Анна Фурман
Тесси и садовый народец
– Ох, маленькая леди, я совсем-совсем занята! Почему бы вам не зайти в другой раз?
– Но мне так хочется узнать! Ваш гусь всегда невероятно вкусный! – Тесси знала, что мисс Суини не сможет устоять перед столь неприкрытой лестью. И точно! Мисс Суини вздохнула, поправила чепчик на редких волосах, и села на табурет – пожалуй, пять минут отдыха не навредят ни ей, ни рождественскому ужину.
– Сначала я беру мёд… – начала загибать пальцы мисс Суини.
Пятеро шаловливых писклей устроили целую пляску на столе, почти под носом у кухарки. Они крутились, кувыркались, прыгали и показывали языки, но стоило мисс Суини краем глаза заметить зелёное пятно, бросались врассыпную, прячась за посудой. Тесси, кивая и делая вид, что увлечена мариновкой гуся не меньше, чем сама мисс Суини, изо всех сил старалась не рассмеяться.
В окно, ведущее на задний двор, прилетел камешек. За бульканьем и рассказами мисс Суини Тесси едва услышала сигнал. Она выглянула наружу, и вовремя – Бим и Бом выполнили свою часть уговора.
– Мисс Суини! – Тесси прервала кухарку. – У вас гусь сбежал!
– Как сбежал? Куда сбежал? – тут же подскочила она, бросившись к печи. Хотя тот, что запекался в ней, едва ли смог бы удрать.
Дверь сарая, в котором Мимси держали гусей, и правда была распахнута. Один из его обитателей, не преминув этим воспользоваться, гордо расхаживал по небольшому, огороженному забором двору. На снегу оставались смешные отпечатки его перепончатых лап.
– Ох, батюшки! – всплеснула руками мисс Суини и, недолго думая, бросилась ловить беглеца.
Не теряя ни минуты, пискли выстроились пирамидой: они взобрались друг другу на плечи, так, чтобы самый бородатый из них, Вышедом, оказался точнёхонько над кадкой с пудингом. Сорвав с неё полотенце, Вышедом принялся трясти головой. В ненавистный пудинг с изюмом посыпались длинные белые волосы.
– Вот и оволосили! – радостно сообщил Звонкогром, когда пирамида писклей рассыпалась.
Тесси хихикнула, довольно потирая руки. Уж бородатый пудинг точно никто не захочет есть! А значит, вполне может статься, на десерт подадут её любимый черничный джем. Под крики мисс Суини, доносящиеся с улицы (гусь оказался куда проворнее, чем она ожидала), Тесси снова укутала кадку полотенцем, словно и не было никаких проказ. Оставалась одна, последняя и самая главная шалость – кульминация праздника.
***
По традиции, начатой ещё почтенным мистером Мимси, за рождественским столом собирались все обитатели дома. Это был единственный вечер, когда прислуга и хозяева ужинали вместе. Миссис Мимси нравился этот славный обычай и после смерти мужа она продолжала его. По правде сказать, большую часть времени дом казался ей пустым, ведь обычно все занимались своими делами, и потому Сочельник, наполненный непринуждёнными беседами и искренним теплом, был для неё лучшим днём в году.
В уютной столовой повсюду горели свечи. Их призрачный тёплый свет плясал на изящной посуде: фарфоровых тарелках, хрустальных бокалах, серебряных вилках и ложках. Гирлянды из остролиста обвивали резной буфет, поднимаясь чуть выше, к настенным часам с тяжёлым маятником. Тут и там среди зелёных листьев виднелись гроздья красных ягод. Над дверью, ведущей в соседний зал, красовался венок из омелы. Тесси слышала, как мисс Суини говорила Альфреду, что если двое окажутся под омелой в такую волшебную ночь, они обязаны будут поцеловаться. Поцелуи не слишком-то увлекали Тесси, но сам венок, как и прочие украшения, казался ей по-настоящему волшебным и к тому же весьма уместным.
За столом велись оживлённые разговоры, но Тесси не слушала их. Беседы взрослых и прежде казались ей скучными, а уж теперь, когда всё её внимание было приковано к настенным часам, и подавно.
Обхватив мятник руками и ногами, по нему карабкался Вгорлеком. Тесси находила это презабавным – из-за стола ей, конечно же, не было видно гримасы неподдельного ужаса. Вгорлеком страшно боялся высоты. Внизу, в ветках остролиста, собрались его товарищи: Вышедом, Дуболом и Звонкогром. Они как могли подбадривали отчаянного смельчака.
Наверху, забравшись на часы, Вгорлекома уже поджидала другая парочка – Бим и Бом. Они ловко открыли стеклянную дверцу и сумели приладиться так, чтобы в нужный момент оседлать стрелки. Им оставалось лишь дождаться, когда часы остановятся в нужном месте. И всё это безобразие – подумать только! – происходило прямо под носом у людей. Однако же взрослые человеки, по многомудрому опыту писклей, предпочитали не замечать очевидного, а потому можно было и похулиганить.
Перед тем, как всё началось, мисс Суини, сбегав на кухню, торжественно внесла в столовую волосатый пудинг. Не удивительно, что в праздничной суете она, распираемая от гордости за столь чудный ужин (гусь получился просто превосходным, а его брат был пойман и оставлен в сарае, вероятно, до следующего Рождества), совершенно не заметила подвоха. Вернее, заметила, но лишь тогда, когда пудинг занял почётное место в центре стола и собрал на себе свет, по меньшей мере, двух десятков свечей.
– Как же… Что же это… – залепетала мисс Суини.
– Ой! – маменька заглянула в блюдо.
– Чудны дела твои, Господи! – ахнула Лиззи. А дела и вправду были чудны, ведь таких длинных седых волос, позвольте заметить, во всём доме не было ни у кого. Что говорить, даже у Альфреда, несмотря на его весьма почтенный (по разумению Тесси) возраст.
