Одежда впитала в себя пиво, когда он лежал на земле у кафе.

– Так, давай по-быстрому признавайся, и разойдёмся. Времени мало! – спокойно сказал уже другой голос, не тот, что пару мгновений назад заставил очнуться.

Перед Сергеем возник образ невысокого парня – лет тридцати, со светлыми волосами, одет в чёрную кофту и такого же цвета джинсы. Он отодвинул лампу и предстал перед ним, давая лучше себя разглядеть, опершись руками на стол и максимально приблизившись.

– Да в чём признаваться? Что я тут делаю? – очередной раз удивлённо спросил Сергей, потихоньку начиная понимать, в какого типа заведение он попал. Это понимание вызывало дополнительное волнение.

Он уже миллион раз слышал, как полицейские забирали какого-нибудь дальнего родственника его друзей, подкидывали ему либо патроны, либо наркоту, чтобы получить так называемую «палку». Только вот все эти истории случались с кем-то, а не со знакомыми, что навевало мысль, что это байки из фильма или просто истории, ходившие в народе, чтобы принизить представителей власти. Неужели такое могло произойти с ним? Работяга не верил и не хотел верить в такое продолжение событий, в этот момент прежняя его жизнь казалась очень даже разнообразной по сравнению с той, которая могла бы его сейчас ожидать.

– Как же они зае… – на мгновение лицо стоящего перед ним мужчины проявило вековую усталость.

Приглядевшись, можно было понять, что последний не спал или спал очень мало в последнее время. Большие мешки под глазами с виду делали его явно старше, чем есть на самом деле.

– Что я с тобой сюсюкаюсь? Встал! Я сказал, встал! Что это я тут на ногах перед тобой?! Будешь стоять, пока не признаешься! – грозно закричал парень в чёрном, пытаясь психологически воздействовать на задержанного, потом обхватил его голову и резко толкнул в сторону. Это сработало.

Сергей быстро встал, резко почувствовав, что у него болит голова, но ничего с этим сделать не мог – команда была настолько убедительная, что он сделал движения почти на автомате. С замершим выражением лица он смотрел вдаль, глубоко в душе и в самом деле веря, что совершил проступок, от которого ему становилось стыдно, но как котёнок, которого носом опускают в свои экскременты, искренне не понимал, в чём же ему стоит покаяться перед этими господами.

– Да скажите, что я сделал? Я не понимаю! – совершенно честно ответил Серёга, всем видом показывая, что готов сотрудничать, но не знает как.

– Да нет!? Он серьёзно? – грозно вопросил куда-то в потолок уже знакомый мужчина и, размахивая руками, пошёл в угол комнаты.

Второй человек вышел из тени и представил себя взору задержанного. Ростом повыше своего напарника, с тёмно-русыми волосами, уже довольно-таки взрослый дядька, по возрасту если не старше, то как минимум ровесник Сергея, одетый в тёмно-синие джинсы, с сильно выделяющимся коричневым ремнём и в заправленной чёрной водолазке. Он тихо и безэмоционально курил, не спеша шагая в сторону испуганного Сергея. Тот стоял из последних сил, держащих его только на страхе. Приблизившись вплотную, новый обвинитель вальяжным жестом выпустил дым в лицо работяге. Прикрывая глаза от белого облачка дыма, Сергей ощутил резкий удар в живот, не смог оправиться и сел обратно на стул, пытаясь прийти в себя.

– Ты бы признался, глядишь, и легче бы стало! – тихо сказал ударивший и сжал плечо жертвы, всем видом показывая, что он может и повторить истязание.

– Да признаюсь! Признаюсь! Только в чём? Скажите мне… – вопил Сергей, не заметив, как из его глаз начали сыпаться слёзы.

Обидчики не раз в своей жизни видели слёзы мужчин на допросах. Плакали даже те, кто видел войну и смерть, для каждого были припасены свои методы. Нынешний же их герой сдался слишком быстро, не дав показать и малой доли садистских умений. Мастерство их было на высоте, следов на жертвах не оставалось. По закону же всё-таки это запрещено.

– Ты что, дурак? Мы и так знаем, что ты признаешься. Ты расскажи, как познакомились с подельником, от кого и кому всё передавали? А то твой друг какой-то слабый, три раза в обморок уже упал, никаких условий для работы! – сначала грозно, а потом уже смягчившись говорил младший, постепенно приближаясь к Сергею, что заставляло того напрягаться.

– Да я как бы его и не знаю, мы только сегодня познакомились… – высказался герой и увидел, что рука одного из обидчиков резко направляется к нему. Прищурившись, получил удар ладонью по затылку, на пару секунд это сбило его с толку.

– Да что вы меня бьёте? Я правду говорю! – только успев сказать эту фразу, он тут же почувствовал, как рука старшего инквизитора сжала его горло, перекрыв подачу воздуха и причиняя сильные страдания.

– Какая нелепая отмазка! И ради своего друга ты готов на эти мучения? Ты смотри, он-то тебя быстро сдаст, да и ты долго не продержишься! К чему это всё? Скажи правду, и спокойно разойдёмся! – медленно выговаривая каждое слово, цедил душитель, пока не заметил, что работяга начал синеть, ещё чуть-чуть и потеряет сознание.

Издавая громкие звуки, пытаясь отдышаться, герой жадно глотал воздух, опустившись вниз, чтобы это ещё раз не повторилось, пока он не восстановится.

– Это правда, я вышел на улицу выкинуть мусор, а там идёт этот, в пиджаке… Потом раз, у него начались судороги, и я помог ему, за это он мне обещал пиво, которое я, видимо, не успел выпить… И неожиданно оказался тут, – очень быстро проговорил Сергей, уже ожидая очередного удара, так как ни единому его слову тут не верили.

Обидчики переглянулись, тот, что помладше, сорвался и схватил жертву за майку и собирался нанести удар в лицо.

– Постой, может, он и не врёт… – так же тихо продолжал старший, вовремя остановив своего коллегу. Ещё секунда, и он нанёс бы сокрушительный удар в лицо жертве.

– И как ты это сможешь доказать? – сурово посмотрел в глаза работяге говорящий, позабыв, что по закону именно он должен делать это. Однако в этой действительности хозяевами были они, и, видимо, здесь работало всё иначе.

– Да не знаю, у него спросите, камеры посмотрите! – начиная верить, что всё образовывается, Серёга уже не пытался напрягаться, чтобы сдержать натиск, но как выяснилось, зря.

Старший намекнул коллеге кивком головы, что такой ответ их не устраивает. Младший быстро всё понял и со всего размаха левой рукой влепил Сергею затрещину, отчего тот вскрикнул и, пытаясь защититься, обеими руками прикрыл голову.

– Подумай ещё! – всё так же подчеркнуто дружелюбным голосом, но со скрытой угрозой проговорил старший и ещё раз посмотрел в глаза работяге, присев перед ним на корточки.

Сергей экстренно перебирал в голове всё, что он может сказать, но никак не вспоминалось. Ему казалось, что он думает уже целую вечность, по факту не прошло и десяти секунд. Он уже начал мысленно готовиться к очередному акту насилия и вдруг вспомнил, что его новоявленный друг написал послание на салфетке, которую он на всякий случай сохранил как доказательство, если тот потом бы отказался от своих слов.

– Бумажка! – торжественно вскрикнул работяга и полез в свой нагрудный карман. Мужчин это ввергло в замешательство, они невольно сделали несколько шагов назад, то ли давая простор допрашиваемому, то ли опасаясь, что тот может достать что-то опасное и навредить им. Такое в их практике случалось не раз, так что нужно было быть начеку.

Сергей и вправду достал листик и положил на центр стола обеими руками, показывая, что он их не обманул. Младший, сначала посмотрев на задержанного, потом на напарника, неуверенно сделал несколько шагов в сторону стола, взял салфетку и прочёл.

– Что там? – поинтересовался старший, с виду немного остывший.

– Похоже, не врёт! Но тут всё равно что-то нечисто! – щурясь, произнёс младший, передавая салфетку коллеге.

Второй мужчина прочитал, подумал несколько секунд, бросил взгляд сначала на Сергея, потом на напарника и движением головы показал на выход. Мужчины удалились, не сказав ни слова.

Ожидание ничем не запомнилось Сергею. Обычно те, кто попадает в такие истории, с ужасом ждут возвращения людей, которые над ними издеваются, убивают себя мыслями «А что будет, если они не поверят?», «Как сделать так, чтобы меня хотя бы не били, а дальше расскажу кому-нибудь из родственников, и всё решится». Но нет, Серёга сидел так же обычно, как делал бы это в очереди к врачу, единственное, что сейчас его отличало, так это наручники, которые неудобно сковывали движения.

Такое спокойное отношение выработалось со временем. Народ привык терпеть! Борьба за свои права где-то потерялась, где-то уже на генетическом уровне. Каждый хочет, чтобы кто-то это начал, но не он сам. Ведь это страшно – сделали страшной борьбу за свои права, навязали извне. Эту философию «подмешивали в еду», зомбировали ею по телевизору, пугали расправой с 1922-го по 1991-й за правду, сказанную вслух, всё это наложило отпечаток на каждого человека нашей страны. Теперь даже сказать, что тебе принесли не тот заказ, стало неуютно, ведь можно потерпеть, ничего, они, возможно, ошиблись, потерпим. Нет, конечно, каждый может сказать «Мне принесли не тот заказ» или «Я обнаружил в нём муху, замените!». Всё просто, и даже правильно было бы так сказать, и спустя время многие даже начали говорить. Что плохого тебе могут сделать, если ошиблись именно они?

Где-то наверху стали понимать, что люди стали более свободными и всё меньше терпят, нужно новое оружие, и его придумали – толерантность. Казалось бы, это синоним слову «терпеть», но нет, оно более новое, и надо его придерживаться. Сначала просто намекали, мол, будь толерантнее, ты можешь обидеть того или иного человека, но этого показалось мало, ибо народ всё ещё не забыл слово «терпеть» и не собирался сдерживаться. Призыв услышали, и теперь толерантность вошла и в законодательство. Теперь обзови человека уродом, может, ничего и не случится, но если он окажется другой национальности или цвета кожи – всё, можно и срок получить. С экранов телевизоров начали прививать иностранные ценности, и теперь даже говорить, что другой человек от тебя отличается, надо аккуратно, а то он может обидеться. Вот незадача – десять-двадцать лет назад не обижался, а если сейчас скажешь, то это целый скандал. Даже вещи, которым тебя учили с детства, правильные, хорошие вещи, теперь произносить вслух нельзя, потому что это запрет.

Казалось бы, новые тенденции, ладно, будем им следовать, но опять неладно – темнокожих нельзя называть уродами, а им тебя можно! Это же что за неравенство? Получается, ты становишься ниже их, прав меньше, но тебе ответственно заявляют: «Будь толерантнее!». Как так? Они могут, а я нет? Получается, и они нетолерантны! Тогда кому она нафиг нужна? Но и тут аргумент только один: «Так говорить нетолерантно! А это плохо!». Вот ты и думаешь: толерантность вроде придумали для всех, а исполнять её приходится только тебе. Можно и проще сказать: «Терпел ты, Вася, и терпеть будешь!». Только раньше ты это делал под страхом, что за тобой придут и заберут без суда и следствия, сейчас же ты можешь надеяться и на суд, и на следствие, и, если повезёт, на честные инстанции, но в конечном счёте получится то же самое, только дольше. Именно поэтому мы и продолжаем терпеть. Ведь за шанс жить хорошо, возможно, придётся платить, а пока живёшь в разрухе, видишь, как людям не хватает на лечение, а некоторым даже на еду, думаешь: «А я могу себе позволить и еду, и лечение, и одежду, а если буду грамотно копить, то через два года съезжу на море. Так зачем мне лезть на рожон, ведь это могут отнять, лучше потерплю». Так и думали те, кому не хватает ни на что, только они терпят подольше твоего, но сил сопротивляться уже нет.

Объединяя все эти мысли в голове и находя примеры из своей жизни, Сергей просто ждал. Был бы на его месте молодой парень, уже бы извёлся от нетерпения. «Столько времени – и без гаджета, что делать? Думать, что ли? Это скучно». Именно из-за этого Серёга бы и продержался дольше такого пацана – моделирование в голове различных ситуаций даёт такой же неплохой опыт, как если бы это было вживую, так как ты становишься более готовым к разным ситуациям, и полагаться на импровизацию не приходится, отчего и успеха больше.

Послышались шаги, мысли быстренько собрались в кучу и спрятались в потаённые углы, чтобы никто не видел, тело готовилось к новым ощущениям. Открылась дверь, в которой появился молодой парень в полицейской форме и с безучастным лицом кивнул в сторону двери, показывая, что работяге нужно встать и направиться к выходу. Собственно, он это и сделал. Представитель власти жестом остановил задержанного перед собой, достал ключ из кармана, и Сергей поднял руки, чтобы их освободили от наручников. Теперь без них он был похож на вполне честного, с точки зрения законодательства, человека. Молодой полицейский провёл мужчину к дежурному, где уже ждал младший из допрашивающих его.

– Ну что, произошла ошибочка, можете быть свободны! – улыбчиво сказал парень и рукой показал, где выход.

– У меня сотка была, можно её вернуть? – через силу сказал работяга. Сейчас она ему была очень нужна, надо же как-то заглушить моральные муки, пережитые в этом неблагоприятном заведении.

Парень посмотрел на дежурного, у которого от вопроса изменилось лицо, он понял, куда делись финансовые активы работяги.

– Ничего не знаю, ничего не было! – быстро сказал молодой и улыбнулся, всем видом показывая, что наслаждается очередным унижением человека.

«Что за люди! Даже сотню присвоили…» – огорчённо подумал Сергей, опустил голову и с хмурым видом направился в сторону выхода.

– Хоть бы извинились! – от обиды сказал герой, повернувшись ещё раз посмотреть в глаза молодому нахалу в надежде найти хоть щепотку раскаяния.

– Вы это… если хотите повторить, обращайтесь! – нагло произнёс молодой представитель власти, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться слишком широко.

Работяга понял, что правды тут не найти, хмуро развернулся и пошёл вон из этого места. Глаза немного увлажнились, хотелось заплакать, но что-то глубоко внутри не давало это сделать.

«Напьюсь!» – подумал Серёга, понимая, что пиво в этом не лучший помощник.

Вообще, напиться – это тоже, можно сказать, часть менталитета. Универсальное занятие, чтобы совладать с любыми эмоциями, навязанное нам извне. Ведь если разобраться, то алкоголь не делает нас лучше, а только убивает. Как бы тебе под его воздействием не повезло, как бы тебе ни было хорошо, он в итоге делает только хуже. Отмирают миллионы клеток мозга, память становится как решето – то помню, а то не помню, как в фильме «Бриллиантовая рука». Некоторые говорят, что в маленьких количествах это даже полезно, но нет. Это враньё – не полезно! Это так же тебя разрушает, только «в маленьких количествах». Как заядлый курильщик понимает, что дымить вредно, но курит, так и человек, употребляющий алкоголь, даже если и осознаёт вред, всё равно будет пить. Потому что вся культура на этом завязана. Тебя будут хвалить, когда услышат, что ты не пьёшь, но вот общаться с тобой становится не так интересно, и тебя избегают, хотя всей толпой могут пить в твою честь, внутри не будут это принимать. Конечно, найдутся люди, что до конца не верят в твой «недуг». Они будут до последнего предлагать выпить, с каждой рюмкой всё больше заводясь от задачки, идея которой состоит в поиске способа, который тебе поможет решиться и выпить именно с ним. Но спустя какое-то время силы иссякают и у самых настойчивых, и ты с удивлением замечаешь, что твоего присутствия на встречах не так сильно и ждут уже.

Постепенно вошло в привычку любую эмоцию заливать алкоголем. Допустим, у тебя праздник – родилась дочь. Грех не выпить, как говорится. Ты не думаешь просто порадоваться, лечь спать с кучей положительных чувств и ждать, когда же удастся встретиться с ребёнком и женой. Ты усилишь свою радость выпивкой и ещё дашь повод своим друзьям выпить. Ведь такое событие – тебя поймут, даже если ты завтра прогуляешь работу из-за жуткого похмелья или второго дня веселья. Все поймут – событие же.

Другой случай напиться – когда тебе плохо. От тебя ушла вторая половинка – что ты будешь делать? Выместишь гнев в спортивном зале? Ударишься с головой в работу? Нет, это для «слабаков», накидаться – вот современное решение, а главное – филиалы по всей стране, в любой точке. Тебе плохо, и ты выпиваешь, чтобы усилить эмоцию или же её подавить, всё зависит от количества и компании. Обычно этот повод не самый оправдывающий, но все тебя поймут, и мало кто осудит, если ты, конечно, не натворишь какой-нибудь ерунды.

И так что ни возьми – любая эмоция толкается в алкоголь. Покупка квартиры – надо отметить. Сжёг квартиру – беда, надо залить. Родился человек – радость, надо отметить. Умер человек – горе, надо помянуть. Получил первую зарплату – надо обмыть. Уволили с работы – негатив, надо всё хорошенько обдумать, естественно, выпив.

Это занятие отлично совмещается с другим занятием – «терпеть». Ведь какая картина часто наблюдается у обычного мужика – стол и страдающий дядька, которого где-то ущемляют. Например, он должен был стать бригадиром и получить надбавку, но вот незадача, должность забирает чей-то знакомый, который в работе-то ничего не понимает, однако понимает, что там денег больше и какая-никакая, а власть. И вот сидит мужик за столом на кухне с грустным видом и переживает нечестный выбор на вышестоящую должность. Ему бы пойти к начальнику завода и объяснить, что нечестно так, что он заслужил это место, но не идёт и просто терпит, заглушая бутылкой водки. А вокруг жена бегает, она согласна с мужем, но не хочет, чтобы тот пил, и одновременно понимает, что это практически невозможно, особенно когда есть повод. Вот и она тоже терпит, разрываясь на готовку закуски для мужа, подставляя свободные уши, чтобы он смог выговориться, как ему нелегко, на детей, которые не хотят делать домашнюю работу, но терпят, ибо в противном случае их накажут. Вот и получается – вся семья терпит, а бутылка водки одна на всех. Детям её нельзя, жене нежелательно, так как «женский алкоголизм не лечится», да и мужу будет мало, а больше купить нельзя, экономия. Казалось бы, всё могло измениться – пошёл бы работник к шефу и попросил повышения, но нельзя, ведь за такое и уволить могут. «Амбиции тут не любят, а ты ишь что взял, подсидеть хочешь? Тогда тебе тут не место».