Анна Юрьевна Денисова
Двое против всех
Часть первая
25 мая
Сегодня двадцать пятое мая. Сегодня мне исполнилось двадцать пять. Я стою на крыше высотки и смотрю вниз на город, который никогда не спит – большой, шумный и безразличный. Диск солнца скрылся, и розовый шлейф растянулся вдоль горизонта. Воздух пропитан озоном, а вдалеке слышны раскаты грома. Что привело меня сюда? Наверно, инфантилизм. Ну, и последняя фраза мачехи: «Раз тебя всё достало, пойди и прыгни с крыши!».
Обо мне всегда кто-то заботился. Причем в основном папа, потом муж и снова папа. Мама умерла, когда мне исполнилось пять. Именно тогда я попала в секцию по спортивной гимнастике, которая и стала смыслом существования. Мне всегда казалось, что жизнь прекрасна, но она беспощадно подкидывала новые и новые сюрпризы. После серьезной травмы спины пришлось уйти из спорта. Муж – моя защита и опора разбился в аварии через год после свадьбы. Я полгода жила, словно в коме: два нервных срыва, неудачная попытка суицида, клиника неврозов. Если бы не отец, я бы не выбралась из той ямы. Он заставил жить снова. Заставил поверить, что мир по-прежнему прекрасен. А теперь и он меня покинул. Единственный родной человек на этом жестоком свете. Жестоком и несправедливом. Папе было всего сорок четыре, обширный инфаркт. Скандал с мачехой стал последней каплей. Итак. Нет ни любимых, любящих людей, ни цели в жизни, как и собственно желания жить.
…Уже совсем стемнело, лишь вспышки молний освещают небесное пространство. Грохочет гром. Накрапывает дождь. В горле першит от горького табачного дыма. Никогда не курила, не следовало и начинать. Выбрасываю недокуренную сигарету. Маленький огонек летит в темноту. В наушниках бьет Evanescence:
«…Without a thought, without a voice, without a soul.
Don’t let me die here,
There must be something more.
Bring me to life»1.
Пальцы неосознанно касаются золотой цепочки на шее. Последний папин подарок. Я вздыхаю. Расставляю руки, закрываю глаза …
Я слышала, умирают еще в полете, сердце – оно разрывается, обычно… Сила гравитации тянет тело вперед, и я вот-вот полечу в темноту. Все происходит, как в замедленной съемке: я чувствую порыв ветра, обдающий лицо, и чьи-то руки, обхватывающие талию. Меня тянет назад, смартфону везет меньше. Он вываливается из кармана, скрывается во мраке, волоча за собой наушники, и глухо ударяется о припаркованную внизу машину. Я снова на крыше, лежу на чем-то теплом и мягком.
– Приземление на троечку, надо будет над этим поработать, – шепчет в ухо знакомый голос. В ноздри ударяет до боли знакомый древесный запах. Да быть не может! Я вскакиваю как ужаленная. Мой спаситель тоже поднимается и отряхивается.
– Алекс?! Леднёв?! – не верю ни глазам, ни ушам, ни происходящей реальности.
Внизу верещит машина, на которую, по всей видимости, упал мой смарт.
– Новикова, ты совсем спятила или летать научилась?
– Какого, блин, банана?!
– Вот спасай тебя после этого. Никакой благодарности, – Леднёв театрально закатывает глаза.
– А я не просила меня спасать, Бэтман хренов!
– Только давай без оскорблений!
– Как ты вообще здесь оказался?
– Отсюда, знаешь ли, вид лучше.
Я сажусь на бортик крыши, и Алекс присаживается рядом.
– Что, прям совсем все так плохо? – он обнимает за плечи, и меня вдруг прорывает, я захлёбываюсь рыданиями.
– Началось в колхозе утро, – в сердцах бросает Леднёв и протягивает мне платок. – Ну, перестань, Кир, ты же чемпионка.
Я устало смотрю на него, размазывая по щекам слёзы.
– Да! И не надо так смотреть. Новикова, брось разводить сырость. Вон, дождь пошёл,– он поднимается и протягивает руку. – Раз планов на вечер у тебя все равно нет, предлагаю выпить. И можешь ничего не рассказывать, если не хочешь. Поедем, отпразднуем твоё второе рождение.
– Только после первого. У меня сегодня день рождения, – поясняю я, не переставая хлюпать носом.
– Вот и отпразднуем, я знаю отличное место! – не дождавшись ответа, он сгребает меня в охапку и волочет с крыши. – Давай бегом, а то промокнешь.
Мы спускаемся, и Алекс бесцеремонно заталкивает меня в свою машину. В голове стоя аплодируют тараканы; кажется, я ещё об этом пожалею.
***
Алексей Леднёв был «звездой» института. Яркий представитель золотой молодежи, капитан волейбольной команды, а также предел мечтаний всей прекрасной половины нашего учебного заведения. Поначалу, я тоже попала под его обаяние, но вовремя одумалась. Он, я и Рома – мой будущий муж, учились в одной группе.
Я попала в институт сразу на второй курс. После травмы спины на очередных соревнованиях, отец категорически запретил мне заниматься спортом. Он впихнул меня на экономический факультет института Физкультуры и спорта, да и то, только потому, что тот находился в двух остановках от дома. Поскольку я носила специальный поддерживающий корсет, у меня было освобождение от занятий физкультуры. Освобождение от физкультуры в институте физкультуры, не нужно говорить, что я была белой вороной. На меня сразу повесили ярлык «убогая».
На третьем курсе с меня наконец-то сняли злосчастный корсет. Как-то раз две пары по физкультуре поставили не в конце, как обычно, а в середине лекций. Домой идти не хотелось из-за напряженных отношений с мачехой, и я пошла на занятия.
– Новикова у тебя же освобождение, – озадаченно сказал физрук.
– Валентин Геннадьевич, я просто поприсутствую, мешать не буду.
Я устроилась на скамейке рядом с дверью в раздевалку и всю первую пару терпела издевки и косые взгляды.
На перемене самолюбие взбунтовалось, и когда преподаватель вышел, я вытащила стоявшего в углу, видавшего виды козла. Поставив трамплин и мат, пошла на исходную.
– Ой, смотрите, сейчас что-то будет, – выкрикнула первая язва на курсе.
– Убогая, может сразу скорую?
– Новикова, не вздумай! – узнала я вопль Ромы.
Я смогу. Знаю, что смогу, я делала это тысячи раз. Голоса сливались в один сплошной гул, но я их больше не слышала. Существовали только я и снаряд. Разбег, толчок, упор, сальто и приземление. Чисто. Я выпрямилась, вскинула руки вверх и молча, с гордо поднятой головой, пошла в раздевалку. Кто-то за спиной зааплодировал. После этого я стала игнорировать запрет отца на спорт, и начала втихаря посещать спортплощадку. Ах, да, убогой меня больше никто не называл.
В конце четвертого курса, заболел наш преподаватель по философии; произошли накладки в расписании, и две группы собрали в спортзале на пару по физкультуре. Физрук был, мягко говоря, не в восторге от такой рокировки, пошел выяснять, кто подложил ему свинью. У Ромы с Алексом произошла очередная стычка. Они часто вступали в словесную перепалку, но до драки никогда не доходило. А в тот раз назревало что-то действительно серьезное. Мне показалось жутко несправедливо, что за спиной Леднёва пять человек из его волейбольной команды, а Ромка совсем один. И я подошла.
– Шестеро на одного – очень смело, Леднёв.
– Что, Светлый, твой телохранитель, – гоготнул кто-то из команды Алекса.
– Кир, иди, я сам разберусь.
– Да, Новикова, иди, погуляй, или через козла попрыгай, – Алекс был зол, как никогда.
– Ты в позу встань, я прыгну.
Леднёв сверкнул глазами и приблизился ко мне, настолько близко, что я уперлась подбородком в его грудную клетку. Я инстинктивно отпрыгнула назад. Рома встал между нами.
– Давай замнем этот разговор, потому что здесь не время и не место.
– Ой, кто-то потерял свои яйца, – бросил парень из тусовки Леднёва.
– Ага, а она их нашла,– один из волейболистов кивнул в мою сторону.
Вокруг нас уже начали собираться «зрители».
– Ладно, Леднёв, расставим точки над «и», сегодня, в четыре, на стадионе. Один на один.
– Заметано, – Алекс кивнул в мою сторону, – трофей достается победителю.
В этот момент в спортзал вошел физрук и призвал всех к порядку.
– Какого черта, Кир. Я бы все уладил так, а теперь придется драться.
– Я знаю, что ты пацифист, но тебе придется его побить, потому что я не собираюсь быть трофеем!
– Так, Новикова, Светлов, что за разговоры, – вмешался Валентин Геннадьевич.
Драка получилась эпическая. Рома уделал Алекса, да еще на глазах половины института. Нет, Алекс, конечно, держался молодцом, но Ромка оказался круче. Трофей достался победителю. После этого мы с Ромой стали парой, а после окончания института поженились.
***
В нагретом салоне пахло кожей и автомобильным освежителем. Монотонные удары дождевых капель и ритмичная работа дворников действовали умиротворяюще, подобно движению металлических шариков «колыбели Ньютона». Недавний поступок казался импульсивным и глупым. Если бы Леднёва не оказалось на той крыше… Из раздумий выдернул голос Алекса.
– Ты как?
– Всё в порядке, всё просто супер! – бодро отрапортовала я. – Мы, что на Новорижское выехали? Ты куда меня везешь?
– Домой к себе. Ты не поверишь, но настоящая жизнь именно за МКАДом!
– Я думала речь идет о каком-нибудь баре…
– Да не дрейфь, сейчас приедем, выпьем, покурим, посмотрим кино, – на распев произнес Алекс.
– Я не курю.
– Так я тоже! Видишь сколько у нас общего, – он подмигнул.
Я закатила глаза. Минут пять ехали молча. Алекс всё время посматривал в зеркало заднего вида. Я тоже начала всматриваться и заметила джип, который неотступно следовал за нами.
– Мне кажется или нас преследуют, – я кивнула в сторону джипа, который явно висел у нас на хвосте.
– Нет, – беспечно сказал Алекс, – тебе не кажется.
– Что им надо? – глупый вопрос, согласна.
– Без понятия. Хочешь это выяснить? – он начал сбавлять скорость.
– Нет! – я нервно замотала головой
– Я так и думал, – Алекс снова прибавил скорость.
Джип тоже ускорился. После непродолжительной гонки нас вынудили прижаться к обочине и остановиться.
– Сидишь в машине и не выходишь! Ясно?
– А ты?
– Пойду, узнаю, чего хотят.
Как только Алекс выходит из машины, меня начинает колотить озноб. Из джипа вываливаются трое. Странные, на бандитов не похожи, слишком субтильные. И похоже, что под каким-то запрещенным препаратом. Один тычет пальцем в кроссовер Леднёва. И кажется, смотрит мне прямо в глаза. Да, нет, это невозможно, стекла тонированные, он не может меня видеть.
Алекс возвращается и открывает дверь с моей стороны. На лице вся злоба мира.
– Блокируешь двери, ложишься на сиденье, и чтобы не случилось головы не поднимать! -
рявкает он.
Хлопает дверью так, что шумит в ушах. Я включаю блокировку, но продолжаю сидеть и таращиться на происходящее. Потасовка не заставляет себя долго ждать. Леднёв сходу отправляет того, что тыкал пальцем в глубокий нокдаун, и он летит в кювет, теряясь в ближайших кустах. Двое других хватают Алекса и бьют о капот джипа. Я охаю и прижимаю к лицу вспотевшие ладони. Леднёв встает, делает жест а-ля «кто на новенького» и получает новую серию ударов. Нет! Так дело не пойдет, надо спасать положение. Выхожу из машины. К этому моменту первый уже вылез из кювета, и всё внимание приковано ко мне.
– Твою мать! – Алекс явно не в восторге от моего появления.
– Как дела, мальчики? – улыбаюсь так мило, как только умею. – Тачка наша понравилась? Так забирайте…
Леднёв испепеляет меня взглядом.
– Стас, займись ей, мы пока этого похороним, – двое утаскивают Алекса в кусты.
Тот, кто именуется Стасом, медленно «подплывает» ко мне и останавливается на расстоянии полуметра. Пока за деревьями кого-то мутузят, вспоминается пародийный стишок на Некрасова: «В лесу раздавались удары по морде и крики отдай кошелек…»
– Ну что, кузнечик, допрыгался? – скалится Стас.
Это что?! Клыки?! Его лицо освещают фары нашей машины, и, кажется, что радужка у него красная. Ни дать ни взять упырь. Он ухмыляется, будто услышал мои мысли. Дальше срабатывает инстинкт самосохранения. Совершенно на автопилоте делаю двойной фляг назад. Но этот Стас каким-то образом снова оказывается прямо передо мной. Я встаю в боевую стойку, пора вспомнить уроки по самообороне. В это время на дорогу вылетает Алекс, сбивает с ног моего обидчика, и они вдвоем скатываются в уже опробованные кусты. Пять минут возни, и Алекс выходит с видом победителя, поправляя одежду.
– Новикова, ты наверно считаешь себя бессмертной? Я тебя удивлю. Это не так! – машет рукой. – В машину садись.
Я забираюсь в салон, пока Алекс делает на телефон пару фоток и набирает сообщение. Происходящее нравится всё меньше и меньше. Во что я ввязалась? Как ни в чём не бывало он садится за руль и даёт по газам.
– Ты как? – спрашиваю тихо.
Он смотрит и улыбается во все свои тридцать два.
– Кирюш, прекрасно, просто прекрасно. С твоим появлением моя жизнь автоматически превращается в карнавал.
Я-то здесь причем?
Минут двадцать тишину нарушает только магнитола, и я начинаю вслушиваться в песню по радио.
«Я подумала его увидев, несмотря на постоянный недосып
До чего же он хорош собою, до чего в себе уверен. Этакий сукин сын…»2
Украдкой смотрю на Алекса. Хорош, спору нет. Правильные черты лица, темные волосы, серые стальные глаза, обрамленные густыми ресницами, широкие плечи.
Только кобель и сволочь! Он замечает, что я его разглядываю, и ехидно улыбается.
– Я смотрю, ты все никак не напрыгаешься?
– А я смотрю, ты все никак одеколон не сменишь, – парирую я.
– Девочкам нравится, – он подвигается ко мне, подставляя шею.
– За дорогой следи.
Меня всегда удивляла реакция собственного организма на леднёвский запах, вот и сейчас по коже побежали мурашки. Не иначе, парфюм с феромонами.
***
За неделю до драки со Светловым Леднёв пригласил меня на свидание. Я задержалась в аудитории, сдавала курсовую по экономике. Когда вышла, направилась по полупустому коридору на следующую пару. По дороге меня перехватил Алекс и взял под руку. Он всегда так делал, когда ему было что-то нужно. Меня сразу окутало облаком его чарующий запах.
– Привет, чемпионка.
– Привет, – я остановилась, достала из сумки конспект по философии и протянула ему.
Он вскинул брови отыгрывая удивление. Вполне правдоподобно.
– Ты же за этим?
– Вообще-то, я хотел пригласить тебя на свидание, – он нарочито обиделся.
– Меня? – я не удержалась и рассмеялась.
Не то чтобы я была пугалом, но красавицей точно не была. Я была обычной. Рост ниже среднего, всего метр шестьдесят. Не обладающая параметрами 90*60*90. Большие широко расставленные глаза, курносый нос и волосы цвета медной проволоки. В общем, до привычных девиц Леднёва с модельными формами явно не дотягивала. Так что приглашение на свидание от звезды института могло означать что, либо ему нужна помощь, либо…
– Признавайся, Леднёв, кому проспорил?
– Да ни с кем я не спорил. Просто хотел пригласить тебя на свидание, Просто, потому, что ты мне нравишься.
Он что смутился?! Кто бы мог подумать.
– Просто говоришь? – я недоверчиво прищурилась.
Он утвердительно кивнул.
– Знаешь, а я пойду с тобой на свидание.
– Правда, пойдешь?
Я закивала как китайский болванчик. А что такого? Во-первых, мне интересно, во-вторых, это же Леднёв.
– Куда за тобой заехать?
– Давай встретимся в «Панде»? Ну, в кафе на проспекте, там ещё ломбард…
– Я тебя понял! Сегодня в шесть устроит?
– Вполне.
– Я буду ждать, – и он так посмотрел. Кот в сапогах из Шрека сдох бы от зависти. Чертовы мурашки!
В общем, после его приглашения я две следующие пары летала, как на крыльях. Рома сразу заподозрил неладное.
– Кир, что у вас происходит с Леднёвым?
– Ничего особенного.
– Ты же понимаешь, он парень не серьезный…
– Ром, не начинай.
– Помнишь Риту?
Я кивнула. Рита была пассией Алекса: крашеная блондинка с кукольным лицом и модельными формами. Она училась в параллельной группе. В прошлом семестре они расстались с жутким скандалом.
– После каждого их расставания, он заводит новую девушку. Погуляет, поблудит и снова к ней возвращается. Кир, извини, но ты для него просто очередная, временная подружка.
Он слов Ромы стало невыносимо больно, но он был прав. Леднёв кобель тот ещё. Как я могла об этом забыть? Мои воображаемые крылья отвалились и с грохотом рухнули на пол. Я натянуто улыбнулась и похлопала Светлова по плечу.
– Да расслабься, ты, у меня с Леднёвым абсолютно ничего нет. И не будет.
Я решила, что не буду очередной зарубкой на леднёвской кровати и весь следующий день, старательно его избегала, но после занятий, он все-таки меня выцепил. Алекс, как обычно, по-хозяйски взял меня под руку.
– Я прождал тебя вчера до закрытия. Почему не пришла?
– Возникли срочные дела, извини.
– Тогда, может сегодня?
– Ты знаешь, я думаю, это была плохая идея. Давай оставим всё как есть.
Я высвободила руку и собралась уйти, но Леднёв развернул меня и прижал к себе. Блин, опять эти мурашки! Мои руки сами собой оказались у него на поясе. Пульс лихорадочно отбивал чечетку, пока я пыталась совладать с нахлынувшими эмоциями. Легкое касание его губ и на несколько секунд я выпала из реальности. Всё же мне удалось вырваться и улизнуть.
– Новикова, ты попала! – насмешливо крикнул мне вслед Леднёв.
Я резко обернулась, показала ему средний палец и рванула прочь из института.
***
На колено ложится рука, и я снова выныриваю из воспоминаний.
– Чего опять притихла? Сейчас приедем, выпьем, расслабимся, потом потренируем наскоки и соскоки, – недвусмысленно намекает он, – Смотрю, ты до сих пор хорошей спортивной форме.
– Сволочь ты, Леднёв! – я скидываю его руку. – Сволочь и кобель! Останови машину, я выйду!
Он мотает головой, блокирует двери и прибавляет газ.
– А то сиганешь, чего доброго. Каскадеры, каскадеры, – напевает он,-
Ведь опасности нам, в общем-то, пустяк
Это наша судьба
Мы не можем иначе3…
– Поешь ты хреново! – злобно фыркаю я.
– Грубая ты, неженственная.
***
Инфинити притормозил у ворот леднёвского коттеджа, и те автоматически разъехались в стороны впуская на территорию. Участок выглядел ухоженным, но голым: ровный зеленый газон и низкие кусты вдоль забора. Сам дом двухэтажный из темно красного кирпича с пристроенным гаражом. Из широких окон первого этажа струился свет. Над входной дверью горел фонарь, привлекая ночных насекомых. К дому вела дорожка из желтых каменных плит. Мозг сразу выдал ассоциацию с волшебником Изумрудного города. Гудвином великим и ужасным, который на поверку оказался великим обманщиком. Я взглянула на Алекса.
– Заходи, там открыто, я пока машину поставлю.
– Ты всегда держишь входную дверь открытой? – удивилась я.
Он что-то ответил, но я не расслышала. Пожала плечами и зашла внутрь.
Прихожая оказалась совсем маленькой. Здесь уместились только вешалка для одежды, тумба и огромное ростовое зеркало. Из прихожей вел длинный коридор: слева один за другим два проема, без дверей, справа лестница на второй этаж.
– Можешь не разуваться, – раздался голос у самого уха.
Как он так бесшумно подошел сзади? Я даже не услышала. Спецназ так не подкрадывается. Алекс помог снять куртку и повесил на свободный крючок.
– Не пугайся, не пугайся детка, заходи в мою большую клетку…
– Предупреждаю, я владею техникой самообороны, – зачем-то брякнула я.
– Видел я твою технику, моё кунг-фу круче.
Он взял меня за плечи и втолкнул в первый дверной проем. Это оказалась гостиная: просторная, но аскетичная. В центре стоял массивный кожаный диван, рядом кресло и журнальный столик. На стене, напротив огромный плазменный телевизор. Вдоль стены шкаф с книгами, бар и музыкальный центр. Я присела на край дивана и выжидающе уставилась на Алекса.
– Что будешь пить, чудушко?
Я пожала плечами. Леднёв взял быка за рога и принялся командовать.
– Значит, будем пить текилу. Порежь лимончик. Кухня сразу налево.
Я скорчила недовольную мину и поплелась в указанном направлении.
Как и догадывалась, та была оснащена по последнему слову техники. Встроенное оборудование, барная стойка, многоуровневый потолок со встроенным освещением, то, что все столешницы из настоящего мрамора, не вызывало сомнений. Особенно впечатлил холодильник «Meneghini La Cambusa». В нём имелось всё! Здоровенные холодильные и морозильные камеры, кофеварка, пароварка, микроволновка, кладовая, отсек для льда, даже встроенная панель телевизора. Да он один стоит как вся моя кухня! А Леднёв даже не использует это чудо в полном объеме. Там я нашла только пару лимонов, коллекцию соусов, нарезку и минералку «Берг» в большом количестве. Марина душу бы продала, за возможность готовить на такой кухне. Воспоминание о мачехе неприятно ковырнуло. Нужно ей позвонить, она наверно волнуется. Меня позвал Алекс, и я тут же забыла о намерении сообщить своё местонахождение, и что со мной всё в порядке.
Покончив с нарезкой лимона, я кинула нож в раковину, разложила на тарелке тонкие дольки и вернулась в гостиную.
– Соли не нашла.
Он махнул рукой и протянул мне до краев наполненную рюмку.
– Ладно, так накатим.
– Я не пью такими дозами! – возмутилась я.
Леднёв поставил стопку на стол и протянул мне бутылку. Юморист. Я взяла рюмку и, задержав дыхание, опрокинула подобно заправскому алкашу. Алкоголь провалился внутрь, и в теле сразу образовалась приятная гибкость.
– Ну что по второй?
– Я, пожалуй, пропущу.
– Как хочешь.
Алекс выпил по второй, не морщась заглотил дольку лимона прямо с кожурой и откинулся на спинку дивана.
– Ну, рассказывай, что же такого случилось, что ты собиралась сигануть с крыши.
Вопрос прозвучал так неожиданно, что меня пробрал истерический кашель. Я зашуршала по карманам в поисках носового платка, пряча взгляд.
– Нормальные люди с крыш просто так не прыгают, а на слабохарактерную истеричку ты не похожа. Ты же чемпионка.
Меня так достало его «чемпионка», что я вскинула голову и огрызнулась.
– А ты обещал не спрашивать.
– Я сказал, что можешь не рассказывать, не спрашивать я не обещал. Ну, и?
– Давай лучше накатим.
– Да что вы за люди такие пьяницы! – деланно возмутился он и протянул мне наполненную стопку.
Я выпила и скривилась. Какая всё-таки дрянь эта текила.
– Лимончик?
– Алексей, вы крайне любезны.
Он пропустил мой сарказм мимо ушей и направился к музыкальному центру.
– Раз разговаривать ты не хочешь, тогда переходим к танцам.
– Я, пас.
Страдальческое выражение лица и отчаянная жестикуляция не убедили в отсутствии желания двигать телом. Алекс бесцеремонно стащил меня с дивана, взял мою руку в свою, а другую положил себе на талию. Но поддаваться я не собиралась.
– Что ты как деревянная?
Пока он вертел меня, как профессиональный танцор, я вяло переставляла ноги, демонстрируя своё «фи». Но в процессе расслабилась и позволила себя вести. Нужно отметить – это было круто. В конце он опрокинул меня на спину, и я зависла в нескольких сантиметрах от пола. Его губы оказались слишком близко. Сердце взяло разбег и застучало в ушах барабанным боем.
– О, вечеринка! Почему без меня?
Меня вернули в вертикальное положение. Я украдкой покосилась на вошедшего парня, который без зазрения совести рассматривал меня.
– Кира, это мой брат Дэн. Дэн, это Кира.
– Да, неужели? Рад видеть.
– Мы разве знакомы?
Я вгляделась в его лицо: красивые правильные черты, прямой нос, тёмные глаза, аккуратные брови, изогнутые в удивлении, чёрная густая шевелюра. Такого я бы точно запомнила. Он притягивал и одновременно пугал.
– Выпьем за знакомство! – предложил Дэн, нарушая затянувшееся молчание.
Мы расселись на диване таким образом, что я оказалась посередине. Словно сноп искр, в голове зашевелились десятки мыслей. Одна. Далеко от дома. С двумя парнями. Одного из которых я не видела года три, второго не знаю вообще. Первый – судя по опыту, тот ещё кобель, второй – судя по морде, себе на уме. А ещё бандиты на джипе. Хороших людей «братки» не преследуют. Во что я блин ввязалась?!
Присутствие Дэна нервирует до такой степени, что это становится заметно. Я зажимаю ладони между колен, чтобы скрыть, как подрагивают пальцы. Пить с ними точно больше не следует.
– Да не трясись ты так, я тебя не съём, – раздался над ухом насмешливый голос Дэна.
Я едва не подскочила от неожиданности и обеспокоенно посмотрела то на одного брата, то на второго.
– А вы не похожи на братьев.
– Мы сводные, по отцу, – пояснил Алекс, по-хозяйски закидывая руку мне на плечи.
Видимо, предполагал, что так я должна чувствовать более защищенной. Не сработало. Меня начало колбасить ещё сильнее.
– А он младший? – я кивнула на Дэна, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Младший – я.
– А ты, значит, Леднёв старший, – блин, что я несу.
– Дэнский, я – Дэн Дэнский, – он усмехнулся и протянул рюмку. – На выпей, может, отпустит. Я, конечно, знаю, что произвожу неизгладимое впечатление, но, чтобы так.
Чувствуя, что близка к предобморочному состояния, я набрала в грудь воздуха и затараторила.
– Я просто ещё не отошла от той ситуации на дороге…
– Чё за ситуация? На какой дороге? – Дэнский вопросительно посмотрел на брата.
– Да был небольшой инцидент по пути сюда, потом расскажу, – отмахнулся Алекс.
– Небольшой инцидент?! Тебя хотели похоронить и машину твою отжать!
– А над тобой наверно ещё и надругаться?
Дэн явно издевается, а меня уже колотит нервная дрожь. Там, на дороге с отморозками я чувствовала себя более комфортно, чем сейчас на этом диване. Напряжение достигло апогея, и Алекс, похоже, не выдержал.
– Дэн, на пару слов.
Алекс выходит первым, Дэн следует за ним, но неожиданно оборачивается в дверном проеме и подмигивает.
– Никуда не уходи.
Ух, и вид такой плотоядный. Резко возникает желание схватить что-нибудь тяжелое, огреть его по башке и с криком «помогите, убивают!» начать прорываться к выходу.
Я оглядела гостиную и не нашла ничего подходящего. Может, стоит свалить по-тихому? А дальше? Я в коттеджном посёлке. До города километров двадцать. Я прижала ладони к лицу и вспомнила дыхательную гимнастику. Мне удалось успокоиться прежде, чем в комнату вернулся Дэн. Он одарил самой дружелюбной улыбкой, и я засомневалась. А собственно, что меня в нём так напугало?
– Ну что пригорюнилась? Скучно без водки?
– Вообще-то мы текилу пьем, – невпопад брякнула я.
– Тоже дело. Мы ж за знакомство с тобой так и не выпили.
Он снова протянул мне рюмку и на этот раз я её приняла.
– А где Алекс?
– Соскучилась?
Тот вернулся с тарелкой нарезанных лимонов, и снова сел на диван, так что я опять оказываюсь между двумя братьями.
– Тару не задерживай, – скомандовал Дэнский.
Я посмотрела на стопку в своей руке и заключила, что одна не повредит. Мы чокнулись и выпили.
– Ну, между первой и второй, – скороговоркой выпалил Дэн.
– Должна быть какая-то дистанция, – парировала я, – только же выпили.
– То ж за знакомство, а за твой День рождения?
– Пейте, я пропущу.
– За День рождения определенно надо выпить, Ал чего сидишь, разливай!
– Так уже.
– Ок, погнали.
Я поддалась напору парней и выпила. Но это точно последняя. Для верности перевернула свою стопку дном вверх. Пусть знают, что споить меня не удастся. Похоже никто и не собирался. Братья приняли расслабленные позы, но ладонь Алекса так и покоилась на моём плече. Дэн отсел от нас подальше и окинул меня въедливым взглядом.
– А ты значит гимнастка? Прыгать любишь? – в тоне отчётливо проскальзывал подтекстом.
Дрожь снова прокатилась по телу, и я почувствовала, как пальцы на моём плече сжались.
– Дэн!
– Что? Я уже понял, что это твоя женщина. Я просто веду светскую беседу.
Я с негодованием поглядела на Алекса, тот лишь пожал плечами, мол, сумасшедший, чего с него взять.
– Так какие непреодолимые трудности побудили тебя прыгнуть с крыши? Поделись, станет легче, – тоном опытного психоаналитика протянул Дэн.
– Тебе с самого начала?
– Хочешь, можешь с конца.
Дэн наполнил свою рюмку и протянул мне.
– С мачехой поругалась, папа умер от инфаркта, муж погиб в аварии.
Я выхватила из его рук предложенную текилу, выпила и громыхнула об стол пустой рюмкой.
– Всё! Сеанс психоанализа закончен.
– Кому-то пора баиньки.
Алекс поднялся и протянул мне руку.
– Пойдем, покажу, где будешь спать.
Я подала руку и позволила увести себя наверх.
Спальня была его, в этом я не сомневалась. Догадка подтвердилась, когда он достал из шкафа чистое полотенце с футболкой и положил на кровать. Где он планирует спать, решила не уточнять. Ещё сочтёт невинный интерес за приглашение.
– Располагайся, ванна там, – он указал на дверной проем слева от кровати. Нет двери в ванную?! Какое-то здесь странное отношение к дверям.
– Спокойной ночи, – он развернулся и собирался уйти.
– Алекс! – окликнула его на пороге, заставив обернуться. – Спасибо.
Он кивнул и молча вышел.
Сильного опьянения не ощущалось, так лёгкая расслабленность, но душ привёл меня в тонус. Лёжа под одеялом, в чужой постели уснуть не удавалось. В голове одна мысль убивала другую. Я вспомнила Марину. Она наверно волосы на себе рвёт. И ведь дозвониться не сможет: мой телефон навернулся с крыши. Лёгкое злорадство перебило чувство вины. После смерти папы мачеха сама не своя, а тут ещё я со своими закидонами.
Через пять минут ёрзанья в кровати стало понятно, что сон ждать бесполезно. Я решила попросить у Алекса телефон. Отправлю смс для очистки совести, а заодно воды попью. Натягивать джинсы не стала. Футболка длинная, и так сойдёт, главное зад прикрыт. Я вышла в коридор и прислушалась. Не похоже, чтобы вечеринка продолжалась. На лестнице я услышала приглушённые голоса, доносившиеся из гостиной. Какие-то тусклые здесь вечеринки. Достигнув последней ступени, я замерла и обратилась в слух. Не то, чтобы собиралась шпионить, просто говорили обо мне.
– Зачем она кровопийцам?
– Без понятия! Знаешь, меня как-то не просветили. Подай, говорят девчонку сюда, а то хуже будет. А эта дурочка ещё возьми, да и вылези из машины.
– А чего вылезла?
– Меня спасала!
Послышался раскатистый хохот Дэна.
– А вот мне тогда смешно не было совсем, – возмутился Алекс,– знаешь…
В разговоре возникла пауза. Кажется, пора ретироваться. Я резко развернулась, но успела преодолеть всего пару ступеней, как за спиной раздался голос Дэна.
– Не спится?
Я обернулась. Он стоял в дверном проёме гостиной, сложив на груди руки. Выражение лица было непроницаемым, а вот взгляд. Готова поклясться, что чернота зрачков растеклась как клякса и скрыла белки. В горле пересохло. Ледяные мурашки побежали по спине как сотни паучьих лапок.
– Да… я воды попить хотела… Ну, пойду я спать наверно…
Я хрипло выдохнула и обернулась, чтобы убежать наверх и забаррикадироваться в спальне. Но, на пару ступеней выше уже стоял Алекс. Какого черта? Как он это делает?
– Вниз шагай, – скомандовал он.
Мозг словно укутан ватой, и мысли сделались вязкими как кисель. Появляется заторможенность и болезненная слабость. Я двигаюсь очень медленно. Алекс дышит прямо в затылок. Я суетливо озираюсь и гляжу в сторону прихожей. Входная дверь! Дэн перехватывает мой взгляд и ехидно скалится. Он освобождает проход в гостиную и блокирует собой коридор, а значит и путь к спасению.
