Анна Овчинникова
Хроники везения и невезения
– Возьми унибраслет, – нетерпеливо предложил Януарий, кивнув на полку слева. – Они, конечно, простенькие, не то что мой, но у тебя-то вообще никакого нет.
– Нет уж. Мне на день рождения подарят унибраслет еще лучше твоего, – ответил Роберт, не зная, на что смотреть в первую очередь.
– Вон там – куча детских аттракционов, – показал Януарий. – Выбери уже что-нибудь! Я из-за тебя пропущу весь праздник!
– А это что такое?
Роберт подошел к трем большим прозрачным шарам с сиденьями внутри – каждый шар был чуть выше его головы.
– Мыслелеты! – с видом мученика простонал Януарий. – Ты что, никогда не видел мыслелетов?
– Неа. А как они…
Сын архитектора оттолкнул Роберта, ткнул в большую кнопку на боку ближайшего шара (купол бесшумно скользнул назад), впихнулся на сиденье, неловко согнув длинные ноги, снял с подлокотника широкий серебристый обруч и водрузил на свои разноцветные волосы.
– Надел мыслепередатчик – и лети, куда захочешь, надо только представить себе, что летишь.
Шар плавно поднялся на метр от пола, повисел и опустился обратно.
– Уле-ет! – выдохнул Роберт, впечатленный до глубины души.
– Еще он может катиться, – скороговоркой сообщил Януарий.
Купол задвинулся, и шар покатился на Роберта, заставив его отпрыгнуть. При этом сиденье внутри оставалось неподвижным, крутилась только прозрачная оболочка мыслелета.
– И далеко на нем можно докатиться? – с сильно бьющимся сердцем спросил Роберт. – Какой мощности в нем скиолит?
– Спятил? Какие скиолиты, это же детская игрушка, – Януарий убрал купол и высунул ноги наружу. – Здесь стоит магнетитовая батарея, и одного заряда хватит, чтобы облететь вокруг вашего парка десять раз. Бери и катись отсюда, а?
– Беру! – радостно закивал Роберт. – И качусь! Уже выкатываюсь!
Януарий вздохнул с таким облегчением, будто только что успешно регенерировал руку или ногу.
Глава 10
Катастрофа
Януарий вывел шар из «Звездной славы», прыгнул в гравибус и исчез в рвущихся от спецэффектов небесах, а Роберт остался осваивать подарок.
Катиться у него получилось сразу – достаточно было наметить какую-нибудь цель и мысленно устремиться к ней. Зависать на высоте внутри прозрачной штуки было сперва страшновато: руль в мыслелете отсутствовал, и Роберт, глядя вниз, вцеплялся в подлокотники кресла и испуганно думал: «Сейча-ас упаду!» В ответ на такие мысли шар и вправду начинал падать, но в нем имелась защита от приступов паники малолетних пассажиров: в метре над землей он замедлял падение и мягко опускался на траву.
Убедившись, что разбиться в мыслелете невозможно, Роберт принялся носиться над полем со звездолетами, радостными воплями встречая вылетающие из-за замка праздничные чудеса.
Пластик шара вибрировал от музыки, Виндзорское поместье то и дело озарялось разноцветными огнями: в темно-синем вечернем небе огнедыщащие драконы пускались в погоню за пылающими кометами, световые кони мчались по иллюзорному Млечному Пути. Никто из семьи не видел, что вытворяет Роберт, – жизнь была прекрасна!
Наконец, музыка выдала последний торжественный аккорд и стихла, сияющая птица распахнула крылья от горизонта до горизонта и медленно погасла, и Роберт поднял шар высоко в опустевшее небо, чтобы оттуда как следует рассмотреть замок.
Ярко подсвеченный снизу и со всех сторон, замок был офигительным: золотистый, весь в башнях, воздушных мостиках, галереях, с разноцветными окнами… Но Роберту вдруг стало неуютно и одиноко. На поле перед воротами не осталось ни одного человека, значит, праздник переместился внутрь замка. Он не знал, сколько времени бесился в мыслелете, но семья наверняка уже его потеряла. Тетя Люсильда скажет: «Где ты пропадал, я вся переволновалась!» – а то и снова засадит его под арест…
Роберт перелетел через зубчатую стену и понесся над внутренним двором, выложенным светящимися желтыми плитами. По двору бродили андроиды, загоняя в шатры летающие кресла и столики; никто из слуг даже не взглянул на мыслелет, опустившийся у нижней ступеньки широкой лестницы. Двустворчатые двери были приоткрыты, из-за них доносилась музыка и гул голосов.
Роберт снял с головы передатчик, вылез из мыслелета и замешкался на нижней ступеньке, прикидывая, как бы потихоньку проскользнуть внутрь и сделать вид, что он здесь давным-давно, с самого начала…
Из дверей вышел андроид в красно-золотой одежде, с пустым подносом в руке, и начал спускаться по лестнице наискосок, направляясь прямиком к мальчику.
Роберт замер.
Слуга сильно и резко подбросил поднос, ловко поймал его за ребро и занес за плечом, глядя на Роберта знакомым тупым, неотрывным взглядом.
Роберт кинулся к мыслелету, прыгнул в кресло, в дикой спешке напялил передатчик и взмыл в воздух, на ходу задвинув колпак.
– Летим!!! – вслух выкрикнул он.
Шар послушно рванулся прочь, но потом беспорядочно заметался, как растерянные мысли его пилота.
«Папа сейчас в доме, вместе с гостями…»
«Я не могу влететь в дверь! Вдруг андроид проломит своим подносом оболочку мыслелета, а потом…»
«Позвать на помощь? Подождать, пока выйдет кто-нибудь из людей?»
И тут Роберт заметил то, чего не замечал раньше: несколько окон были открыты, легкий ветерок выдувал из них короткие полупрозрачные занавески. Мальчик оглянулся на лестницу. Андроид быстро шел по ступеням вниз, все еще держа наготове свое странное оружие.
Роберт очертя голову ринулся к ближайшему окну, направил шар в проем, вписавшись в него с точностью до сантиметра… И очутился в стае ярко-голубых птичек, сжимающих в клювах пухлые алые сердечки.
Птички бросились врассыпную, роняя сердечки, а Роберт в панике сделал крутой вираж, чтобы вырваться из стаи. Птички исчезли, но перед мыслелетом возникло нечто громадное, пестро-разноцветное. Мыслелет с разгону врезался в это «нечто», и оно с громким хлюпаньем разлетелось на куски.
– Аааах!.. – единым выдохом донеслось снизу.
Мысли Роберта так же дружно выдохнули: «Ааах!» – и упали в обморок.
Мальчик замер внутри заляпанного белым, желтым и красным шара, и мыслелет тоже замер, не получая от своего пилота никаких указаний.
Все вокруг затихло, застыло, даже музыка перестала играть.
Вися над круглым столом величиной с арену старинного цирка, Роберт сквозь перепачканный пластик смотрел на ошарашенных людей внизу. Лица, наряды и волосы гостей были в разноцветных пятнах, по всему столу валялись руины того, что в клочья разнес мыслелет, и птицы, побросав сердечки, с радостным щебетом клевали эти руины.
Время остановилось, и Роберт всей душой пожелал, чтобы оно остановилось навсегда! Потому что он понял, во что влетел.
В громадный воздушный торт.
Тетя Люсильда обожала такие торты и всегда настаивала на том, чтобы они не просто появлялись на столе, а торжественно над ним взмывали: не зря же их называют воздушными! И вот теперь ее любимое лакомство оказалось на пути мыслелета.
– Ро-берт!!! – донесся снизу пронзительный вопль, и время, вздрогнув, понеслось дальше.
Многоголосый крик ударил в прозрачный потолок, отразился от него и накрыл затрясшийся от ужаса шар. Крики неслись отовсюду, Роберт едва успевал крутить головой, отыскивая среди крикунов своих родных.
Вот Стивен счищает с волос липкий крем и, надсаживаясь, орет:
– Рыжий придурок!..
Вон тетя Люсильда ломает руки, как героини ее мыслекниг, и причитает:
– Да что же это такое?!
На тетином платье цвета морской волны, словно пена на штормовых валах, белеют взбитые сливки.
Вот дядя Альт, не обращая внимания на желтый кремовый цветок, накрывший его голову наподобие кокетливой шляпки, размахивает руками и возмущается:
– Как можно летать на таком аппарате? Где балансировка? Где дифферент? Кто тебе разрешил летать на этом убожестве?..
Почти все гости что-то орут, размазывая по лицам и одежде остатки торта, а андроиды вместо того, чтобы передвигаться размеренной целеустремленной походкой, дергаются и суетятся, не зная, куда устремиться в первую очередь…
Среди всеобщего хаоса Роберт мельком увидел Ти Би Джоя: откинувшись на спинку кресла с бокалом в руке, перепачканный кремом архитектор наблюдал за всем с таким белозубым интересом, как будто катастрофа с тортом была одним из его «ма-аленьких сюрпризиков». Януарий рядом с отцом сползал от хохота под стол, тряся перепачканными волосами.
– Р-роберт!!! – прорвался сквозь шум яростный рявк.
Гарольд Сингер встал из-за стола и отлепил от груди красную масляную розу.
Роберт отодвинул колпак мыслелета и закричал:
– Папа, там андроид-убийца!..
– Это ты убийца! – завопила тетя Люсильда. – Загубить такой торт!!!
– Папа, но там правда…
Скиолитовый король отшвырнул масляную розу и бешено гаркнул:
– Вон!
Роберт всхлипнул, развернул мыслелет и вылетел из зала тем же путем, каким в него влетел.
* * *
Он мчался над парком до тех пор, пока не заметил впереди легкое переливчатое поблескивание – границу силового поля. Граница проходила по ручью, за которым ухоженная трава и постриженные, искусно подсвеченные деревья сменялись буйным разнотравьем и дикими рощами.
Роберт несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что за ним никто не гонится, опустил мыслелет на берегу, сорвал с головы передатчик, откинул купол и вывалился из шара.
Он долго лежал на траве, глядя в кровавое закатное небо, снова и снова вспоминая все, что случилось, от андроида с занесенным подносом до отцовского бешеного: «Вон!»
Крем и тесто, которыми был облеплен шар, приторно воняли. Роберта тошнило от этого запаха, но его живот громко жаловался, что сегодня не получил обеда. В конце концов Роберт встал, собрал с купола пригоршню пропитанного сиропом теста и запихал в рот. Через силу проглотил приторную дрянь, растянулся у воды, напился и сполоснул лицо.
Не зная, что делать дальше, он забрался в мыслелет и принялся кататься по мелководью, смывая с пластика следы крема, следы своего преступления. Десяток метров по течению, десяток метров – против, после – наискосок…
Он даже не заметил, в какой момент очутился на другом берегу. Просто купол вдруг с тонким звоном облепила мошка, и Роберт понял: он выбрался за пределы защитного поля. Поля, созданного для того, чтобы не пропускать на территорию поместья агрессивную местную фауну, но запросто пропустившего внутрь андроида-убийцу и выпустившего другого убийцу, загубившего праздник открытия Виндзора.
Роберт оглянулся на сияющий подсветкой парк, посмотрел на сумеречную глушь дикого поля… Передернул плечами и так резко взмыл в закатное небо, что десяток настырных насекомых размазало по пластику перед ним.
«Вперед! – мысленно приказал он. – К Дому!»
Его прежнего дома, «Твердыни», больше нет, в его новом доме, Виндзоре, его ничего хорошего не ждет, значит, осталось лететь к дому-кораблю – к Джосси, к Мяушше, к их странным, но добрым родителям.
Вот только хватит ли у мыслелета энергии, чтобы туда дотянуть? Януарий сказал, что на одном заряде магнетитовой батареи можно десять раз облететь вокруг парка. Но Роберт невесть сколько носился над полем и замком, а мыслелет, может, даже не был заряжен на полную катушку.
– Мне повезет, – сказал Роберт, хотя в последние несколько дней вовсе не чувствовал себя везучим. – Заряда обязательно хватит, мне повезет!
Шар мчался, оставляя позади милю за милей. Он благополучно миновал Дикое Поле, впереди уже показался Разноцветный Лес, но тут мыслелет начал замедлять ход.
– Нет! Лети! Пожалуйста, лети!
Роберт мысленно рванулся вперед, не сводя глаз с приближающегося леса. Сейчас, в закатном зареве, все деревья в нем казались одинаково оранжево-красными.
Роберт уже летел между лесным «пожаром» и небесным, когда шар начал снижаться, не реагируя на мысленные приказы. Несколько мгновений прошли в отчаянной молчаливой борьбе силы мысли с силой притяжения… В конце концов сила притяжения победила.
Шар падал медленно, как во сне, неумолимо приближаясь к огненным деревьям. Роберт сжался, представляя, как сейчас врежется в них. Мыслелет содрогнулся, срывая листья с верхушек, рывком набрал высоту, снова нырнул… По куполу захлестали ветки, и Роберт прикусил язык: шар жестко стукнулся об одну из них.
Пожар в небе погас, скрытый густыми кронами, мыслелет еще несколько раз ударился о ветки – и, как обычно замедлив падение у самой земли, плавно опустился на небольшой прогалине.
Роберт длинно выдохнул и неверным голосом пробормотал:
– Я же говорил, что я везучий…
Как только шар окунулся в лесную темноту, его оболочка засветилась, и этого молочного света хватало, чтобы видеть в паре метров вокруг. Роберт попробовал направить мыслелет к концу прогалины и радостно вскрикнул, когда шар покатился вперед: наверное, для передвижения по земле требовалось меньше энергии, чем для полета.
– Я назову тебя «Неустрашимым», если дотянешь до Дома, – вглядываясь в чащу, пообещал мыслелету Роберт. – Я раздобуду тебе скиолит вместо магнетитовой батареи! Давай, осталось уже немного!
В лесу кто-то шуршал и вскрикивал, заставляя мальчика вздрагивать и испуганно таращить глаза. Сколько опасных для жизни животных насчитали отцовские биологи на Сингериане?
Несколько раз ему чудилось, что в полутьме светятся зловещие багровые точки. Порой на пути попадались буреломы, но всякий раз шару удавалось продраться или перекатиться через них. И, наконец, черноту впереди разбавили красные отблески: лес редел.
– Теперь уже совсем недалеко!
Сбоку мелькнула громадная тень, и лапа с выпущенными когтями ударила по мыслелету, подбросив его на три метра в воздух.
Глава 11
Возвращение
– Пшел вон! Уйди! А-а-а!
Шар врезался в дерево, пластик перед лицом Роберта покрылся тонкими трещинами. Сзади раздался гортанный рык, на мыслелет обрушился еще один удар, пославший его в просвет между деревьями.
Система, удерживавшая кресло в нужном положении, продолжала работать, но Роберту все равно казалось, что его вертит и крутит внутри шара – наверное, потому, что перед глазами то возникала, то пропадала путаница трещин. Он обернулся, взглянул поверх спинки и наконец-то увидел тварь, которая решила поиграть мыслелетом в мячик.
Тварь была размером с тигра из голографического зоопарка, но в отличие от тигра у нее было шесть лап, коротких и мощных. Длинное гибкое тело опоясывали яркие оранжевые и черные полосы; круглые, мерцающие красным глаза смахивали на глаза дяди Бозза; под нашлепкой кожистого носа скалилась пасть с таким множеством торчащих наружу зубов, что было непонятно, как она может закрываться.
– Отстань! – заверещал Роберт, когда полосатый ужастик снова скользнул к нему, проворно перебирая шестью лапами.
Бац! Одна из лап ударила по шару, скрежетнув по нему когтями.
Удар выбросил мыслелет на открытое место, и он покатился по полю, озаренному закатным заревом.
– К Дому! К Дому! – заорал Роберт, как будто шар мог знать, где находится дом-корабль.
Но сам Роберт прекрасно это помнил – и рванул в ту сторону, заставляя себя смотреть только вперед. Мыслелет так быстро покатился по траве, что трещины на пластике, размытые скоростью, почти исчезли.
Сзади снова прогремел рык, и Роберт вильнул вбок. Его преследователь проскочил мимо, развернулся гибким движением, будто в полосатом теле вообще не было костей, и ринулся на добычу.
– Ниту-уб!..
Шестилапый зверь обхватил шар двумя передними лапами, разинул широченную пасть и попытался укусить мыслелет.
Роберт завизжал, глядя в зияющую перед ним глотку. Длинные зубы царапали шар, язык оставлял на пластике мутные полосы слюны. С резким звуком пластик треснул, один из кинжально-острых клыков проткнул его насквозь.
Роберту захотелось зажмуриться и проснуться в своей кровати на «Твердыне», но вместо этого он с таким отчаянным желанием дал мысленную команду «Вперед!», что шар ринулся напролом, подмяв под себя зверюгу. Длинное полосатое тело намоталось на шар, несколько секунд хищник с возмущенным воем царапал мыслелет когтями, потом чудище куда-то отбросило.
– Вперед! Вперед! Вперед!
Внутри мчащегося мыслелета свистел ветер, врываясь в трещины. Из-за трещин трудно было разглядеть, что там, снаружи, но задремавшее везенье Роберта наконец проснулось, и он увидел впереди знакомый холм с невысокими деревцами на склоне.
– Вперед!!!
Сзади раздался яростный рев, который гремел все громче – зверь настигал добычу.
Но и Дом был уже совсем близко, так близко, что Роберт разглядел, что люк его закрыт.
Шестилапый догнал шар, когда до грузовоза оставалось метра три. Удар когтистой лапы швырнул мыслелет прямиком на люк, и рев полосатого хищника, отчаянный вопль Роберта и гулкий металлический звон слились с коротким треском: пластик не выдержал и разлетелся в том месте, которым мыслелет ударился о дверь.
– Откройте!!! – завопил Роберт, спрыгивая с сиденья.
Кресло дернулось, толкнуло его под коленки, и он упал, вытянув руки, на скалящийся острыми осколками пробитый купол. Уперевшись ладонями в пластик слева и справа от дыры, Роберт почувствовал на своей спине жаркое вонючее дыхание и заорал уже без слов…
Люк Дома скользнул в сторону, в ярко освещенном проеме возник маленький силуэт.
В тот же миг хищник перестал дышать жертве в спину и как-то несолидно, обиженно взвизгнул.
Обдирая одежду об острые края, всхлипывая и дрожа, Роберт пролез сквозь дыру в разбитом куполе и прыгнул в открытый люк Дома.
– Робби пришел! – радостно пискнула Мяушша.
– При… вет, – выдавил Роберт и рискнул обернуться, чтобы посмотреть, что там делает шестилапый страшила.
Страшила горестно выл, пытаясь прорваться к добыче. Куда там! Охранник на шее Мяушши не подпускал его к кораблю, а потом люк скользнул на место, скрыв шестилапого, оборвав его вой.
Роберта окутало безмятежное, пахнущее чем-то вкусным тепло. Его все еще потряхивало, лоб щекотали капельки пота, он попытался их вытереть и наткнулся рукой на обруч мыспередатчика.
– Робби пришел! – заверещала Мяушша, вприпрыжку двинувшись по коридору. – Джосси, Робби пришел!
Роберт неуверенно двинулся за ней, и тут из боковой двери вынырнул Джосси, одетый только в короткие лоскутные штаны.
– Робби пришел! – еще раз возвестила Мяушша, упала на четвереньки и поскакала к брату.
Роберт остановился.
Из-за обведенных темными кругами глаз Джосси стал смахивать на Мяушшу, и он смотрел на Роберта так, что тому стало не по себе.
– Привет, – пробормотал Роберт и слегка помахал рукой.
Джосси молча подошел к нему, шлепая босыми ногами по металлическому полу, и так же молча обнял.
– Ты чего… – растерялся Роберт. – Э-эй?
Джосс цеплялся за него так, будто снова тонул, и даже сквозь куртку Роберт ощутил, какой он горячий. Он неловко похлопал Джосси по костлявой спине и чуть не обжег ладонь.
– Я думал, ты больше не придешь, – сипло сказал Джосс, наконец выпустив Роберта и уставившись на него блестящими серыми глазами, очень светлыми на фоне темных кругов. – Думал, ты не хочешь со мной водиться…
– Почему? – поразился Роберт.
– Я же тебя чуть не утопил, – просипел Джосси и гулко закашлял. – И потом струсил… Там, на столбе…
– Ты того? – Роберт повертел пальцем у виска (жест, подсмотренный у Джосси). – Меня не выпускали из «Твердыни»! Стивен поймал меня, когда я вернулся в космосити, и меня заперли думать над тем, как я плохо себя веду…
– Робби?
В коридоре возникли па Геф и ма Нэн. Ма Нэн ахнула и быстро покатилась вперед; па Геф, проворно перебирая ногами, следовал за ней по пятам.
– Робби, детка! – ма прижала Роберта к себе. Она была теплая и удивительно мягкая. – Наконец-то! Мы просто места себе не находили…
Ма отстранилась, погладила Роберта по щеке, и он невольно заулыбался, глядя в ее круглое ласковое лицо. Долгий путь сюда, темный лес, кошмарный шестилапый хищник, даже андроид-убийца – все это стало таять в памяти, как сон, растворяясь в добром тепле Дома.
– Я-то прекрасно находил себе место, – сверкая линзами, возразил па Геф. – И повторял Джоссу: Робби прибудет, как только для его визита сложатся благоприятные обстоятельства…
– Обстоятельства были ого-го какие!
И Роберт начал взахлеб рассказывать обо всем, что случилось после того, как они с Джосси виделись в последний раз. О своем заточении на «Твердыне» (об андроиде он решил пока не гворить), о поместье Виндзор, о мыслелете («Разреши-ка взглянуть на передатчик», – живо заинтересовался па Геф), о катастрофе с тортом и о долгом пути сюда. Когда он дошел до своей встречи с полосатым страшилой, ма Нэн вскрикнула и всплеснула руками.
– Милый, ты цел?!
– Это тигрожуть, – определил Джосси и показал на отметины когтей у себя на плече. – Когда у меня еще не было Охранника, я хотел сделать своим питомцем маленького тигрожутика, а его мать…
Он не договорил, разразившись лающим кашлем, и па Геф с ма Нэн, встрепенувшись, в один голос воскликнули:
– Марш в постель!
– Ты что, болеешь? – спросил Роберт.
– Я – во! – сквозь кашель выдавил Джосси, показав большие пальцы, но ма Нэн стала теснить его по коридору, приговаривая:
– Ложись, ложись, ложись… Робби тоже с тобой пойдет. Подождите в комнате, пока я приготовлю ужин!
* * *
Комната, в которой очутился Роберт, была даже меньше рубки «Леди Удачи». В тесной коморке стояли двухъярусная деревянная кровать, продавленное кресло и крошечный столик в углу. Над столиком чернел круглый иллюминатор, к вертикальному брусу между нижней и верхней койками была привинчена лампа на гибкой ножке, почти всю стену напротив кровати занимали полки, уставленные множеством загадочных предметов, среди которых Роберт опознал только миниатюрную модель крылолета.
Мяушша проворно забралась на верхнюю койку и затаилась там, поблескивая голубыми глазищами, а Джосси поднял с нижней постели знакомый плащ и спросил:
– Заберешь?
– Ладно, оставь себе, – отмахнулся Роберт, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Над кроватью Джосса висели листки с рисунками – ма Нэн, па Геф, Мяушша с мышариком, какие- то неизвестные пучеглазые зверьки…. Рисунки были так себе, зато листки очень заинтересовали Роберта. Он осторожно потрогал один из них, вспоминая, как называлась в древности такая штука. То ли пергамонт, то ли папирос… А может, бодяга? Или бумбага?
– Как – «оставь»? – просипел Джосси. – А что тебе скажут родные?
– Ничего не скажут. Папе, Стиву и дяде Альту плевать, во что я одет, а тетя Люсильда, наверное, и не помнит, какие вещи у меня есть, а каких нету.
– Фигассе! – Джосси лег и укрылся плащом. – У тебя так много шмоток?
Роберт пожал плечами.
– По сравнению с ней – мало. У нее пять гардеробных комнат, в них несколько сотен шкафов, а сколько там всего понапихано, наверное, она сама не знает… Что это такое, Джосс?
Роберт ткнул пальцем в стоящий на столе блестящий серый параллелепипед.
– Где? – Джосси приподнял голову с залатанной подушки. – А-а, это квантовый моноблок. Па его починил, и на нем можно работать, только выхода в информаторий у нас нет… А у тебя дома есть?
– Конечно! Только в учебный. Квантовый моноблок – я и не слышал про такие! Потом покажешь, как он работает?
– А то. Я гоняю на нем обучающие программки.
– Хм, а это что?
– Книги. Хочешь, дам почитать? Или возьми насовсем, любую!
Роберт снял с полки первую попавшуюся книгу и повертел в руках, снова озадачившись, из чего же она сделана. Похоже, из того же, из чего листки с рисунками, только не из белого, тонкого и гладкого, а из потрескавшегося, толстого и настолько ветхого, что с трудом можно было разобрать надпись на староанглийском: «Семь радуг».
– Как ее включать? – спросил он, крутя книгу и так и эдак.
– Включать? Ее не надо включать, ее надо читать! Дай сюда…
Роберт протянул Джосси книгу, тот откинул верхнюю толстую часть («обложку» – всплыло в памяти Роберта слово из уроков древней культуры) и ткнул пальцем в страницу:
– Вот!
– А-а! Я видел такие на виртуальных экскурсиях и в фильмах про Старую Землю! – вспомнил Роберт. – Мой учитель, мистер Ортега, обещал когда-нибудь показать мне настоящую древнюю книгу, но потом у меня начались каникулы и папа распустил всех учителей.
– На нашем корабле нашлось… кха… четырнадцать мешков старых книжек, – сквозь кашель сообщил Джосси. – Вот уж повезло так повезло!
Роберт поводил глазами по строчкам, слово за словом разбирая письменный староанглийский, тряхнул книгу, зажмурился, снова открыл глаза и недоуменно взглянул на Джосса.
– Она сломана, что ли?
– Почему… кха… кха… сломана?
– Мыслеобразы не появляются!
– Как не появляются образы? – Джосси привскочил на кровати. – Еще как появляются! Дай-ка мне…
Он выхватил книгу у Роберта.
– Робби не умеет читать книжки! – с хихиканьем пропищала Мяушша.
Роберт показал ей язык. Мяушша в ответ высунула длинный розовый язычок и скорчила такую гримасу, что ее нос пополз куда-то к уху. Роберт тоже скорчил гримасу, Мяушша не осталась в долгу, распялив губы пальчиками и зажмурившись от усердия. Некоторое время они строили друг другу рожи, потом малышка заявила:
– У Мяушши получается лучше!
– Она говорит глаголами! – вдруг понял Роберт.
– Позавчера начала, – гордо кивнул Джосси.
– Мяушша глаголет! – похвасталась Мяушша и повисла на кровати вниз головой.
– Упадешь!
Роберт вытянул руки.
– Не упадет, – листая книгу, рассеянно сказал Джосси. – Она может даже ползать по потолку, как мюмзики…
– Как кто?
– Мяушш, дай Робби книжку про мюмзиков…
Мяушша отцепилась от кровати, приземлилась на четвереньки, одним неуловимым движением оказалась у полок, вытащила нужную книгу и сунула Роберту.
– Ужин готов! – дверь открылась, и в комнату вкатилась ма Нэн с подносом в руках. – Манная каша и малиновый компот. Отложите книжки, пора ужинать!
Тарелка с кашей была большой и глубокой, но Роберт не успел опомниться, как съел все. Никакой воздушный торт не сравнился бы с этой вкуснотищей! Джосси справился только с половиной своей порции, но ма Нэн, с улыбкой наблюдавшая, как дети едят, почему-то воскликнула:
– Наконец-то!
Мяушша, начав с компота, быстро съела кашу из голубой тарелки, вылизала остатки и, хитро посмотрев на Роберта, хотела надеть тарелку себе на голову, но ма Нэн проворно отобрала у нее посудину.
– Мяушша, что ты, такая большая девочка! Пойдем, сегодня поспишь у меня, а Робби будет спать наверху, на твоем месте. Давай скажем мальчикам «спокойной ночи»…
– Мяушша хочет с Робби и Джосси! – возмутилась малышка, но ма Нэн подхватила дочку на руки и выкатилась за дверь: напрасно Мяушша извивалась, шипела и пыталась ухватиться за край кровати руками, ногами и, кажется, даже хвостом.
Джосси и Роберт молча слушали, как в коридоре Мяушша негодующе сыплет глаголами:
– Мяушша хочет! Жаждет! Требует! Просит-умоляет-обижается-заявляет… Я хочу спать с Джосси и Робби!..
– О! – Джосси радостно поднял палец. – Она впервые сказала «я»!
* * *
Вернувшись из туалета-душевой, куда его проводил па Геф (и давал указания из коридора, чем и как пользоваться в этом загадочном месте), Роберт забрался на верхний ярус кровати и стал искать переключение спальных режимов. Он не сразу понял, что режим тут один-единственный – «кровать деревянная старинная с тонким матрасом, тощей подушкой и с маленьким лоскутным одеялом». Это было даже интересно! Он растянулся на спине и потрогал вырезанные из металла фигурки, подвешенные на нитках к низкому коричневому потолку – большеклюва, чехвоста и птерочушь. Наверное, Мяушша забавлялась этими игрушками перед сном.
– Выключить свет? – сипло спросил снизу Джосси.
– Давай…
Джосси чем-то щелкнул, и лампа погасла. Теперь стало видно, как за иллюминатором шевелятся стебли травы, ускользнувшие от дяди Бозза.
– Джосс! – окликнул Роберт. – Одолжишь мне завтра свой крылолет?
– Бери, – сразу сказал Джосси. – А зачем?
– Мне надо на чем-то вернуться в Виндзор.
Роберту было страшно думать о возвращении, но…
– Может, па починит твой мыслелет? – неуверенно предположил Джосси.
– Да там нечего чинить, тигрожуть разнесла его в мелкие дребезги! Но я тоже ей дал – ка-ак проехался по ней! А потом – бац, бац, бац! И выбил ей клык!
– Врешь…
Джосси засмеялся и тут же закашлялся.
– Не вру! Но знаешь, Джосс… Что-то с моей везучестью не так. Сперва меня засадили в детской…
Роберт заколебался, говорить ли про андроида-уборщика. Его распирало желание рассказать про ужас в бассейне, про слугу, собравшегося метнуть в него поднос… Но если в Доме узнают, что его преследует андроид-убийца, вдруг его больше сюда не пустят?
– …потом птички и торт, – торопливо продолжал Роберт, – потом в мыслелете почти закончился заряд, а потом я нарвался на тигрожутика…
– С Улафом из книжки «Семь радуг» тоже так было, – откашлявшись, просипел Джосси. – Ему в мелочах не везло-не везло – а потом ка-ак повезло по-крупному! Он нашел старинный инопланетянский город, и инпы назначили его своим правителем.
– Да? Надо будет почитать. Может, завтра я разберусь, как в твоих книгах включаются мыслеобразы…
– Робби?
– Мм?
– Слушай, оставайся здесь насовсем, а?
Выпалив это, Джосси притих, перестав не только кашлять, но и дышать.
– Не… У вас здорово, но… – Роберт тяжко вздохнул. – У меня же своя семья.
При слове «семья» его окружили непрошеные мыслеобразы: отец с вытянутым в сторону двери пальцем: «Вон!»
Стивен, вопящий: «Рыжий придурок!»
Тетя Люсильда, трагически заламывающая руки и называющая его убийцей…
Роберт заерзал и, чтобы отвлечься, стал качать пальцем подвешенные к потолку фигурки. Они еле слышно зазвенели, стукаясь друг о друга, и отец, Стивен и тетя Люсильда начали таять, пока не исчезли. Андроид еще некоторое время сопротивлялся, но вскоре тоже исчез.
– Это Мяушшин ловец снов, – раздался снизу шепот Джосси. – Па Геф смастерил. Здорово помогает, рубит влет…
– Угу… – сонно пробормотал Роберт.
– Спокойной ночи, Робби.
– Спокойной ночи, Джосс.
Роберт закрыл глаза и сразу уснул.