Анна Гале
О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря
Часть 1. По праву победителя
Глава 1. Вика Караваева
Бывает же на свете такое счастье! Сквозь плотные тёмные занавески пробивается серый утренний свет. Я лежу на широком диване рядом с Гербертом. Глаза любимого закрыты, волосы разметались по подушке, на губах застыла счастливая улыбка.
Даже не верится, что за каких-то два месяца моя жизнь могла настолько измениться. За это время я успела познакомиться со своим будущим мужем, и вскоре он рассказал о вражде двух древних тайных рыцарских орденов. Я подружилась с бывшей женой Герберта Лилианой – судьёй проклятого ордена Грарга, и на днях навсегда ушла из дома.
Вчера Герберт и Лиля посвятили меня Граргу. Даже вспоминать без содрогания не могу этот ритуал, но отказаться я не могла: несколько жутких минут нужно было пережить, чтобы получить Герберта, вечную молодость, бессмертие и силу. Ради этого стоило перейти куда угодно и отдать часть души. Да и что значит эта жертва, если я даже не чувствую её? Ничего не чувствую, кроме огромного, безграничного счастья.
Главное, с этой ночи мы с Гербертом – муж и жена перед Граргом, мы – одно целое с измененными душами. Для Герберта это было так важно…
Я внимательно посмотрела на любимого. Спит? Не может быть! Рыцарю зла это не положено! Я легко провела пальцами по его лицу, взъерошила светлые волосы. Герберт тут же открыл веселые карие глаза, сгрёб меня в охапку и притянул к себе.
– Не спишь, звёздочка?
– И не хочу, – я прижалась к нему покрепче. – Как же мне нравится не уставать!
– Ну, уставать ты ещё какое-то время будешь, да и спать по-настоящему тебе поначалу придётся, хотя и гораздо реже, чем обычным людям. А теперь скажи-ка, дорогая, кому ты звонила ночью, пока мы с Лили пили за твой переход в Грарг?
В глазах мужа сверкнули насмешливые искорки.
– Слышал?
Я вздохнула. Не хотелось начинать такое прекрасное утро с объяснений. А Герберт, похоже, решил не портить потрясающую ночь и приберёг неприятный разговор именно на утро.
Любимый нежно провёл рукой по моей щеке.
– Слышал, и Лили, между прочим, тоже не глухая. В следующий раз, когда решишь поговорить с Синичкой, можешь не прятаться. Я уже сказал, что не против вашего с Татьяной общения, хоть она теперь и жена врага. Насколько я понял, Иоганн все же вернулся домой?
Я кивнула.
– Единственное его разумное решение за всю ночь, – усмехнулся муж. – Не волнуйся, малыш, ругаться из-за него я не стану.
Только после этого я поняла, насколько было напряжено мое тело. Я глубоко вздохнула и почувствовала, как расслабляются одеревеневшие мышцы.
– Ну вот, так гораздо лучше, – пробормотал Герберт.
– Не сердишься? – спросила я, устраивая голову у него на плече.
– На тебя? – хмыкнул муж. – Конечно, нет, звездочка. Ты осталась со мной, хотя рыцарь Чаши предложил тебе достойный выбор. Грааль вместо Грарга, Иоганн вместо меня, неповреждённая душа, плюс его горячая любовь и никаких упреков и напоминаний обо мне. Многим это предложение показалось бы соблазнительным.
– Герберт, хватит, – я боднула его головой в плечо. – Прекрати! Какой ты вообще видишь тут выбор? Я люблю тебя, такого, какой ты есть, и больше мне никто не нужен.
– Значит, любишь такого? – задумчиво переспросил он.
– Да, такого ревнивого и вредного, – поддразнила я.
– Викуля, – его голос дрогнул, Герберт коснулся губами моей шеи. – Девочка моя, если бы ты знала, как я боялся тебя потерять. По ночам охранял ваш двор и смотрел на твои окна, весь день ждал вечера, чтобы тебя увидеть. Лили говорила, что я сошел с ума, что могу сорваться в любой момент…
– Сорваться? – перебила я. – О чем ты?
– Котенок, я – мужчина, и воздерживаться от своих желаний давно отвык, в Грарге это не принято, – Герберт обнял меня покрепче. – А тут никаких связей, и ты все время рядом. Мы часто остаемся наедине, ты хочешь быть со мной. Лили забеспокоилась и стала требовать нашего с тобой скорейшего разговора. Она не сомневалась, что ты согласишься на переход. Я же ждал и тянул время, чтобы ты больше привыкла ко мне.
Его речь прервал короткий стук в дверь.
– Лили, что тебе нужно? – резко спросил Герберт. – Спальня рыцаря Грарга священна, и вламываться в нее запрещено.
– Я же слышу, что вы просто болтаете, – отозвалась из коридора его бывшая жена. – Может, выйдете из своей… священной спальни? – она отчётливо фыркнула. – У нас на утро есть важное дело. Ты не забыл, Герб?
Любимый рывком вскочил с дивана.
– Ты права, Лили, уже пора.
Он быстро поднял с пола разбросанную ночью одежду и швырнул в кресло в груду скопившихся там за несколько дней вещей. Надо будет как-нибудь разобрать эту кучу и сложить всё в шкаф.
– Какое дело? – лениво протянула я.
Вставать совсем не хотелось. Я зарылась головой в мягкую подушку. Провести бы весь день в постели с Гербертом! Жаль, что он уже одевается.
– Твоё первое служение, – весело ответила Лиля. – Тебе понравится, дорогая. Это такой же увлекательный процесс, как ваше теперешнее занятие.
– Лили, прекращай, – усмехнулся Герберт. – Викуля, подъём! Одевайся, надо всё обсудить и подготовиться.
Он легко поднял меня и поставил на ноги.
– Герб, если Вика не хочет вставать, то я могу войти, – прозвучал из-за двери спокойный голос Лили. – Вы меня ничем не смутите, ты прекрасно это знаешь. Мне все равно, где разговаривать.
– Я выхожу, а Вика уже одевается, – Герберт извлёк из груды вещей длинный тёплый розовый халат и кинул на диван рядом со мной.
Хлопнула дверь. Я нехотя надела халат, влезла в тапочки и поплелась за мужем. Голоса Герберта и Лили доносились из соседней комнаты.
– Гости начнут появляться часам к четырём, – деловито говорила Лиля. – Праздничный стол я беру на себя, но мне все же может понадобиться помощь.
– Доброе утро, – я вошла в её комнату.
– Доброе, – с улыбкой кивнула Лиля.
Бывшая жена Герберта шикарно выглядела в длинном атласном белом пеньюаре. Распущенные рыжие волосы были чуть растрёпаны. Лиля лежала на животе на широкой двуспальной кровати, застеленной бордовым покрывалом.
Герберт в самом затрапезном виде – домашних спортивных штанах и футболке – сидел рядом с ней. Я подошла, и он тут же притянул меня к себе на колени.
– Занятия в вашем колледже начинаются через два часа, – Лиля убрала с лица длинную прядь волос. – Нам нужно быть наготове часа через полтора или даже раньше. Поэтому говорим тихо, быстро и по делу.
Она неторопливо потянулась за пачкой сигарет, лежащей на прикроватной тумбочке рядом с очередным любовным чтивом в яркой обложке. Герберт резким щелчком отбросил сигареты подальше. Лиля недовольно поморщилась:
– Герб, я соблюдаю договорённость, курю в квартире только в форточку. Но уж в своей комнате я могу дымить в постели.
– Не можешь, – ответил он. – Когда мы с Викой выйдем – выкуривай хоть всю пачку.
– Ты и гостям запретишь курить в доме? – ехидно спросила Лиля.
– Вот гости появятся, тогда и будешь дымить с ними хоть на кухне, хоть в своей спальне, – в тон ей отозвался Герберт. – К нашей комнате я никого не подпущу.
– Викуся, как ты терпишь этого тирана и деспота? – ухмыльнулась Лиля. – Вот это я понимаю – любовь. От Иоганна вчера отказалась, осталась с ревнивым монстром, даже выдержала небольшое шоу, которое он устроил по дороге домой. И сейчас сидишь такая счастливая, будто отхватила главный подарок в жизни.
– Так и есть, – улыбнулась я.
– Насчёт шоу кто бы говорил, дорогая, – смеясь и обнимая меня крепче, сказал Герберт. – Кто вчера предлагал себя Иоганну в утешение? Я бы ещё понял, прицепись ты к нему по пьяни, но чтобы законница великого Грарга Лилиана, находясь в здравом уме и трезвой памяти, уговаривала врага весело провести с ней ночь… – он развёл руками и тут же снова соединил их на моей талии.
– Один-один, – хмыкнула Лиля.
– Вы собирались говорить быстро и по делу, – торопливо напомнила я.
Кто знает, до чего могут договориться Герберт и его бывшая жена! Лучше остановить их сразу, пока не успели переругаться.
Лиля приподнялась, перевернулась на бок и подпёрла голову рукой.
– Викуся, ты ещё не привыкла к нашему с Гербом обычному общению. Такие мелкие стычки происходят у нас постоянно, иногда по нескольку раз в день. Мы можем долго грызться, причем абсолютно без злости, не обращай внимания. И мы всегда всё успеваем, у тебя нет повода для беспокойства. Объект вселения определён, остаётся продумать детали. Как девица добирается до колледжа, не знаешь?
– Ходит пешком через студенческий парк. Она живёт на квартире где-то поблизости.
– Ходит одна? – уточнил Герберт.
– Не знаю, их в квартире пять человек, и все учатся в нашем колледже, так что может идти и не одна.
Герберт и Лиля переглянулись, любимый кивнул:
– Хорошо. Твоя задача на сегодня – попробовать вселение. Если захочешь похулиганить, действуй по своему усмотрению. Не захочешь – побудь немного в чужом теле и возвращайся.
– Желательно, чтобы ты сегодня что-то сделала, хотя бы заставила её сорвать какой-нибудь листик, – добавила Лиля. – А если сможешь с кем-то за неё поговорить, это будет просто замечательно.
– Иоганн сказал, что не даст мне ничего сделать, – вспомнила я о ночном телефонном разговоре.
– Это наша забота, – отмахнулась Лиля. – Твоё дело – сесть рядом с Гербом на скамейку в парке. Вы дождётесь появления объекта, ты закроешь глаза и выйдешь из тела.
– Но я не умею этого делать, – растерялась я.
– Научишься, сначала никто не умеет, – успокаивающе улыбнулся Герберт. – Хочешь, попробуешь сейчас?
Хочу, конечно, но получится ли? До сих пор мне не приходило в голову спросить, как именно происходит вселение. И я должна сделать это через неполных два часа?!
– Викуся, а правда, попробуй сейчас, – подхватила Лиля. – Просто выйди, а потом вернись назад. Тебе надо всего лишь расслабиться и закрыть глаза.
Я покрепче прижалась к Герберту и закрыла глаза. Все попытки расслабиться оказались бессмысленны, меня трясло от страха.
– А если не получится? Тогда я не смогу быть с тобой? – еле слышно спросила я.
– Конечно, сможешь, – мягко ответила Лиля. – Ты уже с ним. Всё получится, Викуся, со вселением ни у кого проблем не возникает. Герб, может, на первый раз выйдете вместе?
– Если я сейчас выйду из тела, пойдёшь со мной, маленькая трусиха?
Я кивнула, представив, как улыбается Герберт. Он откинулся вместе со мной назад, обнимающие меня руки расслабились, дыхание стало глубоким.
– Викуся, иди за Гербом, он уже вышел, – как будто издалека донёсся голос Лили.
Я положила голову на грудь Герберта, потянулась и… И вдруг поняла, что, не открывая глаз, вижу комнату Лили. Вот рыжая красотка сидит почти на краю кровати, поджав ноги. Лиля посмотрела на меня, затем – в сторону. Проследив за её взглядом, я беззвучно вскрикнула от неожиданности. У меня получилось! Я увидела себя, спящую в объятиях Герберта. Какая я, оказывается, растрёпанная после бурной ночи…
А совсем рядом стоит ещё один Герберт – прозрачный, источающий диковинный темно-зелёный свет. Я посмотрела на свою руку. Она тоже оказалась прозрачной, только отсвечивала светло-серым.
Герберт улыбнулся мне и пошевелил губами. Я не слышала его голоса, но в голове пронеслась появившаяся откуда-то извне мысль: "Молодец, котёнок. Правда, нетрудно?".
Я кивнула.
"Теперь не боишься?"
Я попыталась ответить: "Нет", – но своего голоса тоже не услышала.
"Вот и хорошо. Вселение попробуешь на месте. Давай-ка возвращаться".
Он перелетел к креслу. Прикосновение прозрачной темно-зелёной руки к ладони спящего Герберта – и душа любимого слилась с телом, исчезла в нём. Я заворожённо наблюдала, как материальный Герберт открывает глаза и с улыбкой целует меня. Моё тело оставалось неподвижным, но я ощутила на губах этот поцелуй.
– Викуся, возвращайся, – Лиля смотрела прямо на меня. Неужели видит? – Мы тебя ждем.
Я сделала шаг и не почувствовала его, как будто плыла по воздуху. Здорово! Я подпрыгнула. Ещё шаг. Развела руки. Потрясающе! Оказывается, в этом состоянии можно летать.
– Любимая, хватит развлекаться, – рассмеялся Герберт. – У нас мало времени. В парке полетаешь, если захочешь. Постараюсь тебя не торопить.
Я подлетела к телу, которое он заботливо поддерживал. А что будет, если дотронуться не до руки, а, например, до плеча? Я коснулась ткани халата. Как интересно! Рука прошла сквозь тело, и я ничего при этом не ощутила.
– Викуся, касаться надо только обнажённого участка кожи, – хмыкнула Лиля.
Я дотронулась до ладони и тут же почувствовала тепло, даже жар, меня куда-то потянуло. Я больше ничего не видела и открыла глаза в объятиях любимого.
– Молодец, – похвалила Лиля. – Всё получилось. По-моему, тебе понравилось.
– Не то слово! Но откуда вы знали, что я делаю? Вы меня видели? А я смогу вас видеть, не выходя из тела?
– Пока точно нет, – ответил Герберт. – Видеть посвященную Граргу душу могут только те, кто имеет перед повелителем определённые заслуги.
– Между прочим, забавное было зрелище, – хмыкнула Лиля. – Особенно когда ты училась летать.
– Почему мы разного цвета?
– Все новички серого цвета, – объяснил Герберт. – А дальше, в зависимости от заслуг перед Граргом и своего характера, мы начинаем менять цвет. До встречи с тобой я был чёрным. Сейчас, видимо, пробудились какие-то остатки души. При служениях они мне не мешают, но мой цвет переменился.
– Лиля, а какого ты цвета?
– Красного, – она широко улыбнулась и стала похожа на довольную сытую кошку. – Ярко-красного. Я судья, а на судьях Грарга больше всего крови. Пока что тебе хватит информации, Викуся, подумай лучше о первом вселении.
– Как оно делается?
– Как в своё тело. Подлетаешь к объекту, касаешься руки или лица – и оказываешься внутри, – сказал любимый. – Ничего сложного.
– Основное ты уже знаешь. Продолжим разговор потом, а сейчас начинай собираться, – Лиля неожиданным резким движением дотянулась до пачки сигарет. – Мы с Гербом пока обсудим детали.
Она вскочила, открыла форточку и легко вспорхнула на подоконник. И как Лиле удаётся так грациозно передвигаться и принимать столь эффектные позы? Чиркнула зажигалка, Лиля с наслаждением вдохнула крепкий табачный дым.
– Перешла бы хоть на лёгкие женские сигареты, – с отвращением проворчал Герберт.
– А смысла в них? – передёрнула плечами Лиля. – Отстань, Герб, я же не предлагаю тебе ко мне присоединиться и не учу курить Вику.
– Только этого не хватало!
– Викусь, иди собирайся. Умываться и приводить себя в порядок надо всем, – повернулась ко мне Лиля.
Я переступила порог и, прикрывая дверь, услышала тихий голос подруги:
– Что будем делать с рыцарями Чаши? Кто-то из них наверняка наблюдает за квартирой.
Я сама не поняла, как шагнула назад.
– Ты что? – удивлённо взглянул на меня Герберт.
– Я имею право знать, что вы собираетесь делать, – резко сказала я. – Почему вы не хотите, чтобы я вас услышала?
– Мы тебе всё расскажем, – слегка раздражённо пообещала Лиля. – Ты принимаешь судьбу врагов слишком близко к сердцу. Можешь не переживать: чашепоклонника так просто не убьёшь. Пока никто из нуждающихся в защите не потребует от него назвать имя, рыцарь неуязвим. Викусь, время идёт. Мы можем опоздать. Твоё служение должно совершиться сегодня и желательно так, чтобы ваша Пичужка этого не увидела. Она-то точно всё поймет, попытается тебе помешать и создаст слишком нервную обстановку для первого служения. Иди умывайся, пожалуйста.
Я нехотя отправилась в ванную, а выйдя оттуда, обнаружила Герберта и Лилю на кухне с чашками кофе. Лиля снова сидела на широком подоконнике у приоткрытого окна с очередной сигаретой в тонких пальчиках, чередуя затяжки и глотки ароматного напитка из крохотной кофейной чашечки. Она задумчиво оглядывала двор. Герберт быстро писал что-то на листе бумаги. Перед ним стояла любимая здоровенная чашка.
– Кофе хочешь? – не поднимая головы, спросил муж.
– Нет, спасибо.
Какой там кофе! Я так нервничала, что ничего бы в горло не полезло.
– Здесь оба, – не понижая голоса, сообщила Лиля. – Иоганн сидит на скамейке у подъезда. А его сын, похоже, на крыше дома напротив, там пару раз мелькала какая-то тень. Оба нас слышат, а младший ещё и видит. Так что, Викуся, с твоим первым служением лучше немного повременить. Сейчас я поеду за продуктами, к вечеру у нас намечается большая пьянка.
Вот и хорошо. Я совсем не готова к служению, отсрочка пришлась кстати. До вечера можно будет хоть немного привыкнуть к новой жизни.
– Ну что, котёнок, раз выход закрыт, продолжим брачную ночь? – весело сказал Герберт.
– При двух свидетелях? – нервно хмыкнула я.
– Почему нет? Не нравится – пусть не слушают.
Он вскочил, подхватил меня на руки и вынес в коридор. Лиля бесшумно закрыла за нами дверь кухни.
– Герберт, я так не могу, – испуганно пробормотала я.
– И не надо, – чуть слышно шепнул мне на ухо муж. – Читай.
Он протянул мне то, что писал на кухне. Пока я разворачивала листок, Герберт щёлкнул выключателем. При свете я быстро просмотрела написанное крупным чётким почерком, похожим на образцы в детских прописях:
"Подыграй мне. Если Иоганн пойдёт за Лили, мы вместе выйдем из дома. Если он останется, вторым выйду я и уведу его за собой. Тогда беги к парку сама, встретимся там".
– Пошли в спальню, – громче произнёс Герберт. – Не капризничай, любимая. Если тебя так уж смущает наша стража – можем вести себя тихо.
– Правда, можем? – через силу хихикнула я.
В спальне муж первым делом закрыл форточку и задёрнул занавески.
– Одевайся, Викуля. Постарайся двигаться тихо. Все вопросы потом, – прошептал он.
Я стянула со спинки кресла джинсы и толстовку, в которых была на посвящении Граргу. При ближайшем рассмотрении они оказались ужасно грязными, а местами ещё и порванными. Я тупо смотрела на испорченные вещи. Смутно вспомнилось, как во время обряда я валялась в них на земле. Герберт забрал у меня это рваньё и швырнул на пол. Затем он извлёк из шкафа и протянул мне новое чёрное трикотажное платье.
– Хочешь, помогу одеться? – шепнул любимый, глядя на меня смеющимися глазами.
Я прижалась к нему.
– Лучше помоги раздеться! – и добавила шепотом: – Потом, когда вернемся.
Муж одевался быстро, привычно выуживая нужное из кучи вещей на кресле. Я заметила, как Герберт положил что-то в специально пришитый большой внутренний карман светлой ветровки. Что-то длинное, узкое, из-за чего карман еле застегнулся. Кинжал в ножнах!
Герберт перехватил мой взгляд и прошептал:
– Все вопросы потом. Одевайся, Лили уже почти готова.
Я торопливо натянула платье.
– Я ушла! – крикнула из коридора Лиля. – Постараюсь задержаться в магазине!
Хлопнула входная дверь. Герберт подошел к окну. Стоя сбоку, чтобы его не было видно с улицы, мой любимый напряжённо смотрел вниз. Я торопливо раздирала спутанные волосы, делая на макушке хвост и закрепляя его первой попавшейся резинкой. Герберт удовлетворённо кивнул.
– Выходим, Иоганн отправился за Лили.
В коридоре я сдернула с крючка ветровку, в лифте торопливо надела ее. Взявшись за руки, мы выскочили из подъезда и бегом пересекли большой двор. Сокращая путь, мы поразительно легко перепрыгнули через металлический заборчик новенькой, ещё пахнущей краской детской площадки с несколькими разных размеров горками, качелями и маленьким домиком, пронеслись мимо ухоженных клумб и завернули за угол дома напротив.
Несколько раз я оглядывалась, но Вадима нигде не было видно. Не думала, что меня так развеселит и возбудит этот побег. Я чувствовала себя, как в детстве во время игры в догонялки.
На людной улице мы перешли на быстрый шаг. Скоро позади остались обычная утренняя толпа на автобусной остановке, небольшие очереди у киосков с фастфудом и кофе, рекламные щиты, ещё закрытые магазины.
– Всё получилось, – сказал Герберт, когда мы нырнули в подземный переход на оживлённом перекрестке. – Оторвались.
Вокруг толпился народ, найти нас в утренней суматохе среди спешащих людей было почти нереально.
– Разве они не слышали, как ты разговаривал с Лилей? – спросила я.
– Слышали, – усмехнулся Герберт. – Опасаясь, что враги могут тебе помешать, мы с Лили решили отложить твоё первое служение до вечера, до появления гостей, когда нас будет гораздо больше. А пока что Лили отправилась на моей машине в ближайший круглосуточный гипермаркет за продуктами. Она собирается закатить грандиозный праздник и продумывает, чем развлечь тех, кто явится нас с тобой поздравить. Вот примерно то, что слышали враги. При этом мы с Лили составляли список продуктов и что-то в него постоянно дописывали.
– Вы говорили одно, а писали другое? – наконец, сообразила я.
– Конечно. Лили отправила тебя из комнаты, потому что ты могла случайно нас выдать.
– А Лиля? Где она сейчас?
– В гипермаркете. Вчера вечером Лили загнала свою машину в автосервис, поэтому одолжила у меня "рено" и действительно собиралась запастись продуктами и выпивкой. Не удивлюсь, если у неё хватит наглости попросить у Иоганна помощи, когда дело дойдёт до загрузки покупок в машину. А потом судья Лилиана найдёт способ оторваться от него и приехать в парк.
– Герберт, только будь всё время рядом, – попросила я, чувствуя, как поднимает голову не полностью задушенный страх.
– Конечно, Викуля. Я буду сидеть рядом, пока ты не вернёшься. К нам не сможет подойти никто, кроме Лили, обещаю.
– Я тебя люблю.
– И я тебя люблю, звездочка.
Мы в обнимку вошли в скверик, гордо названный "Студенческий парк", и быстро зашагали по главной, единственной заасфальтированной дорожке. Только сейчас я поняла, что совсем не устала и даже не запыхалась, пробежав приличное расстояние. Всё правильно: если подданным Грарга не нужен сон, то, по идее, они и уставать не должны.
Мы подошли к центру парка – круглой площадке. От неё отходили в разные стороны несколько тропинок – неровных, разной ширины и длины, совсем как лучи солнышка на детском рисунке. Герберт взглянул на часы.
– Мы пришли даже раньше, чем собирались. Есть время привыкнуть и осмотреться. Пойдём, кажется, я вижу подходящее место.
Любимый провёл меня по тропке между деревьями к отдалённой скамейке. Я бы и не заметила её: лавочку скрывали несколько сосен, её почти не было видно спешащим по главной дорожке людям.
Скамейка вся оказалась исписана маркерами разных цветов. В основном, признания в любви и нарисованные сердечки. Наверняка лавочка пользуется большим спросом по вечерам, но утром к ней вряд ли кто-то прибредёт. Тропка ведёт в никуда: в нескольких шагах от нас она упирается в высокие колючие кусты, разросшиеся на несколько метров до ограды парка. И правда, подходящее место – тихое и удобное. А главное, отсюда хорошо просматривается весь скверик.
Я присела на исписанную именами и разрисованную сердечками скамейку и тут же вскочила.
– Она холодная. Можно я пока постою?
– Посадил бы тебя к себе на колени, но мне может понадобиться свобода передвижения, – с досадой сказал Герберт. – Садись.
Он снял ветровку и застелил холодное деревянное сидение. При этом "молния" оттопыренного внутреннего кармана оказалась около руки любимого.
– Ты что?! Замёрзнешь!
– Викуля, мы вообще не мёрзнем, а тепло одеваемся, чтобы не выделяться. Когда у тебя появятся заслуги перед Граргом, ты тоже перестанешь чувствовать холод и сырость, и жарко тебе ни в какую погоду не будет. А пока в тебе ещё много человеческого тепла. Садись. – Муж потянул меня за руку.
Я устроилась рядом и прижалась к нему.
– Какой тёплый.
– А в жару – холодный, – добавил Герберт. – Не замечала?
– Замечала, но не задумывалась об этом.
Какое-то время мы молча вглядывались в прохожих.
– А вот и Лили, – тихо произнёс муж.
Она брела по главной дорожке. Собранные в пучок рыжие волосы переливались на солнце. Встречные парни смотрели вслед стройной грациозной девушке, словно сошедшей с обложки глянцевого журнала. Симпатичный накачанный парнишка, наверное, мой ровесник, что-то сказал, она, смеясь, ответила, но слов не было слышно. Он отделился от приятелей и подбежал к Лиле. Они перекинулись несколькими словами, и Лиля начала диктовать свой номер телефона.
– Даже сейчас не может угомониться! – хмыкнул Герберт.
Записав телефончик, парень побежал догонять свою компанию. Лиля опустилась на одну из лавочек у главной дорожки и вытащила из вместительной сумки сигареты. Сколько она уже выкурила за утро? Обычному человеку, наверное, стало бы плохо, а судье Грарга – хоть бы что.
Сегодня Лиля вышла из дома в обтягивающих чёрных джинсах и коричневой ветровке, на ногах – практичные лодочки на небольшой платформе.
– Так непривычно! Я почти всё время видела её в мини-юбке и на высоких каблуках, – сказала я.
– Так как возможны непредвиденные ситуации, Лили оделась в то, что не стесняет движения. Кстати, её вид вполне подходит для поездки за продуктами. Может быть, поэтому нам так лёгко удалось провести рыцарей.
– Что значит – непредвиденные ситуации? – с опаской спросила я.
– Разные варианты появления посланников Грааля, – коротко ответил Герберт. – Я никому не дам подойти к нам, а задача Лили – не подпустить их к объекту, пока ты не завершишь служение.
– И как она сможет это сделать? – я бросила критический взгляд на хрупкую рыжеволосую девушку. – Вадим и Иоганн выше и сильнее нее.
– Увидишь Лили в деле – поймешь. Если бы наша судья сейчас тебя услышала, её бы это позабавило, – усмехнулся любимый.
– Лиля много курит сегодня, – пробормотала я.
– Она всегда так дымит, настраиваясь на опасное дело, это привычка ещё с дограргской жизни.
– Подожди, вы же пришли в Грарг в девятнадцатом веке. Разве дамы тогда курили?
– Такие, как она, – курили, – серьёзно ответил Герберт. – Когда мы встретились в Париже, Лили была ночной бабочкой, работала в каких-то притонах или в дешёвых меблированных комнатах. Рассказываю об этом только для того, чтобы ты не задавала ей вопросов о прошлой жизни. Лили не видела ничего хорошего до посвящения Граргу.
– Но как вы с ней познакомились? – я с изумлением уставилась на любимого. – Ты был рыцарем света. Разве вам позволялось ходить в такие места?
– Нет, конечно. Я честно служил Граалю и вёл себя так безупречно, что противно вспоминать. Но в один прекрасный летний вечер ко мне подошла девушка в скромном светлом платье с небольшим декольте и простой шляпке, из-под которой выбивались рыжие локоны. Да-а, видела бы ты молодую Лили.
– И в чём отличие?
Я внимательно посмотрела на Лилю. Её вполне можно было принять за старшеклассницу.
– Во взгляде, в мимике. Тогда она была гораздо невиннее, несмотря на способ заработка, – Герберт задумчиво смотрел вдаль, словно заново переживая давние события. – Я сказал, что мне не нужна продажная любовь. Лили тепло улыбнулась и ответила: "С тобой я могла бы пойти и без денег". Мне было уже сто двадцать, опыта общения с противоположным полом на тот момент никакого. Жил больше века как монах, старался не дотрагиваться до женщин даже случайно, а тут сорвался. В общем, что-то соображать начал, только когда понял, что мои силы ушли. Я не имел права быть с женщиной без венчания, а тем более вот так, с первой попавшейся буквально в кустах.
Я лишился неуязвимости и должен был срочно возвращаться к святому Граалю на покаяние. А тут Лили прижимается ко мне и шепчет: "Пожалуйста, забери меня, или я покончу с собой. Мне не нужна такая жизнь". И имя спрашивает.
Она говорила всерьёз. Если бы я ушёл, Лили не стало бы в ту же ночь. Она слишком устала от одиночества, слишком долго была в полном отчаянии. Её историю я узнал позже. К счастью, в тот вечер я не смог от неё уйти. Я понял, что если оставлю Лили, то буду жалеть об этом всю жизнь. С самого начала мы понимали друг друга с полуслова, а это дорогого стоит. Только не вздумай ревновать, – с улыбкой добавил Герберт. – Это была не любовь, а бешеная страсть и родство душ. Если, конечно, можно теперь говорить о наших душах. Страсть перегорела, а родство осталось. Она мне действительно как сестра, безголовая ветреная близкая родственница.
В общем, я решился взять рыжую девчонку с собой, попросил доверять мне и не задавать вопросов. Лили сказала, что доверяет и пойдёт со мной, куда я захочу, но тут появились двое рыцарей Грарга. Им хватило одного взгляда, чтобы всё понять. Сэр Герберт сидел под кустом в обнимку с девицей лёгкого поведения, одеты оба наспех, беспорядочно. Просто подарок судьбы!
Они сказали Лиле, чтобы убиралась оттуда. Я тоже просил её уйти, зная, что если она останется, то погибнет вместе со мной или, ещё хуже, достанется им, как трофей. Имея силы обычного человека, я не смог бы защитить от двух врагов хрупкую девушку. Лили стала требовать объяснений, слуги Грарга вытащили кинжалы. И тогда Лили убила одного из них. Как оказалось, она не расставалась с острым кинжалом – стилетом. Ты ещё увидишь его – изящная штучка, сантиметров так двадцать пять в длину, с удобной рукояткой и украшением на ней в виде бабочки с драгоценными камушками. Выглядит не слишком солидно, но в опытных руках становится опасным оружием. Особенно если учесть, что Лили в те годы обрабатывала узкое граненое лезвие мышьяком. Занятие Лилианы во все времена было рискованным, она должна была уметь защищаться, иначе не прожила бы и месяца. В ту ночь Лили показала, как блестяще владеет своим оружием: вырвала стилет откуда-то из складок одежды и метнула в сердце угрожавшему ей незнакомцу. Ни раньше, ни позже за всю историю существования нашего ордена никто из смертных не смог убить слугу Грарга. Это был знак: Лили – не обычный человек, её место – не в притонах рядом со всяким сбродом, да и вообще не среди людей. Её приход к Граргу был предопределён, а я разделил с Лили её судьбу.
Герберт замолк, задумчиво глядя перед собой. Кажется, мыслями он ещё был в Париже девятнадцатого века.
– А что потом? – я дёрнула его за рукав, увлечённая рассказом. – Их ведь было двое.
– Со вторым расправился я. Вот так всё и началось, – муж снова замолк. Я ждала, затаив дыхание. – Мне пришлось рассказать Лили о Граале и Грарге прямо там, сидя у двух трупов. Она всерьёз собиралась помочь мне сжечь тела убитых, когда подошел Анорм.
– Кто?
– Один из сильнейших воинов и судей, правая рука Каитона, верховного рыцаря Грарга. Анорма у нас называют Королём, а Каитон – туз. Правда, в случае с Каитоном прозвище не прижилось. Ты познакомишься с Анормом сегодня вечером. Король жесток, безжалостен к врагам Грарга, но с Лили его связывают тёплые отношения. Так вот, когда я увидел его, то снова попытался убедить Лили бежать без оглядки как можно дальше. Против Анорма у меня не было шансов. Я мог лишь попытаться задержать его на несколько минут, чтобы дать уйти этому трогательному существу, – Герберт кивнул в сторону рыжеволосой красотки. – Но Лили наотрез отказалась уходить, сказала, что останется со мной. А потом она заговорила с Анормом нагло, цинично и резко. Никто, кроме неё, бойкой уличной девчонки, не позволял себе этого с Королем. И он сразу оценил Лили по достоинству – и её хладнокровие, и смелость, и силу воли.
