Антон Аркадьевич Измерлиев
И жили они долго и счастливо
Я отсалютовал ему стопкой.
Дверь распахнулась и в бар ввалился Платон и с ним два молодых парня – статисты. Все трое были вымазаны в земле и глине. Мы перездоровались, Игорь выставил на стойку тарелку с соленьями, наполнил рюмки водкой, потом обновил мой виски. Плеснул и себе. Мы чокнулись и выпили.
"Как успехи?", – поинтересовался я, заедая виски маринованным огурцом.
"Как обычно", – вздохнул Платон. Он сел с краю, полубоком, чтобы не показывать нам изуродованную половину лица, – "Слышали, как бедняга орёт там, под землёй, по крышке колотит. А начинаем рыть – гроб как будто зарывается глубже и всё тут"
"Пять часов коту под хвост", – угрюмо подытожил первый статист.
Второй согласно кивнул.
"Я же тебе сто раз говорил – приговор есть приговор", – Игорь налил по-новой.
"Да знаю я", – махнул рукой Платон, – "Просто не могу слушать как он кричит и ничего не делать", – он выпил и аппетитно захрустел квашеной капустой, – "Не могу. Знаю, что бесполезно, но вдруг…"
"Нет", – хлопнул он вдруг ладонью по стойке, – "Написал бы, мудак, что парня спасли или хотя бы, что он задохнулся, но это ж вообще! Урод…"
"Чудовище? Кто сказал "чудовище"?", – Старик выпрыгнул откуда-то из-под стойки, как чёрт из табакерки.
"Да никто не говорил "чудовище"", – поморщился Игорь, – "Иди спи".
"Я расскажу вам про чудовище", – закашлял Старик, – "Мой собственный отец привёз эту тварь в город. Он был капитаном…"
"Твою мать", – обречённо произнёс Платон, – "И так каждый раз".
"Не обращай внимания", – посоветовал я, – "Выговорится и заснёт".
И правда, рассказав в сотый раз как отец-капитан привёз в город человекообезьяну, которая изнасиловала и убила с десяток женщин, старый пьяница вернулся за столик и захрапел.
"Старожил", – уважительно протянул Игорь, – "Еще до меня здесь появился".
Мы выпили за здоровье Старика.
"А правда", – нерешительно начал первый статист, – "Что вчера человеку оторвали голову прямо на площади?"
"Правда", – подтвердил Платон, – "Я лично видел".
