Анна Константинова
Спирас. Книга 1
– Господин Аластер, тут такое дело, – он заговорщицки прищурился, – в следующем месяце состав несения суточного наряда будет изменен. Наша смена больше не будет стоять здесь.
Это было плохо, Аластер нахмурился.
– Не будете ли вы так любезны узнать о новых сменах и отметить среди них предположительно сговорчивых лиц.
– Вот, господин, – стражник достал из-за пазухи свернутый напополам служебно-серый лист бумаги, – тут отмечены те варианты, о которых вы сказали. Мы поговорим с ребятами, они ничего, вообще, и вас знают. – Стражник улыбнулся.
Хитрый лис! Аластер прекрасно понимал, что их дружеские отношения поддерживаются постоянными вливаниями лет жизни. Элизавет регулярно расплачивалась со стражниками, подкидывая им по два-три года. У нее были свои возможности для этого.
– Проходите, господин.
Аластер вошел. Триста сорок три ступеньки вверх, длинная, никак не используемая терраса, еще сто восемнадцать ступенек, и вот она, маленькая деревянная дверь на петлях.
Аластер несколько раз постучал. Ответа, естественно, никогда не было, но он почему-то всегда выполнял небольшой ритуал элементарной вежливости.
Обстановка этой комнаты никогда не менялась. Возможно, если бы хозяин этого жилья мог говорить, то пошутил бы что-нибудь про «постоянство – признак мастерства».
Старая тринадцати-серая мебель – в основном столы, мольберты, всякие фигуры для… Аластер не знал, как как они называются правильно… фигуры правильных геометрических форм, чтобы срисовывать с них. И груды бумаги, холстов, кожи и прочего, на чем можно было рисовать. Здесь валялись просто так, порой на полу, листы коричневого, желтоватого и даже иногда белого Божественного цвета. Сюда доставляли материалы всех оттенков, которые были нужны для работы.
В углу комнаты, сгорбившись за рабочим столом, сидел господин Ферроу.
– Доброе утро, досточтимый, – поздоровался Аластер.
Художник поднял на него отрешенные глаза, они всегда становились такими, когда он писал. Мгновение Ферроу соображал, возвращался в реальность, затем радостно вскочил со своего места и подошел к Аластеру.
В лучах зимнего солнца танцевали пылинки. Что было хорошо в его мастерской, так это свет. Высокие окна без штор запускали в захламленное помещение столько солнца, что порой даже болели глаза.
– Уф, господин Ферроу, ты сколько тут сидишь? Неделю, что ли?
Художник неопределенно пожал плечами и подозвал Аластера к столу, у которого он работал. Видимо, хотел что-то показать.
– Подожди, у нас для тебя есть подарок. Вот!
Аластер протянул художнику небольшой сверток. Ферроу открыл, не особо любопытствуя. Три ярко-алых яблока оказались в его руках. Шкурка их немного сморщилась, бочки в паре мест были подбиты, но мужчина завороженно глядел на яркие плоды и не мог оторваться.
– Представляешь, едем через заснеженное поле… самое обычное поле, а потом – заброшенный старый сад. И вот, на ветке большой яблони, – висят себе. И, главное, как их до сих пор из животных никто не съел? Ой, что это? Ха-ха, смотри-ка!
Аластер заметил, что из крохотной круглой дырочки в одном из яблок наружу выбирается бледно-зеленый червячок. Жизненная сила мелкого создания и его попытка сбежать из сладкого фруктового мирка почему-то вызывала восхищение своей абсолютной безнадежностью.
– Похоже, он остался на зиму в яблоке, а тут отогрелся… и… Ферроу!
Художник поставил яблоко на письменный стол, поверх вороха своих набросков, и стал наблюдать за маленькой, выползающей в тепло жизнью.
– Интересно, и как он не замерз насмерть?
Ферроу вздохнул и кивнул Аластеру на набросок рисунка. Аластер взял в руки лист и внимательно вгляделся в него. Созданная на желтоватой бумаге серыми штрихами, на тонкой веточке молодого деревца сидела кроха-птичка.
Аластер с интересом вглядывался, ожидая, что сейчас картинка оживет…
– Ферроу… ты серьезно? – он перевел удивленный взгляд на художника. – Мне не послышалось?
Художник, все еще наблюдающий за яблоком и червяком, кивнул.
Птичка на бумаге чирикнула. Она не двигалась, но щебетала, это было…
– Поразительно! Ты понимаешь, что перешел на новый уровень?
Господин Ферроу опять кивнул.
Аластер заметил, какие красные у него глаза, как подрагивает рука.
– Сколько ты уже не спишь?
Художник приблизительно покачал рукой.
– А как давно выходил подышать свежим воздухом?
Тот же жест.
– Судя по амбре в комнате, мылся ты тоже, примерно, – Аластер повторил жест Ферроу, – в то же время.
Аластеру шел семнадцатый год. С того дня, когда господина Ферроу приняли в Адамант, с того самого дня, когда они с Элизавет подглядывали за празднованием Выбора, минуло уже шесть лет, и все это время художник оставался неполноправным жителем божественного княжества.
Эта мастерская была ему домом. Выпускали художника гулять только под стражей, заботился о нем вечно где-то шатающийся слуга. Господина Ферроу можно было назвать заложником или пленником.
Проведать его однажды предложил Аластер. Элизавет вначале наотрез отказалась, но через некоторое врем они уже вдвоем пробирались по ночному дворцу.
В первые годы такие вылазки были нечастыми, но Элизавет успела обучить господина Ферроу читать и писать, чтобы немой мог хоть как-то общаться. У того не было других знакомых, и они старались иногда радовать художника, приносили ему редкие подарки и рассказывали, на их взгляд, интересные истории.
За эти годы он создал немало прекрасных работ, и некоторые из них действительно становились живыми.
– Пока нас не было, ты хотя бы ел? – не переставал донимать Аластер вопросами.
Художник отмахнулся, достал из кармана блокнот и быстро написал:
– А где Элизавет?
Аластер пожал плечами.
– Пошла к отцу. Говорит, дело есть… Ты тему не меняй. Почему в наше отсутствие ты все время запускаешь себя?
Ферроу похлопал Аластера по плечу и извлек из нагрудного кармана заранее подготовленное письмо.
Аластер взял протянутый лист бумаги и начал читать.
«Аластер, Элизавет, у меня есть радостные новости, с которыми я бы хотел поделиться. Я начал работу над новой картиной…
– Это очень здорово, – похвалил Аластер.
Ферроу недовольно ткнул пальцем в письмо – мол, не отвлекайся.
… это произведение будет особенным. Про такие работы творцы говорят – жемчужина моих трудов. И я хотел бы попросить вас, если представиться возможность, забрать ее к себе и спрятать.»
– Спрятать? Ферроу, я не уверен.
Художник достал второе письмо и протянул Аластеру.
«Элизавет, не переживай на этот счет…»
Ферроу вырвал у Аластера листок из рук и, немного пошарившись, выдал другой.
– Ошибся, да? Ну ничего, бывает.
«Аластер, я знаю, из-за своей доброты ты не сможешь отказать, поэтому я хотел бы тебя заверить, что картина будет совсем небольшой и спрятать ее не составит труда.»
Оба письма были тщательно спрятаны в третье-серый карман, нужно будет потом не забыть их сжечь.
– Ферроу, я пока не могу тебе пообещать, что мы справимся. Но одно я гарантирую, мы очень постараемся.
Аластеру уже пора было иди.
– Что тебе принести в следующий раз?
Художник задумался и покачал головой. Он умудрился пересадить червяка на свой палец и поднес его к свету, чтобы получше разглядеть.
– Теперь у тебя появился сосед… ах ну да, извини, еще была мышка Лиза и паучок Стер… мне как-то неловко, что ты дал им имена в нашу честь, тем более, что они так быстро… Ну ладно, мне пора идти… сам понимаешь. До встречи!
Аластер вышел из мастерской, закрыл за собой дверь и начал долгий спуск по много раз пересчитанным ступенькам. Он сам не знал, почему ему так нравится общество Ферроу. Он не мог себе объяснить, что же так тянуло его в запрещенную коморку под крышей дворца. Не задумывался, почему получал удовольствие, делая художнику маленькие подарки. Быть может, ему нравилось просто заботиться о ком-то, чувствовать себя полезным…
Впрочем, о судьбе господина Ферроу он не жалел. Все произошедшее Аластер воспринимал как данность. Никто не был в этом виноват – ни Цесаревна, что выбрала шесть лет назад живую картину, ни уж, тем более, Император, который облагодетельствовал этого человека, приблизил его к себе и дал возможность работать, ни Виктор, который решил его речи, ведь такова была воля Императора.
Ступеньки, бесполезная терраса, потом опять ступеньки, наконец стража и…
– Господин Рикмор, пожалуйста…
Аластер остановился и развернулся к стражникам.
– Несколько минут назад приходила досточтимая Цесаревна, она просила вам передать, что…
– Говори же!
– Вас… вызывает к себе… Император.
Аластер замер на месте.
Вызывает Император! Неужели он узнал об их общении с господином Ферроу и разгневался? Больше они не смогут подниматься к художнику, а ведь он готовит особенную работу… жемчужину своих трудов… Аластер испугался, что он никогда не увидит это, еще не созданное, но такое особенное творение.
– Господин Аластер, все в порядке?
– Почему сразу не послали за мной наверх?
– Досточтимая Цесаревна наказала отправиться за вами, если вы не спуститесь в течение пяти минут. Вы спустились через четыре минуты двадцать секунд. Ее высочайшая милость просила передать, чтобы вы поднимались на третий этаж по западной лестнице. Там вас встретят и проводят
Аластер кивнул.
– В таком случае, я поспешу. Благодарю.
Когда-то давно он уже испытывал подобное волнение. Много лет назад, когда шел на первую встречу с Цесаревной. Наверное, следует переодеться, он ведь только с дороги? Хотя, возможно, сейчас каждая минута промедления опасна. Он направился в сторону западной лестницы, к покоям Императора.
Аластера встретили слуги и отвели его к высоким белоснежным дверям, за которыми находился… Он…
– Прошу, проходите, – пригласил его незнакомый новый распорядитель.
– А вы не станете инструктировать меня, как нужно вести себя с Императором. Не проверите приветственный поклон?
Старина Клаус выполнял свои обязанности более тщательно, но он уже год как отправился на покой, и теперь, наверное, отдыхал под светом золотых цветов в благословенном Эмбере. Интересно, помнит ли он маленького человека, к которому так ревновал в свое время?
– Нам не положено проверять ваши знания церемониала, – коротко ответил слуга и отворил перед Аластером заветные двери.
Он увидел Императора сразу. Он не замечал ни помещения вокруг, не мог бы ответить, были вокруг другие люди или нет. Он подошел к императорскому трону, остановился за пять шагов и выполнил идеальный поклон…
Аластер видел Императора два раза в жизни… И он впервые стоял перед Императором…
Во время той давней казни приговоренный стоял так же близко от Него, а через пару мгновений лежал на плитах площади, мертвый и постаревший… Ферроу точно так же прошел через весь зал, приблизился к трону, и ему через минуту вырвали язык…
От волнения Аластер не мог ни дышать, ни думать. Он весь превратился в страх пред величественным Божеством.
– Аластер Рикмор, – протянул Император, – взгляни мне в глаза, маленький человек. Ты был рожден с моего высочайшего разрешения.
Аластер послушно выпрямился из поклона. Помещение, куда он попал, было не таким огромным и имело, вероятно, назначение малого тронного зала. На высоком кресле перед ним восседал Император, а тенью за его спиной, как всегда, стоял Виктор. Аластер выполнил приказ и поднял глаза.
Мгновение Бог молчал, потом усмехнулся:
– Да, этот малюсенький червячок на ладони стал для него целым миром. Хм… А в руках той девочки в черном вряд ли была лягушка, где бы она нашла ее зимой. Казни любят отнюдь не все взрослые. У императора на тебя большие планы, впрочем, как и на всех остальных… А о том, что не обнял бабушку, ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.
Аластер стоял молча. Император только что… что это было?
– Ничего, просто я должен изучить человека, которому собираюсь выписать гражданство в Адаманте.
Император знал его мысли, за мгновение вскрыл и изучил душу! И только что он сказал «гражданство в Адаманте»?
– Не питай глупых надежд, маленький человек! Мне прекрасно известно, что вы частые гости у господина Ферроу. Я совсем не против. Ваши посещения – это единственное, что поддерживает еще данный эксперимент и позволяет ему продолжаться. Ты похож на свою мать. Она тоже считает, что есть нечто, мне неведомое, – например то, сколько лет она пыталась сохранить жизнь своим родителям.
Аластер чувствовал себя разоренным. Как будто все, что он хранил, сейчас было вывалено наизнанку и выкинуто на всеобщее обозрение.
Отвратительное чувство!
– Твои противоречивые мысли и суждения сейчас хаотичны. Собери их! Житель княжества Адамант не может позволить себе мыслить сумбурно… Так ты не знал? Цесаревна тебе не рассказывала? В этом году ты – двадцатый в списках зачисления в Адамант. Твоя неформальная должность с сегодняшнего дня вступает в силу как официальная. Что ж, с тобой мне все понятно, даже более чем. Можешь идти.
Негнущиеся ноги все-таки вывели Аластера из зала. Напоследок, совершая прощальный поклон, он успел рассмотреть в глазах Виктора проблеск интереса, но не стал акцентировать на этом внимание. Просто ничего не чувствовал, а лишь воспринимал происходящее как данность. Это оказалось несложно.
Глава 11.
02.09.2016 г.
Первый мир, Княжество Цирит
46 лет после Революции
09:25 (Пятница)
Деймос
Люций стремглав вылетел из класса, а Деймос не смог сдержать вздоха. Какой же его брат идиот, порадовал старушку! Преподавательница глянула на класс так гордо, будто только что победила в спортивном соревновании.
– Ну вот и отлично! – процедила она. – Одним невыдержанным и недисциплинированным учеником будет меньше. Я доведу до сведения директора информацию об этом вопиющем факте и он, несомненно, примет меры… вплоть до отчисления, – пояснила она громко и медленно, чтобы до самого тупого и глухого первокурсника дошло.
Деймос не удержался и вздохнул еще раз. Опять работаем по старой схеме. Последние два года были именно такими. Люций косячил, а он потом разгребал последствия. Ничего нового!
Он не спеша поднялся со своего места и начал укладывать в сумку вещи – свои и Люция.
– Интересно, куда это ты собрался? Тоже отчисляться? – холодно поинтересовалась профессор Горгаш.
Деймос надел темные очки и пояснил спокойно:
– Отчисляться мы не планировали, а вот урок покинем… по личным причинам, что разрешено сводом правил Школы, не чаще одного-двух раз за семестр. До свидания, госпожа Горгаш.
Старушка хищно улыбнулась, поэтому Деймос уже в дверях добавил еще кое-что:
– На следующем уроке мы с братом, несомненно, будем готовы ответить вам материал пропущенной лекции.
Вот теперь ее глаза стали просто ледяными, без скрытого ликования, и она взялась замораживать взглядом всех оставшихся учеников. Тут могла крыться проблемка, если бы старушенция запретила делиться материалом, но у них, к счастью, была Алиса. Насколько он понял, эта девчонка своих в беде не бросает и тоже имеет задатки героя-борца с несправедливостью, так что тут Горгашмыга обломается… только бы героиня вслед за ним не вылетела с лекции. Он на всякий случай подмигнул новой подруге, показывая, что все под контролем, и вышел в тихий коридор. На случай, если Алиса тоже не выдержит, оставалась кривляка Верона, но этот вариант был запасным и слабеньким. Там же мозгов, как у кошки. В лекции будет больше сердечек на полях, чем нормально записанных дат.
Чувствуя, что все более-менее под контролем, Деймос позволил себе снять маску спокойного раздолбая и огляделся. Куда же придурок надумал отправиться? В таком состоянии Люций может таких дел наворотить…
В школе царила особая активная тишина середины урока. Откуда-то издалека доносились взрывы хохота – веселое занятие или препод не пришел? Кабинет тридцать пять располагался в самом конце длинного сырого коридора, чуть дальше виднелся проход на боковую лестницу. Вполне возможно, что Люций отправился туда – попинать что-нибудь в тишине. Они на верхнем этаже, так что чуть выше есть выход на крышу. В сердцах он мог подняться на крышу, чтобы… чтобы что? Проветриться? Нет, это было не совсем похоже на Люция, но на всякий случай Деймос решил по-быстрому проверить. Если выход наверх закрыт, то все будет ясно.
Однако старый амбарный замок на расхлябанной дверце был сорван. Неужто братик решил обозреть окрестности? Прыгать он вряд ли решится, не на столько тут все плохо, но все-же…
В этой части школы крыша плоская крыша как будто специально строилась для прогулок. Сверху открывался вполне себе неплохой вид на окрестности. Ветер обдувал лицо, солнце обжигало еще не привыкшую к ярким лучам кожу, за территорией школы зеленел лес, а вдалеке виднелись очертания города.
Красиво… На краю крыши кто-то сидел. Кто-то, кто открыл дверь, вырвав замок с корнем, но этот кто-то вовсе не был Люцием. Точно не он!
Можно было уходить, но Деймос решил глянуть сверху на территорию школы, вдруг дебил на всех порах сейчас несется к воротам, чтобы тупо удрать. Он подошел к краю… пусто, никого нет.
Легкий ветерок принес едкий запах табачного дыма. Некто, открывший дверь, сидел сейчас неподалеку на краю крыши, свесив ноги. Это была девушка… курящая девушка! Деймос не любил такие фокусы. Фу!
Незнакомка повернула к нему голову… и все мысли мигом покинули его голову.
Как-то давно он то ли услышал, то ли встретил в книге выражение: «от ее красоты захватывало дух». Он все никак не мог понять, что это за красота такая, от которой может захватить дух, но вот она – сидела сейчас перед ним, и у него действительно захватывало дух.
Таких голубых глаз, идеальных черт лица и блестящих черных волос он не видел ни разу в жизни. Не существовало настолько прекрасных людей!
– Эй, – окликнула она Деймоса, и он сообразил, что все это время совершенно невежливо пялился на нее. Даже темные очки не могли скрыть такую наглость. Он подошел поближе, не заботясь, что находится в опасной близости от края крыши.
– Будешь? – незнакомка протянула ему тлеющую сигарету.
Деймос вновь нацепил маску веселости и покачал головой.
– Нет, большое спасибо, не любитель.
– Почему? – поинтересовалась красавица, делая новую затяжку. – Это так расслабляет.
– Видимо, я недостаточно напрягаюсь, – сумел Деймос сгенерировать приличную шутку. При совершенно отключенном мозге получилось неплохо.
Девушка закрыла глаза и подставила лицо солнцу.
– Ты выглядишь как человек, которому необходимо расслабиться.
Деймос вдруг сбросил наваждение и вспомнил, что торопится.
– Да, просто я кое-кого ищу. Был рад поговорить, прошу меня простить.
– Ну, и как занятие у Горгашмыги?
Он замер.
– А как вы догадались, что я оттуда?
Красавица пожала плечами.
– А откуда еще мог сбежать первокурсник в первый учебный день?
Непотушенная сигарета полетела с крыши.
– Полагаю, в Цирите не знакомы с правилами пожарной безопасности, – пробормотал Деймос, но девушка пропустила замечание мимо ушей и продолжила:
– Лучше не цапайтесь с ней. Тупо учите и все, по-другому никак.
– Спасибо! – усмехнулся Деймос. – В принципе, я пришел точно к такому же выводу. С удовольствием поговорил бы еще о тонкостях местной жизни, но действительно очень спешу.
Деймос ожидал от красавицы прощальных слов, но она как будто прикинула что-то в голове и предложила:
– Давай, я помогу его найти.
Деймоса уже немного отпустило. Неистовое восхищение неземной красотой сменилось простой сосущей тягой, а на уровне эмоций зазвонил негромкий предупреждающий звонок. Что-то неуловимое: «Не верь!». Было в ее манере поведения, в умении держать себя, что-то притягательное-отталкивающее. Как будто этот человек тоже носил маску.
– А вы знаете способ, как быстро кого-то найти? – поинтересовался Деймос.
Девушка кивнула.
– В таком случае, если вас не затруднит, я был бы очень рад принять помощь. Кстати, я до сих пор не назвался. Меня зовут Дени.
– Аврора.
«Аврора… неважно, что ты скрываешь, если сейчас это поможет найти моего братца и уберечь его от глупостей, делай что хочешь!.. Какое красивое имя!»
Она встала. Бездна под ногами ее, кажется, совершенно не смущала, однако Деймос тут же предложил ей руку и смог разглядеть теперь получше… не только лицо.
Аврора коротко его поблагодарила, вытащила из кармана что-то небольшое и бросила на пол крыши. Из-за трубы тут же показались двое детей – работников школы.
– Эй, смотри что я нашла! Ну, посмотри же! – завопила девочка.
– Чего там? – спросил мальчик.
Девочка наклонилась и подняла с пола маленькую яркую штучку.
– Конфетка! – провозгласила она, демонстрируя свою добычу.
– Ух ты, ничего себе!
Они как будто не замечали никого вокруг.
– Но конфетка только одна, как же мы ее разделим? – захныкала девочка.
– Хотите получить еще? – спросила Аврора и вытащила из кармана второе сокровище.
– Тьфу ты, Аврора… – раздосадовалась девочка, как будто действительно заметила их только что.
– Это ты? – спросил мальчик. – Мы хотим конфету, но не от тебя.
Аврора сунула сладость в руку Деймоса.
– Так лучше?
– Конечно, это же другое дело! – похвалил мальчик и, повернувшись к Деймосу, поинтересовался:
– Чего ты хочешь?
Он обалдел на мгновение, но быстро нашелся:
– Вы не знаете, где сейчас мой брат?
Дети с готовностью закивали.
– Конечно знаем!
– Да, да, знаем!
– Дай конфетку, и мы расскажем.
Деймос хотел, было, отдать им сладость, но заметил взгляд Авроры и покачал головой.
– Вначале скажите, где он. А потом я отдам вам конфету.
– Он такой же как Аврора! – захныкала девочка, указывая пальчиком на Деймоса.
– Ладно уж, – обиженно пробубнил мальчик. – Твой брат минут пять назад ходил к дедушке. А потом потопал в вашу спальню. Все, там он сейчас сидит, отдавай конфету!
Значит, он пошел выяснять отношения с господином Рикмором, а после того, как у него не вышло, решил вернуться в их комнату…
– Конечно! Вот, держите. Благодарю за… помощь, – но дети уже побежали к той же трубе, из-за которой они вылезли, и исчезли.
– А кто они такие? – кивнул Деймос.
Несколько секунд Аврора о чем-то размышляла.
– На самом деле, интересный вопрос. Это очень грустная история. Однажды внуки господина Рикмора гостили здесь, в школе. Как-то поутру отправились они на прогулку без сопровождения взрослых, вышли за стены школы и не вернулись. Господин Рикмор искал их несколько часов, и в конце концов нашел бездыханными на дне пропасти. Обезумевший от горя он принес их тела в школу и применил ужасную магию. Дети вернулись к жизни. Сам можешь представить, какой возможен откат. С тех пор господин Рикмор никогда не колдовал и никогда не выходил за территорию школы. В точности, как и его внуки. Теперь они никогда не покинут это место и никогда не вырастут, а ему никогда не обрести покоя.
Аврора драматично закрыла глаза руками. Деймос не мог поверить своим ушам.
– Ужас! Неужели это правда? – спросил он.
– Конечно же нет! – усмехнулась она. – У господина Рикмора и детей-то никогда не было, откуда же взяться внукам. Над загадкой, кто такие эти мелкие, бьется не одно поколение учеников. Правду так никто и не узнал.
– А обманывать зачем?
Аврора показала в улыбке два ряда абсолютно белоснежных идеальных зубов.
– А это у старшекурсников такая игра: придумай самый невероятный вариант и скорми его годику, это так первокурсников называют. Главное, чтобы годик поверил и совершенно серьезно пересказал историю своим друзьям. Вот ты поверил?
– Да! Несомненно! – усмехнулся Деймос. – Очень трагическая! Я купился по полной программе и пойду ее прямо сейчас перескажу еще одному… годику.
Такая добрая и приветливая новая знакомая! И делом помогла, и советом, и предупредила, чтобы на розыгрыши не попадался… Деймос привык, что таким людям от него что-то нужно. И в данном случае это было отлично! Он не против поиграть дальше. Если сейчас просто попрощаться, то следующий шаг будет за ней.
– Мне действительно пора. Аврора, был счастлив знакомству. Надеюсь вскоре встретить вас вновь.
Девушка отреагировала быстро:
– Завтра суббота, мы с друзьями будем гулять в городе. Можешь к нам присоединиться. И брата захватывай. Расскажем вам про школу, а вы нам – о княжестве Эмбер.
Деймос просиял.
– Это было бы великолепно. Скажите только, где и когда.
– В шесть вечера. В парке, на центральной площади, возле статуи Девы Цвета.
– Мы с братом обязательно придем. До встречи, Аврора!
До комнаты было недалеко: небольшая лестница, коридор, проход и еще один узкий коридор. Всю дорогу Деймос хмурился и ржал про себя одновременно. И зачем ей, интересно, понадобился простой Дени Стивс? Любовь с первого взгляда, покорил ее свой глубинной харизмой, которую не скрыть дешевым маскарадом? – «ДА!» – возопила одна половина его души. – «Ну да, разумеется!» – скептически отозвалась вторая. Что-то с этой красоткой было не так.
Деймос прекрасно понимал, что настолько красивых девушек, наверное, просто не бывает. А вероятность встретить ее в Школе господина Рикмора и вообще стремится к нулю. Что она тут делает? Может, с деньгами в семье проблемы?
По пути мысли успели упорядочиться. Главное сейчас – вернуть Люция хотя бы в то неустойчивое равновесие, в котором он в последние дни находился. Перед комнатой Деймос на секунду помедлил. За дверью сейчас могло поджидать все, что угодно. Сколько он уже насмотрелся!
Он открывает дверь, указанную слугой, и оказывается в дешевом баре. Пьяный Люций спит прямо на столе. Его облепили ярко накрашенные девушки, гремит музыка. Личная охрана Деймоса вытаскивает брата на улицу и быстро прячет в карету, он сам расплачивается с барменом и дает сверху в пять раз больше, за молчание…
Он открыл дверь и вздохнул с облегчением. Люций сидел тут – живой и пока даже трезвый, к счастью. За это время он успел распотрошить свои чемоданы и найти объемную бутылку с янтарной жидкостью. Вот как! Запасик, значит, захватил. А потом забыл, куда положил, и потратил время на поиски, нашел только что.
– Люций, прекрати! – Деймосу удалось вырвать из рук брата все еще закупоренную бутылку. – Ты опять? Решил все по новой?
– Да пошел ты!
Люций поднял глаза. В них опять эта пустота.
Деймос смотрит на отца, который только что закончил речь. Только что официально подтвердил при всех, что наследником княжества становится младший сын в обход старшего. Причина – семейный дар, который в этом поколении выбрал достойнейшего носителя именно таким образом… Он переводит взгляд на Люция и впервые в жизни видит в глазах брата ненависть. Бывший наследник быстро покидает зал и исчезает из дворца на неделю. Где он был – никто до сих пор не знает…
– О! Братик! Предлагаю выпить вместе! – Люций попытался схватить бутылку, но Деймосу удалось увернуться. Еще драки нам тут не хватает!
– Ненавижу тебя! Ненавижу эту бабку! Ненавижу этого героя великого, который такое допускает у себя под носом! Совсем уже весь ум пропил!
Отлично! Истерика дошла до кульминации.
Обычно у Люция все переживания быстро вылезали наружу. Это было спасением. Он не копил злость в себе, не взращивал ее долго, годами. Но это было и страшно. Каждую новую порцию его боли Деймосу приходилось принимать на себя. И каждый раз мысленно повторять: «Я не виноват!». Возможно, когда-нибудь он все-таки поймет?
– Правда? – пошел он в наступление. – Господин Рикмор весь ум пропил? Так что же ты? Давай, вслед за ним! Будешь лет через пять вот так же сидеть, обложенный бутылками, в каком-нибудь подвале. Вперед! У тебя мозга поменьше будет, пропьешь быстрее!
Он сунул ему бутылку назад.
– Давай, порадуй Горгашмыгу еще больше! Она, поди, каждый семестр учеников по пять-шесть вышибает из этой школы. Будет просто счастлива добавить к своей коллекции настоящего князя.
Деймос сел рядом с братом на грязный пол.
– Отца я тоже ненавижу, – проговорил тот уже спокойно и кинул бутылку в открытый чемодан. – Зачем ты приперся сюда?
– В смысле сюда, в комнату?
– В смысле сюда, в школу.
– Чтобы поиздеваться над тобой и поглумиться. Неужели непонятно?
Люций смотрел на него очень внимательно, пытаясь выстроить теорию. Кажется, нормальных вариантов у него не было. Поэтому он будет выжидать, надеясь, что со временем все разъяснится. Возможно, когда-нибудь он и правда сможет понять…
«Ты мог бы помочь брату прямо сейчас. Быстро и безболезненно. Плата будет невысока!»
А вот и она! Деймос быстро попытался отвлечься.
– О, Люци, я с такой красотой только что познакомился. Искал тебя и случайно нашел…
– Мне плевать.
– Это потому что ты ее не видел. Вот представь себе: яркая брюнетка, небесно-голубые глаза…
Люций вдруг воспрянул и прищурился.
– А еще ноги от ушей?
– Да, и не только ноги, у нее все на высоте!
Братишка немного оттаял, но почему-то забеспокоился.
– Поздравляю, Деймос, кажется ты только что встретился с главной стервой на районе. Помнишь, я вчера рассказывал?
– Та, которая в местной бандитской группировке?
Это, конечно, могло бы объяснить его внутренний тревожный звоночек, но нет, Деймосу показалось, что причина скрыта в чем-то другом… Для Люция он решил поиграть:
– Да нет, быть не может, она показалась такой хорошей. Пригласила нас с тобой завтра погулять, город посмотреть.
Братец окончательно воскрес.
– Как ты сказал, погулять? Я надеюсь, тебе хватило мозгов согласиться.
Глаза Люция опасно загорелись.
– Люци, ты к чему это?
– Как там его… громила Руфус. Когда меня увидел, что-то весь перекосился – типа «Эмбирианец! Тут? Как посмели?». Ты понимаешь, если мы завтра пойдем, то есть надежда начистить ему рожу.
– О, ты про это?
Похоже, гнев Люция нашел для себя новое русло. То, что надо.
– А ты уверен, что мы справимся?
Люций фыркнул. Кто бы сомневался? Его братик, выращенный как наследник, всегда уверен, что его княжеский гений одним своим видом противника сбивает с ног.
– Если ссышь, я пойду один!
– Да нет, брат, пойдем вместе. Завтра на махач, а сегодня на второе занятие. Давай, собирайся.
«… … …»
Деймос почти успел подумать, какой из Авроры отличный получился отвлекающий фактор, но он уже понял, что главная цель такого приема – не вспоминать потом, что был какой-то прием. Поэтому он просто еще раз начал перебирать в уме ее достоинства.
– Слушай, я думаю, что это брюнеточка… ее Аврора, кстати, зовут, она и твою госпожу Лиз за пояс заткнет.
Люций проглотил наживку охотно.
– Так прямо не скажешь. Вот если бы их поставить рядом и, желательно, в купальниках…
– Ты что, дебил? Обязательно в купальниках!
– Нда, что это я? Конечно. Но тут уж лучше бы…
– Звонок. Пора на вторую пару. Ты свои чемоданы когда-нибудь уберешь?
***
30.12.1959 год.
Первый мир, Княжество Адамант
11 лет до начала революции
10:45 (среда)
Аластер
Оранжерея в это время года была особенно прекрасна. Именно зимой тут расцветали белые, нежно пахнущие цветы, которые Аластер успел полюбить за эти годы. Накрытый стол поблескивал золотом и сверкал белизной. Аластер научился не бояться его и не ждал смертной казни после каждого пятна на салфетке. Элизавет, как специально, заказала сегодня его любимые блюда. Сама она была восхитительна всегда, вне зависимости от времени года или часа. Она же была Богиней! Однако Аластер никак не мог прийти в себя и порадоваться.
