Ариана Леви
Настоящая попаданка
Глава 6
Наутро после завтрака, Гиртан собрался было уже идти на поле, где они с Гришей окучивали картофельные гряды, но я попридержала его:
– Гиртан, мне нужно с тобой поговорить.
Гиртан бросил строгий взгляд на детей, отчего те понятливо выскочили за дверь (за исключением Андрюши, который что-то гулил, сидя в своей колыбельке и играя с деревянной лошадкой, которую ему выстрогал отец). Затем мужчина снова сел за стол, из-за которого недавно встал, и устремил на меня взгляд своих темно-карих глаз. В его взгляде было ожидание и лёгкое удивление, словно с ним заговорил не живой человек, а манекен.
Под этим взглядом я занервничала: всё-таки он взрослый мужчина, а мне всего девятнадцать лет, и я понятия не имею, как ведут себя жены с мужьями, когда у них больше двадцати лет брака за плечами и несколько детей, некоторые из которых уже сами взрослые. Но надо было как-то начинать разговор, раз уж решилась:
– Это касается Гриши. Я знаю, что он тебе очень сильно помогает, но он – уже взрослый. Ему надо думать о собственной жизни, о том, чем он будет в ней заниматься… – тут я сделала паузу, ожидая какой-либо реакции, но увидела только слегка приподнятую бровь «мужа». Он явно ждал, что я скажу дальше. – Ты ведь знаешь о его способностях к магии?
Гиртан на этих словах заметно помрачнел.
– Я считаю, что ему надо учиться. Поступить в магическую академию в этом году, – выпалила я и зажмурилась. Посидела так немного, но, кажется, никто меня убивать не собирался. «Муж» по-прежнему молчал, и я рискнула поднять на него глаза. На лице у лесоруба была написана трудно читаемая смесь гнева, досады, удивления и раздражения. Поймав мой взгляд, он поморщился и произнёс:
– Слава…
– Влада, – поправила его я.
– Хорошо, пусть Влада. Настя сказала мне, что у тебя проблемы с памятью, так что напоминаю: это ты была против того, чтобы Григорий учился магии.
– Но… что? – Я уже приготовилась возражать, когда до меня дошло, что именно сказал Гиртан. Это было настолько неожиданно, что я растерялась, но почти сразу же вспомнила, почему вообще решила, что это именно он был против занятий магией:
– Но Гриша демонстрировал при мне магию, а при тебе – боялся.
– Конечно. Разве я мог пойти против жены? Я поддержал тебя в этом решении, как и во всех остальных. А мои решения в этом доме не оспариваются.
Да, не этого я ожидала, готовясь к сегодняшнему разговору. Может, надо было раньше с «мужем» поговорить? Из-за того злополучного ведра воды, с которого началось наше знакомство, я держалась от Гиртана подальше, считая его несколько… м-м-м, неадекватным. Но, похоже, что у страха глаза велики. В конце концов, не ударил же он меня тогда, не оскорбил. Просто в чувство хотел привести. На деле же вроде адекватный мужик оказался, это Славка, оказывается, чудила. А может и не чудила.
– А почему я была против, можешь напомнить? – Спросила я, немного подавшись вперед и напряженно ожидая ответа. Если есть веские причины, то от этого плана придётся отказаться.
– Могу. Не хотела мальчика в город одного отпускать. К тому же, он старший: мы думали, что сможем ему оставить хозяйство, когда остальные дети подрастут.
– А сами бы мы куда делись?
Гиртан вздохнул, немного откинулся назад, провёл рукой по лицу, словно стирая усталость – не физическую, моральную.
– Ты совсем ничего не помнишь?
Я отрицательно покачала головой. Надеюсь, ты мне расскажешь! И он стал рассказывать, отстраненно, словно про кого-то незнакомого:
– Я странствовал к тому моменту уже больше двадцати лет, когда остановился в вашем доме. Мы понравились друг другу сразу, стали встречаться. Ты была совсем молоденькой. И так получилось, что ты забеременела. Мы поженились, и я привёз тебя сюда. Ты очень переживала, что из-за своей беременности ты лишишься на долгие годы свободы, хотя могла бы наслаждаться ей еще лет двадцать-тридцать спокойно. Ты даже думала о том, чтобы избавиться от ребенка, но мы с твоими родителями тебя отговорили. Мы с тобой договорились, что сперва родим и воспитаем детей, а потом, оставив хозяйство на старшего сына, начнём жить для себя. К этому времени мы оба будем еще не старые, у нас будет достаточно времени для… наслаждения жизнью. На последних словах Гиртан слегка скривился, и я поняла, что его самого этот план, по каким-то причинам не радует. Но что именно ему не нравится, я не могла пока понять.
– А откуда я родом?
– Ты даже этого не помнишь? – Помрачнел Гиртан. Я пожала плечами. Может, стоит открыться ему? Нет, подожду еще. Пока что он себя нормально ведёт, но кто знает, что будет дальше. Надо понаблюдать подольше.
– Ты из деревни «Сизые холмы», что в предгорьях гномов.
– Я гном?! – Изумилась я.
– Что? Почему? – Изумился в свою очередь Гиртан. – Я сказал, что деревня в предгорье расположена. Горы принадлежат гномам, а деревня вполне человеческая. Конечно, там встречаются смески, но редко. Гномы своё потомство ценят, поэтому полукровок забирают к себе.
– А ты видел гномов? Какие они? – Жадно спросила я.
– Ты тоже видела, только, похоже, не помнишь. Они часто спускались в деревню, торговлю с людьми вели.
– А эльфов и троллей видел? Ты же странствовал в юности, наверное, много где побывал? Расскажешь?
У Гиртана брови на лоб полезли, он даже выставил вперед руки, останавливая меня.
– Мне, конечно, приятно, что ты вдруг заинтересовалась тем, как прошла моя юность, но мне казалось, ты о чем-то хотела поговорить? Вряд ли именно об этом. Потому что если это так – то давай отложим до вечера, нам работать надо.
Я едва не хлопнула себя по лбу. Неожиданно заполучив еще один потенциальный источник информации, я захотела вытащить из него максимум, и в итоге забыла, зачем вообще начала этот разговор.
– Да, точно. Я хотела поговорить по поводу Гриши. Он хочет учиться магии, и я его в этом поддерживаю. Степан уже достаточно большой мальчик, может тебе помогать вместо Гриши, и, если захочет, то и хозяйство на себя потом возьмёт. А Грише нужно учиться, ведь магический талант – редкий дар.
Честно говоря, последнее было моим предположением, которое я выдвинула, исходя из всего, что мне было известно о магии в этом мире. И, судя по тому, что Гиртан не возразил, предположение оказалось верным.
– Как ты на это смотришь? – Спросила я у него.
– Я не против. Тем более, парень взрослый, и может сам распоряжаться своей жизнью. Я в его возрасте отправился путешествовать, хотя на мне тогда тоже было хозяйство – спасибо Насте с мужем, присмотрели. Так что я могу понять, что ему в этом возрасте хочется иных впечатлений, чем сидеть в деревне и окучивать грядки.
В этот момент муж взглянул на меня, и в его взгляде мне почудилась доля вины. Он винит себя за то, что Слава была вынуждена провести юность в деревне с ним, няньча детей? Ну, с одной стороны, я Славку хорошо понимала. Наверное, залети я сама в девятнадцать лет, обозлилась бы еще так на парня. У меня же планы, Кембридж, карьера. Но всё-таки в процессе создания детей участвуют оба, и несправедливо возлагать вину на одного только мужика. Хотя, я же не знаю, что у них там произошло. И лезть туда не собираюсь. Вернётся Славка – пусть сами разбираются. Надеюсь, всё же, моя миссия не в том, чтобы наладить отношения этих двоих. Где я, и где семейная психология?
– Есть еще один момент, – осторожно проговорила я, не желая случайно нарушить едва установившийся контакт с «мужем», – Гриша может поступить сейчас только в Международную Академию Магии, а это довольно далеко.
– И что? – Не понял Гиртан. Ну да, он же в этом возрасте весь свет объехал.
– И я хочу его проводить.
– Что? Зачем?
– Ну, я же мать и волнуюсь за него, – выдала я заранее приготовленную фразу.
– Влада, он уже взрослый, – покачал головой Гиртан, явно не принимая этот аргумент.
– Дети остаются детьми для своих родителей, даже когда вырастают, – эту фразу я часто слышала от своей мамы.
– А остальные дети в это время будут вдали, без матери?
– Они будут в безопасности, а за Гришу я буду волноваться. Вот доберётся, поступит – тогда я со спокойной душой уеду домой.
Лесоруб задумался, поглаживая бороду. Наконец, сказал:
– Тогда нам нужно успеть снять урожай до начала осени. Настасья с мужем присмотрят за хозяйством. А мы отправимся сразу после сбора урожая. До второго месяца осени как раз успеем добраться.
– Мы?!
– Конечно, мы, – спокойно кивнул Гиртан, – Григорий уже мужчина, но его одного мало для вашей защиты. К тому же он слишком молод и неопытен. Я еду с вами.
– А дети? – Обалдело спросила я.
– А с детьми Настя посидит – ей не впервой. Да и не маленькие они уже – будут помогать по хозяйству. А Андрейку ты же всё равно планировала с собой взять?
Я кивнула. Хоть и было страшно брать мелкого в дорогу, но как его оставить одного в таком возрасте? А ждать, пока подрастёт, я просто не могла.
– Ну вот, поедем вчетвером, – заключил Гиртан. Я смотрела на него и не верила, что разговор, который предвещал быть довольно тягостным, прошёл так легко. Повезло Славке: это же не муж, а золото! А я-то думала – тиран и деспот. Не иначе, как суровая внешность в заблуждение ввела. Ну и не совсем удачное начало знакомства.
***
Вечером, уложив детей спать, мы с Гиртаном вышли в сад и устроились в беседке, чтобы продолжить начатый утром разговор. Было уже довольно прохладно, так что я завернулась в теплую шерстяную шаль. Вообще, сейчас здесь была поздняя весна, так что днём бывало даже жарко, но ночи всё-таки ещё прохладные. Названий у месяцев тут, вроде бы, не было. Просто «первый месяц осени» или «второй месяц зимы», а сейчас шел последний месяц весны. То есть, у нас есть три с небольшим месяца до поездки, которая, по нашим меркам, состоится в начале сентября. А занятия в академии, тут, получается, начинаются с октября, то есть, со второго месяца осени. Я спросила у Гиртана, почему именно так, на что он пожал плечами, мол, это же само собой разумеется, но всё-таки ответил:
– Так после снятия урожая.
В общем, основной урожай снимали в августе-сентябре, а в октябре – оставшуюся, малую часть, так что семьи легко могли отпустить детей на учебу. А заканчивалась учеба в конце апреля, когда надо было делать новые посадки. Всё просто.
Мне стало интересно, а как же гномы? Они-то вряд ли что-то выращивают в горах. Однако оказалось, что добыча камней в каменоломнях, которой они занимались, тоже осуществлялась в теплое время года, так что и у них проблем с отправкой детей на обучение не было.
Я задавала вопросы Гиртану о его и о своей жизни, надеясь побольше узнать об этом мире. Он отвечал поначалу скупо, неохотно, но иногда распалялся, особенно рассказывая о своих юношеских приключениях. В такие моменты я понимала, что и на него самого семья и ответственность свалились слишком рано. Всё-таки они тут живут дольше и взрослеют медленнее.
– А мои родители остались в «Сизых холмах»? Они живы? Мы поддерживаем общение? – Меня интересовал этот вопрос.
– Да, они остались там, как и твой младший брат, Несент. Сейчас ему уже лет тридцать, наверное. Но связь вы не поддерживаете – а как? Мы не выездные с момента рождения Гришки, а родителям твоим тоже не до поездок – у них работников мало и так, не на кого хозяйство оставить. Ваша деревня далеко отсюда находится, недели три пути. Если хочешь, можем заехать по пути в Академию, это добавит нам всего пару дней дороги.
– Да, наверное, – растерялась я. А вдруг родители Славы поймут, что я – не я? Хотя ни муж, ни дети не догадались. Еще немного обидно за Славу, что с её родителями повидаюсь я, а не она, хотя она наверняка по ним скучает. Первый раз за двадцать лет в гости собрались – и то она оказалась в пролёте. Но ведь должны же они были как-то общаться между собой, переписываться хотя бы?
– А как же письма? – Чуть не добавила «телефон», но вовремя прикусила язык.
– Письма? – Удивился Гиртан, – Мы же не маги, у нас магической почты нет.
М-да, отсталое какое-то общество. Как же они тут вообще без связи живут?
– А простые люди, что, совсем не посылают никаких сообщений друг другу? Мало ли, вдруг что-то важное? Не отправляют там, ну не знаю, гонцов?
– Гонцов?
– Людей, которые доставят письмо по адресу.
– Нет, – покачал головой Гиртан, – в случае чего-то важного, простые люди сами едут. А если человек побогаче, то может мага нанять для отправки, они почти в любом крупном городе есть. Такое письмо доходит мгновенно, а этот, как ты сказала – гонец? – всё равно едет с обычной скоростью, так что, с тем же успехом можно самому съездить. Кроме того, большинство деревенских жителей ни читать, ни писать не умеют.
– А мы? – Спросила я.
– А мы умеем, – тут он впервые улыбнулся на моей памяти. Из-за усов и бороды сама улыбка была почти незаметна, но легко определялась по глазам: карий взгляд потеплел, а в уголках глаз собрались морщинки.
– Я не всё время просто бродил по свету, – пояснил Гиртан, – я много учился, даже академию закончил. А тебя я сам научил, еще до рождения первенца. Потом просто некогда стало.
– А какую академию ты закончил, на кого учился?
Тут Гиртан почему-то опять помрачнел, и ушёл в себя – не ответил, то есть. Ну, я и не стала настаивать, мало ли – может, плохие воспоминания? Тем более, что про всё остальное он вполне охотно рассказывал – и весьма интересно, кстати. Больше всего, насколько я поняла, из других рас ему понравились тролли. Гиртан с таким восторгом отзывался об их умении слушать землю, ухаживать за полями и огородами, что я и сама невольно проникалась уважением к этим трудягам. По словам Гиртана, люди не могли сравниться с троллями в земледелии. У тех – настоящий талант или дар, если угодно. Примерно как у эльфов – с лесами, а у гномов – с камнем. Я вспомнила мультсериал про аватара, который рассказывала детям уже несколько вечеров подряд, и спросила, нет ли тех, кто так же хорошо бы дружил с водой?
– С водой? – Недоуменно спросил Гиртан. Кажется, я опять что-то не то ляпнула, – Да какая же в этом польза? Нет, я не знаю никаких рас, которые жили бы в воде, и могли её понимать.
– Может, потому и не знаешь, что они в воде живут, а с другими народами не общаются?
На это Гиртан только пожал плечами. Говорить о каком-то мифическом водном народе он не хотел.
– Ну, хорошо, а что понимают люди? У нас есть какая-то особая способность, дар, талант?
Тут Гиртан задумался. Долго думал, красиво, сосредоточенно. Наконец, сказал:
– Я не знаю. Считается, что у людей такого нет. Но ты вот спросила, и я подумал, что и у нас должна быть какая-то особенность. Возможно, со стороны она более заметна, а мы сами её просто не замечаем. В общем, тут поразмыслить надо.
Под конец нашей беседы, Гиртан предупредил, что денег на наше путешествие может не хватить:
– Я сегодня мысленно подсчитал все наши запасы, и понял, что для дороги туда и обратно нам хватит, но надо же что-то и Григорию оставить, пока он не начал зарабатывать самостоятельно. Я попробую что-нибудь придумать, всё же время ещё есть.
Я тоже стала лихорадочно думать, как добыть денег. Почту им, что ли, на постоянной основе организовать? Выступить этаким прогрессором. Но нет – это слишком долго, сложно и требует затрат. Вот если бы можно было что-то быстро продать… Так, стоп! А ярмарка? Скоро же ярмарка!
– А что мы можем продать на ярмарке? – Спросила я у Гиртана. Он скосил на меня глаза.
– Я думал об этом, но продавать мы ничего не можем – без ущерба для хозяйства. Коровы самим нужны, хотя за них много денег можно было бы выручить. Урожай если только перед отъездом продать, но что мы тогда сами зимой есть будем?
– Ладно, – подвела итог я, – подумаем еще, на чем можно заработать.
Уж я-то точно подумаю. Возможно, даже, внедрю какое-нибудь изобретение нашего мира в этом захолустье, – размечталась я. А что, вдруг в этом и состоит моя миссия?
Глава 7
Слава.
Уже две недели я в этом странном мире, но всё никак не могу освоиться. Слишком много информации, слишком много всего. Как они здесь живут? Это же просто невозможно – одновременно столько всего держать в голове! Говорят все вроде на знакомом языке, но большинство понятий мне просто неизвестны, и даже вычитанные в словаре определения не помогают. О, на то, чтобы разобраться с письменностью, у меня ушло немало времени, но теперь я довольно бегло могла читать на местном наречии – правда, мне это мало чем помогло.
Сегодня меня ждёт встреча с психотерапевтом – так называют здесь мага-лекаря, который лечит душевнобольных. Те добрые люди, которые называют себя моими родителями и заботятся обо мне, уверяют, что психотерапевт поможет мне вспомнить свою настоящую жизнь, в которой я – не мать семерых детей, а их родная дочь. Мои воспоминания о прошлой жизни называют ложными. Но я-то знаю, что это не так. Я сильно заболела и, похоже, умерла? И теперь это моё посмертие?
Что же, надо сказать, что тело мне досталось молодое и красивое, даже вспомнила собственную юность. А нынешние мои родители намного больше любят меня, чем мои собственные, оставленные в другом мире. К такому легко привыкнуть. И если бы не мои детки, особенно младший, Андрюшенька – я бы ни о чем не печалилась. Что ни говори, приятно почувствовать себя вновь юной и привлекательной, вызывать восхищенные мужские взгляды – я уже и забыла, каково это. Когда не надо гнуть спину с утра до вечера, когда тебя любят, холят и лелеют – это не то что воскрешает давно забытые ощущения, а словно восполняет всё то, чего я была лишена вовсе.
Я ведь и не помню такого в своей жизни: мы в деревнях с детства приучены работать, а родители так не опекают и не балуют нас, как богатые своих детей. И всё было бы замечательно, но я не могу оставить своих детей, а потому должна найти способ вернуться обратно. Мои дети, мои кровиночки – как они там без меня? Хоть бы Настасья присмотрела за ними. Гиртан – неплохой добытчик, но нянькаться с детьми он не будет. Когда-то он был таким красавчиком, что сразу вскружил мне голову, но, если бы не беременность, вряд ли бы я за него вышла. А потом как-то всё пошло по накатанной: дети, работа по хозяйству, дом. Чувства давно остыли, еще после первого ребенка, но раз уж судьба объединила нас в семью, то мы и жили, как положено. Решили, что раз так получилось, то сперва родим и вырастим детей, а потом уже поживём для себя. Только вот всё надо делать вовремя.
Со временем я стала приходить в ужас от мысли, что дети вырастут, и мы останемся с Гиром вдвоём. Что мы с ним будем делать, о чем говорить? Наверное, поэтому я продолжала рожать, надеясь оттянуть тем самым момент, когда мы останемся наедине и поймём, что нас уже ничто не связывает. Да, не о такой любви я мечтала в юности, не о такой жизни.
Недавно я видела сон, как будто моё место в том мире заняла другая женщина. Вроде бы та самая девушка, в чьём теле я сейчас нахожусь. Она кормила грудью моего Андрейку, баюкала его, гладила по головке Марусю, рассказывала детям странную сказку. Возможно, мне так сильно не хотелось оставлять моих детей, вот мне и приснился сон, что у них всё хорошо? Или это не сон всё-таки? Знать бы наверняка – тогда я бы не так волновалась за своих деток. Вроде, девушка к ним хорошо относится. Но, скорее всего, я принимаю желаемое за действительное. Хотя был еще момент, когда я вдруг увидела в зеркале себя прежнюю, правда, с незнакомым мне выражением глаз. И я подумала тогда на миг, что это она, та девушка, в моём теле! Я окликнула её, но в следующую секунду всё пропало. Может, я правда схожу с ума? Надеюсь, лекарь мне всё объяснит.
***
Влада.
Проснувшись посреди ночи, чтобы покормить малыша, я обнаружила себя лежащей не на краю, как обычно, а почти посередине кровати, а спящий Гиртан устроил свою руку у меня на животе. Мда… То ли я настолько расслабилась после вчерашнего разговора, то ли «муж» решил, что лёд тронулся, то ли всё вместе. Надо мне быть поосмотрительнее, чтобы не познать все радости семейной жизни в полном объёме, так сказать.
В идеале, конечно, мне бы найти себе другое спальное место, но, во-первых, это трудноосуществимо – вторая кровать тут никак не поместится, а во-вторых, не хочется портить с таким трудом налаженные отношения. Ведь Гиртан стопроцентно не поймёт, особенно учитывая наш продуктивный разговор вчера. Обидится. А мне нужны с ним хорошие отношения, если я всё же хочу попасть к магам. В крайнем случае, можно будет потеснить детей на печке – сделать вид, что рассказывала им сказку и не заметила, как уснула. Но места там крайне мало и вряд ли такой сон принесёт достаточный отдых.
Ладно, будем решать проблемы по мере возникновения. Всё-таки у меня, типа, амнезия, так что могу продолжать давить на это. С такими размышлениями, я аккуратно выползла из-под руки супруга, поднялась и прошла к хнычущему Андрейке. Я так привыкла просыпаться под эти звуки, что вставала на автомате. Мой маленький будильник, когда хотел кушать, не кричал, не плакал, а хныкал. Жалобно так, словно котёночек. А вот если он плачет, то это означает, что пора менять пелёнки.
С ума сойти, могли ли я подумать, что так неожиданно стану молодой мамой? Конечно, Андрейка – не мой сын, и нам придётся расстаться, когда я отправлюсь домой, но теперь я точно знаю, что хочу испытать это в своей настоящей жизни, хочу прижать к груди своего ребенка, зная, что его никто не заберет, что он действительно мой. Впрочем, все эти размышления не мешали мне испытывать невероятную нежность к этому маленькому человечку, и я гнала от себя мысли о том, как тяжело мне будет расстаться с ним.
А наутро я решила, что пришла пора начать новую жизнь. Пора прекращать бессмысленный и беспощадный выматывающий ручной труд, и заняться, наконец, своей внешностью. Женщина я или нет?
Первом делом после завтрака я сгоняла к Насте и договорилась, что наши мальчишки – её Авест и мой Егорка – будут по очереди пасти её и наших коров. А что? Зачем тратить лишний человеческий ресурс, когда ту же работу может выполнять один человек? Где две коровы, там и четыре. Странно, что местные до этого сами не додумались. Хотя, что-то мне подсказывает, что таким образом детей просто хотели приучить к труду, дать им какую-то посильную, но ответственную работу. Однако у меня для Егорки будет другая задача. Раньше прополка была всецело Лялькиной обязанностью, но я решила, что пора девочку приобщать к ведению домашнего хозяйства, а с сорняками справится и Егор. Поэтому теперь один день он полол грядки, один – пас коров. В качестве поощрения для него, я разрешила при выполнении плана по прополке, в оставшееся время гонять по улице с соседскими мальчишками и заниматься всем тем, чем занимаются мальчишки в его возрасте.
Лялька же будет помогать Даринке с организацией обедов и ужинов. Завтраки я, так и быть, оставлю за собой – всё равно вставать Андрейку кормить, а девчонки пусть подольше поспят. Думаю, вдвоём они прекрасно справятся, тем более, что Лялька уже много умеет, а Дарина всего на пару лет младше меня, но знает и умеет намного больше.
Всю уборку, мытье посуды и стирку белья я поручила Гришке. Понятное дело, что выполнял он эту работу не вручную, а с помощью своей магии. А что, ему же надо тренироваться перед поступлением? Вот пусть и тренируется с пользой. Тем более, что я даже не сильно его отрывала от основной работы в поле: на все очистные мероприятия у него уходило не более получаса. Всё-таки магия – вещь!
Пыталась приобщить Гриньку и к уничтожению сорняков – а что, грязь и пыль он как-то ликвидирует же, может, и сорняки так получится удалять? Но нет, сорняки оставались на месте, хотя блестели чистыми, лишенными пыли и грязи, листочками. В общем, не вариант. Но ничего страшного, зато с сорняками отлично справлялся Егорка.
Таким образом, я смогла разгрузить для себя большую часть дня. На мне осталось только кормление ребенка, приготовление завтраков и выпекание хлеба раз в неделю. С последним девочки одни не справятся, там физическая сила нужна, а я, как ни странно, в этом теле была довольно сильной.
Свободное время я решила посвятить разработке комплекса упражнений, который бы помог привести это тело в норму. Как я жалела, что не могу связаться со своим фитнес-тренером, ибо тот комплекс упражнений, который выполняла я, сейчас вряд ли подойдёт. Мне надо избавиться от жира и целлюлита, а не подкачать попу. И всё же, благодаря Анастасии – это имя моего тренера – я знала, на какие группы мышц мне сейчас нужна нагрузка, а значит, и упражнения я смогу подобрать. Обязательно включить качание пресса, приседания, планку. Бег пока включать не буду, не тот вес, только одышку заработаю вместо пользы, а то и проблемы с сердцем.
Занималась я на заднем дворе, на лужайке, в качестве спортивной формы облачившись в старые Гиртановы штаны и рубаху. В штаны еле влезла, кстати, а ведь на нём они были как мешок. Начинала я с легкой разминки на все группы мышц, потом перешла непосредственно к упражнениям. И вот тут возникли проблемы. В планке я стоять не могла совсем. Согнуться для качания пресса мешал живот, он же мешал и отжиматься, упираясь в землю намного раньше, чем я согну до конца руки (впрочем, тут они с грудью соревновались). Единственное, что получалось хорошо – это приседания и растяжка, хотя долго выполнять я и их не могла, и ноги потом болели адски.
Но ничего, лиха беда начало! Похудеть мне просто необходимо, если не ради эстетики, то для того, чтобы я могла вынести дорогу, ведь почти месяц в пути! А единственные нагрузки, к которым привыкло моё тело – это стояние весь день на ногах, да таскание ведёр с водой. Совершенно не то, что нужно. Поэтому стиснули зубы, Владислава, и вперёд.
Начала с получасовой нагрузки, планируя постепенно увеличить до часа. Никакой специальной диеты я не соблюдала – мы не так уж объедались, да и не было тут никакой вредной пищи. Просто старалась поменьше хлеба есть за обедом и не налегать на варенье с медом – единственные доступные сладости, не считая фруктов и ягод, но они пойдут позже. Тем более, мой лишний вес – следствие беременности, а не обжорства. Ну и, как полагается, пила много воды.
Остальное свободное время я посвятила поиску заработка. Поскольку я даже не представляла, с чего начать думать, то решила, как обычно, обратиться за помощью к Настасье.
– Настя, признавайся, чем бабы на ярмарке торговать будут? Вы же не только покупать туда едете, верно? Иначе, на что бы вы покупали, если ничего не продаете, а живете натуральным хозяйством? Короче, какой у нас самый ходовой товар?
Настя глазами похлопала, но суть вопроса уловила.
– Девицы рукоделие своё отдают на продажу, а замужние – соленья-варенья, как правило.
– А мужики продают что-нибудь? – продолжала допытываться я, а то что-то ни одно из женских хобби мне надежд не внушало.
– А как же. Охотники дичью торгуют, кузнецы и столяры поделки свои продают. Некоторые семьи еще излишки зерна торгуют, али приплод, что скотина принесла.
Так, это всё мне вообще никак не подходит.
– А покупают что? Ну, что привозят на продажу иноземные торговцы?
– Одежду красивую – девушкам и бабам, мужики себе сапоги добротные покупают – у нас-то в деревне сапожника нету. Бусы девкам, гребни, зеркала там. А остальное, поди, у нас всё есть.
– Ну а ради любопытства ты не интересовалась, что еще продают?
– Ой, интересовалась, конечно! Там столько диковин разных, иные и не поймёшь, на кой нужны. Но торговцы такие приветливые, всё объяснят, расскажут – правда, и сама потом не заметишь, как накупишь разного ненужного у них. Жаль ведь обидеть такого приветливого человека!
– А что тебе больше всего из диковин запомнилось? – продолжала я задавать наводящие вопросы.
– Ой, трубочка там такая была: глянешь в неё – а там узоры! Потрясёшь, снова глянешь – а узоры уже поменялись. Чудная такая, только бесполезная, да дорогая больно.
Ага, что-то типа калейдоскопа. Принцип мне, вроде, понятен, но из чего его сделать? Стекла в деревне не было никакого. Вместо человеческих окон у нас были ставни, вместо стеклянных банок – глиняные и деревянные, из полого растения, похожего на бамбук, только коленца его были не ровные, а узкие сверху и широкие книзу, так, что если взять одно коленце, то получится что-то типа небольшого кувшина без ручки. Красок же местные вообще не знали: все цветные сарафаны, как выяснилось, покупались на ярмарке, а путём их изготовления деревенские не интересовались. Короче, и этот вариант отпадает.
В общем, попытав Настасью еще немного, я поняла, что должна сама съездить на эту ярмарку, и оценить, так сказать, спрос и предложение. Я просто не знала, как правильно задать вопрос, чтобы выяснить то, что для местных – само собой разумеется. Как узнать, какая ниша будет востребована, и при этом до сих пор не занята? Я спрашивала Настю, есть ли что-то, чего им хотелось бы купить, но этого не было в продаже. Но она лишь недоуменно на меня смотрела: типа, как она поймёт, что ей что-то нужно, если это нигде не продается? А так вообще, деревни практически на полном самообеспечении.
Выход один: надо всё увидеть своими глазами. И с торговцами пообщаться. А то так никаких идей в голову не приходит: слишком мало информации. Да и осталось-то до ярмарки несколько дней, всё равно ничего не успею сделать. А вот съезжу на разведку, вдохновлюсь, и к следующей ярмарке что-нибудь, да привезу. Так что оставшиеся дни до ярмарки я посвятила разработке и корректировке комплекса упражнений, и составлению вопросов, ответы на которые я рассчитываю получить от торговцев.