bannerbannerbanner
О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря

Анна Гале
О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря

– Эй, Пичужка, руки разожми, потом болеть будут, – негромко сказала Лиля.

Я непонимающе посмотрела на неё, потом на свои руки. Они были сжаты в замок так, что костяшки кулаков побелели, а кончики пальцев стали почти красными. Как их расцепить? Я не знала. Да и зачем?

Вика молча разжала мои пальцы. Откуда у неё такая сила? Ах да, она уже в ордене Грарга вместе с Гербертом и этой рыжей ведьмой.

Я тупо смотрела, как кинжал Герберта вонзается в правую руку моего мужа. Кровь, сколько же крови… Вильгельм сделал левой рукой бросок, удар. Метил в шею, если бы попал, всё было бы кончено. Но нет, попал ниже, снова в левое плечо.

– Четыре минуты, – Лиля бросила раздражённый взгляд на часы и крепко, заковыристо выругалась. – Хорошо хоть, дерутся стилетами. Чем-то более серьёзным они изрубили бы друг друга, как колбасу, из-за этого чёртова права.

– Что в нем такого? – с недоумением спросила Викуся. – Право победителя – это ведь, кажется, право на имущество побежденного? Так у Чернова толком ничего нет, а вы с Гербертом можете за день заработать на вселении сколько угодно денег.

– Вика, не тупи! Ты что, до сих пор не поняла?! – сорвалась я. – У них жёны приравниваются к имуществу!

Бой ужесточался, противники наносили друг другу рану за раной, кровь капала на дорожку, и крупные алые капли смешивались с осенней грязью.

– Хочешь сказать, если Чернов победит, он будет иметь на меня какие-то права? – недоверчиво спросила Вика после небольшой паузы.

Лиля тихо начала что-то объяснять.

Я вздохнула поглубже. Неужели Викуся всерьёз считает, что мой муж мог бы?.. Какая гадость, даже додумывать не хочется! Ни один рыцарь святого Грааля не воспользовался бы этим сомнительным правом. Да и Герберт только вчера женился, ещё суток не прошло после их с Викой граргской свадьбы. Вряд ли его интересует право победителя.

– Но Герберт может отказаться, – сказала Вика. – Наверняка он не захочет…

– Пока есть время, устрою вам обеим экскурс по законам Грарга о бое чести, – равнодушно произнесла Лиля. – Избавлю Герберта от этого объяснения. Если победивший в бою чести рыцарь Грарга не забрал свой… кхм… боевой трофей или не передал свое право кому-либо официально при свидетелях, то право победителя переходит ко всем членам ордена. Вот и думай, Викуся, стоит ли Гербу игнорировать древние законы.

Лицо Вики побелело, голубые глаза увеличились.

– Вы рано начали этот разговор, – перебила я судью Грарга. – Бой не окончен.

– Пичужка, твой благоверный знает, чем для тебя обернётся его глупость, – Лиля прикурила новую сигарету от предыдущей. – Конечно, Вильгельм будет сражаться, пока может стоять на ногах. Но бой скоро завершится, и мне его исход уже ясен. Это лишь вопрос времени. Посмотри, сколько крови потерял Вильгельм.

– Герберт тоже потерял много крови.

– Герба поддерживает Грарг. От потери крови он не может сильно ослабеть или, тем более, погибнуть. У Вильгельма с каждой секундой остается всё меньше шансов на победу.

– То есть Синичка должна будет постоянно находиться рядом с Гербертом? – озадаченно спросила Вика.

– Разумеется, он настроен оставить эту девицу с нами. Но такое возможно, только если ты не будешь против, – спокойно объяснила Лиля. – Так что решение идиотской ситуации за тобой. И, по-моему, ты уже всё решила.

Вика неохотно кивнула.

– Значит, наши её не получат, – продолжила Лиля. – Против нас с Гербертом никто не решится пойти. А вот и финал, наконец-то! – добавила она и швырнула окурок в урну.

Вильгельм упал от очередного удара кинжала. Я вскочила. Нет! Нет!!! Он не мог погибнуть, пока хоть кто-то верил, что он останется жив!

Лиля снова вцепилась в мои запястья железной хваткой.

– Уходим, – коротко бросила она. – Викуся, быстрее, рыдать будешь в машине. Пичужка, пойдём!

Герберт, не оглядываясь, быстро шагал по дорожке к выходу из парка, Вика кинулась за ним.

– Пойдём, – настойчиво повторила Лиля.

– Отпусти меня, пожалуйста, – я билась в железных руках, пытаясь вырваться. – Дай подойти, может, он жив. Хотя бы дотронуться до него… – я уже с трудом понимала, где я и с кем разговариваю.

Всё вокруг потеряло смысл, кроме неподвижной окровавленной фигуры на пыльной дорожке. Только бы подойти к нему. Только бы подойти…

– Нельзя, – еле сдерживая раздражение, сказала Лиля. – По нашему закону нельзя. Будь умницей, иди к выходу сама. Я не хочу силой тащить тебя к машине. Подходить к Вильгельму не имеет смысла. Всё кончено, удар пришёлся под сердце.

– Пожалуйста, пусти меня к нему, – повторила я.

– Не могу, – голос Лили стал жёстче. – Нам нужно уходить, возьми себя в руки.

– Синичка… – другие руки крепко сжали мои плечи. – Лили, иди вперёд, я сам разберусь.

Герберт приподнял меня, на мой плащ закапала кровь с его плеча.

– Зачем вернулся? – недовольно процедила Лиля. – Это против правил.

– За Татьяной, естественно, – он быстро шёл к выходу, не обращая внимания на мои попытки вырваться. – Как победитель, имею право. Я посадил Вику в машину и подумал, что у вас могли возникнуть сложности. Не хотелось бы, чтобы ты силой волокла девочку по парку.

– Какие нежности, – ядовито пробормотала Лиля. – А о том, что ты должен сделать с этой девочкой силой, ты не подумал?

– Силой я ничего делать не собираюсь, – ответил Герберт.

Он вышел из парка и почти подбежал к серебристому "рено". Герберт слегка подтолкнул меня на заднее сиденье, сел рядом и бросил Лиле:

– Ты за рулем.

Вика тихо всхлипывала впереди. Счастливая, она ещё могла плакать. У меня слёз не было, и боль раздирала изнутри так, что я еле сдерживала крик.

– Разумеется, – кивнула Лиля. – Держи, Викуся!

Она достала из сумочки пачку бумажных носовых платков.

Машина сорвалась с места. Лиля тихо, отчётливо выругалась, а затем уже громче начала высказываться:

– Герб, чем ты думал, когда затеял этот бой? Нам фантастически повезло, что за семь минут в парке никто не появился. И скажи-ка, пожалуйста, как ты собираешься выходить из машины в таком виде? Во дворе обязательно кто-нибудь будет – мамаша с ребёнком, разговорчивые старухи на лавочке…

– Хватит зудеть, Лили! – резко оборвал её Герберт. – Ты не новичок, прекрасно знаешь, что делать в таких случаях. Вытащишь мне из дома какую-нибудь куртку. В чём ты увидела проблему? Кстати, в бардачке лежит пара пакетов. Передай-ка их сюда, пока я не замазал кровью сиденье.

Лиля молча протянула ему два скомканных пакета из супермаркета, придерживая руль одной рукой. Герберт разорвал один из них и, морщась, обмотал окровавленное плечо поверх куртки. Второй пакет он прижал к ране на груди.

– Помогает? – с лёгким ехидством поинтересовалась Лиля.

– Лили, если хочешь устроить скандал – подожди до завтра. Сегодня мне нужна твоя помощь, – спокойно ответил Герберт.

– В чём, интересно?

– А ты сама как думаешь? Вика в истерике, Татьяна в полном шоке. Вечером у нас будет полно гостей. К тому времени обе они должны быть хотя бы в относительном порядке.

– Ты переоцениваешь мои возможности, особенно во втором случае, – сухо ответила Лиля. – Кстати, мне послышалось, или ты сказал, что не собираешься действовать с Пичужкой силой?

– Не послышалось.

– Отказываешься от права?

– Нет, конечно. Просто дашь девочке что-нибудь из своих запасов, на одну таблетку не обеднеешь.

– Не получится, Герб, – в ее голосе прозвучала издёвка. – Запас давно закончился, и пополнить его я сегодня не успею. Придется тебе рассчитывать только на свои силы, Казанова.

– Я не могу так, Лили. Ты что, не понимаешь?

– О том, что ты можешь, а что – нет, надо было думать до боя, а не после, – резко бросила Лиля. – И потом, что значит – не могу? – уже веселее добавила она. – Ты же не старую ханжу по праву получил. Девочка вполне симпатичная. Посмотри на неё хорошенько, чего тебе ещё надо?

– Не смешно. Три дня назад я поздравлял её со свадьбой, а сегодня ты предлагаешь… – начал Герберт.

– Я здесь вообще ни при чём, – жёстко перебила судья Грарга. – Ты сам создал эту проблему. Мог бы отказаться от боя, тебя никто не счёл бы трусом. Даже если бы сочли, ты быстро доказал бы любому из наших, насколько ошибочно это мнение. Как вариант, можно было начать бой без вызова. В конце концов, ты мог заняться Викиным объектом, я бы сама разобралась, что делать. Хватит об этом. Ты уже ничего не изменишь. Пичужка, что-то ты совсем расклеилась, притихла и в угол забилась. Ты нас вообще слышишь?

– Слышу, – нехотя ответила я.

Происходящее не укладывалось в голове. Казалось, что спор Герберта с его бывшей женой – лишь глупый сон. Перед глазами по-прежнему стояла самая страшная картина в моей жизни – два близких мне человека, которые всего несколько минут назад были живы и здоровы, а теперь мертвы.

Один из них лежит на глинистой земле. На рукоятке вонзённого под сердце кинжала переливается разноцветными камнями стальная бабочка. Как будто вот-вот она сядет на грудь задремавшего рыцаря. Другой застыл, уткнувшись лицом в землю, и холодный ветер осыпает его жёлтыми листьями. Листьями цвета разлуки…

Голос Лили ненадолго вернул меня к реальности:

– Помнишь, я вчера говорила, что ты сама прибежишь ко мне и попросишь помощи?

– Разве я просила помощи? – равнодушно отозвалась я.

– Лиля, оставь её в покое, пожалуйста, – вмешалась Вика.

– Не оставлю. Если будет переживать молча – может сойти с ума, говорю тебе, как медик с большим стажем, – хмуро ответила Лиля. – Пичужка, чем сидеть, уставившись в одну точку, лучше бы устроила скандал с руганью и побоями. Рядом с тобой есть замечательная мишень. Гербу больно не будет, а тебе полегчает.

Я отвернулась и уставилась в окно. Машина еле ползла среди множества автомобилей в утренней дорожной пробке. Вот и памятник Лермонтову рядом с розовым зданием центральной библиотеки. Именно здесь я впервые увидела Герберта.

 

– Пожалуй, я немного ускорюсь, – произнесла Лиля.

Она забубнила что-то под нос. Странным образом автомобиль начал двигаться по плотно заполненной дороге, ныряя с полосы на полосу. Остальные машины всё так же ползли в пробке, но ближайшие, притормаживая, пропускали серебристый "рено". Мистика! Хотя что тут необычного, учитывая, кто сидит за рулём?

– Ведьма! – с ненавистью выдохнула я.

– Угу, – спокойно согласилась Лиля. – Привыкай, ещё не такое увидишь. Чудеса пока заканчиваются, на том повороте дорога почти свободна.

Я стиснула зубы. Сейчас за поворотом среди высотных домов покажется кафе "Бабушкина избушка", где мы с Вильгельмом сидели в день знакомства. Машина завернула туда, но увидеть кафе я не успела.

Сильные руки легли на мои плечи, мягко развернули меня и прижали к чему-то тёплому. Через какое-то время я поняла, что это Герберт притянул меня к себе и крепко обнимает. Шевелиться не хотелось, вырываться не было сил. Закрыть бы сейчас глаза и уснуть, а потом проснуться в объятиях Вильгельма. Или не просыпаться вообще.

– Привыкаешь, Герб? – хмыкнула Лиля. – Пора начинать ритуал, ты должен закрепить право.

– Хватит, Лили, – перебил Герберт. – Я всё помню.

Он мягко провёл рукой по моим волосам. Щёлкнула заколка, волосы рассыпались по плечам, Герберт слегка взъерошил их медленным ласкающим движением.

Муж как-то говорил мне о распущенных волосах. Для рыцаря Грарга это означает полное подчинение, полную зависимость.

– Кто бы рассказал, не поверила бы, – фыркнула Лиля. – Насколько знаю, обычно это делается менее осторожно.

– Лили, заткнись, – беззлобно ответил Герберт. – Сейчас приедем, и вы с Викой пойдёте куда-нибудь погулять. Зрители мне не нужны.

Он погладил меня по плечу и мягко добавил:

– Синичка, мне жаль, но это лучше сделать, пока не прибыли первые гости.

– Ради такого дела погуляем, – пообещала Лиля. – Только сразу, как можно будет вернуться, позвонишь. Мы должны успеть подготовиться к вечеру. Гостей надо принять по высшему разряду.

– Вы совсем сдурели оба? – вступила Вика. – Герберт весь в крови, ему надо раны обрабатывать. А Синичка в полном ступоре и ничего не соображает.

– Замолчи! – властно ответила рыжеволосая ведьма. – Ты не можешь говорить со мной в таком тоне, иначе наживёшь большие неприятности с советом судей.

– А ты собираешься туда на меня пожаловаться? – в голосе Вики прозвучал вызов.

– Они и без меня узнают, – раздражённо сказала Лиля. – В ближайшее время нам предстоит решить кучу проблем. Не хватает лишь прихода в Марск членов совета по твою душу. Безнаказанно спорить с судьёй на повышенных тонах ты сможешь, только если получишь чёрное кольцо.

Вика замолкла.

– Теперь по сути твоих претензий, – мягче продолжила Лиля. – Когда ваша Пичужка начнёт что-то соображать, все станет гораздо хуже. Сейчас самое время. Боевые раны – не помеха, заживут как на собаке. Всё, приехали. Викуся, пойдём за курткой для героя.

Машина остановилась, хлопнули передние двери.

– Синичка, – тихо заговорил Герберт. – Можешь не отвечать. Просто послушай. Я не хочу применять силу. Тебе не будет со мной плохо, только не сопротивляйся. Слышишь, девочка? И еще, – он немного напрягся. – Я хорошо знаю рыцарей Чаши, они могут и неделю не трогать жену после венчания, если та зажата или боится. Мне не нужны подробности. Граргом клянусь, что не буду издеваться, комментировать или рассказывать кому бы то ни было. Скажи, вы с Вильгельмом вообще были вместе? Да или нет?

– Какая тебе разница?

Воспоминания хлынули потоком, раздирая душу на части. Наши общие с мужем воспоминания. А теперь – только мои. Почему я до сих пор жива? Как можно продолжать жить с растерзанным в клочья сердцем? С душой, у которой забрали половину?

Сознания достиг спокойный голос Герберта:

– Я не хочу тебя убить. Поэтому мне надо знать, было у вас всё, что положено после свадьбы, или нет?

– Было, – вяло буркнула я.

Отвечать не хотелось, но всё равно же не отвяжется.

– Поклянись памятью обоих рыцарей, – потребовал Герберт.

– Клянусь.

Он вздохнул с облегчением и снова провёл рукой по моим волосам, очень нежно, почти как Вильгельм. Я вздрогнула.

Как Вильгельм?! Я что, и правда, схожу с ума, как говорила Лиля? Моего мужа убили несколько минут назад у меня на глазах, а я сижу в обнимку с убийцей!

Я попыталась высвободиться. Герберт чуть ослабил объятия. Карие глаза бесстрастно наблюдали за мной. Наверное, так учёный смотрит на подопытных зверюшек во время не слишком важного эксперимента.

Дверца машины приоткрылась, и Лиля протянула Герберту две куртки.

– Пичужка, снимай плащ, он весь в крови. Можно, конечно, попробовать отстирать, но, по-моему, будет проще выбросить это старьё, – быстро, отрывисто заговорила она. – Герб, отпусти девчонку, незачем сейчас лишний раз её нервировать. Пичужка никуда от тебя не денется. Продолжишь в квартире.

Руки Герберта, наконец, разжались. Он скинул окровавленную светлую ветровку и, слегка морщась, надел кожаный пиджак.

Странно – разве такие, как Герберт, чувствуют боль? Они же не люди.

– Пичужка, слышишь меня? – назойливо повторила Лиля. – Можешь надеть мою куртку, можешь так выскочить – замёрзнуть не успеешь. Главное, плащ сними.

В следующую секунду я поняла, что Герберт расстёгивает пуговицы моего плаща.

– Я сама!

– Хорошо, хорошо, сама, – успокаивающе сказал он. – Оставь его здесь и выходи из машины.

Герберт встал рядом с Лилей. Судья хмуро смотрела на меня. Я медленно расстегивала плащ. Если бы только эти двое хоть ненадолго на что-то отвлеклись. Лиля оставила ключи в машине. За несколько секунд я бы успела…

– Герб, может, заодно захватим то, что я купила на вечер? – спросила Лиля.

Она подошла к багажнику. Герберт отвернулся и сделал шаг в сторону бывшей жены.

Я вышла из машины, захлопнула заднюю дверцу и тут же рванула на себя переднюю, готовясь повернуть ключ и нажать на газ.

Мотор зафырчал, Герберт кинулся к двери, его рука скользнула по металлу.

– Герб, стой! – рявкнула Лиля.

Машина тронулась с места, я нажала на кнопку с замочком, блокирующую двери. Вика что-то закричала, в зеркале я увидела, как Герберт бешено жестикулирует, а Лиля спокойно что-то ему говорит. Слуги Грарга, конечно, скоро найдут меня, совсем несложно догадаться, куда я поеду. Но, если повезёт, я всё же успею раньше них добраться до парка и увидеть Вильгельма в последний раз. Понимаю, что он не мог выжить, но никак не могу поверить, что мой муж мёртв. Я должна хотя бы попрощаться с ним.

Может, он жив, надо верить, что жив.

Машина двигалась рывками, пару раз ткнулась в бордюр на выезде со двора. Мелькнула мысль, что на дороге я разобьюсь в лепёшку о первый же столб. Неважно, в этом мире не осталось ничего важного.

"Вот как? – с иронией осведомился внутренний голос. – А если ты попадёшь в аварию и убьёшь нескольких человек – это тоже для тебя неважно?"

Моя нога сама собой ослабила давление на педаль газа.

– Ручник снимай, на нём не ездят, – командовал голос. – Газу! Сцепление! Вторая передача!

Моя правая рука при этом сама уверенно двигала рычаг переключения передач, а ноги жали педали. Это ещё что? Неужели вселение? Защита пала, теперь всё может быть. Но ведь муж говорил, что в таких, как я, обычно не вселяются.

– Вселение, – спокойно подтвердил голос. – Таких, как ты, действительно не трогают: объект из тебя никакой. Сейчас я просто тебе помогаю, так что не вздумай сопротивляться. Если разобьёшь машину, нас всех ждёт масса неприятностей. Будем считать, что Герб отпустил тебя покататься. Эй, Пичужка, глаза от дороги не отводи! Мне нужно видеть, куда ты едешь. Кстати, куда собралась? В парк, что ли? Газ отпустила, сцепление выжала, третья передача – и хватит. Быстрее мы с тобой ехать не будем

Я стиснула зубы. Звучащий в моей голове голос судьи Лилианы становился всё более узнаваемым.

– Ну и что ты там хочешь найти, в парке? Впрочем, твоя воля – езжай. Могу даже помолчать, только не сопротивляйся. Без меня всё равно не доедешь. Гонщица, …!

Больше голос я действительно не слышала. Руки и ноги двигались сами, словно кто-то дёргал меня за ниточки, как куклу-марионетку. Машина неторопливо вклинилась между двумя припаркованными автомобилями недалеко от входа в парк.

– Подожди, – ожил в моей голове ненавистный властный голос. – Нейтралка, ручник, ключ поверни, но не вытаскивай. Теперь всё.

Через пару минут я уже мчалась по дорожке парка. Несколько парней сидели на скамейке у входа. Появись они тут на полчаса раньше, всё было бы иначе. И мой любимый, и Иоганн остались бы живы. По парку разносился беззаботный смех. Судя по репликам ребят, у этой компании из-за чего-то были отменены занятия в университете.

Черноволосая девушка в длинном тёмном плаще и синем берете, опустив голову и смахивая слёзы, бродила по опавшим листьям там, где погиб Иоганн. Неужели она не видит тела? Наверняка расстроена из-за какой-нибудь ерунды вроде парня или учёбы. Ещё полчаса назад я сама была такая же – могла переживать из-за чепухи и радоваться мелочам. А сейчас чувства словно заморожены, и кажется, что так будет всегда.

Я остановилась посреди дороги. Вильгельма не было, даже следов боя не осталось. Как это возможно? Если его сразу нашли и вызвали "скорую", машина не прибыла бы сюда так быстро. Да и кровь на земле должна была остаться. Я на негнущихся ногах сделала ещё несколько шагов. Отсюда должен быть виден лежавший в траве Иоганн. Но его там нет, лишь трава немного смята.

Девушка в берете направилась в мою сторону. Чувствуя взгляд брюнетки, я отвернулась и опустилась на скамейку. Ту самую, на которой мы с Лилей и Викой ждали окончания поединка. Это было всего-то минут двадцать назад. Невозможно, все это просто невозможно.

Я слышала, как неподалёку шуршит трава. Наверное, её задевали края плаща черноволосой девушки.

– Пичужка, – голос Лили прозвучал совсем рядом. – Ну и что ты тут сидишь, мёрзнешь?

Я и не заметила, как и откуда она появилась. Лиля опустилась на лавочку и накинула мне на плечи какую-то ветровку. Кажется, её мне и предлагали надеть вместо плаща.

До этого я не замечала холода, но теперь меня начало трясти. Лиля порылась во вместительной сумке и достала пачку сигарет.

– Их здесь нет, – я сама не понимала, говорю это себе или бывшей жене Герберта.

– Нет, – согласилась она. – Хочешь?

Лиля повертела в тонких пальцах сигарету. Я молча качнула головой.

– Зря, иногда помогает расслабиться, – судья закурила. – Напрасно ты это сделала, маленькая дурочка. Искать их бессмысленно. Погибших рыцарей Грааля забирает их земля. Я пару раз видела, как это происходит. Появляется свечение, этот свет надвигается на тело, а когда исчезает – на месте сражения не остаётся никаких следов, – голос Лили звучал спокойно, почти убаюкивающе. – Кстати о следах, – она резко встала. – Мне надо кое-что забрать.

Лиля быстро прошла туда, где пару минут назад бродила девушка в берете.

И когда исчезла та грустная брюнетка?

Судья присела и руками раскопала что-то, присыпанное землёй и пожухшими листьями. Сверкнуло лезвие кинжала. Почему он не остался лежать на самом виду? Как оказался погребен под опавшей листвой? Лиля опустила оружие в сумку и вернулась на скамейку.

– Тот самый? – спросила я, удивляясь своему безразличию.

– Тот. Великий Грарг заботится о нашем боевом оружии. Собиралась вернуться за ним ночью или завтра утром, но пришлось появиться здесь раньше, – она бросила на меня выразительный взгляд. – Этот стилет – мой талисман, ни разу не подводил.

Меня передёрнуло.

– У тебя вообще права есть? – между неторопливыми затяжками поинтересовалась судья.

– Права? – рассеянно переспросила я.

– Ну да, права на вождение.

– Нет.

– Не вздумай больше лезть за руль, – сухо предупредила Лиля. – По крайней мере, пока водить не научишься. Думаю, Герберт тебя сам научит, когда всё утрясётся.

Из её сумки донеслась зажигательная ритмичная мелодия. Лиля достала мобильник.

– Герб, я её нашла… Разумеется, в парке… Вроде получше, во всяком случае, уже разговаривает. Скоро приедем… – судья нахмурилась. – Уже явился? Значит, будем выходить сейчас. Не забудь предупредить остальных гостей, что всё отменяется.

Она убрала телефон и подняла на меня напряжённый взгляд:

– Срочно возвращаемся. У нас серьёзные проблемы.

– Какие у нас с тобой общие проблемы? – скептически поинтересовалась я.

– Совет собирается. Вечером судьи прибудут к нам на квартиру, причём по твою душу, – Лиля встала. – Один из них уже явился. Надо ехать к Герберту. Вставай.

– Я никуда не спешу, – я с мрачным удовлетворением посмотрела на рыжую ведьму.

 

Не потащит же она меня к выходу силой при нескольких случайных свидетелях!

– Из-за тебя у нас вечером будут проблемы, – спокойно произнесла Лиля. – И у Викуси тоже, – подчеркнула она. – Но ещё более серьёзные неприятности возникнут, если ты откажешься идти со мной к машине. Всё объясню по дороге.

Плевать мне на проблемы Герберта и его бывшей жены! Но из-за Вики стоило пойти с судьей. Что-то подсказывало мне, что Лиля не врет. Я заставила себя подняться, и мы быстро зашагали к выходу из парка.

– Твоя выходка усложнила и без того непростую ситуацию, – хмуро говорила Лиля. – Ты нарушила один из главных законов Грарга – собственность его слуг священна. Запомни раз и навсегда: нельзя посягать на наши дом, машину и кольцо, если на то нет нашего чётко выраженного разрешения. Это повод для граргского суда. Герберт разрешение дал, но уже после того, как ты проехала несколько метров, и судьи узнали о нарушении закона. Наверняка тебя обвинят ещё и в побеге. В общем, проблему можно решить мирно, но потребуются некоторые усилия, чтобы вытащить тебя оттуда живой и, желательно, невредимой.

– Тебе-то это зачем? – я пожала плечами.

– Не хочу, чтобы Герберт, защищая тебя, влип в неприятности. Да и Викуся благодаря этой истории может нажить в ордене большие проблемы. Из-за Герба и Вики я просто вынуждена тебе помогать, – сухо ответила судья Грарга.

Мы подошли к машине. Лиля села за руль "рено" и открыла переднюю дверь.

– Садись, поехали.

Пару минут она молчала, что-то обдумывая, затем медленно произнесла:

– Перед лицом великого Грарга я заявляю, что буду защитником на сегодняшнем совете судей.

В машине стало темнее и холоднее, Лилю постепенно окутывало чёрное облако. Почему-то меня это не удивило. Должен же их Грарг временами давать слугам о себе знать.

– Я приняла это решение осознанно и не передам право защиты никому другому, – продолжала судья.

Она поднесла руку к губам и поцеловала алеющий камень судейского кольца. Облако тут же рассеялось, словно его и не было. Я отвернулась, взгляд бездумно упёрся в окно.

В голове вертелся дурацкий вопрос – каждого ли судью на совете будет окружать густой тёмный туман? Я живо представила вокруг себя массу тёмных облаков. Внутри каждого были видны очертания человека, каждое имело свой голос, и все голоса сплетались в угрожающем хоре.

– Я смогу тебя защитить, – Лиля задумчиво смотрела на дорогу. – Хорошо, что Герб не потерял голову и не остановил машину силой. Иначе обвинение в побеге трудно было бы оспорить. Главное, что у Герберта есть право победителя, на этом мы и сыграем на совете.

Я вздрогнула. Право победителя? Я только теперь начала осознавать, что именно оно означает.

– Право победителя… Это будет сейчас?

– Скорее всего, после совета, – равнодушно ответила Лиля. – Поторопиться с этим стоило, когда ты ничего не соображала, а сейчас уже не имеет смысла спешить. Да не трясись ты, могло быть гораздо хуже.

Машина плавно остановилась во дворе. Герберт разговаривал около подъезда многоэтажки с каким-то мужчиной. Увидев "рено", он оставил собеседника и быстро подошёл к нам. Сразу стало видно, что Герберт очень зол, у него аж руки тряслись. Брови сдвинуты, губы сжаты, глаза прищурены – не лицо, а маска гнева! Лиля взглянула на человека у подъезда, тихо чертыхнулась и пробормотала:

– Не думала, что когда-нибудь это скажу, но лучше бы первой прибыла Инесс.

– Выходи! – Герберт вытащил меня из салона за руки и с руганью поволок к дому. – Накаталась? Ты хоть соображаешь, что натворила?!

– Герб, тише, – спокойно сказала не отстающая ни на шаг Лиля. – Не ори на весь двор. Татьяна уже в курсе, что нарушила наш закон. Теперь будем исправлять её глупость.

– Будем? – переспросил Герберт и втолкнул меня в подъезд.

– Да, будем исправлять вместе, если ты, конечно, не собираешься отдать Пичужку нашему совету.

– А девчонка хороша, – заметил сзади незнакомый тенор: собеседник Герберта шёл за нами. – Может, всё же поделишься правом, Герберт?

– Забудь, – коротко бросил рыцарь Грарга.

В лифт мы вошли вчетвером. Судья посмотрел на меня в упор, я ответила ему долгим взглядом в глаза. Забыть о боли растерзанной души, забыть обо всём… Я не могу опозорить светлую память двух рыцарей святого Грааля тем, что устрою истерику или завою от страха.

Моя жизнь заканчивается, и это к лучшему. Все близкие и любимые люди уже оставили меня. Вика ушла в Грарг, остальные – в иной мир. Вильгельм как-то говорил, что тот свет гораздо лучше этого. Надеюсь, скоро я встречусь там с мужем, Иоганном и бабушкой Липой. Надо попытаться ускорить развязку – разозлить всех и спровоцировать судей. Они приговорят меня к смерти, а если повезёт – убьют ещё до совета.

Я оценивающе разглядывала прибывшего судью. На вид ему лет тридцать, а на самом деле – наверняка несколько веков. Коротко стриженый мускулистый шатен восточного типа. Взгляд тёмных глаз холодный, пустой, но враждебности в нём нет. Этот слуга Грарга вряд ли захочет ссориться из-за меня с опасными соратниками. Нужен кто-то более жестокий, тот, кто решится пойти против Герберта и Лили. Не может быть, чтобы таких не оказалось в проклятом ордене.

Герберт вытолкнул меня из лифта и с размаху пнул ногой дверь одной из квартир. Незапертая дверь со стуком распахнулась, и все ввалились в светлый просторный коридор.

– Тише, Герб, – прошипела Лиля. – Бари, раз ты приехал так рано, может быть, я пока покажу тебе квартиру? – улыбнулась она. – Пичужку ты всё равно не получишь.

Герберт кинул раздражённый взгляд в сторону гостя и бывшей жены и наконец-то выпустил мои руки. Я машинально потёрла ноющие от железной хватки запястья.

– С удовольствием осмотрю вашу квартиру, Лили, – слегка поклонился гость. – Но после окончания совета тебе придётся смириться с приговором.

– Бари, дорогой, – в её голосе неожиданно лязгнули металлические нотки. – Не сомневаюсь, что вы обсуждали возможный приговор совета между собой, но решение пока что не принято. И даже если оно окажется жёстче, чем я рассчитываю, тебе здесь ничего не светит. На совет обязательно прибудет Инесс, – ухмыльнулась Лиля. – Сомневаюсь, что ей понравится твоя идея привести приговор в исполнение. Твоя супруга слишком ревнива, хотя за столько веков ей пора бы привыкнуть к твоей полигамности.

Говоря это, Лиля уцепила гостя под руку и подвела к двери одной из комнат. Бари галантно пропустил рыжеволосую судью вперёд и плотно прикрыл за собой дверь. Щёлкнул замочек.

– Она собирается встречать так всех членов совета? – насмешливо спросила я.

– Твоя внезапная разговорчивость неуместна, – процедил Герберт.

Он повесил на крючок куртку и снял с себя футболку. Мускулистое тело оказалось изрядно изранено и поцарапано, плечо – обмотано бинтами.

– Решил показаться во всей красе?

– Во всей красе я покажусь тебе после совета, – ухмыльнулся Герберт. Меня передёрнуло. – А теперь иди-ка на кухню к Вике. Викуля! – крикнул он. – Твоя ненормальная подруга вернулась. Проследи, пожалуйста, чтобы она больше никуда не делась. Меня пока что ни для кого нет.

Заплаканная Вика вышла из кухни, и Герберт тут же скрылся за дверью второй комнаты. Я успела увидеть только большой разложенный диван. Значит, туда он потащит меня после совета судей?

Мороз продрал по коже, меня снова затрясло. Викуся обняла меня за плечи и повела на кухню.

– Синичка, всё будет хорошо, – прошептала она. – Герберт не даст никому тебя тронуть, он мне обещал.

– Я уже поняла, что он собирается сам меня… тронуть, – я попыталась усмехнуться.

Теперь понятно, что самое трудное в моем плане. Поведение должно быть одинаковым со всеми. А это значит, что в последние часы жизни мне придётся хамить и Викусе, единственному близкому человеку, который у меня остался.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24 
Рейтинг@Mail.ru