Анна Флин
Тминовый Рассвет
Я поспешила выйти в сени.
Спрятавшись за массивной печью, я сжала руки в кулаки, стараясь успокоить своё дыхание. Ощущение страха всё ещё держало меня в своих объятиях. Медленно, пошатываясь под влиянием смешанных чувств, я закрыла глаза и вдохнула глубоко. Сквозь тяжёлые удары сердца я пыталась найти спокойствие, разгоняя тёмные образы, которые продолжали беспокоить мою душу.
«Это всего лишь сон,» – прошептала я себе. Я собрала все силы, чтобы сдержать свой страх, погрузив его глубоко внутрь себя.
С закрытыми глазами нашла в себе силы, чтобы вернуться к сёстрам. Нам нужно было быть вместе.
Князь… Он, безусловно, привлекателен: молод, красив, вызывает интерес своим обаянием. Но что же касается его характера. Я то знаю, что он несерьёзен, шутит, словно ребёнок, а порой и вполне неподобающе для своего положения. Но многие из девиц деревни, мечтают о его внимании. Он холост, и это, безусловно, привлекает многих. Но, увы, наблюдать, как он пристрастился к горячительным напиткам и ведёт себя глупо, удручает.
Стоит ли стремиться к тому, кто несёт с собой так много недостатков?
О, этот князь! Что можно ещё сказать? Он, словно ребёнок, целыми днями в шутках и забавах катается. И ещё ленивец, как по мне. Думаю, у него голова на плечах чисто для украшения стоит. Если бы он хоть немного серьёзнее относился к делам, а не постоянно искал развлечения! Ну что ж, на мой взгляд, он не слишком подходит для достойной жизни. Отдавать своим шуткам и развлечениям больше времени, чем своим обязанностям – это дело не очень разумное.
Сегодня снова предстоит наблюдать, как все незамужние девицы, как мотыльки, будут летать вокруг него. Он, словно большой ароматный цветок и вся деревня, как пчёлы, соберётся вокруг него.
Некоторые из нас, девиц, будут робеть и смущаться, а другие – проявят настойчивость, как охотницы за добычей. Я же буду стоять в стороне, воображая, какое же это всё таки постыдное зрелище – борьба за его внимание.
Трудно забыть тот момент, когда князь, изливаясь пьяным весельем, мчался на коне в моём направлении. Я стояла слишком близко к дороге, и в одно мгновение оказалась под копытами. Момент страха и боли, и я упала в снег. Князь тоже упал с коня, опьянённый до беспамятства. Когда мы оба оказались на земле, он смеялся, не осознавая, как чуть не лишил меня жизни. А я просто плакала.
Мои глаза наполнились слезами, и тот момент вновь овладел мной. Тревога и страх всплыли в памяти так реально, что я почувствовала, будто переживаю это заново. Сердце начало биться быстрее, дыхание стало тяжёлым, а слёзы открыли старые раны.
Иногда приходится играть роль улыбчивой и приветливой, даже когда внутри разрываешься на части. Всё это – часть моей жизни, которую я должна проживать ради сестёр и родителей. Все вокруг ожидают увидеть меня счастливой, а не мои волнения и боли, которые терзают моё сердце. Ничего другого у меня не остаётся, кроме как справляться.
Я вернулась к сёстрам, стараясь скрыть правду, которая угнетала меня.
– Как насчёт этого сарафана? Он кажется подходящим для встречи с князем, не так ли? – спрашивает Веселина, держа в руках изысканное платье с нежным узором.
Милада взяла зелёный сарафан и задумчиво посмотрела на него.
– Да, но мне больше нравится этот зелёный. Он выглядит более изысканно, – отвечает она, внимательно рассматривая свой выбор.
– Но он слишком яркий… – вмешиваюсь я, чувствуя, что нужно высказать своё мнение.
– Да, но этот, смотрите, как он расшит! Нам нужно что-то, что заставит князя заметить нас сразу, – возражает первая сестра, продолжая вращать платье перед зеркалом.
– Почему бы не взять что-то сдержанное? – предлагаю я.
– Князь должен увидеть, что мы – девушки из достойной семьи, – уверенно отвечает Милада.
Веселина кивнула согласием.
– Ты права, давай попробуем ещё один наряд. Может быть, этот окажется идеальным?
– Я уверена, что вы будете великолепно выглядеть, – успокаиваю сестёр я, видя, как они стремятся выбрать самый подходящий наряд.
Веселина и Милада волнующе перелистывали ткани, обсуждая каждую деталь. Я наблюдала за ними, чувствуя себя немного отстранённой от всей этой подготовки. Сёстры кружили возле зеркала, оживлённо обсуждая, какой наряд будет лучше всего подходить для встречи с князем.
Я стояла в стороне.
– И ты будешь выглядеть прекрасно! – обращает на меня внимание Веселина. – Сейчас мы и тебе сарафан подберем.
– Вот этот красный сарафан! Он просто идеально подходит к твоим чертам лица, – говорит Милада держа платье в руках.
– Смотри, как он подчеркнёт твои глаза…
Но я отрицательно покачала головой.
– Нет, спасибо.
– Ну, давай, хотя бы примерь его. Может, тебе понравится, – настаивала Веселина, поднося сарафан ближе.
– Да, пожалуйста, сделай это для нас, – умоляла Милада, вставая на цыпочки.
– Но я считаю, что красный сарафан будет слишком ярким, – возразила я, чувствуя, как неловко мне будет в нём.
– Но красный цвет привлечёт внимание князя сразу же! Это будет так великолепно! – воскликнула Веселина, улыбаясь в зеркало.
– Да, и ты в нём будешь выглядеть просто потрясающе, – поддержала Милада, настойчиво подходя ко мне с красным сарафаном в руках.
– Но я не хочу ничего такого, – сказала я, пытаясь уклониться от их настойчивости.
– Пожалуйста, надень его хотя бы один разочек, – умоляюще сказала Милада, протягивая мне сарафан.
Я подумала мгновение, затем сдалась перед их настойчивостью.
– Ладно, надену, – согласилась я, взяв сарафан из её рук.
Осторожно натянула на тело ткань. Резкий красный цвет казался слишком ярким, слишком вызывающим для меня, но я старалась не обращать на это внимание.
– Смотри, как ты выглядишь великолепно! – воскликнула Веселина, пристально рассматривая меня. – Этот сарафан подходит тебе как нельзя лучше!
– Да. Ты прямо как княжна! – подхватила Милада, приподнимая руки в восторге. – Ты выглядишь просто потрясающе!
Я попыталась улыбнуться, но чувствовала, как неловко мне в этом наряде. Мне будто тесно от этого цвета, словно он отделяет меня от моей обычной сдержанности. Но я проглотила свои сомнения и попыталась убедить себя, что это всего лишь примерка.
– Ну что, как тебе? – спросила Веселина, ожидая моего ответа с нетерпением.
Я покрутила головой, чувствуя, как неудобно мне в этом наряде.
– Да, он… красивый, – ответила я, стараясь придать уверенности своему голосу.
– Прекрасно! – воскликнула Милада, радостно хлопая в ладоши.
Я отвернулась, стараясь скрыть свои сомнения и недовольство. Они так стараются, чтобы я выглядела привлекательно для князя, и я не хотела их разочаровывать.
– Давай, родная, не будь такой серьёзной, – улыбнулась Милада, обнимая меня.
Я попыталась улыбнуться в ответ, но в моём сердце всё ещё горели сомнения.
– И князь просто не сможет отвести от тебя взгляд! – добавила Милада, прищурившись от восторга.
– Да он дышать не сможет, увидев нашу сестрицу, – воскликнула Веселина.
– Заберёт её немедля и женой своей сделает! – добавила Милада, а её глаза засверкали от предвкушения.
– Нет, нет, нет! – возразила я, чувствуя, как злость начинает кипеть внутри меня.
– Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, – сказала Веселина, пытаясь успокоить меня.
– Почему бы не подумать тогда о моих желаниях? – я вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие.
– Почему бы и нет? Князь – прекрасный молодой мужчина, и мы знаем, что он сможет обеспечить благополучие, – настаивала Веселина, не замечая моей злости.
Сёстры с удовольствием украшали свои косы, вплетая в них яркие ленты.
– Тебе тоже нужно вплести в косу ленту, – напоминает мне Веселина.
Я молча начинаю расчёсывать волосы, стремясь сосредоточиться на каждом движении. Плету косу так, чтобы каждая прядь была на своём месте. Это единственное, что я могу контролировать в данный момент.
Мои сёстры смотрят на меня сурово.
– Нельзя быть такой, Зоряна, – говорит Веселина, голос её серьезен. – Ты как красное солнышко. Тебе бы светить, а не гаснуть.
– Тебе бы повязать ленту красную в волосы, надеть украшения, подрумянить щёчки, – добавляет Милада, пристально глядя на меня.
– А пока ты на ледяную стужу похожа, – вступает в разговор Веселина. – Словно сердца у тебя нет.
– Есть у меня сердце! – отвечаю я, чувствуя, как ненависть заставляет моё сердце стучать сильнее.
– Как можно не мечтать стать княжной? – спрашивает Милада.
– Верно! Как? – подхватывает Веселина, поднимая брови.
– Просто для меня важно другое, – говорю я, стараясь передать им свои чувства через каждое слово.
Мои сёстры обмениваются взглядами.
– Ты слишком упряма, – замечает Веселина с ноткой разочарования в голосе.
Я чувствую, как бурлят внутри меня эмоции, но не нахожу слов, чтобы выразить свои мысли.
– Но ведь это такая честь быть избранной князем, – продолжает Веселина, пытаясь меня убедить. – Ты сможешь жить в роскоши. У тебя будет всё, о чём только можно мечтать.
– Князь едет сюда не за невестой, – напоминаю я. – Он будет здесь потому что в скором времени Черна пожрёт наше поселение и не останется ничего!
Сёстры обменялись взглядами, и я заметила в их глазах каплю сомнения.
– Да, но князь поможет нам защититься, – ответила Веселина. – Он может привести сюда своих воинов, организовать оборону.
– Откуда эта слепая вера в него? – вставляю я, чувствуя, как злость накаляется во мне. – Он не придёт сюда, чтобы спасти нас. Он придёт сюда, чтобы взять то, что ему нужно, и уйти.
– Князь всегда заботится о нас. Разве может он поступить нечестно? – спрашивает Милада, глядя на меня с надеждой в глазах.
– Он найдёт способы помочь нам, – добавляет Веселина.
Но я всё ещё чувствую, что князь не будет руководствоваться нашими интересами. Он будет действовать в своих собственных целях, и мы должны быть готовы к этому.
– Дочери мои, времени не осталось! – врывается отец. – Князь уже на подходе!
Мы обменялись взглядами.
Веселина, уронив украшение, воскликнула:
– Мы должны выглядеть безупречно!
Милада кивнула.
– Быстрее, Зоряна, ты ещё не готова!
Я чувствую смешанные эмоции – от обуревающего волнения до страха и беспомощности. Беру свой платок и покидаю комнату, приготовившись к тому, чтобы встретить свою судьбу, даже если она покажется мне столь же тёмной и загадочной, как и Черна, встречающая нас за окном.
– Ты самый настоящий прекрасный рассвет, – говорит отец увидев меня.
Я улыбнулась в ответ.
Глава 2. Страшное известие
Мои ноги, обутые в тёплые сапоги, осторожно ступают на холодную землю Ведьминских Земель. Вокруг всё усыпано снегом. Метель вальяжно танцует свою снежную пляску. Жители деревни выстроились вдоль дороги. Они держат в руках палки, увенчанные разноцветными лентами, а некоторые несут большие расписные солнца, созданные из дерева.
Люди вышли из своих домов в своих лучших нарядах. Девушки, украшенные венками из пестрых сухих трав и ягод, привлекают к себе восхищенные взгляды. Ожидание наполняет воздух волнением. Сердца всех замирают. Я сама чувствую себя частью этого общего волнения, окруженная людьми, которые готовы поклониться и ждать указаний от высших властей.
– Зорянушка! – Раздаётся оклик пожилой женщины.
– Бабушка Вера, – улыбаюсь я. – Как приятно видеть вас в добром здравии.
– Это моим глазам услада видеть тебя, Зорянушка, в таком красивом платье. Но почему сёстры твои вплели в косы ленты, а ты нет? – Бабушка Вера внимательно рассматривает меня.
Я смотрю на неё и не сразу нахожу слова для ответа.
– Потому что, пожалуй, я ещё не совсем готова к такому шагу, – отвечаю наконец.
– Ответственная, – бабушка пристально смотрит на меня. – Возраст твой подходит к полноте. Настало время уже давно быть тебе замужней.
Из-за её речей в моей душе пробудилась едва заметная тень тревоги.
– Всё будет, баба Вера, – появляется из ниоткуда отец. – Нам всем остаётся только ждать.
– Посватался ли кто к дочери твоей? – Бабушка Вера устремляет на него вопросительный взгляд.
Мну пальцы на руках от волнения. И в этот момент замечаю, что Всеволод уверенным шагом приближается к нам.
– Бабушка Вера вновь выдаёт тебя замуж, да поскорее? – Мой друг улыбается.
– Верно, – отвечаю, чувствуя смущение.
– Всеволод, голубчик, – улыбается бабушка Вера, рассматривая его. – А чему бы тебе не посвататься к Зорянушке? Смотрю на вас и не нагляжусь.
Мы оба одновременно переводим взгляд друг на друга. Отец злобно смотрит на Всеволода.
– А что, бабушка Вера права, – с горечью и усталостью отвечает Всеволод. – Почему бы мне не посвататься к тебе, Зоряна?
Мои глаза расширяются. Я напугана. Смешанные эмоции – удивление, испуг и неопределенность – заполняют моё сердце.
– Князь! – Раздаётся девичий восторженный крик.
Я облегчённо выдыхаю, когда все переводят взгляд в сторону дороги.
Под ногами у лошади скрипел снег. Я взглянула вперед и увидела князя Борислава, величественно восседающего на своем коне. Его длинные, русые волосы танцевали на ветру, переливаясь на фоне заснеженного пейзажа. Он выглядел таким молодым и красивым – олицетворение благородства и мужества.
Синие глаза князя сияли под ярким солнцем. На нем был плащ из мягкой шерсти с золотыми узорами, подчеркивающими его высокое звание, и узорчатые сапоги, защищавшие его ноги от холода.
Князь Борислав ехал с изяществом и грацией, рассматривая восхищённую толпу.
– Князь батюшка! – кричали пожилые женщины падая ниц.
Борислав, сидя на своем коне, изучал всех вокруг с высокомерием. Его конь покачивался на шагу, испытывая нетерпение. Князь поднял ладонь, и его слова раздались громко:
– Народ мой многострадальный. С этого дня наше угнетение кончается!
Все восхищённо смотрели на князя, ловя каждое его слово. Внезапно, вперёд вышел старец Вердей.
– Князь, вы нашли способ преодолеть это проклятое зло? – спросил он, заставив всех задержать дыхание.
– Нашёл, – отвечает Князь.
Борислав, столь грациозный в своём седле, вдруг с огромной лёгкостью спрыгнул с коня. Мои девичьи щёки лишились крови.
Князь был как стужа. Когда его взор случайно натыкался на очередную девицу, она замерзала на месте. Её кровь превращалась в лёд, чувства ускользали, а сердце упиралось в рёбра, пытаясь выбраться из тела. В этот момент мир замирает. Дыхание прерывается, сердце колотится так громко, что кажется, будто все вокруг могут его услышать. Его внимание – это что-то неправильное, порочное, грязное.
Когда я стою рядом с Всеволодом, наши взгляды обращены в одну сторону. Но потом я чувствую его плавный, едва заметный шаг в моем направлении. Это была попытка завладеть пространством между нами. Я чувствую себя в его власти и сглатываю горечь в горле.
Старейшины деревни, выражая своё почтение, поклонились перед князем. Их слова звучали как молитва, полная надежды:
– Князь батюшка, какое решение вы нашли для всех нас?
Девицы смотрели на князя, и их лица покраснели. Борислав внимательно осматривал всех собравшихся, не останавливая внимания ни на ком. Мне показалось, что земля под ногами задрожала, когда он заговорил:
– Мы жили во тьме, в тени проклятия, которое касалось каждого из нас. Но сегодня я стою перед вами, чтобы заявить: наш путь к свободе уже начался. Да, многое изменится, и путь к свету может быть долог и труден. Но даже в самые мрачные моменты помните: милость Чернобога будет с нами.
Толпа зашумела волнением и тревогой, когда князь упомянул Чернобога. Это имя звучало как грозный гром среди безветренного утра. Чернобог – бог тьмы и зла, вечная тень, стоящая в противоположности Белобогу, – богу света и добра. Он символизировал всё, что зловеще и мрачно.
Чернобог – могущественный бог зла. Он управляет смертью. Его взгляд – пустота, в которой тают все надежды и свет. Его дыхание – ядовитое зловоние. В его руках сосредоточена вся сила смерти, и он величественно правит над миром вечного ужаса.
Проклятие, что поглощало нас, было тенью Чернобога, могущественным демоном, который медленно, но уверенно окутывал нашу деревню силой зла. Это проклятие – чёрная дыра, поглощающая нашу радость, нашу надежду, оставляя за собой лишь страх и отчаяние.
Мы ощущали его в каждом скрипе домов, в тишине, что стала тяжёлой и зловещей. Оно взывало к нам, злобно шепча о своём приближении. Чёрное облако, надвигающееся на нас, искажающее привычный пейзаж и наполняющее наши сердца ужасом.
Бабушка Вера подняла свой старый взгляд на князя.
– Взывать к богу зла? – шепнула она с тревогой. – Но как мы можем…
Слова князя Борислава прозвучали с уверенностью:
– Мы задобрим Чернобога угодной ему жертвой.
Со страхом и тревогой все взглянули на князя, не веря в услышанное.
Ветер, ранее игриво колыхавший намотанные на палки цветные ленты, утих. Люди опустили руки, а на их лицах отразилось смятение. Все знали, какие ужасные слова последуют за этим.
– Мы принесём ему жертву, – продолжил князь. Его голос был тихим, но смысл его слов был разрушительным. – Живую, красивую и румяную. И он простит нас и отведёт от нас ужас Черны.
Его речь звучала, как удар молота, разбивающего лед.
Моё сердце застыло от ужаса, услышав слова князя. Он всегда вызывал во мне чувство неприязни: бездельник, слишком увлечённый своими желаниями и слишком несостоятельный, чтобы руководить судьбами других. И вот теперь он готовился совершить ужасный поступок, который отбросит нас во тьму.
Страх охватил меня, как тёмная тень, окутав мои мысли и сердце. Я чувствовала, что это предательство всех наших ценностей, что это погружение в бездну, откуда нет возвращения. Как он мог предложить такой отвратительный путь спасения?
Смесь беспомощности и беспокойства захлестнула меня. Я не могла поверить, что мой народ стал свидетелем этого предложения и даже рассматривал его. Во мне кипел жгучий гнев на эту несправедливость, на эту безрассудную идею.
Среди других жителей я стояла, видя, как лица окружающих изменились, будто скрылись за масками, утаивая страх и смятение. Все мы оказались запутанными в этом мрачном выборе князя. Но внутри меня тлел огонь, и я чувствовала, что не могу молча смотреть, как страх и безысходность управляют нашими жизнями.
– Жертва, мой князь? – вырывается из меня вопрос, прозвучавший как горькое осуждение. Сотни пар глаз направлены на меня.
Отец, напуганный моим решительным выступлением, пытается закрыть меня за своей спиной, стремясь защитить от неверного поступка. Но я решительно отодвигаю его в сторону. Я не могла молча смотреть, как события принимают непоправимый оборот.
Взгляд князя уходит в мою душу. Я вижу, как его тело реагирует на моё появление, словно каждая клетка его ощущает моё присутствие. Уголки его губ слегка приподнялись вверх, как намёк на то, что он видит в моих действиях что-то неожиданное и интересное.
– Зоряна? – произносит он, улыбаясь, будто воскрешая воспоминания, которые давно забыты.
Отчётливо слышу, как отец падает к его ногам, моля о милости.
– Помилуйте, князь, – просит отец. – Глупая девица! Вновь перечить вздумала. Выпорю её, не пожалею более.
Князь с восхищением взглянул на меня. Его слова, пропитанные моим стыдом, прозвучали как звон острого оружия:
– Зачем же так жестоко? – Его голос был холодным и пронзительным.
Я ощущала, как мир вокруг начал кружиться. Дыхание перехватывает, и я неосознанно отступаю на шаг назад.
Дружинники князя переглянулись между собой, некоторые даже не сдержались и хохотнули, шепча что-то друг другу. Я почувствовала, как краска покрывает мои щеки. Они выглядели как яблоки, выставленные на показ.
Я попыталась сделать шаг назад, чтобы скрыться от этих взглядов и насмешек, но моё тело заклинило.
– Я не буду заставлять вас выбирать невинную жертву, – звучат слова князя. Его тяжёлый взгляд не покидает меня. – До утра пусть старейшины обойдут всех, запишут имена незамужних девиц в семье и бросят в чашу. Утром я достану имя той, которой суждено отправиться в тёмные леса Чернобога и спасти всех нас от неминуемой гибели.
Эти слова звучат как приговор.
Солнце, которое только что радовало своим теплом, тускнеет. Его лучи уже не обжигают так ярко, как только что, и свет исчезает, как предвестник тёмных времён. Лица девиц теряют свою красу, а плечи их осунулись от бремени неизбежности.
Мой взгляд устремляется на заплаканное лицо матери. В нашей семье все три дочери незамужние, и это означает, что все наши имена окажутся в той чаше. Эта мысль давит на сердце, словно камень, который носишь на груди, тяжелый и угнетающий. Нас объединяет тоска и беспомощность перед неизбежностью.
Князь покидает собравшуюся ради него толпу, и тишина опускается на нашу деревню. Он уходит, окруженный своей дружиной, и его фигура постепенно растворяется в дали, унося с собой надежду на спасение.
– Зоряна, – голос матушки дрожит. Я обнимаю её, пытаясь передать тепло и поддержку.
– Что если князь вытянет наши имена из чаши? – Волнуется Милада.
Она выражает беспокойство, которое затронуло нас всех. Я строго смотрю на неё и отвечаю:
– Не вытянет. Вы в безопасности, сестрицы. Ничего с нами не случится.
Обнимаю Миладу и Веселину. Сестры прижимаются ко мне, ища во мне защиту.
Внимательно наблюдаю за бледным лицом отца. Его мутный взгляд встречается с моим, и я замечаю, что его губы дрожат, когда он отходит в сторону нашего дома. В его движениях чувствуется слабость. Он теряет опору под давлением неизбежности.
Слышу завывания и вопли, доносящиеся откуда-то вдали. Отчаянный плач проникает сквозь тишину. Сегодня все вокруг будут погружены в отчаяние и страх. Гнетущая пелена окутала нашу деревню.
Я вхожу в избу, и тепло мгновенно окутывает меня. Щиплет и жжет кожу, когда я переступаю порог. Так обычно бывает после сильного мороза. Аромат древесины и пряных трав встречает меня.
Прохожу в сени, туда, где обычно меня встречает запах хлеба. Я вижу, что матушка следует за мной. Её плечи дрожат от плача, а слёзы катятся по морщинистым щекам. Мама шумно падает на деревянный пол.
Бросаюсь к ней. Она вытягивает руки вперёд, чтобы задержать меня.
– Он уверен, что только так можно избежать зла, которое нависло над нами, – говорит она. – Князь говорит, что Чернобог может помочь нам, если мы принесём ему жертву. Но как он может помышлять о таком?
– Мы не можем допустить, чтобы кто-то из нас стал жертвой этого безумия, – решительно отвечаю я.
– Именно это меня и пугает, Зоряна. Как мне защитить моих дочерей от этого кошмара? – Матушка вся дрожит.
В сени врывается Милада. Её взгляд полон гнева. За ней следом с волнением входит Веселина. Они обе выглядят напуганными и встревоженными. Слёзы текут по их щекам. Сёстры тут же убегают в комнату и закрывают дверь на засов.
Внутри комнаты царит тишина. Матушка начинает рыдать ещё сильнее. Её слёзы капают на пол, создавая бескрайнюю картину горя. Она безутешно пытается сдержать рыдания, но беспомощность и страх в её голосе сливаются в трогательный хор, напоминая о том, как беспощадна может быть судьба.
Отца нет, и пустота поглощает всё вокруг, усиливая напряжение в воздухе. За дверью в сени раздаётся глухой скрип, но его силуэт так и не появляется. Внутри меня тлеет беспокойство, а тревожные мысли не дают покоя. Матушка обнимает меня. Её руки нежно гладят мои волосы, словно это единственное, что она может сделать, чтобы утешить меня. Я ощущаю её слёзы, падающие на мои плечи, когда она беспомощно плачет в моих объятиях.
– Зоряна, моя доченька, мне так страшно за вас. Я не могу допустить, чтобы одна из вас стала жертвой этого кошмара, – шепчет мама сквозь рыдания.
– Матушка, мы будем бороться. Мы не дадим этому случиться.
– Зоряна… есть способ остаться вам всем в живых! Нужно немедленно сосватать вас. Прямо сейчас, доченька… нужно найти отца…
Матушка взволнованно перебирает мысли в голове, смотря на меня напуганно. Она отступает назад, держась за свои плечи. Её взгляд наполняется решимостью.
– Я не потеряю вас. Слышишь меня?
Она прикасается к моей руке, взяв её в свои ладони, и взгляд её наполнен жаждой поддержки и готовности принять моё решение.
В комнате царила тишина.
– Нам не придется всем поспешно выходить замуж, мама, – сказала я, пытаясь успокоить её. – Наши имена не будут в той чаше. Я обещаю вам. Все будет хорошо.
– Как ты можешь обещать такое, дочка? Разве подвластна тебе судьба – спросила мама, смущенно взглянув на меня.
– Нет, просто я хочу верить в это. Мама, прошу вас, успокойтесь. Мы справимся, – сказала я, стараясь поддержать её.
– Нет! Нет! Нет! Где ваш отец? Нам нужно что-то делать. Бежать! Бежать немедленно! – в отчаянии возгласила мама.
– Сядьте, матушка, – мягко сказала я, усаживая её за веретено.
Мама села и начала прядь нить. Её движения были медленными и методичными. В этом деле она находила утешение и спокойствие. Взгляд её был сосредоточенным, а руки опытными, точно знающими, что делать.
Я понимаю, что сёстры заперлись и не открывают дверь. Подхожу и стучу в неё. Удары громко звучат в тишине, но ответа нет, кроме рыданий, доносящихся изнутри комнаты. Они не хотят меня пускать, и я чувствую страх, который усиливает тесноту в груди.
– Сестрицы! – мой крик пронзает тишину, но в ответ лишь молчание. Сердце бьётся сильнее, и страх обволакивает меня, как тёмная тень. Бегу к матушке, выражая тревогу взглядом. Она смотрит на меня с пониманием.
– Им нужно время. Дай им его.
Матушка поднимает руку, чтобы утешить меня, но в её глазах таится страх. Я вижу, как она пытается сдержать слезы. С тревогой я остаюсь стоять, чувствуя беспомощность и беспокойство, которое проникает глубоко.
Матушка усердно работает, волнуя волокна шерсти. Веретено, которое она держит в руках, выглядит как длинная, тонкая деревянная палка, на конце которой закреплено вращающееся кольцо для прядения. Слышу ритмичный стук, наполняющий нашу хату знакомым звуком. В этот момент в сени заходит отец. На его лице отражена тень горечи, а ссадина на щеке подчеркивает его опечаленный вид.
Матушка поднимает взгляд, останавливает свою работу. На её лице мелькает волнение, увидев мужа. Она знает, что что-то случилось, и без слов они обмениваются беспокойными взглядами. Я молча стою, наблюдая за ними, ощущая напряжение в воздухе.
Отец старается не смотреть мне в глаза, когда произносит:
– Зоряна, выйди во двор. Там тебя ждут.
Я нахожу его взгляд, пытаясь прочесть что-то в его глазах, но они уходят в сторону. Слова отца сбивают меня с толку.
– Папа, что происходит? Я не понимаю. Кто ждет меня?
– Просто иди во двор. Всё станет ясным позже.
Я направляюсь к выходу, обходя отца, и молча смотрю в его глаза. На мгновение там мелькает что-то, но он уводит свой взгляд, словно стесняясь моего внимания. Когда я открываю дверь, воздух замирает в моей груди, и я не могу сдвинуться с места.
На пороге моего дома стоит Всеволод и его матушка. Он одет в богатую одежду. Его рубашка украшена вышивкой, а пояс узорами и камнями. В его руке – поднос с символическим даром: медом и хлебом, представляющими сладость и изобилие в будущем союзе. За ним стоит его матушка, держа в руках ветви рябины и ладанки, символизирующие семейное благополучие.
Мы обмениваемся взглядами, и в тот момент я чувствую, как сердце начинает биться сильнее. Всеволод, стоя на пороге, смотрит на меня с глубоким уважением и нежностью. Его взгляд выражает решимость и восхищение.
Моя рука замирает на дверной ручке.
Сваты держат в руках ветви, и их глаза полны надежды. Я, окаменев от удивления, наблюдаю за этой картиной.
Всеволод поклонился мне.
– Зоряна, дочь Сварога и Рода, прими наши символы в знак искреннего восхищения и готовности вступить в союз, благословенный предками, – произнес он с достоинством.
Я медленно опускаю руку, позволяя двери распахнуться шире. Позади меня появляется отец. Его лицо выражает печаль. Рядом с ним стоит матушка, её глаза заплаканы. Они остановились на пороге, не зная, что делать дальше.
Отец, отвечая за меня, говорит:
– Она принимает!
Слова отца растворяются в воздухе, и в тот момент, когда все вокруг замирает, я чувствую, как внутри меня волнуется буря негодования и страха. Мои глаза встречают взгляд матушки, и там я читаю её беспокойство и собственное отчаяние. В это мгновение я чувствую, как давление на моих плечах становится нестерпимым.
Я не хочу выходить за Всеволода.
Только не так!
Без дальнейших раздумий я решаю сбежать, прокладывая путь сквозь толпу. Мои ноги несут меня вперёд, мимо гостей и свадебных украшений. Я слышу, как где-то далеко за мной отец кричит моё имя, но я не оборачиваюсь. Страх, сомнение и решимость наполняют мою душу, когда я исчезаю из виду.
Бегу вглубь леса, где деревья становятся толще, а свет проникает лишь сквозь заснеженные ветви. Я лишь в одном тонком сарафане. Мне страшно и холодно. Лес, обитаемый волками и медведями, кажется мне тёмным и угрожающим. Однако страх не перед хищниками душит меня.
Шаги мои затихают, и я стараюсь не обращать внимание на холод, который проникает сквозь тонкую одежду. Мои глаза встречают лишь мерцающие тени деревьев. Вокруг царит полная тишина.
Я пытаюсь выровнять своё дыхание, ощущая прохладный зимний воздух, который заполняет мою грудь. Густой лес, окружающий меня, дремлет под покровом снега, и лишь время от времени слышен тихий шепот ветвей, тяжело нагруженных снегом. Моё красное платье – капля крови на белизне зимы. Влажные волосы распущены, обрамляя моё лицо, и капли воды мерцают на их кончиках, как звёзды, сияющие в холодном ночном небе.
Вокруг, под пушистым одеялом снега выделяются маки – единственные цветы, которые растут в наших краях. Их лепестки – будто капли крови, утонувшие в заснеженной белизне.
Нервно оборачиваясь назад, переживая, что за мной есть погоня. Боюсь увидеть Всеволода или отца.
Долго брожу. Влажные волосы клеятся к шее, напоминая о морозе, который проникает сквозь тонкую ткань платья. Мысли в голове перемешиваются, как снежинки, падающие с небес. Страх замёрзнуть в этой белизне, в этом бескрайнем лесу теснит грудь. Но больше всего я боюсь вернуться с позором и принять предложение Всеволода.
Шаги становятся тяжёлыми, ноги как будто схвачены ледяными оковами. Но я продолжаю идти вперёд, борясь с холодом внутри. Знаю, зачем он так поступил. Всеволод хочет сделать меня своей женой, чтобы спасти. Спасти от чаши князя, что ждёт бересту с моим именем. Его предложение – последняя нить, которая может избавить меня от участи попасть в чёрные лапы Чернобога.
Стою здесь, в замёрзшем лесу, окружённая белым снегом. Сердце моё сжато стыдом за то, что я убежала. И я не смогу теперь вернуться.
Мои размышления охватывают меня, как снежная буря, и я теряюсь в вихре собственных чувств. Ведь всё произошло так внезапно, словно снежный сугроб обрушился на меня, когда я была не готова. Страх и неуверенность клубятся внутри, как метель, затмевающая разум.