Антон Павлов
Кокос
Если бы только ты не вырубился в тот момент, когда Буйвол въехал тебе в челюсть, если бы ты только был покрепче! Эх. Нужно было тренироваться. Бегать, прыгать, ходить на рукопашку. Купить и носить с собой оружие. Травмат или газовый пистолет.
А ты чем увлекался последнее время? Овощами, фруктами и комнатными цветками?
Внутренний голос принялся сетовал и проклинал Радислава.
Морально бичевал сам себя.
И это ещё больше злило его.
Заткнись, ну, хотя бы сейчас завали хлебало, – пытался он противостоять внутреннему критику. И всё было без толку. Внутренний критик едко твердил в вспыхивающей всполохами боли голове: А, знаешь, Радислав? Ведь хуже всего твоё имя.
Ладно бы ты был обычным Серегой или Васьком. Так легко подохнуть на помойке в тридцать пять лет, если ты обычный Серега или Васёк.
Но ТЫ ЖЕ РАДИСЛАВ!
Это не просто имя. Это прямо королевский сан.
Твоему сынишке двенадцать лет и он всё ещё верит в тебя как в Санта Клауса. Верит, что его папа с таким звучным именем однажды добьется ОГРОМНОГО УСПЕХА в жизни. Ведь у его папы ТАКОЕ имя.
РАДИСЛАВ!
Тебе тридцать пять лет. И ты умираешь гребаным маркетологом, получавшим копеечную зарплату в подыхающем розничном магазине.
Знаешь, Радислав, почему эти два урода тебя порезали и сейчас прикончат как свинью?
Да потому, что ты ноль без палочки. Ты никто. Ничтожество. Ублюдки даже не спросили как тебя зовут. Ты для них просто чувак – дурик на старой «Хундайке». Ты прокладка между рулём и сиденьем автомобиля, который они решили угнать.
И ты думаешь, что мир хоть на секунду остановится после твоей смерти? Нет, Радислав. Матери уже нет в живых. Старых друзей не осталось. Жена забудет о тебе через неделю после похорон. Ты никому не нужен. Ты бесполезное убогое существо.
А вот сынишку твоего жалко. Мальчонка так и не поймёт, кем бы мог стать его папа. Всю жизнь сынок смущенно будет носить и называть отчество.
Радиславович. Почти как Рюрикович, да?
Имя отца, которого зарезали во время подработки в яндекс такси.
Замечательный ты отец, Радислав.
А что будет с женой после твоей смерти? На что она будет жить? Ты же ни хрена не скопил за жизнь.
Ноль ты без палки. Неудачник. Дерьмо на помойке.
Но я, – мысли Радислава метались. Глаза застилали слёзы. Свин удовлетворённо смотрел на него. Конечно, ублюдок думал, что Радислав плакал от приближающейся смерти. От вида острого ножа Свина.
Ты всего лишь отец – неудачник, который задумался о своей судьбе в двадцать семь. Раздумывал до тридцати. А потом всё закрутилось и ты опомнился в тридцать пять. Пытался собраться с силами и мыслями и вроде вот-вот, ещё чуть-чуть… И уже вроде бы как что-то ты придумал, как изменить жизнь к лучшему от среднего – худшего.
И тут раз, и ты лежишь, подыхаешь на помойкой в луже собственной крови.
Не ожидал, да, Радислав? Что вот так внезапно всё закончится?
Думал, в тридцать пять лет жизнь только начинается? Медитировал на лоджии среди своих уютных тыквочек? Забивал в поисковик «как найти призвание?»
В тридцать пять лет?
Ты серьёзно? Ты – конченный мудак, Радислав.
Ведь читал же в библии «ветвь, не приносящую плода, Он отсекает»?
Неожиданно Радислав ощутил странную симпатию к двум персонажам, благодаря которым он лишался в эту минуту драгоценной жизни.
Они были орудием бога. Они отсекали ветвь, медлившую с тем, чтобы приносить в жизнь плод.
Ты ничем не лучше этих двух недоумков. Хотя они даже целеустремлённей тебя. Энергичней. Веселей, черт подери. По крайней мере, знают что хотят от жизни и куда идут.
Им бы точно не пришло в голову устраивать странную оранжерею на лоджии и разговаривать с тыквочками.
Так вот значит, что всё это было? Его странное увлечение овощами и фруктами? Сегодняшняя слуховая галлюцинация?
Да, это были предвестники твоей смерти, Радислав. Вот что это было такое.
Получи, распишись, и не говори, что тебя не предупреждали.
Вокруг стояла звенящая тишина. Или мозг Радислава уже отключил все звуки.
И вдруг раздался отчетливый, уже слышимый им сегодня голос.
– Намасте, браточек…
– Что это?
Свин нахмурился. Поднялся с корточек, бдительно поставив ногу посредине живота Радислава. Ублюдок чуть надавил ботинком и Радислав познал новую грань невыносимой боли.
Свин обернулся, но толком не разглядел, что там происходило у Буйвола и откуда донеслись странные слова «намасте, браточек».
– Помогите! – заорал Радислав.
Звук его крика больше напоминал хриплый стон.
– Угу, – ласково сказал Свин. – То есть не мог не сдержаться, да? Всё. Наорался?
Свин снова присел на корточки. Нажал на лоб Радислава левой ладонью, опрокидывая её назад, а правой примерялся ножом черкануть по горлу.
Радислав засучил ногами, задрыгался и всё это было бесполезно. Он потерял много крови и пребывал уже где-то за гранью реальности. А Свин был бодр, смешлив и жизнерадостен.
Правда его всё-равно немного смутили слова Буйвола.
– Смотри. Это что за херня ещё?
Сначала Радислав думал, что увидел тот самый свет в конце тоннеля, о котором говорят пережившие клиническую смерть. Но нет, это был свет наяву.
Кто-то мощным фонариком светил в их сторону.
– Ты дурак, да? – в голосе Свина ощутимо сквозили нотки раздражения. – Зачем ты на меня светишь? Может, сам хочешь дурика прикончить?
– Это не я. Эта херня засветилась, – в голосе Буйвола, долетавшем от машины, тревоги было больше, чем удивления.
– Ну, идиот, – пробормотал Свин и кивнул Радиславу. – Видать, нашел твой фонарик в машине и играется. Ну, не дурак ли?
Радислав молчал. Даже если бы хотел что-то сказать, всё-равно не смог бы. Но он слышал слова Свина и видел боковым зрением, как что-то происходит возле «Хундайки»
Верхняя половина туловища и харя Буйвола освещались тем, что он держал перед собой на вытянутой руке.
Кокос светил на Буйвола двумя пучками яркого света!
Из глазниц Кокоса лился яркий свет, как из двух мощных фонариков.
– Какая-то игрушка что ли? – размышлял вслух Буйвол. – Ещё и разговаривает.
– Намасте, браточек, – снова произнес мужской голос.
– Прекращай светить в мою сторону, дебил, – сатанея от злости прошептал Свин. – Выкинь это говно в помойку! Дай мне парнишку на тот свет отправить. Что ты за человек такой, а?
Свин, видимо, передумал резать именно горло Радиславу. Он отставил руку в сторону, занёс её, приноравливаясь воткнуть нож в сердце.
Но сейчас сделать это было уже не просто.
Вокруг них, как на сумасшедшей дискотеке под открытым небом в белом сиянии странных фонариков крутились снежинки. Кокос светился мощным прожектором.
Сознание медленно уходило от Радислава, но внутренний голос был живее всех живых.
Ты же не покупал кокос игрушку? Какие в ней могут быть фонарики? Ты купил кокос в отделе овощей и фруктов. Разве не так? Да, возможно это не самый большой виденный тобой кокос.
Вполне возможно, он даже протухший и молочко внутри него напоминает прокисшее жидкое мыло. Как сказала та тетка.
Но это же был настоящий кокос, который ты взвесил и принёс на кассу.
Ты можешь представить себе детскую игрушку в виде кокоса, у которого периодически включаются глаза – фонари и мужской бас заявляет: «Намасте, браточек»?
Не слишком ли?
Или произошло недоразумение и Буйвол открыл тебе тайну мистера Кокоса? Нажал где-то на спрятанную кнопку? И кокос – это детская игрушка. Пластмассовая со спрятанным внутри батарейками? Пластиковый кокос игрушка, которую какой-то ребёнок шутки ради положил рядом с живыми зелеными перцами в овощном отделе?
И мистер Кокос лежал там и периодически произносил своё «Намасте, браточек»? Пока ты не взвесил и не купил его?
Ты серьёзно? Идиот, ну, какая сейчас разница. Ты лежишь на помойке в луже собственной крови. С пузырящимися внутренностями. Свин замер перед ударом ножом в твоё сердце. А ты размышляешь про какой-то кокос? Игрушка он или настоящий?
– Кокос, помоги мне, – прошептал Радислав.
– Ты совсем, чудак? – Свин усмехнулся. – Сейчас ляжешь спать, мой хороший. Сейчас маленький ты заснешь. Думаешь, что кокос тее поможет? Думаешь, что кокос твой лучший друг. Ой, я не могу.
Свин обернулся в сторону странно притихшего подельника
– Эй, ты слышишь или…
Радислав напряг глаза, но видел лишь яркий свет.
– Жека! – взвизгнул вдруг по бабски Свин.
От страха он даже назвал подельника по имени.
Свин, а вместе с ним и нож отошли от Радислава на метр.
– Жека, ты что молчишь?
Да, Свин явно обеспокоился, что-то почуяв.
С Буйволом (он же Жека) что-то происходило! Что-то с ним активно взаимодействовало.
– Ээээ? – голос Свина был по младенчески обиженным.
Настолько это была разительная перемена, что Радислав остатками сознания подумал: Даже если я умер, я хочу стать призраком и видеть что там происходит.
Глаза Радислава послушно открылись.
Достаточно широко, чтобы увидеть «Хундайку» с распахнутыми настежь дверями. Возле неё стоял и держался за лицо Буйвол, он же Жека. Рядом с ним шаровой молнией в воздухе висел кокос и светил адски ярким белым светом.
И не только. Словно неопознанный летающий объект Кокос мгновенно перемещался по разным траекториям!
Влево, вправо, вверх. Диагонали были неожиданными и пугающе длинными. Раз. И кокос уже высоко в воздухе, взмыл метров на пятьдесят. Раз. И он снова возле земли.
Раз. И кокос ударил Буйвола в живот. Бам! Удар был такой силы, что Буйвол согнулся пополам, а через секунду упал на колени. Он наклонил голову и исторг блевотину вперемешку с кровью.
