Анна Джейн
Влюбленная ведьма
И Олег будет только моим. Но об этом я, разумеется, писать не стала.
В ответ она накатала мне целое полотно, я ответила ей, потому что мне было важно знать, что думает моя соперница, и в итоге мы переписывались минут сорок. Впервые в жизни мы общались нормально, не ругаясь и не подкалывая друг друга, и для меня это было странно. Василина не пыталась меня задеть, показать, что лучше, захватить лидерство. Она просто писала то, что ее волновало, делая ошибки и не ставя знаки препинания. И я зачем-то ей отвечала.
В мире, где не было интернета существовал эффект попутчика, когда люди делились с незнакомцами своими задушевными тайнами в поезде или самолете, а теперь, как я сама это называла, – распространился эффект незнакомца в интернете. Видимо, Василине было нелегко, раз она решила выплеснуть эмоции какой-то незнакомой подписчице, одной из десятков тысяч. Возможно, она сама пожалела об этом, но сделанного не воротишь.
«Может быть, тебе стоит найти другого человека?» – прямо написала я ей в конце. – Не похоже, что он любит тебя».
«Я не хочу ей проигрывать», – ответила Василина, и я вскипела.
«Ну и дура».
«Знаю. И еще какая :)». – Ответ от Окладниковой пришел мгновенно, да еще и со смайликом. А если бы дурой ее назвала старая-добрая Таня Ведьмина, а не непонятная Настя из Аризоны, Васька закатила бы скандал.
Мы распрощались, и, чувствуя себя странно, я, наконец, уснула. Ночью было ужасно холодно, но я не обращала на это внимания.
Глава 6
Когда во вторник Олег приехал за мной в городскую квартиру, я была зла. На нашем первом настоящем свидании я хотела выглядеть как настоящая королева, однако жизнь внесла свои коррективы. Так всегда бывает, когда собираешься на важную встречу.
Мастер депиляции, к которому я была записана сразу после занятий в университете, внезапно заболела, а записаться к другому я уже не успевала. С любовью приготовленное платье, которое так подходило к моему новому стеганному пуховику, я прожгла утюгом. Из-за маски для лица на коже возникло раздражение. Кроме того, у меня сломался ноготь и ужасно болела голова – казалось, что ее обхватил стальной обруч. Мало мне было бед, так еще и на лбу прыщ появился. Звучит смешно, но, черт побери, перед важным свиданием я восприняла это как настоящую катастрофу. Только девушка способна понять мою боль.
Олег ждал меня на улице, рядом с машиной – благо, погода сегодня была довольно теплой для декабря.
– Привет, – улыбнулся он мне и, вдруг подавшись ко мне, обнял. Я уткнулась ему в плечо и почувствовала знакомый аромат черной смородины. Теплый и какой-то уже родной.
– Привет, – отозвалась я, крепко обнимая Олега в ответ и чувствуя себя как-то неловко. Первое настоящее свидание. Ведьмы – тоже люди, я волнуюсь! Вдруг что-то случится? Вдруг Олег поймет, что я не нравлюсь ему? Вдруг… Этих вдруг было слишком много, и они безумно раздражали. Раньше я так не волновалась.
– Все хорошо? – почему-то спросил он меня, отстраняясь. – Ты какая-то странная.
– Все замечательно, – отмахнулась я, гадая, что ему показалось странным – прыщ на лбу или раздражение на коже?! И перевела тему: – Итак, куда мы поедем?
– Если честно, я не романтик, – признался Олег, открывая мне дверь машины.
– Ой, а то я этого не поняла, – хмыкнула я, пристегиваясь.
– Поэтому не жди от меня признаний под луной и свиданий на крышах недостроенных высоток, – добавил он и зачем-то проверил, хорошо ли я пристегнулась. Как будто бы я могла сделать это неправильно! Но все равно было приятно.
– Туда я и сама не пойду, – рассмеялась я, поправляя волосы, которые легкими волнами рассыпались по плечам. Я потратила на укладку полтора часа. Но Владыко что-то не рассыпался в комплиментах, и не уверял, что никогда в жизни не видел таких прекрасных волос.
– Я решил, что у нас будет золотой стандарт, – продолжил Олег. – Кино, кафе и сюрприз.
– Что еще за сюрприз? – заинтересовалась я.
– Потом узнаешь.
– Я хочу сейчас!
– Это будет твоей мотивацией, чтобы дотерпеть до конца.
Сев рядом со мной, Олег завел машину, а потом, спохватившись, взял с заднего сидения квадратную деревянную коробку и передал мне. Я открыла ее, и не смогла удержаться от улыбки. Цветы и разноцветные макароны. Смотрелись они потрясающе и так же потрясающе пахли – сладость пирожных, нежность хризантем, благородная прохлада роз и терпкие нотки эвкалипта.
– Нравится?
– Еще как! Спасибо, Олег, такая прелесть! – уткнулась я носом в коробку. – А я для тебя ничего не приготовила. Потому что лучший твой подарочек – это я.
Олег лишь усмехнулся в ответ и выехал на проспект. Мы болтали, и я одновременно делала селфи. Я и цветы, мои колени и цветы, рука Олега на руле и снова цветы – на меня снизошло вдохновение.
Экспериментируя с фото, я расстегнула пуховик и попросила:
– Положи мне руку на колено.
– Зачем? – не понял Олег. – Я, конечно, могу, но не думаешь, что слишком рано?
Я с ухмылкой на него взглянула.
– Олег Владимирович, у вас все мысли в одном направлении. А мне это, вообще-то, для фото нужно. Хочу, чтобы на снимке были видны мои колени, ваша рука и цветы.
– Сомнительно звучит, – отозвался Олег, но руку на мое колено все-таки положил – осторожно, словно боялся сделать больно.
– Выше, – велела я, настраивая камеру айфона. – Рука в кадр не влезает – еще выше. Еще! Олег Владимирович, вы что, женщин никогда не трогали за ноги? Будьте смелее. Представьте, что вы – альфа-самец.
Владыко остановился на светофоре, хмуро на меня взглянул и выполнил мою просьбу. Полумер он, видимо, не знал – его рука скользнула довольно высоко, а из-за резкого движения платье неприлично задралось. Я тихо выдохнула – пальцы Олега были горячими.
– Это слишком высоко, Олег Владимирович, – мягко заметила я, хотя мне было ужасно смешно.
– Да вам не угодишь, Ведьмина.
– Давай лучше возьмемся за руки, – передумала я, и на следующем светофоре у нас, наконец, получилось, чудесное фото – наши переплетенные пальцы, лежащие на моем колене рядом с цветами. Мило и романтично.
– Выложу в соцсети, – решила я, обрабатывая фотографию в приложении. – Ты же не против?
– Не против. Просто не упоминай меня, – попросил Олег. Я энергично кивнула в ответ – и не собиралась.
Оставшийся путь мы ели макароны – я кормила ими Олега с рук, и это, надо признать, было весело, хотя голова болела все сильнее и сильнее, словно назло.
– А где твоя шапка? – спросил Олег, когда мы вышли из машины.
– Решила не надевать, – лучезарно улыбнулась ему я. Любая девушка знает, что шапка портит прическу.
– Заболеть не боишься?
– Ведьмы ничего не боятся, – отозвалась я и споткнулась из-за высоких каблуков. Олегу даже ловить меня не пришлось – я сама устояла на ногах, но он как-то странно на меня посмотрел.
В кино он предложил самой выбрать, какой фильм я хочу посмотреть. Я внимательно изучила список фильмов в прокате и решила, что интереснее всего Олегу будет фантастический фильм про космос, о котором трубили из каждого утюга, а не романтическая комедия, которую я давно хотела посмотреть. Моему выбору он явно удивился, но спорить не стал.
Билеты мы взяли на десять часов – на сеансы ранее уже не успевали. Разумеется, места на последнем ряду тоже были раскуплены, и мы купили билеты на места посередине. Все шло не так, как я хотела, и это меня нервировало. А еще снова начала болеть голова.
В ожидании фильма мы пошли в кафе, но Олегу позвонили по каким-то важным рабочим вопросам, и ему пришлось долго разговаривать с коллегами. Кого-то ему даже пришлось поставит на место – делать это у него получалось отлично. Ему шло быть начальником.
– Все в порядке? – спросила я со вздохом, когда он отключился.
– Относительно. Извини, позвал тебя на свидание, а сам решаю рабочие вопросы. Без меня они, видимо, не могут справиться, – с ненавистью посмотрел на телефон Олег.
– Не переживай, я привыкла. У папы постоянно так. Могут и в выходной звонить, и в четыре утра, и на Новый год, – отмахнулась я. – Бизнес есть бизнес.
Вместо ответа Олег отключил телефон, а я совершенно внезапно подавилась десертом, который без интереса ковыряла. Да так, что закашлялась и с трудом пришла в себя.
– Ты как? – заботливо спросил меня Олег.
– Хорошо, – выдавила я, понимая, что смотрелась странно. Отлично, первое настоящее свидание, а я надрывно кашляю, как старый дед. Очень романтично. Верх романтики.
В зале места рядом с Олегом пустовали, а вот рядом со мной сидели девицы-старшеклассницы, которые пришли в кино ради популярного актера, который играл одну из главных ролей, и галдели так, что хотелось заклеить им рты. Олег понял, что мне некомфортно сидеть рядом с ними и поменялся со мной местами, однако во время показа трейлеров рядом со мной приземлились мальчишки лет двенадцати, они громко чавкали, кидались поп-корном и шутили как дети в детском саду. В довершении всего позади нас устроилась компаниях парней, которые начали оказывать знаки внимания старшеклассницам. Первые неуемно ржали и прикидывались пикаперами с двадцатилетним стажем, вторые – глупо хихикали и шептались. Я хотела целоваться с Олегом в кино, а не слушать весь этот бред. В итоге пришлось смотреть фильм.
– Как тебе? – спросила я Олега, держа его за руку и наблюдая за космической одиссеей. Сюжет был скучным, а вот кадры – фантастическими, особенно взрыв космического корабля. Я надеялась, что Олегу фильм нравится.
– Газ в открытом космосе сильно разряжен, поэтому там нет звука – только акустические волны, которые человеческие уши не способны воспринять. И это все, что нужно знать об этом фильме и его научных консультантах, – ответил Олег, и словно в подтверждении его слов раздался новый космический взрыв.
Я немного расстроилась – не угадала. Из-за громких звуков голова, казалось, готова была расколоться надвое, и я прикрыла глаза. И сама не поняла, как уснула, положив голову на плечо Олега.
Я уснула на нашем первом настоящем, будь оно неладно, свидании!
Олег разбудил меня только тогда, когда закончился фильм, и в зале включили свет.
– Я что, уснула? – хрипло спросила я, а Олег только кивнул.
– Все-таки ты сегодня странная, – сказал он и зачем-то потрогал мой лоб. – У тебя температура, Таня. Ты вся горишь.
– Это просто ты рядом, – неудачно пошутила я. Вот почему у меня так болит голова. Температура.
– Идем, отвезу тебя домой.
– А как же сюрприз? – вздохнула я, вставая. К боли прибавилось головокружение, и земля стала уходить из под ног. К тому же еще и горло засаднило.
– В следующий раз, – повел меня по проходу Олег.
– А что ты хотел сделать? Что-что-что? – пристала я к нему.
– Хотел показать тебе звездный дождь. Сегодня будет пик активности метеорного потока Геминиды. Из города почти ничего не видно – засветка. А за городом можно полюбоваться.
– Я хочу это увидеть, – уныло сказала я, хоть и понимала, что заболела.
– В следующий раз, – не согласился он.
– В какой? Сам сказал, что сегодня пик…
– В августе будет метеорный поток Персеиды, – «успокоил» меня Олег.
– То есть, минимум до августа ты обязан со мной встречаться, – вздохнула я. – Понял?
– Смотря как ты будешь себя вести, – отозвался Олег. Он привел меня на парковку, посадил в машину и повез домой, по дороге читая нотацию про шапку. По дороге он заехал в аптеку, купил лекарства. Он был таким заботливым, что несмотря на плохое самочувствие, мне хотелось улыбаться. Сердце наполнила нежность – легкая и невесомая, словно сотканная из звездного света, который я так и не увидела в эту ночь.
Я снова почти заснула, когда мы приехали домой, и Олег довел меня до самой квартиры. Он открыл дверь моим ключом и завел в прихожую, в которой тут же вспыхнул свет – нас встречала Ксю. Кажется, она решила поселиться в городской квартире.
– Тань, что случилось? – удивленно спросила она и, заметив Олега, потупилась: – Ой, здравствуйте…
– Здравствуйте. – бесстрастно поздоровался Олег. – У Татьяны высокая температура. Привел ее домой.
– Ты что, заболела? – всплеснула руками Ксю.
– Да все со мной нормально, – махнула я рукой, тяжело опускаясь на пуфик. Лицо горело. – Познакомьтесь. Это моя старшая сестра Ксюша, а это… – Я на мгновение запнулась, но все же продолжила: – Мой друг, Олег.
Они сдержано кивнули друг другу.
– Вы проходите, Олег, – засуетилась Ксю, стараясь скрыть изумление. – Я вас сейчас кофе напою, или вы любите чай? А, нет, давайте лучше поужинаем. – Как и бабушка, отпустить гостя просто так сестра не могла.
– Спасибо, ничего не нужно, – вежливо, но твердо отказался Олег. – Уже поздно, и я заглянул буквально на минуту. Проводил Татьяну. Вот кое-какие лекарства, чтобы сбить температуру. – протянул он Ксю пакет из аптеки. – И проследите, чтобы она много пила. Татьяне нельзя болеть – у нее скоро сессия. Да? – посмотрел на меня Олег.
– Да, – выдохнула я. Вовремя я. Как же обидно! Такое свидание сорвалось!
Ксю убежала за градусником, и мы с Олегом остались в прихожей наедине.
– Я, конечно, сама могла дойти, но спасибо, что проводил.
– Главное, не столкнулся с твоим отцом, – его тронула губы легкая улыбка. – Ты как, Таня?
– Все нормально. Я что, первый раз болею? Но знаешь, так обидно. Как-то все по-дурацки вышло, – вздохнула я. – С самого начала наше настоящее свидание не заладилось. Я думала, все будет иначе. Красиво и романтично. Но все время что-то случалось. А в итоге я еще и заболела. И сюрприза не получилось.
Олег погладил меня по волосам. И этот жест был таким простым, таким незамысловатым, но полным заботы, что я почувствовала тепло в груди – сердце словно бы изнутри осветили весенним солнцем.
Ну почему он такой? Почему я думаю о нем, вспоминаю, восхищаюсь, злюсь, переживаю? Почему он так притягивает меня к себе?
Наверное, где-то глубоко в душе я знала ответ, но боялась честно сказать себе об этом. Не сейчас, когда голова разрывается и обидно до ужаса, в другой раз, когда все будет иначе.
– Таня, не надо, – мягко продолжил Олег.
– Что не надо? – со вздохом спросила я.
– Не надо казаться идеальной, – просто сказал он. – Я видел тебя разную. Я знаю, какая ты настоящая. И ты понравилась мне именно такой. Не нужно ходить без шапки, носить неудобные каблуки и волноваться из-за ерунды. Не нужно казаться лучше, чем ты есть. Раньше ты не обращала на это внимания, и было проще, согласись?
Я кивнула, опустив голову.
Олег присел на корточки напротив меня и приподнял мой подбородок.
– Не расстраивайся, поняла?
Я грустно улыбнулась, глядя в его темные блестящие глаза.
– Наше настоящее свидание провалилось, как не расстраиваться? Все с самого начала пошло не так. Платье, депиляция… Даже прыщ вскочил! А ноготь? Ты видел ноготь?! Все просто ужасно. Я даже поцеловать тебя не могу, потому что не хочу заразить, – горько усмехнулась я.
– У меня хороший иммунитет, – заверил меня Олег. – И я не считаю это свидание особенным. Будут другие. Следующее сделаем таким, каким ты захочешь.
– Договорились, – хитро улыбнулась я.
– Тогда помни, что я только что сказал. Оставайся сама собой.
Мы тепло попрощались, он пожелал мне скорее выздоравливать, открыл дверь и ступил за порог, но я остановила его, понимая, что не хочу прощаться.
– Ты все-таки романтик, – сказала я. – Спасибо. Официально назначаю тебя владыкой моего сердца.
– Принято.
Обняв меня, Олег ушел, а я с температурой, которая незаметно подскочила до тридцати восьми и пяти, напилась лекарств. Олег заинтересовал Ксю, и она, крутясь вокруг меня на кухне, попыталась выведать, кто он такой и давно ли мы встречаемся.
– Сегодня было наше первое настоящее свидание, – ответила я, грея пальцы о кружку с горячим барбарисовым чаем. – А общаемся мы несколько недель.
– Вот как. Ты никогда мне ничего не рассказываешь, – нахмурилась вдруг Ксю.
– А ты со мной всем делишься? – внимательно посмотрела я на сестру. Разговор с отцом не давал мне покоя, но я не хотела поднимать эту тему первой.
Ксю дернула плечом и ушла – как всегда обиделась, а я отправилась спать, прихватив с собой градусник и чай в надежде на быстрое выздоровление.
Я хотела заснуть, но сон никак не шел, мне было то жарко, то холодно, и я задумчиво смотрела на полумесяц в окне, который выглядывал из-за неплотно задернутой шторы. Когда я все же провалилась в полудрему, дверь тихонько открылась, и в спальню осторожно вошла Ксю. Думая, что я сплю, она подошла ко мне и со вздохом укрыла меня одеялом, лежавшим у меня в ногах, и потрогала лоб. Несмотря на то, что я злилась на сестру, мне захотелось ее обнять.
– Прости, что не рассказала, – вдруг прошептала она, не зная, что я ее слышу.
– О чем? – спросила я, села в кровати и включила настенный светильник.
– Ты не спишь? – удивленно спросила Ксю и заволновалась. – Тебе плохо? Может, врача?
– Со мной все нормально. А вот с тобой – нет. О чем ты хотела мне рассказать? Вернее, о ком? – прямо спросила я.
Ксю опустила глаза.
– О том парне, с которым тебе запретил видеться папа?
– Откуда ты знаешь? – выдохнула она, и я заметила, как ее пальцы вцепились в край длинной футболки.
– Не важно, просто знаю. Что происходит, Ксюш?
Она молчала. Смотрела в пол и молчала.
– Не хочешь, не рассказывай, – ответила я.
– Прости, Тань, я сейчас не могу.
– Не доверяешь?
– Дело не в этом. Мне сложно, понимаешь? Я так от всего устала. От этих отношений, от людей, от самой себя, – неожиданно ответила Ксю. – Чувствую себя тряпкой. Я полюбила плохого человека. Мне казалось, что любовь может облагородить, может спасти, может все изменить, но это оказалось не так. Таня, любить так сложно. Так больно. Кажется, что внутри все горит. Потому что эта любовь меня выжигает. Мне больно об этом говорить. Я знаю, что ты мне скажешь – будь я на твоем месте, я бы сказала то же самое. Но я не хочу это слушать. Не сейчас. Потом.
Сестра говорила это так искренне, что я не стала настаивать.
– Хорошо, не говори ничего. Расскажи потом. Но расскажи, поняла? Я беспокоюсь о тебе, – ответила я. Ксю несколько раз кивнула, и вытерла подступившие к глазам слезы.
– Не можешь заснуть, да? – спросила она, зная, что у меня так часто бывает. Я кивнула. – И я не могу. Хочешь, я тебе почитаю?
– Почитаешь? – коротко рассмеялась я, вспоминая, как в детстве Ксю на правах старшей сестры читала мне сказки. Получалось это у нее ужасно, но она очень гордилась тем, что умеет читать, а я в свою очередь гордилась тем, что у меня такая умная сестра. – А что ты мне будешь читать? «Винни-Пуха», как в детстве? Если да, то лучше не надо. – Мне стало смешно.
– «Шерлока Холмса»? – повернулась к моему книжному шкафу Ксю – ее тонкие пальцы заскользили по корешкам. – Или детские детективы. Помнишь, мы их любили?
Мы остановились на «Нэнси Дрю», и я быстро уснула под убаюкивающий голос сестры.
Глава 7
Убедившись, что Таня спит, Ксюша выскользнула из ее комнаты и направилась к себе. На душе было гадко. Наверное, нужно было рассказать Тане обо всем и сделать это сразу, но она малодушно не решилась на разговор. Почему-то подумала, что младшая сестра проболтается отцу, и тогда ничего не получится.
Ксюша проверила замок на входной двери и окна – дурацкая детская привычка, которая обострилась в последнее время из-за нервов, и вернулась в полутемную спальню, дизайном которой занималась сама. Ей нравился спокойный скандинавский стиль с его простой геометрией, эклектичностью и уютом. Белые стены, разбавленные теплыми бежевыми тонами, светлый паркет, минимум мебели – даже окна были без штор. В свое время Ксюша разработала дизайн для всей квартиры и наивно полагала, что родители обрадуются ее самостоятельности и хорошему вкусу, но отец решил, что «все это слишком бледно». Изысканности скандинавского дизайна в интерьере он совершенно не понимал и решил нанять дизайнера, а мама и бабушка встали на его сторону, что Ксюшу ужасно расстроило. «Давайте сделаем так – дизайном всей квартиры займется профессионал, а ты займешься дизайном своей комнаты», – сказала мама, и Ксюше пришлось согласиться. Она никогда не умела отстаивать свое мнение. А вот Таня наверняка бы вытрепала отцу нервы, но сделала бы по-своему. Она умела добиваться желаемого, и Ксюшу иногда это ужасно раздражало, а иногда она начинала по-доброму завидовать. Хотела быть такой же напористой и смелой, как Таня.
Девушка села за рабочий стол прямо напротив окна, за которым падал снег, – он сверкал в свете фонарей, и казалось, что с неба падают звезды. Ксюша перевела взгляд на белую стену, декорированную фотографиями в деревянных рамках. Семья и друзья. Все родные, близкие и любимые. Только свои.
Ксюша осторожно сняла рамку, на которой была изображена вместе с лучшей подругой Линой Окладниковой и Виталиком. Ксюша стояла в центре снимка и обнимала обоих, радостно улыбаясь. Они были ее лучшими друзьями.
Проведя пальцем по прохладному стеклу, Ксюша открыла рамку – за снимком с друзьями лежал еще один. На этом снимке ее обнимал за талию высокий парень с растрепанными темными волосами и дерзким лицом. Брови вразлет, прищуренный взгляд, ямочки на щеках – он всегда безумно красиво улыбался. И в каждой его улыбке был вызов. Другим, миру, самому себе.
Его звали Артем. И он был тем, в кого Ксюша влюбилась два года назад. Влюбилась как кошка. До безумия. До умопомрачения. Он был ее первой любовью и первым мужчиной. Честно сказать, до него милая и скромная Ксюша даже никогда и ни с кем не целовалась.
Они познакомились в парке, когда она ждала опаздывающую подружку. Артем просто сел к ней на лавочку, закинув руку на ее деревянную спинку, и сказал, что поспорил с друзьями на то, что она даст ему номер телефона.
«Даже если я тебе не нравлюсь, помоги, – улыбнулся он ей беззаботно, и удивленная Ксюша поймала себя на мысли, что ей нравятся ямочки у него на щеках. – Хочу утереть им нос. Меня, кстати, Артемом зовут. А тебя?»
Она сказала ему свое имя и дала номер телефона, а после убежала к подружке, которая как раз пришла в парк. Артем крикнул ей вслед, что она красотка и написал тем же вечером. Так и началось их общение. Они стали встречаться, гулять, переписываться ночами. Он делал ей приятные сюрпризы, а она растворялась в его заботе и ласках. Артем любил риск, драйв и скорость. Гонял с Ксюшей по ночному городу на своем байке, и она едва не кричала от восторга, прижимаясь грудью к его широкой спине. Артем был настоящим плохим парнем – дерзкий, гордый, смелый, порою надменный, порою наглый, острый на язык. Опасный – у него даже судимость была, как пояснил Артем, из-за драки: он вступился за свою девушку, которую ударил один урод. У этого урода оказались влиятельные родители, а девушку они подкупили, чтобы молчала. Артем оказался ранимым – непростое прошлое, в котором было много горечи, сыграло свою роль.
Он олицетворял все то, от чего Ксюша была далека, но к чему так стремилась. Олицетворял свободу.
Единственным моментом, который омрачил их любовь, стало то, что Артема кинул друг. Кинул на очень большие деньги – они собирались открыть общий бизнес, и Артем не только продал доставшуюся от бабушки квартиру, но и взял кредит. Друг забрал деньги и уехал, а на Артема повесил огромные долги. Когда Ксюша узнала об этом, едва не сошла с ума от ужаса. Артем говорил, что они должны расстаться, потому что он должен много денег серьезным людям, и на него начнут настоящую охоту. Не просто коллекторы, а бандиты. Артем был так расстроен, что Ксюша вдруг решила – если она действительно любит этого человека, то поможет ему. Иначе и быть не может.
У нее были небольшие накопления и, самое главное, счет в банке. Отец открыл такие счета для каждого из своих детей – на всякий случай. Мало ли что с ним может случиться? А так у каждого из троих будут собственные деньги. Недолго думая, Ксюша тайно сняла почти все деньги со счета и отдала Артему. Тот не хотел брать, отказывался, кричал, но Ксюша заставила его взять их. Он выплатил долг, и какое-то время у них все было хорошо, и Ксюша растворялась в нем, хотя отношения они скрывали – Артем не хотел, чтобы о нем знали ее близкие, да и сам не спешил знакомить Ксюшу со своим кругом общения. Говорил, что такие, как они, не достойны даже ее взгляда. Он вообще умел говорить красиво. Так, что сердце Ксюши замирало от нарастающей горькой нежности, а после начинало биться как сумасшедшее.
Но их счастье не длилось долго. Артем постоянно во что-то влипал – и всегда не по своей воле. Его друг взял машину и врезался в чью-то крутую «Ауди» последней модели. Платить пришлось Артему. Младшая сестра взяла кредит, не смогла вовремя выплатить, и в результате буквально за несколько недель у нее вырос огромный долг. Гасить его пришлось Артему. Серьезно заболел маленький племянник. Оплачивал его лечение снова Артем. А что делать, сестра воспитывала ребенка одна, отец сбежал.
Хоть он и работал, как проклятый, денег не хватало. Это было его личной трагедией. И Ксюша помогала ему, как могла. Продавала украшения, брала деньги у отца, врала, что хочет купить новый телефон или что хочет съездить на море, и он всегда давал ей их. А она ничего не покупала и никуда не ездила – все отдавала Артему. Нет, он никогда и ничего не просил. Она сама все делала для него! Он просил ее остановиться, но разве Ксюша могла не помочь любимому?
Потом об их отношениях узнал отец. Он устроил настоящий скандал – Артем его абсолютно не устраивал. Отец считал его никем и запретил Ксюше общаться с ним. Поставил ультиматум – если она хочет быть с Артемом, ничего больше не получит. Он не даст ей больше ни копейки и вообще выгонит из дома. Сначала гордая Ксюша хотела уйти – даже собрала вещи. Но стоило об этом узнать Артему, как он велел ей не делать глупостей.
«Не смей уходить из дома, – сказал он. – Твой отец заботится о тебе, и я его понимаю. Я бы тоже не хотел, чтобы у моей дочки был такой парень как я. Неудачник. Поняла меня, милая?»
Ксюша не понимала, но послушалась. Осталась дома и сделала вид, что больше не встречается с Артемом. Чтобы отец ничего не заподозрил, она даже уговорила своего друга Виталика притвориться, что они встречаются. Это была ее личная инициатива. Бросать Артема Ксюша не собиралась – мечтала, что со временем отец примет его, но неделя шла за неделей, месяц – за месяцем, и ситуация становилась все сложнее. Отец узнал о Виталике и познакомился с ним, решив, что тот – новый парень его дочери. Ксюше оставалось лишь подыгрывать – у любимого снова были проблемы. Отец не должен был узнать, что она опять помогает Артему.
Эта любовь была опьянением. Рядом с Артемом Ксюша просто теряла голову, переставала мыслить рационально и хотела лишь одного – быть рядом с ним. Ей казалось, что она любит так, как никто другой любить не умеет. И знала – Артем это знает и ценит. А еще любит ее не меньше. Их чувства – особенные. Любовь девочки из хорошей семьи и плохого мальчика с темным прошлым.
Однажды Артем – сильный и храбрый – заплакал и попросил ее не общаться с ним. Выкинуть его из головы. Найти другого. Без вечных долгов и кредитов.
«Такой как я, тебе не подходит, – говорил он, сидя на полу съемной квартиру и глядя в одну точку за окном на небо, окрашенное алыми закатными красками. – Я придурок, который не способен заработать. Не могу жить нормально. Не могу купить квартиру. Не могу обеспечить любимую женщину. Ничего не могу. Нам лучше расстаться, милая. Тебе нужен кто-то другой, а не такой неудачник, как я».
«Скажи мне, что случилось, – мягко попросила его Ксюша, сев рядом и положив голову на его обнаженное крепкое плечо. Хотя она говорила спокойно, на душе было тревожно, она чувствовала – что-то произошло. Не зря он до этого пропал на несколько дней. И Артем нехотя рассказал.
На прошлой неделе напали на его соседа, ударили по голове и украли деньги. Сосед в реанимации, а Артем – в главных подозреваемых. Кто-то видел, как он заходил к соседу незадолго до нападения.
«Следак предложил дать взятку. Дам – отмажут. Не дам – посадят, – тихо признался он, глядя в одну точку. – Отпустил, чтобы я нашел бабки. Срок дал три дня. Или закроет. А я не хочу туда снова, Ксюш», – заглянул в ее лицо Артем, и она чуть не заплакала от ужаса и жалости.
«Я найду деньги», – пообещала она.
«Не смей. Я не приму», – отрезал Артем.
«Я даже спрашивать тебя не буду».
Чтобы отвлечь отца от подозрений, Ксюша попросила Виталика сыграть роль ее жениха – отец купился, и все вокруг тоже купились. Ксюше удалось достать деньги Артему, правда, не сразу. И она буквально заставила его принять их – по крайней мере, ей так казалось.
Все запуталось еще сильнее. Виталик и Лина влюбились друг в друга, и Ксюша чувствовала себя ужасной эгоисткой по отношению к друзьям – из-за ее лжи они не могли быть вместе. Артем, получивший деньги, куда-то резко пропал – вдруг почти перестал общаться с ней. И Ксюша с ума сходила, пытаясь понять, что происходит. А потом решила, что фарс со свадьбой пора кончать. Хватит. Слишком далеко все зашло. Никому ничего не объясняя, Ксюша объявила, что они с Виталиком расстаются, а тот вместе с Линой решил уехать в другой город, чтобы их отношения не показались странными. Они оба мечтали жить у моря и выбрали Сочи. Ксюша была благодарна им за все, что они сделали. Она сходила с ума от неизвестности, не понимая, в чем провинилась перед Артемом. Она пыталась связаться с ним, но он то не брал трубку, то говорил, что занят. Потом заявил, что у него снова проблемы с деньгами, и он не хочет подвергать Ксюшу опасности.
Чем дольше Артема не было рядом, тем трезвее Ксюша смотрела на мир. Опьянение любовью исчезало. И необъяснимо болезненная тяга к этому человеку – тоже.
Сначала это была тоска – Ксюша так скучала по нему, что хотела выть. И злилась на весь мир – особенно на отца. Она даже переехала из загородного дома в пустующую квартиру. Потом пришла апатия. А после нее в голове появился целый рой непрошеных мыслей. Ксюша много думала обо всем, что произошло с ними, и пришла к выводу, что их отношения во многом были странными. Безумно странными.
Возможно, он использовал ее.
К этой мысли Ксюша пришла не сразу. А когда осознала это, навзрыд проплакала всю ночь.
Она вдруг как-то очень ясно все поняла, но не могла этого принять. Где-то в глубине души у нее все еще теплилась надежда на то, что ей показалось, и она хотела поговорить с Артемом. Спросить обо всем. И увидеть его глаза. Она была уверена, что настолько хорошо знает Артема, что сможет понять по выражению его лица, говорит ли он правду.
Ксюша легла спать, и всю ночь ей снился Артем. Она бежала за ним по дорожкам того самого парка, где они познакомились. Он все время был к ней спиной – шел, засунув руки в штаны военной расцветки, а она пыталась его догнать, но не могла. Когда Ксюша все-таки догнала его и схватила за плечо, он обернулся, и она упала – лица у Артема не было.
