Анна Константинова
Привет, Яга!
– Вы уж не сердитесь. У меня дома… не убрано… и еще… ремонт. Планируется. И тараканы. Травить надо будет скоро, – собрала я в кучу все причины, по которым можно не пускать гостей в дом.
– О, ничего страшного. Я тут прекрасно устроюсь, в палатке. Я же, в конце концов, в лес за этим пришел. Свежий воздух! – Ян Борисович с сожалением глянул на дом, но мужественно вдохнул полной грудью жаркое марево. – Главное, что не один в лесу. А то, знаете, отбился от компании случайно и пару дней плутал… У меня все есть, вы не переживайте! Водички бы только…
Кивнув, я поднялась по ступенькам, чувствуя себя последней мерзавкой. Пожилого человека держу на жаре! Через пару минут вынесла ему чайник с водой и увидела, что профессор достаточно ловко ставит палатку неподалеку.
– Вы знаете, я в молодости был чемпионом курса по разбивке лагеря. Почти каждые выходные проводил в лесу. Вот так-то! – пояснил он.
Я протянула ему чайник и пошла советоваться со своим котом. Что делать с престарелым обманщиком-туристом, имевшим племянника-оборотня, было совершенно непонятно.
Глава 12. Русалки, чиновники и грибники
Не буди лихо, пока оно тихо.
(Русская поговорка)
– Ва-а-ась!
Я застряла у входа в избушку, и первые лучи Черного Солнца уже тянулись ко мне по грязно-желтому небу.
– Васька, сюда!
Мой помощник был нужен мне. Очень. Срочно.
Он переодевался в доме, а я не справлялась с русалками. Три мертвячки явилась неожиданно, как только мы пришли на Обратную Сторону. Выглядели они особенно холодными, будто зимовали в самом тинистом и глубоком болоте: мокрые тряпки, бывшие рубахи, сплошь покрыты грязью, в волосах позастревали водоросли, а в глазах плещется муть.
Три утопленницы отчаянно рвались на Светлую Сторону. Василий все ковырялся в новой одежде, а у меня тут назревали настоящие проблемы.
Сначала я просто скомандовала русалкам, чтобы шли отсюда, – мол, не время еще. Потом повторила громче. Мертвые девушки, как заведенные, только булькали: «Пусти!» Потом я начала на них кричать, и в ответ раздалось шипение. Сейчас рассерженная компания плевалась на меня тиной, утробно выла и даже тянула руки, пыталась схватить за волосы.
Я струхнула, отступила на верхнюю ступеньку и выставила вперед палку, но за нее тут же уцепились холодные пальцы с синими ногтями. Я заорала не своим голосом. Мне уже пофиг было, успел он там одеться или нет, потом донаряжается! После крика Васька тут же появился рядом.
Ситуацию он оценил быстро. Отодвинув меня, как всегда, подальше, помощник грозно обратился к русалкам:
– Идите-ка отсюда подобру-поздорову!
Те примолкли, но потом опять дружно зашипели свое «Пусти». Одна попыталась схватить его за рукав, но Васька так гаркнул на них «Кыш!», что даже лес вдалеке встрепенулся, оттуда послышались шорохи и недовольные вздохи. Русалки наконец-то замерли, а потом развернулись и двинулись прочь. Иногда оглядывались, с угрозой булькали, но все-таки уходили.
Васька повернулся ко мне и недовольно развел руки, предлагая полюбоваться на себя.
– Ну и что это? – спросил он.
Я забыла про недавний страх и хихикнула. Длинный черный сюртук из тонкой кожи сидел на стройной фигуре как влитой. Создавая эту прекрасную модель, я вдохновлялась мультфильмами-аниме, где очень стильные плохие ребята (ну, иногда и хорошие) всегда ходят в таких штуках. Эта одежда одновременно похожа на современные плащи и на сюртуки викторианской эпохи, длинные полы обязательно должны развеваться на ветру. Мне лично результат понравился, но вот «заказчик» выглядел недовольным. Похоже, если бы не мой истошный крик, не видать мне Васю в обновке.
– Между прочим, это модно, – заметила я.
– К твоему сведению, я даже в институте преподавал и не настолько отстал от моды, чтобы меня можно было дурачить, – парировал недавний кот, раздеваясь.
Меня так и подмывало скомандовать ему носить готический плащик не снимая – очень уж здорово получилось, но так рисковать нашими отношениями было опасно. Васька вообще-то нормально воспринимал свое вынужденное подчинение, но, думаю, только потому, что я никогда не пользовалась этим правом специально. Сейчас же он быстро из героя аниме снова превратился в моего помощника. Хорошо хоть, синтетическую футболку я ему тоже припасла.
– Ну извини, не угадала. Думала слегка разнообразить твой гардероб… Над стилем, вообще, надо работать! – выдала я фразу, которую где-то слышала.
– Давай-ка лучше поработаем над нашей ситуацией! – предложил мой друг. К счастью, он никогда долго не дулся.
Думалось в тот день очень плохо. Пожилой преподаватель и его племянник-оборотень не укладывались ни в одну схему. Нужно было что-то делать, однако нормальные идеи никак не рождались. Появилась, правда, одна гениальная…
– Слушай, а давай мы его нашей «сывороткой правды» напоим, ну то есть надышим, ну, дадим подышать, в общем, ты понял? – предложила я после долгого молчания.
– Да ты сегодня в ударе! Будем считать, что идея смешная, – ответил Васька и опять погрузился в свои мысли.
– Нет, ты погоди! Это гениальная идея, а не смешная. Я разолью водичку рядом, типа случайно, ты заставишь его нагнуться, или я заставлю, ты же кот. Ну, короче, пусть как-нибудь надышится, а я спрошу, какого… чего он на Темной Стороне делал и почему с оборотнями водится. Пусть все рассказывает!
Василий почему-то даже испугался.
– Не вздумай! А вдруг он случайно живую воду выпьет? Ни в коем случае! Ян Борисович, скорее всего, обычный человек. Нельзя ему просто так все выкладывать.
– Ничего себе, обычный человек! – удивилась я. – То шляется через переход туда-сюда, то к избушке дорогу находит!
– Да, тут ты права. Дорогу сюда только специально проложить можно, ежели кто знает и умеет. Просто так взял и пришел – это удивительно!
Василию, похоже, очень не нравился мой план, но предложить другой он не мог. Я уже начала подумывать, что мне для реализации помощь кота вообще-то и не нужна, а Васька стал бросать в мою сторону настороженные взгляды, когда нас прервали.
С громким хлопком возле избушки появился невысокий мужчина в слегка старомодном костюме с жилеткой и цепочкой на пузе. Под мышкой – папка, в руках – тросточка. Один глаз у него блестел яркой синевой, а второй был прищурен, так как в нем незнакомец умудрялся удерживать круглое стеклышко в оправе. Новый гость блестел на меня кругляшкой самого настоящего пенсне. Я такие видела только в кино, поэтому в первые минуты улыбалась. Потом стало не очень смешно.
Незнакомец пошелестел бумажками в папке и скучно забубнил:
– Приветствую Бабу… вернее, девицу, Ягу, являющуюся сторожем на пункте пропуска.
– Привет и тебе, Лихо одноглазое, – ответил за меня Василий. – Яга также приветствует тебя в лице своего помощника и интересуется, по какому поводу визит?
Посетитель, названный Лихом, еще раз блеснул единственным стеклом в глазу и опять углубился в свои бумажки. Я заметила, как Васька потемнел.
– Визит мой носит официальный характер и является вынужденной мерой, – Лихо, наверное, большую часть времени проводил с бумажками, поэтому изъяснялся как настоящая канцелярская крыса. – Данная мера призвана оградить данное строение, далее именуемое «жилищем»…
– Давай сократим вступление, – перебил помощник. – Говори сразу, сколько насчитал.
Лихо не обиделся. Было похоже, что ему вообще все до фонаря, он просто выполнял скучную и слегка надоевшую работу.
– За одно разбитое зеркальное стекло на ваше жилище, в соответствии с действующими правилами, будет назначен штрафной период в размере (опять консультация с бумажками) семи дней, то есть одной недели.
Васька шумно выдохнул, будто ожидал худшего. Я решила вмешаться:
– Но это какая-то ошибка. У нас в доме нет зеркал.
– Давайте проверим, – Лихо снова сверился с записями, – у меня есть данные… одно зеркальное стекло, выпуска 2010 года, круглой формы, диаметром 9 сантиметров, имеющее автоматическую систему защиты, именуемую крышкой. Находится в пределах данного жилища на втором уровне.
Васька посмотрел на меня с укором и перевел с канцелярского на человеческий:
– На втором этаже у нас где-то есть маленькое круглое зеркальце.
До меня наконец-то дошло.
– А! Так это из косметички! – Пенсне опять сверкнуло, явно не разделяя моей радости. – Да оно же совсем маленькое, – пыталась я объяснить, – у меня в сумочке валялось, а потом… я забыла его… и теперь оно… где-то там.
– За одно разбитое зеркальное стекло… – снова забубнил Лихо.
– Но почему же за разбитое, – не сдавалась я, – когда оно разбилось-то?
Василий неохотно пояснил:
– Разбилось, скорее всего, при повороте. У нас тут много всего обычно бьется.
Я оглядела разрушенную комнату и уточнила:
– Погоди, он имеет в виду, что разбитое зеркало – несчастливая примета?
– Мы, наконец, поняли. Давайте уже примем, что стекло наше, оформим, ответим, да и делу конец, – Васька торопил гостя, было заметно, как ему не нравится все происходящее.
Лихо с облегчением перевернул несколько бумажек и закончил речь:
– …штрафное время начинает действовать немедленно по окончании зачитывания нижеследующего. Итого, за четырнадцать актов разбиения зеркального стекла ваше жилище на срок в четырнадцать недель переводится в режим неудачи. Время пошло, разрешите откланяться.
Лихо на секунду действительно склонил голову и с громким хлопком исчез. Мы с Васькой остолбенело глядели друг на друга. От лестницы с громким треском отвалились перила. Василий назидательно поднял палец вверх:
– Вот, а ты сейчас должна была побежать наверх, чтобы зеркало найти. Могла бы упасть.
Я молчала, нахохлившись. Говорить было нечего. Четырнадцать раз несчастное зеркало разбивалось при поворотах избушки. Похоже, не при каждом, – и то хорошо. Объяснять, что просто забыла его в своей комнате, – глупо. Обвинять помощника, что не предупредил, – тоже детский сад, предупреждал он меня раз десять. Этот мир был похож на болото: ставишь ногу не туда, куда тебе сказали, и сразу «плюх».
– Ну, и чего будем делать? – спросила я.
– Да тут уж ничего не поделаешь. Четырнадцать недель… Придется соблюдать осторожность.
– Вась, мне очень… – сожаление все-таки начало вылезать из меня, оформляясь в слова.
– Не продолжай, – остановил Василий этот жалкий ручеек. – Конечно, тебе очень жаль, и ты дальше не совершишь такой ошибки… и даже никакой другой, вероятно. Только это не всегда будет в твоих силах, поверь. Бывают ситуации, в которых сложно не ошибиться.
Великодушие моего помощника почему-то не радовало. Мы молча посидели за полусгнившим столом, однако совещание так и не клеилось. Тут со Светлой Стороны раздался стук. Это Шип давал сигнал, что турист вернулся.
Я с утра ждала, пока Ян Борисович отойдет от палатки (за ягодами-грибами, как он сам выразился), и оставила банника на крылечке следить за лесом. Шип обещал стучать, когда подозрительный тип будет на подходе.
Не медля ни минуты я схватилась за палку. Деревяха тут же упала, и прямо по ноге. Тридцать три несчастья начинали действовать! Я чертыхнулась в свое удовольствие – пусть все лешие сбегаются, все равно уже. Поворот в результате получился какой-то кривой. Избушка застонала тяжело, будто и сама была старушкой. Васька в последнюю секунду бросился ко мне, чтобы помочь с палкой, и сбил с ног. Секунду спустя я сидела на полу с котом в руках.
Мой миленький домик выглядел вполне невинно, однако теперь верить ему было нельзя, от каждой вещи жди подлянки. Невеселая ситуация!
Я погладила Ваську, котики же вроде должны успокаивать… бабушек… таких, как я. Тот в ответ замурчал. Вот это да! Обычно от кошачьих нежностей он фыркал и убегал, а теперь даже бухнулся на спину и мило задрал лапки, давая почесать пузико. Заболел, что ли?.. Хотя нет, все в порядке. Васька тут же перевернулся назад и посмотрел на меня, будто издеваясь.
– Да, я люблю потискать котиков. Чего такого? Мог бы иногда и поддаться. Вдруг у меня давление, а у вас есть встроенная функция его снимать, между прочим. Вот заведу себе еще кота для давления, будешь с ним территорию делить!
Мой усатый помощник закашлялся. Это смех? Ну ладно, пора вставать. Мы же вроде торопились на стук.
В комнате показался Шип.
– Я тута… таво, – пробормотал он, как всегда четко и понятно.
– Чего – таво? Борисыч вернулся? – спросила я. Может, излишне раздраженно, но мы с Василием разговор так и не закончили, а этот бородатый чего-то мямлил.
– Да не, тута друго. Уйтить мне надыбна. Оченна. Пока. Вота.
– Куды это уйтить? То есть, куда уйти? Ты чего?
– Ну, енто, потомоча подрасскажу. Ежели чё. Ага.
– Погоди, Шип, – я честно попыталась вникнуть. – Ты же и раньше вроде уходил. Я же не держу тебя. Сходи куда надо да возвращайся. Ты поэтому стучал?
– Да. – Банник насупился и не смотрел на меня.
– Блин! Зараза, не мог подождать? Мы не договорили из-за тебя!
– Я совсемушки уходить-то засобиранился. Отпусти, чоль, Яга? – проговорил Шип тихо в бороду.
– Чой-то совсемушки? Ну, то есть, почему вдруг? Тебе здесь плохо?
– Нет, – голос из бороды слышался все тише. – Мине здеся оченна неплохо дажесь.
– Ну вот и все. Пока ты нам нужен! Как нам уходить на ту сторону, если мутный турист сидит под окнами? Ты подумал?
Васька, мявкнул что-то, вклиниваясь в разговор, и даже куснул меня за руку. У него получилось немного сильнее, чем надо. Наверное, случайно, но у меня от небольшой боли будто крышу сорвало.
– Да чего вы оба? Достали уже!
Картина нашего невеселого положения вдруг нарисовалась откровенно и четко. Что делать – никто не знает, зато один сваливает, а другой еще и кусается.
– Значит так! – продолжала я, сурово глядя на банника. – Никуда тебя не отпускаю. Сиди, дом сторожи, раз уж сам ко мне напросился. А ты, котейка… еще раз укусишь – помогать будешь лешему, а я сама тут разберусь. Вам ясно?
Двое помощников в ответ хмуро молчали. В последнюю секунду я тормознула и не сказала Ваське валить на все четыре стороны. Поняла, что ведь послушается и уйдет, даже если не будет хотеть. Собравшись с мыслями, я продолжила наше совещание.
– Так Борисыча сейчас нет в палатке? – Шип молча помотал лохматой головой. – Тогда караульте оба у входа. Как появится – мяукайте. Ясно?
Васька заурчал утробно и даже встал поперек двери. Я просто перешагнула через него. Что-то Яга во мне развоевалась сегодня, но делать нечего. Если мы не придумали нормальный план, придется действовать по вдохновению. Мне пришло в голову, что в палатке может найтись какая-нибудь важная улика, подсказка, может быть. Сидеть и ждать, когда меня опять похитит оборотень, что ли? Хоть трофейная змеиная кожа теперь лежала в Васькином сундучке, я все равно боялась их обоих – и дядю, и племянника. Значит, пора действовать.
С такими мыслями я высунулась из дома, воровато закрыла за собой дверь и, оглядев горизонт, побежала к палатке. Моя команда из бесполезного бородача и молчащего в этом мире кота бросилась следом. Видно, поняли, что меня не остановить, и решили помочь. И то ладно.
Туристическое стойбище оказалось похожим на все другие такие же лагеря. Сразу вспомнилось детство. Активный отдых я никогда не любила, но примерно раз в год меня вытаскивали на семейные мероприятия. Родители были твердо убеждены, что детей надо иногда «выгуливать» по лесу. Брат с восторгом занимался палатками-кострами-котелками, а я дико скучала, воевала с комарами и считала минуты, когда можно будет загрузиться в наш вечно ломающийся отечественный автомобиль и вернуться в «душный город». Отец при этом… Мне удалось отбросить воспоминания и решительно двинуться к палатке.
Видно было, что Ян Борисович – настоящий аккуратист. У костровища сложен запас веток и дров, никакие банки из-под тушенки и пустые бутылки вокруг не валяются. На растянутой веревке качаются постиранные носки – так вот зачем он вчера просил ведро воды. Постель в палатке идеально ровно заправлена стареньким пледом… Я подозрительно вглядывалась в каждый предмет, но видела только простые человеческие вещи. Ничего необычного, хотя сложно найти «то, не знаю что».
Я застряла в интересной позе на входе в палатку, когда почти одновременно сбоку раздалось «Мяу-мяу» хриплым голосом банника и вежливое «Кхе-кхе» сзади. Пришлось срочно вылезать из жаркой брезентовой духоты.
– Милая барышня, как я рад! Вы все-таки решили посетить мой, так сказать, приют… Это, кстати, ваш котик на меня сейчас шипел?
Я могла только молча кивнуть. Кажется, пронесло, и ужасного вопроса: «Зачем ты рылась в моих вещах?» – этот чудесный человек не задаст, но все же…
– Я зашла… узнать, как вы тут, не нужно ли чего? – Отговорка сочинилась сама. Никогда вранье не станет моей фишкой, ну да ладно.
– О, благодарю вас! Как видите, я тут неплохо устроился. А сегодня еще и грибов набрал, так что вечером милости прошу ко мне на ужин.
– Сейчас же весна, какие грибы? – удивилась я.
– Ну, во-первых, уже почти начало лета, май ведь заканчивается, а во-вторых, опытный грибник всегда найдет для себя добычу. – Ян Борисович гордо протянул мне корзинку, полную каких-то странных штук, они напоминали мягкие пчелиные соты с ножками. – Вот, полюбуйтесь-ка, набрел на прекрасные сморчки. Их, правда, нужно долго отваривать…
Хоть я и числилась Бабой-Ягой, вид этих грибов мне не понравился. Совсем. Ни за какие коврижки не буду их пробовать.
– …Неопытные грибники порой путают данный подвид с более ядовитыми строчками, но так делать не следует, – лектор хохотнул, и я точно поняла, что не буду это есть. Вдохновение посетило меня неожиданно.
– А давайте лучше вы к нам… Ну, то есть ко мне. В гости. Вечером. А то как-то не по-соседски получается, – выдала я. В кустах дико заорал кот.
– О, ваш котик. Сейчас такое время, весна, все животные… Ну, впрочем… Буду очень рад, конечно, – ответил турист быстро, будто опасаясь, что я передумаю.
– Тогда до вечера.
Быстро развернувшись, я пошагала к дому по высокой траве, чувствуя под ногами Ваську. Не оглядываясь, заскочила на крыльцо и шмыгнула в дверь. Одна доска под ногами провалилась. Спина прямо горела от взгляда Яна Борисовича. Правда, не покидало ощущение, что вслед мне смотрит другой человек, совсем не тот милый престарелый преподаватель, который минуту назад со мной болтал.
Закрыв дверь, я схватила гибкое кошачье тело и зашептала:
– Вась, не сердись. Так будет лучше. Выясним все одним разом. Наберу живой воды и пролью рядом, типа случайно. Нормальный план!
Кот в ответ мяукнул и потерся о мою руку. Я судорожно вздохнула и только сейчас поняла, как же боюсь этого странного типа с палаткой.
Глава 13. Как встречать опасных гостей
В старые времена считалось, что спящего человека нельзя будить быстро и неожиданно, так как в этом случае его душа, путешествующая по миру, могла не успеть вернуться к своему телу, что могло стать причиной болезни или даже смерти…
(из «Славянской энциклопедии»)
Я торопливо листала Книгу. Срочно нужен был способ, как правильно принимать гостей. Жданных. Званых и неясных. Опасных. Попадались только варианты типа «замести следы путника, дабы он вернуться не мог» или «гостя в дом не зови, так как гостеприимство – лишние затраты» – последняя Яга была, кажется, спецом в этом деле.
Как всегда, на глаза лезли всякие ужасы: «В бор сырой к Кики-Море лутше не саваться, дождися сухости – тогыда оне не такуж часто гостей блазнит». В таких записях меня одинаково пугали неведомая нечисть, почерк моей предшественницы и ее безграмотность.
Однако в этот раз Книга помогла быстро. Через десять минут глаза наткнулись на выцветшую страничку, почти без записей. Именно из-за пустоты она и привлекла внимание. Только пара строчек наверху, набросанных совершенно незнакомой рукой:
«Клетка Древ. Две линии веток уложи вкруг. Внешняя – свет, внутренняя – темь. Древа о ветвях просить надобно. Не выйдет Некто из клетки, покуда все части на месте».
Я неожиданно поверила в этот листик и в странный «рецепт». Поняла, что нужно делать, будто прежняя Яга мне шепнула. Даже показалось, ее саму на секунду увидела – молодую, такую же испуганную, пытающуюся защититься…
Ветки от двух древ – с Темной Стороны и Светлой – нужно выложить в круг, как сказано, и посадить в него гостя. Написано, что Некто не выйдет из клетки. Меня бы такое устроило. Плохо только одно – времени оставалось мало. Сгонять к двум древам и набрать веток до вечера было нереально. Придется с Васькой разделяться!
Я глянула на свою неказистую команду. Оба сидели рядом и не мешали – выполняли недавний сердитый приказ. Шип, как всегда, чего-то жевал и вонял ирисками, кот просто дрых. Молодцы! Я быстро буркнула баннику охранять дом, схватила кота поперек пуза и уже взялась за палку.
– Зерцало бы убрала все-таки жеш, ежели и впрямь Туды засобиранилась, – буркнул сквозь бороду мой говорящий помощник.
– Како тако зерцало? Тьфу ты, Шип, заражаешь меня. Зеркало, что ли?
– Знамо, зерцало. И тако я ужо стуканулся тута. – Банник сердито снял шапку и продемонстрировал мне свою мохнатую макушку.
Я все поняла и, не выпуская Васьки, погнала по лестнице наверх искать проклятое зеркало. Нашлось оно там же, где когда-то было брошено, – на столе, заваленном теперь всяким хламом. В ту же секунду вредоносный предмет полетел в окно, подальше от дома, чтобы Лихо не насчитало нам еще пару лет несчастий. Время утекало. Солнце клонилось к закату.
Я сгромыхала по лестнице вниз, споткнувшись, естественно, схватила палку и скомандовала поворот. Кот, зажатый под мышкой, начал вырываться. В момент превращения Света в Тьму его теплые лапки, упирающиеся в мою щеку, обернулись ладонями. Одну тягучую секунду я, молодая, стояла рядом с высокой фигурой уже человека, а затем стала съеживаться и горбиться в кольце его рук, превращаясь в старуху.
В следующее мгновение мир вокруг остановился, обрел окончательные формы. Можно было сердито отойти от помощника и рассказать ему про ловушку из веток. Васька, странно молчаливый, кивал.
– Я, кстати, в виде кота читать умею. Не трать время, все понятно, – проговорил он быстро, хлопнул дверью и отправился в Темный Мир. Через секунду его уже не было видно за поворотом тропинки.
Я со вздохом повернула свою жизнь в сторону молодости и света. Вышла на крыльцо, проверила, что Шип на месте, сторожит, и быстренько проложила дорогу к своему Древу. Шагая по ней, я чувствовала, как по зеркальному двойнику этой тропинки сейчас торопится мой помощник. Симметрично, но на разных полюсах. Одновременно, но отчаянно далеко друг от друга.
Клетка вышла на славу. Выложив веточки в нужном порядке, я испытала чувство удовлетворения. Принесенные Василием выглядели потемнее и посуше. Прутики со Светлой Стороны были живые, с листиками, сочившиеся соком и смолой.
Древо разрешило мне их взять после недолгих путаных объяснений. Оно вообще-то было странное. Как слишком добрый родитель, позволяло, похоже, все что ни попадя. Наверное, я надеялась на совет, но получила только то, зачем пришла, – веточки. И еще порцию светлой радости, но ее мне некуда было пока девать.
Я извлекла из воздуха красивый коврик и аккуратно накрыла веточную ловушку. Получилось неплохо. Ковер немного топорщился, но, если не придираться, сойдет. Шип сгонял за живой водой, долбаной сывороткой правды, и я налила ее в милый серебряный кувшинчик.
Хотела на баннике проверить ловушку, но тот заартачился. После эксперимента с двумя водами он не сильно доверял, когда я ласковым голосом начинала его куда-то звать. Шип был, конечно, безграмотный чудик, но далеко не дурак.
– Лучшо бы за жратвушку удумала, чем гостя потчевать собиранишься? – переключил он мои мысли в более мирное русло.
– Елки-палки! Его ж кормить придется!
– То-то жеш…
Однако я решила долго не играть в разведчиков. Усажу гостя в «клетку» и сразу начну допрос, обойдется без кормежки. Зато стало понятно, как загнать его в круг из веток. На ковер мы с Шипом поставили небольшой столик. Стул для гостя попал как раз в центр ловушки. Зайдет и сядет как миленький. Очень надеюсь, что это сработает. На столе для маскировки красовались чайник и мисочка с баранками. Сойдет.
Подготовив все, я начала ходить из угла в угол, волнуясь и проверяя каждую минуту, на месте ли кувшинчик. Васька дрых. Шип тихонько жевал. Если бы у меня были настенные часы, они сейчас бы громко тикали…
Наконец краем глаза я уловила движение за окном и даже почувствовала облегчение. Сейчас мы все узнаем, закончится тошнотворный страх. Пусть планчик мой казался корявым, но, выполняя его, маленькая девочка была охотником, а не глупой добычей.
В дверь аккуратно постучали. Пора было открывать. Я нацепила на лицо вежливую улыбку и распахнула дверь перед гостем. Жданным и званым… «Заманила путника, опоила, обкормила…» Сработает ли план? А вдруг все пойдет не так? Запасных вариантов-то мы не придумали!
Ян Борисович переступил через порог и начал топтаться в коридоре, оглядываясь. Ему явно было любопытно, как живет одна в лесу эта странная студентка. В ответ на мой лепет и махи руками в сторону ловушки с баранками гость начал отнекиваться. Я тряхнула головой и постаралась собрать мозги в кучку. Чего он артачится?
– Спасибо, моя милая, но тут ведь только один стул. А как же вы? Хотите, принесу из палатки складное сиденье? Оно маленькое, но очень удобное, поверьте.
– Ой, ну что вы, у меня же все есть, – пропела я вроде как складно.
Стулья у меня, конечно, были, но тащиться сейчас в другую комнату, оставляя гостя, не хотелось, поэтому я просто зашла за угол, наколдовала еще один и радостно вышла, демонстрируя мебель немного трясущимися руками. Ян Борисович гладил моего кота. Васька глядел на него ошарашенно и в ответ, кажется, просто говорил «Мур-мур».
– Значит, это ваш котейка кричал в кустах? – говорил гость. – Я так и подумал. Я, знаете ли, животных очень люблю, с детства. А вот они меня почему-то не очень.
– Правда? – Я поставила стул и села на тот конец стола, который был уже за границей ловушки. Хорошо, хоть так получилось, когда ее делала. Случайно.
– Вы не поверите, – продолжал жаловаться Ян Борисович, – меня шесть раз кусали собаки, а уж коты, черепахи, даже канарейка однажды клюнула. – Он горестно махнул рукой, переступил невидимую границу веточного круга и тяжело плюхнулся на стул. – В цирке, куда меня отец привел, слон отказался выступать. Я был совсем маленьким, но прекрасно помню. Мне почему-то до сих пор кажется, что это произошло из-за меня. Я вообще несчастливый какой-то…
Этот стареющий препод был очень душевным собеседником. Я, хоть и «охотилась» сейчас на него, в очередной раз сама попалась. Во время беседы казалось, будто ты – самый главный его друг, хотя мы точно знали, что дедуля – обманщик.
– Выпьем чайку? – предложил вдруг мой слишком ласковый голос. Надо будет актерским мастерством подзаняться. Потом. Когда все это кончится. Но гость, кажется, ничего не заметил.
– О да, с удовольствием, – обрадовался он. – Знаете, на самом деле, огромное удовольствие просто посидеть в нормальном доме, попить чайку без дыма. Пожив на природе, начинаешь ценить простые радости цивилизации!
Ян Борисович привстал и взялся за чайник. Может, действительно чаю хотел? Правда, в ту же секунду он заметил, что вода фатально холодная, а на столе даже чашек нет.
– А давайте я стаканчики принесу, вы скажите откуда, – произнес он торопливо.
Я могла только молча смотреть, как он ставит чайник назад и поднимается со стула. Далеко гость не ушел. Сделав полшага по неровному ковру, он будто на невидимую стенку наткнулся. Поводил руками по воздуху, пытаясь понять, что происходит. Было странно наблюдать, как обычный на вид пожилой человек не может переступить через веточки, наложенные под ковер. Глубоко в душе я не слишком верила в свою ловушку, но она подействовала!
Ян Борисович начал волноваться. Он попытался обойти невидимую преграду, потом оставил это и плюхнулся назад на стул. Вид у него был крайне смущенный.
– Странно… Я, может, плохо себя почувствовал сейчас… Какая-то слабость, знаете… А вы… Что… вы…
Он умолк постепенно. Похоже, видок у меня стал устрашающим. Я и сама себя чувствовала инквизитором. Молча наколдовала из воздуха большой плоский поднос, брякнула его перед гостем на стол и быстро вылила туда всю живую воду из серебряного кувшинчика. Блестящая переливающаяся поверхность стала преградой между нами. Ян Борисович таращился на нее с ошарашенным любопытством. Он не понимал, что происходит, однако пока еще не ожидал ничего плохого.
Однако буквально через секунду мужчина начал глядеть в воду, будто там черта увидел. Поверхность успокоилась, он должен был сейчас надышаться и начать гнать мне правду-матку. Однако вместо этого турист таращился на поднос с ужасом и почему-то оглядывался. Я привстала со стула, чтобы издали заглянуть в водяное зеркало. Что там может быть такого? Увидев, наконец, медленно села на место.
Из водной глади на меня смотрели два Яна Борисовича. Одно отражение было испуганным и судорожно оглядывалось назад, а второе, с точно таким же лицом, усмехалось, причем очень нагло. Я узнала его в тот же миг – того мужичка, который переходил когда-то через границу. Который, теперь стало понятно, специально выпустил злыдней, чтобы мы поменьше его расспрашивали, и который точно не был престарелым профессором.
Обычный человек пытался убежать из зачарованного круга, а его двойник открыто улыбался мне из зеркала… и из пространства над зеркальной гладью. На стуле уже сидел второй турист – точная копия первого. Борисович-человек осел на пол, будто бы заснул или в кому впал, потерял сознание – не знаю.
В домике тут же зазвенела тишина. Бедняга все это время орал, похоже. Второй глядел на меня совершенно спокойно. Я разлепила губы и что-то крякнула ему. Медленно в голове всплывали строчки, прочитанные давно. В прошлом месяце или в прошлой жизни…
«Если встретится вам Двоедушник – мерзейшее из созданий тьмы, знайте, что половина души его – человеческая. Она не помнит того, что творит под покровом ночи, когда спят все твари, рожденные…»
Дальше можно было не вспоминать. Все у меня сложилось. Васька запрыгнул на стол, точно находясь на границе невидимого круга, и зашипел на гостя. Нежданного. Негаданного. Незваного, но в дом приглашенного.
Гость поднял на меня бесцветные глаза и произнес:
– Привет, Яга!
