bannerbannerbanner
Только бы зеркало уцелело

Анна Дашевская
Только бы зеркало уцелело

Глава 2

Зал королевского совета больше походил на рабочий кабинет какого-нибудь магната, чем на помещение во дворце. Ну в самом деле, что представляется при слове «дворец»? Версаль, конечно, в первую очередь: зеркала, позолота, пурпур и прочий малахит. Но здесь были дубовые панели на стенах, овальный стол с удобными креслами вокруг него, пара книжных шкафов справа и слева, лампы под абажурами зелёного стекла возле каждого рабочим места…

Мессере Авгурион обвёл рукой стол.

– Вот здесь это и произошло.

– Для начала – вы видели всё своими глазами? – Михаил начал задавать вопросы, а я привычно развернула блокнот.

– Да. Я включён в королевский совет.

– Хорошо. Рассказывайте.

– Заседания королевского совета проходят раз в неделю, по вторникам, с полудня. Доминус обычно принимает участие, но иногда, так сказать, делегирует свои полномочия. Знаком этого является королевский перстень с чёрным топазом, на котором вырезан королевский герб. В этот раз доминус участвовал сам.

– Что обсуждалось?

– Ничего особо животрепещущего, – усмехнулся Авгурион. – В принципе, скажу вам по секрету, вполне можно было и не проводить совет, тем более что двое его членов были изрядно простужены.

– И не пришли?

– Ну что вы! От участия в совете освобождает только смерть, да и то не всегда… Пришли. К сожалению, простуда не излечивается магически, поэтому мессере Афраний и мессере Корнелий чихали и кашляли так, что смотреть на них было жалко. Так вот, обсуждались вопросы важные, но обычные. Словом, всё как всегда. По большинству вопросов решения приняли достаточно быстро, без больших споров. В три часа было решено прерваться на обед…

– Обед сервируется здесь же?

– Нет, разумеется. В соседнем зале, малой столовой, это вон за той дверью, – он кивнул на один из трёх выходов. – Хотите взглянуть?

– Потом. Прошу вас, продолжайте.

Кивнув, мессере Авгурион вздохнул.

– Я почти подошёл к кульминационному моменту. Обед занят минут сорок…

– Спиртное было? – прервала его я.

– Вино. Больше одного бокала никто не пил, доминус вообще ограничился водой с лимоном. После окончания трапезы нужно было… ну, вы понимаете…

– Помыть руки, – кивнул Михаил.

– Именно так. Это помещение рядом с малой столовой. То есть, примерно часа в четыре члены совета стали возвращаться в зал и рассаживаться по своим местам. Мессере Галлиус запаздывал, кто-то со смешком предположил, что тому попалась несвежая устрица. Но тут дверь распахнулась, и Галлиус буквально упал через порог, ничком. Мы бросились к нему, перевернули на спину и увидели, что в груди у него торчит кинжал. Кто-то хотел его извлечь, кто-то закричал, что этого делать нельзя, потому что будет сильное кровотечение. Мессере Астарна – он медик-целитель, и вообще у них в семье очень сильная целительская магия – стал требовать, чтобы все отошли и дали ему помочь раненому. Тут Галлиус открыл глаза и сказал: «Больно! Как больно…». И умер.

– Где находится тело?

– В его комнате, под стазисом.

– Вскрытие произведено?

– Нет, ждали вас. Вдруг вы захотите… сами.

– Боже сохрани! – Михаила передёрнуло. – Каждое дело должны делать специалисты. Но хотелось бы получить отчёт, и как можно скорее. В частности, попросите патологоанатома проверить, нет ли в ране следов посторонних веществ.

– Вы имеете в виду яд? Хорошо, – и мессере Авгурион, в точности как я, сделал пометку в блокноте.

Мне с трудом удалось удержать неуместную ухмылку.

– Где именно произошло нападение, вы установили? – спросила я, сдвинув брови с самым серьёзным видом.

Муж покосился на меня, но промолчал.

– Да… Судя по каплям крови, в умывальне, возле раковины.

– Хорошо, мы осмотрим то помещение позже. Где сейчас члены совета?

– В своих комнатах, практически под домашним арестом. Доминус повелел им сразу же отправиться туда и оставаться, пока ситуация не будет прояснена.

– Но вы-то здесь.

Мессере Авгурион тяжело вздохнул.

– И мне это ещё отольётся в дальнейшем… Дело в том, что всё время обеда и после него я был рядом с доминусом, мы беседовали о моём новом законопроекте в области гражданского законодательства, поэтому я вне подозрений. И доминус, разумеется, тоже. Если бы он захотел избавиться от мессере Галлиуса, у него были куда менее шокирующие способы.

– Например?

– Например, лишение членства в совете. Это крайне редкий случай, на моей памяти, пожалуй, и не было такого ни разу. Но при предыдущем монархе это случилось дважды. Другой вариант – опала, с повелением отправиться в дальнее поместье безвыездно. А в случае доказанного участия в заговоре – заключение в магической тюрьме.

– Не казнь? – удивилась я.

– Это куда хуже казни, – бледно улыбнулся Авгурион. – Для мага быть отрезанным от источников, от возможности восстановить резерв – это как для обычного человека кровотечение, пусть медленное, но неостановимое. Только, пожалуй, ещё мучительнее. И с таким же финалом.

– Понятно. Давайте вернёмся к произошедшему. Правильно ли я понял, что все члены совета имеют свои комнаты во дворце?

– Не просто во дворце, – Авгурион поднял палец, подчёркивая важность своих слов. – В крыле королевского совета. Здесь отдельный вход, отдельные кухни и все службы, что и позволило нам так легко изолировать девять почтенных мессеров. Кстати, вот список с моими комментариями, кто из членов совета чем занимается.

Я забрала листы бумаги, исписанные на диво ровным, красивым почерком, а Миша продолжил пытать Авгуриона вопросами.

– А слуги? Хотелось бы получить список слуг, которые подавали обед, и вообще, имели возможность войти сюда или в малую столовую.

– Но таких нет! В зале совета по вторникам не допускается вообще ничьё присутствие, кроме этих двенадцати лиц. А в столовой слуги всё сервируют, уходят, и дворецкий магически запирает дверь. После того, как мы возвращаемся сюда, закрывается дверь между столовой и залом, и тогда начинается уборка.

– Сурово. И что, никто вообще, ни при каких обстоятельствах?..

– Ну, нет, конечно! В зал совета может войти личный секретарь доминуса, личные помощники членов совета…

– Личные помощники? – переспросил Миша.

– Да. Иногда при обсуждении какого-то вопроса могут понадобиться дополнительные материалы. Ну, например, когда обсуждалась реформа школьного образования, то доминус захотел видеть расчёты, и мессере Галлиус вызвал своего помощника и попросил принести подробные записи. Но в тот день никто из них в зале совета не появлялся.

– Понятно. Тогда последнее: список вопросов, которые обсуждались в первой половине дня, и те, которые планировалось обсудить после обеда.

– О! – замявшись, Авгурион даже несколько порозовел. – Вообще-то это секретная информация…

– Да неужели? – Михаил иронически поднял левую бровь.

– Ох, действительно, глупость сказал. Хорошо, дайте мне полчаса…

– Мы готовы дать вам даже два или три часа, потому что прежде хотелось бы посмотреть, как там дети, побывать в своей комнате и составить план расследования.

– Тогда… сейчас вас проводят в ваши апартаменты, а вы, когда будете готовы к продолжению разговора, вызовите меня.

– Как?

– Вот, возьмите, – на стол между Авгурионом и Михаилом лег… предмет.

Я даже не знаю, как это можно было бы назвать: вырезанное из какого-то очень твёрдого дерева человеческое ухо в натуральную величину, и такой же рот. Эти детали были связаны обыкновенной верёвочкой, бечёвкой, какой я связываю кусок мяса перед запеканием в духовке, и на бечёвке висела дощечка со значками.

– Это что? – дотрагиваться до этой мечты расчленителя Миша не спешил.

– Амулет для связи. Да берите же, – сказал Авгурион нетерпеливо. – Чтобы связаться с одним из членов совета, достаточно коснуться его цифры, моя – четыре. Сделано по аналогии с вашими айфонами, только контактов пока очень мало можно внести. Но наши инженеры и артефакторы над этим работают.

* * *

Словечко «апартаменты», вызвавшее у меня недоверчивое хмыканье, оказалось тем не менее чистой правдой. Это и в самом деле были апартаменты из четырёх с половиной комнат – двух спален, гостиной, кабинета и небольшой гардеробной. Нас привёл сюда молчаливый человек в раззолоченном сверх всякой меры камзоле, распахнул дверь, поклонился и исчез. Впрочем, пытаться разговорить его нам было некогда, налетел вихрь возгласов и поцелуев. Как обычно в таких случаях, мне показалось, что у нас не двое детей, а восемь или шестнадцать. Катя тормошила нас и восторженно пищала, Макс что-то басил, вторя ей…

Наконец все успокоились, и дочь потащила нас показывать место временного житья.

– Смотри, класс какой! – восклицала она. – Гардеробная, м-м-м! Давай дома такую устроим? Вот эта спальня для нас с Максом, конечно, лучше бы две отдельных, но мы привыкли в гостиницах, не подерёмся, не думай! Устроено очень правильно, да?

Устроено и в самом деле было разумно: комната была угловой и имела форму буквы «Г» – или латинского «L», кому что нравится. В короткой стороне буквы располагалось одной спальное место, в длинной – второе; здесь же, в длинной «ноге», был журнальный столик с двумя креслами, комод, узкий и высокий книжный шкаф и камин.

– Камин не разжигать, – тут же сказала я.

– Ну ма-ам, – заныла Катя. – А если я замёрзну? Я, может, уже замёрзла…

– Наденешь тёплую пижаму, – отрезал Михаил. – Знаю я вас, разожжёте огонь и завалитесь спать. Уголёк стрельнул и привет, спалили королевский дворец.

– Тут, вообще-то, стоит магическая защита от пожаров, потопов, несанкционированного вскрытия комнат и чего-то ещё, – с долей презрения сообщил сын. – Нас привёл не кто-нибудь, а дворецкий, мы его подробно расспросили.

– А ты отличаешь дворецкого от всех остальных? – спросил Миша с подозрением.

– Конечно. Чем больше золота на ливрее, тем ниже ранг слуги, вас привёл вообще младший лакей. А дворецкий носит тёмно-коричневый костюм с единственной золотой дубовой веткой на правом обшлаге.

 

– Очень интересно… А что ещё вы выяснили? – счастливый отец продолжал расспросы.

Ну вот. А потом, когда мы останемся одни, он будет спрашивать уже у меня, как это так получилось, что дети такие взрослые…

– Ну-у… Мы выяснили, что у короля есть жена, её полагается называть домина, а детей пока нет. Но будут, просто они совсем недавно поженились, он и королём-то стал всего года три назад. И, кстати, это вовсе не сам дворец, – Макс обвёл рукой всё вокруг. Это флигель, который с дворцом соединяется потайным переходом, и закрыт этот переход магическим замком. У них тут вообще во многих случаях применяется магия в тех местах, где у нас бы запихали технологии и углеводородами заполировали. Никаких вонючих двигателей внутреннего сгорания, никакого пластика, который разлагается миллион лет и засоряет всё, что можно и нельзя. Мне нравится.

– Мне тоже, – поддержала его дочь, и подняла на меня такой до невозможности ясный взор, что сердце моё ухнуло в пятки.

Стало понятно, что нас с Мишей ждут тяжёлые времена.

– Ладно, – ответила я деловым тоном. – Показывайте, что тут есть ещё. Потом я бы хотела выпить кофе и поговорить с папой о деле, надеюсь, как попросить принести еду, вы узнали?

– Разумеется, – ответила дочь светским тоном. – Прошу следовать за мной. Здесь ваша спальня, отделана в зелёных тонах, и балдахин над кроватью.

– У тебя тоже балдахин, – хмыкнул её любящий братец.

– Это занавеска, – парировала она. – Тут кабинет. Ну, а через гостиную вы входили. Так что, кофе?

– Хотелось бы.

В гостиной Катя подошла к толстому витому шнуру приглушённого бордового цвета, и дёрнула за него дважды. Не прошло и пары секунд, как в дверь постучали. Там стоял всё тот же раззолоченный лакей, которому она и сказала:

– Пожалуйста, сервируйте кофе на четверых, и сладостей к нему подайте.

Всё так же молча лакей поклонился и исчез.

– Такие же шнуры есть во всех комнатах, – откомментировал Макс. – Один раз дёрнуть – горничная, чтобы убрать или подать, например, ещё одно полотенце, или сделать вечернюю причёску. Дважды – лакей с едой или выпивкой, он же принесёт бумагу и перо или заберёт в чистку одежду и обувь. Трижды – рассыльный.

– То есть, вы всё вызнали? – Михаил устроился в кресле, откинулся на спинку и наблюдал за всем вокруг из-под полуприкрытых век.

Эту позу я знала: он обдумывает план расследования.

– Не всё, а то, что необходимо.

Разговор прервался: лакей прикатил тележку с кофейником, чашками, сливочником, блюдом с булочками и ещё какими-то яствами. Мы дождались, пока он расставит всё на столике и удалится, и Катя разлила кофе по чашкам. Пахло хорошо. Даже очень хорошо. Михаил пригубил напиток и удивлённо хмыкнул.

– Давненько я такого не пил!

Катя выпила свою чашку в два глотка, поставила её на блюдце, потом сложила руки на коленях, посмотрела на нас с отцом и сказала:

– А теперь рассказывайте.

Мы с Мишей переглянулись, но слово взял заметивший наши переглядки сын.

– Похоже, требуются пояснения. Дорогие родители, выпихнуть нас из расследования не удастся. Это не в Москве, где большую часть дня мы с Катериной проводим в школе, и с вами встречаемся только вечером. Вокруг другой мир, и надо понимать, что друг на друга мы замкнуты довольно сильно.

– А ещё – без нас вы не справитесь, – добавила дочь, ставшая вдруг серьёзной и какой-то взрослой. – Потому что мы уже знаем об этом мире куда больше, чем вы. На нас меньше обращают внимание, с нами меньше цацкаются, мы больше видим того, что хотят скрыть.

– Вот это-то нас и пугает, – отреагировал Миша. – Потому что никакой ум и никакие таланты не спасут, если тебя попросту стукнут по голове тяжёлым предметом.

– Мы вдвоём, а значит, со спины к нам никто не подойдёт. Итак, мы в деле, поэтому рассказывайте подробности.

Ладно, подробности так подробности, я начала излагать, муж пару раз дополнил. Уложились мы в пять минут. Дослушав, Макс подумал несколько мгновений, после чего спросил:

– Чем в совете занимался этот самый Галлиус?

– Погоди минутку, у нас есть список с должностями, – ответил Миша. – Вот… Ага, образование, культура и информация.

– То есть, и обучать, и петь, и врать на государственной уровне – всё он? Круто. Но не уверен, что убийство растёт именно отсюда, слишком уж оно было срочным.

– Пожалуй, – согласилась я. – Можно было подождать, пока бедняга хотя бы в город выйдет, там подозреваемых было бы не девять, а девятьсот, или девять тысяч.

– Ну, не факт – может, советники не встречаются вне стен королевского дворца? – возразил Михаил. – Внутренние отношения между ними тоже надо учитывать.

– Спросим у Авгуриона.

– Хорошо, тогда пишем список вопросов.

После ожесточённых споров вопросы были сформулированы так:

«Кто с кем дружит и враждует, и в чём причина?

Какие срочные решения должен был принять совет?

Какие законопроекты готовил Галлиус?

У кого из советников были с собой помощники, секретари, любые люди, имеющие отношение к документам?

Что можно сказать об орудии убийства?

Кто является наследником мессере Галлиуса?

Кто получит его место в совете, и вообще, каким образом становятся членами совета?

Кто из членов совета имеет медицинское образование?»

Глава 3

Мессере Авгурион читал вопросы, и брови его, казалось, стремились скрыться под волосами. Наконец, он отложил листок и уставился на меня, потом перевёл взгляд на Михаила.

– Это вы серьёзно?

– Более чем. Сами посудите, как найти убийцу, не зная причин преступления?

– Но… Только ответ на первый вопрос займёт всё время до вечера! Нужно же учитывать не только личные связи, но и семейные, в том числе исторические, и деловые.

Муж мой усмехнулся.

– Мессере, мы все знаем, что мир многоцветен и разнообразен. Но иногда бывает полезно подойти к нему с детскими мерками: хорошее – плохое, чёрное – белое, понимаете? Давайте, вы попробуете просто пройти по списку и сказать: вот мессере Бальдрус был лучшим другом покойного, а с мессере Астарной враждовали семьями. Как-то так, понимаете.

– Ну-у… Хорошо, я попробую. Но, с вашего позволения, начну всё-таки с другого. Во-первых, о помощниках. Как я уже говорил, помощники или секретари вполне могут сопровождать своих патронов. Мало ли, понадобится срочно что-то рассчитать, составить документ или написать письмо. Пока идёт заседание, они ожидают в отдельном зале. Вчера помощники сопровождали покойного Галлиуса, мессера Астарну, мессере Сальвия и меня. Они точно так же, как и члены совета, размещены в этом здании. Во-вторых, Астарна вместе с помощником начали вскрытие, результаты будут через часа полтора. Кинжал они извлекли, и… ваш вопрос оказался правомерен, орудие убийства необычное. Более чем необычное!

С этими словами Авгурион раскрыл плоскую кожаную сумку, с которой не расставался, достал оттуда пакет из полупрозрачной бумаги, типа нашей кальки, и протянул Михаилу, пояснив:

– Отпечатки пальцев были стёрты, а проверка следов аур показала, что с данным предметом контактировали Галлиус, Астарна, его помощник Фотиус, а также мессере Публий Сальвий Скрупула и мессере Тит Корнелий Секунд. Но тут нужно учесть, что, во-первых, все толпились рядом с телом и отпечаток ауры мог наложиться случайно…

– А во-вторых, ничто не мешало убийце касаться этого кинжала в тонких перчатках, – договорила за него я. – В этом случае отпечаток ауры получается?

– Да, конечно. Аура – свойство всего организма.

– Тогда, пожалуй, отпечатки пальцев порой менее информативны, чем ваши аурограммы.

– Всякое бывает, мессера, – улыбнулся он. – Но я бы рекомендовал вам обратить внимание на само орудие убийства! Вы можете взять его в руки.

Михаил вытащил орудие из пакета, повертел в руках, хмыкнул и протянул мне.

– Начнём с того, что я не сказал бы, что это кинжал. Узкий, длинный, с четырёхгранным клинком…

– У нас это назвали бы стилетом или мизерикордией[1], – кивнула я. – Но вот материал…

– По-моему, это яшма, – задумчиво проговорил Михаил. – Сколько в ней по шкале твёрдости?[2]

– Не помню, семь, кажется. Нефрит точно семёрка.

– Вполне достаточно, чтобы проткнуть человеческое тело. Но, надо полагать, дело не в этом?

Мессере Авгурион, с интересом следивший за нашей дискуссией, усмехнулся.

– Вы правы, совсем не в этом. На входе в здание совета размещена рамка, не позволяющая пронести с собой оружие. Но яшма – магически нейтральный минерал, её рамка не отслеживает.

– Получается, убийство было с заранее обдуманным намерением, – Миша потёр нос. – И значит, срочность тут ни при чём? Тогда почему убийца выбрал именно заседание совета, убил собственными руками, а не отправил наёмного киллера расправиться с Галлиусом где-то в городе?

Я пожала плечами.

– Ну, если б мы это знали, так и имя бы смогли назвать без проблем.

– Тоже верно. Ну что же, мессере, в таком случае мы ждём от вас результаты вскрытия и ответы на вопросы по нашему списку.

Авгурион встал.

– Надо полагать, вы захотите побеседовать с членами совета?

– Непременно, – кивнул Миша. – Но к этим разговорам нужно подготовиться. После изучения протокола вскрытия у нас наверняка появятся вопросы по нему, поэтому в первую очередь нужно будет побеседовать с мессере Астарной и его помощником…

– Мессере Фотиус.

– И с мессере Фотиусом.

– В таком случае я не прощаюсь!

Авгурион уже шагнул к двери, но в этот момент на окне заколыхалась занавеска, и из-за неё появился… Ну, разумеется, наш драгоценный сынуля.

– Макс!.. – прошипел сквозь зубы муж. – Мы ж договорились!

– Прости, папа. Но у меня есть важный вопрос, поэтому я позволил себе вмешаться, – ответил мой мальчик с достойной твёрдостью.

– Слушаю вас, мессере, – Авгурион с интересом смотрел на Макса.

– А почему вы считаете необходимым скрывать произошедшее?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, понимаете… Вот на примере объясню. Раз вы бывали в нашем мире, то, возможно обращали внимание на британский королевский дом?

– Разумеется.

– Они вполне могли бы жить тихо, пользоваться своими немалыми богатствами, и всё. В управлении страной никто из них не участвует, можно не тратить силы и нервы. Но из любого действия королевы или её детей создаётся шоу. Фейерверк. Интерес к их жизни резко повышается, и это приносит очень неплохие деньги. Плюс – дивиденды… Как бы это сказать, ма? Не моральные, а какие?

– Ну, предположим, психологические. Уровень симпатии возрастает, понимаете?

– Я понял, о чём вы говорите, но не вижу, как это приложить к ситуации с убийством.

– Дать пресс-конференцию… У вас же есть газеты?

– Конечно. Наш мир довольно цивилизован, знаете ли, – Авгурион улыбнулся, но видно было, что он недалёк от того, чтобы оскорбиться.

– Это понятно, это я вижу, просто пути развития цивилизации бывают очень разные. Ацтеки так и не изобрели колесо. Но я не об этом, – Макс сделал шаг вперёд от окна, и появившийся в этот момент солнечный луч очень удачно осветил холодным зимним золотом его фигуру. – Так вот, дать пресс-конференцию с информацией о происшествии и о том, что для расследования приглашены самые лучшие иномирные сыщики, – тут он немного шутовски поклонился мне и отцу. – Простите, дорогие родители, за невольную рекламу. Предложить большой приз тому, кто сумеет первым назвать преступника. Организовать тотализатор, пусть делают ставки. Когда всё закончится, раз в две недели проводить экскурсии сюда, в это здание, в зал совета и малую столовую, обязательно с демонстрацией кровавого пятна…

 

Странные звуки прервали эту вдохновенную речь – не то хриплое кудахтанье, не то карканье, я даже глянула в сторону окна – не влетела ли в него птица? И только через несколько секунд поняла, что это такое: Авгурион смеялся.

Судя по странности звучания, делать это ему доводилось редко…

Надув губы, Макс отошёл к камину и сел на пуфик; сестра обняла его сзади, прижалась к спине и погладила по волосам.

– Простите, мессере Максимус, – отсмеявшись, королевский советник вытер слёзы и посерьёзнел. – Простите мою несдержанность, но я живо представил себе всё, что вы предлагаете! Это… это волшебно, и я непременно расскажу о вашем предложении доминусу Августу Асперусу.

– То есть, вы считаете, что это возможно сделать? – Макс подался вперёд.

– В данном случае – нет, невозможно. И потому, что повод слишком уж трагический, и потому, что семейство доминуса живёт очень замкнуто. Но, возможно, ваши идеи подтолкнут его к первому шагу в сторону большей открытости, почему бы нет? А теперь я должен откланяться, меня призывают другие обязанности.

И мессере Авгурион исчез за дверью.

Впрочем, практически сразу она отворилась, и мессере вновь показался на пороге. Ни тени веселья на его лице не оставалось.

– Забыл сказать, что совет всегда проводится по определённому регламенту. Кто где сидит, с чего начинается, кто является ведущим, и так далее.

– Это нам бы тоже хотелось получить написанным.

– Непременно. А для вас, молодой человек, хочу добавить, – тёмные глаза Авгуриона обратились к Максу, и тот весь подобрался. – Наша власть не настолько закрыта от общества, как вы предположили. В частности, о заседании государственного совета и принятых решениях сообщается в газете, ну, разумеется, в тех случаях, когда решения эти не носят секретный характер.

– Я понял, – буркнул Макс, опустив голову.

Когда мессере Авгурион снова вышел, я повернулась к сыну.

– Боюсь, мы поторопились согласиться на ваше участие в расследовании, – он вскинулся, но я покачала головой. – Нет уж, помолчи, ты наговорил достаточно. Во-первых, ты влез с предложениями, не зная ничего о стране и её укладе, о традициях, о том, что здесь принято. Ты ведь не кричишь в Шотландии, что глупо носить килт зимой? И не указываешь итальянцам, что первым блюдом должна быть не паста, а суп. Во-вторых, ты поставил под сомнение нашу компетентность. Да-да, не смотри с таким возмущением! Если член команды вылезает вперёд старших, когда его не спросили, прерывает важный разговор, значит, команда эта стоит недорого. Дальше, мы, кажется, договорились, что при разговоре с мессере Авгурионом вы можете присутствовать только с одним условием: если вас не будет ни видно, ни слышно. Надо объяснять, почему?

– Нет, – ответил Макс.

Уши его пылали.

– Хорошо, – кивнул Михаил. – Тогда продолжим обсуждение.

– Да обсуждать-то пока особо нечего, – я пожала плечами. – У нас явно недостаточно сведений даже для того, чтобы начать допрашивать… опрашивать советников. Это ж тебе не Москва, это там ты знаешь, как переводятся деньги со счёта на счёт, к кому обратиться за сведениями о судимостях и тому подобное. А здесь полная terra incognita. Так что я предлагаю сейчас разобрать и разложить вещи, устроиться, пообедать…

– А обед будет? – оживился Макс.

– Сам-то как думаешь? – фыркнула в ответ Катя, сидевшая до сих пор тихо, словно мышка. – Мы неделю должны жить на внутренних ресурсах организма?

– Ну, не зна-аю, может, тут магическое питание. Представляешь, как бы классно было – подключаешься к специальной сети и подзаряжаешься, как мобильник!

– А потом отключили электричество, как за городом во время грозы, и привет, голодный обморок, – дочь сегодня успешно выступала в роли резонёра. – И потом, тогда бы ты не попробовал свой любимый шашлык или гребешки.

– Брэк! – остановил Миша разгорающуюся дискуссию. – Все слышали, что сказала мама? Разобрать и разложить вещи, изучить, что где в вашей комнате, вымыть руки. Дальше…

– Видно будет! – хором договорили дети и исчезли.

Мы остались вдвоём.

Муж вздохнул.

– Ты не слишком сурово с парнем говорила?

– Нормально, – я мотнула головой. – В следующий раз он бы что-то испортил всерьёз. Пора уже учиться думать прежде, чем говорить.

– Да уже и научиться пора бы, в семнадцать-то лет… – и снова слова сопровождал тяжкий вздох.

– Что? – я посмотрела на него в упор. – Ты считаешь, зря мы в это ввязались?

– Думаю, да. Отступать, конечно, некуда, но чувствую, эта история ещё повернётся самыми неожиданными сторонами…

1Стилет (через нем. Stilett, от итал. stiletto, от stilо – «кинжал, шило») – колющее холодное оружие итальянского происхождения с прямой крестовиной и тонким и узким клинком. Предшественником стилета является так называемый «кинжал милосердия» или мизерикорд (фр. misericorde), использовавшийся для добивания противника и в случае борьбы в доспехах. Малые размеры, удобная форма и отменная острота позволяли ему наиболее легко проникать сквозь сочленения рыцарских доспехов, между чешуйками панциря или кольцами кольчуги, тем самым прекращая мучения раненого умирающего воина. Он появился в Европе в XII веке и представлял собою кинжал длиной 20–40 см, имеющий 3–4-гранный клинок.
2Шкала твёрдости Мооса – десятибалльная шкала относительной твёрдости поверхности минералов. Значения шкалы от 1 до 10 соответствуют десяти достаточно распространённым минералам от талька до алмаза.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14 
Рейтинг@Mail.ru