Арина Бугровская
Трудно быть первыми
Глава 1
Дождь капал, капал с серого унылого неба на серо-зелёную землю, на листья, на траву, на голые руки и ноги Ары, на её лицо и на лице смешивался со слезами.
Ара даже не знала, что плачет. Весь трудный путь. С тех пор, как последний раз оглянулась на родное место. Удалось бросить быстрый беспомощный взгляд, хоть это было и рискованно.
Там, где всегда, сколько она помнит, ярко горели костры, стояли шалаши и бурлила жизнь, теперь лежали её соплеменники. Её родные и друзья. И эта картина временами закрывала собой хмурый ненастный день. И из-за этой картины дождь на щеках не переставал быть солёным.
Но никому не интересно, чего у неё на щеках больше: слёз или дождинок. Это не важно даже для неё.
Важно дойти. Важно не отстать. Важно донести маленькую сестричку.
Одежда вся пропиталась влагой, стала тяжёлой, противно колола тело и воняла. Шкура, которую ей выделила мать, давно облезла и продырявилась во многих местах. Но лучшие шкуры шли братьям и малышам, мать обещала и ей в скором времени что-нибудь посвежее дать. И вот не сдержала слово. И не сдержит никогда. Потому что нет больше у неё матери. И братьев нет.
Ара окинула взглядом впередиидущих. Там те, кто посильнее. Растянулись длинной лентой. В лесу они все не просматриваются, в лесу важно видеть впереди себя хотя бы несколько спин, а вот когда они выходят на луга, тут уже можно хоть приблизительно понять, сколько их теперь. Но по лугам идут недолго. Старейшина старается укрыть их.
Оглянулась назад. Жалкая маленькая кучка. Вот и всё, что осталось от их племени.
– Есть хотю, – шепнула чуть виновато Лу в самое ухо.
Ара повернула голову. Сестричка сидела на закорках. Худющая, цепкая, невесомая на коротких расстояниях, но не сейчас.
Лу внимательно заглянула в глаза Ары, словно пытаясь найти в них пищу.
Ещё бы не проголодаться. Идут без остановок прошедший день, всю ночь и новый день уже угасает. И всё, чем удалось перекусить, это лишь съедобные веточки и листья. А за ними наклоняться или тянуться вверх уже не было сил. Оставалось рвать на ходу лишь те, что росли прямо по пути и на уровне рук.
Ара не останавливаясь достала из-за пазухи несколько корешков аира, которые удалось найти, когда делали короткую остановку и передала их в жадную ручку Лу.
– Они грязные. Не спеши есть… Помой их под дождём… Почисти, – от усталости девушка едва шевелила губами.
– Я их зубками потисю, – оживилась Лу и грызанула добрую половину корешка.
Ара со вздохом остановилась. Всё. Ещё немного, и она просто упадёт.
– Давай ты пройдёшься.
Лу послушно сползла со спины сестры:
– А где мать?
– Нет больше матери.
– Её задавил медведь?
Глаза Лу с тревогой следили за сестрой, ожидая ответа. Недавно не стало отца – не одолел медведя, вот Лу и стало казаться, что медведь – главный источник всех бед.
– Нет, не медведь. Пришли чужие дяди. Злые.
Лу спала, когда в шалаш ворвалась Ара и схватила её. Поэтому ничего толком не увидела. И это хорошо.
– Пошли.
Пешком Лу ходила медленно.
– Держись, Ара. Не отставай.
Ара чуть повернула голову. Санк. Тянет своего приятеля Леку. У того что-то с ногой, прыгает на одной. Всё это время они шли за ней, то догоняя, то отставая, а вот теперь обогнали.
Уставший взгляд Ары задержался на их тёмных фигурах. Леке, конечно, ещё тяжелее, чем ей. Но не сдаётся, хотя и повис на Санке всем весом. Ара опустила голову. Трава, трава, цветы, ветки.
Поглядела на сестру. Съела уже весь аир. Волосы мокрыми прядями болтаются у лица. Смотрит вперёд, хлопая длинными, слипшимися ресницами. Рука холодная, крепко вцепилась в её руку.
– Как ты, Ара?
Кида. Идёт уточкой, тяжело переваливаясь из стороны в сторону. Живот выпирает из-под мокрой шкуры. В каждой руке по палке, так ей легче.
– Идём вот. А ты рожать не надумала?
– Только не сейчас. Очень рассчитываю, что ребёнок ещё немного потерпит.
– Хочешь, обопрись на мою руку.
– Нет, Ара. Пока ещё сама могу. Но чувствую, что недолго.
Кида ушла вперёд.
Ара сочувственно посмотрела вслед. Если роды начнутся сейчас, едва ли старейшина остановится ей помочь.
– Ара, посторонись.
Оглянулась. Так вот кто пыхтел ей в спину.
Бабка Фена тянула корову. Рогатая упрямая скотина остановилась, надёжно упершись всеми копытами в сыру землю и замотала головой, в попытке освободиться от пленившей её верёвки, а Фена беспомощно дёргала её и ругалась. Но вот корова, словно передумав, резво рванула вперёд, увлекая за собой и бабку. Ара едва успела отскочить с Лу в сторону. А Фена молодцевато побежала вслед за, теперь уже её тянувшей, коровой широкими размашистыми шагами.
«Я бы так не смогла, – удивилась Ара. – Я бы упала и пусть бы меня эта скотина тащила по мокрой траве».
На спине коровы лежал мальчуган, судорожно вцепившись руками и ногами в мокрую короткую шерсть. Сзади с хлыстом шла девочка постарше. Она-то своим хлыстом и придавала время от времени упрямой скотине ускорение.
– Мотка, ты там не сильно стегай её, – крикнула перепуганная бабка. – А то дух из меня весь вытряхнете.
Фена на всякий случай намотала ещё несколько узлов на руку. Теперь уж если корове и удастся сбежать, то только с рукой.
– Ба, да я не сильно. Только намахнулась, – круглые Моткины глаза выразили честность. Слишком выразительную и честную, чтобы быть настоящей.
Но бабка на неё уже не смотрела:
– Пошла, шалашовка. Брошу дуру, пусть тебя волки с медведями сожрут.
Корова вновь заупрямилась.
Мотка на этот раз чуть тронула скотину, и вся эта компания дробным шагом устремилась вперёд.
– Ты узе отдохнула, Ала? – девочка с надеждой заглянула в глаза старшей сестры.
– Да, залезай на спину.
Ара с трудом согнула дрожащие ноги. Лу ловко полезла, больно надавливая острыми коленями и локтями, вцепилась в шею.
– Потише, а то задушишь.
Лу ослабила хватку.
На секунду Аре показалось, что она не сможет выпрямить ноги. Выпрямила. Не сможет сделать первый шаг.
Вздохнула. Шагнула.
Глава 2
– Пока тут остановимся. Переночуем, а завтра будет видно, – передавала Саха слова старейшины всем вновь подходящим.
Тот велел располагаться на берегу, сам пошёл смотреть места вокруг.
Саха красивая женщина средних лет, загоревшая до смуглости. Волосы короткими пучками торчали вверх и в стороны, это она сама себя так обкромсала, чтобы не мешали. Сзади длинными прядями падали на спину. Сзади пусть растут, там не сильно мешают.
Остальные девушки и женщины посмотрели на причёску Сахи, ещё там, в племени, когда счастливо жили, не зная страшной беды, но повторить не рискнули. Саха хоть что себе натворит, всё равно красивая останется, остальные не такие везучие.
– Нет, не совсем здесь, – поднимала она падающих от усталости соплеменников. – Ещё чуть-чуть. Надо спуститься с высокого берега вниз к реке. Там хорошее место. Мы укрыты будет сзади. Там песок и ивы. Давайте-давайте, чуть-чуть осталось.
Рача прошёл, куда велели, крепко прижимая руки к бокам. Саха проводила взглядом его неестественно скованную фигуру. Он так всю дорогу шёл. Не ранен ли? Пошла следом.
Когда спустилась, увидела, что тот роет в песчаном склоне углубление, всё также неестественно прижимая руки к туловищу.
– Рача, тебе помочь?
– Да, – отстранился он.
Рача маленький, страшненький, неразговорчивый и нелюдимый. Но, если он что-то делает, лучше, по крайней мере, не мешать.
Саха схватила палку и стала расширять начатое Рачей, не совсем понимая, что из этого получится. Может, что-то типа шалаша. Вскоре и мужчины пришли помогать со своими палками. Песок хорошо поддавался.
– Хватит, – сказал Рача, и все отошли.
Стали смотреть, что же они сооружали.
Рача залез вглубь и стал вытаскивать спрятанные подмышками траву, мох, трутовики, деревяшки. Сухие.
Согнувшись в три погибели в тесном убежище, он принялся за привычное и знакомое дело – добычу огня.
Так вот почему он скукоженный шёл весь путь. Нашёл способ сохранить в ненастном дне чуточку сухого материала для огня.
Получится? Все смотрели с надеждой, забыв о других делах. Воздух сырой. И хоть дождь недавно закончился, но суше стало лишь чуть.
Задымилось. Все затаили дыхание, словно боясь потушить разгорающиеся искры. И тут длинный язык пламени выскочил и попытался лизнуть горбатый Рачин нос. Всё.
Усталость никуда не делась, но бодрое настроение немного задвинуло её глубже в ноги, руки, спину. Завтра она даст о себе знать, а сегодня есть дела поважнее.
Раз появился огонь, значит будет всё: и тепло, и еда, и уют.
И все, не мешкая, повернули создавать это самое тепло, и еду, и уют. Кто за что. Каждый выбирал себе то, что он лучше умел. Или шёл туда, где было меньше народу.
Мужчины пошли в лус за ветками. Ветки в изобилии росли и здесь же на берегу. Но, как бы не устали, ближайшие деревья надо поберечь.
Лок с Гёрой как всегда неразлучные. Всю жизнь вместе, с самого младенчества. Хоть и родились от разных матерей, но дружба связала их крепче крови.
Именно благодаря этим мальцам не все погибли тем страшным утром. Ребята охотились на птиц недалеко от селения и заметили чужих. Успели поднять тревогу.
Но сделать многого всё равно не удалось, слишком неравные были силы. Их племя мирное. Много детей и женщин. Было… Те же пришли убивать.
Теперь Лок и Гёра направились вверх по реке ловить рыбу. Руками. Больше нечем. Но ничего, не впервой.
Малышня со всех сторон тянула ветки к костру. Их много валялось на песке.
Рача уже вынес маленький огонёк из логова, в котором этот огонёк родился, выбрал место под высокими развесистыми ивами, и теперь этот огонёк рос, сначала неохотно съедая шипящие сырые палки, потом палки затрещали веселее.
Недалеко от огня мужчины начали сооружать укрытия из тех веток, что притащили из леса.
Саха собирала в кучу всё, что соплеменникам удалось захватить с собой. Каждый, спасаясь сам, старался спасти ещё что-нибудь. Что подворачивалось под скорую руку. И кое-какая посуда горкой притулилась недалеко от костра.
– Саха, дай горшок поболе, – протянула руку старая Фена. – Шалапутную подою. Мотка, держи её крепче.
Вскоре в глиняные стенки звонко забили белые струи. Будет у детей молоко.
Постепенно подходили самые отставшие. Самые слабые.
Последними пришли Наз с дедом. Наз – молодой и сильный юноша, весь путь помогал старику, они замыкали их маленький отряд.
– Все добрались? – спросила у него Саха.
– Все.
Женщина обвела взглядом своих соплеменников. Как много погибло. Как мало осталось. Как им дальше уцелеть? Если не получилось, когда они были большим племенем, то теперь… Но не время предаваться унынию.
– Наз, дай посмотрю твою руку.
– Да ничего, Саха, думаю, пройдёт. Стало лучше за нынешний день.
Но рука беспомощно болталась.
Темноволосая, темноглазая красавица Лайя бросила ревнивый взгляд на Саху. Что же она пристала к Назу? Пусть пристаёт к мужчинам постарше. А за его раненой рукой и она может поухаживать.
Но Наз уже повернул к мужчинам. На песчаном берегу быстро росло сооружение-шалаш. Одно на всех.
Глава 3
Темнота окружила новый стан плотной стеной. Люди едва успели приготовить всё необходимое для ночлега, и теперь лежали и сидели вокруг костра. Всё, кроме Наза. Ему первому выпало нести караул. Но ненадолго. Старейшина приказал мужчинам сменять друг друга лишь звёзды сделают свой шаг.
Глаза слипались. Но так приятно смотреть на пламя. Так тепло. От одежды из шкур поднимался пар. Спать хотелось страшно, но сбоку от костра на углях готовилась рыба. И её запах не давал до конца расслабиться.
– Ара, помоги мне, – попросила Саха.
Она раскладывала равные куски дымящейся вкусным ароматом рыбы на листья лопуха. Ара стала разносить.
Худые и мускулистые, молодые нежные и морщинистые узловатые руки принимали свою часть нынешнего ужина. Осторожно, чтобы не уронить.
Бабка Фена проглотила и не заметила. Поползла вглубь шалаша. Всё. Выдержала этот страшный переход. А ведь в её возрасте он был трудным вдвойне. А если вспомнить про непутёвую корову… Фена не успела додумать про корову, потому что её голова коснулась подстилки из листьев, и мысли тут же покинули её.
Маленькая Лу тоже не удержала тяжёлые веки, и глаза закрылись. Но пальцы знали своё дело и на ощупь оторвали горячий кусочек, а потом двинулись искать рот. Рот на всякий случай был открыт. Но когда пальцы донесли рыбу, Лу уже спала.
Мотка заметила бесхозный кусок, который терпеливо ждал у негостеприимного рта. Он что? Так и будет пропадать? Ну не хочешь есть, отдай другому, мысленно учила она благородству Лу.
Сама Мотка свою рыбу уже проглотила. Так же, как и бабка. Но в отличии от бабки не могла успокоиться. Живот требовал ещё. А где взять ещё? Вот Мотка и смотрела на зависший кусок.
Но Лу тут вздрогнула, чуть приоткрыла глаза, и обрадованные пальцы поспешили добраться до цели. Мотка отвернулась от жующей Лу.
Лок и Гёра лежали у костра, о чём-то тихонько переговаривались. Мотка недобро прищурила глаза. Небось, не всю рыбу принесли. Небось, наелись сырой. Надо было и ей не с коровой возиться, а в реку лезть. Теперь не было бы так пусто в брюхе.
Может, в горшке молоко осталось? Мотка поискала глазами посуду. В каком она теперь углу? Поползла к горшкам. Может, бабка забыла вымыть и какая-нибудь капелька сползёт? Пусто. Чисто. Стенки горшка мокро блеснули в свете огня. Ага, забудет бабка, жди.
А может у коровы что осталось? Или новое собралось?
Мотка захватила горшок и поползла в темноту…
– Скажу своё слово.
Старейшина произнёс негромко, и все перестали жевать, чтобы слышать. Слов утешения жаждали чуть сильнее, чем пищи для живота.
Седой благообразный старец обвёл тёмными глазами сидящих.
– Видно прогневали мы своего бога, и он стал на сторону чужаков. Но гнев его излился не до конца. И часть нашего племени жива. Сегодня оставим тех, кого больше не увидим, оставим свою прошлую жизнь. А завтра начнём новую. Не жалея, не горюя… Наши силы понадобятся нашему маленькому племени, не будем же их напрасно тратить на то, что ушло.
Словно в подтверждении этих слов раздался резкий стук, а следом девичий писк и шум. И через минуту из темноты появилась расстроенная Мотка. На лбу её наливалась багровая шишка, в руке она сжимала глиняный осколок.
Одним горшком стало меньше.
Старейшина хотел ещё что-то сказать, но мысли спутались. Хотя, обычно, его не так просто сбить с намеченного. Но испытания последних дней отразились и на нём. Он медленно встал и пошёл в шалаш.
– Саха, дай рыбу, я отнесу Назу его долю.
Лайе было досадно, что Саха заняла место хозяйки, и она вынуждена просить.
Но Саха не мешкая, передала последний кусок.
– Не уронишь в темноте? На высокий берег трудно вскарабкаться. Может, помочь?
– Не уроню, – не слишком ласково отозвалась Лайя, и Саха подивилась, за что её не любит эта девушка.
Глава 4
– Наз!
Лайя с трудом взобралась по отвесному склону, лишь одной рукой помогая себе. В другой бережно держала завёрнутый в широкий лист кусок рыбы. Но кое-как вскарабкалась и теперь оглянулась.
Ух, как красиво!
Там внизу казалось, что мир сдвинулся вплотную к их маленькой компании. С одной стороны отвесная песчаная стена, с другой – река беспрерывно несла свои воды. Свет от костра лишь едва освещал дальний берег.
А наверху совсем другая картина. С высокого обрывистого берега виделось, как земля раскинула свои просторы, залитая серебристым лунным светом и окутанная сизой пеной поднимающихся испарений. Блестящая лента реки убегала, извиваясь, к горизонту.
«А позади? Лес?» – попыталась вспомнить Лайя и обернулась.
Позади, совсем рядом, стояла мужская фигура.
– Наз?
– А-а, это ты, – в голосе юноши слышалось лёгкое разочарование, которое больно кольнуло Лайю.
«Кого он ждал? Саху? Может, Санка, тот должен его сменить? Но… не меня».
– Я принесла тебе поесть.
Лайе на самом деле хотелось, чтобы Наз её обнял. Хотелось почувствовать на своих плечах мужские руки.
– Это ты правильно сделала. Я благодарен тебе, – Наз взял свою долю и стал стоя есть, настороженно поглядывая по сторонам и больше не обращая никакого внимания на девушку.
Лайя почувствовала тоску. Возвращаться?
Нет. Шагнула в сторону леса. Сегодня такая сильная луна. И если очень попросить, она может подарить частичку своей силы.
– Лайя, – окликнул её Наз.
Девушка остановилась, но не оглянулась. Ждала, что он скажет. Сердце замерло от желания.
– Ты бы не ходила далеко. Места всё же незнакомые.
Не дождалась. Лайя продолжила путь.
– С кем ты разговаривал? – спросил подошедший Санк.
– С Лайей. Ты как? Силы ещё остались на караул?
– Не усну… А Лайя уже отправилась на свою охоту?
– Это у неё в крови. По-другому она, похоже, не может.
– Да уж… Меня едва ноги держат. А ведь мы все прошли один и тот же путь.
– Меня тоже. Я пошёл спать.
Глава 5
– Земля огромная, но дальше мы не пойдём. В ту сторону солнце заглядывает неохотно, и, значит, зимы будут суровые. Мы и так подошли к краю тепла. Сейчас это не чувствуется, но не будем забывать о будущих снегах и морозах.
Старейшина сидел перед своим маленьким племенем. Тишина была полной. Вчерашние невзгоды позади, а впереди новые трудности. Они не пугают. Но надо понимать, как действовать.
– Пока останемся здесь, но в лесу начнём строить зимовье. Сегодня надо найти подходящее место. Пойдут только мужчины. Женщины будут заниматься своими делами.
Старейшина посмотрел на Лока и Гёру:
– Вы останетесь с ними.
Те тут же повесили носы.
– Женщины сильные, и в храбрости не уступают нам, но их глаза обращены больше на детей и очаг. А между тем, здесь мы пришельцы, незнакомые ни с окрестным зверьём, ни с окрестными людьми, если они есть, конечно. Вчера по дороге никого не встретили, и я походил по округе – никаких следов не обнаружил. Но это не значит, что никого нет. Мы вообще беззащитны сейчас. Но тут надежда на нашего бога. Может, он не даст нам пропасть. Вы, Лок и Гёра, будете глазами и ушами племени в наше отсутствие. Задача трудная…
По мере продолжения речи старца, носы мальчишек поднимались, и глаза загорались решительностью.
– Хорошо, старейшина, – Лок кивнул головой. Глаза светлые, смотрят серьёзно, – будем служить там, где надо.
– Ни один зверь близ… – начал Гёра, но едва заметный тычок друга остановил пламенную речь.
Гёра чуть смутился. Действительно, от радости, что назначили глазами и ушами племени, его занесло чуток.
– Мы будем стараться, – поправил он себя.
– Тогда пора.
Все поднялись. Женщины стали расходиться по своим хозяйским делам, мужчины полезли по почти отвесной песчаной стене.
Гёра наблюдал.
– Давай придумаем приспособление, чтобы легче была карабкаться.
– Давай.
Уставились на обрыв. Высота немалая. Человек трёх можно поставить на плечи друг друга и ещё малого ребёнка.
Подошли. Поковыряли песок. Кое-где торчали корни растущих наверху деревьев.
– Может, в песке дырок наделать, чтобы ноги туда ставить?
– Давай попробуем.
Попробовали. Стало чуть легче, но не то. Песок осыпался сверху, заваливая дыры.
– Надо укрепить чем-нибудь.
А чем укрепить? Под руками ничего кроме палок и веток не было.
– Давай из веток сплетёт маленький… как шалашик, – Гёра задумчиво почесал кудлатую тёмную голову, пытаясь поймать идею. – Чтобы туда можно было сунуть ногу. Не всю, конечно, а только стопу. Небольшого размера нужен шалашик.
– Точно, – Лок идею уловил. – И мы этот шалашик вкопаем в стену вот здесь, другой выше, потом выше, и так до конца.
– Ага, – Гёра задумчиво вгляделся в отвес чуть прищуренными глазами, мысленно оценивая будущее приспособление. – А по краям шалашиков длинные палки вставим и поглубже вобьём в песок, чтобы крепче держались.
– Слушай, Гёра, а для рук можно сделать верёвки.
– Как это?
– Из лыка наделаем много верёвок, привяжем их к корням. Вон видишь, сколько их торчит без дела. А так, можно будет лезть – ноги в шалашики ставить, а руками за верёвку тянуться.
– Погнали тогда за ветками.
Вскоре работа закипела. Бабка Фена заинтересовалась, проходя взад-вперёд:
– Вы ещё для коровы что-нибудь придумайте. А то далеко с ней вон какой крюк делать.
Ребята растерянно переглянулись. Для коровы?
Но и бабку можно понять. Вчера нашла место, как спустить животное, но очень уж далеко от песчаной косы, на которой они приютились. Пришлось даже по колено в воде шмякать. Полоса выглядывала из воды как раз настолько, чтобы уместилось их племя. Больше такого подарка река не представила в обозримых пределах.
С утра тем же ходом бабка отправила корову обратно.
– Н… не знаем, как для коровы.
Фена вздохнула. Вот всегда так. Невезучая она какая-то. Или корова невезучая?
Пошла в шалаш.
– Ну как Лу? – спросила у Ары.
– Ой, совсем не знаю, – голос девушки звучал тоскливо.
Ночью загорелись щёчки у маленькой сестрички. А потом лоб, руки стали горячими. Заболела. И теперь уже просыпаться давно пора, а она всё спит.
– Ара, травка нужна особая. Лечебная. – Саха тоже всё утро просидела над девочкой. – Бабка учила меня немного. Травка такая… листья не зелёные, а как коричневато-красные. И цветочки беленькие, маленькие. Миряником бабка называла эту траву.
– Что-то припоминаю, – Ара встала. – Ты посмотришь за ней? – кивнула на Лу.
– Ну что ты говоришь? Конечно.
– Пойду тогда, поищу.
– Только, Ара, смотри осторожней. Может, кого-нибудь с собой бы взяла? Хоть Мотку?
– Нет. Я одна. Я бегом.
Первой новое приспособление испытала Ара. Взобралась легко и быстро.
Но ребят не поблагодарила. В своих горестных думках даже не заметила изменений.
