Анна Джейн
Влюбленная ведьма
Глава 9
Лекция пролетела незаметно – будто миг. Сначала я вообще не поняла, почему ребята начали собирать вещи, и только спустя несколько секунд до меня дошло, что пора домой. Я собрала сумку и вместе с Женькой и Ильей вышла из аудитории, дошла с ними до лестницы и попрощалась. Подруга все поняла и подмигнула мне, а Илья, разумеется, ничего не сообразил и принялся спрашивать, почему я не иду с ними дальше. Женя закрыла ему рот рукой и буквально потащила за собой вниз, а я забежала в туалет, поправила перед зеркалом волосы и побрызгалась духами – теми, что так нравились Олегу – и снова пошла к аудитории по пустому коридору.
Олег ждал меня – сидел за столом, рассматривая какие-то бумаги. Однако стоило мне открыть дверь, сразу же отложил их. И все его внимание сконцентрировалось на мне.
– Олег Владимирович, можно? – смущенно спросила я.
– Заходите, Ведьмина, – любезно разрешил он, подхватывая мою игру.
Я зашла в аудиторию и остановилась у его стола. Сердце готово было взорваться. Я так по нему скучала!
– Зачем вы меня позвали? – спросила я голосом лучшей ученицы класса.
Он поднял на меня смеющиеся глаза.
– Разумеется, хотел наказать за то, что невнимательно слушали меня не лекции.
– А как? – похлопала я ресницами.
Вместо ответа Олег встал, подошел к двери, закрыл ее на замок и направился ко мне.
– Олег Владимирович, вы меня пугаете… Как вы хотите меня наказать? – весело спросила я.
– А как ты думаешь, Ведьмина? – спросил Олег.
Приблизившись, он запустил руку в мои волосы, а другой поднял мое лицо за подбородок и поцеловал. Крепко, чуть-чуть грубовато, но с таким упоением, что внутри у меня что-то оборвалось – мне показалось, что я лечу. И каждая рана на сердце друг поросла нежными цветами.
Наверное, это был самый долгожданный поцелуй в моей жизни. И я упивалась его горячим дыханием словно своим. И казалось, что кроме его губ и рук ничего больше нет.
– Олег, – прошептала я, касаясь губами его скулы. – Я скучала.
– Знаю, – прошептал он, вдруг подхватил меня на руки и усадил на прохладный деревянный стол.
Это было какое-то безумие. А может быть, чудо.
Зимний вечер, университет, пустая потоковая аудитория, преподавательский стол у доски и мы. Я и мой Олег, по которому я так сильно скучала. Мурашки по коже, сменяющиеся горячими волнами, оборванное дыхание, дрожь по слабым рукам. Огонь на губах, по венам – до самого сердца. В душе. Особый огонь, волшебный, наполненный нашими чувствами, и сгорать в нем было легко и приятно. Правильно.
Я сидела на столе, закинув руки Олегу за шею и плотно прижав колени к его бедрам, а он запускал пальцы в мои волосы, гладил меня по спине и плечам и оставлял на шее чуть влажные следы от своих настойчивых губ.
Мы целовались безудержно, словно от этого зависело будущее всего мира. С упоением – так сильно скучали друг по другу. С надеждой понять друг друга и принять такими, какие мы есть. Оба ощущали адреналин – преподаватель и его студентка уединились в стенах своей альма матер. Хотя на самом деле сейчас я чувствовала себя не просто студенткой, а взрослой девушкой, которая хотела быть со своим мужчиной, была рядом с ним защищенной и нужной.
Он – мой, и я не отпущу его. Никто не посмеет забрать его.
Кончики моих ресниц дрожали, и мне казалось, что на них искрится нежность. Та самая нежность, которая делала меня уязвимой. Которая стала моим бесконечным светом. Которая делала меня хрупкой и в это же время сильной.
Возможно, мне хотелось называть любовь нежностью, потому что я все еще боялась признать, что влюбилась. Хотя знала, что возникшее чувство – именно любовь.
Та, которую в исступлении проклинают, та, которую так долго ждут, та, за которую умирают и дарят целые жизни. Любовь. Слово, которое может ничего не значить, и которое может значить абсолютно все. И когда любовь есть, все становится так сложно, и так просто одновременно. Это и подвиг, и боль, и сомнение, и вдохновение, и усталость, и победа.
– Правда скучал? – выдохнула я ему в губы. Он склонился надо мной и наши лбы соприкасались.
– Правда, – прошептал он.
Я перехватила инициативу, заставила Олега крепче прижаться ко мне и, обхватив его лицо ладонями, стала целовать вновь, мысленно повторяя, словно безумная: «Мой, мой, мой».
Его губы стали уже родными, но я так и не могла насладиться поцелуями досыта, словно не могла напиться живой воды из источника.
Его запах заставлял меня терять голову.
Его руки скользили вдоль моего натянутого как стрела тела – от плеч до запястий, от талии до колен, обтянутых плотными джинсами. И в какой-то момент меня охватила досада – зачем на нас вся эта одежда? Я потянулась к его рубашке и расстегнула несколько первых пуговиц, и он, повторяя мои жесты, расстегнул пуговицы на свободной блузке с полосатым черно-белым принтом, в которую я была одета. Он поцеловал меня в шею и я откинула голову назад, его горячие губы стали спускаться от ниже, к ключицам, еще ниже, заставляя меня кусать в нетерпении губы и стискивать край стола, за который я держалась. Он остановился, вернулся, чтобы поцеловать впадинку между ключицами. Там, где только что были его губы, оказалась его рука. Простые касания, а огонь во мне взметнулся еще выше. Стал еще ярче и горячее.
Олег уронил меня спиной на стол. Блузка задралась, и я кожей чувствовала приятную прохладу, которая так контрастировала с жаром внутри. Олег склонился надо мной, упираясь кулаками в деревянную поверхность, и с напором продолжил наш поцелуй.
Не знаю, как моя блузка оказалась полностью расстегнутой, мои руки потянулись к его ремню. Не знаю, почему я так хотела быть сейчас с ним. Почему перестала сдерживать себя. Почему наслаждалась каждым мгновением, проведенным с ним рядом – телом к телу, сердцем к сердцу.
Возможно, я бы позволила Олегу гораздо большее – ему стоило только дать понять, что он этого хочет. Но он сдерживал себя от чего-то более откровенного и дерзкого, чем просто поцелуи и страстные объятия. В какой-то момент мы приблизились к краю. К моменту, когда либо бросаешься с головой вниз и летишь, не зная, что ждет впереди, либо делаешь шаг назад, чтобы перевести дух.
Мы оба понимали, что должны были либо продолжить, либо остановиться, и нам обоим было тяжело сделать выбор. Мы слишком далеко зашли. Решение мы приняли одновременно – словно почувствовав друг друга. Он прервал поцелуй, и, переведя дыхание, несколько раз коснулся губами моего виска, после чего встал. Я поднялась следом с его помощью, но со стола слезать не спешила. Так и сидела с расстегнутой блузкой, прижав к груди ладонь, чувствуя, как неприлично быстро бьется сердце.
Я так и не поняла, чудо это было или безумие.
– Все в порядке? – зачем-то спросил Олег. Его голос был таким теплым, что мне захотелось улыбаться.
– Да. Кстати, ты должен был показать мне свое удостоверение, – сказала я.
– Какое? – удивился он, убирая прядь моих волос за ухо.
– Горячего парня. Ты умеешь сводить девушек с ума.
– Поверь, у тебя этот навык ничуть не хуже.
– Я очень старалась.
– Это я понял.
– Признайся, ты ведь хотел этого? – лукаво спросила я и коснулась его груди – хотела проверить, так же быстро колотится его сердце, как и мое, а его рука оказалась на моем бедре, чуть выше колена.
– Хотел. Но, думаю, аудитория со сквозняками – не лучшее место, – отозвался он с нервным смехом и стал застегивать мне блузку.
– Да, мне твоя квартира больше нравится, – согласилась я, а он рассмеялся.
– Ты такая забавная, Таня.
– А ты такой глупенький. Так и не смог наказать меня, как следует.
Вместо ответа он ущипнул меня за щеку.
– Эй, ты чего? – деланно возмутилась я, а он невозмутимо снял меня со стола и поставил на ноги.
– Нам пора, Ведьмина. Идем отсюда. Сказать по правде, работа мне уже надоела – торчу здесь с утра.
Олег уверенно повел меня к закрытой двери, но едва мы дошли до нее, как кто-то яростно стал дергать ее снаружи.
– Олег Владимирович, вы здесь? – донесся до нас приглушенный голос замдекана Савельева. – Олег Владимирович! С вами все в порядке?
Олег закатил глаза, а я устало потерла лоб. Ну вот опять случилась какая-то глупость! Удивительно, что замдекана не начал ломиться в аудиторию раньше, чтобы прервать наше драгоценное уединение.
– Олег Владимирович! – надрывались за дверью. – Что вы там делаете?!
– Я спрячусь, – сообщила я Олегу прежде, чем он успел открыть дверь, в два счета оказалась у большого преподавательского стола и залезла под него.
Как же тяжело бедной студентке встречаться со своим преподавателем!
Олег повернул ключ в замке и открыл дверь.
– Я уже думал, вам стало плохо, Олег Владимирович. Или вы тут с кем-то уединились, – раздался довольно-таки неприятный голос Савельева – замдекана, который славился на факультете своим дурным характером и частыми стычками как с коллегами, так и со студентами. Человеком он был сложным, и половина нашего курса в свое время ходила к нему на пересдачу. Я же каким-то чудесным образом ему понравилась, и Савельев то и дело ставил меня в пример. Не хотелось, чтобы он обнаружил меня под столом.
– Увы, ни то, ни другое, – спокойно ответил Олег.
– Тогда почему вы закрылись? – наседал Савельев. У него был громкий голос с визгливыми нотками. – Свет горит, ключей от аудитории нет на месте, вас нигде нет! И на звонки не отвечаете. Вас, между прочим, ищет начальство. Да так, что даже нам в деканат позвонили! Почему в конце рабочего дня я должен бегать и искать вас? Я не ваш секретарь.
– Я в курсе, что не мой, – холодно ответил Олег. – На звонки не отвечал, потому что на лекциях выключаю звук. Надеюсь, это вас утешит.
– Так чем вы тут занимались, закрывшись?
– Я должен перед вами отчитаться?
– Ну да, конечно, ты же у нас отчитываться не привык, – вдруг резко перешел на «ты» Савельев. – Птица высокого полета. А остальные – так, грязь под ногтями.
– Ну что вы, Дмитрий Сергеевич, – преувеличенно вежливо сказал Олег. – Вы как-то совсем плохо обо мне думаете.
– Считаешь, что я буду думать о тебе хорошо, после того, как ты у меня Ингу увел? – выдал Савельев, и я удивленно вскинула брови. Надо же, какие подробности. Между нашими преподавателями кипят настоящие страсти!
– Никого я не уводил, глупости, – раздраженно ответил Олег.
– Рассказывай мне тут. Из-за тебя она меня бросила, – обиженно фыркнул Савельев. – Так что ты у меня на особом счету, Владыко. Появится шанс – отправлю ответочку.
– Что за подростковый сленг? – хмыкнул Олег. – И не менее подростковые обиды? Учитесь держать себя в руках.
– Посмотрим, как ты будешь себя вести, когда я у тебя девушку уведу, – заявил Савельев, и я прыснула со смеху, представив, как он подкатывает ко мне. И тотчас зажала себе рот ладонью.
– Это еще что? – насторожился Савельев.
– Ветер дует в окно – видимо, неплотно закрыто, – все так же спокойно ответил Олег, который тоже услышал мой смех. – Поменяйте резиновый уплотнитель. У вас вообще с ремонтом плохо. А ведь вам недавно на него выделяли средства. Нерационально использовали?
Кажется, он попал не в бровь, а в глаз.
– Ты на моем факультете надолго не задержишься, – злобно прошипел Савельев.
– Смею напомнить, что заменяю вашего коллегу не по собственной воле. И дополнительная учебная нагрузка мне не в радость, – сообщил ему Олег. – Выходите, я закрою аудиторию.
Свет в аудитории погас, дверь захлопнулась, и я осталась одна. Из-под стола я вылезла не сразу – думала, что в любой момент может вернуться Савельев, который явно что-то начал подозревать. Однако он не приходил, да и Олег – тоже. Я сидела на преподавательском столе, на котором недавно горячо целовалась с Олегом, тяжело вздыхала и то и дело смотрела на свой разряженный телефон, который по привычке сжимала в руке. Не то чтобы я боялась темноты, но одной находиться в пустой темной аудитории было неприятно. На пол и столы падал тусклый свет из высоких окон, а за ними беззвучно качались кажущиеся черными деревья, над которыми зависла бледная луна. Просто картинка из триллера. Того и гляди, кто-нибудь постучит в стекло и захохочет.
Олега все не было и не было, я потеряла счет времени и загрустила.
Он вернулся, когда мне стало совсем тоскливо, и я зажмурилась из-за света, который хлынул из коридора в аудиторию. Олег был в верхней одежде, и лицо у него было очень злое. Однако стоило мне подбежать к нему, как его выражение тотчас смягчилось.
– Прости, – обнял он меня за плечи. – Этот идиот не отставал. Пришлось возвращаться в свой корпус.
– Ничего страшного, я привыкла, что люди приносят мне боль и страдание, – пробормотала я, уткнувшись ему в плечо. Мы не виделись совсем ничего, а я уже начала скучать!
– Я не хотел, прости, – повторил Олег, гладя меня по голове. – Все хорошо?
– Все хорошо, – отстранившись, улыбнулась я. – Ты же рядом. Только знаешь, мне…
– Неловко? – по-доброму усмехнулся он.
– И еще как! Я второй раз сижу из-за тебя под столом!
– Прелесть тоже там любит сидеть.
– Но я-то не Прелесть. Учтите, Олег Владимирович, если я из-за вас и в третий раз под стол полезу, вы на мне женитесь, – пригрозила я ему, а он коротко рассмеялся. Наверное, не поверил.
Я первой покинула порядком надоевшую мне аудиторию, забрала свои вещи в гардеробе, который вот-вот должен был закрыться, и с облегчением вышла на улицу. А потом вдруг поняла – пока я находилась в закрытой аудитории, даже мысли не допускала, что Олег не вернется за мной. Я действительно ему верила.
Олег нагнал меня на непривычно пустой парковке, посадил к себе в машину и выехал на дорогу.
– О какой Инге говорил Савельев? – ревниво спросила я. – Кто она такая?
– Девушка, с которой мы вместе учились, когда получали второе высшее, – отмахнулся Олег.
– Ты действительно увел ее? – изумилась я. Олег окинул меня выразительным взглядом.
– Таня, эта Инга мне прохода не давала. А Савельев был в нее влюблен. И решил, что это я виноват. Впрочем, как ты заметила, он скор на нелогичные выводы.
– Знаешь, Олег, мне как-то не нравится осознавать, что у тебя была куча девушек до меня.
– Считай, что я тренировался на них для тебя, – ответил он, и я, не выдержав, рассмеялась.
Мы поехали на свидание.
Глава 10
На этот раз все было замечательно. Ужин в уютном ресторане с окнами, выходящими на сверкающий новогодними огнями проспект. Смелые поцелуи на улице, переплетенные пальцы, ласковые касания. Разговоры и смех. И тонна нежности, обрушившаяся на сердце.
Мы гуляли по центру города, взявшись за руки, и наслаждались праздничной иллюминацией – казалось, что светилось каждое здание. На деревьях искрились серебряные шарики, над улицей перемигивались огоньки, напоминающие повисшие в воздухе крошечные звезды, мерцали золотые гирлянды, спускаясь с фасадов зданий к самой земле. А в свежем декабрьском воздухе стояла та особенная предновогодняя атмосфера, которую с нетерпением ждут и взрослые, и дети. Атмосфера волшебства.
Правда в какой-то момент я вдруг почувствовала на себя чей-то пристальный недобрый взгляд. Но сколько я не оглядывалась, никого не видела в толпе. Затем внезапно возникшая тревога пропала, и я расслабилась.
Мы остановились рядом с иллюминацией, напоминающей цветущие пурпурные и синие глицинии, и сделали несколько селфи. Олег обнимал меня и улыбался в камеру, а я вдруг поняла, что у меня давно не было такого выражения лица. Счастливого.
А потом я увидела вход на каток под открытом небом и остановилась как вкопанная.
– Я хочу туда! – потянула я Олега за рукав. – Идем, ну идем же! Они будут работать еще час!
– Я не умею кататься, Татьяна.
– Зато я – отлично умею! И тебя научу. Ну идем же, возьмем коньки напрокат. Ну Олег! Это весело!
Я так загорелась этой идеей, что он согласился. Мы взяли коньки, на удивление новые и аккуратные, оставили свою обувь в специальной ячейке и отправились кататься. Я давно не стояла на коньках, но тело помнило, что нужно делать – не зря в детстве меня водили в секцию по фигурному катанию, что называется для «хорошей осанки». Я легко скользила по льду, наслаждаясь каждым движением, и даже вспомнила какой-то легкий пируэт, а вот Олег явно чувствовал себя не столь уверенно, как я. Он держался за бортик и у него так забавно разъезжались ноги, что я не могла сдержать смеха.
– Не смешно, – одарил он меня недобрым взглядом.
– Не обижайся. Ты сегодня такой милый, – подъехала я к нему и взяла од руку. – Ты впервые встал на коньки?
– Да.
– И на роликах не катался?
– Нет.
– Многое потерял. Ничего, это не страшно. Ты уже стоишь на коньках и держишь равновесие – а это главное. Теперь тебе нужно научиться падать, – жизнерадостно сообщила я Олегу.
– Я не планировал падать.
– Знаешь, а я не планировала встречаться со своим преподом, – пожала я плечами. – Это жизнь, Олег. Может произойти все, что угодно.
Он тяжело вздохнул, но от дальнейших комментариев воздержался, и мы принялись учиться кататься. Я объясняла ему, как правильно отталкиваться ногами, как тормозить, как поворачивать, как падать, в случае непредвиденных обстоятельств, но Олег не спешил отлепляться от бортика. Когда же я все-таки заставила его это делать, он поехал вперед на прямых ногах и едва не упал, но умудрился сохранить равновесие, схватившись за меня. Мне с трудом удалось сдержать смех – грозный Олег Владимирович на льду казался беспомощным.
Я пыталась научить его «змейке» и «фонарикам», и смеялась, глядя на его сосредоточенное лицо. У Олега был такой сосредоточенный вид, будто бы он защищал диссертацию, а не катался на коньках. Таким же сосредоточенным казался мальчик лет десяти неподалеку, который катался, держась за специальную скользящую по льду стойку.
Постепенно Олег более-менее освоился и перестал за меня держаться. Упал он единственный раз – мы держались за руки, когда в нас врезалась какая-то девушка. Я упала вместе с ним – так, что оказалась сверху, упираясь ладонью в грудь. И, не растерявшись, поцеловала его в губы, а после помогла подняться.
Играла романтическая музыка, под нашими ногами светился лед, люди рядом смеялись и улыбались, легкий мороз пощипывал щеки, и я чувствовала себя счастливой.
Каток мы покидали с разными чувствами – я с желанием вернутся вновь, а Олег – с облегчением.
– Ничего, – сказала я ему, придерживая в руке горячий стаканчик с кофе, – мы еще вернемся, и ты научишься кататься, как профи!
– Сомневаюсь, – покачал он головой. – Опыт, конечно, интересный, но это не мое.
– А что твое? Ах да, ты прыгаешь с парашютом, – вспомнила я. – Неужели это не страшно?
– Не страшнее, чем коньки, – улыбнулся Олег.
– А почему ты вообще решил прыгать? – спросила я.
– Эмоции, – коротко ответил он. – Мне не хватало эмоций. Иногда мне казалось, что у меня их совсем нет. Как будто я внутри замороженный. Способен только на раздражение и злость. Знаешь, почему я искал тебя в клубе после поцелуя?
Этот неожиданный вопрос ввел меня в легкое замешательство.
– Потому что я классная?..
– Потому что рядом с тобой я начал чувствовать эмоции. Их полный спектр. Удивление, удовольствие, драйв. Злость – когда понял, что не могу тебя найти. Замешательство – когда до меня дошло, что я беспокоюсь. Нежность – каждый раз, когда ты рядом. Сейчас, анализируя все то, что между нами было, я понимаю, что каждая наша встреча выводила меня на эмоции – плохие или хорошие. И мне это нравится. Я чувствую себя живым.
– Это ведь хорошо? – тихо спросила я.
– Это великолепно, – ответил он и, мимоходом поцеловав в щеку, отобрал у меня кофе.
Мы вернулись на парковку к его машине, но сесть в салон не успели – Олегу позвонили, и какое-то время он говорил по телефону, а я стояла рядом и незаметно его фотографировала. Мне нравилось то, как Олег получается на снимках – камера явно его любила.
В какой-то момент мне стало казаться, что меня снова прожигают злым взглядом. И когда я стала вертеть головой, пытаясь понять, показалось ли мне или на нас действительно кто-то смотрел, одна из машин на парковке уехала, на мгновение ослепив меня фарами.
Домой Олег привез меня только за полночь, и я засыпала уставшая, но довольная. Мне снились сияющие хрустальные звезды.
Весь следующий день настроение у меня было прекрасное. Я буквально летала по дому, напевала что-то новогоднее как настоящая фея. Энергии у меня появилось хоть отбавляй. Я убралась, погуляла с Ронни и Эльфом, почитала нотации Арчи и помогла с готовкой бабушке. А затем собралась на встречу с Олегом. Разумеется, папа думал, что я снова пошла на свидание с Анатолием. Наивный.
– Может быть, ты его в гости пригласишь? Мы с матерью хотели бы с ним познакомиться. Как он на это смотрит? – допытывался папа уже в гостиной, когда я вертелась перед зеркалом, пытаясь понять, что лучше надеть: оливковую парку или бордовый пуховик? Что больше подходит новеньким утепленным джинсам и массивным ботинкам на толстой подошве.
– Плохо он на это смотрит, пап, – ответила я. Знакомство Олега и папы в мои планы не входило. – Анатолий стесняется.
– Чего стесняется? – не понял он.
– Не чего, а кого. Тебя и маму.
– Не понял. Почему он меня стесняется? – озадаченно почесал папа затылок.
– Да не стесняется он тебя, а боится, – появилась в прихожей бабушка, закутанная в шаль.
– Вы меня, конечно, извините, мама, но какого лешего он должен меня бояться? Я что, местное пугало? – возмутился папа.
– Как знать, как знать, – загадочно ответила бабушка.
– Вечно вы меня выставляете чудовищем.
– Ну что ты, я всего лишь говорю очевидные вещи. Придет парнишка к нам в гости, ты его просто затерроризируешь. Ты же собственник. Я вот даже думаю, что Виталик к Ксюшей расстался, потому что ты его достал своими бесконечными придирками и вопросами.
– Не будем касаться этой темы, – вдруг другим, жестким голосом сказал папа. Он редко говорил дома таким тоном – только на работе. И бабушка сразу поняла, что продолжать эту тему не стоит. Лишь головой покачала:
– Что-то в отмене свадьбы нечисто. Ну да бог с ней.
Папа хотел что-то ответить, но в это время зазвонил мой телефон, лежащий на столике. Я хотела взять его, но вместо этого уронила прямо к ногам папы – сама не поняла, как так случилось. Папа тотчас поднял его и удивленно уставился в экран.
«Моя зая», – высветилось на весь экран. Я переименовала Олега в «заю» и поставила на его фото смешного мультяшного зайчика с морковкой в лапках. Вчера днем мне показалось это отличной идеей.
Папа приподнял бровь.
– Что еще за… зая?
– Это Анатолий, – покраснела я и выхватила у него из рук свой телефон.
– Ответь ему, – сказал папа. – Он, наверное, за тобой приехал.
Отвечать на звонок Олега при папе мне не очень хотелось, но выбора не было – иначе он мог что-либо заподозрить. Поэтому я прижала телефон к уху и жизнерадостно сказала:
– Привет, Анатолий!
– Привет, Василина, – не растерялся Олег, зная, что меня заденет. Я действительно немного рассердилась. А кому понравится, когда ее называют именем бывшей?
– Ты уже приехал? – спросила я уже менее восторженным тоном.
– Приехал. Жду тебя у въезда в ваш поселок, как ты и просила.
– Отлично, буду через десять минут.
– Понял. Ты по мне скучала? – вдруг спросил он.
– Нет, Анатолий.
– Совсем?
– Совсем.
– Как же так? – сделал вил, что расстроился, Олег.
– Вот так, – ответила я. – Все, пока. Если мы будем трепаться, я так и не соберусь.
– Передай ему от меня привет! – крикнул папа.
– Анатолий, папа передает тебе привет, – закатила я глаза. Папа постоянно передавал всем приветы.
– Скажи, что Анатолий тоже передает ему привет, – хмыкнул Олег и отключился.
– Как-то ты грубо с ним разговаривала, – заметил папа.
– А что, мне ему в ножки кланяться? – фыркнула я. – Нет уж.
– Правильный подход, – неожиданно похвалил он меня. – Пусть он тебя ценит.
– Он и так ценит, – расплылась я в улыбке, обняла папу и убежала. В бордовом пуховике.
Уже по дороге к машине Олега я обнаружила, что папа незаметно сунул мне в сумочку конвертик с деньгами и запиской: «Купи себе что-нибудь хорошее, доча». И на душе стало как-то теплее – не от денег, а от папиной заботы.
Олег ждал меня, стоя у своей машины и разговаривал с кем-то по телефону на английском. Английский у него был хороший – свободный и без ярко выраженного акцента. Я подкралась к нему со спины и закрыла глаза руками.
– Угадай, кто это, – прошептала я ему на ухо, а он, слушая собеседника, обернулся и обнял меня одной рукой.
– Пару минут, – шепнул Олег, не отпуская меня. Он продолжил разговор, а я всячески ему мешала – пыталась то поцеловать, то укусить. Подула в ухо, лизнула в щеку, и сама же стерла влажный след с кожи, потому что Олег очень неодобрительно на меня посмотрел. А потом вывернулась из его объятий, наскоро слепила небольшой снежок и кинула ему в плечо, сама не ожидая, что попаду. Олег погрозил мне кулаком. Я завздыхала.
Он закончил разговор, поцеловал меня в щеку и открыл дверь машины, приглашая сесть внутрь.
– А что, мстить ты мне не будешь? – удивилась я. Мне казалось, что, закончив разговор, Владыко закопает меня в снегу или насыплет его за мне шиворот.
Олег лишь усмехнулся.
– Я конечно, понимаю, что ты привыкла к ровесникам и к их странным выходкам, но нет, не буду. Я, знаешь ли, к чужим недостаткам отношусь спокойно.
– К каким еще недостаткам?! – возмутилась я.
Он словно бы невзначай коснулся виска.
– К тому же ты недавно болела.
– Ты такой хороший, – умилилась я и вместо того, чтобы сесть в машину, заставила его нагнуться ко мне и поцеловать – коротко и чувственно. Несколько секунд – и по венам разлился звездный свет.
Мы сели в машину и поехали в город – Олегу нужно было попасть в торговый центр, чтобы забрать заказ в книжном магазине, а еще он хотел купить искусственную елку, и я вызвалась ему помочь.
