Анна Александровна Завгородняя
Помощница ведьмака. Книга 1. Начало
– Так что скажешь? – не выдержал затянувшейся паузы мужчина.
– А скажу, что спасибо вам, господин ведьмак, и я… – впилась взглядом в карий омут напротив, – я согласна.
Мне показалось, или он вздохнул с облегчением?
– Хорошо, – Роланд соизволил даже улыбнуться, – тогда сегодня я займусь кое-какими делами. Если хочешь, можем пойти вместе, – он посмотрел на меня уже совсем другим взглядом, – тебе стоит прикупить другую одежду.
– Какую же? – удивилась я, хотя и сама думала о том, что надо приобрести несколько новых платьев, да белье и прочие женские мелочи. Так что его предложение оказалось очень кстати.
– Я покажу, когда увижу, – ведьмак улыбнулся и встал из-за стола. – Что ж, тогда пойдем, не будем терять зря время, – и зачем-то предложил мне свою руку, добавив тихо, – напарница.
Я улыбнулась в ответ и вложила свои пальцы в его широкую ладонь. Роланд чуть сжал мою руку и наши взгляды снова встретились. Мы замерли оба, словно что-то промелькнуло между нами. Что-то незаметное, но от этого не менее чувственное и родноe. Что-то очень правильное и естественное. А затем заворчавший Мрак спустил меня с небес на землю и я, улыбнувшись, встала из-за стола, сделав шаг к ведьмаку. Шаг в свою новую жизнь, навстречу неизведанному.
Глава 11
Дорога впереди тянулась серой лентой, огибала поля, пряталась под густой тенью хвойного леса, который раскинулся вдали у горизонта. Солнце приятно согревало кожу, а легкий, теплый ветер, удивительный для конца осени, обдувал лицо, играя выбившимися прядями из косы.
Впереди бежал Мрак. У этого пса была своеобразная игра забегать вперед, а затем с лаем возвращаться назад, когда, уставшие от скачки, мы пускали лошадей аллюром и медленно ехали, мимо седых полей с потрескавшейся землей.
За спиной осталась столица с ее высокими городскими стенами, с небольшими городками, разбросанными в окрестностях и моей прошлой жизнью, почившей в доме тетки Зофии, вместе с надеждами и мечтами. Сейчас, сидя в седле лошадки, выкупленной Роландом у Бруша, я вдыхала запах свободы, и уже почти не горевала о том, что не сбылось. Ведь, как говорят, нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было. А мечты… Мечты они словно птицы, выпорхнувшие из клетки. Вот они, кажется, были у тебя в руках, но прошел всего миг, и они растаяли, упорхнули в небо, махнув на прощанье крылом.
На ночлег мы собирались остановиться в ближайшей деревне, до которой оставалось еще несколько часов пути. Солнце еще стояло высоко и, по словам Роланда, мы успевали до заката оказаться под крышей, так что ночевать в поле пока не придется. Не то, чтобы я опасалась этого, но более привычными были кровать и четыре стены, защищавшие от холода ночи, хотя было понятно, что навряд ли нам все время будет так везти, как сегодня.
Всю дорогу ехали почти молча, изредка перебрасываясь парой-тройкой ничего незначащих фраз. Я больше смотрела по сторонам на поля, а после и на сменивший их, редкий лес, с соснами великанами, не пускавшими молодняк, раскинувшими свои широкие ветви-лапы. В их тени не росли даже кустарники, а только клочья травы, высохшей и жухлой, да слой опавших коричневых иголок. Царство вечнозеленых великанов.
Один раз сделали привал, на котором я передохнула сидя под деревом и понимая, что устала от многочасовой езды в седле. Словно читая мои мысли, Роланд, кормивший наших лошадей, произнес:
– Вот скоро доберемся до деревни, там отдохнешь.
Я кивнула, бодрясь, но когда пришло время снова забираться в седло, почувствовала, как мое тело противится подобной муке, только отступать было поздно. Ведьмак подсадил меня в седло, и мы продолжили наш путь. Сейчас, качаясь в такт движению лошади, я испытывала чувство благодарности к Роланду, заставившему меня вчера купить для себя мужской костюм. Сперва я противилась, убеждая ведьмака, что прекрасно обойдусь и старым платьем, что в нем мне будет вполне удобно, но теперь, проехав не одну милю верхом, поняла пользу от мужских штанов.
Когда впереди показались поля, а в воздухе отчетливо проступили росчерки дыма из топящихся домов, я поняла, что на сегодня нашему путешествию пришел конец, но вздохнула с облегчением, только когда дорога вывела нас к маленькой деревушке, состоявшей всего-то из десятка домишек с крышами, покрытыми соломой.
– Мы остановимся здесь, – произнес Роланд, кивая на один из домов, расположившийся на самом краю деревни, – когда я ехал в столицу, то ночевал именно здесь.
Я промолчала, глядя на то, как из домов, навстречу гостям, выходят люди. Судя по тому, как равнодушно смотрел на них Мрак, эти люди опасности для нас не представляли.
Это были на вид обычные крестьяне, одетые довольно бедно. Я смотрела на уставшие лица, серые от тяжелой работы, на поникшие фигуры мужчин и любопытные глаза маленьких детишек. Спешившись перед воротами, ведьмак поспешил помочь мне спуститься с лошади и поприветствовал крестьян низким поклоном. Ему ответили тем же.
– Так это господин ведьмак вернулся! – произнес один из мужичков, коренастый, в драном кафтане. На его лице расцвела искренняя улыбка. – Милости просим.
Роланд улыбнулся в ответ.
– Снова у Гражины остановишься? – спросил один из крестьян, но не дав ведьмаку ответить, за него это сделал тот, что самый первый признал Роланда.
– Сдалась ему твоя Гражина, Томаш, он вон с какой панночкой вернулся!
– Это ж что, в столице теперь такими барышнями платят за работу? – услышала я новый голос и тут же раздался дружный гогот. – Так я и сам тогда не прочь туда податься на заработки! – гогот продолжался.
Шутники… Обижаться на шутки простых людей не стала, да и они вряд ли хотели обидеть меня. В глазах крестьян не было злобы.
Я покосилась на своего спутника, но ведьмак только улыбался, глядя на изменившиеся лица жителей деревеньки. Словно кто-то вмиг стер равнодушие с их лиц, они ожили, заулыбались. Чуть склонившись к мужчине, спросила:
– Вы кого здесь спасли от гибели, пан Роланд? – спросила в шутку, а оказалось попала в точку.
– Дочку старосты, – ответил Роланд и усмехнулся, – та, которую Гражиной кличут!
Я нахмурилась. Что еще за девушка такая, эта старостина дочь? На душе неприятно заскребли кошки.
– Расходитесь, – крикнул кто-то из толпы, а затем к нам подошел высокий мужчина, одетый относительно остальных в добротную, хотя и простую, одежду. Он поклонился Роланду, а затем и мне, приветственно улыбнулся.
– Рады видеть снова у себя в гостях пана Роланда, – сказал он.
– Я же обещал, что на обратном пути заеду, – ответил ведьмак.
– Тогда милости прошу в мой дом и вас и вашу спутницу! – незнакомец покосился на меня с интересом.
– Это моя помощница, пани Ульяна Собольская, – представил меня Роланд, а затем указал на нашего собеседника, – а это пан Тадеуш Щенкевич, местный староста.
– Очень рада знакомству, – проговорила, пока пан Тадеуш рассматривал меня своими голубыми глазами. Он был довольно молод, едва разменял четвертый десяток, крепок телом и приятен внешне. А судя по тому, как они переглянулись с моим спутником, Роланд этому господину Щенкевичу доверял.
– Я коня в хлев отведу, – произнес ведьмак.
– А я пока твою помощницу в дом провожу, – кивнул староста, – вижу, устала панна с дороги.
– Это с непривычки, – зачем-то проговорила я, словно пытаясь оправдаться.
Крестьяне стали расходиться и через несколько минут на дворе остались только мы: я, Роланд и староста, но скоро и ведьмак покинул нас, отправившись в сторону невысокого строения, видимо, именовавшегося хлевом. Хотя, по моему мнению, на хлев оно походило менее всего. Мрак за хозяином не последовал. Сел у моих ног, преданно глядя в глаза.
– Пройдемте в дом, панна, – сделал приглашающий жест в сторону своей избы староста и я медленно пошла, радуясь присутствию Мрака. Не то, чтобы так уж опасалась этого человека, но он показался мне немного странным. Необычным, так сказать. И сама не знаю, откуда появилось это чувство.
«Ты просто устала, Ульяна», – сказала себе, проходя через гостеприимно распахнутую дверь в тепло и уют крестьянской избы, где пахло натопленной печкой и пирогами. Огляделась, отмечая крепкий стол, да лавки – одна под окном, застелена шкурой волка, другая рядом со столом. В доме было всего две комнаты, вторая, скорей всего служила спальней для хозяев.
– Граська, Януш! – крикнул пан Тадеуш так громко, что мне показалось, будто стены в доме задрожали. На зов явились двое детей. Девочка лет десяти и мальчик, младше сестры на пару лет. Мои глаза расширились от удивления. Я уже мысленно представила себе красавицу, покорившую сердце ведьмака, а вместо нее увидела худую девочку с двумя косичками, глядящую при этом с чисто детским любопытством. Мальчишка был похож на своего отца. Густые кудри цвета соломы торчали во все стороны словно мальчишка только слез с сеновала, где до этого прыгал, балуясь.
– Это панна Собольская, она приехала с Роландом, – произнес пан Щенкевич, представляя меня детям.
– Роланд вернулся! – проигнорировав меня, малышка пронеслась мимо к двери, но окрик отца заставил ее замереть у двери.
– Какая невоспитанность, Грася, – я увидела, как мужчина, недовольно сверкнув глазами, покачал головой, глядя на дочь. Гражина медленно повернулась и поклонилась мне.
– На стол накрой, – велел Тадеуш, – а Роланд сейчас придет. Он коня ставит в хлев!
Глазенки старостиной дочки радостно сверкнули, и девочка направилась в другую комнату.
– Позвольте мне помочь ей, – попросила, глядя на хозяина дома, но пан Тадеуш не разрешил.
– Гражина не любит, когда кто-то делает за нее работу, – пояснил он и жестом пригласил меня присесть на лавку. – Когда ее мать оставила нас три года назад, Грасе было всего семь. Сейчас в моем доме есть хозяйка и я с радостью отдам дочь лет через восемь, хорошему парню, и при этом буду знать, что не устыжусь своей девочки.
Я кивнула, соглашаясь со словами Тадеуша, пока маленький Януш крутился рядом, поглядывая на меня с нескрываемым интересом. «Интересно, его жена бросила свою семью или умерла?» – подумала я, но спросить не решилась, понимая, как грубо будет с моей стороны задавать подобные вопросы незнакомому человеку.
Скоро из смежной комнаты вернулась девочка. Она поставила на стол деревянную тарелку с нарезанным хлебом и большой глиняный горшок рассыпчатой каши. Поглядывая на меня, маленькая хозяйка расставила тарелки и приборы, а затем снова ушла. Проводив ее взглядом, внутренне посмеялась над своими переживаниями. Вот тебе и Гражина. От горшка полвершка, а я-то себе уже понапридумывала. Крестьяне шутили…Хотя, скорее всего, девочка может быть привязана к ведьмаку из чувства благодарности, ведь он спас ей жизнь. Я правда еще не знала, каким образом, но собиралась об этом расспросить Роланда в ближайшее время.
За спиной скрипнули двери. Шум шагов и я напряглась, понимая, что это пришел Роланд. Мрак первым вошел в комнату и, направившись ко мне, сразу же улегся у ног словно так и надо, а затем я увидела и ведьмака. Только прежде чем смогла что-то ему сказать, мимо пронеслась быстрая тень. Перед глазами мелькнуло смазанное пятно и вот уже на шее Роланда висит Гражина, а он обнимает ее обеими руками и улыбается, глядя на счастливую девчоночью мордашку.
– Вернулся! – весело сказала девочка и звонко поцеловала ведьмака в щеку. – Ой, как я рада!
Роланд поставил ее на пол и что-то всучил в ладошки. Только сейчас я заметила, что у него в руках была кукла, обычная тряпичная кукла с рыжими нитями волос, которая быстро перекочевала к ребенку. Гражина прижала подарок к груди и запрокинув голову рассмеялась.
– Это мне?
– Кому ж еще, – улыбка не сходила с лица мужчины. Я покосилась на пана Тадеуша, следившего за происходящим с весельем в глазах, когда он вдруг снова надел маску строгого отца и прикрикнул на дочь.
– Так, поздоровалась, а теперь быстро на кухню. Гости с дороги устали и проголодались.
Девчонка крутанулась юлой на месте и убежала, а Роланд уже склонился над мальчиком. Януш тоже получил свой подарок и теперь с восторгом на лице вертел коротким деревянным мечом, с мою ладонь длиной, изображая бой с невидимым врагом. Ведьмак взъерошил волосы мальчика, распрямил спину и посмотрел на хозяина дома.
– Как у вас обстоят дела? – спросил он.
– Все отлично, благодаря тебе, – улыбнулся пан Тадеуш и пригласил гостя к столу.
Я покосилась на Роланда, тихо прокашлялась, привлекая к себе внимание.
– Мне бы руки вымыть, – произнесла, когда он посмотрел на меня своим чудесным карим взглядом, в котором сейчас было так много теплоты, что мое сердце невольно сжалось, оказавшись под властью этих чар.
– Давайте я вас провожу, – спохватился хозяин дома, – у нас все удобства на дворе. Панна, конечно, к подобному не привыкла…
Я с готовностью шагнула за высокой фигурой Щенкевича.
На улице стало холодно. Дневное тепло покинуло землю вместе с последними солнечными лучами. Вода в умывальнике показалась почти ледяной. И все же я вымыла руки и вытерла их полотенцем, тем, что висело рядом на дереве, на вбитом под толстую кору крючке, а затем обернулась к пану Тадеушу. Мужчина снова пристально смотрел на меня, не стесняясь своего интереса, а внутри опять всколыхнулось это непонятное ощущение, исходящее от хозяина дома темными волнами.
– Пойдемте в дом, пани, – произнес он, – Граська уже, наверное, закончила накрывать на стол.
Согласно кивнув, прошла к двери, чувствуя на спине чужой взгляд. Мне было неприятно, что Тадеуш идет следом, и я искренне обрадовалась, когда оказалась снова в доме и увидела Роланда, разговаривающего с Гражиной. Ведьмак поднял на меня взгляд, и наши глаза встретились. Заметив во мне затаенный страх, он подвинулся на скамье, освобождая место рядом с собой. Я благодарно улыбнулась, присаживаясь к нему, и оказалась настолько неловкой, что пошатнулась. Роланд успел подставить мне свои руки, приобняв и не позволяя упасть.
– Устала? – спросил он и тут же ответил за меня. – Конечно, устала. Целые сутки провести в седле без сноровки…
– Пустое, – мягко улыбнувшись, покачала головой, но мне было приятно внимание мужчины.
Пан Тадеуш и его малочисленное семейство сели напротив нас на вторую лавку, которую предварительно освободили от вещей, переложив их на лежанку на печи. Я заметила, как Гражина хмуро покосилась на меня, но не придала этому внимания. Детская ревность такая забавная. Было видно, что девчушка души не чает в Роланде, так что в словах крестьян была доля правды. Решив не обращать внимания на странных хозяев, с готовностью приступила к еде, тем более, что голод уже напомнил о себе недовольным бормотанием в животе.
Как оказалось, девочка готовила отменно. Я ела да нахваливала, но мои похвалы для малышки были пустым звуком, а один лишь довольный взгляд Роланда и Гражина улыбалась так широко, что я стала всерьез опасаться, как бы не треснул ее рот. Пан Тадеуш на дочкино поведение хмурился, а ведьмак только пожимал плечами, словно хотел сказать нам: что вы хотите, она еще ребенок.
– Как дела в столице? – обратился к Роланду Щенкевич, когда Гражена и Януш начали убирать со стола. От моей помощи снова отказались, объяснив это тем, что я гостья в доме. А гостям не положено руки белые марать. Спорить не стала. Тем более, что девочка явно сторонилась меня и моя помощь была бы ей не в радость.
– Все по-старому, – ответил ведьмак, сыто улыбаясь. – Я там не был много лет и с тех пор ничего не изменилось. Люди там не такие, как в деревнях и на окраинах.
Пан Тадеуш кивнул и посмотрел на меня.
– Я не могу никак понять, как вы сработались, – произнес он.
Я вскинула брови в удивлении, а после поняла смысл его фразы. Конечно же, между ведьмаками и ведьмами давнее противостояние, которое не исчезло даже после объявленного перемирия. Напряжение все равно ощущалось. Оно витало в воздухе, потрескивая, словно воздух перед грозой, дышало чем-то опасным.
– Она не из Круга, – кивнул на меня Роланд, – самоучка и, кстати, очень талантлива.
Гражина занесла в комнату кружки, расставила на столе. Януш водрузил деревянное блюдо с оладьями и крынку сметаны.
– Угощайтесь, – с улыбкой указал на оладьи хозяин дома. Гражина принесла кувшин с отваром из трав и разлила его по кружкам, при этом чуть не пролив на меня горячий напиток. Я успела вовремя отодвинуться, когда девочка плеснула мимо кружки как раз на то самое место, где секунду назад находились мои колени.
– Грася? – в голосе Тадеуша прозвучали стальные нотки и девочка, побледнев, поставила кувшин на стол. Сверкнув испуганно глазищами, она пробормотала, опустив голову:
– Простите, панна, я не нарочно!
И чего же мне показалось, что она лжет? Но вслух произнесла совсем другое:
– Ничего, бывает. Все ведь обошлось.
Девочка подняла глаза и закивала.
– Граська, – покачал головой Роланд, а когда малышка вытерла лавку, придвинулся ближе ко мне, явно охраняя.
Когда ужин подошел к концу, Щенкевич оставил нас, удалившись в смежную комнату. Вернулся он быстро. В руках мужчины я увидела одеяла и толстые шкуры.
– Я постелил панне на своей кровати, – произнес мужчина. – Дети лягут на печи, а мы с тобой, Роланд, на полу. Нам ведь не привыкать.
Гражина, убиравшая кружки, покосилась на отца, затем мазнула по мне странным взглядом, от которого по спине пробежали мурашки. Мне отчего-то очень сильно не захотелось спать в постели хозяина дома. Но сказать об этом было неудобно. Он, как настоящий мужчина, уступал мне лучшее место, как тут откажешь? Но на выручку неожиданно пришел Роланд. Ведьмак пристально посмотрел мне в глаза и, увидев в них тревогу, потянулся к одеялам, забрав их из рук Тадеуша.
– Спасибо, – произнес он, – но мне кажется, панна Ульяна предпочтет спать рядом со мной и Мраком. Да и надо ей привыкать, что не всегда в пути постель будет мягкая и удобная.
Я облегченно выдохнула, а пан Щенкевич поочередно посмотрел на нас, своих гостей, но перечить не стал, хотя в его глазах застыл немой вопрос.
– Да, – торопливо проговорила я, – мне пора привыкать, – и шагнула к одной из лавок. Тадеуш обогнал меня и легко подняв мое будущее место для сна, поставил его к стене, чтобы было удобнее.
– Как прикажете, милостивая госпожа, – он поклонился мне и отошел на шаг, пока я застилала шкурами лавку. Находиться в одной комнате с Роландом было не так страшно, чем рядом с той малявкой, что смотрела волком. От нее можно было ожидать подлянки, а я ведь и ответить не смогу. Еще не хватало, чтобы я с дитем воевала, да и чего ради, если завтра мы уже покинем деревню?
– Спокойного сна, – пожелал нам пан Тадеуш и вышел из комнаты. Роланд приблизился и принялся устраиваться рядом с лавкой. Недоуменно посмотрев на мужчину, свела брови, не совсем понимая, что это означает, а когда к нам подошел еще и Мрак, улегшись на полу в моих ногах, все встало на свои места.
– Кто они? – придвинувшись к Роланду, тихо спросила я.
– А ты разве сама еще не догадалась, – он криво улыбнулся и вздохнул, – чутье у тебя отменное, знания теоретические есть, а вот практики и опыта нет совсем.
Я нахмурилась. В том, что хозяин дома и его дети не были людьми, уже догадалась, а слова Роланда только подтвердили эти догадки. Но почему тогда Мрак никак не проявляет беспокойства, и сам ведьмак…
– Ложись спать, Уля, – произнес мужчина, – утро вечера мудренее.
Кивнув и сняв верхнюю одежду, осталась только в платье. Нырнула под одеяло, немного поерзала, устраиваясь поудобнее и пытаясь быстрее согреться. Роланд лег на полу, закинув одну руку за голову и положив свой меч под лавку, а затем поднял правую руку и, направив ее на свечу, легко щелкнул пальцами. Пламя погасло, погрузив комнату в темноту. Чувствуя себя все еще неуютно, я закрыла глаза, мысленно велев себе расслабиться и спать, а спустя несколько минут услышала сонное дыхание ведьмака и похрапывание Мрака. Этот странный пес умел храпеть, как человек. Чудно, подумалось мне, прежде чем дремота охватила меня, и я провалилась в сон. Но долго поспать мне не удалось.
Я проснулась от странного ощущения чужого присутствия в комнате. Медленно открыла глаза, чувствуя, как сердце начинает биться все сильнее, и чуть привстала, обводя взглядом темную комнату. Мрак все еще храпел, и я потянулась вниз, посмотреть, как там Роланд, когда внезапно увидела что-то белое, застывшее в проеме между комнатами. А затем это нечто метнулось ко мне.
– А! – вскрикнула от страха, но прежде, чем призрак достиг лавки, на которой лежала, между нами встал Роланд. Он схватил обладательницу длинной ночной рубашки, спросонья показавшейся мне саваном, и чуть встряхнул.
– И что это мы вытворяем посередине ночи? – в наступившей тишине прозвучал отчетливый щелчок пальцев, и свеча вспыхнула ярким оранжевым огнем, осветив ведьмака и недовольную Гражину в его руках.
– Я тебя спрашиваю! – повторил вопрос Роланд, а когда девочка открыла рот, чтобы ответить, вдруг разглядела острые клыки под ее верхней губой, да и уши показались забавно заострёнными.
– Роланд? – проговорила сиплым после сна голосом. Теперь стало понятно, почему мне показался подозрительным отец детей, да и сами дети, впрочем, как и все жители этой маленькой деревушки.
– Они не пьют человеческую кровь, – ответил ведьмак, оглянувшись на меня. – Грася просто хотела напугать тебя, – он вперил недовольный взгляд в лицо девочки.
На звук наших голосов в комнату примчался и хозяин дома. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Гражина перекочевала в руки отца, и я зажмурилась, когда он с силой шлепнул ее по заду, а затем толкнул в сторону комнаты, откуда только что вышел сам.
– Пошла вон, – произнес мужчина спокойно, – а завтра я поговорю с тобой и будь уверена, подобная шутка не сойдет тебе с рук.
Я впилась взглядом в лицо отца-вампира, но не заметила ничего странного в его облике. Этот вампир умел скрывать не только истинное лицо, но и свои эмоции в компанию к острым клыкам.
Внутри все содрогнулось от отвращения, но сердце перестало скакать испуганной ланью. Не ожидала, что Роланд приведет меня в подобное место, к упырям. Уж лучше было спать на сырой земле у костра, чем в доме этих нелюдей! Оставалось надеяться, что он знает, что делает.
– Простите панна, – искренне проговорил пан Тадеуш, глядя мне в глаза, которые я поспешно отвела, опасаясь влияния его чар. Но, кажется, вампир и не собирался меня очаровывать.
– Грася понесет заслуженное наказание за свой поступок, – добавил он, – можете спать спокойно, она больше не посмеет потревожить ваш сон, – он поклонился и, кивнув Роланду, вышел, оставив нас вдвоем.
Проснувшийся Мрак тихо лежал на своем месте. Горящие глаза пса следили то за мной, то за своим хозяином. Роланд лег на одеяло.
– Спи, – сказал он мне. – Завтра нам предстоит долгий путь…
– Почему ты мне не сказал? – не удержалась от упрека невольно, перебив мужчину. – Ты мог предупредить!
– Во-первых, я не знал, что девочка так отреагирует на то, что я привез с собой женщину, а во-вторых, тебе надо привыкать к тому, что даже среди нежити существуют свои касты. Что есть те, кто не опасен, кто умеет держать себя в руках и пытается походить на людей. Нельзя убивать всех без разбора. Семья Щенкевича питается животными, которых они выращивают здесь же, в деревне, или ходят для этого на охоту в лес. А так, они даже едят как люди, хотя, как говорил мне Тадеуш, вкуса нашей пищи не чувствуют. Едят исключительно для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, что они люди, а не чудовища, – он посмотрел на меня долгим взглядом. – Ты должна сама уметь различать нежить. Я не всегда буду с тобой… – на мгновение возникла пауза. Роланд хотел сказать что-то еще, что-то важное, я чувствовала это, но произнес то, что можно было ожидать. – Не обижайся на девочку. Ложись, Уля. Грася больше не будет нас тревожить.
Я вздохнула. То, что рассказал мне Роланд, расходилось с теми знаниями, которые прежде получила из маминых и теткиных книг, где с каждой страницы нас ведьм призывали убивать вампиров и оборотней и всех, им подобных существ, несущих в себе опасность. И разве ведьмаки не охотятся на подобных пану Тадеушу?
Я легла на лавку, кутаясь в одеяло и продолжая думать о пане Тадеуше. Стоило сразу довериться своему чутью.
– Разве такое может быть? – не выдержала спустя пару минут после того, как ведьмак снова щелчком погасил свечу. Услышав тяжелый вздох мужчины, повернулась на звук. Темнота в комнате была такая, что я не видела даже очертания тела Роланда. Просто знала где он лежит.
– Ты еще много чего не понимаешь, маленькая ведьмочка, – произнес ведьмак и добавил чуть тише, – а теперь спи. Я устал, и ты тоже. Если сильно хочешь, я расскажу тебе все завтра, но не сейчас.
– Хорошо, – проговорила и зачем-то кивнула.
– Вот и славно! – выдохнул Роланд и следом раздался шорох одеяла. Видимо, мужчина перевернулся набок, устраиваясь поудобнее. В ногах заворчал пес и я положила ладони под щеку, закрывая глаза. Завтра, так завтра, подумалось мне. Если Роланд с его многолетним опытом не боится находиться под одной крышей с упырями, то я и подавно не должна дрожать от глупого страха. Он ведь рядом!
«Спокойной ночи, Уля», – сказала себе и уткнулась лицом в тонкую перьевую подушку.
В деревне мы не задержались. Попрощавшись с хозяевами и выслушав заверения от маленькой вампирши в силе ее огромной любви к ведьмаку и обещание дождаться его, когда подрастет, мы сели на лошадей и выехали со двора старосты. Я не выдержала и, обернувшись, посмотрела на дом и маленькую фигурку девочки Гражины, что смотрела вослед Роланду. Сейчас она не казалась мне злом, и я даже в какой-то степени понимала ведьмака. Он видел в нечисти и хорошее. Я пока не могла так. Не хватало то ли опыта, то ли доброты в сердце? Оказалось, что Роланд в чем-то даже лучше меня. Не то, чтобы я считала себя такой уж правильной и сердечной, но не была и зла, и никогда не платила злом за добро.
Крестьяне вышли нас провожать и долго еще махали вослед, пока кони уносили нас прочь от этой странной деревушки с ее опасными обитателями. Признаюсь, что вздохнула с облегчением, когда крыши домов пропали из виду, а затем, когда мы въехали в лес и лошади пошли неспешным ходом, узнала историю пана Тадеуша и наконец поняла смысл его странных взглядов, обращенных ко мне.
– Я познакомился с ними, когда ехал в столицу, – начал свой рассказ Роланд. Качаясь в седле, я положила руки на луку и повернула голову, глядя на ведьмака. Он, в отличие от меня, смотрел исключительно на дорогу.
– Остановившись в деревне и встретив ее жителей, я сразу же понял, что они не люди. Их староста, увидев меня, вышел навстречу и вполне миролюбиво постарался объяснить, что эта община, в которую я попал случайно, не питается человеческой кровью. «Мы разводим свиней, – сказал мне тогда пан Тадеуш. – Их кровь вполне питательна и заменяет человеческую. Мы хотим жить спокойно и работать на полях. Мы хотим быть как все».
Роланд улыбнулся.
– Я поверил заверениям старосты и согласился переночевать в его доме. Тут-то и узнал о беде, что приключилась с его дочерью Граженой…
Мое лицо даже чуть вытянулось от любопытства. Сама не замечая того, направила свою лошадку ближе к жеребцу ведьмака. Роланд покосился на меня. Его губы дрогнули, растягиваясь в легкой усмешке.
– Девочка была рождена вампиром, и вот именно сейчас пришло ее время перерождения. Рожденные очень отличаются от обращенных, хотя, думаю, ты знаешь об этом из книг. Так вот, у детей есть такой период, когда на смену молочным зубам вырастают коренные, так произошло и с Грасей. Только у нее вместо обычных зубов полезли и вампирские клыки и, видимо, что-то пошло не так. Тадеуш грешил на родство с ведьмами, ведь мать его детей была ведьмой и, как он утверждает, очень сильной. Давно, родив Януша, она оставила свою семью и ушла в поисках новой жизни. Ведьмы в этом непостоянны, – он замолчал и покосился на меня.
– Продолжай, – попросила спокойно, пропустив его слова мимо ушей. Ведьмы разные, как и люди, как и ведьмаки. Я не считала себя такой, как тетка и надеялась, что Роланд тоже видел это и понимал.
Ведьмак снова заговорил.
– Девочке надо было помочь, иначе она могла умереть. Кровосмешение вампира и ведьмы редко дает потомство. Кровь ее матери не давала возобладать крови ее отца. Мне пришлось вмешаться. Я сделал то, что посчитал правильным, хотя от меня этого не ожидали.
– Ты дал ей свою кровь, – догадалась и вздрогнула, сообразив, что попала в самую точку.
– Так и есть. Свиная кровь, которой пичкал ее отец, не помогала. Может быть, здесь действительно была виновата ведьма, давшая жизнь полукровке…
– Оттого и привязанность, – кивнула, теперь понимая откуда взялось такое ревностное отношение маленькой Гражены к моему спутнику.
– Моя кровь выйдет из ее тела и от привязанности не останется и следа, – кивнул Роланд. – Но на это понадобится время.
– Не думаю, что здесь все так просто, – я улыбнулась, когда Роланд повернул ко мне лицо. – Девочка все равно будет любить тебя… Ты так отнесся к ней и к мальчику… – я посмотрела ему в глаза, – любишь детей? – спросила неожиданно.
– Ага, – он кивнул, – есть на завтрак, – сказал и рассмеялся.
– Нет, – качнула головой, – я не шучу. Я ведь вижу, как ты к ним относишься и эти подарки! Никто не заставлял тебя покупать что-то маленьким бесятам. – А сама задумалась на мгновение, прежде чем озвучить следующий вопрос, ответ на который отчего-то ждала с замиранием сердца. – Может у тебя и свои есть?
– Кто? – он вскинул брови, хотя прекрасно понял, о чем я.
– Дети свои, – повторила, – есть?
Он отвернулся.
– Нет, – ответил как-то сухо и я, прикусив губу, поняла, что спросила что-то не то.
Несколько минут мы ехали молча. Мрак убежал куда-то вперед, чтобы затем вернуться, заливаясь веселым лаем. Я решилась снова продолжить разговор.
– А кто была мать детей пана Тадеуша? – сменила тему.
– Он говорит, она сейчас в Круге, – ответил ведьмак. – Она, мол, всегда была целеустремленной, как признался Тадеуш. И жизнь в деревне с семьей ее не сильно прельщала. Она хотела власти, силы, поклонения…
Я кивнула и замолчала, чуть придержав лошадь. Поехала позади Призрака, думая о том, что скорее всего каким-то образом задела чувства Роланда, напомнив ему о детях? Были ли они у этого мужчины? А может и сейчас есть? Что я знала о нем? Совсем ничего, кроме того, что он, кажется, немного мне нравится…совсем капельку… ну самую малость!
Взглянув на широкую спину мужчины, ехавшего впереди, почувствовала, как сердце в очередной раз подтвердило догадку.
Нравится. Очень нравится…только почему поняла это только сейчас? Опасно ли это, испытывать симпатию к подобному существу? Ведьмаки не люди и не монстры, но он мой враг или нет?
