Анна Фурман
Папарацци
– Не забудь починить сраную лампочку после!
Шац оглянулся и отправил в пространство воздушный поцелуй:
– Пошла ты, Лоусон.
Что бы эти двое ни говорили, а все в участке считали их парой.
***
– Мистер Хоуп, взгляните на эти снимки. Вы узнаете места?
Ричард принялся послушно перебирать распечатки.
– Да… Да. Это неподалеку от школы Лидии. Это парк, где мы гуляли. А это… – он замер и весь напрягся, – это задний двор дома… Чьи они?..
– Дина Соделарио.
Кровь разом покинула лицо Хоупа:
– Вы нашли фотоаппарат?..
Шац кивнул:
– Да, там, где вы указали. Но сейчас не об этом. Посмотрите на этого человека, – Шац провел пальцем по фотографиям, отмечая нужное место на каждой, – вы знаете его?
Ричард снова посмотрел на распечатки. Действительно, почти на каждой был один и тот же мужчина. Хоуп пригляделся и медленно закивал:
– Похоже… Похоже это Саймон… – он нахмурился, пытаясь вспомнить фамилию, – Джонс. Он когда-то учился вместе с Эмили, пытался ухаживать за ней но…
Ричард осекся, не закончив предложение, и поднял глаза на детектива:
– Вы полагаете, он мог?..
– Мы пока не знаем, но обязательно проверим его.
Шац повернулся к зеркальному стеклу и едва заметно кивнул. Лоусон с другой стороны перегородки уже говорила по телефону:
– …отлично, да. Соберите группу. Нам стоит его навестить.
Ричард спрятал лицо в ладони на несколько секунд:
– Он звонил ей после того, как… Боже мой…
Хоуп обхватил руками голову так, что цепочка наручников оказались прямо перед его носом. Весь его вид выражал глубокое отчаяние: плечи мелко тряслись, губы сжались в тонкую линию, веки задрожали.
Шац заговорил ровным, спокойным тоном:
– Расскажите мне о том дне, мистер Хоуп.
Ричарду понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями:
– Дочь хотела пойти в школу. Мы с Эмили поначалу были против, но потом решили, что там, возможно, Лидия сможет отвлечься.
Он сделал небольшую паузу, а после продолжил, тщательно подбирая слова:
– Я заметил Соделарио через дорогу. Он был один. Этот… – Хоуп с трудом удержался от грубости, – научился очень ловко обходить судебный запрет на приближение. Стоило мне сделать шаг по направлению к нему, как он делал шаг назад.
Лампочка на потолке снова принялась моргать.
«Точка. Точка. Тире. Тире. Точка. Надо бы выяснить, что это значит».
– Когда я вернулся, его нигде не было. По крайней мере, мне так показалось. Эмили приняла успокоительное и уснула. После той злосчастной вылазки в парк, она старалась больше не покидать дом, по возможности. Я включил новости…
Хоуп замолчал, пытаясь справиться с эмоциями. По его щекам скатилась пара слезинок.
– По пятому каналу говорили, что личность преступника все еще не установлена. На фоне мелькали кадры… Я пришел в ярость. У меня было такое чувство, что с каждым репортажем, с каждым выпуском газеты, они снова и снова проникают в мой дом. Берут, что захотят…
Хоуп заплакал. По-настоящему. Шац пошарил в нагрудном кармане и извлек из него платок. Этой премудрости он научился у Лоусон – ей часто доводилось говорить с жертвами преступлений. А вот на допросах подобное случалось редко. Но Шац мысленно порадовался, что запасся платком. Он протянул его Хуопу. Тот принял подношение и, немного успокоившись, продолжил:
– Когда я приехал за Лидией, она была сама не своя. Конечно, многие слышали о случившемся. Большинство поддержало ее. Но были и те, кто… знаете, детектив, подростки порой бывают очень жестоки.
