Артем Лукьянов
Звездный Патруль. Книга I. Новичок
Сюрприз
На “Ковчеге” в это время Мекелдоно пришлось отвлечься на “Астру”, которая не могла сама выбрать ответ на запрос об отключении системы “Барьер” и ждала выбора со стороны капитана. Опытного контрабандиста что-то настораживало в голосе патрульного пилота. Капитан, само собой, все слышал, растирая ушибленный лоб. Неожиданно Мекелдоно замер и побледнел. Глаза округлились, по рукам и ногам пробежала легкая дрожь, а к горлу подступил ком.
– Вот же гадина патрульная! Астра, чтоб тебя! Ты не видишь, что переключилась на другого контактера?! Это ж другой голос! … Не знает она какой ответ выбрать, видите ли! Рассчитай и покажи мне траекторию первой “Ласточки”! … Ответ скажи любой случайным образом выбранный, и продолжай тянуть время!
– Хорошо, капитан. Прошу прощения, не предала значения смене голоса.
Не отвлекая больше “Астру”, Мекелдоно нервно нахлобучил нейрошлем. Теперь прямо в голове у него рисовалась картинка всего, что происходило вокруг “Ковчега”. Тут же капитан увидел совершающую маневр “Ласточку”, чтобы приблизится к двигателям его корабля. Он быстро смекнул, что тот задумал. “Даже не пытайся. Ни с тем связался. Ничего у тебя не выйдет. Сейчас я подкину парочку сюрпризов”. Все эти мысли как одна пронеслись в его голове. Мекелдоно воображаемым приказом вывел панель управления системами корабля и, выждав несколько секунд, наблюдая за движением “Ласточки”, активировал выброс контейнеров. Это была его фирменная заготовка. Весь “Ковчег” был утыкан небольшими отсеками, заполненными грузовыми контейнерами, как правило, пустыми или с грунтом для утяжеления. Но были и с “сюрпризом”, на всякий экстренный случай. Возросшее ускорение “Ковчега” позволяло Мекелдоно выиграть несколько секунд для “прицеливания”, потому что “Ласточке” приходилось корректировать курс и скорость для маневра.
Беккет уже почти вышел на дистанцию поражения двигателей “Ковчега” излучателем ЭМИ. Удачный выстрел, как правило, приводил к выключению системы “Барьер”, которая мешала сканировать содержимое трюмов. И вот ему оставался последний маневр, чтоб оказаться аккурат под крайними правыми соплами, но его прервал тревожный сигнал от бортового компьютера. ИИ космолета сообщил о неминуемом столкновении с объектами в космосе. В голове тотчас “нарисовалась” проекция с траекториями уклонения. Полностью избежать коллизий однако не удалось: левое крыло и сам фюзеляж получили незначительное повреждение в виде царапин. Вокруг “Ласточки” в хаотичном движении плыли грузовые контейнеры. “Ну, наконец-то этот жулик начал сбрасывать груз” – подумал Беккет – “Хм, видимо, до последнего надеялся проскочить. Ну, ничего, удаление царапин на “Ласточке” мы тебе обязательно включим в счет”.
– Брод, отсканируй и задокументируй эти контейнеры, что вокруг и позади меня. Он попался, надо оформлять.
– Вас понял, Капитан… ИИ корабля несет какую-то ерунду, ссылаясь на несуществующие нормы по межзвездным перелетам. Да и сам “Ковчег”, похоже, разгоняется, чтобы уйти от нас. Не представляю куда он улетит на посаженных батареях!
Беккет еще раз оценил состояние “Ласточки” и заметил, что ее ИИ увеличил скорость, чтоб выйти на дистанцию поражения ЭМИ, забывая при этом про препятствия в виде вылетающих контейнеров. Беккет взял управление космолетов в свои руки, отключив авторегулирование компьютером.
Тут же поступил входящий сигнал от напарника.
– Капитан! Это Брод! Срочно уходите с траектории! Контейнеры, что левее вас по курсу заминированы! На сканере отчетливо вижу гексо-метило-пластид и модуль удаленной детонации!
Не дожидаясь ответа капитана, Брод направил свою “Ласточку” на перехват выпадающих грузовых контейнеров. Его идея была простая – лазером сжечь контейнеры на безопасной для капитана дистанции. В следующее мгновение, совершив резкий кульбит, космолет Брода сделал выстрел огненно-красным лучом 5-мегаватного тяжелого лазера прямо в скопление контейнеров. Произошла яркая вспышка, которая поглотила все рядом движущиеся объекты. Часть, разлетевшихся осколков осыпали “Ласточку” Беккета, который буквально через несколько секунд оказался на том месте.
Капитан Мекелдоно все видел через нейрошлем. Видел, как сразу его 6 контейнеров исчезли в ярко-белой вспышке, унося с собой и один из сюрпризов. Он обратился к ИИ:
– Астра! Что происходит?! Почему ты не отвлекаешь 2-го пилота!?
– Капитан, судя по косвенным признакам, они раскрыли ваш план. Меня просто игнорируют. Я бессильна чем-то еще помочь. Вся надежда только на вас.
– Как всегда, Астра, как всегда!
– Позвольте возразить вам, капитан. В тот раз на …
– Конец связи!
Капитан “Ковчега” внезапно активировал реверсные ускорители и совершил «торможение», не гася тяги при этом на основных двигателях, пытаясь подставить под удар “Ласточки”. Идея была проста и гениальна, заключалась в том, чтобы облучить неприятеля выбросами плазмы при последующем резком наборе скорости. Сам Мекелдоно проделывал такой трюк уже много раз.
Гибель Беккета
Совершая маневр при заходе на угол атаки пушкой ЭМИ, Беккет не сразу заметил, что “Ковчег” сбросил скорость, как бы подставляясь под удар. Однако он уверенно сближался для выстрела, решив, что тем лучше для реализации задуманного. Резкий яркий свет плазменных ускорителей дугой вырвался из сопл двигателей на несколько сотен метров и полностью “ослепил” “Ласточку” Беккета. Аварийная автоматика сразу же погасила скорость ослепшего космолета дабы избежать фатального тарана. «Машина» Брода по касательной так же попалась под плазменный удар, но вовремя ушла из-под него. Сам “Ковчег” в результате маневра сместился. Сложившаяся картина теперь была на руку нарушителю, а вот оба пилота «Ласточек» оказались дезориентированы. Брод пришел в себя достаточно быстро и понял, что его командиру, капитану Беккету, грозит беда. Совершив очень резкую петлю, космолет Брода на полной тяге устремился к борту “Ковчега”, где уже открывался отсек для выброса очередных контейнеров. Брод сыграл на опережение, дальности лазера хватало для выстрела прямо в открывшийся люк. Яркий луч разрезал безвоздушное пространство между “Ласточкой” и “Ковчегом” и жадно впился прямо в первый “отстреливающийся” контейнер, но на это раз вспышки не последовало – контейнер был набит грунтом и камнями. Груз и его содержимое в пару секунд исчезли в облаке искр и разогретого пара. Далее последовала перезарядка лазера, и Брод мог только наблюдать, как остальные контейнеры с других, смежных, отсеков в то же самое время отделялись от “Ковчега” и неслись в сторону “ослепленного” капитана Беккета и его “Ласточки”. Брод понимал, что ИИ, лишенный сенсоров, не сможет помочь его командиру. На внезапную угрозу среагировал бортовой ИИ его космолета, и в автоматической режиме попытался выйти на связь с диспетчером станции КСП, но с той стороны ответа не последовало. В уме Брода через нейро-линк прилетело тревожное уведомление об отсутствии связи с центром. В какой-то момент Брод действительно растерялся. Ситуация для него была новая и внештатная. Однако, понимая, что от его дальнейших действии или бездействий сейчас, возможно, зависит сама жизнь командира, решился на рискованный шаг.
Дождавшись зарядки излучателя, Брод выстрелил машинально, как только батареи перезарядились. Промахнутся, стреляя из лазера, да и еще при компьютерной доводке прицеливания, было невозможно. ИИ “Ласточки” Брода скорректировал прицел с учетом движения наиболее близкого и опасного контейнера для Беккета. Ярко-красная вспышка от лазерного выстрела сменилась ярким белым шаром, который поглотил сразу несколько «ящиков», вызвав цепную реакцию из-за детонации в 3-х из них. Разросшись неимоверно, яркое белое «облако» полностью поглотило “Ласточку” Беккета и краем задела борт «Ковчега», оплавив створки раскрытых отсеков. Когда свет рассеялся, космолета капитана больше нигде не было видно. Нейро-канал связи тоже молчал. Время для Брода как будто остановилось. В это самое мгновения он до боли ощутил поганое и мерзкое чувство потери. Теперь гибель командира темным пятном позора косвенно ложилась и на него. От осознания этого ему стало плохо. К горлу подступил комок из-за чего стало даже трудно дышать. Эмоции били через край. Брод до скрежета и боли стиснул зубы, пытаясь побороть их и сосредоточиться. Тяжелые личные воспоминания из недалекого прошлого накрыли его, заставив разум помутиться. Гнев и ярость от нечаянно совершенного им самим в желании помочь Беккету и приведшего к обратному результату омрачили на мгновение его разум. В нем будто застряла одна единственная мысль, состоящая из той самой фразы, сказанной Бекетом лично ему на Аламахе: «Только не опозорь меня, сынок. Прошу тебя». Второй раз с начала этого задания Брод растерялся и не мог понять, что ему делать дальше. «Что раскис! Соберись! У него на Гватории жена и дети!». Его затуманенный взор упал на поврежденный от осколков взрыва отсек “Ковчега” и его люк. Там образовалась крупная пробоина, к тому же сильно оплавленная по краям последним взрывом. Брод на какое-то время забыл обо всем на свете: о том, как поступать при внештатных ситуациях, какие инструкции следует выполнять. Безумный план созрел в голове внезапно. Уже через минуту он вышел на угол атаки прямо в то место, где “Ковчег” успел получить повреждения. Дистанции хватало, чтоб нанести удары всеми видами вооружения “Ласточки”. Будучи все еще в состоянии эмоционального возбуждения Брод проигнорировал сигнал ИИ о наличии еще нескольких контейнеров, которые отделились от другого отсека и быстро приближались к нему с фланга. Его космолет стремительно выходил на нужный угол атаки. Ощутив некий прилив сил, он активировал роторно-реактивную пушку (РРП), вогнав в нее ленту бронебойно-зажигательных снарядов.
“Ласточка” завибрировала, и длинная огненная дуга, состоящая из множества коротких ярко-оранжевых разогретых до высоких температур металлических стержней, устремилась к фюзеляжу “Ковчега” к поврежденному месту. Эти вакуумно-реактивные снаряды РРП-пушки разорвали в клочья части задвижки отсека, остатки уже поврежденных и разбитых контейнеров-пустышек и по цепочке принялись впиваться и разрушать дальние стенки, запуская процесс разгерметизации на транспортном корабле. Почти в тоже мгновения сильнейший толчок, словно пинок сказочного гиганта, ударил “Ласточку” Брода. Сдетонировал один из контейнеров-ловушек позади космолета. Множественные сигналы о нарушении работы ускорителей корабля и перехода в аварийный режим посыпались прямо в мозг Брода через нейро-шлем. Он снова выстрелил. В ушах прозвучал как бы протяжный вой, как от сильного ветра, корабль завибрировал, выдавая дрожащий поток узконаправленных микроволн. В тот же момент “Ковчег” покрылся множеством вспышек подобно разрядам тока. В одно мгновение гигантская глыба корабля полностью отключилась и стала подобна здоровенному куску железа, просто двигающемуся по инерции, повинуясь законам гравитации в открытом космосе. Двигатели перестали выдавать плазменные всполохи, а сопла «засияли» черными кратерами. Это был выстрел электромагнитного излучателя (ЭМИ). То, что хотел осуществить Беккет дабы сделать “Ковчег” оглушенным на некоторое время, но не смог, не успел. Для самого Брода этот залп из “Ласточки” оказался последним. Еще один мощный удар от детонации контейнера словно невидимой рукой сильно пнул его в спину и привел к появлению россыпи красных знаков и подписей прямо в голове через нейро-шлем. Теперь уже неуправляемый космолет на скорости лобовой частью врезался в развороченный и испещренный дырами отсек, пробив там попутно еще несколько внутренних створок “Ковчега”, и застрял, закрыв собой, как пробкой, образовавшуюся дыру.
Кусок «железа»
Прямоугольной формы звездолёт, как неуправляемая гигантская доска, дрейфовал в космосе в неведомом направлении. Многие электронные системы корабля были полностью отключены. Внутри царила атмосфера безжизненности. Только свет от аварийных диодов немного освещал красными отблесками коридоры, ангары, лифтовые шахты, вспомогательные отсеки и переходы “Ковчега”, сигнализируя о том, что корабль перешел в аварийный режим.
Капитан Мекелдоно сбросил нейрошлем и попытался выйти из капсулы. Она открылась без проблем, будучи автономной, а вот сам Мекелдоно выйти не смог. Вместо этого он совершил неуклюжий кувырок через голову и стремительно поплыл спиной прямо в потолок. Стукнувшись локтем и плечом поочередно, выругавшись, он ухватился рукой за поручень и аккуратно, слегка оттолкнувшись, поплыл к аварийной консоли у стены.
Доплыв до цели, он ухватился за поручень, чтоб погасить инерцию, а другой рукой быстро ввел пароль на светящемся табло и уставился на каскад вывалившихся строк о состоянии систем корабля. Мекелдоно не любил голосовое управление для аварийных ситуаций, что в подобном случае было бы намного безопаснее и не требовало бы выхода из нейро-капсулы, потому что уже имел печальный опыт много лет тому, когда, наглотавшись едкого дыма, на время потерял свой родной голос. И вот сейчас он завис возле консоли, что-то нашептывая и нервно покусывая нижнюю губу. Еще через несколько секунд он протяжно выдохнул и, смахнув капли пота в невесомость, слегка оттолкнувшись, медленно поплыл на спине в сторону капсулы.
– Астра! Ты меня слышишь?
– Да, капитан.
– А почему молчишь!? Я как дурак вылез из своей капсулы, чтоб залезть в эту консоль, чтоб понять, что происходит. А тут эта невесомость… А ты все это время сидишь на резервном питании и молчишь!
– Я собираю данные о случившемся, чтоб предоставить вам полный отчет, капитан. Вы же сами настроили меня переходить на резервное питание при угрозе для основного.
– Похоже ты верно оценила угрозу, мне ничего не сообщила и перешла на резервное питание, да?
– Да, капитан… Сгорел модуль искусственной гравитации вашего отсека… Требуется замена.
– Я, как дурак, в этой капсуле резко ослеп и оглох, а почему так случилось, мой ИИ просто смолчал. Замечательно!
– Вы меня не вызывали. И, по вашему наставлению, я не отвлекала вас от решения текущих проблем.
И тут Мекелдоно резко разогнулся, плывя в пространстве, так что руками ударил нейро-капсулу, к которой двигался.
– Астра, что с Патрулем!? Почему все тихо!? Что, вообще, с моим кораблем?
– Эту проблему с вероятностью 90% вы успешно решили. Канал связи с обоими пилотами полностью прерван. Большинство сенсоров “Ковчега” все еще не работают, но из тех, что работают, вижу отсутствие каких-либо признаков внешней угрозы. Мы потеряли 7% энергии на маневры… Оставшиеся сенсоры по правому борту информируют о потере герметичности в нескольких трансформаторных отсеках 8-го и 9-го уровней сектора «Е». К счастью, все заминированные контейнеры с той стороны были использованы по назначению. Немного повреждены также стены смежных аккумуляторных отсеков. Бригада ремонтных дронов уже выдвинулась на ликвидацию последствий.
– Что с грузом? И почему мне трудно дышать?
– Груз не пострадал, все магнитные и страховочные узлы были на резервном питании и сейчас так же в норме. Модуль рекуперации кислорода сгорел полностью. Требуется замена. Воздуха пригодного для дыхания на корабле с учетом потери в результате разгерметизации осталось 2%.
– Это невозможно! Как мы могли потерять столько кислорода за несколько минут.
– Рекуператор изначально работал на 1% мощности – только для вашего отсека, Капитан. Так как у нас на борту только один член экипажа, нуждающийся в кислороде – это вы. В результате внештатной разгерметизации корабля и поломке электроцепей в системе вентилирования – произошла утечка кислорода из вашего отсека через вент-каналы поддержания уровня давления. “Ковчег” увез с собой часть атмосферы “Гимерры”, где мы загружались. Вот этим воздухом вы и дышите, капитан. Если дыхание сейчас сильно затруднено, советую вам воспользоваться кислородной маской. Специальный для таких случаев контейнер с дыхательной смесью в полном порядке.
Мекелдоно вернулся в капсулу и натянул нейрошлем. Ему было плевать, что он там ничего не видит. В его отсеке было также темно и не на что смотреть. ИИ корабля работал от резервного питания, а значит “Астра” все сделает сама и он получит “картинку”, как только так сразу.
– Астра, что с системой “Барьер”?
– Система “Барьер” также выведена из строя. Перевести ее на резервное питание не представляется возможным. Не вижу смысла ее восстанавливать сейчас, так как собираемся экстренно покинуть «Минтаку», пока не появились новые «гости».
– Астра, проверь еще раз цепи питания плазменных ускорителей, целостность и структуру энергосистем! Не хватало нам вывалится в ПВК где-нибудь между звездными системами с высаженными батареями или прогоревшей проводкой!
– Хорошо, капитан.
В потемках
В темноте отсека, в отблеске аварийных огней, в невесомости, плавали различны куски обшивки стен, обгоревшие провода, оплавленные куски пластика, металла, полимеров и много чего еще. Сам отсек, или скорее то, что от него осталось, представлял собой трансформаторную комнату с кучей шкафчиков, толстенных кабелей, а точнее даже кусков от них. Отсек выглядел совершенно безжизненно. Что сильно отличало его от остальных подобных отсеков «Ковчега», это торчащий из дальней стены «фурункул»– космолет. При этом передняя и центральная части фюзеляжа были видны полностью, а задняя часть, включая частично и крылья, скрыта за стеной. Это была «Ласточка». Она не подавала никаких признаков жизни. Трансформаторная будка на противоположной стене выглядела так, словно был пожар, и все в ней выгорело под чистую и почернело. Электромагнитный импульс сжег микросхемы трансформатора и распределителя энергии корабля от батарей на внутренние подсистемы. Что, в свою очередь, вызвало единовременный выход сразу нескольких важных модулей корабля, включая многочисленные ретрансляторы, датчики и сенсоры, а также сам “Барьер”, который мониторил ситуацию внутри и снаружи корабля, разрешая или запрещая сигналы в зависимости от их источника или назначения.
Неожиданно дверь левее от сгоревшего трансформатора, как бы с натягом, открылась и к проблескам аварийного свечения добавился яркий свет от фонаря влетевшего в пространство отсека дрона.
Это был штатный шарообразный левитирующий дрон разведки и управления класса «Бехолдер» большинства звездный кораблей. Его диаметр был около метра. Левитация обеспечивалась за счет нескольких сопл высокого давления для поддержки движения в определенном направлении в условиях невесомости или низкой гравитации.
Такие применялись для проверки целостности корабля, сбора разведданных о нахождении посторонних объектов или форм жизни внутри, в общем, как правило, когда система «Барьер» приказывала долго жить. Дрон осветил весь отсек и завис напротив торчащей из дальней стены половины «Ласточки». Некоторое время он висел как бы неподвижно лишь слегка покачиваясь и выдавая небольшие импульсы из сопл системы стабилизации, которая удерживала дрон в равновесии. Через несколько минут он закончил сканирование и анализ, развернулся в пространстве отсека и уплыл обратно.
Мекелдоно внимательно следил за всем что передавал «Бехолдер». Ему сейчас не столько был важен отчет «Астры», но он хотел во всем убедиться сам, что угроза его грузу действительно миновала. И без того уже пришлось потратить кучу времени и нервов, чтоб восстановить после поражения ЭМИ нормальную работу всех дронов, включая и этого «Бехолдера. Зато теперь капитан выдохнул. Крепко застрявшая где-то в дальнем секторе «Е» между уровнями 8 и 9 «Ласточка», так «удачно» стала частью его «Ковчега» и совсем не подавала признаков жизни. Сканеры дрона показали, что какие-либо биоритмы не прослушиваются, тело пилота внутри по всем показателям было остывшим трупом, космолет в полностью выключенном состоянии, да и еще в добавок с сожжёнными соплами двигателя. Сломанные сопла радовали вдвойне. Во-первых, «Ласточка» теперь уже никуда от Мекелдоно не убежит. Во-вторых, это обычные сопла для фотонных ускорителей на импульсной тяге. Такие можно было запросто купить вполне легально у того же Галактической Оружейной Корпорации (ГОК) или на рынке какой-нибудь из более-менее развитых колоний. А вот фотонно-импульсный двигатель собственной разработки военпрома Звездного Патруля с его невероятной тягой и мощью, был сам по себе уже достойной добычей. И само тело космолета, хоть и сильно примятое местами, выглядело вполне себе целостно. А, значит, и начинка должна была быть вполне себе рабочей. Так что добыть почти целую «Ласточку» выглядело большой удачей. На черном рынке ее можно было загнать за кругленькую сумму. Однако была и ложка дегтя в этой большой и сладкой бочке меда. Чтоб получить доступ к системам управления, нужно было либо вскрывать корпус «Ласточки» и подключаться специальными приборами для взлома квантовых шифров. А дешифровка и взлом кодов доступа в центральной сети управления космолетом при не худшем раскладе могли занять недели, и не гарантировали результат. Но был и другой вариант – оставить «Ласточку» как есть, восстановить двигатель и продать целиком, как полностью исправный летательный аппарат. Тогда был хороший шанс, что на черном рынке найдется коллекционер с ворованными кодами для шифра Патруля или же кто-то из бывших его членов, так называемых «артефактов». Ну и, как вариант, отремонтированную «Ласточку» можно было оставить себе любимому, как трофей за победу в бою. Третий вариант заставил Мекелдоно улыбнуться. Вариант с трофеем льстил самолюбие и здорово повысил бы оценку Мекелдоно как профи в глазах конкурентов и потенциальных клиентов. Первые лишний раз подумают связываться ли с ним, а вторые – более предпочтут нанять его, чем кого-то еще. Ну, и в случае чего, Мекелдоно всегда мог продать трофей за хорошие деньги.
