Анна Юрьевна Денисова
Проснись, Ирен!
ГЛАВА 4.
Ирен не решилась уехать домой ночью. Она упаковала вещи, разожгла огонь и расположилась в гостиной. Пыталась погрузиться в чтение, но периодически вздрагивала и прислушивалась к скрипам и шорохам. Только когда забрезжил рассвет ей удалось расслабиться. Ирен взяла со столика кружку с остывшим кофе и взглянула на часы. Она высыпала на ладонь лекарства и сжала их в кулаке. Родители всегда следили, чтобы она принимала таблетки вовремя. Они считали, что знают как лучше. Особенно отец. Ирен всегда делала, как он велел. Спорить с ним было бесполезно.
– Папа, я не уверена, что хочу поступать в художественный колледж.
– Чем же ты хочешь заниматься?
– Не знаю, – Ирен подняла глаза и посмотрела на отца, тот одарил снисходительной улыбкой.
– Может кондитером, – неуверенно сказала она.
– Какая глупость. У тебя талант и глупо зарывать его в землю.
Она с детства занималась рисованием, изучала баланс света и тени, как правильно построить композицию, не думала посвятить этому жизнь. Но никогда не говорила, чтобы не расстраивать отца. И когда благодаря ему попала в национальную школу искусств возненавидела её всей душой. И даже несмотря на это, она старалась стать лучшей, чтобы оправдать надежды Клода Байо. И не только его.
Каждый раз, перед занятиями с Дегьером Перреном, Ирен сбегала в туалет, чтобы принять успокоительное. Когда он входил в классную студию, она сжимала руки в замок, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Когда он улыбался, у неё начинали гореть уши. Молодой преподаватель никого не выделял из своих учениц, хотя многие на него прямо-таки вешались.
Ирен ссыпала таблетки обратно в банку и полотно закрыла крышку. Она решила, что пора возвращаться домой.
***
Когда их группе сообщили, что месьё Перрен не будет вести у них в этом семестре, вся женская половина расстроилась. Ходили слухи, что он не выдержал повышенного женского внимания, по другой версии он соблазнил дочку декана, за что его и выперли.
Кто-то из девочек раздобыл его адрес. Ирен украла бумажку с адресом у одногруппницы и после занятий направилась в Порте де Клиши. Она хотела попросить его о частных уроках.
Ирен поднялась на четвёртый этаж и замерла перед дверью. Дыхание сбивалось, так быстро она бежала. Стоя перед его дверью с трясущимися коленями, она впервые готова была пойти против правил. Ирен занесла руку и робко постучала.
– Ирен? Что ты здесь делаешь?
Взъерошенный, без рубашки и он помнит её имя, от нахлынувших эмоций девушка едва не лишилась чувств. Он отступил назад и позволил ей войти в квартиру.
– Тебе нехорошо? Ты бледная, – он обеспокоенно склонил голову на бок, убирая с её с лица прядь волос.
– Я… Мне… – Ирен чувствовала, как вспотели ладони и стало труднее проталкивать воздух в лёгкие.
– Пойдём, налью тебе воды, – Дегьер приобнял Ирен за плечи и повёл в комнату. Она окинула взглядом студию и присела на высокий табурет. Он поставил перед ней стакан воды. Она достала из сумочки пузырёк, высыпала две таблетки, закинула их в рот и жадными глотками запила водой.
– Спасибо, – зажмурившись сказала она, чувствуя, как волна панической атаки откатывает назад.
– Что это?
– Антидепрессанты.
– Знаешь, я не признаю наркотики в любом проявлении.
– Это медицинский препарат. У меня рецепт есть. Показать?
– Я верю. Зачем ты их принимаешь?
– Без них меня мучают кошмары. А ещё панические атаки. Мой психотерапевт говорит – детская травма. Но я не помню.
– Я даже обезболивающие не принимаю. У меня аллергия на некоторые компоненты, вплоть до анафилактического шока. Может кофе?
– С удовольствием.
– Только у меня нет сахара.
– На него тоже аллергия?
– Нет. Просто люблю без него. Так чем обязан?
– Нам сказали вы больше не будете вести у нас занятия. Как насчёт частных уроков? – Ирен смущенно опустила голову.
– У вас прекрасный штат преподавателей. Месье Камбер более опытный педагог и может дать куда больше. Я должен готовится к выставке. Это мой первый опыт, и я должен заявить о себе. У меня совсем нет времени на учебный процесс.
– Вы не понимаете… Мой отец ждёт от меня великих результатов, а я… ненавижу всё это. Только из-за вас я посещала эту дебильную школу! Мне стало казаться, что я полюбила живопись.
Ирен почувствовала, что плачет. Нижняя губа дрожала, по щекам текли слёзы.
Дегьер прижал Ирен к себе и погладил по голове. Женские слёзы на него давно не действовали. Девушки часто манипулировали так, но здесь было что-то другое.
Она наконец успокоилась и ушла в ванную, чтобы умыться. Ирен было стыдно. Теперь он точно не захочет иметь с ней дело. Она вернулась в комнату и взяла свою сумку.
– Я пойду, извините за беспокойство.
– Завтра в три. И учти, поблажек не будет.
Ирен радостно закивала и пустилась вниз по лестнице. Она выскочила на улицу. Подняв голову, она увидела на балконе Дегьера. Он помахал ей. Дурацкая улыбка расползлась по лицу. Ещё никогда Ирен не чувствовала себя такой счастливой.
***
«Проснись, Ирен!» – требовательный голос заставил вздрогнуть и распахнуть глаза. Она поняла, что задремала. Девушка поворочалась в кресле, разминая затёкшие мышцы. Дрова в камине прогорели и превратились в красные вспыхивающие угли. Опять кошмар. На мгновение она почувствовала себя той маленькой, испуганной девочкой, которая прячется под кроватью. "Пошла вон, мелкая дрянь!" – пронеслось в голове.
Скрипнувшие наверху половицы, вернули в реальность. Со стороны лестницы послышался шум шагов. Кружка выпала из рук, жидкость растеклась по полу, коричневые капли впитались в светлую ткань брюк. Девушка вскочила с места и рванула в прихожую. Сердце долбило по ребрам, подгоняемое выброшенным в кровь адреналином. Сдернув куртку с вешалки, Ирен выбежала на крыльцо. Одеваясь на ходу, она едва не скатилась с обледеневших ступеней. Мороз впился в голые икры и забрался под одежду. Колючий воздух защипал в ноздрях. Она принялась сгребать с машины снег, и руки свело судорогой. Спрятав кисти в рукава, она продолжила расчищать автомобиль. Откопав переднюю дверцу, она прижалась к ней спиной и подула на покрасневшие пальцы. Взгляд упал на дверной проем. Клубы теплого пара вырывались из открытой двери, уплотняясь и формируясь в высокий мужской силуэт. Ирен вскрикнула, но из горла вырвался лишь хрип. Сизый туман плавно потёк по ступеням и заскользил к машине. Ирен отчаянно дернула ручку, та поддалась не с первого раза. В последний момент девушке удалось запрыгнуть в салон. Ударная волна с хрустом врезалась в лобовое стекло. Оно моментально покрылось толстой коркой льда. Мерзлые пальцы с трудом попали ключом в замок зажигания. Дворники заскребли по стеклам, пытаясь справиться с наледью. Мотор закряхтел и заработал. «Ирен», – раздалось за спиной.
Ирен распахнула глаза и посмотрела на стоящего рядом отца.
– Аннет сказала, что ты здесь.
Он нахмурился и прошёлся по комнате, заложив руки за спину. Ни один из них не торопился начинать разговор. Наконец, Ирен достала из сумочки письмо и протянула отцу.
– Это тебе.
Он ухватил его пальцами, и те предательски дрогнули. При одном взгляде на знакомый почерк он изменился в лице. Опустился в кресло и принялся читать.
– Она ведь моя мать? Так? А отец?
Он поднял напряжённый взгляд и посмотрел на Ирен. Не один раз он прокручивал в голове этот разговор, а теперь не мог подобрать слова. Он откашлялся, пытаясь протолкнуть вязкий ком застрявший в горле.
