Антон Сергеевич Зинченко
За чертой
Глава 24
Сергей и Костя сидели на опорном пункте, Перов все пытался дозвониться до деревенского участкового, но номер то был недоступен, то никто не брал трубку, он уже отчаялся, что эти попытки принесут хоть какой-то результат, но на том конце ответили.
– Это вас беспокоит капитан Перов, у меня тут материал, хотел попросить вашей помощи, – на там конце что-то отвечали. – Не хотелось бы мне приезжать, у вас не получится? Ну, хотя бы показать, что и где находится, вы сможете? Хорошо, послезавтра в 9 отходит электричка, в 11 на месте, я вам завтра еще позвоню, – Перов повесил трубку и пристально посмотрел на Костю. – У меня есть просьба, – проговорил Сергей, – послезавтра нужно поехать в деревню, где жила эта бабушка. На опорном пункте ты найдешь участкового Кашина, – Сергей написал что-то на бумажке. – Вот адрес и его номер телефона. Он отвезет тебя в деревню, где была прописана бабка. Там вы опросите соседей, покажете им эти фотографии, – Сергей передал Константину ксерокопии паспортов. – Важно установить, есть ли в деревне приезжие работяги, если есть, кто и где проживает и в каком количестве, также не забудь установить, имеется ли там пасека, если имеется, то живет ли там Анатолий, который нанимает работяг. Вы должны ее проверить. По-хорошему, если пасека есть и есть этот Анатолий, то туда бы не соваться, а если уж и сунетесь, то его нужно просто сфотографировать и заполучить образцы отпечатков большого пальца. Никаких объяснений, никаких упоминаний бродяг или бабки при нем, скажешь просто, что в соседнем селе угнали трактор и теперь проводим подобную процедуру со всеми мужчинами в ближайших деревнях. Вот один из способов снять отпечатки, запоминай, – Сергей взял со стола чашку и протянул ее Косте. Тот принял ее. Сергей подошел и, вынув у Кости из рук чашку, положил ее в пакет. – Понял? – Костя посидел с минуту, задумавшись.
– Да, все понятно, я просто попрошу у него воды.
– Ну, если уж не получится, то просто снимите у него отпечатки пальцев, легенда под это подходит. Все запомнил?
– Да, кажется, все!
– И самое важное: не переживай и не нервничай, если что, Кашин – опытный сотрудник, поможет, на рожон не лезь и никакой самодеятельности, пришли, сделали, ушли!
Глава 25
Притворившись спящим, Михаил подглядывал, как Анатолий ковыряется в водяном насосе, ему не хватало храбрости приблизиться к Толику и размозжить его голову нащупанным рукой кирпичом. Вмиг Мишу начали посещать разные мысли, что, если ключа от кандалов у него с собой нет и, убив мерзавца, он не сможет выбраться и умрет здесь от голода и ужасной вони с каждым днем все больше разлагающегося в закрытом пространстве трупа, получится так, что даже после смерти этот негодяй своего добьется. Внезапно пробудившийся внутренний голос будто начал требовать, чтобы это животное скрылось из виду, оставив своего пленника наедине со всеми страхами. Михаил аккуратно зарыл приготовленный камень, намереваясь сохранить его до лучших времен, и начал прогонять возникающие в голове мысли, что он должен покончить с этим чудовищем сейчас, и пусть ему тоже придет конец, зато вид разлагающегося трупа принесет неимоверное наслаждение. Больше не нужно будет вздрагивать каждый раз, как открывается входная дверь, и готовиться к смерти от рук нелюдя. Лишь Михаил вновь нащупал камень, Анатолий поднялся и вышел. Миша выдохнул, стараясь проглотить слюну, вставшую, будто смола, поперек горла, и зашёлся глубоким кашлем.
Глава 26
Двери электрички распахнулись, Константин вышел из вагона и окунулся в знойный воздух, откуда-то пахнуло сеном и еще чем-то специфическим. Многим, кто проводил детство в деревнях, этот запах знаком, будто он и есть запах самой деревни. Сойдя с перрона, Костя прошелся по единственной уходящей вдаль тропке и вышел к магазину, где стоял милицейский уазик, в этом условленном месте его и должен был ждать участковый.
В машине никого не было, Костя встал рядом, и вскоре из магазина вышел здоровенный милиционер, почему-то именно таким его парень и представлял.
Здоровяк подошел к Косте и протянул ему мороженое.
– Ты от Перова? – проговорил он довольно мягким голосом.
Костя утвердительно кивнул. Здоровяк протянул руку.
– Кашин Влад.
– Козлов Константин.
– Ну что, Константин, прыгай, поедем сразу, что время терять, тут минут двадцать езды, по пути и расскажешь, что нужно сделать.
Уазик промчался по трассе и вскоре свернул на разбитую грунтовую дорогу.
– Бабушку я эту знал, – проговорил Влад. – Если надо соседей опросить, то это без проблем, для материала и все такое, только вот они толком ничего о ней не скажут, замкнулась она после смерти мужа, ни с кем не общалась толком, он агрономом был при жизни, работал в местном колхозе. А она травами людей лечила, ходили к ней раньше многие, а как муж помер, перестала она принимать, лишь некоторых пускала, наверное, с год еще люди ходили, но она отказывала, так и отвадила всех, затворнический образ жизни вести стала. Заедем сразу к соседям, спросишь, что нужно, и я тебя на пасеку отвезу, это нашего участкового бывшего дом, он моим наставником был, а сейчас на пенсии, хороший мужик, я бы вас познакомил, но он на юг уехал. А в доме у него работяга живет, Анатолием зовут. Странные вы, городские, все секретничаете, если бы мне Перов сразу сказал, что и зачем, я бы фотографию его сделал и почтой вам направил.
– Почтой долго, Влад, а у нас сроки поджимают, – проговорил Костя, как его и учил Сергей.
– И то верно, ну, ничего, сфотографируем, ещё что нужно от него?
Костя почему-то думал, что участковый начнет спрашивать, что, зачем да почему, а тот не проявлял ни малейшего интереса, парень побоялся, что фокус со стаканом не выйдет, и тогда ему придется возвращаться в город практически ни с чем, и, решив заручиться поддержкой старшего товарища, подумал, что об этом ему рассказать можно.
– Да, – проговорил Константин, – еще нужно снять его отпечатки пальцев, негласно.
– Сделаем, можно и гласно, у меня все с собой, – участковый хлопнул рукой по бардачку, тот открылся, и в нем среди кучи спецсредств показался прозрачный пакет с валиком, скотчем и ванночкой для чернил.
Костя закрыл бардачок, и вскоре УАЗ со скрипом затормозил у сгоревшего остова дома.
Милиционеры вышли и направились к пепелищу.
– Тут все и случилось, труп бабушки не нашли, соседи написали заявление, что она безвестно пропала, и мы объявили ее в розыск, – с этими словами Влад отогнул проволоку, калитка распахнулась, и они прошли во двор сгоревшего дома.
Костя направился к пепелищу, но Влад его одернул.
– Лучше туда не лазить, а то провалишься куда или на гвоздь ненароком наступишь, – курсант оценил заботу и слез с обугленного бревна.
– Да, смотреть тут не на что, – огорченно вздохнул Константин и, достав из кармана фотоаппарат, сделал пару снимков, как и просил Сергей.
Милиционеры вышли на дорогу.
– А вот и соседка, у нее и возьмем объяснение, – проговорил участковый и отправился навстречу вышедшей из калитки соседнего дома бабушке.
– Присаживайтесь, тетя Маша, – Влад любезно указал бабушке на место в милицейской машине. – Это милиционер из города, он объяснение с вас возьмет по пожару.
– А что, дом подожгли, что ли? – положа руку на сердце, заговорила женщина.
– Нет, такой порядок, – успокоил ее Влад.
Константин подробно записал все происходившее в день пожара и показал фотографии с паспортов. Тетя Маша сбегала в дом за очками и, внимательно рассмотрев ксерокопии, твердо указала, что Михаил несколько раз посещал бабушку и что даже за пару дней до пожара он приходил к ней в компании какой-то не местной девицы, только вот она не очень хорошо ее запомнила, видела только, что волосы темные да лет тридцати на вид.
Других соседей дома не оказалось, и Влад с Костей пешком отправились к пасеке, но, не доходя десятка метров, Костя вдруг остановился.
Влад прошел чуть вперед, но, заметив это, вернулся.
– Все в порядке? – поинтересовался он у парня.
– Я подумал, если этот Михаил здесь, у меня нет никаких указаний на его счет, я не знаю, что с ним делать, – Костя достал мобильный, но на экране высветилась надпись «нет сети».
– Вы думаете, он к чему-то причастен?
– Возможно, хотя я не уверен, – Константин растерялся, он боялся, что внезапно свалившаяся гора ответственности его раздавит.
Влад, будто почувствовав это, похлопал парня по плечу.
– Не робей, держись меня и делай то, что я скажу, прорвемся!
Не доходя до стоящего на отшибе дома, Влад свернул и побрел огородами, они с десять минут посидели под густо растущим кустом, наблюдая за внутренним двором. Там ничего не происходило, Влад похлопал Костю по плечу и мотнул головой в сторону дома, куда они молча и отправились. Завернув за угол, милиционеры наткнулись на разбитую клумбу, какой-то мужик копался в цветах и не заметил прихода гостей.
– Здравствуй, – властным голосом проговорил Влад.
Человек подпрыгнул от неожиданности и, повернувшись к милиционерам, застыл на месте, на его лице четко отпечаталась нерешительность, застывшая в затянувшемся молчании, казалось, человек смотрел в упор на милиционеров, но не видел их.
– Встречай гостей, – вновь заговорил Влад.
– Ах, да, простите, – мужик спрятал в карман перочинный ножик.
– Анатолий, а ты чего один? Где все твои работники? – продолжил участковый.
– Так не набрал еще на сезон, я с девушкой, сейчас скажу ей, чтобы оделась, она на кухне, я сейчас… – с этими словами Анатолий скрылся в доме.
Милиционеры присели на скамейку.
– Врет? – спросил Костя.
– Не переживай, дом мы осмотрим, если здесь, никуда не денутся.
Спустя пару минут на пороге показался Толик.
– Прошу, проходите в дом, – он отступил в сторону, пропуская милиционеров вперед.
Влад прошел на кухню и уселся за стол, Костя сел рядом. Анатолий стоял у шкафа, поочередно вытаскивая оттуда какие-то блюдца и расставляя их на столе.
– Чем вас угостить? – суетясь, проговорил Толик.
– Тем, чем угощают на пасеке, – с улыбкой на лице ответил Влад.
Вскоре на столе невесть откуда появились мед, медовуха, самогон, какие-то соленья, что-то жарилось и варилось на плите.
– А где девушка? Ты вроде говорил, не один здесь, – не забывая о своей миссии, заговорил Костя.
– Она чуть позже выйдет, ей нездоровится, – ответил Анатолий.
– Может, тогда мы пока что осмотримся? – продолжал Костя.
– Вначале отобедайте, а то все остынет, а после я вам все с удовольствием покажу, – Анатолий был сама любезность, Косте стало почему-то от этого противно, он чувствовал явную наигранность.
– Ну а пока отведаем по стаканчику медовухи, – Влад налил себе и Косте, Анатолий же начислил себе самогон. Они выпили, после выпили еще раз и еще.
Вскоре на столе появилась картошка и вареное мясо. Под это Влад налил всем по стакану самогона. В голове у Кости начинало плыть, он нащупал фотоаппарат и протянул его Владу. Влад принял устройство и, рассказав Толику что-то про фотографии всех мужчин в деревне, сделал несколько снимков хозяина.
После Костя свистнул со стола стакан, из которого пил Анатолий, и спрятал его в заранее приготовленный пакет, Толик поставил себе новый стакан, и спустя какое-то время его стащил Влад, опасаясь, что одного стакана с отпечатками может не хватить, переглянувшись, милиционеры рассмеялись, и Влад спросил, сколько стаканов есть в запасе у Анатолия, переживая, что и двух может быть недостаточно. Дальше были еще самогон и медовуха. Костя поел вареное мясо и почувствовал, как его мутит. Он спешно поднялся из-за стола и вышел на улицу в поисках туалета, запнулся обо что-то и упал на колени, его вырвало. Ноги совсем не слушались, он попытался подняться, но тщетно.
Казалось, спустя вечность на улице показался Влад. Он поднял Костю, усадил на скамейку, долго поил водой, и курсанта снова тошнило.
– Эх, вы, городские, совсем пить не умеете, – повторял Влад, Костя смотрел на него и видел все происходящее как в фильме с замедленной перемоткой.
Вот Анатолий несет какие-то банки, вот Влад что-то пробует и бьет Анатолия по шее, тот летит через клумбу. Снова Костя один, и его тошнит. Какая-то девушка сидит на скамейке рядом и что-то рассказывает Косте о бездомных. Вот пришел Влад с Анатолием и, подняв Костю на плечо, будто мешок загрузил его в милицейский УАЗ.
Глава 27
Дверь хлопнула, послышались частые шаги, за время, проведенное в заточении, Михаил научился доверять ушам, эти шаги явно не принадлежали Анатолию, узник глубоко выдохнул.
– Миша, здесь были милиционеры.
– Они его забрали? Толика?
– Нет, он пьяный спит, они много выпили, но я рассказала все одному.
– Почему он не помог?
– Он был очень пьяный, не мог стоять.
– Ты слышала, о чем они говорили?
– Нет, но видела, как они фотографировали Толика, а потом пришел здоровый и снял с него отпечатки пальцев.
Михаил распластался на полу.
– Ты понимаешь? Если это так и они ушли, то я следующий, он врал тебе и не сможет подвергнуть себя такой опасности, он избавится от меня!
Настя обняла Мишу и поцеловала в лоб.
Михаил оттолкнул ее.
– Как покойника, – проговорил он, – ты меня уже похоронила!
– Что ты говоришь, конечно, нет! Что я могу сделать?
– Неси инструмент из сарая, все, что найдешь, молоток, отвертку, нож, пассатижи, ножовку, скорее.
Настя бросилась вверх по лестнице и вскоре вернулась к Михаилу с отверткой и ножовкой по металлу.
– А теперь оставь дверь открытой и беги отсюда, в город или еще куда, но тебя не должно быть, когда я выберусь, иначе он может убить нас обоих, беги!
Михаил принялся пилить кандалы, полотно оказалось тупым и ржавым и почти сразу же сломалось, Миша прикопал ножовку и продолжил пилить цепочку его остатками.
Наконец цепь поддалась, казалось, прошло несколько часов, руки были в крови, будто он пилил не металл, а плоть.
Подсчитывая шансы на успех, Михаил бегло ощупал раны, провёл рукой по ужасному шраму на голове, по разбитому лицу, ощупал синяк под правым глазом и, остановившись на больном колене, попробовал привстать, но тут же шлёпнулся и чуть не взвыл от пронзающей боли, мышцы будто атрофировались за время вынужденного пребывания в сидячем положении. Ещё с десять минут он пытался разобраться с плохо слушавшимися его конечностями, поднял отвертку и направился вверх по лестнице. Он был пленником, которого злодей запер в погребе вместе со своей ужасной тайной, а сейчас они рвались на волю. Миша много раз прокручивал в голове этот самый момент: как он осторожно, прислушиваясь, поднимается по ступеням, как бесшумно открывает дверь. Теперь все это не имело ни малейшего значения, нужно было скорее выбираться.
Быстро перебирая ногами, он бросился прочь из проклятой темницы, что-то хрустнуло, боль прошла до мозга, Михаил поднял ногу и вытащил из пятки разрезавшее плоть стекло, превозмогая боль, он побежал, свернул за угол дома и жадно уставился вдаль. Он чувствовал, как из раны вытекает кровь, пятка жутко ныла, но на это не было времени. Миша отчаянно бросился через забор, изможденное тело не осилило этот барьер и снесло ограду, повалившись вместе с препятствием на землю. Михаил уловил шум сломавшегося забора. На мгновенье в голове мелькнула мысль: «В деревню?». Разум тут же ее отверг, и Михаил понесся в чащу леса, не оглядываясь и не сбавляя хода. Задыхаясь и спотыкаясь о бурелом, он семенил кровоточащими ногами, бежал к заветной свободе.
Вскоре Михаил выдохся, упал и был не в силах подняться, страх накатил новой волной, ещё сильнее, чем в погребе, и, казалось, смыл остатки разума. Михаил подтянул изрезанную стопу, слегка надавил на нее пальцем и в неверном свете луны смотрел, как из раны сочится кровь. Он походил на израненного зверя, загнанного в тупик охотниками, чувствовал, что охота на него началась и все козыри в руках у преследователя. Миша много раз прокручивал план побега в голове, но сейчас все шло не так, и беглец находился в полном замешательстве, не представляя, что делать дальше.
Кое-как на ощупь он выковырял из ступни глубоко засевшие стекляшки, подобрал с земли какую-то палку и, приспособив ее в качестве опоры, поковылял дальше, так он брел сквозь непроглядную тьму векового леса, разгоняемую в редких местах далеким светом звезд, вздрагивая от каждого шороха, до тех пор, пока не упал, и тогда он пополз, а вскоре, вконец обессилев, потеряв и эту способность, он растянулся на сырой земле и вдохнул ее запах. В отличие от земли в погребе, она пахла свободой.
Глава 28
Костя открыл глаза, он осмотрелся по сторонам, события минувшего дня разрозненно всплывали в памяти, подобно когда-то увиденным картинам, а при попытке рассмотреть их поближе жутко начинала болеть голова.
На соседней кровати похрапывал Влад, Костя осознал, что все еще находится в деревне, и не смог придумать ничего лучше, чем вновь заснуть.
Вскоре его растолкал Влад, Костя с трудом разлепил глаза.
– Поднимайся, завтрак готов, – проговорил участковый, и курсант присел на кровати.
Влад указал рукой на стул, где висели вещи.
– Извини, ты знатно вымазался вчера, пришлось постирать, но все высохло.
Костя проговорил что-то вроде «не стоило» и уселся за стол. Конечно, кулинарным мастерством Влад не обладал, да и, судя по убогому убранству, проживал один, но яичница вышла отменная.
За столом Влад поинтересовался, не болит ли у Кости голова, и предложил выпить пива, Костя поморщился и бросил взгляд на стакан, стоявший на столе.
– Мы ведь не потеряли образец? – неуверенно заговорил парень.
– Не переживай, вчера я сходил в машину и откатал его по полной, – с гордостью проговорил Влад.
– А девушка что?
– Какая девушка?
– Я почти уверен, что там была девушка, она была напугана и что-то мне говорила, вот только я не могу вспомнить что.
– Ты уверен? С перепоя всякое привидеться может, – Влад искоса посмотрел на Костю.
– Конечно, она передала мне какую-то бумагу, – Костя сунул руку в штаны, но увидел лишь то, что вода делает с клочком бумаги, который перед стиркой забыли достать из кармана.
Влад виновато отвел глаза.
– Извини, моя вина, вчерашнее состояние не позволило мне проверить карманы на наличие мелких вещей, – он резко поднялся со стула и взял с холодильника ключи.
– Поехали на место, заодно и узнаем, что она тебе говорила, утро вечера мудренее.
Вскоре УАЗ затормозил у пасеки. Милиционеры вышли и направились в дом.
Дверь была открыта, и Влад без стука прошел внутрь. Они позвали хозяев, никто не отвечал, осмотрели гостевой дом, он тоже оказался пуст.
Влад присел на скамейку и закурил.
– Куда они делись? – не скрывая волнения, проговорил Костя.
– Не знаю, думаю, нужно воспользоваться отсутствием хозяев и хорошенько осмотреться.
Влад поднялся и вернулся в дом, Костя последовал за ним. Участковый вошел в сени, раздался хруст стекла, достав из кармана небольшой фонарик, Влад осмотрелся по сторонам. На полу лежали осколки, участковый присел на корточки.
– Бутылка, кажись, вчерашняя, я уронил, а это что, кровь? – он пригляделся к следам на полу и, поморщившись, проговорил: – Что за запах? Крыса у них, что ли, тут сдохла?
Влад поднялся и отставил в сторону вешалку с тулупами, стоявшую у стены.
– Ну-ка, помоги, тут, кажется, еще одна дверь, – милиционеры вдвоем потянули за ручку, но дверь не поддалась. Влад отстранил Костю и что есть сил дернул дверь на себя, ручка отлетела, и он чуть не проломил соседнюю стену, впечатавшись в нее со всей дури. Кажется, это только раззадорило милиционера. Он вернулся к преграде и присел на корточки, осматривая дверцу. – Кажется, гвоздями забита, – проговорил участковый, – пойдем-ка поищем, чем подцепить.
Искали они недолго, пришлось сбить кирпичом замок в сарае, и на входе им почти сразу же попался лом, который довольно быстро справился с дверью, и тут же в лицо милиционерам ударила жуткая вонища. Она буквально сбила с ног, а за дверью показалась лестница, ведущая вниз, милиционеры переглянулись.
– Костя, останься здесь, – Влад передал парню лом. – Надеюсь, случись что, ты знаешь, как им пользоваться, – улыбнувшись, проговорил он и зашагал вниз.
Спускался он недолго, и вскоре послышался грубый непередаваемый мат.
– Матерь божья, там какая-то средневековая камера, – вскричал бегущий вверх по ступенькам Влад, закрывая рукой лицо в надежде защититься от вони.
Глава 29
Придя в себя, Михаил осмотрелся по сторонам и, с трудом поднявшись, побрел осторожно, выбирая место для следующего шага, стараясь наступить на землю неповрежденной частью стопы, хотя боль от этого не уменьшалась. Вдали слышался шум воды, Михаил прибавил ход, жажда давно мучала и не отступала, хоть он старался о ней и не думать, впереди показался узкий ручей, Михаил лег на живот и подполз к воде, где зачерпнул несколько пригоршней и, напившись, умыл лицо, рябь улеглась, и Михаил всмотрелся в зеркальную гладь, он давно не видел своего лица, а теперь оно предстало перед ним заросшим, сухим и слишком спокойным для человека, который каждый день балансировал на грани жизни и смерти в ожидании упокоения. Его не касался весь мир, полный противоречивых ценностей, выдуманных человеческим обществом, Михаил был озадачен лишь одной проблемой – выжить любой ценой.
