Артем Лукьянов
Следы цивилизации. Книга II. Враждебная территория
– «Бизон», что ты делаешь!? Назад за дверь! Это ж «Сфероид»! – прокричал Сухрейн бойцу через нейро-линк, используя позывной. – Жить надоело!?
– Командир, ты живой!? Я сейчас! Я что-нибудь придумаю!
– Это я что-нибудь придумаю! Ты исчезни с прохода! – прокричал ему в мыслях Сухрейн.
Однако приказ опоздал. Яркий оранжевый луч «Сфероида», зависшего в метре от лежащего на полу среди останков догорающего «Сталкера» командира, не столько ослепил, сколько обдал характерным сильным теплом, ощутимым даже через броню скафандра. Сдавленный крик в нейро-линке быстро перешел в шум и исчез совсем. «Вот дурак!». Сухрейн не сдержался и заплакал, но лишь на секунду, поддавшись слабости. Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтоб взять себя в руки. «Готовься, урод!». Он, провожая взглядом проплывающую над ним и удаляющуюся тушу дрона-шара, привстал, пригнулся бросил теперь оказавшуюся кстати термо-ударную эм-ку и вскинул бластер. Граната примагнитилась на нижней полусфере и замерла в ожидании сигнала. Мощная ярко-белая вспышка вырвалась из ствола пистолета и ударила в тыльную часть шарообразного серьезно бронированного дрона в месте совсем небольшой выемки для инженерного подключения, где броня была наиболее тонкая. Тускло-красный оплавленный остывающий след не причинил вреда дрону, но размягчил небольшой участок брони в самом тонком месте. Сухрейн знал, что не пробьет ее даже на максимальной мощности, но он и не стремился. По соседству ждала своего часа примагниченная термо-ударная граната. Левитирующий спокойно дрон «Сфероид» определенно детектировал удар по себе сзади, остановился и предпринял резкий кувырок через голову. Однако Сухрейн был готов. Мина детонировала теперь, когда наименее всего угрожала ударной волной навредить и самому Сухрейну.
Он поймал взрывом «Сфероида» на середине кувырка. Дрон резко подбросило и со всей силы ударило о потолок. Сухрейн почувствовал очень сильную встряску от этого контакта. Пространство залило яркими вспышками и треском сгораемых соединительных полимеров внутри робота. Командир, не играя с судьбой, резко толкнулся ногами от пола и спиной скользнул дальше от него по коридору в сторону развилки. Оглушительный грохот он услышал уже в смежном тоннеле. Идти дальше вперед без разведки было глупой затеей. Своего «Головастика» он уже потерял. Как бы морально сложно ему ни было, а пришлось снова возвращаться, чтобы найти хоть какое-то оружие. «Что ж вы так долго со штурмом!? Где передовая группа!?». Сухрейн упорно отрицал возможность того, что штурм мог и провалиться.
Внезапное открытие всех дверей свалило его с ног, потому что большой силы ветер ударил прямо в лицевую пластину. ИИ скафандра подтвердил его опасения о том, что началась разгерметизация станции. В итоге не успел он дойти до дымящегося гриба «Сталкера», как тот был подхвачен силой ветра и внезапно пролетел прямо в полуметре от него, чуть не сбив с ног. Резкие хлопки и звуки взрывов донеслись со стороны ангара. Сам Сухрейн успел активировать магниты на стопах ботинок и закрепиться. Оплавленное тело Баззи он схватил рукой чисто машинально, чтобы не дать ему вылететь вон со станции. Вот-вот должен был точно так же пролететь мимо него закованный в доспех с прожженной грудью труп Казнака, но ветер затих почти одновременно с начавшейся вибрацией. Станцию сильно трясло, будто она попала под огонь фотонных торпед из-вне. «Что за ерунда!? Неужели штурм провалился! Неужели приняли решение на уничтожение! Нет! Не может быть, что все так плохо!». Симбионт «обрадовал» его, что по открытой чистоте никого снаружи нет и не было, и на связь с ними за все это время так никто и не вышел. «Может подавили!?». Сухрейн не понимал происходящего, но уверенно возвращался обратно влача за собой тело Баззи. Казнак лежал на прежнем месте. Оплавленное тело болвана с разбитой головой зацепилось за плоскость неполностью открывшейся двери и не дала разгерметизации унести Казнака по коридору.
По станции гулял вакуум. Сухрейн попытался связаться с тул-дроном, который сбежал в сторону оружейки, но в ответ была тишина. Ему пришла в голову идея добыть второй бластер, чтобы усилить огневую мощь за счет спаривания их в «бластин». Однако первый из трофейных оказался поврежденным, а тот, который использовал Баззи, улетел вон вместе с ветром.
Дрожь и встряска на станции продолжалась еще некоторое время пока совсем не затихла. Сухрейн вздохнул с облегчением. Из себя без ускорителей, лишь только на магнитных стопах, он представлял просто идеальную мишень для тира. Понимание этого заставило его занервничать и подумать о хоть каком-то ремонте, хотя без тул-дрона об этом можно было лишь мечтать. Идти дальше он пока не решился, сохраняя при всем своем сильнейшем расстройстве от потерь, некие признаки самообладания и самосохранения. Каждая новая отдаленная вибрация заставляла его приседать. Искорёженные и обожжённые останки собственных парней угнетали и подавляли смелость и браваду. Осознание брошенности всеми лишь усугубляло грусть. Откуда-то из глубины сознания свои холодные руки в его сердце запустил страх.
Внезапно, как долгожданный лучик надежды, из облака частиц и останков разбитых роботов показался силуэт тул-дрона. Он парил, освещая пространство светом своего фонаря, подобно некоему ангелу-спасителю, пришедшему на помощь так кстати. Сухрейн вздохнул с громадным облегчением. Замаячила вполне осязаемая надежда вернуть к жизни собственный ранец и продолжить путь к спасению. Он вызвал меню и попытался приказать тул-дрону ремонтировать собственный экзо-костюм, но тот не отзывался, словно выпал из управления совсем. «Что за ерунда!?». Сухрейн снова пережил нервные моменты в попытках вернуть тул-дрона под контроль, но, однако, тот и сам, будто читая его, мысли плыл на встречу. «Сбой в системе управления внешними ресурсами скорее всего». Сухрейн, казалось, нашел логичный ответ происходящему в ожидании подплывающего «Скаута». Он, зная продвинутый ИИ этих «машинок», повернулся к нему полу-боком и указал рукой на все еще искрящийся реактивный ранец.
– Не тупой ведь, догадаешься, правда? – посмотрел он на него с улыбкой.
Тул-дрон подплыл совсем близко и внезапно «затормозил» на расстоянии вытянутой руки или, может, чуть меньше. Только теперь Сухрейн заметил небольшую «чужеродную» прямоугольную коробочку размером 15х20х7 сантиметров на его «затылке». Она не была приварена или припаяна, но по краям виднелись лапки-усики, которыми она мертвой хваткой держалась за дрона.
«Клещ!».
Испугаться Сухрейн не успел. Яркая вспышка плазменного взрыва вмиг ослепила его, слизав броне-стекло, как какую-то пастилу. Резкая обжигающая боль ушла так же быстро, как и возникла, сменившись внезапным каким-то отстраненным будто не его, но чужим чувством некоего удовлетворения от проделанной большой работы. Следом пришла смертельная легкость от осознания всего произошедшего пусть даже, и не совсем так, как он того хотел.
