Артем Лукьянов
Звездный Патруль. Книга I. Новичок
Дронный зал
Тьму коридора разрезал луч фонаря экзокостюма. Отталкиваясь от переборок, Брод аккуратно подплыл к отсеку туда, где некоторое время до этого «Головастик» побывал в вент-шахте, но не смог добраться до дронного зала из-за помех. Теперь же Брод нащупал вентиляционную решетку прямо в потолке над дверью в отсек, вскрыл ее и запустил туда «Головастика». Тот нырнул в канал и неспешно поплыл в направлении дронного зала. Решетка по ту сторону двери была почти сразу же. «Головастик» выпустил свое флексо-щупальце и внимательно осмотрел зал. Он был разделен на несколько секций. В каждой из которых имелись ряды и уровни боксов.
Они располагались по 5 штук в ряду и 3 1.5-метровых кубических бокса, в высоту. Была еще зарядная секция, в которой Брод «заметил» круглого, как шар, дрона около метра в диаметре с кучей всяких отростков и выпуклостей, чем-то напоминавшего морскую мину древних времен. В остальном же зарядный отсек был пуст. «Головастик» повращал флексо-щупальцем по сторонам, осматривая все вокруг. Слева от двери располагался «Каракурт». Не похоже, что это было именно его место. Возможно, тот охранял вход. Но сверху казалось, что дрон был совершенно обездвижен или даже вовсе выключен. Только магнитные лапы, намертво приклеившие его к полу, выдавали его за «живого».
План вырубить «Каракурта», а затем сразу «Бехолдера» созрел внезапно. Но нужно было сделать все четко и одновременно. «Головастику» отводилась роль завлекателя «Каракурта» радио-сигналом, весь набор которых был предварительно записан в него с «мертвого» дрона. Затем Броду следовало ворваться внутрь и сжечь его бластером. Однако что-то пошло не так. Радиосигнал с «Головастика» никак не «цеплял» «Каракурта», зато он привлек внимание заряжавшегося «Бехолдера». Тот, оставив док-станцию, поплыл в сторону источника сигнала. «Головастик» «умолк», чтоб не выдать свое расположение, однако «Бехолдера» это не остановило. Брод же с полной уверенностью открыл дверь в дронный зал и, не вплывая внутрь, приготовился метнуть гранату.
– Флэш эм-ку, Брод, флэш эм-ку! Электромагнитная не достанет обоих! Бехолдер еще вне радиуса, а импульс «заметит» и сразу тревогу поднимет! – прокричал ему в голове Джим.
В последний момент, не переспрашивая, Брод выхватил с пояса флэш-эмку и швырнул ее в черную пустоту отсека. Как только она миновала пролет двери, сразу же среагировал «Каракурт». Он подался к проходу в ту же самую секунду, как Брод оттолкнулся в сторону, чтоб не «ослепнуть» от флэш гранаты. Детонация произошла в следующую секунду по сигналу с «Головастика», которым все это время управлял Джим. Ослепительно-яркая вспышка в мгновения вывела из строя все «лицевые» сенсоры «Бехолдера». Дрон полностью утратил ориентацию в пространстве и вращаясь вокруг собственной оси влетел и ударился в потолок. Яркая вспышка отвлекла «Каракурта», который по чудесному стечению обстоятельств не заметил Брода. Дрон развернулся на мгновение.
– Брод! Твой выход! Не промахнись!
Брод выхватил бластер и снова оттолкнулся от переборки, только уже в направлении открытой двери. Именно в этот момент «Каракурт» как раз отвернулся от нее. Брод вскинул бластер и выстрелил, не целясь, в упор. Ярко-голубая долисекундная вспышка тотчас разрезала тьму дверного проема, и половина головы «Каракурта» разлетелась снопом ярких искр и кусов расплавленного метала, озарив пространство дронного зала на мгновение. Его магнитные лапы сами собой «отклеились» от металлического пола, и дрон неспешно поплыл куда-то в сторону. Брод, слегка оттолкнувшись, приблизился к вращающемуся «Бехолдеру», до того, как тот успел отпружинить от нижней поверхности. Примагнитившись намертво к металлическому полу, он, остановив его вращение левой рукой, пальцами перчатки правой одним движение схватил, сжал, смял и откинул крышку, даже не пытаясь как-то аккуратно открыть ее. Пневмо форсунки дрона продолжали генерировать толчки, пытаясь вырваться. Его сенсоры по-прежнему были «слепы», оставляя сам дрон во тьме непонимания того, что с ним происходит. Удерживая «Бехолдера» от вращения, Брод быстро оборвал жгуты подачи энергии в «мозг». Дрон тотчас «обмяк», прекратив трепыхание, и полностью отключился.
– Фуф! Это было опасно! Кто ж знал, что «Каракурт» не среагирует на радиосигнал. А с другой стороны: с чего мы решили, что он непременно среагирует.
– С флэш-гранатой это ты вовремя, Джим. Я ведь действительно собирался бросать электромагнитку, а то, что радиус поражения в 2 раза меньше, я не подумал. Если б метнул в «Бехолдера», «Каракурт» поднял бы тревогу. Метни я ее в «Каракурта», «Бехолдер» бы засигналил. А так вспышка ярким светом отвлекла «Каракурта» на мгновение… Даже смотреть не хочу, чем бы он меня огрел в упор. Если это лазер – поджарил бы, возможно фатально. Если термо-ударно ружье – я б сейчас вращался, как этот «Бехолдер» и отскакивал бы от стен как мячик.
– Нас с тобой с самого рождения натаскивали прислушиваться друг к другу. Я даже не сомневался, что ты будешь бросать электромагнитную, поэтому и влез…
Закончив с уборкой «трупов» дронов, дабы замести следы, Брод извлек и переподключил неповрежденное нейро-ядро «Бехолдера» себе и повис в темноте пространства дронного зала. Нужно было потратить какое-то время для очистки нейросети от ненужных знаний. Очень не хотелось, чтоб «Бехолдер» внутри экзокостюма начал втихую шпионить.
– Брод, посмотри, что там у «Бехолдера» есть по нашей «Ласточке»?
Брод, какое-то время просто висел, слегка вращаясь в невесомости, потом «ожил» и «ответил» Джиму:
– По «Ласточке» ничего интересного: «Бехолдер» сделал скан, получил информацию по повреждениям и тепловизионную картинку. Откуда ж этому дрону было знать, что ты ввел меня в гибернизацию.
– Если бы не ввел, то мы с тобой умерли бы от нехватки кислорода. Ты б сразу, а я мог бы и пожить без него какое-то время, но вот без тебя – нет… Кстати, посмотри, что у «Бехолдера» есть из информации по грузу. Интересно же знать, что такое ценное или «токсичное» несет этот «Ковчег».
– Ничего нет. Видимо, у нашего экземпляра не было задачи лезть в ангар и делать опись груза. Зато у него есть радиокоды от всех отсеков на уровне. Кстати, тут в зале предусмотрено размещение целых 30 дронов, так что думаю, нам тут лучше не задерживаться. Мало ли кто «проснется».
Брод развернулся в пространстве и, выдав микро-импульс энергии из ранца, поплыл в сторону выхода из дронного зала. Задерживаться тут действительно было опасно – мало ли по какой причине ИИ корабля захочет активировать других дронов.
– Джим, смотри, что я еще нашел у «Бехолдера».
Прямо в голове у Брода «нарисовалась» 3-мерная проекция «Ковчега» в секции резервной связи и управления «Квантлинк». От нее как бы прочерчивался маршрут до капитанского мостика прямо через грузовые ангары. На проекции высветились параметры тоннеля. С левой стороны побежали цифры и картинки, из которых сразу стало понятно, что тоннель был не обычный, а скоростной. Специальный шаттл курсировал между двигательным залом с «Квантлинком» и капитанским мостиком. Тоннель был многоуровневый и позволял связать 2 отдаленные части корабля общим транспортным коридором с ответвлениями, как позвоночник в теле человека с ребрами. Так же были и ответвления влево, вправо и вверх, вниз. Таким образом можно было на шаттле попасть в любой, даже самый отдаленный ангар. Дальнейший план действий созрел сам собой.
– У нас есть «Бехолдер», а у него радиокоды от дверей. Для ИИ будет все так будто это дрон перемещается по кораблю… И, кстати, на «Ковчеге» есть внутренняя система связи через ретрансляторы в стенах и потолках. Именно по ним корабль держит связь с «Бехолдером» и другими дронами. Система, конечно, достаточно устаревшая, не то, что на «Утренней звезде», но и класс корабля тоже не «боевой» … «Барьер» же не работает совсем, хотя его чинят, где могут.
В подтверждение этому, Джим «показал» запись журнала с «Бехолдера», где тот провел группу ремонтных дронов для замены ретрансляторов в коридорах далее вглубь в сторону ангаров.
– Выходит к грузовым секциям двигаться опасно… Зато есть шанс с резервным пунктом связи… Передать сигнал и «сойти» на спасательном боте.
Внутри и снаружи
Любой звездный корабль, если это не «Утренняя звезда», конечно, наиболее уязвим в момент раскрытия зарядных панелей для преобразования и аккумуляции энергии. Классической схемой атаки с целью захвата является по возможности незаметная высадка тактического десанта на поверхности корабля у его развернутых плоскостей. Нанося повреждения зарядным панелям, вызывается механизм их автоматического сворачивания. Далее остается лишь впрыгнуть внутрь и все.
(Теория и практика штурма в космосе. Беккет Фэйтнол.
Академия Патруля.)
На поверхности «Ковчега»
Брод, неспеша, но уверено, плыл по коридору ко входу в лифтовую шахту, по которой можно было подняться на несколько уровней выше на пути в двигательный зал. Так как корабль был полностью переоборудован в грузовой – лифтов между уровнями не было. Были просто широкие шахты прямоугольного сечения, где-то 10х10 метров, по одному из которых, пользуясь планом с «Бехолдера», собирался проплыть Брод. Луч его фонаря разрезал тьму шахты и оттолкнувшись от поручня на стене коридора, он поплыл вверх. «Ковчег» очередной раз тряхнуло, и Брод чуть было не ударился о стену. Он успел ухватиться за следующий поручень и, оттолкнувшись, скорректировал свою траекторию вверх. Еще через несколько минут луч его фонаря выхватил дверь на уровень с выгравированной цифрой «5» и буквой «Е». Брод ухватился за ближайшую переборку и завис напротив двери.
- Не спеши открывать радиокодом. Вначале запусти «Головастика» через вент-канал. Мы ж не знаем, что там за дверью. Зачем нам сюрпризы.
Брод осветил стену над дверью и, заметив решетку вент-шахты, подплыл к ней. Левой рукой он смял ее и в освободившийся проем запустил «Головастика». Уже через несколько минут тот выпустил флексо-щупальца через решетку по ту сторону двери и начал трансляцию происходящего. А по ту сторону двери кипела работа. Около 2-х десятков ремонтных дронов вдоль всего коридора, подобно большим комарам или мухам, вспарывали обшивки стен и потолка в различных местах. «Головастик» улавливал множественные радиосигналы от «Бехолдера», который отдавал команды ремонтникам, где именно производить «надрезы».
– Это мы удачно заглянули на «банкет»
– Поверни «Головастика» туда и увеличь. Видишь?
Чуть поодаль вдоль противоположной стены с интервалом в 10–12 метров располагались «Каракурты», словно застывшие паукоподобные изваяния. Брод насчитал 6 дронов охраны.
– Я так думаю, это изначально запрограммированный протокол для такого крупного ремонта на «Ковчеге». Раз у капитана все равно не лады с законом, то ему приходится всегда быть на чеку. Я б на его месте также сделал – один раз записал протокол поведения при ремонте и ему следовал бы, чтоб каждый раз не отвлекаться.
– И теперь, благодаря этому, параноидальному протоколу, мы с тобой будем вынуждены искать обходной путь к «Квантлинку».
– Может подождем пока они закончат? Вроде ремонтируют что-то…
– Систему «Барьер» они ремонтируют. Меняют сгоревшие ретрансляторы и сенсоры. Судя по размаху, должны скоро управиться. Но когда закончат – путь по сектору «5Е» нам будет заказан. Давай искать обход.
Брод вывел проекцию «Ковчега» и начал искать варианты обхода, в то время как Джим продолжал следить за ремонтом через «Головастика». Спустя некоторое время просигнализировал экзокостюм – осталось 70% энергии. От удивления Брод на мгновение оставил поиск.
– А ты как думал? Эм-ки после боя вон сколько съедают… И снизь мощность бластера на 50% – незачем сносить целиком головы «Каракуртам», если можно просто делать изящные и аккуратные дырки.
– Можем вернуться назад в дронный зал на уровень «9Е». Там есть зарядные доки… Хотя у меня родилась идея по лучше. Если по шахте подняться вверх, то упремся в люк технического отсека. Там есть шлюз для выхода в космос. Можем выйти на поверхность корабля и проследовать 380 метров напрямик к аварийному люку, который точно возле ретрансляторной антенны «Квантлинк». Там спустимся на тех этаж под ней и выйдем в лифтовую шахту… Дальше вниз к резервному пункту связи.
– Ты не сможешь открыть аварийный люк возле ретранслятора снаружи. Даже всей мощи экзокостюма тебе не хватит для этого.
– Да, ты прав. Я не подумал… Но дабы не висеть тут за дверью без толку, я бы вышел на поверхность «Ковчега», чтоб зарядиться и, возможно, понять в какой мы звёздной системе… Кстати, у меня есть идея на счет зарядных панелей вот тут и тут. Они совсем близко от антенны ретранслятора.
Джим молчал и ничего не отвечал Броду. Тот даже решил, что тот с ним не согласен. Внезапный голос в уме развеял нахлынувшие, словно морские волны, сомнения.
– Хорошо. Но надо быть на чеку, а то поймаем астероид на свою голову.
– Конечно, Джим! Ты же знаешь как я умею стрелять! Отобьемся, если что! – приободрил тот его.
Джим снова «смолчал». Брод знал, что тот не любил его этот шапкозакидательский самоуверенный тон в мыслях, но не мог ничего с собой поделать. Идея с зарядными панелями прямо к месту и так вовремя пришла ему на ум, когда он вспомнил наставления дедули Бэка. Отчего-то мысль о том, что Беккета уже нету в живых скорее всего, его даже не кольнула. Зато азарт и предвкушения от выхода наружу били через край.
Неспеша, Брод поднимался вверх, отталкиваясь от поручней вдоль стены, пока в самом конце лифтовой шахты не уперся в сдвижной люк, ведущий в широкий технический отсек. Радиокоды для открытия тут были бесполезны от слова совсем, потому что механизмы открытия были механического воздействия. Судя по толстенному слою пыли на поручнях и актуальному плану корабля, эти люки вообще не имели численных обозначений и кодов в единой сети отсеков, коридоров и дверей «Ковчега». Брод не без усилий экзокостюма открыл его. Внутри свет фонаря выхватил нагромождения толстых проводов и соединительных ремней, который где-то оборвались, где-то разрушились, оставив шланги и провода бесхозно болтаться в пространстве. Все указывало на то, что технический отсек над лифтовой шахтой банально не использовался из-за отсутствия лифтов как таковых. Пробравшись через нагромождения кабелей и проводки, Брод протиснулся к широкому 6-угольному люку шлюза.
Дополнительное усилие «стальных мышц» экзокостюма тут помогло еще больше. Сдвинуть засовы и толкнуть толстенный блин самого люка в сторону в пазухи в стене была задачкой вполне по силам его «стальным» мышцам. Уже в конце «блин» вкатился почти без усилий, видимо активизировалась какая-то спящая автоматика, и электроусилители ожили, закончив открытие самостоятельно. Это был переходный отсек для подготовки выхода в открытый космос. Но, судя по пыли и зафиксированным в ячейках серым грязным изваяниям скафандров, он был заброшен и не использовался по назначению ни разу. В пассажирских звездолетах особенно такого класса как «Ковчег» в качестве одной из услуг для «гостей» практиковался выход в открытый космос. Но на данном транспортнике это, по понятным причинам, не использовалось. Брод аккуратно проплыл между секциями с кислородными боксами для дыхания и рекуператорами, и приблизился к дальнему люку выхода в открытый космос. Возле него была разбитая консоль. Скорее всего раньше она показывала картинку за бортом через «холокуб-проектор», или выводила информацию о состоянии скафандров, или может что-то еще.
– Брод, мы не знаем, что там снаружи наверняка. Зацепи себе на экзокостюм страховочный трос.
– Ты уверен, что оно нам надо? Всё-таки мой экзокостюм отчасти и предназначен для выхода и пролета в открытом космосе. Какой смысл в страховочном тросе?
– А смысл, хотя бы, в том, что б автоматика за тобой люк не закрыла. Назад как тогда вернемся, если что?
– М-да. Ты прав.
Закрепив страховочный трос, Брод, не без усилий «мышц» экзокостюма в ручном режиме активизировал клапан выравнивания давления с внешней средой, чтоб затем сдвинуть люк в сторону. В лицевую пластину шлема ударил яркий слепящий свет от звезды. Фильтры максимально затемнили картинку, идущую прямо в мозг, чтоб подавить целебрическую реакцию коры головного мозга на столь мощный световой поток. Брод быстро пришел в себя и застыл как вкопанный, примагнитившись подошвами к металлической поверхности «Ковчега». С левого плеча тотчас отделился полупрозрачный шар «Головастика» и поплыл вверх в открытый космос, чтоб оценить обстановку с высоты.
– Джим, последи за «Головастиком», чтоб он не попал под астероид и не улетел слишком высоко, иначе мы можем его потерять.
– Метров 80 вверх нам будет достаточно и без сильного риска.
Зрелище было неописуемой красоты и величия. Заполонившее собой половину всего обзора огромное светило нещадно выдавало миллионы ват энергии и света, разогревая поверхность корабля до нескольких сот градусов. Именно на фоне его, такого огромного, «Ковчег» казался просто маленькой точкой, одним из камешков огромного астероидного пояса, который окутывал звезду как посыпка из крошек печения облепливает шарик липкого крема. И вот эта песчинка «Ковчег» смогла, как маленькая мошка, «пролезть» сквозь эту посыпку, чтоб насладится теплом и светом по максимуму.
– Да, этот капитан просто псих какой-то! Одно неверное движения, и его «Ковчег» сотрут в порошок астероиды! … И, кстати, мы сами тут за несколько минут зарядимся до 100%, если при этом не расплавимся.
Долго находиться на таком пекле было слишком опасно. Экзокостюм мог довольно продолжительное время распределять и выводить излишний жар и холод в пределах 0–500 градусов по Кельвину. Но тут на поверхности «Ковчега» были все 400–500 по Цельсию. Прямо в голове Брода загорались индикаторы предупреждения с настоятельной просьбой как можно скорее покинуть это место. «Головастик» выдал информацию на нейрошлем, и Брод «осмотрелся» по сторонам. По левую руку от звездного диска было огромное металлическое плато с открытыми броне пластинами, обнажившими зарядные панели прямо по светилу.
Каждая из таких панелей была 20х50 метров и крепилась на специальном бруствере с поворотным механизмом таким образом, что любой маневр «Ковчега» относительно светила автоматически поворачивал механизм на каждой из панелей.
Между панелями были целые дороги с перекрестками по 10–12 метров шириной, как бы отделяющие зарядные плоскости друг от друга.
– А вот и мой план «Б» нарисовался во всей своей красе! Прямо, как в академке учили, а, Джим!
– Вызвать аварийное закрытие зарядной панели ударной эм-кой, чтоб попасть в ремонтный бокс, это конечно хорошо, но риск слишком велик!
– Да, какой тут риск! Проделывали уже такое на макете! … Главное поближе к ретрансляторной антенне.
– Рискованная затея… Смотри за температурой. Экзокостюм сильнее всего греет не светило, а бронеплита, на которой стоим, … и страховочный трос! Надо его отсоединять! Мы по тросу, как по проводу, тепло получаем! … Я возвращаю «Головастика». Слишком много астероидов вокруг, как бы не стукнуться.
Непредвиденные трудности
Брод, отцепил кольцо страховочного троса, зафиксировав его карабином на поручне возле люка, чтоб тот не закрылся автоматикой. Слегка оттолкнувшись от поверхности «Ковчега» он включил импульсный ускоритель в ранце на спине и, взлетев вверх, выровнял положение на уровне 60 метров над поверхностью корабля. Затем, дозируя импульсную тягу ускорителей, полетел в сторону зарядных панелей. Оставалось преодолеть еще где-то метров 300, как в 15-и прямо по курсу пролетел 3-метровый астероид. Брод сбросил скорость, чтоб не столкнуться, и уже через несколько секунд ярко-голубой пульсирующий луч света, слегка ослепив его, буквально растворил камешек, распылив на тысячи ярких искр.
– Ого! А это что такое? – оторопел Брод.
Его сканер только теперь «откликнулся» на опасность снизу, оставаясь до этого как бы слепым. Тут же у него в голове нарисовались красные окантовки силуэтов, утопленных в корпус транспортного корабля дронов класса «Гард» по периметру «зарядного поля», а также на наиболее широких перекрестках между панелями. ИИ экзокостюма тот час вывел всю имеющуюся информацию по этим дронам прямо в проекцию в голове.
«Гард» был специальным боевым дроном производства Галактической Оружейной Корпорации (ГОК). Он представлял из себя металлический сильно бронированный матово-серый шар 1.5 метра в диаметре, слабо-различимый сенсорами и сканерами, когда закрыт. Но ровно по «экватору» этот шар периодически раскрывался, разделяясь на 2 полусферы, обнажая внутреннее ядро-цилиндр полный антенн, датчиков и сенсоров.
Между сенсорами и датчиками выделялась короткая трубка-обрубок, которая, кроме всего прочего, могла еще подниматься и опускаться вверх/вниз благодаря маске ствола. Именно это трубка извергала 3-секундный 1-мегаватный высокочастотный лазерный импульс, который на дистанции до 1 км вполне уверенно «разделывал» даже среднего размера астероид на куски. Тот, что пролетел перед Бродом несколько секунд тому был мелким и «Гард», сидя в ячейке на поверхности броне плиты «Ковчега», как бы в «гнезде» между зарядными панелями, ликвидировал его менее, чем за секунду. После выстрела полусферы «Гарда» сомкнулись, пряча чувствительное содержимое как бы в защитную скорлупу на время перезарядки. Сам дрон, закрываясь полностью, становился «глух» и «слеп». Чтоб отслеживать движения камней вокруг корабля, ему приходилось приоткрываться для работы сенсоров и открываться полностью для выстрела. Особенностью «Гардов» и некоторых ему подобных дронов была возможность удаленного управления через нейро-шлем посредством гипер-импульсного сигнала, который активировал дрона даже в полностью закрытой «скорлупе».
– Брод давай вниз, иначе он сшибет тебя так же, как только что этот астероид!
Однако тот и сам это прекрасно осознавал. Брод почти вертикально спикировал к поверхности «Ковчега», едва успев погасить скорость. Ситуация осложнялась тем, что поверхность звездолёта была сильно нагрета, и находиться на ней долго он просто не мог. Пришлось зависнуть буквально в полуметре от нее и двигаться при помощи импульсных ускорителей. Но даже так была опасность того, что какой-нибудь из охранников среагирует на него. А «Гардов» было не мало. Серыми малозаметными на фоне бронеплит поверхности «Ковчега» шарами были утыканы почти все полосы разделения между зарядными панелями. «Гарды» вполне неплохо переносили жару, так как благодаря магнитному полю они не касались самой поверхности ячеек. И в то же время, это же магнитное поле удерживало их на месте в случае вибрации звездолета, которая случалась при столкновении с астероидами. «Гарды» физически не могли поражать все астероиды. Задача их была охранять именно такие уязвимые и такие жизненно важные структуры, как зарядные панели. Угол обзора «Гардов» был так же лимитирован границами ячейки и возможностями поворота их лазерных пушек. Этим и воспользовался Брод: не долго раздумывая, он выхватил бластер и выстрелил в ближайшего «Гарда», представлявшего потенциальную опасность для него при приближении. Броня «Гарда» выдержала прямое попадание луча и даже не потрескалась.
– Брод, не стреляй по шару! Твой бластер, что комариный укус его скорлупе!
– Если я приближусь, чтоб взять на прицел незащищенную середину, когда он раскроет полусферы, то и сам окажусь на линии огня!
– Не спеши. Смотри сколько астероидов вокруг. Как только наш ближайший «Гард» отвлечется на камешек – давай к нему и сразу стреляй в центр!
Первая же попытка так сделать едва не стоила жизни Броду. Заметив, что ближайший «Гард» по курсу отвлекся и переключил внимание на приближающийся астероид, он подался вперед и выстрелил, но и реакция дрона была на высоте – они выстрелили фактически одновременно. Яркий импульс бластера полоснул «Гарда» прямо по середине цилиндра, расплавив и испарив сразу множество сенсоров и вызвав внутренний разрыв с разъединением полусфер шара. Встречный луч полоснул Брода по касательной слегка оплавив плечо. Это «везение» было обусловлено особенностью лазера импульсного типа в сравнении с бластером. Лазер «Гарда» выдавал импульсы энергии в течение 1–3 секунд как бы распределяя пиковую выдаваемую мощность на весь период выстрела в отличии от бластера, который выдавал свои джоули за один доли-секундный импульс. Мышцы экзокостюма рефлекторно сжались одновременно с мышцами самого Брода. Но опасности разрушения структуры доспеха не было. Обошлось без существенного вреда. Лишь на плече немного оплавилась композитная броне-пластина.
– Вон еще 2 «Гарда», слева и справа. Не хочу ввязываться. Лучше незаметно проскочить.
– Не задерживайся возле тепло-отражателей на бронеплитах. От них мы сейчас получаем больше всего тепла.
Броду удалось незаметно проплыть, почти не касаясь поверхности еще 50 метров, минуя очередную зарядную панель. Впереди замаячил купол еще одного посаженного «Гарда». На этот раз Брод не стал использовать бластер, а, недолго думая, пустил электромагнитную эм-ку.
– Ой, зря ты это. Сейчас он срежет твою эм-ку лазером
– Не срежет. Он только что стрелял по астероиду. Вот-вот отворит щель для наблюдения.
«Гард» никак не реагировал на приближение эм-ки. Теперь уже сам Брод подумал, что, может, напрасно он швырял. Еще через секунду граната стукнулась о купол «Гарда» и, неспеша, отразившись под углом, поплыла вверх. Еще через мгновение приоткрылась щель у дрона с датчиком слежения. Брод детонировал гранату сразу же. Не дожидаясь результата, он сделал контрольный выстрел из бластера в надежде попасть в щель и добить если что. Круглое бронированное «тельце» отцепилось от ячейки и, кувыркаясь вокруг самого себя, поплыло на встречу звезде. Убедившись, что «Гард» нейтрализован, Брод перехватил эм-ку и вернул ее в зарядное гнездо. Чем дальше продвигался он, чем жарче становилось. Его экзокостюм продолжал получать нагрев от местной звезды, в том числе и через отражение от самой поверхности «Ковчега».
