Ан Тала
Бог умер, да здравствует Бог

Глава 13. Собираясь в дорогу, не забудьте прихватить соседское добро

Спал я без сновидений, впрочем, как и всегда, и когда проснулся, чувствовал себя превосходно: сытный ужин, мягкая перина под боком, что ещё нужно для счастья усталому богу? Но как только открыл глаза, я понял, чего мне не хватало для полноценного блаженства – определенности. А передо мной на кривом стуле сидел источник моей нынешней жизненной нестабильности: госпожа Бо Ючке собственной персоной. Богиня дремала, её смуглые руки свесились вдоль стула, а лохматая золотистая голова покоилась на груди, ну, то есть там, где у обычных богинь бывает грудь, чем, к сожалению, или же, к счастью, данная особа похвастаться не могла.

Как бы то ни было, я проснулся, снова был голоден, но ещё больше жаждал ответов, хотя бы парочки на первое время мне было бы достаточно.

– С добрым утром, солнышко! – заорал я что есть мочи, упуская из виду тот факт, что за окном была непроглядная темень. Интересно, сколько я проспал? Не иначе сутки, раз я так свежо себя чувствую.

Ючке подскочила на стуле, сонно захлопала правым глазом, а потом, завидев и узнав меня, моментально приняла величественную позу, что было довольно смешно, учитывая её внешний потрёпанный вид.

– Наконец-то, ты проснулся, – заворчала Ючке, приводя свои лохматые золотистые волосы в некое подобие порядка. – Целый день тебя здесь караулю, думала, что уже и не свидимся до моего отъезда.

Караулит? Я бы на её месте давно бы себя разбудил. Чего это она вдруг решила со мной церемониться и дать отоспаться?

– Твоего отъезда? – уточнил я, плотнее кутаясь в теплое шерстяное одеяло, ещё пахнувшее овцой, что подарила для него свои кудряшки. – Значит, ты всё же решила оставить меня, как ненужный балласт, в Лотта, воспользовавшись моей неоценимой помощью.

Она приподняла свою тонкую бровь и с раздражением уставилась на меня:

– Твоя помощь была настолько неоценима, что хоть как-то оценить её не представляется никакой возможности.

Тоже верно. Из полезного, что я сделал – довел её в Лотта, а потом потратил целые сутки на то, чтобы восстановить истраченные силы. М-да, невелика помощь, но всё же преуменьшать свои старания я был не намерен, по крайней мере, на словах, поэтому я решил направить беседу в более продуктивное русло.

– Хорошо, довольно пререканий, – начал я, принимая значительный вид, насколько мне это позволило моё не совсем приемлемое полуголое тело в ворохе подушек. – Сударыня, не соблаговолите ли вы ответить на парочку моих вопросов? Или мне стоит величать вас моей сестрой, раз уж вы соизволили давеча назваться таковой?

– Хватить выкать, – раздраженно бросила она, поудобнее устраиваясь на стуле. – Что я должна была сказать тому надзирателю, чтобы он отвязался? Что ты мой сын? Или может быть – муж? – произнося последнее слово, она презрительно и ядовито скривилась, отчего стала страшна как гевольская жаба. – И вообще, откуда у тебя такие странные знакомые?

Сам хотел бы знать. Липнут ко мне всякие проходимцы, то люди, то богини. Ходу не дают.

– Тут я вопросы задаю, сударыня, – не стал поддаваться я на её провокации. – Для начала, ответьте мне, куда вы соизволили деть свой доспех?

– Он здесь, в сосуде, – она приподняла небольшой глиняный кувшин, который был зацеплен на поясе рубахи, – берегу до поры до времени.

Это правильно. Мощь парадного доспеха солнечных богов не стоит недооценивать: он способен спасти своего носителя от удара священным орудием, а уж от примитивного оружия смертных защитит подавно. Вот только толку от доспеха никакого не будет, если Ючке истратит свои последние божественные силы, тогда доспех будет ничем иным, как обычной золотистой лужицей. И до какой такой поры она его собралась хранить, хотел бы я знать? Неужто собралась с кем-то сражаться?

– Хорошо, теперь следующий вопрос, – продолжал я свой допрос. – Откуда тебе известен холгойский язык, да ещё и настолько, что ты говоришь на нём без акцента?

– Моё священное орудие родом из Холгоя, – без запинки произнесла она. Репетировала что ли? – Подарок брата, Бо Юлуна.

Ага, а вот этот момент ты не продумала, да?

– Того самого, который владеет Холгоем? – иронично вопросил я, наблюдая за реакцией Ючке. – О коем факте ты не знала, пока я тебе не сообщил. Это как это так вышло?

Она ненадолго умолкла, вперив взгляд в ножку кровати. Ючке, видимо, не знала, что мне ответить, чтобы я отстал, а поэтому пошла в наступление:

– Ты сейчас именно об этом хочешь спросить? Знай, я установила лимит на вопросы, два ты уже задал, поэтому я отвечаю либо на вопрос об орудии, либо ты спрашиваешь то, что действительно важно.

Ладно, подловила. Нет, конечно, из вредности я бы мог настоять на ответе, но кто знает, какую ложь она успела сочинить за то время, пока разглядывала резьбу на кроватной ножке.

– Как скажете, – ехидно улыбнулся я. – Тогда ответьте на вопрос: почему солнце сдвинулось с точки над Атто именно в тот момент, когда мы с тобой расстались. Ты всё-таки отправила послание отцу?

Ючке слегка побледнела, но тут же вернула прежний цвет кожи лицу, а себе – прежнее хамоватое поведение:

– Да с чего я стану тратить силу на всякую ерунду! Откуда мне знать, почему солнце вдруг так внезапно село? Я ведь здесь, внизу, а не наверху. Всё, на этом вопросы кончились, так что собирайся, скоро отъезжаем, – оборвала она дальнейшие вопросы, поднимаясь с места.

Ха, как бы ты ни притворялась, я все равно заметил секундное замешательство. Но раз уж ты не хочешь говорить правду сейчас, я не тороплю, память у меня хорошая, а находить подходящие моменты – это я умею.

– И куда же мы отправляемся, сударыня?

Ючке закатила глаз, заслышав мой вопрос, но всё же терпеливо ответила, делая акцент на каждом слове:

– Нам нужно добраться до Холласа, а хозяин харчевни по доброте душевной предложил нам отправиться туда с местными торговцами, они отъезжают на рассвете. А нам не стоит упускать такую возможность, если ты не хочешь снова идти пешком и подыхать по дороге.

Ха, уколола меня, да? Как бы не так.

– А что, ты куда-то торопишься? – услышав это, Ючке гневно зыркнула на меня исподлобья. – Просто ты так сладко спала недавно вот здесь, прямо на этом стуле, что даже будить тебя не хотелось. Что, тоже с дороги устала, да?

Ючке ядовито мне улыбнулась, а я не преминул ей ответить тем же.

– Кстати, – вдруг подумал я, – с чего это хозяин харчевни сам лично предлагает тебе помощь? Тебе, оборванке с Дороги. Да ещё и комнату нам с тобой выделил прямо-таки царскую и почти задарма. Когда это ты успела с ним так сдружиться?

– Понятия не имею, – пожала плечами Ючке, – предложил и предложил.

Ох, наивная до жути. Что-то тут не чисто: в Холгое люди никогда ничего не предлагают безвозмездно. Либо Ючке за моей спиной выложила перед Бойгом, тучным хозяином харчевни, кругленькую сумму, либо это сделал кто-то другой, имеющий на нас с Ючке собственные виды.

Но, чтобы там кто на нас не имел, будет опрометчивым поступком отказаться от такого жеста доброй воли.

– Ну, хорошо, колеса есть и ладно, – я откинул с себя одеяло и бодро поднялся на ноги. Ючке презрительно скривилась, завидев мой голый торс, и стремительно кинула в меня новой чистенькой рубахой.

– Собрала пожитки в дорогу? – спросил я, натягивая рубаху, которая аж скрипела от чистоты и новизны. М-да, отвык я от такой роскоши.

Ючке кивнула на громадного вида мешок в углу комнаты:

– Столько хватит?

Я ошеломленно уставился на неё. И откуда Ючке только всё это достала? Надо будет как-нибудь прочитать ей лекцию, что в смертном мире воровать, конечно, можно, но при этом необходимо соблюдать нормы приличия, чтобы не попасться в руки закона в самый неподходящий момент.

***

На повозку мы успели вовремя. Солнце только-только приподнялось над горизонтом, а мы уже катили в сторону Холласа по пустынной дороге, дрожа от рассветного холода. Спутников у нас было двое, типичные жители Холгоя: бородатые рыжие мужчины тучного вида с болотными глазами, медными копьями в руках и громким раскатистым смехом в глотках. Дорога от Лотта до Холласа верхом занимает примерно двое суток, может, чуть меньше. И вся эта дорога без преувеличений была скучна и однообразна. Мы почти нигде не останавливались, ибо никаких населенных пунктов по пути не было. Лишь изредка мы прерывали свою монотонную поездку, чтобы напоить лошадей из бочонков с водой, кои торговцы предусмотрительно прихватили с собой. Вообще, с водой в Солнечной Юдоли конкретная недохватка, и она в прямом смысле дороже золота, а подчас и человеческой жизни.

Но не об этом сейчас.

Всю дорогу Ючке молчала и не сдвигалась со своего места, а я, перебравшись поближе к торговцам, сел рядом с извозчиком, и всю дорогу проболтал, собирая новости из столицы, которые могли быть полезны, но кроме того, что уже знал, ничего нового мне практически не сообщили: всё те же народные возмущения, из-за напряжения на границе со Свеаном; слухи о грядущей засухе, которой за последние лет сорок не случалось в Юдоли; о Солнечной империи, чьи захватнические амбиции уже превышали все мыслимые и немыслимые масштабы; о жрецах бога Солнца, что слишком сильно распоясались в последнее время, особенно, когда солнце так резко слетело с катушек, и требовали всё больше человеческих жертв; и о новой вере, стремительно распространяющейся в землях Свеана, что, по слухам, имела связь с религиозными фанатиками из Свободных земель единого Бога. Короче, несусветная и скучная чушь, не стоящая и минуты внимания. Хотя последняя новость, признаюсь, меня немного заинтересовала: единый Бог, ха. Это какой же, простите меня, должен быть бог, чтобы вместить в себя всех ныне живущих богов? Жуткая картина должно быть, не иначе.

В Холлас мы прибыли без приключений: лошадь по дороге не сдохла, Ючке тоже, значит, в целом путешествие удалось. На въезде в город нас особо не задержали на досмотре, потому что в столице, да и во всём Холгое, началась грандиозная ярмарка, и именно поэтому Холлас сейчас полнился всякого рода купцами, ростовщиками и мошенниками, кои всегда следуют за первыми в надежде урвать себе добычу подороже. Нам же лучше, сможем затеряться в толпе.

Торговцы довезли нас до харчевни «У Майглы», что находилась на северном конце города, рядом с парадными воротами в столицу, и настойчиво порекомендовали остановиться на ночлег именно в этой харчевне, ибо хозяйка её была младшей сестрой Бойга, поэтому примет нас с распростёртыми объятиями, если мы назовём Майгле его имя.

Всё это мне показалось подозрительным, ибо холгойцы не отличаются дружелюбием и гостеприимством, а поэтому я решил ненадолго отложить визит в «У Майглы».

Мы с Ючке выбрались из повозки рядом с бурлящей потоками людских тел улицей, по которой проходили все въезжающие в город. Ючке в растерянности огляделась, и я поспешил уточнить:

– Итак, каков план наших дальнейших действий?

Она ловко отпрыгнула от повозки, нагруженной золотыми украшениями и медными копьями, что с грохотом прокатилась по мостовой:

– Мне надо кое с кем встретиться, но твоей помощи не потребуется. Подожди меня в харчевне, – будничным тоном произнесла Ючке.

Ага, да, конечно, всё сразу стало понятно. Как же меня начинают раздражать её недомолвки.

Я схватил Ючке за рукав и потащил её в сторону от грохота улицы в узкую улочку между двумя двухэтажными домами из песчаника. Как только вокруг нас немного притих шумовой фон, я, с трудом сдерживая нетерпение, принялся вкрадчиво уточнять:

– А теперь, солнышко, давай-ка по порядку. Ты пару дней назад упала с Небес, так? – она кивнула. – Понятие не имеешь, где находишься, потому что ни разу не была в Холгое и даже больше, совершенно не знала о его существовании, пока я о нём тебе немного не рассказал, так? – она снова кивнула. – К тому же, ты и в Солнечной Юдоли никогда не бывала, так? – снова кивок. – И именно поэтому я должен отпустить тебя одну, так как это совершенно не противоречит логике и здравому смыслу, так? – конечно же, она кивнула.

Я закатил глаза и немного встряхнул её:

– Боги, ну почему у тебя всё так заморочено и сложно! Почему ты просто не можешь сказать мне о своих планах больше, чем два слова? Я, конечно, понимаю, что мы практически незнакомы, но ты сама упоминала, что читала обо мне в трактатах и слушала истории братьев. Да, возможно, я не самый приятный бог из всех, кого ты могла встретить, но вот, чьего-либо доверия я за всю мою долгую жизнь никогда не предавал.

И это была истинная правда. Чего я в жизни своей только не творил, но за предательством никогда замечен не был. И не потому, что меня просто-напросто не поймали, а потому, что считаю гнилью и падалью того, кто смеет предавать товарищей, которые на него рассчитывают.

Ючке правильно уловила подтекст моих слов и в нерешительности замялась, а я воспользовался моментом и надавил на неё немного больше:

– Так с кем, горги тебя дери, ты собралась встретиться?

Солнечная богиня скривила лицо и неохотно выдавила:

– Это старый знакомый.

– И с чего ты взяла, что он непременно будет здесь именно в этот день и час? – требовательно вопросил я.

– Он и не здесь, – неопределенно ответила Ючке, косясь золотистым глазом на ящик с отбросами. – Мне нужно в его храм, чтобы помолиться.

О боги, этого мне только не хватало.

– Постой, ты знакома с истинным благословенным богом? С кем именно? – нетерпеливо осведомился я.

– Да какая разница! – наконец вскипела она, вспомнив о том, что она, вообще-то, строит из себя передо мной гордую и заносчивую особу. – Единственное, что тебе нужно знать сейчас: я отправляюсь на поиски храма, а ты, если хочешь, конечно, можешь подождать меня в харчевне. Поиски не займут больше двух дней, я думаю, – неуверенно закончила Ючке.

– Двух дней? Ты собралась бродить по столице в одиночестве два дня? – в свою очередь вскипел я, вспомнив о том, что… Ай, да ни о чём я не вспомнил, просто вскипел. – Ты не подумала, что случится, если ты наткнёшься на жрецов из храма своего брата? В деревне, может быть, никто особо и не обратил на тебя внимания, но как думаешь, сколько на весь Холгой найдётся золотоволосых девиц? Да тут же все поголовно рыжие! Если ты попадёшься в руки жрецов и не дай боги рядом окажусь я или ты случайно меня сдашь, когда тебя поймают, то здравствуй очередная охота на изгнанников!

Я весь содрогнулся от воспоминаний о горгах и жрецах, что гоняли меня по всей Звёздной Юдоли Смертных, пока я не ринулся через Великий лес в Солнечную Юдоль, но это уже совсем другая история.

– И что ты предлагаешь? – наехала в свою очередь на меня Ючке.

– Побриться налысо, – серьёзно ответил я.

– Ты что шутишь? – лицо Ючке вытянулось от изумления. – Богу сбрить волосы? Да это же позор!

Да, ещё какой. Позор и унижение, через которые проходит каждый бог, потерпевший поражение в битве, будучи пойманным своим врагом. За всю мою божественную жизнь, пока я денно и нощно исполнял обязанности младшего бога Войны, никто не побеждал меня, и моя густая и длинная чёрная шевелюра оставалась в целости, но, когда меня свергли, один из божков, ныне свергнутый и убитый с моего почина, решил подшутить, отрезав всё накопленное мной волосяное добро, прежде чем скинуть меня с Небес. Благо я отрастил за четыреста лет волосы обратно и теперь снова подметал своим хвостом дорожную пыль, но память о прошлом унижении ещё до сих пор сильна несмотря на то, что я сумел отомстить своему обидчику.

Но, в нашем случае сбрить золотистую копну Ючке было бы отличным выходом: переодели бы её в мальчика и дело с концом, можно спокойно жить в Солнечной Юдоли и не переживать о преследователях. Но непреклонность, с которой Ючке ответила на моё предложение, говорила о том, что она вряд ли последует моему совету.

– Ладно, если ты не хочешь – настаивать не буду, – пожал плечами я, представляя какого Ючке будет лысой – вылитый Бо Юкан, не иначе. – Тогда позволь мне найти этого твоего благословенного бога самому. Назови имя, и я найду его храм, а затем приведу тебя к нему, когда стемнеет.

– С чего это ты такой добрый? – недоверчиво уставилась на меня Ючке. – Нет, правда, с моими братьями у тебя отношения не сложились, а мой отец был на стороне тех, кто хотел лишить тебя божественных сил, а затем уничтожить. С чего вдруг такая забота?

Нет, серьёзно, нашла время выяснять отношения.

– Не со всеми твоими братьями у меня сложились плохие отношения, – возразил я. – Был один, самый младший, имени я его, прости, не запомнил. Когда я выкрал его, он составил мне неплохую компанию. А теперь я могу оказать услугу его сестре, так сказать, вернуть должок.

Да, был в моей биографии такой случай, когда я был готов пойти на многое, в частности, на кражу божественных детей, чтобы добиться своего. И хотя тогда я этого «своего» не добился, но провёл неплохое время, отсиживаясь в Великом лесу, пока весь Солнечный пантеон с пеной у рта меня разыскивал. Надеюсь, Ючке не в обиде за тот случай, я ведь, в конце концов, никакого вреда её брату не причинил, а поэтому заслужил поблажку.

Ючке долго и пронзительно изучала моё лицо, о чём-то стремительно размышляя, а затем всё же решилась принять решение:

– Ладно, пойдём вместе. Только бриться налысо я не буду, найду чем покрыть голову и двинемся на поиски.

Ещё лучше. Боги, эта богиня неисправима.

– С ума сошла? Женщина с покрытой головой в Холгое? – возмутился я. – Нет, сударыня, это вам не Свеан. Если местные кого с покрытой головой на своих улицах встретят, они эту самую голову примостят на пику и разместят её на центральной площади. Ничего-то вы, сударыня, не смыслите в современной политике.

– Тогда что делать? – развела руками Ючке, с ожиданием уставившись на меня.

– Дождёмся ночи и двинем на поиски храма, – пришёл я к конечному решению. – По ночам в Холласе шумно и многолюдно, особенно в ярмарочный месяц, а через пару дней начнётся карнавал, там можно будет разгуляться не на шутку.

– Разгуляться? Ты собрался веселиться? – не поняла Ючке. Вот всё-то ей объяснять надо, ещё собиралась сама бродить по городу.

– Я нет. А вот жители – да. Сможем средь бела дня по улицам шататься, никому до нас дела не будет, да и жрецов в это время на улицах не бывает: дневные праздничные ритуалы будут занимать их больше, чем богини-оборванки. А сегодня отсидимся до вечера в харчевне, и как только солнце скроется за горизонтом, отправимся к Мечу мертвого великана, оттуда и начнём поиски.

– К чему отправимся? – слегка изумилась она, захлопав золотистым глазом.

Я загадочно ухмыльнулся, многозначительно помолчал, а затем под её недоуменным взглядом двинулся к харчевне, на ходу перебирая имена известных мне благословенных богов. И хоть убейте, я не мог найти хотя бы одного, кто спустился бы за последние две тысячи лет с Небес в Юдоль для достижения истинного благословенного состояния. И где, позвольте узнать, Ючке могла познакомиться с одним из благословенных, если ей самой не больше четырёх сотен лет, и она никогда не спускалась с Небес в Солнечную Юдоль?

Глава 14. А потом вы умрёте

Приказ прозвучал громко и явственно, никто из Них не остался в неведении. Они обвели просторный зал пустым взглядом и с ожиданием воззрились на высокий золотой трон перед собой. Бледная тонкая рука показалась из-за портьеры и лёгким мановением дала сигнал к действию. Их были тысячи, Они с шипением и кряхтением поднялись с колен, не спуская глаз с прозрачной кожи на запястье, и с громким лязгом и скрипом направились к выходу, на встречу с теми, кто их не ждёт.

***

Дилфо шагал по опустевшим улицам деревни в сторону Торчащего зуба и с удивлением оглядывал дома-полуземлянки, двери которых были накрепко закрыты, а окна и вовсе занавешены плотными шторами. Мальчика это несказанно удивило: дома в Орджене никогда не закрывались от соседей, и будь на то воля ордженцев, они бы и вовсе убрали двери, но опасность вторжения кочевых племен и нашествия россов, воспоминания о которых ещё живы были у старшего поколения, заставляли миролюбивых крестьян предпринимать охранительные меры. Для обитателей деревни было в порядке вещей, если любой житель Овлеса, будь то старик или беззубый младенец, без зазрения совести заявлялся на пороге соседского дома и ранним утром и поздней ночью – никто и пальцем не шевелил, чтобы прогнать незваного гостья. Всех, даже недругов, коих у ордженцев было немного, принимали они в своих домах как родных. Но нынешнее же положение вещей, когда каждый стремился отгородиться ото всех за своими стенами, не вязалось с привычками ордженцев, а потому сбивало с толку не только Дилфо, но и самих жителей Овлеса. Все ощущали наступление перемен в деревне и не хотели ничего менять в своем благодатном мире, однако противиться грядущим изменениям не могли даже самые закоснелые ордженцы.

Если бы Дилфо был более внимателен к тому, что творилось вокруг него, то он бы заметил, что за последние несколько дней в Овлесе стало гораздо тише и малолюднее, и только малочисленные группки ордженцев ещё сохраняли бодрость духа и кутили по домам соседей, не обращая внимания на косые взгляды окружающих, которые скрупулезно собирали свои незначительные запасы в погребах, подальше от завистливых взглядов тех, кто не мог похвастаться наличием хотя бы мешка сокруса, и с боязливым волнением поглядывали на убывающие притоки Холодной реки. Но как это часто бывает, ты до последнего не замечаешь перемены в своей рутинной жизни, пока они не станут настолько явными, что от осознания их существования голова пойдёт кругом.

Но Дилфо сейчас не особо заботился проблемами деревни. Несмотря на то, что он сам стал свидетелем разговора своих родных о трудностях, грозящих привычному будущему, мальчик мало понимал, с чем эти самые трудности могут быть связаны.

День близился к полудню, солнце висело высоко в безоблачном небе и старательно прогревало деревню палящими лучами, абсолютно не заботясь о том, как живые существа относятся к его чрезмерным усилиям. Было душно, воздух дрожал от зноя, земля под ногами трескалась и дороги, словно морщинами, были покрыты запутанной сетью чернеющих трещин.

Дилфо и Ючке довольно быстро добрались до Овечьей долины, никого не встретив по дороге. Возле Торчащего зуба было тихо. Овцы почти бесшумно жевали траву и с каким-то унынием относились к своему единственному занятию в жизни. Они лениво подняли свои коричневые лохматые морды от серебристо-изумрудного поля и безынтересно поглядели на непрошеных гостей. Умиротворение и спокойствие ощущались в самом воздухе долины: Холодная река неторопливо несла свои воды за пределы Овлеса, её берега окутывали клубы прохладного тумана, которые с легким ветерком долетали до Дилфо, охлаждая нагретую солнцем светлую кожу; овцы не блеяли, птицы не пели своих песен, и даже насекомые не смели своим жужжанием нарушать покой царившего безмолвия.

– Что-то как-то тихо, не находишь? – обратился мальчик к своему немногословному спутнику, когда они спустились в долину. – Даже Ригфо и Залфо не видно, они обычно следят за своими овцами, чтобы их никто не утащил. Неужели они решили сегодня пойти на пашню? Ни за что не поверю!

Ючке внимательно оглядел Овечью долину, слегка сощурился, вглядываясь в речной поток перед ними, а после перевёл взгляд на дом.

– Ирэ палику, – сухо произнёс Ючке, обращаясь к мальчику. Дилфо хотел было сказать, что он ни слова не понимает из того, что говорит юноша, но тот не дал ему и рта раскрыть.

Ючке без дальнейших разговоров схватил Дилфо за руку, мальчик содрогнулся от холода. Прикосновение юноши почти не ощущалось, оно лишь слегка окатило Дилфо ледяной дрожью, а поэтому он не сразу понял, что его стремительно тащат в сторону Торчащего зуба. Овцы под ногами лениво блеяли, когда на них натыкались две пары спешащих ног.

– Что случилось? Куда ты меня тащишь? – вопрошал Дилфо в попытках убрать ледяную ладонь Ючке со своей руки. Но ему не ответили, продолжая с целеустремленной настойчивостью вести пораженного мальчика вперёд. Дилфо думал, что Ючке просто торопится увидеться с Пиртом, ведь кузнец единственный во всей дерене, а может, и во всём Орджене, кто мог свободно говорить с ним, но как только юноша обогнул дом и направился в сторону кузни, мальчик несказанно удивился:

– Эй, без Пирта я тебя к мечам не пущу, так что даже не думай, – Дилфо вдруг на ум пришёл недавний случай, когда Ючке проявил излишнее любопытство к оружию Пирта, а поэтому мальчик испугался, что эта ситуация может повториться.

Ючке остановился возле двери, ведущей в коморку, и кивнул в сторону замка:

– Бэрику тэ, – настойчиво произнёс Ючке, сверкая лиловыми глазами.

– Да говорю же тебе, ни слова не понимаю, – раздражался Дилфо. – Давай сначала найдём Пирта, ему ты и расскажешь, чего хочешь. Какой толк просить меня?

– Бэрику тэ, – в голосе юноши послышалось нескрываемое нетерпение.

– Вот же непонятливый! – разозлился Дилфо. – Идём в дом, Пирт, наверное, там, его и будешь просить провести тебе экскурсию ещё раз.

Дилфо развернулся в сторону дома, но не сделал и пары шагов, как ему послышались странные шипящие звуки, исходящие со стороны Холодной реки. Мальчик прищурился, вглядываясь вдаль, но ничего внятного ему разглядеть не удалось: мешал нарастающий туман. Звуки слышались всё явственнее, они были похожи на шум, что издает закипающая в кастрюле вода или масло, бурлящее в сковородке. С каждым мгновением этот шум становился громче и неумолимо заполнял Овечью долину, но овцы не замечали странностей в окружающем их воздухе, будто бы и не слышали ничего.

– Что это такое? – недоумевал Дилфо, всё ещё пытаясь разглядеть источник звука. – Такое ощущение, что река закипает, но как такое возможно?

Мальчик боязливо двинулся к реке в надежде узнать наверняка, что же всё-таки происходит. С каждым проделанным шагом Дилфо ощущал, как воздух вокруг него становится горячее, в нос ему попадали клубы тумана, что недавно дарил прохладу, а теперь обжигал лёгкие. Мальчик закашлялся и остановился, всё вокруг в одно мгновение заполнилось непроглядным кипучим туманом. Дилфо почувствовал, как его кожа нагревается, по телу побежали огненные искры, которые мальчик попытался стряхнуть с себя руками, но сделал только хуже, растерев по коже горячую воду.

Дилфо закричал от боли, его тело горело огнём, дышать было тяжело, и он с трудом стоял на ногах. Мальчик попытался двинуться с места, чтобы спрятаться где-нибудь от всепроникающего огненного тумана, но перед глазами заплясали черные точки, голову стянуло раскаленным обручем, и Дилфо начал проваливаться в забытье от удушья.

На грани яви и болезненного обморока Дилфо почувствовал, как чьи-то ледяные руки обхватили его за талию и прижали к холодному тощему телу. Мальчик облегчено вздохнул, когда прохлада сквозь рубашку охладила его разгоряченное тело, и постепенно чувства Дилфо начали возвращаться к нему.

Его куда-то понесли, он еле передвигал ногами, а всё внимание мальчика было сосредоточено на дыхании, на поиске воздуха в этом кипящем мареве. Туман становился гуще, шипение громче, запахло вареным мясом и палёной шерстью.

«Овцы, – пронеслось в голове Дилфо, – им не спрятаться, они сварятся заживо».

Но ему некогда было беспокоиться о других. Мальчик почувствовал, как его остановили, слегка встряхнули и начали о чём-то настойчиво просить:

– Берику тэ! Гинэ! – послышался крик над самым ухом Дилфо. Мальчик ощутил, как в его руки вложили нечто прохладное и твёрдое на ощупь. Дилфо неосознанно ощупал предмет и узнал в нём дверной замок каморки. Не особо задумываясь, что он делает, мальчик привычным движением пальцев зажал скрытый в замке механизм, и тот со щелчком отворился.

Дилфо втолкнули в дохнувшую прохладой полуземлянку, и он больно ударился головой об пол. Мальчик застонал, и его тут же скрутило от кашля, который почти разрывал ему лёгкие и глотку. Перед глазами плясали радужные круги, и Дилфо не мог сосредоточить свой взгляд хоть на чём-нибудь, но он уже, по крайней мере, был способен свободно дышать.

Дилфо медленно и тяжело отдышался, чувствуя, как к его лбу и лицу приложили ледяные ладони, они приносили мальчику спасительную прохладу, и он быстро приходил в себя.

– С.. спасибо, Ючке, – благодарность с хрипом вырвалась из горла Дилфо, а затем его снова скрутило от приступа кашля.

– Итосэ, – послышался тихий голос Ючке.

– Что… Что это такое было? – к Дилфо вернулись чувства и он медленно, но верно начал осознавать, что всего мгновение назад находился на пороге смерти. Мальчик чувствовал, как горела и зудела его кожа. Он поднёс руки к глазам, но в темноте он ничего не смог разглядеть, хотя по ощущениям у Дилфо складывалось впечатление, что его руки до сих пор окутаны кипящим паром. – Что это за туман? Почему он был таким горячим? Откуда он взялся, неужели с Холодной реки?

Ючке молчал, но Дилфо и не ожидал от него ответа, ведь он бы ни слова не понял. Мальчик судорожно вздохнул, он внезапно вспомнил, зачем вообще направился к Торчащему зубу:

– Пирт! – вскричал Дилфо, порываясь встать на ноги, но Ючке быстрым движением опустил мальчика обратно на землю. – Он же может быть в доме! Надо предупредить его не выходить на улицу! А как же деревня? Если пар доберётся до неё, что случится со всеми?

Дилфо разом похолодел, к сердцу прилила кровь, и он в страхе содрогнулся. Мальчик представил, как жителей деревни окутывает горячий туман и в носу у него возник запах горящей плоти.

– Что же теперь будет с Овлесом? Что со мной будет? – запричитал Дилфо, к горлу подступил предательский ком, а на глаза навернулись слёзы.

– Итосэ, – снова повторил Ючке, в его голосе Дилфо уловил легкое сочувствие, но оно было настолько незаметным, что мальчик не сумел зацепиться за него и утешиться им.

– Хватит повторять, я ничего не понимаю! – в отчаянии вскричал Дилфо. – Откуда пришёл этот туман? Он ведь всех убьёт!

Крик Дилфо повис в воздухе, а затем затих, будто его и не было.

Воцарилась тишина, прерываемая всхлипами напуганного мальчишки. Дилфо дрожал всем телом, ему стало холодно, сердце бешено стучало в груди, а голова горела от боли. Мальчик настолько был поглощен своими переживаниями и страхом за себя и за близких, что не сразу заметил, как содрогается земля вокруг него.

Дилфо перестал всхлипывать и прислушался к своим ощущениям: земля под ним вздрагивала и гудела от мерного стука, что раздавался откуда-то сверху. Мальчик испуганно охнул и огляделся по сторонам, но в темноте под землёй он был совершенно беспомощен в своих попытках понять происходящее снаружи.

– Ю… Ючке, – еле слышно залепетал он. – А это ещё что такое? Ючке, мне страшно.

Юноши не было ни слышно, ни видно, он будто растворился во тьме. Дилфо на ощупь попытался найти Ючке, ползая на коленках и шаря по земле руками, но его попытки оказались тщетны. Ючке, словно испарился.