Анна Лис Савкина
Ангелина в стране страданий
– И что ты предлагаешь, мадам всезнайка? – насмешливо поинтересовался Падальщик.
– Пролететь через ворота, когда кто-нибудь будет въезжать…
– О, ну конечно! Так вероятность того, что нас кто-то заметит гораздо меньше! – в голосе явно слышался сарказм. – Впрочем, хрен с ним, будь по-твоему…
– Надо продумать, как мы будем выходить втроём…
– Не факт, что втроём, и не факт, что вообще выйдем, – Падаль усмехнулся. – Я слышал от Фимы, что где-то в подвале находятся проходы в мир живых. Раз уж у вас сатанюги расковыряли дыру сюда – можем попробовать через неё же и вылезти…
Во внутренний двор замка въехала золотая карета, украшенная птичьими черепами, к двери её тут же подошли два одинаковых рогатых лакея в черных костюмах и с белыми лицами.
– Охренеть, никогда не думал, что войду сюда, ещё и через главную дверь! – прозвучало в голове Ангелины. – Даже если всё провалится, можешь хвастаться, что была прямо в замке Люцифера!
Летать в помещении было бы плохой идеей – в воздухе висело множество полупрозрачных огоньков, создававших освещение, они как бы расступались перед шествующей по коридору гостьей, за которой следовала Ангелина. Изнутри замок был таким же ледяным и гладким.
– Вот бы Андерсен обалдел, оказавшись здесь, сразу бы помчался искать снежную красотку… Прикинь, если он на самом деле проходил через ад, и именно отсюда и спёр идею? – Падаль болтал слишком уж оживлённо.
– Помолчи, – мысленно приказала девушка.
Ей было совсем не до разговоров, Ангелине казалось, что сейчас одно неверное движение может разрушить всю её жизнь. На идущей впереди женщине было короткое открытое платье, сплетённое из тонких золотых цепочек, такие же цепочки были вплетены в её ярко-рыжие волосы.
– Ничего такие ноги у неё, а? – заметил Падаль.
– Прислуга здесь не ходит. Для них есть отдельные коридоры?
– Я не в курсе.
– Если мы пройдём чрез бальный зал – там точно должны быть какие-то ещё выходы…
– А ещё танцы в самом разгаре, судя по музыке…
Двери перед рыжей гостьей раскрылись сами собой: просторный зал освещался красными летучими огоньками, и был заполнен резкой, отрывистой музыкой, в которой классика соединялась с первобытными диким ритмами. По блестящему полу стучали каблуки, копыта и когти, в танце мелькали подолы, шлейфы и хвосты. У дальней от дверей стены на платформе из двух ярусов стоял массивный трон, в котором расслабленно сидел хозяин замка. Лицо Люцифера было ангельски прекрасным, кожа выглядела гладкой и нежной, мягкий золотистые волосы локонам спадали на плечи, большие лазурные глаза обрамляли пушистые чёрные ресницы, но взгляд был невыносимо пугающим и тяжёлым, словно острый тесак. Тело адского владыки скрывала длинная бордовая мантия, из-под которой виднелись мохнатые козлиные ноги. На одном из широких подлокотников сидела черноволосая красотка в лифе и юбке из шкуры гиены. Ангелина замерла, как только за ней закрылись двери, от ужаса ноги стали ватными – Люцифер смотрел прямо на неё.
– Он видит…
– Не видит он нихрена, – успокоил её Падаль. – Каждому тут кажется, что он смотрит на него. Это как фокус со взглядом Моны Лизы. Лучше побеспокойся о том, как будешь проходить мимо всех этих пляшущих придурков…
– Думаешь, выход для прислуги за троном?
– Я ничего не думаю, это ты тут всезнающая командующая. И лучше тебе поторопиться, пока не началось застолье…
Затаив дыхание и прижимаясь к стене, Англина сделал несколько шагов от двери, стараясь разглядеть – есть ли проход за спинкой трона, но тут прямо перед ней остановился один из гостей в средневековом наряде и неторопливо закурил трубку, наблюдая за танцами остальных.
– Думала, всё будет так просто? – Падаль усмехнулся. – Кажется, он не торопится никуда сваливать… Смотри-ка, ты, кажется, не ошиблась.
Ангелина успела заметить, как из-за трона вышла невысокая девушка в коротком чёрном платье и с убранными под белый чепец волосами, ноги её покрывала змеиная кожа, она что-то шепнула Люциферу и вновь скрылась, после того, как тот кивнул.
– Видела змееногую? Ламия зовут – когда была жива её прокляли, заставили убить собственных детей…
– Я же попросила заткнуться, – напряженно нахмурившись, Ангелина обдумывала, как бы обойти неожиданно возникшую преграду, чтобы не задеть никого из танцующих, которые двигались совершенно хаотично.
– Я просто нервничаю…
Собравшись с духом, девушка отошла от стены и шагнула вперёд, но в этот же момент курящий, видимо, решил вернуться к веселью, и Ангелине пришлось, чтобы не столкнуться, шарахнуться от него в сторону танцующих. Сердце рухнуло куда-то вниз, когда плеча коснулся чей-то широкий воротник, а прямо перед лицом мелькнул покрытый перьями профиль. Рефлекторно девушка отшатнулась от кружащейся пары, чуть не наступив на ногу какому-то рогатому.
– Вправо! – грохнул голос в голове. – Надо вперёд пробиваться! Теперь влево!
Девушка едва успевала уворачиваться от пляшущей нечисти, и каждую секунду ей казалось, что Люцифер смотрит, следит взглядом. Внезапно её задела плечом та самая рыжая в платье из цепочек, резко остановилась и обернулась, взглянув сквозь Ангелину, которая на секунду остолбенела от ужаса. Тут же с рыжей столкнулась покрытая чешуёй особа, а не неё, в свою очередь, наткнулся мужчина с трубкой – все трое принялись громко возмущаться. И, воспользовавшись образовавшейся заворушкой и временной остановкой танца, Ангелина прошмыгнула мимо. Когда она была совсем близко к трону, Люцифер вдруг усмехнулся, и от этой улыбки внутри у Ангелины всё похолодело.
– Не видит он тебя! – прикрикнул Падаль. – Шевелись!
Пересилив себя, девушка свернула за спинку трона, тихо открыв дверь, прошла в узкий коридор и, задвинув засов, выдохнула – только сейчас она поняла, что за последнюю минуту от напряжения прокусила нижнюю губу.
– Вот чёрт, ещё бы один косяк и нас бы точно спалили! – Падальщик нервно рассмеялся.
Коридор шёл прямо, затем раздваивался.
– Судя по запаху, кухня справа…
– Ты думаешь, Сашина душа там? – не поняла Ангелина.
– А где, по-твоему, хранится еда, дурёха?
Из кухни в коридор вышла та самая Ламия, которая подходила к Люциферу, Ангелина прижалась к стене, пропуская её, и прошмыгнула в душное, переполненное запахами помещение. В клубах дыма от жаровен и кастрюль сновали человекоподобные существа с четырьмя руками, которые при необходимости вытягивались и неестественно гнулись.
– Это прунты, – осведомил спутницу Падаль. – А вон тот жирдяй – груфей, он тут типа шеф-повар и дегустатор…
Груфей выглядел, мягко говоря, неприятно – жирное, расплывшееся по креслу тело, щёки свисали до самых плеч, среди складок на лице едва виднелись крохотные глаза, зато сильно выделялся длинный, широкий нос с огромными ноздрями, красная яма рта до конца не закрывалась, туша тяжело дышала.
– Думаешь, Саша здесь? Или уже в столовой?
– Ага, сервированная с мышиными тушками и ведьминой травой…
Осматриваясь, Ангелина осторожно пошла через кухню, то и дело останавливаясь или отступая, чтобы пропустить прунтов, которые, странно похрюкивая, часто побегали к груфею, давая ему что-то понюхать или попробовать, жирная туша хрипела что-то невнятное, подобный, только более громкий хрип груфей издал, когда Ангелина оказалась наиболее близко к нему. Усиленно втягивая ноздрями воздух, жирдяй подался в сторону девушки и протянул к ней свои – похожие на куски теста руки, тут же все прунты обернулись на него.
– Бежим, – подсказал Падаль.
И Ангелина, бросилась вперёд, с силой оттолкнув двух, загораживающих дорогу, прунтов, выбежав в столовую, захлопнула дверь и задвинула тяжёлый шпингалет.
– Можешь начинать хлопать в ладоши, мамочка…
Когда девушка обернулась, Падаль стоял у одного из столов, во главе которого – судя по позолоченному рогатому креслу – было место Люцифера. Ногтями мужчина постучал по круглой рубиновой чаше, и у Ангелины перехватило дыхание, когда она, подойдя ближе, увидела на дне свернувшуюся клубочком Сашу – полупрозрачную и невесомую. Девушку накрыло волной чувств – ликование, умиление, жалость, страх – всё смешалось и хлынуло слезами из глаз. Держась руками за края чаши и чуть склонившись над ней, Ангелина тихо всхлипывала, улыбаясь.
– Интересно, как скоро сюда ломанётся стража… – пройдя к закрытым дверям, ведущим в коридор, Падальщик прихватил один из стульев и вставил его между ручками так, чтобы он заменил засов.
– Стража? – слова спутника вывернули девушку в реальность. – Я думала, её здесь нет…
– Есть – оловянщики. Такие придурки безмозглые, одинаковые все и непробиваемые. Их немного, но, вроде как, они не чувствуют боль и могут преследовать, пока их как-нибудь не обездвижишь. Поэтому рыдания лучше оставить на потом…
– Что нужно делать? – сняв рюкзак, Ангелина поставила его на кресло и расстегнула.
– А ты раньше это не у кого не могла выяснить? – Падаль подошёл ближе. – Попробуй просто положить туда же тело, может они сами разберутся и соединятся… – он пожал плечами.
– Я думала, что ты знаешь… – дрожащими от волнения руками, девушка достала холодное тело дочери и осторожно опустила на дно чаши, немного подождав, посмотрела на Падальщика. – Что-то должно произойти?
– Я же сказал – я не знаю! Потрогай пульс, проверь дыхание…
Кивнув, Ангелина сжала Сашино запястье, замера на пару секунд и улыбнулась.
– Пульс есть… – прижав дочь к себе, девушка ощутила, как её тело постепенно становится тёплым, зарылась носом в мягкие Сашины волосы, роняя слёзы радости.
В коридоре послышался топот шагов и писк костицев.
– Вот же чёрт, – Падаль нахмурился. – И что мы делаем дальше?
Ангелина быстро огляделась – ни окон, ни каких других выходов.
– Ты можешь что-то сделать? Только так, чтобы не привлекать лишнего внимания…
– Все мои фокусы ты уже видела: могу полетать, превратиться в зверюгу, изменить размер, пострелять из револьвера, это практически всё, что я могу в нынешнем состоянии, – мужчина развёл руками. – Если, конечно… – он прищурился, глядя на собеседницу, – если ты не согласишься освободить меня прямо сейчас.
В двери с двух сторон барабанили. Ангелина испуганно посмотрела на мужчину.
– В каком смысле?
– Когда наш договор расторгнется, ко мне вернутся силы, которые были до того, как меня зарыли, – Падаль оскалился, взяв девушку за плечи. – А это гораздо круче, чем то, что есть сейчас! Только вселяться в тебя я больше не смогу… Но зато смогу сам становиться невидимым.
– А где гарантия, что ты не сбежишь?
Мужчина чуть отступил назад, приняв оскорблённый вид.
– Я, конечно, подонок, но не настолько! К тому же, у тебя нет выбора…
Вновь взглянув на один выход из столовой и обернувшись на второй, Ангелина кивнула.
– Ладно. Что нужно делать?
Падаль подал ей левую руку.
– Просто подтверди, что я выполнил все условия, и теперь свободен…
Девушка сжала его холодную кисть.
– Все условия выполнены, и я тебя отпускаю…
– Готово! – рот Падальщика растянулся в широкую улыбку. – Будто свет включили, – он с хрустом потянулся. – Итак, какой у нас план? Лучше сильно не шуметь, а то Люцифер решит, что ему нужно вмешаться….
От очередного удара дверь в коридор почти открылась. Сняв с себя защитный крест, Ангелина надела его на Сашу и, подняв её чуть выше, посмотрела на мужчину.
– Держи.
Улыбка на его лице тут же сменилась недоумением и почти что испугом.
– Чего?! Я?!
– Да. Делайся невидимым. Я отвлеку стражу, а ты выбежишь в коридор, – торопливо проговорила девушка.
– Нет, подожди-подожди… – Падаль на секунду зажмурился и как-то болезненно поморщился, когда ему в руки передали Сашу. – Я тебе не нянька!
– Если что – не ждите меня. Когда выберешься – отнеси её к моей соседке из квартиры напротив, – Ангелина закусила губу, подтолкнув мужчину к выходу в коридор. – Если с Сашей что-то случится – я тебя придушу…
– Но учти, что это за дополнительную плату, – сделавшись невидимым, Падаль отошёл к высоким дверям.
– Открывай, – приказала девушка, взявшись за край ближайшего стола.
Удерживающий двери стул резко отлетел в стену, и в столовую вбежали шестеро костицев, следом, держа их на цепях, столько же оловянщиков с одинаковыми, будто вылепленными из папье-маше лицами. Ангелина одним движением перевернула стол в их сторону, от звона и грохота посуды костицы взвизгнули и отпрыгнули назад. Уронив ещё один стол, девушка схватила увесистую серебряную чашу, выплеснув её содержимое на пол, сдвинула шпингалет на двери в кухню. Навстречу страже тут же выбежали несколько прунтов, на которых, не разобравшись, набросились слепые монстры, ещё двоих Ангелина оглушила чашей, пробивая себе путь на кухню. Остальные прунты бросились врассыпную. Девушка поспешила к выходу для прислуги, но, неожиданно поднявшийся со своего места груфей, схватил её за предплечье и, таща чужую руку себе в рот, захрипел. Ангелина взвизгнула и, дотянувшись до кастрюли, выплеснула на монстра её содержимое. Груфей низко забулькал, пытаясь стряхнуть с обожжённой дряблой кожи вязкую жидкость. Вторая кастрюля с кипятком полетела в двух костицев. Схватив большой нож, девушка выбежала в коридор, заперев за собой дверь, и помчалась вперёд.
Падаль летел, почти касаясь потолка и как-то неловко держа на руках Сашу, которая по-прежнему была без сознания. Он даже примерно не представлял, где может находиться спуск в подвал. Услышав приближающийся писк костицев, мужчина мысленно выругался и прибавил скорости, озираясь по сторонам. Свернув на ближайшем повороте, пролетел ещё немного и остановился у выхода на балкон, услышав знакомый голос.
– …они были у меня, но я просто не думала, что они смогут сюда добраться… Поэтому ничего не сказала… – Серафима виновато опустила голову. Она была одета в кроваво-красное открытое платье.
Напротив неё стоял высокий, широкоплечий мужчина в синем костюме, кожу его покрывала чешу, под ушами, которые больше напоминали рыбьи плавники, были жаберные щели, вместо волос на голове шевелилось множество тонких щупалец. Заглянув сквозь шторку, Падаль сразу узнал Левиофана.
– Ты точно всё мне рассказала? – голос демона походил на шум волн, набегающих на берег.
– Всё…
– В таком случае, тебе лучше помочь страже с поисками, – Левиофан взял рубиновую подвеску, которая, как и всегда, висела на шее Серафимы, и несильно потянул за неё. – Ты ведь не хочешь потерять все свои силы? Или, может быть, ты соскучилась по существованию простого суккуба?
– Нет, – коротко ответила брюнетка.
– Тогда поторопись. Душа девчонки меня не волнует, но то, что это гнилое ничтожество на свободе – крайне удручает…
Они прошли под прижавшемся к потолку Падальщиком и направились навстречу страже.
– На том балконе никого нет, – послышался из-за поворота голос Левиафана, за которым последовали отдаляющиеся шаги.
Беззвучно выдохнув, Падаль расслабился, но тут же вздрогнул, ощутив, как Саша зашевелилась. На всякий случай зажав ей рот, мужчина оглянулся и, опустив голову, быстро зашептал:
– Слушай, мелкая, я понимаю, что ты слегка шокирована… Но это просто игра. Мы играем в прятки. Я друг твоей мамы, и мы скоро её найдём… Главное – не шуми… И лучше притворись спящей, хорошо? Мама очень удивится, когда мы её найдём…
Ламия быстро шла по коридору, внезапно ближайшая к ней дверь открылась и кто-то резко затащил её в темноту чулана.
– Одно слово – и я отрежу тебе голову, – прошептала Ангелина, прижимая лезвие ножа к горлу Ламии и зажимая ей рот. – Покажи мне дорогу в подвал, и я тебя отпущу. Кивни, если всё поняла… – ощутив чужое движение головы, немного ослабила хватку.
– Хорошо. Тогда идём…
– Ты, – осторожно проговорила её проводница, – пришла забрать душу ребёнка?
– Да. И я сказала тебе молчать…
За стеной шагали оловянщики и пищали, скребя когтями, костицы.
– Я хочу помочь, – прошептала Ламия. – Подвал заперт, и, если мы пойдём вместе за ключом, тебя точно схватят. Я спрячу тебя, достану ключ, и после этого провожу в подвал…
– Зачем тебе помогать мне? – недоверчиво спросила Ангелина.
– Своих детей я спасти не смогла… Может, станет хоть немного легче, если помогу спасти твоего…
Падальщик медленно летел вниз над ступеньками винтовой лестницы, держа на руках Сашу, которая испуганно сжимала воротник его плаща. Глаза мужчины светились зелёным, позволяя ему видеть в кромешной темноте, хотя рассматривать было нечего, кроме гладких чёрных стен.
– Судя по тому, что дверь была заперта – мама ещё не пришла… – прошептал он, стараясь сделать обстановку менее гнетущей. – Но, когда она увидит, что тут открыто – сразу догадается, где мы и придёт… Заберёт тебя дамой, и всё такое прочее…
Наконец лестница закончилась в широком коридоре. Встав на ноги, Падаль направился вперёд, озираясь по сторонам – всё те же голые стены и больше ничего. Идти до новой преграды пришлось минуты три – ещё одна тяжёлая дверь с навесным замком.
– Надеюсь, это последняя, – пробормотал мужчина. – Подожди ка, – он поставил Сашу на пол и, упершись ногой в дверь, взялся двумя руками за замок и резко потянул, услышав щелчок, Падаль довольно усмехнулся. – Нам все двери открыты. Давай, потопали, – открыв дверь, он взял девочку за руку.
Они вошли в широкий зал, у дальней стены которого в воздухе висел большой круг из чёрного дыма, внутри него постоянно сменялись чуть подрагивающие изображения: ночной лес, и большой камень с пентаграммой, через пять секунд – поросшие мхом развалины, пентаграмма на каменной стене, ещё через пять секунд – тёмный подвал. Тут Саша испуганно попятилась, и Падальщик понял, что это именно тот выход, который им нужен. Оглянувшись на дверь, мужчина позволил изображению смениться, затем перевёл взгляд на девочку и присел перед ней.
– Побудь здесь немного, хорошо? Я схожу за мамой.
Саша выглядела совсем неуместно – маленький светловолосый ангелочек в нарядном синем платье, который волею судьбы оказался в этом жутком подземелье. Она помотала головой, жалобно глядя на Падаль и схватилась за его рукав.
– Не надо так смотреть, – он недовольно скривился, взяв девочку за запястье. – Я быстро. Ты же хочешь к маме? Тогда подожди здесь.
Саша отпустила его и послушно отошла к стене.
Стоя за тяжёлой шторкой, Ангелина не шевелилась, прижавшись к стене. Услышав приближающиеся шаги, она задержала дыхание.
– Медленно посчитай до десяти и иди прямо по коридору, потом направо, – шепнула Ламия, проходя мимо, и быстро передала девушке увесистый ключ.
